Текст книги "Доктора Бесконечности (ЛП)"

Автор книги: Лэнс Паркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– У нас есть священный долг. Это место большого могущества, и во вселенной есть желающие присвоить это могущество себе.

– Поэтому вы убиваете любого, кто здесь появляется, как беднягу Норвала. И вы знали, куда попадёт его ТАРДИС после случайного скачка. Вы выстрелили ещё до того, как увидели цель. Не удивительно, что малтраффи вас избегают.

Он сел и посмотрел на их освещённые костром лица.

Виллхафф указал на дальнюю часть зала:

– Вы проведёте всю ночь вон в том углу, погрузившись в искусственно вызванную кому.

– Утром мы перенесём вас ближе к костру, – сказал Паллант. – Затем, как только вы вернётесь в сознание, появятся ваши коллеги и спасут вас.

Гелиос улыбнулся:

– Можете отойти, если хотите, но мы уже знаем, что вы не дойдёте до Двери, мы знаем, как вы проведёте ночь.

– И вы не попытаетесь меня остановить? – Доктор уже шагал прочь от них, мысленно перебирая возможные варианты.

Лежать и спать в том углу? Это на него ни капли не похоже. С самого раннего детства с ним всегда было одно и то же: если кто-то ему говорил что-то сделать, он делал прямо противоположное. «По газонам не ходить», «Вход запрещён», «Пожалуйста, не нарушайте законы физики». Но эти люди уже видели будущее, они рассказали ему о том, что уже произошло. Он знал, что есть другая возможность, что от них можно убежать. Но Доктор заметил, что направляется именно в тот угол, на который ему указал Вилхаф. Эта часть комнаты его зачаровывала так же, как и любой другой запретный плод: «Не смотри туда», «Старайся не думать об этом».

Он хотел было развернуться и пойти в противоположную сторону, как вдруг ему в голову пришла мысль.

– А что если в этом углу решение? – прошептал он сам себе.

Он ещё решительнее направился в угол.

Они считают, что он должен лечь в углу… он так и сделал.

Никакого решения не случилось.

Он расстроился. Тут было холодно. Он представил себе лежащего себя таким, каким его видели в будущем старые воины.

Он перевернулся и посмотрел в их сторону. Они по-прежнему сидели вокруг костра. Время от времени они посматривали в его сторону, проверяя, не ушёл ли он.

Конечно!

Они только думали, что видели его тут. А на самом деле он улизнул, одурачил их. Нужно всего лишь соорудить что-то вроде манекена, что-то, что обманет их на таком расстоянии, в этом тёмном зале.

Вот только Паллант сказал, что они подходили к нему утром и перенесли его.

То, что они видели будущее, сбивало его с толку. Нужно начать всё с начала. Представить это всё со стороны. Или сверху. Он мысленно смоделировал несколько вариантов, но лучшее, на что ему можно было надеяться – на то, что они соврали, рассчитывая изменить его действия. А зачем им это? Если он сбежал, они знают, что у них ничего не выйдет. Это само-сбывающееся пророчество? Они его так сильно деморализуют, что он даже не попытается что-нибудь сделать? Что же, одной из особенностей само-сбывающихся пророчеств является то, что они сбываются независимо от того, какие тайные методы используются.

Он их как-то обманул, он был одновременно в двух местах.

Он вспомнил о своём трюке с сонтаранами и рутанами, и у него внутри всё опустилось, когда он понял, что совсем забыл о переговорах, что оставил двух лидеров вдвоём в ТАРДИС. Сейчас он с этим ничего не мог поделать. Надо решать проблемы по порядку. В тот раз он был сразу в двух местах. Тогда он, правда, использовал ТАРДИС, а здесь машин времени не было.

А что же у него здесь есть?

Он вывернул карманы: моток верёвки, звуковая отвёртка, браслет телепортации, томик «Четыре Квартета», пакет кукурузных хлопьев, пузырёк с йодом, рутанский Конвертор.

Набор был разношёрстный, и Доктору понадобилось целых десять секунд на то, чтобы понять, что он может сделать.

***

Гелиос встал и потянулся. Старик посмотрел на спящего Доктора и пошёл, обходя обломки, к одному из арочных проходов.

Доктору всё это было хорошо видно из тени на другом краю зала. Пока что его план работал. Теперь нужно проследить за стариком.

Аккуратно, чтобы никого не разбудить, он вышел из зала. Гелиос опережал его на несколько секунд, а кирпичные коридоры были сущим лабиринтом, но Доктору было слышно чавканье ботинок старика по мокрой плитке. Он шёл на звук, стараясь не отстать. Здесь не было дня и ночи – только ночь. Возможно, люди Спицы спали тогда, когда хотели.

Звуки шагов прекратились. Раздалось жужжание и скрежет. А затем Доктор услышал, что Гелиос снова пошёл. Он был в десяти метрах, не дальше. Судя по звукам, там открылась тяжёлая дверь.

Доктор выглянул из-за угла. Там была дверь, и в любом другом месте исходящий из неё свет казался бы бледным, но здесь он был почти ослепительным. Доктор прокрался ближе и заглянул в неё. Это была маленькая комната, почти крипта. Гелиоса не было видно, но было множество другого, заинтересовавшего Доктора. Это было святилище вселенной; самые ценные предметы хранились аккуратно, каждый в своей витрине или в шкатулке. Довольно потёртый сегмент Ключа Времени; полу-органический шлем; имевшая стольких претендентов Корона Пятой Галактики; голубое с золотом яйцо, из которого рос цветок… Было и много других предметов, некоторые из которых Доктор узнавал, некоторые были ему абсолютно незнакомы. В своё время они были символами власти, но их время давно прошло. Теперь они были пережитками прошлого, не более. На стене была встроенная компьютерная панель, подсвеченная сзади. Она казалась непримечательной, но дополнительное обследование не помешает.

На мраморном полу были мокрые следы, которые вели от двери прямо к одной из стен. Доктор улыбнулся, прошёл по следам и нашёл потайную дверь. Зная, что там есть дверь, было уже несложно найти педаль, которая её открывала. Двери раздвинулись плавно и бесшумно; за ними был ещё один коридор.

В этой части здания было немного теплее, немного светлее, сохранилась она намного лучше. Стены были не такие сырые и обшарпанные, воздух был не такой затхлый. Тут был какой-то гул – то ли электричество, то ли ещё какая-то энергия.

Дальний конец коридора выходил в большой зал. Доктор задержался у входа. Зал был хорошо освещён, в нём доминировала большая двойная дверь. Её половинки были погружены в пол, как в бомбоубежище, или в убежище от торнадо в Канзасе. Половинки двери были безупречно белые, как фарфор. Была замочная скважина и две ручки. Как Доктор и ожидал, там был Гелиос. Опираясь на посох, он стоял на коленях лицом к дольней стене. Он тихо произносил не то молитву, не то заклинание. Закончив, Гелиос осторожно встал, подошёл к двери и осмотрел её.

Доктор сместился ближе, чтобы лучше видеть, и его туфля проскребла по мраморному полу. Гелиос удивлённо повернулся на звук.

– Я знаю, что вы тут, Доктор, – спокойно сказал Гелиос. – Я вижу будущее, вы забыли?

– И прошлое тоже, – заметил Доктор, входя в комнату. – Вы прореагировали после того, как я выдал себя, не раньше… – вдруг он остановился. – А ещё из этого следует, что ваше знание будущего далеко не идеально, иначе вы бы вообще не удивились.

На лице Гелиоса появилась добрая улыбка:

– «Горе от ума» – это как раз про вас. Единственный среди местных, я вижу и прошлое, и будущее, но и то, и другое лишь урывками.

– Худшее из двух возможностей.

– Да. К примеру, я понятия не имею, как вам удалось пройти мимо остальных или как вы убедили нас в том, что всю ночь проспали.

Доктор подошёл к двери, пытаясь разговором скрыть то, что он рассматривает замок и дверные ручки.

– Это было очень, очень умно, и мне бы очень хотелось вам об этом рассказать, но если я расскажу, вы сможете запомнить это и предупредить остальных. Быть может, даже задним числом.

На двери угадывались круглые углубления, сглаженные временем.

– А теперь вы хотите открыть эту дверь.

Это был не вопрос.

– Я подумываю об этом, – признал Доктор.

– За те тысячелетия, которые мы тут живём, очень мало кто доходил так далеко. Но вам нельзя позволить смотреть на лицо Бога.

Доктор ухмыльнулся:

– Бога? Так это он за этой дверью? Это странно, потому что я чётко помню, что Паллант сказал, что он не знает, за которой дверью Бог. Но что забавно, вы при этом знали и где эта дверь, и о тайном проходе к ней. Но от других вы эту информацию скрыли, да?

– Даже для самых преданных из нас соблазн может оказаться слишком сильным, – сказал Гелиос.

– Но для вас искушение не слишком сильно?

Морщинистое лицо помрачнело:

– Нет! Я противостоял этому соблазну тысячи лет, я знаю, что я удержусь до самого конца.

– Значит, вы никогда не пробовали открыть дверь?

– Нет! Соблазн, конечно же, был, но я устоял.

– Ни разу не соблазнились? – цокая языком, Доктор опустил руку в карман сюртука. – А что если я вам скажу, что это не врата рая, а всего лишь дверь повреждённой ТАРДИС некоего Савара? Что если я вам скажу, что у меня есть ключ от этой двери? – он протянул ключ так, чтобы тот блеснул в мягком освещении.

Гелиос слегка улыбнулся и протянул сжатую в кулак руку.

– Я бы сказал вам, что я знаю об этом, и что эта дверь в любом случае не заперта, и что… – он раскрыл ладонь, показав такой же точно ключ.

– Вы знаете правду, но всё равно не открываете дверь?

– Я знаю то, что мне сказали, но у меня есть вера. Я верю в то, что за этой дверью меня ждёт Бог.

– Тогда почему бы не открыть дверь?

– Что?

– Зачем удерживать себя? Чего вы так боитесь?

– Я…

– Рассказывайте. Раз уж вы так уверены, то…

– Что, если я открою врата…

– Да?

– Что, если я открою врата, а Бога там не окажется? Что, если после ста тысяч веков ожидания там не будет Бога? Пока двери закрыты, всегда есть шанс. А если дверь открыть, этого шанса может больше не быть.

– Бог Шрёдингера, – засмеялся Доктор и вставил ключ в замок. – Всегда считал этот мысленный эксперимент слишком жестоким, как раз для защитников прав вымышленных животных. Представьте себе, что заперли кота в ящике и попытались его отравить. Думаю, пора уже выпустить вашего бога, чтобы он размялся и на лоток сходил.

– Вам нельзя позволить открыть эту дверь, – крикнул Гелиос и схватил свой посох.

Доктор, не обращая на него внимания, повернул ключ. Он потянулся к ручке двери.

Посох просвистел у самой руки Доктора, затем взметнулся вверх и завис напротив его лица.

Доктор упал на спину, успев подставить руки.

– Почти открыл, – сказал он.

Гелиос отвернулся и постучал посохом по двери.

– Что бы ни было за этой дверью, никто не должен обладать таким могуществом.

– Вселенная из антивещества, – объяснил Доктор, вставая. – Пространственно-временной континуум, похожий на наш, но противоположный, достигнутый при помощи сингулярности. При обычных условиях, если бы я открыл дверь, произошёл бы контакт двух вселенных. Случилась бы аннигиляция, – он показал небольшой цилиндр. – Но вот это рутанский прибор, который преобразует антивещество в вещество и наоборот. Он может стабилизировать врата. Я знаю, с чем столкнусь, Гелиос, и я не боюсь.

Гелиос покачал головой:

– Вы не знаете. И малейшего понятия не имеете. Если бы вы знали, то убежали бы отсюда с криком.

Доктор внимательно осмотрел лицо старика.

– Я вас знаю, – понял он.

– Да, – сказал Гелиос. – А я знаю вас.

– Вы помните, что произошло? Почему вы здесь?

– Не всё, – признался Гелиос. – Но это, наверное, даже к лучшему. Я помню жену и детей. Помню имена и времена. Я знаю, что прибыл на Спицу для продолжения работы своего отца… Больше я ничего не могу сказать.

– Если вы меня знаете, то знаете и то, почему я должен открыть эту дверь.

Гелиос схватил Доктора за локоть и посмотрел ему в глаза:

– Настанет день, когда будет потеряно всё!

Искренность его голоса встревожила Доктора.

– Сегодня?

– То, с чем вы столкнётесь сейчас, вселенная переживёт. Но вы уже сделали первые шаги к… – он замолчал. – Вы видели мельком то, что должно случиться. Вы читали Свитки, вы видели Врага. Если вы войдёте в эту дверь, вы начнёте это будущее.

– Будущее не может быть предопределено, – твёрдо сказал Доктор. – Всегда есть надежда, всегда есть выход. Предупреждён – значит вооружён.

– Больше я вам ничего не могу сказать, – настаивал Гелиос.

– Тогда не мешайте, – сказал Доктор, снова берясь за ручку двери. – Я знаю, что я делаю. Если там есть сила, ею можно овладеть и использовать её в наших целях.

В этот раз Гелиос не стал его останавливать.

– Вы знали, – тихо сказал старик. – Вспомните об этом, когда вселенная вокруг вас будет рушиться. Вы знали, что делали, это был ваш выбор. Я теперь лишился всего, всего, кроме веры. Я пытался, – Гелиос встал. – Я видел будущее, я знал, что не смогу вас убедить. Но я пытался.

Он развернулся и ушёл из комнаты.

Доктор помедлил, но лишь мгновение. Двери гудели, он слышал шёпот. Он тщательно пристроил над дверью рутанский Конвертор, вставил в замок ключ, и отошёл, позволяя двери отъехать в сторону.

Из двери полыхнул столб пламени, отбросив его в сторону. Столб пламени вырос до потолка. Жар был сильный, и Доктор немного отступил, чтобы не сгореть.

В пламени кто-то был.

– Я пришёл сюда к тебе, – сказал Доктор. – Я знаю, кто ты.

– И кто же? – спокойно спросил голос из огня.

Доктор расправил плечи:

– Ты – один из величайших представителей нашей расы, ты – Омега.

Раздался смех, но не низкий, насмешливый смех, который ожидал Доктор, а женский смех.

– Ты даже пол определил неправильно.

Она сместилась из центра пламени к краю. Огонь мерцал между пальцами её ног, вокруг самих ног, доставал до пояса. Пламя освещало её сзади, и по её телу были янтарные тени. Светлые волосы ниспадали по её плечам, прикрывая её. Губы у неё были красные, глаза голубые.

И на какое-то мгновение она была ниже, полнее, с короткими тёмными волосами, зелёными глазами, веснушками на плечах и родинкой на голени.

Снова став блондинкой, она улыбнулась ему.

– Ты уже тут, – сказал Доктор, смеясь, едва осмеливаясь верить этому. Он шагнул к огню, его обдало горячим воздухом. – Я пришёл сюда за тобой. Я хотел просить его…

– Я знаю, – она протянула руку. – Он тебя ждёт.

Вдвоём, они шагнули в пламя.

ГЛАВА 10
Царь бесконечного пространства

Доктор шёл через сад, женщина шла рядом с ним.

Он уже привык к холоду Либраринта, к его затхлому воздуху, к темноте. Лишь сейчас он понял, как мало было в конце вселенной цвета. Тот мир был окрашен в сепию, лишён света и цвета. Новое же окружение было ослепительно, ему в лицо дул свежий воздух. Он не знал, на что обращать внимание в первую очередь.

Тут был тёплый весенний день, сквозь ветви деревьев струился свет. Они шли рука об руку вдоль берега ручья, по ровному лугу, поросшему травой без бурьянов. Ручей тёк по заботливо ухоженному саду, в котором каждое деревце, каждая статуя, каждый цветок, казалось, были частью одного большого замысла. Клумбы, статуи и дорожки были безупречно чистые, хотя садовников нигде не было видно. В воздухе звучала похожая на пение птиц музыка.

Доктор сжал и разжал свои антипротонные пальцы, постучал ими по губам.

– Тело из антивещества по ощущениям абсолютно такое же, как и тело из вещества, – заверила она его.

– Это тело очень похоже на моё старое, – согласился Доктор. – А вот ты, с другой стороны…

На ней было свободное платье из кружев и шёлка цвета слоновьей кости, собранное на талии широким поясом. Её длинные светлые волосы удерживались золотой заколкой и свисали до поясницы. На шее у неё было сплетённое из цветов ожерелье, а в руках веер. Она была его роста, даже немного выше, учитывая, что она шла босиком, а он в туфлях.

Она улыбнулась:

– Я регенерировала.

– Регенерируют при смерти только повелители времени, – возразил Доктор. – А древние галлифрейцы просто не умирали.

– Для меня это тоже было неожиданностью, – засмеялась она. – Я родилась галлифрейкой, но я жила так долго, что могла эволюционировать.

Доктор посмотрел на неё, сомневаясь в ней. Если это вообще была она.

– Как ты оказалась тут? – спросил он.

– Меня перенёс сюда Омега. Он сделал это место своим уделом.

В этот момент они свернули, и впереди показался огромный замок Омеги. Он был размером с гору, тёмный, как грозовая туча. Его словно насыпали, несколько слоёв башен и бойниц. Стены были либо из скал, либо из каменных блоков. Некоторые из башен словно зависли, вопреки гравитации.

Доктор напрягся, почувствовав мощь, излучаемую замком.

– Ты знала Омегу раньше, чем меня, – сказал Доктор.

– Намного раньше. На много-много раньше.

– Ты была его женой, – пробормотал Доктор.

– Мне уже два миллиона лет. Ты понимаешь, что это значит?

Уголок его рта приподнялся в лёгкой улыбке:

– Мне нужно поздравить тебя с днём рождения?

Она остановилась и сердито посмотрела на него:

– Это значит, что я родилась во времена, когда знали будущее, и что во времена Проклятья я была молодой женщиной. Это значит, что я видела, как звездоколы отправились к Ккабе, а вернулись оттуда повелители времени. Я помню Темноту. Я жила и во дворцах, и на улице. Я жила среди двухсот поколений повелителей времени. Я видела, как очень много моих друзей и возлюбленных старели и умирали рядом со мной. Я видела, как горные хребты вздымались и рассыпались. Я жила так долго, что видела перемены даже на Галлифрее. Если бы я за это время не изменилась, то не прожила бы свою жизнь, я бы растратила её.

– Океаны воды утекли, – задумчиво сказал Доктор. – Моё мнение об эволюции: важно не то, какой ты, а то, как ты этим пользуешься.

– Я делала, что могла, – ответила она.

Они остановились рядом с небольшим прудом.

– Здесь мы одни, – тихо сказала она.

– Присядем? – предложил Доктор, снял сюртук и постелил его на траву, переживая о её безупречном платье.

Она опустилась на колени, а затем села, одну ногу поджав под себя, а другую вытянув вперёд. Она обмахивалась веером. Доктор опустился на колени сзади неё, почти касаясь грудью её лопаток. Он стоял, почти касаясь её ноги. Он посмотрел за неё, на пруд. Вода была такая чистая, что просматривалась до самого дна.

– Там должна быть рыба, – заметил Доктор.

И по воде пробежала дюжина радужных полосок. Доктор смотрел на них с довольным видом. Она обернулась на него через плечо и улыбнулась.

Он посмотрел на её лицо, у него впервые появилась возможность рассмотреть его как следует. Оно было почти слишком красивое: овальное, обрамлённое золотыми волосами. Губы у неё были насыщенно-красные, идеальных пропорций нос, голубые глаза.

Она снова повернулась к воде и смотрела, как рыбы носятся по пруду туда-сюда, и Доктору осталось смотреть лишь на её широкие плечи и тонкую шею. Её кожа была такой бледной. Он коснулся рукой её левой щеки, белой, почти как гипс.

– Я думал, что потерял тебя, – сказал он ей.

Она погладила его запястье. Он водил кончиками пальцев возле её виска. Она поцеловала основание его большого пальца. Она подняла левую руку, завела её назад, и коснулась его затылка. Она провела рукой по его шее, потеребила его короткие волосы. Всё это время они постепенно приближались друг к другу.

– Я не думал… – начал он.

Её мысли. Единственная точка соприкосновения с её виском, и они поделились мыслями и воспоминаниями. Доктор закрыл глаза. Это была она, не было ни единой причины сомневаться в этом. Она прожила настолько больше, чем он, жила в Доме его семьи бесчисленное число поколений. Она была наставницей его деда и его отца. Она присутствовала при его рождении. Она его нянчила, учила, танцевала с ним, любила его, родила его детей.

Она отпустила его руку.

– Ты всегда был там.

– Я знал, что найду тебя.

Доктор вспомнил ночь, когда он опоздал, увидел это её глазами. Стража вошла во двор, окружила детей и гостей Дома. На горизонте горел Капитолий, даже отсюда было почти слышно толпу в Паноптикуме. Она была вся в слезах, когда Стража разыскивала в комнатах её невестку, зачитывала обвинение семьи в сношениях с инопланетянами. И она не могла ничего сказать, когда её оттаскивали, иначе они узнали бы её секрет, узнали бы, что не все Рождённые Из Утробы умерли, что некоторые из них все эти сотни веков всего лишь прятались среди остального населения.

Она развернулась к нему лицом. Её ожерелье из цветов расплелось и могло упасть в любой момент. Она опустила ладонь на его поясницу, удерживая их обоих. Он держался за её не прикрытое платьем плечо.

– Больше я тебя никогда не брошу, – пообещал Доктор. – Что бы ни пришлось делать, я тебя не брошу.

***

Несмотря на раннее утро, на рынке было полно людей.

Капитан Реймор даже не пытался делать вид, будто он понимает экономику Нижнего Города во всей её сложности. Товары свозились на рынок торговцами со всего Галлифрея и продавались здесь в розницу. В ходу была древняя монета, трезант, но в основном товары и услуги обменивались. Рыбу из подземных морей меняли на древесину серебряного дерева или на гвозди для рыбацких подлодок. Это всего лишь простой пример, на самом же деле система была гораздо сложнее, со строгими правилами об основе контракта, цене товаров, и прочем.

Рынок находился на окраине Нижнего Города, далеко от Купола Капитолия. В небе ярко сияло солнце, подчёркивая яркость товаров и узоры в одежде торговцев. Было очень шумно; голоса торговцев смешивались со ржанием лошадей, тянувших гравикарты, с топотом ног, со стуком разгружаемых и загружаемых ящиков. Развевались флаги, атмосфера была праздничная. Одно слово повторялось снова и снова: «Омега».

Реймор и Пелтрок шли вдоль рядов рынка и люди инстинктивно расступались, давая дорогу членам Стражи Канцелярии. Намётанным глазом Реймор замечал всё, начиная от карманников и заканчивая главарями банд, но что было хорошо в преступном братстве, так это то, что они понимали правила. Все присутствовавшие люди знали, что Стражу не интересуют ни они, ни их дела, они явились в Нижний Город исключительно по делу. Не было дураков, готовых ввязаться в драку, когда в любой момент сюда могла телепортироваться сотня стражей. Наиболее злостные нарушители закона скрывались на пару минут, понимая, что на некоторые вещи Стража закрывать глаза не могла. Но мелкие воришки, бомжи и прочий сброд даже с места не двигались.

– Бесстыжие, – пробормотал Пелтрок.

– Они к нам в Капитолий не лезут, констебль, вот и мы их тут не трогаем. Если какой-нибудь повелитель времени заявится сюда и окажется в беде, то… кто мы такие, чтобы судить о высшем сословии?

В далёком прошлом были попытки очистить Нижний Город от преступности, но ни одна из них не увенчалась успехом. Устранив одного из криминальных авторитетов, власти обнаруживали, что его конкуренты перехватывали его дело, территорию, подчинённых, и становились в результате сильнее. Это была хаотическая система, которую не понимали ни Стража, ни Верховный Совет.

– Лучше нам, как и Верховному Совету, воспользоваться политикой невмешательства, верно, Пелтрок?

– Как вы думаете, при новом режиме для нас будет место?

– При новом режиме? – сурово переспросил Реймор.

– Омега, – сказал Пелтрок. – Ходят разговоры, что Президент собирается уступить ему свой пост. Я не могу представить себе Омегу в стороне от правления Галлифреем.

– Да… Ну, в таком случае, Стража не разделяет радости публики.

– По пути сюда я проходил мимо Мемориала Омеги, – сказал Пелтрок. – Там много людей собралось.

– В Паноптикуме вчера вечером люди молились и оказывали почести. Совет не знал, что им делать: то ли присоединиться к этим людям, то ли арестовать их.

– Но вы же знаете, да?

– Я служу в Страже уже почти девятьсот лет, констебль. Было время почитать её историю. Я знаю свой долг.

– Вы постараетесь его выполнить?

Реймор лишь посмотрел на Пелтрока.

– Вы бы убили Омегу? – повторил Пелтрок.

Реймор кивнул:

– Рассилон оставил ясный приказ, и у него были на то причины. Он понимал, что при всём их могуществе, при всех их знаниях, его повелители времени не совершенны. Он понимал, кто настоящий враг.

– «Стража была тут до повелителей времени, Стража тут будет после повелителей времени», – сказал Пелтрок, цитируя первую строчку присяги.

– Вот именно.

– Доктор ведь тоже один из «Четырёх Имён»?

– Да. Но Рассилон очень чётко объяснил, что Доктор должен быть убит лишь тогда, когда он… – Реймор замолчал, а затем схватил рукой одного из прохожих за шиворот. Его жертвой был невысокий мужчина в залатанной одежде. – И куда это ты собрался?

Мужчина привычно начал дёргаться и глядеть по сторонам непонимающим взглядом.

– Капитан Реймор, сэр! Просто иду по рынку. Просто по делам. Ваше новое тело вам очень идёт, капитан. Немного излишне молодо, как на мой вкус, но… Ай!

Реймор поднял его в воздух и поставил между собой и Пелтроком.

– Кто это, капитан? – спросил Пелтрок, с угрозой склонившись над невысоким мужчиной.

– Это Гроут, – ответил Реймор. – Помнишь, я говорил, что они к нам не лезут? Так вот это одно из исключений. Он подделками занимается, я его один раз поймал с набором ключей для Капитолия.

– О, капитан! Это же триста лет назад было! – заскулил Гроут. – Да и не пользовался я ими.

– О, я вспомнил, вы мне о нём рассказывали, – сказал Пелтрок.

Случайно или нет, ему удалось вызвать у Гроута приступ паранойи. Гроут заморгал.

– Обо мне знает Стража? – медленно сказал он.

– Все о тебе там знают, Гроут, – сказал ему Реймор. – Когда наставники хотят напугать учеников, они говорят: «Не делай так, а то кончишь как Гроут».

– Постойте… Таймики знают обо мне?

– Повелители времени, – медленно поправил Пелтрок. – Им не нравится то слово, которое ты только что сказал. Они считают, что оно не передаёт должного уважения. Они говорят, что такими словами только гроутики пользуются.

Реймор позволил себе ухмыльнуться. Пелтроку следовало быть аккуратнее, так ведь можно и перестараться, но, судя по лицу Гроута, как минимум одно из сердец у пройдохи замерло.

– Но… – заговорил Гроут, и несколько секунд не мог сказать следующее слово. – Но ведь наверняка у повелителей времени сегодня найдутся более важные дела? Все эти инопланетяне, Доктор, Омега. Тут люди вовсю обсуждают возвращение Омеги… А у вас там, наверное, вообще праздник, – он указал пальцем на Купол.

– Странно, что ты упомянул Доктора, – сказал Реймор. – Рассказывай всё, что знаешь.

– Ну, он пропал, так? Об этом сообщали в публичном вещании.

– Никто не может просто исчезнуть.

– Да, я знаю, он залёг на дно. Прячется.

– Прячется, говоришь?

– А разве нет?

– Это ты мне расскажи, Гроут. Ты же знаешь Доктора, верно?

– Докторавсе знают, – возразил Гроут. – Вы знаете Доктора. Это ведь не значит, что вы подозреваемый?

– Последняя, кто так рассуждала, оказалась сообщницей Доктора, – сказал Пелтрок.

– В конечном итоге её убили, зарезали в оба сердца, – добавил Реймор. – И она не единственная, с кем это случилось за последние дни.

– Мне кажется, что он знает, где Доктор, – сказал Пелтрок неожиданно грозным голосом. – Может быть, применим зонд разума?

Гроут попытался попятиться:

– Эй, вы что, не надо такого. Он уже не приходит сюда так часто, как раньше. Я его уже много лет не видел.

Реймор снова сверкнул глазами на Гроута, и тот снова дёрнулся.

– Не видел, – настаивал Гроут. – Он, небось, прыгнул в свою ТАРДИС и улетел с Галлифрея.

– Все ТАРДИС учтены, Гроут.

Реймор вздохнул:

– Беги отсюда. Если увидишь Доктора, дай мне знать, понял?

Благодарно кланяясь и расшаркиваясь, Гроут попятился от стражей. Он зашёл в толпу и исчез.

– Доктора тут нет, так ведь? – спросил Пелтрок.

– Нет. А если бы и был – убийца не он.

– Тогда зачем исполняющий обязанности Президента послал нас сюда искать его?

– Это всё политика, Пелтрок.

Они нашли пустое торговое место и остановились там отдохнуть. Реймор снял шлем и почесал голову. Он посмотрел на возвышавшийся над Нижним Городом Купол, сиявший на солнце, как слоновая кость.

– У них там бесконечная власть, – сказал он. – Они могут сделать почти что угодно, отправиться куда угодно, узнать что угодно. Большинство инопланетян считает их богами. Они не понимают, что вся эта власть, все эти возможности… это такое же ограничение, как вообще не иметь возможностей.

Пелтрок фыркнул:

– Это похоже на выдумки представителей элиты, направленные на то, чтобы остальное население довольствовалось своей долей.

– Возможно. Но почему, по твоему, они всё своё время посвящают проведению ритуалов и церемоний, почему так много времени они уделяют заговорам друг против друга и вручению друг другу почётных титулов? Потому что если ты живёшь вечно и можешь делать что угодно, ты можешь вообще ничего не делать.

***

Двое стражей, облокотившихся на прилавок, исчезли в треснувшем стекле. На мгновение оно снова стало зеркалом, в котором не было видно ничего, кроме сгорбившейся на троне фигуры. Это было чудовище, на него нельзя смотреть. Начало формироваться новое изображение, солнечный свет постепенно скрывал золотые металлические блики и его красные глаза.

Мужчина и женщина шли по саду. Он был ростом чуть выше среднего, с продолговатым лицом и с коротко стрижеными волосами. На нём были просторная шёлковая рубашка и узкие бежевые брюки. На руке у него был наброшен синий шерстяной сюртук. На ногах у него были носки в ромбик, и не было туфлей. Её волосы были распущены. Он узнал развевающееся белое платье и отметил отсутствие широкого пояса, который она обычно носила поверх него.

Шли они быстро, по-деловому, по главной дорожке, ведущей к замку. Через несколько минут они будут возле подъёмного моста. Мужчина был настроен серьёзно. Позади них не было ничего, вообще ничего. Если бы один из них обернулся, то сад там был бы, чтобы они могли его увидеть. Но без этого он не существовал, кроме как в мысли. Но это всё, что тут было: его сознание. И кто мог сказать, что это реально, а это… Он не мог… Он начал думать о невообразимом, и тронный зал постепенно исчез.

Он навёл порядок в мыслях, сосредоточившись на гостях. Это был Доктор; здесь, во вселенной антивещества. Он смотрел на замок, явно впечатлённый его архитектурой, бастионами и бойницами, сплошным камнем стен. Но это был замок разума, он существовал лишь на мгновение, пока не отведёшь взгляд. Он прекратит существовать сразу после того, как Доктор и его жена перешагнут порог.

– Ты тут одна? – спросил Доктор. Его голос был мягким, он глотал слова.

Её голос был чистый, как музыка.

– Да. Не считая Омеги, конечно.

– Он держит тебя тут против твоей воли.

Она улыбнулась:

– Я не пленница. Он вмешался, чтобы спасти меня. Во вселенной вещества я была на пороге смерти. Перенеся меня сюда, он преобразовал меня в антивещество, залечил раны. Я живу его волей. Поэтому я никогда не смогу выбраться отсюда.

– Мы придумаем, как это сделать, – пообещал Доктор.

Омега смеялся, прислонившись к зеркалу. Уж если кто-то в этой вселенной и мог исполнить это обещание, так это Доктор. Но всему своё время.