Текст книги "Операция "Альфа""

Автор книги: Ле Тян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

8

Хоанг вздрогнул всем телом и проснулся, весь под впечатлением только что виденного сна. С удивлением он обнаружил, что спал не раздеваясь, прямо в форме, от которой сейчас исходил запах пота и алкоголя. Кружилась голова, подташнивало. Он сделал усилие и сел в постели, прислонившись спиной к спинке кровати. Потом, собравшись с силами, встал и прошел в ванную. Как был, в одежде, стал под душ. Вода освежила его, и он почувствовал, что окончательно проснулся. Он сорвал с себя насквозь вымокшую форму и с наслаждением подставил тело под струи воды

Потом. Хоанг оделся, аккуратно причесался, побрился и, сварив чашечку очень крепкого кофе, закурил сигарету и сел за стол, размышляя над тем, что произошло за последние двадцать четыре часа. У него выработалась привычка подвергать проверке свои поступки, особенно после вечеринок, на которых бывало много народу. На этот раз чутье подсказало ему, что начиная со вчерашнего дня вокруг него происходило нечто необычное и что все это было направлено против него.

«Почему мне не с того ни с сего вдруг присвоили звание майора? Ничего особенно выдающегося я за последнее время не совершил. Неужто, вдохновленный очередной удачной сделкой и находясь в благодушном настроении обо мне вспомнил генерал-лейтенант? Вспомнил и решил осчастливить человека, открывающего ему дверцу автомобиля? Что-то не верится. Почему полковник Винь Хао и подполковник Фонг так суетились вокруг меня? Фонг вечно завидует успехам и продвижению по службе других, а Винь Хао привык свысока смотреть на своих подчиненных. И тем не менее все вчерашнее утро оба расточали мне похвалы. И оба были инициаторами вчерашнего ужина. Конечно, все расходы вычтут потом из моего жалованья, но ведь раньше ничего подобного не бывало. Их ничем нельзя было заманить туда, где обмывали новые звания их подчиненные.

И потом, оба они совершенно явно прилагали все усилия к тому, чтобы меня споить. Почему? И почему я вчера так легко захмелел? Обычно я могу выпить гораздо больше и оставаться трезвым. Может быть, они что-то подмешали мне? Для чего? Просто ли ради забавы или для того, чтобы у меня развязался язык? Недели три назад полковник Винь Хао при мне и Фонге выболтал совершенно секретные сведения, касающиеся цели приезда этого нового советника Стивенсона и операции «Роллинг тандер». Я быстро передал их…

Стоп! Не здесь ли кроется разгадка? Нужно еще раз проанализировать все, что произошло. Предположим самое худшее. Из Америки приезжает разведчик крупного масштаба. Первое, что он делает, это проверяет и реорганизует работу всего отдела, при этом отдает предпочтение одним и понижает других, кто-то попадает под подозрение, кого-то отстраняют от работы… Новый начальник, новая политика, и здесь ничего особенного нет. Я из тех, кто попал под подозрение. Самый элементарный способ проверки – слежка, сообщение сведений секретного свойства и наблюдение за объектом. Если объект реагирует на это, значит, замысел удался. Но со времени моего сообщения никакой реакции со стороны наших не последовало. На эту удочку наши не клюнули. Остался ли я под подозрением? Наверняка остался. Но тогда почему меня столь неожиданным образом повышают в звании? Уловка опытного разведчика? У него совсем иной почерк, нежели у Винь Хао, и конечно же он намного умнее и опаснее.

Тогда пока что решим так: я нахожусь под подозрением. Они сделали первую попытку, но она окончилась неудачно. Проверка продолжается. Занимаются этим непосредственно Винь Хао и Фонг. Руководит ими Стивенсон. Они будут использовать все возможности, чтобы выслеживать меня, фотографировать, записывать каждое мое слово, реагировать на каждый мой шаг. Прежде всего необходимо обеспечить себе прикрытие и вести наступательную политику. Временно прекратить все контакты с нашими. Связи и запасной «почтовый ящик» использовать лишь в самом неотложном случае…

Обидно, что до сих пор никак не могу вспомнить, что говорил вчера, когда был пьян. Нет, определенно они что-то подмешали мне. Взять, что ли, мочу на анализ, отнести моему знакомому в лабораторию госпиталя, чтобы узнать, что же все-таки они подмешали? Не стоит. Не надо показывать, что я их тоже проверяю…

Хоанг посмотрел на часы: половина девятого. Полковник Винь Хао велел ему явиться к девяти часам в технический кабинет отдела. Хоанг выпил успевший уже остыть кофе, подошел к книжной полке, достал несколько книг, разложил их на столе, на одну из книг насыпал немного пепла от сигареты. Открыл ящик письменного стола, стоймя поставил пачку сигарет и осторожно задвинул ящик. Если кто-нибудь в его отсутствие захочет посмотреть его бумаги, он будет об этом знать.

…Без пяти минут девять он вошел в технический кабинет отдела. Винь Хао и Фонг уже поджидали его. Отвечая на его приветствие, Винь Хао слегка кивнул и попытался изобразить улыбку, которая ему, однако, не удалась: взгляд оставался настороженным, и это его выдало. Фонг же вежливо наклонил голову и тут же отвернулся.

Винь Хао пригласил Хоанга сесть. Невольно или умышленно, но только он показал именно на то кресло, которое было оборудовано всевозможными датчиками и предназначалось специально для допросов. Внешне оно ничем не отличалось от обычных кресел, какие ставят в гостиных, к нему были приделаны умело спрятанные ремни, которые управлялись кнопками, расположенными на спинке. Кресло могло опускаться, подниматься, вращаться, опрокидываться.

– Майор, – сказал Винь Хао, – вы по-прежнему будете исполнять обязанности офицера связи при военном кабинете президента, но отныне вам придется больше работать непосредственно с нами. Господин президент следит за вашим продвижением по службе и хочет, чтобы мы задействовали вас в серьезных делах. Сегодня господин начальник военного кабинета оказал вам особую милость: вы удостоены чести от имени офицеров и солдат республиканской армии зачитать эту общую декларацию перед телевизионной камерой.

Он вынул из портфеля листки, отпечатанные на машинке, и протянул их Хоангу.

– Посмотрите внимательно. Если сможете заучить наизусть – тем лучше. Потом несколько раз прочитаете мне и подполковнику Фонгу. Вы человек умный, имеете степень бакалавра, несколько лет стажировались в Соединенных Штатах, наверняка вы отлично знаете, как надо читать такие вещи. Ваше выступление должно прозвучать как предостережение, если хотите, как ультиматум вьетконгу и северянам, и в то же время оно должно укрепить боевой дух нашей армии в десятки, нет, в сотни раз… – Он воздел руки вверх, но, не найдя других, еще более высперенных выражений, опустил их и пожал плечами. – Словом, вы должны прочитать текст с выражением, с вдохновением, так, чтобы это запало в сердца и умы! Приступайте. У нас с подполковником Фонгом есть еще дела, нужно кое-что обсудить с майором Зи, ровно в десять мы вернемся сюда послушать вас. Вам все ясно?

– Да, господин полковник.

Хоанг встал и, вежливо склонив голову, подождал, пока эти двое выйдут из кабинета.

Он впервые оказался в этой просторной комнате без окон, весь пол которой был устлан толстым ковром, а стены затянуты сукном цвета запекшейся крови. На потолке горели яркие лампы, отбрасывая вниз столбы света, рассекающие царивший здесь полумрак. Жужжание кондиционера и легкое пощелкивание счетных устройств усиливали атмосферу таинственности этой комнаты. Хоангу хотелось забыть о всевозможных устройствах, установленных вдоль трех стен. Он прекрасно знал, что, несмотря на сделанную этим приспособлениям крикливую рекламу, они способны нагнать страху только на слабого духом человека, что сами они не могут ничего прочитать и ничего выявить ни в человеческом мозгу, ни в сердце.

Однако на одно обстоятельство он вынужден был обратить особое внимание: несколько систем сложных линз были установлены по стенам комнаты под разным углом для того, чтобы следить за каждым его жестом, за мимикой – Винь Хао и Фонг наблюдали за ним, анализировали его поведение, пытаясь нащупать слабое место.

Он положил листки с машинописным текстом на стол, сел прямо, вынул из кармана сигару, аккуратно обрезал ее и закурил. Поставив локти на стол, рукой, свободной от сигары, подпер подбородок и наклонил голову. Он знал, что мысли человека выдает в первую очередь выражение глаз и губ, и выбрал такую позу неспроста.

Быстро просмотрел подготовленный текст. Как и следовало ожидать, тут были одни воинственные кличи и сплошные угрозы в адрес вьетконга. Обращали на себя внимание только два обстоятельства: в тексте говорилось об увеличении численности американских войск до пятисот тысяч, а также о намерении укрепить «электронный пояс» Макнамары, отделявший Юг от Севера и перерезающий пути снабжения патриотов.

Хоанг внимательно просматривал каждую строку. Мозг его в это время напряженно работал.

«Зачем они хотят заставить меня прочитать это по телевидению? Спровоцировать реакцию наших? Скомпрометировать меня? Очевидно, вывод, к которому я пришел сегодня утром, верен.

Нужно сделать так, чтобы им не за что было зацепиться. С выражением прочитать текст, сыграть роль перед камерой так, чтобы они остались довольны. Наши достаточно умны, чтобы раскусить этот маневр. Кстати, в этом выступлении, в этих угрозах есть что-то, что может оказаться полезным. Ясно, что в США настроены на эскалацию войны как на Юге, так и на Севере. В правящих кругах Соединенных Штатов наверняка существуют группировки, которые выступают против подобной акции, поэтому «ястребы» хотят заранее подготовить общественное мнение…

Ну что же, первое – проделать все умело, не дать повода для подозрений. Второе – прервать обычные контакты, ждать новых указаний, а таковые в этой ситуации непременно последуют. Третье – держать себя в руках, помнить, что ты вступил в схватку с верхушкой стратегической разведки марионеток, которой сейчас руководит американский разведчик. Судя по всему, это важная птица. Четвертое – быть начеку, приглядеться ко всему, что они предпримут в ближайшие дни…»

Он положил недокуренную сигару в пепельницу, оперся на спинку кресла и принялся читать текст вслух, размахивая рукой в такт словам.

Прочитав все до конца, он хотел уже было начать читать по второму разу, когда услышал за своей спиной суховатый смешок Винь Хао.

– Чудесно! Мы можем начать чуточку раньше. Читайте громко, вдохновенно, как вы это делали только что, будут работать камеры. Прочитайте один раз, и на этом закончим, повторять не станем. Итак, начнем. Представьте, что мы – зрители и внимаем каждому слову такого молодого и блестящего офицера.

Он хрипло хохотнул, похлопал Хоанга по плечу и распорядился:

– Начали!

Лампы, только что освещавшие комнату погасли. Вместо них загорелись другие, посылавшие яркий свет из углов, и в центре комнаты оказался высоченный квадрат, размером примерно два метра на два. Юркий молоденький лейтенант убрал все со стола, поставил вазу с искусственными цветами и бутафорский микрофон. Все отошли, и Хоанг остался один у стола в центре освещенного квадрата.

– Начинайте, майор! Не спешите, чтобы все не испортить.

Хоанг с улыбкой кивнул Винь Хао, сел в кресло и, положив листки на стол, начал читать. Его уверенный, четкий голос разносился по всей комнате.

Дочитав последнюю страницу, он поднял глаза и вежливо кивнул, как бы прощаясь со своими невидимыми зрителями.

– Отлично! – воскликнул Винь Хао. – Господин подполковник, вы видели: наш майор отлично сыграл свою роль!

– Полагаю, этого достаточно. Повторять не будем, – сухо сказал Фонг.

Винь Хао три раза хлопнул в ладоши. Освещение погасло, вновь зажглись лампы на потолке. Вошел какой-то незнакомый лейтенант и что-то шепнул Винь Хао на ухо, тот удовлетворенно кивнул. Потом подошел к Хоангу, торжественно пожал ему руку и заявил:

– Я весьма доволен вами, майор. Непременно доложу обо всем господину президенту. Вы можете считать себя свободным по девятое июля включительно. Только прошу, не уезжайте из города, потому что, весьма вероятно, господин президент пожелает назначить вам аудиенцию. Вот гонорар, который посылает вам армейское телевидение. Я же со своей стороны обещаю вам добиться разрешения на поездку в Далат на отдых. Вам представляется случай еще раз полюбоваться горой Лангбианг и прогуляться с какой-нибудь красоткой у озера.

Он расхохотался и похлопал Хоанга по плечу. Фонг, оставшийся в полумраке в углу комнаты, поддакнул:

– Я тоже рад сотрудничать с таким умным человеком, как вы, майор Хоанг. А перед вашим актерским мастерством я просто преклоняюсь…

– Господа, – отвесив обоим поочередно по вежливому кивку, ответил Хоанг, – весьма благодарен вам за теплые слова. Мое будущее в ваших руках. Обещаю, что всего себя отдам служению нашей родине, Республике Вьетнам.

И он снова с уважением поклонился каждому в отдельности.

– Вы свободны, майор, желаю успеха.

– Честь имею, господин полковник! Честь имею, господин подполковник!

***

Хоанг вышел из технического кабинета, достал пачку сигарет, закурил и направился к себе посмотреть, не поступило ли какой-нибудь корреспонденции. Прямо у дверей его кабинета стоял какой-то незнакомый лейтенант, который, завидев Хоанга, принялся сосредоточенно изучать потолок, очевидно специально для того, чтобы не отдавать Хоангу честь. Хоанг, пожав плечами, прошел мимо, не заходя в кабинет. Он решил отправиться пообедать, а потом вернуться домой и как следует отоспаться, чтобы снять накопившееся напряжение.

Когда он прошел до конца первую улицу, острый взгляд разведчика подсказал ему, что сегодня вокруг происходит нечто необычное: помимо переодетых в штатское агентов госбезопасности, которых он умел различать даже издали, в конце улицы и у поворота стояли военные в пятнистой форме. Может быть, в этом районе готовится облава? Пожалуй, нет. При облаве район окружают неожиданно, да и кого же можно поймать от так, выставив на всеобщее обозрение все свои силы?

Продолжая размышлять над этим странным обстоятельством, Хоанг прошел до конца уже вторую улицу, когда вдруг услышал громкий окрик:

– Привет новоиспеченному майору!

К нему, небрежно приветствуя его и скаля в улыбке золотые зубы, направлялся лейтенант в пятнистой форме военного полицейского.

Хоанг с улыбкой протянул ему руку. Звали этого лейтенанта Золотой Зуб, и он прославился особыми зверствами над мирным населением. Хоанг встречал его чуть ли не каждый день.

– А, Золотой Зуб, как поживаешь, братец?

– Прескверно, ваша честь! В кармане пусто! Да еще вы меня вчера на угощение не позвали. Совсем меня забыли, ваша честь!

Хоанг расхохотался, глядя на его притворно огорченную физиономию.

– Как же я мог тебя забыть, приятель! Пойдем-ка наверстаем вчерашнее, только выберем местечко посимпатичнее, за чем дело стало! Ты как, не занят сейчас?

– Нет, сегодня утро у меня свободное. Готов отправиться за вашей честью хоть на край света!

– Ну вот и отлично! Тогда давай показывай дорогу!

Хоанг, весело смеясь, похлопал Золотого Зуба по плечу. Итак, облавы никакой не предвидится. Все эти люди – и в штатском, и в форме – расставлены здесь совсем для другого. Но для чего? Не может же быть, чтобы они задействовали так много людей для того, чтобы следить за ним? Отчего же, это очень даже возможно. «Ну что ж, посмотрим, что будет», – думал Хоанг.

Он придвинулся вплотную к Золотому Зубу, который шел чуть впереди, оглянулся по сторонам и шепнул:

– Приятель, не поможешь ли старому другу в одном дельце?

Он выразительно подмигнул и двумя пальцами изобразил воздушный поцелуй.

Золотой Зуб осклабился.

– В любом деле можешь на меня рассчитывать. Одно приказание вашей чести, и самого Иисуса заставлю слезть с креста и вытянуться перед вами в струнку!

Они вошли в небольшую забегаловку и заняли столик неподалеку от входа.

Золотой Зуб подозвал хозяина.

– Живо тащи сюда все, что получше!

Хоанг выложил на стол весь полученный гонорар, добавил к нему еще тысячу донгов из бумажника.

– Забирай все, – сказал он Золотому Зубу, – и сделай так, чтобы Тхиен Ли, секретарша полковника Винь Хао, подарила мне ночь на этой неделе.

Золотой Зуб с готовностью сгреб со стола деньги, спрятал в карман и наморщил лоб, делая вид, что сосредоточенно размышляет.

– Вообще-то, дело непростое, ваша честь. Она предпочитает одного Мео. Ваша честь решили составить ему конкуренцию?

– Тонкая штучка, как раз в моем вкусе!

– На этой неделе навряд ли получится. Но уж будьте уверены, ваша честь, все свое старание приложу! Только учтите, ваша честь, дельце это весьма накладное!

– Сколько бы ни было, я заранее согласен!

– Тогда считай дело решенным, старина. Ну что выпьем за повышение?

Хоанг поднял к губам рюмку и бросил быстрый взгляд на дверь. В забегаловку заглядывал какой-то сержант. Потоптавшись на пороге, он вошел внутрь, жестом подозвал хозяина и, заказав вина и сушеную каракатицу, сел за столик, стоявший рядом с тем, за которым сидел Хоанг и Золотой Зуб.

Хоанг выпил всего пару рюмок, а потом, сославшись на головную боль, якобы мучавшую его после вчерашнего застолья, заказал себе куриный бульон. Поев, он поднялся, похлопал «приятеля» по плечу.

– Остальное допивай сам. Значит, о деле мы с тобой договорились?

– Можешь на меня положиться, дружище!

Выйдя из забегаловки, Хоанг отправился прямо домой. Запер за собой наружную дверь, потом запер и дверь, соединяющую обе комнаты, и стал внимательно обследовать спальню – стены, потолок, пол, мебель. Подойдя к письменному столу, посмотрел, как лежат оставленные на нем книги, потом осторожно выдвинул ящик.

В его отсутствии в комнате определенно кто-то побывал: пепел, специально оброненный на одну из книг, исчез, пачка сигарет в ящике стола оказалась лежащей под набором японских открыток.

Все стало ясно.

9

Бинь сходил в китайскую лавочку и купил там чаю и десяток сигарет. Сегодня он не собирался никого приглашать, просто решил попить хорошего чаю и поразмышлять над тем, что произошло за последние дни. А призадуматься было над чем – обстановка всего за каких-нибудь несколько дней неожиданно резко изменилась.

Капитан Хоанг, агент Зет-8, передавший Биню немало ценных сведений и еще в прошлом месяце сообщивший о намерении противника начать бомбардировки Ханоя и Хайфона, в последнюю неделю по неизвестным причинам пропустил два сеанса связи, несмотря на то что по-прежнему находился в городе и внешне в его жизни и поведении никаких перемен заметно не было. Как стало известно, он только что получил повышение – стал майором. Весь вчерашний день армейская радиостанция и сайгонское радио повторяли текст выступления майора Нгуен Хоанга по телевидению. Западные радиостанции и все газеты, выходящие в Сайгоне на английском и вьетнамском языках, перепечатали это выступление, состоящее из сплошных угроз и подстрекательских заявлений. Вчера американские самолеты с расположенных в Таиланде баз, а также с авианосца «Энтерпрайз» совершили налеты на густонаселенные районы Ханоя, Хайфона и Намдиня, и те же радиостанции и газеты утверждали, что бомбардировки продлятся еще две-три недели.

Выработавшаяся за долгие годы службы в разведке привычка не позволяла Биню передать эту информацию в центр, пока он не проанализирует как следует обстановку и не придет к каким-то конкретным выводам. Только такой подход к работе мог помочь центру принять верное решение.

Центр обращал внимание Биня на возможное изменение в стратегии противника в отношении как Севера, так и Юга, и позволял ему, если это будет необходимо, изменить структуру его сети и методы работы. Однако в каком направлении станет меняться стратегия противника? Будет ли это продолжение эскалации или постепенный ее спад? Будут ли эти процессы происходить одновременно в обеих частях страны, или же это будет ослабление эскалации на Севере и усиление ее на Юге? Только что они нанесли удар по крупным городам Севера и увеличивают численность своих войск на Юге. Ясно, что пока это эскалация в обеих частях страны, однако что это – стратегия или всего лишь тактический маневр? А может быть, просто агония оказавшихся в тупике, последние судороги перед тем как убраться восвояси?

Обращало на себя внимание то обстоятельство, что выступление Зет-8 было теснейшим образом связано со всеми этими проблемами. «Нужно отталкиваться от поведения Зет-8 и искать, искать, прощупывать, в чем тут дело», – думал Бинь. Он взял сигарету, долго мял ее в пальцах, потом поднес к глазам и долго смотрел на нее, так, точно она могла дать ответ на все мучившие его вопросы.

«Итак, разберемся для начала, почему Зет-8 не вышел на связь после того, как стал майором и выступил по телевидению? Тут возможны несколько вариантов.

Вариант первый. Решился на предательство. Не годится. Если бы он решился на предательство, то либо наш связной был бы уже арестован, либо Зет-8 продолжал бы поддерживать связь, чтобы дать противнику возможность выловить всю сеть. Конечно, такой вариант тоже не исключен, но все же маловероятен. И тем не менее надо быть начеку, совсем его исключать нельзя.

Вариант второй. Он мог решить, что пора выйти из игры. Тоже неверно. Зет-8 взялся за эту работу в шестьдесят шестом, как раз когда американцы два сухих сезона подряд вели наступление с целью разгромить регулярные силы вьетконга и закончить войну. Получается нелогично: решил выйти из игры после того, как дал исчерпывающие сведения по операции «Джанкшен Сити»[39]39
  Операция «Джанкшн Сити» (февраль 1967 – 10 апреля 1967 года) – самая крупная из трех операций, проводившихся в направлении провинции Тэйнинь, к северо-западу от Сайгона, где, как полагали, находилась главная база Национального фронта освобождения Южного Вьетнама. В операции участвовало свыше 45 тысяч американских солдат и офицеров, 800 танков и бронетранспортеров, сотни самолетов.


[Закрыть], которая кончилась невиданным провалом, то есть после того, как воочию убедился, что закачалась земля под ногами американцев и их марионеток! Нет, пожалуй, этот вариант столь же маловероятен, что и первый.

Вариант третий. Все это не что иное, как новая уловка врага. Идея принадлежит только что приехавшему из Америки разведчику, поэтому по стилю она и отличается от предыдущих. Возможно, события развивались следующим образом. Стивенсон, разведчик высокого класса, почуял, что в отделе стратегической разведки происходит утечка секретной информации. С целью проверки он разгласил среди тех, кто попал под подозрение, ряд сведений действительно секретного свойства, однако имеющих значение только на короткий срок. Разгласил и стал ждать нашей реакции. Но наши такой реакцией его не порадовали. Он тут же принялся проверять всех, кто имеет отношение к секретным сведениям и действуя методом исключения, пришел к выводу, что нашим разведчиком может быть только один человек – Нгуен Хоанг. Возможно также, что Хоанг допустил какой-то просчет, который и дал повод его подозревать. Нужно признать, что Стивенсон – разведчик опытный. Он сразу повысил Зет-8 в звании, заставил его выступить по телевидению. Эти меры могут преследовать две цели: сбить нас с толку и скомпрометировать Зет-8. Если мы проявим неосмотрительность и будем продолжать действовать как обычно, в их руках окажется вся наша сеть. Если же проявим осторожность и прервем все контакты с Зет-8, противник использует момент, когда Зет-8 окажется в нерешительности, чтобы перетянуть его на свою сторону и рано или поздно разгромить нашу организацию.

Возможно Зет-8 заметил что-то необычное в действиях этого американца и сам решил на время прекратить с нами контакты. Таким образом, он перешел к пассивной обороне, действительно необходимой в данный момент. Однако если мы оставим его без связи на длительный срок, он непременно начнет колебаться, и, таким образом, противник достигнет поставленной цели.

Вот этот вариант и является наиболее вероятным. Нужно выработать план действий, исходя именно из этих посылок, но при этом не упустить из виду других вариантов».

Бинь постучал сигаретой по столу, зажег спичку, чтобы прикурить, но, подумав, положил сигарету на стол. Затем поднялся и, прихрамывая, пошел к выходу, остановился в дверях, отыскивая взглядом место, где сейчас поставила свои корзины тетушка Ба, торговка блинчатыми пирожками.

«Необходимо срочно передать в центр свои выводы и план первоочередных действий, а потом ждать указаний. Разрубить связь, идущую ко мне от Зет-8. Сообщить, чтобы ждал новых указаний. Подготовить силы резерва, чтобы успеть к осуществлению программы номер три…»

Громкий голос заставил его вздрогнуть, и прервать нить размышлений.

– Бинь, соседушка, что вы такое высматриваете?

Это был Ту, хозяин харчевни.

Бинь повернулся и с легкой улыбкой ответил:

– Да вот вышел постоять немного, размять спину. С утра сидел не разгибаясь, аж все перед глазами поплыло. Заходите на чашечку чайку!

– Спасибо, в другой раз, сейчас я занят. Нужно помочь жене, собираюсь ненадолго уехать, так уж надо все сделать, чтобы она не ругалась.

– Куда? К себе в деревню?

– Ну да. К нашей младшей, Хань, посватались. Так нужно съездить, кое-какие дела уладить, а заодно и родственников проведать.

– И надолго вы собрались?

– Нет, дней на пять-шесть. Да разве тут уедешь надолго!

– За кого же ваша дочь выходит?

– А вы его видели, он частенько к нам забегает, это Тэм, сержант полиции. Раз уж любят друг друга, так пусть поскорее поженятся. В наше время держать дома девицу на выданьи – это все равно что прятать бомбу замедленного действия. Если его родственники согласятся, так в декабре свадьбу и сыграем.

– Когда ваша дочь выйдет замуж за полицейского, вам не надо будет больше держать эту харчевню, станете жить с ними.

– И то правда. В этом городе иметь зятя-полицейского большое дело! Ну вот, жена уже зовет. Не успел я и парой слов переброситься, как уже ей нужен! Никогда не женитесь, Бинь!

И, громко хохоча, он ушел.

Бинь тоже вернулся к себе, опустил штору из брезента, сел на кровать и, склонившись, стал что-то делать, время от времени подходя к двери и выглядывая наружу. Потом взял тарелку, положил на нее деньги, прижав их к тарелке большим пальцем, перешел дорогу и пошел на соседнюю улочку посмотреть, не там ли устроилась тетушка Ба. Найдя ее, он протянул ей тарелку и подождав, пока она наполнит ее блинчатыми пирожками и соусом, попросил добавить красного перца и приправ, расплатился и прежней дорогой вернулся к себе.

Тетушка Ба, не переставая жевать бетель, аккуратно свернула принесенные им деньги и спрятала их во внутренний карман.

***

Подполковник Фонг учтиво подождал, пока Стивенсон сядет, и только после этого опустился в кресло из черного дерева со вставками из мрамора. Он обратил внимание на одно обстоятельство: всякий раз, когда он приходил сюда с полковником Винь Хао, их принимали в кабинете Стивенсона, но если он являлся один, местом бесед оказывалась эта гостиная, обставленная китайской мебелью.

Стивенсон приказал слуге принести спиртное и обратился к Фонгу:

– Докладывайте о наших делах, подполковник!

Фонг постарался как можно более последовательно доложить обо всем, что ему с таким трудом удалось сделать. Изъяснялся он и на этот раз по-английски.

– Господин советник, перед тем как приступить к делу, я сказал себе, что нужно всегда помнить ваши слова о том, что вьетконговцы далеко не глупы, и вести слежку за Хоангом следует чрезвычайно осторожно. Поэтому я организовал достаточно широкую сеть, которая могла бы взять под наблюдение все те места, где обычно бывает Хоанг. Если можно так выразится, Хоанг сейчас свободно порхает в широких, но крепких силках. Я не стал приставлять к нему «хвоста», учитывая, что никто из моих сотрудников не стажировался в Соединенных Штатах и все они уступают Хоангу. Мне пришлось прибегнуть к другому методу, весьма, я бы сказал, расточительному. У нас его называют «создание ограды из острых кольев». Мои люди не переодеты в штатское, они в военной форме. Это младшие офицеры и сержанты. Раз в день они обязательно меняют место и должны стараться, чтобы Хоанг не запомнил их в лицо. И тем не менее десять дней наблюдения не дали ничего: пока что мы не обнаружили никого, с кем встречался бы Хоанг. Один раз он вместе с лейтенантом военной полиции по прозвищу Золотой Зуб зашел в одну из небольших забегаловок. Хоанг передал своему спутнику примерно три тысячи донгов. Я навел справки об этом Золотом Зубе. Он не раз был уличен в во взяточничестве, однажды даже за крупную взятку отпустил профессионального грабителя и убийцу. Я не верю, чтобы вьетконговцы выбирали таких людей для связи, и тем не менее я взял его на заметку и приставил к нему одного из своих людей.

– Короче говоря, ваши старания пока не увенчались успехом!

Фонг молча наклонил голову. Но, подняв взгляд, растерялся, увидев, что учитель как ни в чем не бывало улыбается.

– Если бы вы, подполковник, были бы хорошим шахматистом, то сразу бы поняли, почему мне нравится, что все ваши действия не дали желаемых результатов. Что может сравниться с тем удовольствием, которое получаешь от партии с первоклассным игроком, видя, что он делает именно те ходы, которые ты предвидел? Если сам Хоанг таков, то его руководитель – разведчик ультракласса, то есть вполне достойный противник. Завоевать такого человека с тем, чтобы умело использовать его в решающей борьбе, это как раз то, о чем я мечтаю. Вы должны все время об этом хорошо помнить, подполковник. Хоанг догадался, что мы его подозреваем и устроили за ним слежку. Он вовремя успел спрятаться в свою скорлупу. Более того, он подсунул нам фальшивую мишень, чтобы проверить нас. Ваши люди клюнули на эту фальшивку, чего он и добивался. Итак, подполковник, что же нужно предпринять теперь?

– Господин советник, я хотел бы просить вас дать мне указания, что теперь следует делать в схватке с такими профессионалами. – Фонг потер руки, сдержанно улыбнулся. – Они, может быть, чуточку умнее нас, но зато не стоят и вашего мизинца!

– Скромность, – весьма редкое среди молодых офицеров качество, подполковник. У меня есть намерение после того, как эта схватка успешно закончится, поставить вас на место Винь Хао. Ему предстоит еще совершенствоваться. Поэтому если вы в своей работе будете сталкиваться с какими-нибудь проблемами, которые сами не в состоянии разрешить можете обращаться непосредственно ко мне, минуя полковника Винь Хао. Сейчас же сделать надо вот что: уберите прочь и ваши «колья», и всю вашу «ограду», а заодно с ними и все силки!

– Господин советник, не значит ли это, что за Хоангом больше не надо устраивать слежку?

– Да, значит! – Стивенсон усмехнулся уголком губ и, наклонив голову, взглянул в растерянное лицо Фонга. – Я недавно приехал. Мои подозрения пали на нескольких человек в отделе стратегической разведки. Я отдал приказ следить за ними. Сейчас я больше никого не подозреваю и потому приказываю слежку снять. Вот и все! Для разведчика подозрение, слежка, потом отсутствие таковых и снова подозрение – дело весьма обычное, боле того – непреложный закон. Самое плохое для него – это когда никто не обращает на него внимания. Нужно сделать так, чтобы Хоанг это понял!