Текст книги "Операция "Альфа""

Автор книги: Ле Тян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Стивенсон секунду помолчал, а затем продолжил:

– Сделать так, чтобы он это понял, и тогда, когда он будет предоставлен сам себе, он восстановит связь со своими и попадет прямо в силки, которые мы расставим на его дорожке…

Стивенсон взял бокал, сделал глоток и спросил:

– Вас что-то смущает? Боитесь, что он ускользнет от вас?

– Господин советник, вы просто читаете мысли своих подчиненных…

– Тогда можете установить постоянное наблюдение за его домом, контролировать его уход и возвращение и все его встречи. Я, правда, считаю, что это ни к чему. Если его руководитель и впрямь хороший игрок, то он никогда не пойдет на потерю такого хорошего агента. А теперь поговорим о другом. Как вы использовали магнитофонные катушки, которые я вам дал?

– Господин советник, я записывал на них полковника Винь Хао. Я уже передал две катушки вашему помощнику вместе с перечнем тех мест, где бывал Винь Хао. Там отмечено и время, чтобы было ясно, что, где и когда записано. Прикажите что-нибудь еще, господин советник?

– Продолжайте действовать, но с умом, и помните, что мне нужны все, абсолютно все высказывания Винь Хао, особенно его разговоры с Хоангом или его суждения о нем.

– Ясно, господин советник.

– Когда пленка кончится, получите у моего помощника еще. А теперь можете быть свободны, подполковник.

– Честь имею, господин советник.

***

Хоанг с тоской смотрел на настольный календарь: 8 июля. Итак, уже двенадцать дней как он майор и по-прежнему остается офицером связи при военном кабинете президента, но в действительности целые дни проводит, сидя за своим столом без дела – поручений ему никаких не дают. Время от времени Винь Хао или Фонг вызывали его к себе только для того, чтобы сообщить нечто такое, что он уже давно знает. Тем не менее всякий раз он делает вид, что внимательно их слушает. Затем, как правило, начинаются разные прозрачные намеки на то, что его намереваются повысить в должности и сделать секретарем начальника военного кабинета, и полушутя-полусерьезно сообщаются все новые и новые подробности о дочери генерал-лейтенанта, двадцатисемилетней девице с весьма солидным приданым, в которой души не чает отец, и которая мечтает только об одном: выйти замуж за молодого и красивого офицера, например Нгуен Хоанга. Он же только улыбается в ответ на это, как, впрочем, делает всегда, когда в его присутствии речь заходит о сватовстве.

Хоанг понимал, что попал под подозрение, убедился в том, что за ним была установлена слежка, заметил и то, что в последние несколько дней за ним больше не следят, словно решили оставить его в покое и дать возможность забыть о неприятном инциденте. Однако больше всего волновало его другое – он никак не мог установить связь со своими. По инструкции, он дважды в неделю должен встречаться со связным. Но после выступления по телевидению он целую неделю не выходил на связь, а когда на этой неделе пришел наконец в условленное место, то никого там не встретил. Он отправился на запасную явку, но и там никого не нашел.

– Что произошло? Может быть… При одной мысли об этом сердце его сжалось. Он постарался отогнать от себя эту мысль, однако она упорно возвращалась к нему.

Он пытался утешить себя: «Возможно, наши догадались о замыслах противника и отменили этот канал связи, и сейчас выжидают, чтобы выбрать новый. Наши не попадутся на удочку врага. Сейчас самое главное самому не попасться на удочку. Прежде всего – бдительность. Этот американец очень хитер и опытен, и он ни за что не оставит своих замыслов, не доведя дело до конца. Пока десятидневная слежка за мной не в счет, она им ничего не дала. Нужно ждать, ждать, что они еще придумают. Разведчик должен уметь выжидать. Но я готов выжидать дни, недели, месяцы, лишь бы вновь продолжать работу!»

Он закурил и принялся размышлять о Стивенсоне.

«Совершенно очевидно, что он наделен неограниченными полномочиями. Именно потому все – и военные действия, и психологическая обработка, и работа разведки – сейчас стало так умело сочетаться между собой. Но какую цель он преследует? Наверняка это не просто арест, не просто прорыв нашей сети. Совершенно ясно, что на уме у него нечто гораздо большее. Что за ловушку он готовит? И как мне сообщить об этом нашим, чтобы знать, как поступать дальше?..»

Хоанг в сердцах бросил недокуренную сигарету в пепельницу, поднялся и, заложив руки за спину, стал прохаживаться по кабинету. Ему никак не удавалось отогнать от себя тревожные мысли, и он решил прогуляться немного по улицам, прежде чем отправиться домой.

Он шел и неторопливо разглядывал попадавшихся ему навстречу девушек и от нечего делать подсчитывал, сколько хорошеньких лиц встретится ему до того, как он вернется домой. Останавливался перед витринами книжных лавочек, внимательно читая названия книг и аннотации к ним.

Его внимание привлекла небольшая лавочка, в которой обычно продавались американские и французские детективы, расположенная на оживленном перекрестке. Он остановился у витрины, где на верхней полке сплошь стояли французские детективы. Это было условным сигналом.

Он закурил, стараясь сдержать охватившее его волнение, потом медленно, не торопясь подошел ближе. Продавец мельком взглянул на него и снова обратился к стоявшим у прилавка покупателям, по виду студентам.

Хоанг, показав рукой на верхнюю полку, спросил:

– А кроме этих есть еще что-нибудь интересное?

– Да, господин майор, есть одна книжица, вы ее во всем Сайгоне не сыщете. Это «Монро вернулся». Но цена нее высокая!

– Покажите-ка!

Хоанг открыл протянутую ему книгу и сделал вид, что просматривает первую страницу, а сам глазами впился в строчку, написанную карандашом на внутренней стороне обложки: «Зет-8 3.8.13.Б.3.8.9. в. 19.8.9 г. 12.14.9.а». Это означало: «Зет-8, ждать новых указаний».

Он еще для виду немного полистал книгу и вернул ее:

– Думал, что-нибудь интересное, а тут ничего особенного, так себе.

Отобрал один из детективов на английском и не торопясь пошел домой. Душа его ликовала. Он чувствовал себя уже не таким одиноким, как эти последние дни.

10

Бинь положил на стол пачку чая и поставил рядом термос с кипятком. Чашки и чайник были уже вымыты самым тщательным образом. Непочатая пачка сигарет коробок спичек лежили тут же. Хотелось как следует принять связного из центра.

Два дня назад тетушка Ба опустила свое коромысло с корзинами прямо против лавочки Биня. Он купил порцию блинчатых пирожков, в одном из которых, как всегда в таких случаях, была спрятана записка: «Двадцать третьего вам привезут товар, расплачиваться немедлнно по установленной цене». Это означало, что гость привезет ему указания центра. Пароль оставался прежним.

Бинь то и дело нетерпеливо поглядывал на часы, хотя прекрасно понимал, что гость может оказаться здесь никак не раньше десяти. И тем не менее, он почему-то был уверен, что этот человек уже давно в городе и вот-вот придет к нему. Он открыл термос и еще раз сполоснул кипятком заварной чайник.

В дверях показалась чья-то высокая фигура. С удивлением Бинь узнал своего соседа Ту. Сегодня на Ту против обыкновения была рубаха, застегнутая на все пуговицы, а голова обвязана клетчатым шарфом, что делало его совсем не похожим на себя. Бинь знал, что Ту вернулся из деревни еще вчера утром, но весь вчерашний день его было не видно и не слышно, он даже не ругался, как обычно, с женой, и Бинь решил, что Ту, наверное, очень устал от своего путешествия.

Сейчас ему было совсем не до соседа, но он все же приветливо улыбнулся:

– Прошу, загляните на чаек. Давненько вас не было, я даже соскучился!

Ту раскатисто захохотал, вошел в лавку, подошел вплотную к столу и спросил:

– Какое сегодня число?

– Двадцать третье…

– Вам сегодня должны привезти товар?

Бинь, чтобы выиграть время, сделал вид, что всецело занят заваркой чая. Мозг его сосредоточенно работал. Что это, случайность или что-то иное?

– Да как сказать, если будет что-нибудь новенькое, так, наверное, привезут… – слегка запинаясь, ответил он.

Ту улыбнулся, ничего не сказал, окинул взглядом помещение и скудные пожитки Биня с таким видом, точно никогда здесь не бывал.

Бинь налил чашку свежезаваренного чая и поставил ее перед Ту, распечатал пачку сигарет и предложил нежданному гостю. Ту, не садясь, взял сигарету, разломил пополам, раскурил одну половинку и передал Биню, затем взял другую и, прикурив, поглядел Биню прямо в глаза. Потом он вынул бумажник, не спеша достал из него купюру и положил на стол:

– Я остался вам должен, вот, возьмите.

Бинь посмотрел на номер купюры: первой в ряду цифр стояла единица. Это был пароль! Значит, Ту – посланец центра и принес новые указания!

Сложное чувство, охватившее Биня, помешало ему дать ответ сразу. Он радовался тому, что сейчас получит указания, которых так ждал, радовался, что посланцем центра оказался никто иной, как Ту, его сосед, с которым он прожил бок о бок вот уже почти три года и котором, оказывается, совсем ничего не знал. Однако он был удивлен, даже несколько ошарашен тем, что все произошло столь неожиданно, против всех его ожиданий. Ему просто не верилось, что такое могло случиться!

Ту молча отхлебнул чаю, курил и ждал, пока Бинь придет в себя.

– Ну как? Неожиданно, не правда ли? – наконец с улыбкой тихо спросил он. – Я ведь тоже про вас ничего не знал, так что и на мою долю удивления досталось.

– Да, что и говорить, все очень неожиданно. Но очень приятно!

Бинь налил Ту еще чаю и с наслаждением затянулся сигаретой. Ту откашлялся и заговорил тихо, чеканя каждое слово:

– Второй получил ваше сообщение. Он одобряет ваше решение, однако высказал несколько соображений. Он просил подчеркнуть, что это именно соображения, а отнюдь не установка. Действовать будете в зависимости от обстоятельств, так, как сочтете нужным.

Соображение первое. И у нас, и у противника этот год решающий. Идет трудная схватка. Наше намерение – заставить врага пойти на деэскалацию в обеих частях страны, начиная со следующего, шестьдесят восьмого года. Для этого нам нужно одержать серьезные политические и военные победы, лишить противника всякой надежды на успех. В финансовой олигархии и монополистических кругах Соединенных Штатов сейчас появились трещины, поэтому воинствующие круги жаждут крупных военных побед, чтобы исправить положение и получить «добро» на продолжение и усиление войны во Вьетнаме.

Бинь во все глаза смотрел на Ту, восхищаясь старшим товарищем, так умело игравшим роль недалекого крестьянина, мелкого торговца, что даже он, Бинь, не мог ничего заподозрить. Ему просто не верилось, что все это он слышит из уст своего соседа.

– Соображение второе. ЦРУ и раньше обладало большими полномочиями, а нынешний американский президент их только расширил. ЦРУ имеет право делать все, что считает необходимым, для достижения победы. И это огромная сила сейчас сосредоточена в руках их крупного агента, прячущегося под вымышленным именем. Речь идет о Стивенсоне. Второй сообщил кое-какие данные об этом человеке. Этот сравнительно молодой генерал, а не майор, как он представляется, был резидентом американской разведки во многих странах Латинской Америки, а также Ближнего и Среднего Востока. Он, можно сказать, один из главарей нынешней американской разведки. Чрезвычайно гордится тем, что всегда использовал самые неожиданные ходы в борьбе с противником…

Ту улыбнулся, лицо его покрылось морщинками, но в глазах было столько озорства и веселья, что он точно помолодел. Сделав очередной глоток и закурив новую сигарету, он продолжал:

– Можно сказать, что ЦРУ ввело в действие все свои силы, но результатов пока не достигло. Вот почему этот Стивенсон не станет действовать теми методами, которых придерживались его предшественники. Второй высказал мнение, что наши прежние планы, вероятно, не будут соответствовать тактике Стивенсона. Необходимо сделать выводы исходя из того, как развивались события в самое последнее время, все взвесить, учесть, постараться понять, что задумал противник, и уже на этом строить свою программу действий. Если успеете сообщить о своих намерениях в центр – очень хорошо, если нет – не теряйте времени и приступайте к осуществлению задуманного, информируйте по ходу дела. Второй несколько раз напомнил, что любая программа действий должна быть пронизана духом активного наступления. Этим мы руководствовались всегда, и именно благодаря этому противник терпел поражения…

Оба долго молчали. Ту попыхивал сигаретой, Бинь машинально приглаживал волосы, не отрывая задумчивого взгляда от чашки с остывшим чаем.

– Обстановка сложилась следующая, – медленно, как бы рассуждая про себя, начал он. – Стивенсон почти сразу же после своего приезда затеял проверку. Под подозрение попали несколько человек, в том числе и мой агент Зет-8. Стивенсон в его присутствии разгласил секретные сведения с намерением вызвать нашу реакцию и определить объект, за которым надо вести слежку. Зет-8 мне сообщил эти сведения, я же передал их дальше с просьбой пока на них не реагировать, а дождаться результатов конкретной проверки. Зет-8 между тем повысили в звании и одновременно установили за ним жестокую слежку. Поэтому он решил временно не выходить на связь. Я, в свою очередь, вообще отменил этот канал связи и передал Зет-8, чтобы он ждал новых указаний. Зет-8 мое распоряжение получил. Последние десять дней слежки за ним, похоже, нет, однако, я не делаю из этого вывода, что они вообще решили отпустить его из поля зрения. Не исключена возможность, что они задумали отпустить птичку, чтобы найти ее гнездо.

В плане ведения военных действий на Юге ничего нового нет, но на Севере американцы бомбили пригороды Ханоя и Хайфона. Этим они хотят не только показать, что информация достоверна, но преследуют также цели психологической войны, подготавливают общественное мнение, так сказать, прощупывают почву…

Исходя из этого, я могу сказать, что новый американский разведчик ведет совсем иную игру, нежели его предшественники. Замечание Второго абсолютно справедливо: у Стивенсона вся полнота власти, отсюда и широкий масштаб операций, которые он затевает.

– Может быть, их цель заставить нашего агента работать на них?

– Пока точно не могу сказать. Тут возможны два варианта. Либо они хотят добраться до меня и заставить меня работать на них, либо они затеяли весь этот шум просто для того, чтобы поднять свой престиж, а потом вернуться к старым методам – слежке, ловушкам, попытаться раскрыть сеть нашей стратегической разведки.

Пока трудно со всей определенностью сказать, какой из этих двух вариантов наиболее вероятен. Поспешное заключение может привести к непоправимым ошибкам: аресту наших людей, провалу организации в одном случае, а в другом – к через чур пассивной обороне, то есть отсутствию усилий, при которых наши вооруженные силы могли бы вести успешные наступательные действия. Прежде всего нужно все как следует взвесить…

Ту согласно кивнул и, возвращаясь к своим повседневным привычкам, скинул рубаху и вытер шарфом вспотевшие грудь и спину, а потом накинул его на плечи.

– Правильно! Прежде всего нужно все как следует взвесить.

Они долго молчали. Неожиданно Ту гулко шлепнул себя по голой груди и, наклонившись к Биню, быстро заговорил:

– Хотите знать мое мнение? Обстановка торопит, а этот американец, конечно же пойдет на новые трюки. Ведь им во что бы то ни стало нужны победы в этом году – как политические, так и военные, а прежними средствами этого теперь не добиться. К тому же Стивенсон, как видно, человек с гонором, так что вряд ли он станет повторять других. А что если поступить следующим образом… Сейчас они следят за нашим агентом. Подразним-ка их еще и связным, посмотрим, что они придумают. Если будет похоже на то, что они решат брать обоих, Зет-8 можно немедленно вывезти из города, а связному достаточно сменить «ширму», чтобы все было в порядке.

– Думаю, с этого и надо начинать. Нам очень дорого время. Я подготовил двух связных для программы номер три, но полагаю, что пока приступать к ней преждевременно. Используем одного из этих связных так, как вы предлагаете. Итак, – он начал загибать пальцы, – мне нужно четыре дня на то, чтобы ввести в действие этот канал связи. Значит, двадцать восьмого Зет-8 получит новые указания и новый пароль и тридцать первого выйдет на связь с новым связным. Они будут встречаться каждые четыре дня. Пока не стоит посвящать ни Зет-8, ни связного в наши планы. Только вот что: связного-то я могу полностью обезопасить, а за Зет-8 все же беспокоюсь.

– Я мог бы помочь вам людьми, но боюсь, что тогда станет легче раскрыть Зет-8. Чем меньше людей будут о нем знать, тем лучше.

– Все же организуйте надежную цепочку, по которой его в любой момент можно было вывезти их города. А здесь о нем позабочусь я. Один человек из моей группы будет поддерживать контакт с вашими людьми. С тридцать первого нужно быть наготове.

– Согласен. Ну а вы-то сами как?

– А что я? – Бинь удивленно взглянул на Ту.

Ту улыбнулся.

– О безопасности других вы подумали, а вот о собственной – нет. Это сделаю я. Если с вами что-то случится, не сносить мне тогда головы, вам ясно? Первого августа приготовьте, как вы всегда это делаете, чай и сигареты и позовите меня к себе в гости. Я приведу с собой для отвода глаз нашего участкового полицейского. Угостим его чайком, сигаретами, а потом спровадим и потолкуем о наших делах. Обычно днем я всегда торчу в дверях, и если будет что-нибудь срочное, сразу же подавайте мне знак!

Ту поднялся, взял еще сигарету, закурил, свернул свою рубаху и, зажав ее в руке, вышел на улицу. Домой, однако, он пошел не сразу, а сделал круг, заглянув в несколько лавчонок, где обязательно останавливался немного поболтать.

Бинь, оставшись один, долго еще сумерничал и, задумчиво глядя на лежавшую перед ним пачку сигарет, барабанил пальцами по столу.

***

Выйдя их закусочной, Хоанг неожиданно столкнулся с капитаном Мау. Его он несколько раз заставал у полковника Винь Хао и всякий раз с удивлением спрашивал себя, что нужно этому офицеру десантных войск в отделе стратегической разведки?

Мау сделал вид, что искренне рад неожиданной встрече.

– Привет, майор! – довольно фамильярно кивнул он. – Никак, на службу? Вот и мне туда же, к вам. Пошли вместе? Если, конечно, не помешаю.

– Ничуть не помешаете, старина!

Когда они дошли до лавочки, торговавшей детективами, Хоанг замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. На верхней полке витрины в самом центре чернела глянцевая обложка томика «Мегре вернулся».

– Увлекаетесь детективами? – насмешливо спросил Мау.

– Среди них попадаются любопытные и к тому же весьма полезные для моей профессии, капитан.

– А я вот не знаю толком ни французского, ни английского и вынужден довольствоваться стряпней наших сочинителей или переводами. Пока ничего интересного не встретил, за исключением одной книжонки: «Одинокий разведчик». Может, читали?

– Нет, не читал, но уже само название говорит о многом. Таких разведчиков вообще не бывает, какая же разведка в одиночку? – Хоанг пожал плечами. – Я здесь чуть ли не каждый день останавливаюсь, но что-то ни разу не заметил новой книги. Пошли.

И они двинулись дальше. Возле магазинчика, торговавшего микрокалькуляторами, Хоанг снова остановился.

– Заглянем-ка на минутку.

– А не опоздаем?

– Ничего, начальство еще позже приходит! Давно ищу западногерманский микрокалькулятор. Сказали, что сюда новый товар завезли.

Хоанг вошел в магазин. Мау ничего не оставалось делать, как следовать за ним. Хоанг осведомился у продавца о цене и попросил показать образцы. А сам, скосив глаза, смотрел на цифры, которые показывали шесть микрокалькуляторов, разложенных в стеклянной витрине прилавка. Переведя в уме пятизначные цифры по известному ему коду в слова, он получил текст: «Десять утра двадцать восьмого. Парк Таодан. Старый знакомый».

Двадцать восьмого – значит в воскресенье. Парк Таодан – место постоянных прогулок Хоанга. Но кто такой «старый знакомый»? По правилам, когда организуют новый канал связи, положено менять и связных. Пароль не был указан, и это могло означать только одно: человек, с которых Хоангу предстояло встретиться, долго работал с ним вместе.

Они вышли из магазина. Хоанг шел не торопясь, разглядывая попадавшихся навстречу девушек и перебрасываясь шутками с Мау.

Миновав часового, они вошли в здание и в коридоре сразу же столкнулись с Винь Хао. Тот слегка кивнул Мау и бросился пожимать Хоангу руку.

– Вы, кажется, одногодки с капитаном, но выглядите намного моложе его. Просто поразительно! Вчера я был дома у господина начальника военного кабинета, так его дочь опять о вас спрашивала и просила передать привет.

– Я навсегда усвоил, господин полковник, что своим быстрым продвижением по службе обязан исключительно вам, но вот в личных делах, не примите это за дерзость, склонен больше полагаться на судьбу. Знаю, вы хотите мне добра, но если судьба желает распорядиться по-другому?

– Причем тут судьба? От меня вами не уйти! – Винь Хао захохотал. – Нет уж, майор, я вплотную займусь вашей свадьбой и окручу вас еще в этом году. А хотите прямо сейчас, в июле?

– Но я действительно верю в судьбу! Считаю, что каждому уготован его путь и этого пути не избежать. Никак не избежать, господин полковник. А судьба у меня счастливая, недаром же мне покровительствуете и вы, и подполковник Фонг!

– Ну конечно, я тоже верю в судьбу. Астрологией увлекается сам господин президент, да и многие американские советники. Однако я не верю в то, что браки совершаются на небесах.

Хоанг и Мау рассмеялись и одновременно отдали честь подошедшему в этот момент Фонгу. Не ответив на их приветствия, он холодно сказал Винь Хао:

– Прошу прощения, полковник, – И, повернувшись к Хоангу, надменно бросил: – Жду вас, майор, немедленно у себя.

Затем, еще раз довольно небрежно извинившись перед Винь Хао, удалился.

Винь Хао нахмурился, глаза его зло блеснули.

– Можно подумать, что-нибудь срочное! – процедил он. – Ничего, подождет, пока мы поговорим. Вернемся к нашей теме. Вот я, например, очень верю в гадание. Кстати, майор, вам приходилось хоть раз бывать на таком сеансе во Дворце Независимости?

– Нет, господин полковник, меня пока не удостаивали этой чести.

– Это необычайно интересно! Гадальщик рассказывает каждому из собравшихся его прошлое, настоящее и будущее, говорит, сколько у него детей, внуков… Все только рты от изумления раскрывают…

Слушая эти разглагольствования, Хоанг сосредоточенно думал над тем, какая кошка пробежала между Винь Хао и Фонгом. Конечно, они всегда не очень-то ладили между собой, однако до сих пор не позволяли себе при подчиненных так открыто проявлять неприязнь друг к другу. Пожалуй, решил Хоанг, к этому стоит присмотреться внимательнее. Фонг всегда сдержан и холоден, но тут, обращаясь к Винь Хао, он сказал просто «полковник», а не «господин полковник». С чего бы это? Последнее время он и с подчиненными держится высокомернее, чем обычно. Винь Хао же, наоборот, как будто перед всеми заискивает. Не началось ли все это вскоре после приезда нового американского советника? Возможно, стоит использовать их разногласия…

– Ну хорошо, мы еще побеседуем с вами на эту тему в другой раз, майор, а теперь можете отправляться к подполковнику Фонгу, раз уж он ждет, – сказал наконец Винь Хао.

Хоанг отдал ему честь, но тот только махнул рукой и кивнул.

Хоанг осторожно постучал в кабинет Фонга, выждал несколько секунд и открыл дверь. Фонг, сидя за столом, холодно взглянул на него и жестом показал на стул.

– Мне кажется, я предупредил, что жду вас немедленно, – сурово отчеканил он. – Почему же вы, майор, позволяете себе заставлять меня ждать почти сорок пять минут? Или вы полагаете, что уже можете не исполнять моих приказаний?

Хоанг поднялся со стула, на который было присел, и как можно вежливее ответил:

– Господин подполковник, я никогда не позволю себе забыть, сколько вы лично для меня сделали. Я хотел сразу же направиться к вам, как только получил ваше приказание, но господин полковник задержал меня, чтобы спросить кое о чем, касающегося военного кабинета. Я не посмел ему возражать, только поэтому я задержался. Приношу свои извинения и надеюсь, что вы простите меня.

Фонг махнул рукой, показывая, что Хоанг может сесть. Видно было, что извиняющийся тон Хоанга пришелся ему по душе.

– Птица не выбирает ветку, на которую садится, – сказал он уже значительно мягче. – Вы, майор, человек умный и, надеюсь, понимаете, что кому-то из нас двоих – я имею в виду себя и полковника Винь Хао – придется отсюда уйти, в то время как вам, наоборот, предстоит работать здесь долгие годы.

Он помолчал немного, выжидая, что скажет Хоанг, но, поскольку тот молчал, продолжил:

– Я хотел бы знать, когда и каком именно месте вы сегодня встретились с капитаном Мау, иными словами, откуда он за вами увязался?

– Господин подполковник, это было в шесть тридцать у закусочной «Тиеу Киеу». Я там обычно завтракаю. Когда вышел, встретил капитана Мау. Потом мы вместе пришли сюда.

– Знаете вы почему капитан Мау, который обычно никогда не ходит этой дорогой, сегодня утром якобы случайно встретил вас у закусочной? И известно ли вам, что делает этот капитан Мау в отделе стратегической разведки?

– Господин подполковник, я и до этого несколько раз видел здесь капитана Мау, но не интересовался тем, что он здесь делает.

– Вам известно, майор, что недавно к нам из Соединенных Штатов приехал новый советник, господин Стивенсон. Американцы любят четкость в работе. Стивенсон произвел проверку кадров нашего отдела, а также всех, кто так или иначе с нами связан. Я лично полагаю, что ничего страшного в этом нет. Скажу вам больше: я сторонник того, чтобы начальство почаще устраивало такие проверки. Пока господин Стивенсон остался доволен нами и выразил надежду, что мы будем работать в тесном контакте с ним. – Неожиданно он привстал и, впившись взглядом в Хоанга, скороговоркой спросил: – Что вы подумали, майор, когда заметили за собой слежку?

Хоанг, который был начеку, не спасовал перед этой неожиданной атакой и спокойно ответил:

– Господин подполковник, я проходил двухгодичную стажировку в Соединенных Штатах, понимаю и полностью одобряю американский стиль работы. И я понимаю также, что проверка необходима, чтобы знать, на кого можно положиться, с кем можно сотрудничать, как вы только что совершенно справедливо сказали.

– Вот-вот! Вы все поняли, майор? А поручил ли вам какое-нибудь конкретное дело полковник Винь Хао? Этот Мау самым глупейшим образом следит за вами! Но вы не бойтесь, майор. Вы под таким надежным и широким зонтом, что он защитить вас от любого дождя, с какой бы стороны ни дул ветер. Если когда-нибудь к вам придет известность, не забывайте этого.

– Господин подполковник, я всегда помню, что стал человеком благодаря покровительству той силы, что существует и развивается вокруг меня. Я никогда не позволю себе этого забыть.

– Очень рад, что вы, майор, сразу уловили истинный смысл моих слов. Если в ближайшие дни этот Мау предпримет в отношении вас что-либо, сразу же дайте мне знать. Я приму меры к тому, чтобы вам дали возможность спокойно работать. – Фонг снова приподнялся и тихо добавил: – Даже если это будут затруднения со стороны полковника Винь Хао… Вы меня поняли? – Его лицо посуровело, и он строго сказал: – И на большую шишку управа найдется, не сомневайтесь, майор!

– Господин подполковник, мне кажется, я понял все, о чем вы мне говорили. – Он сдержанно усмехнулся. – Да, господин подполковник. Я понял уже, что всеми делами здесь сейчас ведаете вы и господин Стивенсон. Так что и малая пичуга уже сообразила, на какое дерево ей садиться. – Он остановился, вздохнул и с печальным видом продолжил: – Особенно, если этой малой одинокой пичуге угрожает сразу столько ловушек…

– Если эта малая одинокая пичуга уже знает, на какое дерево сесть, никакие ловушки ей больше не страшны! В самом деле, с кем приятнее работать – с образованным человеком или с каким-то неотесанным мужланом? Помниться, я как-то уже говорил вам, майор, что очень рад сотрудничать с таким способным человеком, как вы. Не забывайте этих моих слов. А сейчас можете быть свободны. Когда вы мне понадобитесь, я вас вызову, вам все ясно?

Хоанг вернулся к себе и сел за стол. Дел, как и прежде, не было никаких, но он решил, что изо дня в лень будет прилежно высиживать все положенные часы. Он взял стопку газет, бегло просмотрел заголовки и отложил газеты в сторону. Потом достал из ящика стола детектив, раскрыл и положил перед собой. Это был его излюбленный прием: раскрыть книгу и делать вид, что занят чтением, а в действительности сосредоточиться над тем, о чем в данный момент необходимо как следует подумать.

«Фонг дал мне ясно понять, что я должен сотрудничать с ним. Как это понимать? Сотрудничать в качестве майора республиканской армии, офицера связи при военном кабинете президента или в качестве разведчика вьетконга? Винь Хао как будто тоже хочет переманить меня на свою сторону. Значит ли это, что им ничего не удалось обо мне узнать? Ясно, никаких улик против меня им собрать не удалось, но ясно и то, что они держат меня под подозрением. Не стали бы они ни с того ни с сего уделять столько внимание и времени такому простому офицеру, как я. А вот сотрудничество с раскрытым и подкупленным разведчиком вьетконга для них представляет огромную ценность. Поэтому-то каждый из них и перетягивает меня к себе! Мне же нужно выбрать кого-то одного. Винь Хао прочно держится здесь вот уже три года, к нему неплохо относится и сам президент, и весь генералитет. Он крепко держит в руках всех офицеров и сотрудников отдела, кроме того, у него есть и кое-какие неофициальные связи. У Фонга же основная опора – новый американский советник. Что же, опора, надо сказать, совсем неплохая. Если ему повезет, он быстро выдвинется, но уж зато, если он со своей ролью не справится, та же самая сила, что вытащила его на поверхность, его и погубит, причем незамедлительно. Поэтому-то Стивенсон и не дает пока отставки Винь Хао… «Загнать в стойло сразу несколько лошадей, пусть лягают друг друга, чтобы потом было яснее, на какую ставить» – так, кажется, гласит американская народная мудрость. Что ж, если Стивенсон выжидает, то и мне не следует торопиться. Подождем, пока они не кончат лягать друг друга. Фонг сказал открыто, что Винь Хао поручил Мау следить за мной… Если вести себя с умом, так они всю подноготную друг о друге выложат…»

В напряженных размышлениях он провел время до конца рабочего дня. Затем запер кабинет и привычной дорогой отправился домой. На пути ему опять попался Мау, который сделал вид, что чрезвычайно рад встрече.