Текст книги "Доктора Бесконечности (ЛП)"

Автор книги: Лэнс Паркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Не заставляй меня делать это, – всхлипнул Пелтрок.

– Ты убил Йири, ты знаешь, как долго мы были вместе? – каждое своё слово он дополнял ударом кулака или колена.

– Я не хочу тебя убивать, – сказал Пелтрок.

Но Хуран его не слышал, он прижал Пелтрока к полу и колотил его, не обращая внимания на то, попадает ли он по лицу, по груди или по гениталиям. Пелтрок почувствовал, что у него сломалось ребро, он хотел, чтобы его вырвало. Аутсайдер не думал, его не учили рукопашному бою. Если бы учили, Пелтрок был бы уже мёртв. Нужно было держаться за эту мысль, пока его тело получало удар за ударом. Держаться… Нож. Нужно не выронить нож.

А затем аутсайдер был уже в другом конце комнаты, он держал на руках тело своей возлюбленной. На его фоне она казалась такой маленькой, словно кукла.

Пелтрок, должно быть, на мгновение потерял сознание. Аутсайдер решил, что он умер. Мир был… грязнее… его звуки и изображение были не такими отчётливыми, какими они должны были быть. Он оглох и ослеп на один глаз. Он вскрикнул от шока, но не услышал этого. Это всего лишь кровь в глазах и ушах, – успокаивал он себя после момента паники. И он настолько ослаб, что крик, который, как ему казалось, мог поднять мёртвого, в другом конце комнаты не было слышно. Хуран не знал, что он в сознании… что он жив.

Если не считать добровольной смерти, он мог сделать лишь одно. Он заставил себя встать, бросился на Хурана с лезвием размером с меч, воткнул его в спину, сквозь сердце, а затем провёл лезвием влево, во второе сердце. Так его учили убивать галлифрейца мечом, и это был первый случай, когда ему пришлось воспользоваться этим навыком. Аутсайдер один раз дёрнулся и свалился вперёд, на свою возлюбленную. Его кровь легко стекала с лезвия, капала с рукояти.

Ноги Пелтрока подкосились, и он снова потерял сознание.

***

На три этажа ниже камеры бесконечности большой колокол Паноптикума начал бить девять колоколов. Это было слышно по всему этажу главного помещения Наблюдения За Временем.

Кардинал, отправленный искать Доктора, едва успел отойти от Президента, как в конце зала возникло движение. Ворча, толпа повелителей времени неохотно расступалась. В центре этой суматохи был Доктор; в одной руке он держал свою шапочку, а другой пытался расчистить себе дорогу.

– Простите, я опоздал, – говорил он, хотя его почти никто не слушал. Он протолкнулся мимо группы Ларны и подошёл к Президенту.

– Я много пропустил? – спросил он, тяжело дыша и с широкой улыбкой натягивая на голову шапочку.

Это был тот, кто пригласил на Галлифрей инопланетян, бывший наставник Ларны. Теперь он стоял рядом с Президентом, меньше, чем в трёх метрах от неё. В то время как все внимательно смотрели на огромный дисплей в центре зала, Ларна не сводила взгляд с Доктора. Он был рядом с несколькими своими коллегами из Верховного Совета, с теми, кто были его друзьями, как Хедин и Магистрат. В своей красной мантии он вёл себя абсолютно естественно, словно это была его повседневная одежда. Но, несмотря на блеск его глаз и улыбку, Ларна чувствовала в нём грусть. Причину этого было легко понять. В отличие от всех остальных (кроме бедняги Савара), Доктор путешествовал. Он был тем, кто видел другие небосводы, оставлял следы на чужих планетах. Иметь такую свободу, а затем лишиться её… это, должно быть, бесконечно хуже, чем никогда её не испробовать.

Обречённый наблюдать за вселенной на экране мониторов, а не ходить по ней.

– Оба флота сейчас в Вихре, – сообщил Доктору Хедин.

– Они вот-вот прибудут, – поправил его Президент.

Колокол ударил девятый раз.

– Ну вот, – сказал Доктор. – Я ни каплю не опоздал, я абсолютно вовремя.

Пространство и время изящно развернулись, и два космических флота появились на выделенных для них позициях, каждый над своим полюсом Пазити Галлифрея.

Даже самого поверхностного взгляда было достаточно, чтобы сказать, что оба флота были построены расами, которые эволюционировали по абсолютно разным траекториям на противоположных концах галактики.

Один состоял из огромных грубых конструкций из тёмного металла. По целому ряду практических причин – к примеру, из соображений простоты производства и ремонта в боевых условиях – всё, что выходило с роботизированных конвейеров и космических доков, было модульным, простым в сборке, стандартизированным, и все корабли выглядели очень похоже. Единственным отличием был размер: самые маленькие истребители были поперечником от силы три метра, а флагман имел диаметр больше трёх миль. У них были все защитные экраны, щиты, и силовые поля, которые только можно было ожидать от боевого судна, но помимо этого у них ещё была толстая броня, деление корпуса на отсеки, запасные части и перестраховки, которые в любых других обстоятельствах показались бы нелепо избыточными. Некоторые расы воинов любили украшения – узоры на рукоятях мечей или на космических доспехах. В этом флоте не было ничего такого. Всё было исключительно функционально, и хотя корабли были красивы (в том же смысле, как красивы поршневые двигатели или подвесные мосты), в этом не было искусства, только массовое производство. Этот флот завис над северным полюсом Пазити Галлифрея, абсолютно неподвижный.

Другой флот больше радовал глаз. Каждый из кораблей обладал идеальной радиальной симметрией. Они были похожи на снежинки и освещались изнутри, искрясь на фоне ночного неба, словно пойманные звёзды. И подобно снежинкам, каждый из них не был похож на других. Но это не было связано с эстетикой. Их технология была основана на кристаллических структурах, оптическая информация проходила, распространялась и преломлялась в сложных призматических формах. Строители этих кораблей могли выращивать алмазы в ёмкостях и культивировать их в процессе их формирования на атомном уровне. Это был идеальный материал для тех, кто умел им пользоваться: лёгкий, твёрдый, почти не деформируемый и не разрезаемый. Алмазные корабли, сиявшие как хрустальные люстры, были такими же функциональными, как и металлические корабли противника. Хотя материнский корабль был огромен, другие корабли преимущественно были меньше кораблей противника. Они кружились и роились вокруг материнского корабля по тщательно продуманным траекториям, казавшимся со стороны хаотическими.

Логистика битвы, логика действия и противодействия означали, что эволюции военных технологий двух рас сближались за время их долгой войны. С поправкой на различия в биологии и технологии два флота были примерно одного размера: около сотни крупных боевых кораблей и примерно в десять раз больше кораблей поддержки. В большинстве обстоятельств тактики сходились на том, что пары крупных кораблей было достаточно для покорения одной планеты.

Два флота были разделены в пространстве, но лишь символически. Их ближайшие друг к другу края отстояли друг от друга примерно на две с половиной тысячи миль, что было вполне в пределах возможностей их оружия. Луна не представляла собой физическое препятствие, оба флота могли начать боевые действия не сходя с места. Управляемые ракеты вполне были способны облететь вокруг Пазити, гравитационные линзы могли заставить энергетические лучи обогнуть толстую атмосферу луны. Или же, если бы это показалось излишне изощрённым, в обоих флотах почти любой корабль среднего размера имел орудия, способные расколоть луну, а более крупные корабли могли использовать гравитронные лучи для того, чтобы направить её радиоактивные обломки в стратегические точки вражеского флота.

Оба противника к этому времени уже знали сильные и слабые стороны своего врага. За время войны обе стороны собрали более чем достаточно данных для предсказания возможного итога сражения. Как шахматные компьютеры или гроссмейстеры, боевые компьютеры могли думать на несколько ходов вперёд. Как цепочка падающих домино, последовательность событий была неизбежна. Очень быстро, в течение десяти-двадцати секунд, обе стороны будут знать о том, кто выиграет, а кто проиграет.

На ранних стадиях войны обе стороны брали пленных, вражеские суда захватывались ради научного анализа или даже просто ради использования в качестве сырья. Почти всё, что противники знали друг о друге, происходило из этих источников. Базы данных, зонды разума, запечатанные приказы на особые случаи, анализ научных достижений, шифры связи. Всё это победители добывали на поле боя. И победитель получал преимущество во всех будущих сражениях. Очень быстро стало стандартной тактикой, когда проигрывающая сторона запускала самоуничтожение всех оставшихся видов оружия, реакторов и батарей. Вся эта энергия вырывалась мгновенно огромным взрывом, из-за которого даже крохотный кусочек твоей технологии не попадал во вражеские руки. Разумеется, при правильном выборе момента этот взрыв зачастую уничтожал и большую часть вражеского флота. За время войны стало высоким искусством вычислить оптимальный момент для совершения массового самоубийства – позволить врагу подойти ближе, но не слишком близко, чтобы тот не испугался и не сбежал в гиперпространство. Теперь практически любой боевой корабль при самоуничтожении мог унести с собой на тот свет небольшой планетоид, а в нескольких исключительных случаях «само»-уничтожение боевого флота приводило к опустошению целых планетарных систем.

Практически из этого следовало, что каждый раз, когда эти две расы сталкивались друг с другом, они обменивались парой выстрелов, после чего одна из сторон понимала, что проигрывает, и самоуничтожалась, забирая с собой в мир иной противника. В эту эпоху редкая битва длилась дольше минуты, и в целом выживало меньше одного процента бойцов.

Зависшие над Пазити флоты начали сканировать друг друга, выискивая что-нибудь хоть немного агрессивное, просчитывая каждую угрозу, начиная с конкретной расстановки сил и вооружений на самых крупных кораблях и заканчивая широким поиском нано-оружия. В считанные секунды были составлены планы сражений, были вычислены приоритетные цели, ракеты заправлены, энергетические орудия наведены.

Но ни одна из сторон не открывала огонь первой. Сегодня, впервые в известной истории, сонтарский и рутанский флоты находились в одной звёздной системе и не пытались тот час же аннигилировать друг друга.

Примерно в то же время командующие обоих флотов поняли, что противник не собирается атаковать. Не сводя пристального взгляда с врагов, боевые компьютеры начали осматриваться в поиске других целей. Это была звёздная система из пяти планет, её звезда имела признаки значительного инженерного вмешательства, призванного оставить её в Главной Последовательности. Лишь одна из планет имела существенное население – сам Галлифрей. Наибольшая концентрация населения была в большом, прикрытом куполом городе в северном полушарии планеты.

Орудия, ракеты, и прочее оружие обоих флотов, все как один навелись на Капитолий.

***

Доктор облегчённо вздохнул, надеясь, что никто этого не заметил. Он огляделся, чтобы убедиться в этом, но никто не отводил взгляда от двух флотов. Никто, кроме Ларны. Она всегда была одной из более наблюдательных учениц. Парадоксально, но то, как аккуратно она заплела свои длинные светлые волосы, чтобы выглядеть старше, лишь подчеркнуло её молодость. Но теперь она была повелительницей времени и одной из немногих в этом зале, кто искренне хотел, чтобы эта инициатива закончилась успехом. Он ей широко улыбнулся, она тоже улыбнулась. Ларна только-только получила диплом, должно быть, она впервые одела эту мантию цвета клюквы, но смотрелась она здесь вполне уместно.

– Темпоральный перенос завершён, – объявил техник.

– Впечатляющая демонстрация, – признал Хедин. – Но действительно ли им необходимо было так много кораблей?

– Они пытаются произвести на нас впечатление, – хихикнул Магистрат. – Это должно быть демонстрацией их силы.

Хедин отвернулся от него и снова всмотрелся в бесконечность.

– Ну что вы… Это, конечно, весьма эффектно, но…

– Этим они выдали свою неуверенность, – вмешался женский голос.

Доктор и его коллеги обернулись на голос. Люди, стоявшие вокруг Ларны, словно расступились, чтобы её было видно. Доктор подумал, что от удивления приподнялось столько бровей, что их движение можно было услышать.

– Чему вы сейчас учите своих учеников, Доктор? – спросил Воран.

Это был высокий худой мужчина, девятикратный профессор, член Совета, которого, впрочем, никто не любил.

– Тому, что старшие могут быть лучше их. Тому, что каждый учитель всё ещё ученик. Ларна была одной из лучших моих учениц. Вы бы могли многому у неё научиться.

Доктор подумал, что дразнить такого человека было бесполезно. Он не изменит своё мнение, ни за что.

– Подойдите сюда, Ларна, – сказал Президент.

Покраснев, она шагнула немного ближе.

– Ближе, дитя, – сказал Президент, любуясь ею.

Хотя он был одним из самых старых повелителей времени, он любил компанию молодых. Доктор подумал, что это было одной из причин того, что его, Доктора, деятельность терпели. Он и Магистрат были единственными членами Совета моложе двух тысяч лет.

– Продолжай, – подбодрил её Доктор.

Ларна шагнула ещё ближе, пытаясь собраться с мыслями.

– Это расы воинов. Их культуры основаны на власти, военном превосходстве. Но они не могут не знать, что галлифрейские технологии намного превосходят их собственные. Они знают, что если сделают выстрел, тот лишь отскочит от квантовых силовых полей и трансдукционных барьеров. Мы можем дематериализовать любое оружие, мы можем сделать так, чтобы их родные планеты никогда не существовали.

Один из уголков рта Магистрата приподнялся, что говорило о том, что он этим доволен.

– Тогда зачем им наводить оружие на нас? Кого они пытаются впечатлить?

Вопрос риторический, но Ларна с радостью ответила.

– Не нас. Повелители времени не воины, и они это знают. Они пытаются приободрить себя. Они считают себя… не вполне равными нам… но они хотят иметь возможность считать, что у них есть сила. Зачем ещё было посылать сто кораблей? Мы можем обеспечить безопасность транспортировки гораздо лучше, чем флот их боевых кораблей. Сонтарская делегация со всеми припасами могла бы поместиться в один шаттл, а эмиссару рутан достаточно чего-то размером со спасательную капсулу.

Широко улыбаясь, Магистрат запрокинул голову:

– Они бессильны. Лучше было послать один корабль с одним пилотом. Главное, чтобы это были правильно выбранные корабль и пилот.

– Да, милорд, – быстро согласилась она.

Доктор положил ей на плечо руку.

– Молодец, – прошептал он.

Хедин тоже усмехнулся.

Президент продолжал смотреть на два флота.

– Во вселенной много воинственных рас, – грустно сказал он. – Много тех, кто умеет создавать ужаснейшие вооружения.

– Способность уничтожать противников проявила себя как эффективный метод обеспечения собственного выживания, – сказал Магистрат почти восхищённым голосом.

– Но есть ведь и другие методы процветания? – сказал Доктор.

Он обвёл всех взглядом, ожидая возможные варианты. Он попытался сформулировать своё приглашение к обсуждению так, чтобы оно распространялось не только на его учеников, но и на членов Верховного Совета. Быть может, даже на Президента.

– Стать торговцами, – сказал один из лордов.

Доктор кивнул:

– Или торговать своей квалификацией: Веганы добывают полезные ископаемые, Schlangi строят космические корабли. И те, и другие продают свои услуги любому, кто готов платить, и их клиенты защищают их.

– Стать паразитами, прислуживать успешной расе или питаться за её счёт, – добавил молодой студент.

– Просто прятаться, не привлекать к себе внимания… – предложил Воран.

– Стать энергетическими сущностями чистого разума, – хихикая, сказал Пендрел. Он, несомненно, был доволен тем, что привёл более благородный пример, чем его начальник, Воран.

– Расплодиться во вселенной в таких количествах, что никто не сможет перебить всех, – добавил Хедин, с ноткой презрения в голосе. – Думаю, что и сонтаране и рутане изначально развивались именно таким путём.

Доктор кивнул:

– Это единственная причина, почему война между ними тянется так долго. В подходящих условиях размножающийся сонтаранин способен за минуту произвести миллионы потомков. Через шесть дней они будут взрослыми и готовыми к бою. Рутане по своей сути являются гигантскими амёбами, каждая клетка способна стать полностью сформировавшейся особью, частью группового сознания.

– Я удивлён, что они не уничтожили себя сами, ещё задолго до того, как открыли космические путешествия, – сказал Президент. – Какое варварство.

Лорд Нарвал покачал головой:

– С точки зрения эволюции, у воинственных есть много преимуществ. Хороший военный собран, ни на что не отвлекается. Помимо самого лучшего оружия он нуждается в лучших средствах связи, в лучших средствах транспортировки.

– Но эта стратегия рискованна. Живи с мечом, умри от меча, – сказал им Доктор.

– С другой стороны, – подала голос Ларна, – некоторые цивилизации обнаруживают, что во время войны или при реальной угрозе войны возникает период технологического прогресса. Часто развитие одной из сторон вызывает прорывы у другой стороны. Когда сонтаране изобрели спектронный двигатель, рутанам резко понадобились более чуткие сенсоры, иначе их истребили бы внезапными атаками. Поэтому они изобрели лучшие сенсоры.

Взгляд Доктора был устремлён на два флота.

– Войны между сонтаранами и рутанами это даже не гонка вооружений, а марафон вооружений, декатлон вооружений. Подумайте, чего бы они смогли достичь, если бы их учёные тратили время на строительство орал, а не мечей.

Несколько из собравшихся повелителей времени рискнули высказать мнение, что все инопланетяне дикари.

– Это нормальная стадия, через которую проходит большинство цивилизаций, – напомнил им всем Доктор. – Даже Галлифрей прошёл через фазу галактического завоевания и сражений, много миллионов лет назад.

Воран возразил:

– Я знаю об этом. Мы переросли это. Но сонтаране и рутане воюют со времён Рассилона и Омеги. Это у них в крови, в мемах… они не знают ничего другого. Позвольте поинтересоваться, а какой у Доктора следующий пункт плана? Быть может, он хочет выступить переговорщиком между кошками и собаками?

Раздался смех, достаточно сильный, чтобы расстроить Доктора. Он постарался не выдать свои чувства.

– У меня нет плана, лорд Воран.

– Живи по плану, умри по плану, – сказала Ларна, едва скрывая злость.

Раздался более громкий смех, захихикали даже Президент и Магистрат. Критики Доктора замолчали.

Ещё на заре вселенной сонтаране и рутане были обычными милитаристскими обществами. И те, и другие строили свои империи как обычно, начав со своих родных планет, затем расширяя сферу своего влияния, подчиняя себе соседей. До этого не было ничего необычного. Быстрый рост населения означал, что колонизируемые планеты быстро заселялись, превращались в рудники и фабрики, и делали свой вклад в экспансию. Были и другие расы, управляемые военными, у них были кодексы воинов, целые общества развивались на понятиях чести, рыцарства и шпионства. Жизнь в них была последовательностью славных битв, великих завоеваний и ужасных поражений, героев и предателей, царей и полководцев, рыцарей и армий. У них были рассказы, легенды, саги о войнах и воинах. Но сонтаране и рутане были не такими. В каком-то смысле Воран был прав. Это были две расы, которые существовали ради войны, всё остальное они забыли. Но наверняка, наверняка какая-то часть сонтаранского и рутанского разума стремилась к миру. Иначе ради чего они сражаются, если не ради надежды на лучшие времена после войны?

– Из какой эпохи эти два флота? – спросил лорд Хедин.

Магистрат шагнул вперёд, и позади него возникла голографическая диаграмма Пенроуза, подписанная неразборчивыми рунами.

– Чтобы свести к минимуму нарушения известной истории, мы выбрали период в далёком будущем. За три тысячи лет до Последнего из Людей.

– И через большой промежуток времени после падения нашего народа, – заметил Хедин.

– Всему есть своё время, – мрачно ответил Президент. – И мы, как его повелители, должны знать это лучше, чем кто-либо другой.

Повелители времени следили за линиями времени, наблюдая и записывая всё с самого начала: от Первого События, Большого Взрыва, отметившего создание вселенной из сингулярности, до конца, Второго события, когда вселенная вновь обрушится в сингулярность. Хотя они и могли обозревать всю вселенную с надменных высот Галлифрея, повелители времени не могли отправиться в собственное будущее и не могли изменить собственное прошлое. Такова была плата за их титул. Но по мере накопления информации, по мере составления экстраполяций, они не могли не узнать чего-нибудь и о собственной судьбе. Они не могли видеть своё будущее, но они могли заметить отражение грядущего, экстраполировать рябь и тени во Времени. Где-то на стене руины была записана легенда, где-то в забытой библиотеке осталась заметка на полях. Они знали некоторые из имён, которые появятся в учебниках истории будущего: Варнакс, Фракция Парадокс, Катаволкус, Времяточец. Угрозы всей расе повелителей времени, но угрозы исчислимые, такие, в которых повелителям времени было суждено выжить.

Но была и другая.

Детали были расплывчатые. Должен был случиться конфликт, война против безжалостной силы. Это был не первый слух об уничтожении Галлифрея. Но лишь один из слухов мог быть верным. Верховный Совет не знал, что предпринять. Нужно ли им повелеть Матрице прочесать всю вселенную в поиске угроз такого масштаба, о котором говорится в легендах, или же такой приказ сам по себе станет первым событием в цепи, которая неизбежно приведёт к контакту, а затем и к конфликту с этим врагом? Ко всеобщему облегчению, комитет, занимавшийся этим вопросом, ещё не принял никакого решения, даже после нескольких тысячелетий размышлений.

Президент снова смотрел на два флота.

– Это наша последняя возможность передумать, – предупредил Доктор. – Как только мы пригласим делегации к себе, у нас не будет больше возможности отступить.

– Ты сомневаешься? – спросил Магистрат.

– Нет, – ответил Доктор. – Нет, но другие, присутствующие здесь, всегда сомневались. Они будут прикрывать это сарказмом, они будут говорить у нас за спиной. Но когда это обсуждалось в Совете, они, как всегда, поддержали своего Президента. Я просто хочу, чтобы они все знали, что я откажусь. Я остановлюсь немедленно, отправлю оба флота домой. Год переговоров ушёл только на то, чтобы договориться о том, над каким полюсом Пазити появится каждый из этих флотов. Но я заброшу всё это. Я сделаю это, если повелители времени решат, что так будет лучше. Говорите сейчас, или не мешайте. Если мы возьмёмся за это, то будем двигаться до конца, чего бы это ни стоило, какие бы ни были последствия.

– Что же, я из тех, кто против, – после небольшой паузы сказал Воран. – Это абсурдно. Этот «Доктор» просто идиот, если думает, что может что-то изменить.

– Он повелитель времени, – предупредил его Магистрат. – Член Высочайшего Совета.

– Насколько я помню, он с трудом получил учёную степень. Ни один колледж после этого не хотел брать его на работу. Тем не менее, он пользуется этим ярлыком своих неудач в учёбе в качестве имени. Вам действительно так нужно выставлять напоказ свою необразованность, Доктор?

Доктор улыбнулся:

– Нет. Но и исчислять её мне тоже не нужно, старший преподаватель девятикратный профессор Воран.

Пендрел хлопнул в ладоши.

– Я поддерживаю Доктора! – взвизгнул он. И тут же замер под резким взглядом Ворана.

– Сколько было погибших за время войны? – спросил другой член Совета.

– Мы можем поставить перед Матрицей задачу подсчитать погибших, – сообщил им Координатор Матрицы. – Это сложнейшая задача, даже для нас. Предполагаю, что на подсчёт погибших уйдёт примерно день.

– И вернёт ли это хотя бы одну жизнь? – спросил Доктор.

– Вы же знаете, что нет.

– Тогда нам незачем их считать. Давайте изменим будущее.

Некоторое количество повелителей времени одобрительно забормотали.

Президент повернулся к нему:

– Вы действительно считаете, что мы можем положить конец этой войне?

– Да.

– У этих рас нет ничего общего.

– Неправда! Неправда. Есть правило ведения войны, которое не забыли даже повелители времени: знай своего врага. Стратеги и учёные обеих сторон научились понимать друг друга. На данный момент они пользуются этим знанием только для того, чтобы убивать, но это их общая связь. Это то, с чего мы можем начать поиск решения проблемы.

Президент засмеялся:

– Только вы, старый друг, могли увидеть возможность посреди тотальной войны. Хорошо, – он повернулся к собравшимся повелителям времени: – У кого-нибудь есть причина или смелость возразить?

Все молчали.

Президент поднял руку:

– В таком случае, во имя Рассилона и Омеги, приступаем!