Текст книги "Доктора Бесконечности (ЛП)"

Автор книги: Лэнс Паркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Где был третий?

Она развернулась, пытаясь сориентироваться. Он был у одной из трёх дверей, но у которой? Все три двери были в тени. Она взяла себя в руки и позволила глазам привыкнуть к темноте. Проход к двери был расчищен от мусора. Из-под обломков выглядывал красивый мрамор. Когда тут был солнечный свет, в мраморе, наверное, можно было увидеть красивые зелёно-золотистые прожилки, но в этой мёртвой темноте такие нюансы были уделом прошлого.

Снова что-то стукнуло. В той стороне, куда она шла. Ларна глубоко вдохнула, но не остановилась.

Последний стоял там, где его оставили, Z-летка была у него на голове, там же, куда её прилепил Магистрат. Это здесь он был последний, – поправила она себя. Был ещё один, самый старый, на полу комнаты управления. Этот был темнее, чем остальные. Он выглядел спокойнее, увереннее в себе. Она снова не смогла заставить себя подойти совсем близко. Она была в двух метрах от него. Даже с такого расстояния, даже в темноте она видела, что все метаболические процессы в нём замерли. Он не дышал: его грудь не вздымалась, ноздри оставались абсолютно неподвижными. Даже самый изощрённый гимнаст не смог бы устоять в такой позе так долго, да ещё чтобы при этом не дрожали мышцы.

Он же был в стазисе, почему она его так боялась?

Она сказала себе не быть дурой и подойти поближе.

Его одежда была старая, выцветшая. Манжеты обтрёпанные.

Когда-то эта одежда была красивой, из тончайших шёлка и хлопка, украшенная вышивкой. Похожий на резину плащ выглядел новее, словно его взяли со склада всего несколько лет назад.

Она сделала ещё один шаг, остановившись совсем рядом.

Лицо у него было доброе. Это был честный воин, а не какой-то головорез.

Она протянула руку и погладила его лицо. Она всё равно боялась его. Этот мужчина был статуей, удерживаемой на месте тем же процессом, который мог не дать вчерашнему дню стать сегодняшним, а триста шестьдесят второй странице книги стать триста шестьдесят третьей.

Она была повелительницей времени с Галлифрея, она лучшая выпускница среди одногодок. Она сейчас на инопланетном артефакте, в триллионах лет от дома, ей поручено спасти жизнь члена Верховного Совета. Это то, чего ей всегда хотелось, и она позволяет своим иррациональным страхам одержать верх над ней.

Ларна улыбнулась и закрыла глаза. Она была один-на-один со вселенной. Эта изоляция была свободой. Всё именно так, как ей всегда хотелось. Была опасность, была неопределённость, но был и выбор, были возможности. Она не знала, что случится дальше и что она увидит, когда откроет глаза.

Что-то коснулось её руки.

Её глаза и рот раскрылись. Раздался слабый звук. Ларна поняла, что этот звук вырвался из её рта.

На лицо и на плечи мужчины с потолка сыпалась пыль.

Она снова начала дышать, пытаясь снизить количество адреналина в крови до обычного уровня.

Успокоившись, она повернулась к замершему воину спиной и пошла обратно в центр помещения. Медицинская капсула по-прежнему стояла вертикально.

И как раз в этот момент капсула упала в костёр.

Капсула накрыла огонь, и от неё во все стороны разлетелись облака пепла. В помещении стало темно, но Ларна продолжала идти, уверенная в направлении. Антигравитация капсулы отключилась, капсула полностью обесточилась.

– Доктор! – закричала она.

Какое-то время ему там ничего не грозит, его защитит корпус капсулы. Но она не знала, как долго.

Больно! Она обо что-то споткнулась. Металлическая балка. Она остановилась и нагнулась, чтобы ощупать рану. Когда рука нащупала липкую кровь, Ларне показалось, что кровь её заразила, как будто частички ржавого металла начали плодиться в её теле, как бактерии.

Голова закружилась, ей нужно было сесть. Какая-то часть её мозга аккуратно усадила её на пол.

Это спасло ей жизнь.

Медицинская капсула взорвалась дождём осколков. Должно быть, тепло костра создало достаточное давление, чтобы…

– Доктор! – снова закричала она.

Она вскочила на ноги, забыв о своей ране.

Остатки медицинской капсулы скрючивались в жаре пламени.

Ларна остановилась на безопасном расстоянии, понимая, что если Доктор до сих пор там, он уже мёртв. Её единственной надеждой было то, что он почему-то не был там. Она попыталась подойти поближе, но жар был слишком сильным.

Позади неё раздался стук. Ларна сняла с пояса оружие Магистрата и протянула его вперёд, как фонарик.

– Кто там? – спросила она.

Тени двигались. Вокруг неё мелькали то голова, то рука. Некоторые из теней были её собственные, но не все. Не все. Тут был кто-то ещё.

Это был Доктор.

Он, шатаясь, вышел из теней и опёрся на один из стеллажей.

– Доктор, – тихо сказала она. – Это я.

Он выпрямился, расправил плечи и широко раскрытыми глазами осматривался по сторонам.

Помещение затряслось, послышался скрежет кирпичей друг о друга. Сверху посыпались песок и штукатурка.

– Огромная сила… высвободилась. Нам нужно спасаться.

На мгновение она испугалась, что он стал как Савар, обезумел от увиденного.

Она взяла его за руку. Он неуверенно посмотрел на руку, потом посмотрел ей в глаза и неуверенно улыбнулся. Он осмотрел её с ног до головы, словно они были едва знакомы.

Наконец он бросился вперёд, обнял её, чуть не задушив, и начал целовать её лицо.

– Ларна, – сказал он. – Ларна, Ларна.

Она опустила голову на его плечо, не понимая, кто из них кого держит.

– Я думала, что ты погиб, – сказала она.

Доктор выпустил её из объятий и начал оглядываться в поиске выхода.

– Нам нужно торопиться, аннигиляция вещества и антивещества усиливается, – словно в подтверждение его слов, пол снова пошатнулся. – Брешь в пространстве-времени расширяется.

Он увидел ТАРДИС и пошёл к ней.

Ларна схватила его за руку:

– Подожди. Доктор, ты должен объяснить мне, что происходит, – она указала ему на стопку книг, надеясь, что он ненадолго присядет.

– Прости. Да, – сказал он, продолжая идти к машине времени. – Я объясню по пути.

Дойдя до двери, он провёл по ней рукой.

Ларна отперла дверь ключом, и они зашли вовнутрь.

Внутри было тепло и сухо по сравнению с местом обитания людей Спицы. Доктор направлялся к консоли. Ларна шла за ним, потирая раненую ногу.

– Нам нужно дождаться Магистрата.

Доктор проигнорировал её и начал щёлкать тумблерами и двигать рычаги, словно в случайном порядке.

– Нет времени. Нужно возвращаться на Галлифрей.

– Нет! – крикнула Ларна, но было поздно.

Доктор запустил дематериализацию. Центральная колонна начала ритмично двигаться вверх-вниз, и Ларна почувствовала, как в расположенные под ними огромные двигатели хлынула энергия.

Доктор согнулся над приборами, проверяя и перепроверяя заданный курс.

– Мы движемся напрямик во врата времени, – объяснил он. – Путь будет долгий, как минимум пару часов.

Он повернулся к ней и впервые с тех пор, как она его спасла, смог рассмотреть её как следует. Он улыбнулся, словно чувствовал себя немного неловко.

– У тебя нога ранена, – сказал он. Он начал рыться у себя в карманах. – Кажется, у меня где-то был йод.

– Объясни мне, что происходит, – сказала она, когда он подошёл к ней. – Почему мы бросили Магистрата? Что там с Омегой?

Он опустился на колени и снял с неё ту часть Костюма, которая прикрывала рану на ноге. Он нашёл небольшой пузырёк и пропитал его содержимым свой носовой платок. Когда он прижал платок к ране, Ларна скривилась.

– Извини, – сказал он.

– Что произошло? – тихо спросила она. – Савар сказал, что там внизу великая сила, но…

Доктор приложил к её губам палец. Она схватила его за запястье.

– Расскажи мне! – настаивала она.

– Я шагнул за порог, – сказал он. – Я перешёл в другую вселенную. Антивещество, управляемое вскрытой сингулярностью.

Она отпустила его руку. Он не опустил руку, а провёл пальцами по её щеке, вокруг уха.

– Граница между вселенными вещества и антивещества является источником бесконечной, самоподдерживающейся энергии. Разумное существо может обуздать эту мощь, используя сингулярность, и воплотить теории в реальности. Это в буквальном смысле позволяет делать что угодно – отделить вещество от энергии, разрешить парадоксы, переписать законы математики и физики.

– Включая решение уравнений Агафона? Позволяет тому, кто её контролирует, управлять прошлым?

– Да. Всё, как и сказал Савар: всеведение и всемогущество.

У неё вырвался смех:

– Тогда зачем возвращаться?

– Ключом всего этого могущества является укрощение сингулярности, а она находится за горизонтом событий чёрной дыры, отрезана от остальной вселенной, как и задумано природой. Она может существовать только во вселенной антивещества.

– А… – сказала Ларна и Доктор посмотрел ей в глаза. – Нельзя ли…

Его губы растянулись в улыбке.

– Получить раскрытую сингулярность в этой вселенной? – закончил он за неё.

– Это должно быть возможно, – сказала она. – Для этого понадобится придумать способ испарить чёрную дыру, чтобы обнажить квантовую пену ядра. А затем понадобится придумать способ контролировать высвобождаемые при этом энергии. А прежде всего нужно захватить чёрную дыру.

Доктор улыбнулся:

– Или направиться туда, где нас уже ждёт захваченная чёрная дыра.

Ларна сомневалась:

– Око Гармонии?

Доктор пожал плечами:

– Название излишне мелодраматичное, но да. Чёрная дыра, которую Рассилон доставил на Галлифрей.

Ларна посмотрела на поднимающуюся и опускающуюся центральную колонну. Она прикусила губу:

– Это может сделать нас богами.

– Ты бы хотела этого? – спросил он.

Она поняла, что он её испытывает.

– А разве это не то, чего, по твоим словам, ты хочешь от Совета? Вмешательство?

Доктор наклонился над ней и провёл рукой по её лицу. Ларна не противилась.

– Ты хочешь, чтобы повелители времени помогли другим реализовать их потенциал, ты хочешь распространять мир и знания. Ты не хочешь завоёвывать вселенную.

– А чего хочешь ты? – спросил он.

Она засмеялась:

– Неважно, чего хочу я.

Его рука опустилась вдоль её шеи к медальону на её воротнике. Он потеребил рукой синий камень. Ларна посмотрела ему в лицо.

– Конечно, это важно, – сказал он. – Это важнее, чем всё остальное.

– Что ты хочешь, чтобы я сказала? – тихо спросила она. – Это фантазия…

– Это власть, – сказал он, проводя рукой по её плечу, обнажая его. – И ты знаешь, как её получить. Как бы ты ею распорядилась?

Ларна сглотнула:

– Ты меня испытываешь.

– Ты не хочешь, чтобы я тебя испытывал? – он массировал её плечо, снимая напряжение.

– Верховный Совет не позволит нам испарить Око Гармонии, – засмеялась она. – Это источник энергии для всего Галлифрея. Оно не наше.

– Возможно, они потом захотят вернуть его, – согласился Доктор, наклоняясь ближе.

– Подумай, о чём ты говоришь: гражданская война на Галлифрее, у обеих сторон неисчислимая огневая мощь. У них не останется другого выбора, кроме как применить против нас временную войну.

Она вздрогнула. Временные войны галлифрейского прошлого были кошмаром противоречий, парадоксов, и смерти. После этой войны повелители времени были вынуждены опечатать огромные участки пространства-времени, повреждение которых было уже невозможно восстановить.

– Я бы использовал против них временную войну. Если бы было необходимо, я бы сделал это первым.

– Как думаешь, это из-за этого появилась серая вселенная? – спросил она, пытаясь игнорировать его навязчивое внимание. – Из-за гражданской войны повелителей времени?

– Это не единственный способ, как она могла возникнуть, но вполне возможный.

– И ты готов этим рисковать?

– А ты? Мне понадобится твоя помощь, твои знания.

Она напряглась:

– Ты ведь не Доктор?

– Нет, – он нагнулся и провёл носом по её шее.

– Ты Омега. Ты как-то контролируешь Доктора, ты вернулся в эту вселенную. Что ты с ним сделал?

– То же, что и с Магистратом – убрал с дороги.

Он поцеловал её щёку. Она оттолкнула его.

– Ты – зло, – сказала она, и начала вставать.

Он положил ей руку на плечо, остановив её.

– Почему? Я дал Доктору то, чего он больше всего хотел. Я положил конец несправедливости, сделал всё так, как должно было быть, – он снова наклонился к ней. – Без сингулярности я просто мужчина. А с ней мы будем богами. Ты правда думаешь, что что-то нас может остановить? Ты сможешь получить что угодно. Более того, ты сможешь получить всё. Это не будет тирания, не нужно будет проливать ни единой капли крови, вселенная добровольно подчинится тебе. Это зло?

– А ты мне подчинишься?

– А ты этого хочешь? – спросил он, отпуская её плечо. – Без сингулярности я не смогу предотвратить это.

– Ты просто мужчина? – Ларна почувствовала на поясе вес оружия Магистрата. – Смертный?

Он улыбнулся и протянул руку:

– Я просто мужчина. Тебе выбирать, Ларна. Чего ты хочешь?

ГЛАВА 12
Бесконечность и за ней

Левая рука, правая, левая, правая – Савар слезал вниз по кирпичной шахте к центру Галлифрея и Оку Гармонии.

Строительный раствор между кирпичами за тысячи лет поизносился, оставив зацепки для рук и ног. Раствор крошился под его пальцами. За спиной у него была колонна энергии, вырывающаяся из Ока. Чисто белая, толщиной как ствол дерева. Она слегка пульсирует и гудит, как хор молящихся.

Источник этой энергии зовёт его, во всяком случае, так ему кажется. Это его разум или какой-то инстинкт повелителя времени? Интенсивная гравитация чёрной дыры сворачивает вокруг себя пространство и время, и он чувствует это искажение так, как более низкие существа чувствуют яркий свет или жар пламени. Даже вдали от своей цели, он чувствует покалывание кожи.

Всё это время сидящий внутри него тёмный Савар напрягается, тужится вырваться на свободу. Он тоже хочет любой ценой добраться до Ока. Савара немного пугает мысль о том, что он, возможно, содействует другому, или у них вообще общая цель.

Он понимает, что это парадокс, понимает безумность этих мыслей, но ему нужно добраться до Ока раньше другого Савара, он должен добраться туда первый.

Савар продолжает спускаться.

***

Над волшебным садом блеснула молния, далёкий гром разбудил Доктора.

Ночной воздух был прохладный, но не холодный. Мягкая высокая трава заменяла матрас. Она спала рядом с ним, у основания большой яблони, запах её волос смешивался с запахом цветов. Он чувствовал, как она дышала, чувствовал биение её единственного сердца. Луны на небе не было, но было утреннее свечение, как будто бы близился рассвет. Но утро не наступит, пока он этого не пожелает.

Аккуратно, чтобы не разбудить её, Доктор встал, и какое-то время просто стоял над ней. Она спокойно лежала, свернувшись калачиком и подложив руку под щёку. В не-лунном свете её тело казалось светло-серым, а светлые волосы – белыми. Он смотрел на неё и понимал, что не может представить себе жизнь без неё.

Они были здесь вдвоём от самого сотворения вселенной.

Он знал, что это тюрьма. Он знал, что его здесь заточило существо под названием Омега. Доктор знал, что он не должен был это знать, что Омега не хотел, чтобы он это знал. Но чего Доктор не мог понять, так это того, почему Омега скрывал от него это. Почему Омега думал, что ему захочется сбежать отсюда?

***

Не в силах сидеть на месте, Ларна вернулась в отсек управления.

Декор ТАРДИС Магистрата был весьма мрачным; узкие коридоры с угольно-чёрными стенами вели к тёмным, похожим на крипты спальням или к похожим на подземелья библиотекам и лабораториям. Отсек управления был таким же: мрачное, укромное пространство, обитое чёрным деревом, в котором из мебели был лишь один единственный строгий стул с высокой спинкой. Единственными украшениями были размещённые на стенах сверкающие механизмы, которые могли оказаться как жизненно важными машинами, так и просто скульптурами. Здесь знакомый гул ТАРДИС приобретал задумчивый, зловещий оттенок.

Ларна стала у консоли. Центральная колонна поднималась и опускалась, как поршень. Откуда-то из-под ног доносился монотонный скрежет временных двигателей. Огни и индикаторы на консоли вспыхивали и гасли в загадочном порядке. Плоттер пути во времени пульсировал, но всё ещё не указывал времени прибытия. Путешествие не зависело ни от ТАРДИС, ни от пилотов. Они скорее падали сквозь дыру во времени, чем летели. Не было никаких признаков того, что их курс хоть немного отклонялся от математически идеального курса, вычисленного Матрицей. Не было ни единого признака того, что хоть один из многочисленных защитных механизмов, которыми была напичкана ТАРДИС, не работал. Несмотря на это, Ларна ощущала беспокойство ТАРДИС и разделяла его.

Возвращение на Галлифрей шло гладко; гораздо приятнее, чем путешествие в конец вселенной, с его видениями и галлюцинациями. Несмотря на долгий день, несмотря головную боль и ноющие мускулы, Ларна не могла уснуть. Частично это было связано с желанием не пропустить ни одного момента этого приключения. Но в первую очередь она не спала из-за страха увидеть очередной кошмар или снова почувствовать смерть. Последние несколько ночей это было так реалистично. Утонувшая в ледяном озере, ударенная ножом в сердце мужчиной, которого она любила.

На консоли что-то зажужжало и защёлкало. Обернувшись, она увидела, как там появился новый дисплей. До их прибытия осталось десять минут. Точка прибытия была под Цитаделью.

Нужно сообщить ему.

Спустившись с возвышения, на котором стояла консоль, она вышла из отсека управления. Главная спальня была рядом, дверь в неё была открыта.

Ларна зашла, рассчитывая найти его спящим там, где она его оставила. На кровати лежали только скомканные простыни и смятые подушки.

Обернувшись, она увидела его: он вышел из тени, застёгивая последнюю пуговицу чёрного пиджака с высоким воротником, надетого поверх белоснежной рубашки. На нём не было его – Доктора – очков. Почему? Это пижонство, или ему они не были нужны?

Он взял в руки пару кожаных перчаток, но затем передумал надевать их.

– Это одежда Магистрата, – укоризненно сказала она.

– То, что было на мне, надела ты, – напомнил ей голос Доктора.

– Извини, – сказала она, виновато посмотрев на кашемировый сюртук, в который она была одета.

– О, не переживай, – сказал он, обнимая её за талию. – Тебе это идёт больше, чем мне.

Она осмотрела его новый наряд. Одежда была строгая, аккуратная, и этот мужчина в теле Доктора совсем не был похож на Доктора.

– Тебе эта одежда тоже идёт, – сказала она.

Он поцеловал её в щёку.

– Опять босая, – холодно заметил он.

– Ты же знаешь, твоя обувь мне не… Откуда ты знаешь про предыдущий раз? У тебя не только его тело, но и его воспоминания?

Он улыбнулся:

– Нет. Брешь в пространстве-времени позволяла мне наблюдать за вселенной вещества, а к Доктору я питал особый интерес.

– Ты наблюдал за нами? – спросила Ларна, инстинктивно прикрывая рукой грудь.

– Я наблюдал за большей частью вселенной. Я видел, как три солнца галактики Сигимунд выстроились, чтобы сформировать Aurora Arctialis, видел вращение лептонов, образование драгоценных камней, рождение царей, подготовку великих пиров.

Он помолчал.

– Я всё видел, но был обречён не прикасаться, не чувствовать ни вкуса, ни запаха… – он обвёл глазами небольшую тёмную комнату, наслаждаясь каждой деталью, словно стоял на вершине высочайшей горы. На короткий миг он снова был Доктором.

– Мы приземлимся примерно через десять минут, – сказала она.

Он кивнул, словно уже знал об этом.

– Нам нужно как-то подготовиться?

– Нет, – он положил перчатки на кровать.

***

Сад был монохромный, пастельного оттенка.

Дерево было темнее, почти чёрное. Доктор восхищённо осмотрел его, а затем решил залезть. Лезть было легко, он нашёл наверху ветку, которая была достаточно толстой, чтобы он мог на ней сидеть.

Сверху Доктору было видно план живых изгородей и клумб – прямые линии почти до самого горизонта. А на горизонте сад был окружён высокой каменной стеной. За ней был плоский пустырь. А ещё дальше было море, едва-едва удавалось различить его блеск и расслышать прибой. На ночном небе было множество звёзд, выстроившихся в незнакомые созвездия.

Это была не тюрьма, и он не хотел бежать отсюда.

Доктор провёл руками по грубой, древней коре ствола дерева. Сколько оно тут уже стоит, какой истории оно было свидетелем, сколько ещё возлюбленных погружались в блаженный сон в его вечерней тени?

Он знал, что ответ – нисколько.

Это дерево простояло меньше дня, если вообще стояло. Это был плод его воображения. Все эти отпечатки времени, все инициалы, вырезанные на коре, ветки, обломанные зимними буранами, всё было создано его подсознанием, чтобы убедить его в том, что это реальность. От этих мыслей ему почему-то стало беспокойно, и он решил слезть с дерева.

Мог ли кто-нибудь утверждать, что в других местах всё было иначе? Прошлое не существовало, есть лишь память о нём. Быть может, прошлое вызвано настоящим, а не наоборот?

Это была всего лишь первая ночь, но ей уже предшествовали несколько столетий.

Если время – иллюзия, то кто такой тогда повелитель времени?

Нет… прошлое существовало, оно было реально, он был в прошлом – в своём и других людей.

Он посмотрел на спящую далеко внизу женщину. Она была его частью несколько поколений до его рождения. Она обучала его отца и отца его отца. Она помогла воспитать его, была его наставницей, его другом, его первой любовью, его женой, матерью его детей, в прошлом она была для него всем. Она всегда была там. Она не была вымышленной.

Но, если бы она была вымышленной, то как бы он это понял?

Далеко над морем зазвучали раскаты грома.

Либо она была там всегда, либо прошлое изменялось, обновляло себя. Если он завтра проснётся, а её никогда не было, будет ли он её помнить? Он снова посмотрел на неё, и на него внезапно снова нахлынули мысли о том, что он должен проводить с ней каждую секунду, на случай, если она вдруг исчезнет и больше никогда не появится.

Он нахмурился. Это всё чушь, софистика. Доктор знал, кто он такой, кем он был всегда. Он повелитель времени, из знатного Дома Лангбэрроу на планете Галлифрей. Он был рождён в Луме, сын величайшего исследователя своей эпохи и женщины-человека, Аннализы… нет… его мать звали Пенелопа. Он знал имя своего отца, во всяком случае, его звали не Улисс; он был профессором в Беркли.

Своё собственное имя он сейчас вспомнить не мог, но он знал, что оно у него было.

У него над головой блеснула непрошеная молния, осветив силуэт крепости, как сигнальная ракета.

***

Это был собор поперечником несколько километров.

Свет струился из витражных окон в потолке из известняка, заливая стены и пол. Это был огромный круглый свод, паутина из контрфорсов и балок. Вблизи, арки и параболы казались прямыми линиями, плоскими, как поверхность планеты. Балки под крышей были такой ширины, что по ним могла бы маршировать армия, если бы она смогла туда попасть.

Это была невозможная архитектура. Изнутри помещение было больше, чем снаружи. Перекрытия этажей и стены сюрреалистично переходили друг в друга вокруг энергопроводов и арочных порталов. Свет не был солнечным. Гравитация была местным феноменом, который подчинялся скорее прихоти, чем законам. Присмотрись, и станет понятно, что всё это помещение создано оптической иллюзией и ложной перспективой.

Но никто из тех, кому доводилось сюда спускаться, не осматривал подолгу архитектуру, потому что в математическом центре сооружения висело, исключительное и изолированное, само Око Гармонии.

Чёрная дыра была заключена в железную сферу диаметром десять километров. Тёмный металл от старости был испещрён оспинами, на нём были полосы ржавчины, похожие на пересохшие русла рек. Оно висело в собственной гравитации, на вид неподвижно. Излучаемая им мощь была осязаема, ощутима.

На вершине сферы была крохотная апертура, из которой струилась энергия, обеспечивавшая нужды Галлифрея с большим-большим запасом.

Савар спустился под купол, выискивая в кладке места, куда можно было ставить ноги.

Он поспешил на верхний уровень, зная, куда прибудет ТАРДИС, зная, что это будет сейчас. Воздух наполнили разносившиеся эхом стон и скрежет. Савар успел занять скрытое место наверху и наблюдал за прибытием оттуда. Воздух изогнулся и раздвинулся, словно шторы шкафа фокусника. ТАРДИС стояла там, где не стояла никогда раньше. В этом святая святых не было потребности в камуфляже, и капсула времени сохранила свою естественную форму – белый обелиск.

Спереди отодвинулась панель, и изнутри вышли две фигуры.

Первая была одета в одежду Доктора, но светлые волосы до пояса и грациозные движения выдавали леди Ларну. Вторая фигура была одета в тело Доктора, но она Доктором тоже не была. Савар чувствовал её красные глаза и истинную форму. Запертый бог освободился и теперь находится здесь, у истока всего Галлифрея.

Савар потянулся к силовому ножу, который он взял в своей комнате. Сжимая его в руке, он начал осторожно спускаться.

– Объясни мне принцип действия, – попросил голос Доктора.

– Ты не знаешь? – ответила Ларна.

В её голосе не было ни тревоги, ни намёка на принуждение. Она была добровольной слугой запертого бога.

– Рассилон планировал просто использовать сверхновую в качестве топлива. Этого Галлифрею хватило бы на много веков. А потом… Наверное, мы взорвали бы ещё одну звезду. В них нет недостатка.

Немного помолчав, она продолжила:

– Око Гармонии – вращающаяся чёрная дыра. Вращаясь, она искажает вокруг себя пространство и время. Зона этого влияния – эргосфера – сконцентрирована возле экватора.

– Этот шар содержит и чёрную дыру, и эргосферу?

– Да. Иначе нас бы уничтожили гравитация и излучение. Хотя теоретически вырваться из эргосферы возможно, всё, что в неё ни попадёт, развалится; часть его засосёт в чёрную дыру, а другую часть швырнёт в направлении вращения. Но то, что вырвется, будет ускорено искажением пространства-времени, как пращой. Чёрная дыра настолько мощная, что даже крохотное количество энергии может быть усилено почти до бесконечности.

Он указал на столбы света, вырывающийся из отверстия в сфере.

– Правильно, – сказала она. – Внутренняя поверхность сферы зеркальная. Рассилон посветил в это отверстие лампой, всего лишь где-то на секунду. И с тех пор тот свет переотражается между эргосферой и зеркальной поверхностью, и при каждом контакте с эргосферой увеличивает свою энергию. Этот луч света обеспечивает энергией весь Галлифрей.

Он засмеялся:

– Гениально. Волшебно.

– Суперрадиационное рассеяние, – строго поправила она, – в соответствии со всеми законами физики.

– А в самом сердце чёрной дыры находится сингулярность, в которой все эти законы нарушаются.

– Где эти законы чуть менее строги, – ответила она, цитируя одного з своих наставников. – Но вселенная осторожна, она спрятала это опасное место. Между нами и сингулярностью облако радиоактивного вещества; затем область сильного пространственно-временного искажения; затем горизонт событий – врата, которые пропустят нас туда, но не выпустят обратно; и, наконец, звёздная масса, которая постепенно становится всё плотнее, пока у самого ядра её плотность не становится бесконечной.

– Я Омега. От меня ничто не спрятано.

Затаившийся Савар улыбнулся.

***

Когда начался гром, Доктор взглянул через сад на замок.

Деревья, живые изгороди и небо шептали ему: «В чём дело? В чём дело? В чём дело?»

– В чём дело? – спросила его жена, проснувшись.

Листья хрустели. Листья повсюду усыхали и опадали.

– Омега, – прошептал Доктор и сел рядом с ней.

Она вздрогнула и поправила на плечах платье.

– Его нет, – сказала она. – Он оставил нас тут одних.

– Нет, – он посмотрел ей в глаза. – Нет. Нет. Нет.

Доктор посмотрел на замок. В замке горел свет.

Ветер кружил только что осыпавшиеся осенние листья.

Бутоны роз завяли на стеблях, гроздья винограда сморщились на лозах.

– Идём! – крикнул Доктор, встал и побежал к замку. Она бежала за ним.

Холодный ночной ветер обдувал их, когда они бежали через сад.

Листья сморщивались, усыхали, и дружно осыпались с веток. Река пересыхала, воображаемые рыбы беспомощно прыгали на высохшем иле. Увидев их, Доктор остановился и пожелал, чтобы их не стало. Он посмотрел на небо. Звёзды гасли одна за другой. В воздухе кружились пожухлые листья и пыль. Газоны у них под ногами покрывались песком.

Вокруг крепости вспыхивали молнии, которые длились гораздо дольше естественных.

– Быстрее! – поторопила его она.

Он ускорил шаг.

***

Омега подошёл к пульту управления, нашёл небольшую панель доступа, раскрыл её. Он начал вводить последовательность команд и при помощи звуковой отвёртки Доктора перепаивать древние провода. То место, где они стояли, он окружил стазисным гало. А затем взялся прокладывать новый энергопровод и готовить его подключение.

Ларна заглянула через плечо, пытаясь разглядеть, что он делает.

– Хочешь, я проверю, что ты сделал? – тихо предложила она.

– В этом нет необходимости, – ответил он и подвинулся так, чтобы ей не было видно.

– Это сложные уравнения, я могла бы…

– Нет, – твёрдо ответил он.

Он нажал на кнопку, и панель закрылась.

– Я уже закончил. Переключи вон тот рубильник, пожалуйста, – он указал на большой рычаг справа от неё.

Ларна не решалась.

– Ты уверен, что это будет правильно?

– Переключи рубильник.

Ларна покачала головой.

Он двинулся к ней.

– Делай! – приказал он.

Он схватил Ларну за одно запястье, а потом за другое. Он толкнул её спиной на пульт, и начал медленно заламывать её руки. Она вырвалась и бросилась на него, сжимая кулаки. Ларна всегда была сильной: самая сильная из кузин, самая сильная среди одноклассников.

Она сильно ударила его, прямо по лицу, и он упал.

Ларна осмотрела панель управления, над которой работал Омега, и проверила новые настройки. Он собирался перекрыть апертуру. Если энергия будет заперта внутри сферы, она начнёт экспоненциально расти; давление внутри вырастет и сфера взорвётся. Сингулярность ядра чёрной дыры будет обнажена, а высвобожденной энергии наверняка хватит на то, чтобы уничтожить Капитолий, а то и весь Галлифрей.

Ларна потянулась рукой, чтобы отключить изменения.

Его рука схватила её за горло и оттащила от пульта управления. Она попыталась оттолкнуть его, но он был для неё слишком сильный. Она согнула ногу в колене и попыталась вырваться, но это у неё тоже не получилось. Он сильно ударил её в живот. Она упала на колени. Омега направился к рубильнику.

Ларна огляделась в поиске способа остановить его.

У неё всё ещё было оружие Магистрата. Она чувствовала его на бедре. Хотя это и было тело Доктора, это не был Доктор. Ей нельзя думать о нём как о Докторе, нельзя позволить воспоминаниям помешать уничтожить его тело. Ларна нащупала рукой тёплый металл. Её пальцы обхватили его и нащупали курок. Омега держал руку над рубильником.

Она подняла оружие. Не было времени целиться.

Доктор – Омега – прыгнул в сторону, когда она нажала на курок. Конец устройства раскрылся и вспыхнул, изрыгнув сгусток энергии. Он умчался вглубь помещения, почти бесследно.