Текст книги "Сионизм в век диктаторов"

Автор книги: Ленни Бреннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

Сионистские концепции будущего Израиля

Английская политика в отношении Палестины на этой стадии была изящно выражена в мемуарах сэра Рональда

Сторрса, первого военного губернатора Иерусалима: сионистское «предприятие было таким, которое давало преимущество как дающему, так и берущему путем образования для

Англии «небольшого лояльного еврейского Ольстера» в море потенциально враждебного арабизма»⁷. Это было в духе предложения Комиссии Пила, представленного в июле 1937 г.

и предусматривавшего раздел Палестины на три части. Вся территория оставалась бы под владычеством Англии; Англия сохранила бы непосредственно под своим контролем полосу от Иерусалима до Яффы и удерживала бы Хайфу в течение десяти лет, после чсш этот район был бы присоединен к сионистскому мини-государству, состоящему из двух частей, с территорией, равной по площади английскому графству Норфолк. На крошечном сионистском пятачке сосредоточилось бы огромное арабское меньшинство, часть которого Комиссия предусматривала переселить в арабское государство, которое получило бы остальную территорию страны.

Мнения внутри сионизма резко разошлись. «Еврейский Ольстер» отличался от оригинала тем, что сионисты никогда бы не считали, что их чаяния осуществились в результате раздела. Их Эретц-Исраэл включил бы все библейское наследие Авраама. В конце концов позиция Всемирного сионистского конгресса свелась к тщательно оговоренному «нет», под которым подразумевалось «да»: этот конкретный раздел был отвергнут, но Исполком ВОК был уполномочен выторговать более выгодную сделку.

Какого рода государство сионистское движение предусматривало для себя и для миллионов евреев в 1937 г.? Лейбористские сионисты были крупнейшей силой движения, и не было большего сторонника принятия раздела, чем их лидер Давид Бен-Гурион, который летом 1937 г. торжественно обещал участникам цюрихской сессии Всемирного совета «Поалей Циона», что им нечего бояться в этом отношении: позже они определенно расширят свою территорию.

«Это еврейское государство, теперь предлагаемое нам, даже со всеми возможными возмещениями и улучшениями в нашу пользу, не является целью сионистов – на этой территории невозможно осуществить цель сионистов… это случится лет через 15 (или через любое другое число лет), когда предлагаемое территориально ограниченное государство достигнет предела насыщения населением?.. Любой человек, желающий быть искренним с самим собой, не должен предсказывать то, что будет еще через 15 лет… противники раздела были правы, когда утверждали, что эта страна была дана нам не для того, чтобы осуществить раздел, ибо она представляет собой единое целое, не только исторически, но также и с природно-экономической точки зрения»⁸.

Лейбористские сионисты, конечно, понимали, что если еврейское государство будет образовано, то это неизбежно произойдет вопреки сильному сопротивлению палестинского народа. Хотя они в основном всегда были еврейскими националистами, они решительно отбросили свою прошлую социалистическую риторику, а также прекратили прежние слабые потуги организовать арабских рабочих и начали выгонять их из еврейских «апельсиновых рощ», в которых они были заняты на традиционных сезонных работах. В общем, мышление сионистов стало болезненным, и теперь ими завладело сознательное стремление к своему собственному успеху, чтобы найти выход из положения, создавшегося в результате гибели европейского еврейского среднего класса. Сион будет построен на их «беглый» капитал. Энцо Оерени, теперь эмиссар в США, был совершенно прав, оценивая привлекательность сионизма для части еврейского среднего класса в Центральной и Восточной Европе:

«Душа еврейской буржуазии раздвоена – одна ее часть стремится к прибылям, другая – к политической власти… Как политическая группа еврейская буржуазия не может жить без еврейских масс. Только опираясь на них, она может надеяться построить свое политическое верховенство. Краме того, чтобы осуществить свой эвентуальный контроль над арабскими рабочими, еврейской буржуазии нужен еврейский пролетариат, точно так же как великим европейским державам нужен национальный пролетариат для реализации своих имперских планов.

В действительности еврейскую сионистскую буржуазию от несионистских членов того же самого класса отделяет то, что сионисты ясно сознают, что они могут достичь удовлетворения своего интереса как класс только в составе объединенного народа, а не в качестве отдельных индивидуумов, как считали еврейские ассимиляционисты» ⁸.

Признавалось, что антисемитизм был главной силой сионизма, но, кроме того, создание сионистского мини-государства также имело определенные привлекательные аспекты.

Моше Бейлинсон, тогда редактор ежедневной лейбористской газеты «Давар», наивно выразил свои надежды в отношении Израиля как центра будущей капиталистической эксплуатации хинтерланда:

«Перед «Великим сионизмом» откроются широкие перспективы, за которые только немногие из нас осмеливаются бороться, – еврейское государство в Палестине, поведет за собой Восток… Еврейское государство, построенное на таких основаниях, будет иметь полное право как в социальном, так и в духовном отношениях, претендовать на титул лидера, на титул авангарда нового мира на Востоке…»

Он определил реальности, скрывающиеся за его красноречивой риторикой:

«Какую ценность представляет собой наша расовая близость к арабскому народу в сравнении с той большой дистанцией, которая разделяет наши идеи, образ жизни, моральные нормы? Во всех этих вопросах мы намного ближе к европейцам или американцам, несмотря на существующие «расовые различия» с ними…

Мы хотим мира с Арабским ишувом… без ложной филантропии, без притворного миосионаризма. Не ради какого-нибудь Революционного подхода к Пробуждению Востока, – будь то «национальный» Восток, или «классовый» Восток, или «религиозно духовный» Восток… Мы пришли сюда не для того, чтобы освободить других, но для того, чтобы освободить самих себя» ¹⁰.

Эти теоретики занимались созданием самоосуществляющегося пророчества. Говоря с такой решимостью о неизбежной экспроприации европейского еврейства, за которой должна последовать эксплуатация еврейского и арабского пролетариата, эти самозванные социалисты ничего не делали, чтобы мобилизовать европейцев, и в то же время делали все, что могло вызвать гнев палестинцев.

Нацисты восхищаются сионистскими достижениями в Палестине

Нацисты совсем примирились с разделом Палестины, и предметом их главной заботы стала судьба 2000 немцев, в то время проживавших в этой стране. Некоторые из них были католическими монахами, другие – лютеранами ортодоксального направления, но большинство составляли тамплиеры, члены существовавшей в XIX в. секты пиетистов, которые приехали на Святую Землю для встречи с вскоре ожидавшимся Иисусам. Они в конце концов расселились в шести процветающих колониях, четыре из которых подлежали бы включению в сионистский анклав. Как ни хотелось руководству ВС О избежать антагонизма Берлина из-за тамплиеров,

которые теперь почти все стали «хорошими» нацистами, местная нацистская партия ясно осознавала, что любой стихийный еврейский бойкот после раздела сделает их положение совершенно невозможным. Германское министерство иностранных дел хотело, чтобы колонии были переданы под непосредственный английский контроль или, что было более реалистично, переселены на арабскую территорию.

В своей огромной массе арабы были против раздела, хотя нашишиби – соперники по клану с господствующими Хусейнами – готовы были бы согласиться с созданием меньшего по размерам еврейского государства. Они очень неохотно выступали против английского предложения, и явное отсутствие у них рвения в противодействии разделу в сочетании с сильной групповой ненавистью к хусейнам привело к жестокой гражданской войне внутри арабской общины. За пределами страны единственным правителем, осмеливавшимся намекнуть на согласие с планом, был правитель Трансиордании Абдулла, чей эмират должен был слиться с карликовым палестинским государством. Ибн Сауд в Аравии хранил молчание. Правящие клики Египта и Ирака публично выражали недовольство, в то время как их самих заботило лишь то, что раздел раб удит их собственные народы и развяжет всеобщее движение против них и англичан. Понятно,

что немцы совершенно не верили в способность арабов предотвратить раздел, и, когда муфтий 15 июля 1937 г. наконец появился в их консульстве, Дёле абсолютно ничего ему не предложил. Он немедленно уведомил своих шефов об этой беседе: «Великий муфтий подчеркнул симпатию арабов к новой Германии и выразил надежду, что Германия сочувствует борьбе арабов против еврейства и готова поддержать ее». Ответ Дёле на предложение о союзе был по существу оскорбительным. Он сказал просителю: «В конце концов, и речи не было о том, чтобы мы играли роль арбитра… и добавил, что, возможно, тактически в интересах арабов, если германские симпатии к чаяниям арабов не будут слишком заметно высказываться в германских заявлениях»¹¹.

В октябре настала очередь сионистов ухаживать за нацистами. 2 октября 1937 г. лайнер «Румыния» прибыл в Хайфу с двумя германскими «журналистами» на борту. На берег сошли Херберт Хаген и его младший коллега Эйхман.

Они встретились с их агентом Райхертом и позже в тот же день с Фейфелем Полкесом, которые показали им Хайфу с горы Кармель и повезли их осматривать кибутцы. Через несколько лет, когда Эйхман скрывался в Аргентине, он опубликовал историю своих переживаний и с тоской вспоминал о своем кратком пребывании в Палестине.

«Я достаточно повидал, чтобы находиться под сильным впечатлением того, как еврейские колонисты создают свою страну. Я восхищался их отчаянной волей жить, тем более что я сам был идеалистом. В последующие годы я часто говорил евреям, с которыми мне приходилось иметь дело, что, если бы я был евреем,

я был бы фанатичным сионистом. Я не мог себе представить, чтобы я стал чем-либо иным. В действительности я стал бы самым горячим сионистом, которого можно только вообразить»¹².

Но оба эсэсовца совершили ошибку, установив контакт с их местным агентом; английскому уголовно-следствен, ному отделу стало известно о шайке Рейхерта, и через два дня англичане быстро выдворили визитеров в Египет. За ними последовал Полкес, и дальнейшие переговоры состоялись 10 и 11 октября в каирском кафе «Гр он пи». В своем донесении о поездке Хаген и Эйхман подробно изложили высказывания

Полкеса на этих встречах. Полкес заявил нацистам:

«Сионистское государство должно быть создано во что бы то ни стало и насколько возможно скорее. Когда появится еврейское государство в соответствии с теперешними предложениями, изложенными в документе Пила, и частичными обещаниями Англии, тогда границы можно будет расширить, согласно чьим-либо пожеланиям» ¹³.

Далее он сказал:

«В кругах еврейских националистов люди очень довольны радикальной политикой Германии, поскольку силы еврейского населения в Палестине будут тем самым настолько увеличены, что в предвидимом будущем евреи смогут рассчитывать на численное превосходство над арабами в Палестине»¹⁴.

Во время своего февральского визита в Берлин Полкес предложил, чтобы «Хагана» работала как шпионская организация на нацистов, и теперь он демонстрировал честные намерения, передавая два разведывательных донесения. Он сказал Хагену и Эйхману:

«Всемирный панисламистский конгресс, собирающийся в Берлине, находится в прямом контакте с двумя просоветскими арабскими лидерами: эмиром Шехибом Арсланом и эмиром Ад, илом Арсланом… Нелегальная коммунистическая радиовещательная станция, передачи которой на Германию особенно мощны, по славам Полкеса, смонтирована на грузовике, разъезжающем во время передачи вдоль германо-люксембургской границы»¹⁵.

Следующим, кто просил о германском покровительстве, был муфтий. На этот раз он командировал своего агента д-ра Саида Имама, учившегося в Германии и находившегося долгое время в контакте с германским консульством в Бейруте, непосредственно в Берлин с предложением: если Германия будет «поддерживать движение за независимость арабов идеологически и материально», тогда муфтий в ответ будет «распространять национал-социалистские идеи в арабско-исламском мире и всеми возможными способами бороться с коммунизмом, который, по-видимому, постепенно распространяется». Он также предложил «продолжать акты террор, изма во всех французских колониальных и подмандатных территориях, населенных арабами или магометанами». Если они победят, он поклялся «использовать только германские капиталы и интеллектуальные ресурсы». Все это было в контексте обязательства не дать соединиться семитской и арийской расам – задача, которая деликатно расценивалась как «поддержание и уважение национальных убеждений обоих народов»¹⁶.

Палестину теперь внимательно и усиленно изучало каждое соответствующее подразделение германской государственной и партийной бюрократии. У просионистов все еще были основательные доводы, в особенности у экономистов, которые видели в «Хааваре» организацию, помогающую германской промышленности. Критики нацистско-сионистских взаимоотношений были озабочены тем, что предлагаемое еврейское мини-государство могло получить международное признание и начало бы рассматриваться как еврейский Ватикан, что могло дать повод для возникновения дипломатических проблем, связанных с тем, как обращаются немцы с евреями. Это был главный аргумент Хагена и Эйхмана в их отчете о поездке.

Дилемму нацистов разрешили англичане. Они начали задумываться над тем, что произойдет, если они создадут сионистское мини-государство. Возможность мировой войны была явной, и создание сионистского государства наверняка толкнуло бы арабов в объятия Гитлера. Еще одно возможное событие – война с воинственными японцами требовала сохранения возможности перебрасывать войска через Средний Восток по суше и через Суэцкий канал, не встречая отчаянного противодействия со стороны коренных жителей этого региона. Поэтому проект Пила, предусматривающий раздел Палестины, был спешно похоронен, и англичане были исполнены решимости погасить мятеж арабов еще до того,

как возникающий союз держав оси мог бы извлечь пользу из него. Мятеж был жестоко подавлен английской армией, и затем сионистская иммиграция, причина мятежа, была уменьшена.

Гитлеру теперь нечего было беспокоиться о возможности появления еврейского Ватикана, но тот факт, что англичане действительно выступали с такими предложениями, заставлял серьезно считаться с будущей возможностью создания еврейского государства. Военные долговременные расчеты немцев требовали теперь учета арабского общественного мнения как фактора во внешней политике. Многие германские дипломаты утверждали, что соглашение о «Хааваре»

гарантировало эвентуальное создание государства, и в германском министерстве иностранных дел начала формироваться оппозиция этому соглашению; однако дело было спасено вмешательством Отто фон Хентига, профессионального дипломата, имевшего дело с сионистами при кайзере и в период Веймара. По словам Эрнста Маркуса, представителя «Хаавары» в Берлине, фон Хентиг «с его глубокой любовью к своей нации и ее духу… расценивал движущие силы сионизма как элемент, родственный его собственным чувствам». Поэтому он старался совместно со своим сионистским коллегой сохранить «предпочтительное обращение» с Палестиной.

«Он советовал мне подготовить подходящий материал, чтобы доказать, что число еврейских эмигрантов из Германии в Палестину, а также их финансовый вклад в дело создания родины евреев были слишком незначительны, чтобы оказать решающее влияние на развитие страны. Поэтому я составил памятную записку, в которой подчеркивалась доля польских евреев в работе по реконструкции во всех ее важных фазах, охарактеризовал финансовый вклад американских евреев и сравнил его с небольшими усилиями, предпринятыми евреями Германии» ¹⁷.

Фон Хентиг знал, что задача, состоящая в том, чтобы убедить Гитлера помочь сионизму, должна выполняться лично им и в «благоприятный момент», то есть когда Гитлер был в веселом расположении духа и полон обычного доброжелательства (так считал сионист Маркус. – Ред.) по отношению к евреям. Однажды, в начале 1938 г., фон Хентиг явился с хорошей вестью: «Фюрер принял положительное решение, и все препятствия, мешавшие эмиграции в Палестину, теперь устранены» ¹⁸.

Вначале нацисты пытались сохранить нейтралитет во время восстания арабов. В 1937 г. в день коронации все колонии тамплиеров в знак симпатии к Англии вывесили германские флаги, на которых была свастика; им было строго приказано не провоцировать английских солдат и не иметь ничего общего с последователями Мосли¹⁹. Но Берлин продолжал оказывать давление и в то время, как деньги евреев и эмигрантов по-прежнему направлялись в Палестину, в 1938 г. адмирал Вильгельм Канарис, глава контрразведывательной службы (абвера), включил муфтия в раздаточную ведомость. Однако муфтий не обнаруживал никаких признаков политической или военной компетентности, и деньги, которые и так поступали нерегулярно, наконец перестали поступать совсем²⁰. В дальнейшем военное невмешательство в восстание арабов было строгой политической линией вплоть до мюнхенского сговора в сентябре 1938 г., партии оружия для арабов были подготовлены к отправке только в конце 1938 г.

Но даже тогда желание не вызывать недовольства у Лондона созданием угроз Британской империи привело к внезапному аннулированию первой партии оружия, направляемого через Саудовскую Аравию, поскольку немцы пришли к убеждению, что саудовский министр иностранных дел был английским агентом²¹. Когда отправка оружия потерпела неудачу, пришла к концу и озабоченность Германии мятежом арабов.

Провал сотрудничества муфтия с диктаторами

Муфтий ничего не выиграл ни тогда, ни позже от своего сотрудничества с Римом и Берлином; да и оба диктатора не стали бы действовать в интересах палестинцев. В то самое время, когда муфтий обратился к нацистам, они поощряли евреев эмигрировать в Палестину; однако ни разу в своих довоенных связях с нацистами он не предлагал, чтобы они прекратили ту самую эмиграцию, которая была источником новой силы сионизма. Позже, во время второй мировой войны, ненависть к евреям и антикоммунизм заставили его поехать в Берлин и выступить против освобождения евреев из лагерей, так как он опасался, что они осядут в конечном счете в Палестине. В конце концов он создал войска мусульманских СС для борьбы с Советами и югославскими партизанами.

Муфтий был некомпетентным реакционером, которого толкнули на путь антисемитизма сионисты. Ненависть палестинцев к евреям была порождена самим сионизмом в его явной политике превратить арабскую страну в еврейское государство и затем использовать его для дальнейшей эксплуатации арабской нации. Раввин Гутнер из Агудат Исраэла дал проницательное объяснение карьеры этого палестинца.

«Должно быть ясным, однако, что до возникновения широких общественных выступлений за создание еврейского государства муфтий не интересовался евреями ни Варшавы, пи Будапешта, ни Вильно. Как только евреи Европы стали угрозой для муфтия из-за их неминуемого иапльгва в Святую Землю, муфтий в свою очередь стал для них Малеком Хамовесом – воплощением ангела смерти. Много лет тому назад было все еще легко встретить старых еврейских жителей Иерусалима, помнивших о сердечных отношениях, которые они поддерживали с муфтием в годы, предшествовавшие возникновению угрозы создания еврейского государства. Как только эта угроза стала для муфтия реальностью, он не щадил сил, чтобы убедить Гитлера уничтожить в кратчайший срок возможно больше евреев. Этот позорный эпизод, в котором основатели и первые лидеры государства были явным фактором, способствовавшим уничтожению многих евреев, был полностью скрыт и исключен из документов»²².

Если сотрудничество муфтия с диктаторами не можетбыть оправдано, то совершенно невозможно также дать разумное объяснение и предложениям «Хаганы» о шпионаже в пользу нацистов. Учитывая громкие протесты против «Хаавары» и подобострастную позицию ССГ, представляется правильным, что по крайней мере значительное меньшинство ВСО проголосовало бы ногами, если бы они знали о тайном предательстве «Хаганы».

Примечания

¹ Hitlers Friends in the Middle East. – “Weiner Library Bulletin”,

1966, vol. XV, p. 35.

² Adolf Hitler. Mein Kampf, p. 658–659.

³ David Yisraeli. Germany and Zionism. – “Germany and the Middle

East, 1835–1939”, 1975, p. 158.

⁴ David Yisraeli. The Palestine Problem in German Politics 1889–1945,

Hebrew Bar-llan University. Appendix (German) – “GeheimeKommandosache Bericht”, p. 301–302.

⁵ Ibid., p. 304.

⁶ Documents on German Foreign Policy. Series D. Washington, 1953,

Vol. V, p. 746–747.

⁷ Ronald Storrs. Orientations, p. 405.

⁸ The Voices of Zionism. – “Shahak”, p. 18.

^s Enzo Sereni. Towards a New Orientation. – “Jews and Arabs in

Palestine”, p. 282–283.

¹⁰ Moshe Beilenson. Problems of a Jewish-Arab Rapproachement. —

“Jews and Arabs in Palestine”, p. 193–195.

¹¹ Documents on German Foreign Policy, p. 755–756.

¹² Adolf Eichmann. Eichmann Tells His Own Damning Story. – “Life”,

28 November 1960, p. 22.

¹³ Klaus Polkehn The Secret Contacts: Zionism and Nazi Germany

1933–1941. – “Journal of Palestine Studies”, Spring, 1976, p. 74.

¹⁴ Heinz Holme. The Order of the Deaths Head, p. 337.

¹⁵ Polkehn. The Secret Contacts, p. 75.

¹⁶ Documents on German Foreign Policy, p. 779.

¹⁷ Ernst Marcus. The German Foreign Office and the Palestine

Question in the Period 1933–1939. – “Yad Vashem Studies”,

p. 187–188, 191.

¹⁸ Ibid., p. 192–193.

¹³ H. D. Schmidt. The Nazi Party in Palestine and the Levant

1933–1939. – “International Affairs”, London, October 1952, p. 466.

²⁰ Yisraeli. The Third Reich and Palestine. – “Middle East Studies”,

May 1971, p. 349.

²¹ Documents on German Foreign Policy, p. 811.

²² Yitzhak Hutner. Holocaust. – “Jewish Observer”, October, 1977, p. 8.