Текст книги "Операция "Альфа""

Автор книги: Ле Тян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

3

Чем ближе Тет, тем большее беспокойство ощущал Бинь. В жизни его по-прежнему не было никаких изменений. Она, как и раньше, была до предела монотонна, но теперь в этой монотонности он чувствовал угрозу, она точно была сигналом тревоги.

«Наверное, такое ощущение бывает у человека, когда он оказывается в центре урагана, – подумал Бинь. – Вокруг тебя внезапно все затихает, потом неожиданно появляется чудовищный смерч, вихрь засасывает тебя… Так когда же и где наши обрушат на головы американцев решающий удар?

Каким бы ни был этот маневр, как хорошо ни был бы он задуман, все это имеет значение лишь на определенное время. Противник пока сбит с толку, но он может догадаться о наших намерениях. Ведь он приглядывается ко всему, что наши делают, а без необходимых приготовлений не обойтись: здесь и перегруппировка сил, и оборудование местности… А если противник о чем-то узнает, нашим не сохранить преимущества…»

Газеты, выходящие в Сайгоне на вьетнамском языке, помимо новостей с фронта, которые в последнее время несколько дней касались в основном окружения кхесаньской группировки, теперь все свое внимание сосредоточили на приближающемся празднике – Тете. Год Динь Муй, то есть год Козы, сменялся годом Мау Тхаи – годом Обезьяны[57]57
  Во Вьетнаме параллельно с общеевропейским используется лунный календарь, делящийся на повторяющиеся 60-летние периоды, которые состоят из двух совмещающихся циклов: «земного» и «небесного». «Земной» цикл включает наименования двенадцати животных, которые дают название соответствующему году.


[Закрыть]. Печатались также вымышленные сообщения о том, как Национальный фронт освобождения якобы игнорирует соглашение о прекращении огня на время праздников, и другие вымыслы, направленные на разжигание вражды между Севером и Югом. Много места отводилось кулинарным рецептам, и только на последних страницах шли сообщения о положении на фронтах.

Американское радио и радиостанции республиканской армии надрывали глотку, описывая зверства, которые якобы чинили северовьетнамцы на захваченных ими землях, сообщали об огромных потерях, которые они якобы понесли в боях, и делали «глубокомысленный» вывод, что «с конца декабря северовьетнамцы потеряли шестьдесят процентов личного состава сил, которые они ввели в 1-ю зону».

И чем более бредовыми были эти сообщения, тем внимательнее приглядывался Бинь к Стивенсону, который, казалось, один не заблуждался относительно истинного положения дел.

В один из предпраздничных дней к Биню зашел Фонг, якобы для того, чтобы отдать распоряжения относительно встречи Тета. В разговоре он намекнул, что Стивенсон не совсем доволен работой Биня, и даже сказал, что «в тихом омуте могут попасться острые камни, которые только и ждут, как бы проткнуть днище корабля и потопить его», и что «опасно шутить с азиатами вообще и с вьетнамцами в частности, особенно с такими, как Бинь». Фонг рассказал об этом с улыбкой, но Бинь сделал вид, что очень этим обеспокоен. Он позволил себе напомнить Фонгу о всех обещаниях Стивенсона и даже весьма прозрачно намекнул на непосредственное сотрудничество с полковником Винь Хао, но Фонг в ответ только рассмеялся и сказал, что он и сам разделяет опасения Стивенсона и что только очень серьезные результаты могут подтвердить искренность Биня, вернее, его намерение честно сотрудничать с ними.

– Однако вам не стоит так беспокоиться, подполковник, – заметил Фонг. – Все скоро прояснится.

В этот день случилось еще одно примечательное событие.

Фонг при Бине вызвал лейтенанта Золотой Зуб и всех полицейских и приказал им готовиться к приближающемуся празднику: украсить лестницу, коридор и комнаты Биня, а также составить точное расписание дежурств на главном посту, у лестницы, в каждый из праздничных дней. Бинь распечатал несколько пачек сигарет и попросил у Фонга разрешения угостить полицейских, а потом с улыбкой спросил:

– До праздника еще несколько дней, к чему такие ранние приготовления?

И тут вмешался сержант Тэм.

– Господин подполковник, не так уж и много осталось, всего каких-то семь дней, так что лучше приготовиться загодя, и чем раньше, тем лучше. К тому же праздничными днями уже считаются дни с двадцать восьмого декабря по лунному календарю. Во многих домах начинают поджигать петарды и хлопушки, чтобы проводить старый год и приготовиться к встрече нового.

– Конечно, лучше ко всему приготовиться заранее, – кивнул Бинь. – А разве в этом году уже разрешают поджигать петарды?

Фонг пожал плечами:

– Каждый год издают указ, запрещающий их поджигать, но их продолжают привозить из Гонконга, и получается, что все запреты напрасны. Да и пусть поджигают, раз уж им так хочется, все-таки национальные традиции!

«Просто так мне все это сказал сержант Тэм или за всем этим что-то кроется? – думал в это время Бинь. – Если это было сказано с умыслом, то может означать одно – я должен быть готовым, день Тета станет днем начала решающей операции, а с двадцать восьмого декабря по лунному календарю в некоторых районах уже начнутся активные действия. Но если он сказал это с умыслом, почему он не подал мне никакого знака? Боялся, что заметят? Конечно же это так! Надеюсь, что все будет обстоять именно так, как он сказал: «Лучше ко всему приготовиться загодя». Мне тоже нужно готовиться, чтобы, как только последует приказ, не медля ни минуты выбраться из этого проклятого места!» И Бинь улыбнулся своим мыслям. Фонг, увидев это, недоуменно нахмурился: может быть, решил, что Бинь смеется над тем, что приказ не поджигать петарды не встретил одобрения у населения.

Но прошло двадцать шестое, двадцать седьмое, двадцать восьмое, двадцать девятое и тридцатое декабря по лунному календарю…

***

Заканчивался большой прием, устроенный в отделе стратегической разведки вечером тридцатого декабря по случаю наступления Тета, прием, на котором сотрудники делали подарки начальству и поздравляли друг друга.

Винь Хао объявил, что все могут расходиться, и направился к своему автомобилю. Он привык встречать Тет один у себя дома с бутылкой и сигаретами с наркотиками, навевавшими такие приятные видения.

Вчера его шофер напился, вмешался в драку между десантниками и военной полицией и был арестован. Избитого до потери сознания, его увезли в тюрьму. За рулем теперь сидел телохранитель Винь Хао, Тхань. Машина медленно двигалась по широким улицам – Тханю хотелось, чтобы хозяин посмотрел на празднично украшенный город.

Винь Хао сидел на заднем сиденье и сосредоточенно думал над тем, почему на новогоднем приеме не было ни Стивенсона, ни Фонга, ни Хоанга.

«Если бы не пришел только Стивенсон, все было бы понятно: американец занят или просто не хочет широких контактов с вьетнамскими офицерами и служащими отдела. Но ведь не было не только его, но и Фонга с Хоангом. Значит, тут что-то не так. Наверняка эта троица о чем-то сговаривается за моей спиной!» – Винь Хао нахмурился, раздраженно выпятил нижнюю губу. – «Операция «Альфа» разработана американцем, уже потом он передал ее мне. Но ведь это я добился конкретных результатов! Я никому не позволю присвоить себе то, что по праву принадлежит мне. С полковником Винь Хао шутки плохи! Я еще покажу этим соплякам, Фонгу и Хоангу! Сам Стивенсон мне не помеха!» – злился он.

Приехав домой, он вместе с Тханем прошел в комнату, где обычно ужинал. Стол был накрыт свежей белой скатертью, на нем стояли всякие блюда, бутылки со спиртным – словом, все было приготовлено для встречи Тета. Винь Хао взял самый большой бокал и налил в него виски, потом взмахом руки подозвал Тханя. Тхань одним духом осушил бокал и занял свою излюбленную позу в дверях комнаты.

Винь Хао снял фуражку, перчатки швырнул на стол, сел и закурил сигарету. Неожиданно ему показалось, что он слышит отдаленные взрывы. Трудно было понять, что это такое: выстрелы или всего лишь разрывы петард.

«Странно! – подумал Винь Хао. – Чего ради так рано поджигают петарды, ведь до полночи еще далеко?»

Неожиданно зазвонил телефон. Винь Хао подошел к аппарату и с раздражением снял трубку.

– Полковник Винь Хао? – раздался на другом конце провода голос Стивенсона.

– Да, полковник Винь Хао слушат вас, господин советник!

– Десять минут назад я распорядился, чтобы полковник Фонг заглянул к вам.

– Вы, верно, оговорились, господин советник: подполковник Фонг…

– Да, совсем забыл сказать, подполковник Фонг получил повышение. Я сам вручил ему сегодня приказ и новые погоны.

Винь Хао молча прикусил губу: «Так вот почему их не было на приеме!»

– Полковник Фонг получил от меня указание забрать все материалы, имеющие отношение к операции «Альфа»: магнитофонные катушки, кассеты, шифровки и их черновики – словом, все. Вы должны передать это полковнику Фонгу. Вы меня слышите, полковник?

– Да, я вас прекрасно слышу, господин советник. Но…

– Прекрасно, тогда выполняйте мое приказание. Пока я ничего не могу вам объяснить, но мы с вами непременно встретимся и побеседуем. Желаю всяческих удач в новом году! До свидания!

Винь Хао в растерянности долго не выпускал из рук телефонную трубку. Потом пришел в себя и приказал Тханю:

– Пойди запри двери! Стой снаружи. Кто бы не пришел, не пускай без моего разрешения. Кто не подчинится, стреляй.

Полковник быстрым шагом прошел в спальню. Через несколько минут он выскочил оттуда. Обычно аккуратно причесанные волосы его были растрепаны и свисали прядями на уши и лоб, но он этого совсем не замечал. Ошеломленный, он дико озирался по сторонам. Все материалы, имеющие отношение к операции «Альфа», которые он хранил в небольшом тайнике, устроенном в его спальне под кроватью, исчезли. Не осталось ни одной бумажки!

Он бросился к переговорному устройству, вызвал повара Шанга, потом своего слугу Тоана. Ответом было молчание. Во всем доме не осталось ни души! Только теперь Винь Хао понял, почему, когда машина подъехала к дому, ворота были открыты настежь, а в окнах первого этажа, где жили слуги, было темно.

«Куда они все подевались? Все разом отлучились из дома или сбежали? Сбежали?! Но куда и с кем? Кто из них украл документы по операции «Альфа»? Успели снюхаться с вьетконговцами? Когда? И когда пропали материалы? Может быть, это сделал Фонг? – думал Винь Хао. – Только попадись они мне теперь в руки! Нет, такого удовольствия, как немедленная смерть, я им не доставлю! Пытать, только пытать, а потом вздернуть на виселице! Переломать все кости! Разорвать на части!..»

Он заскрипел зубами и озверело уставился в стену, размышляя, каким бы видам пыток он подверг всех этих людей, успевших за его спиной снюхаться с вьетконговцами и выкрасть все материалы, которые были ему так важны.

Послышались винтовочные выстрелы, следом за ними разрывы гранат. «Переворот? – подумал Винь Хао. – Определенно, это стрельба, а не какие-то там петарды. Стреляют, похоже, со всех сторон. Кто же, интересно, этот переворот возглавляет? Может быть, Стивенсон, заранее зная о перевороте и опасаясь, как бы не исчезли все материалы, решил, что именно Фонг надежнее сохранит их, и послал его за ними? Но только ли для большей сохранности он хотел забрать материалы? А не хотят ли эти двое вообще отстранить меня от руководства операцией? Теперь же не остается другого выхода, как пропажу документов объяснить неожиданно свершившимся переворотом. В такие времена исчезают, как правило, и куда более ценные бумаги, пропадают или уничтожаются, черт их разберет, во всяком случае, найти их потом не представляется никакой возможности!..»

Звонок и загоревшаяся сигнальная лампочка известили о том, что кто-то просить разрешения войти. Винь Хао бросился в спальню, достал из тумбочки, стоявшей у кровати, пистолет, зарядил его и бегом вернулся в столовую, положил пистолет на стол и покрыл газетой. Ноздри его раздувались, правой рукой он держал этот спрятанный под газетой пистолет, левой нервно почесывал грудь.

Фонг поставил машину у дома и быстрым шагом направился внутрь через холл к гостиной. В дверях стоял Тхань.

– Полковник Винь Хао дома? – резко спросил Фонг.

Тхань кивнул. Фонг успел сделать всего два шага, как Тхань двинулся ему навстречу и предостерегающе поднял руку, призывая остановиться. В другой руке у него был пистолет.

– В чем дело, Тхань? – удивленно спросил Фонг. – Ты что, не узнаешь меня? Это я, подполковник, нет, уже полковник Фонг! Мне нужно видеть твоего хозяина по неотложному делу!

Телохранитель отрицательно покачал головой.

– Что такое?! Ты что себе позволяешь?

Телохранитель молча показал на красную лампочку, горевшую у дверей.

– Полковник Винь Хао приказал никого к нему не впускать?

Телохранитель кивнул и молча показал рукой на кресло.

Фонг, вконец разозленный, опустился в кресло, взглянул на часы, потом снова посмотрел на телохранителя Винь Хао, по-прежнему стоявшего в дверях.

«Все ясно, – подумал Фонг, – хозяин приказал ему никого не впускать. Наверное, просматривает материалы, перед тем как передать их мне. С Тханем лучше не связываться. Он безгранично предан своему хозяину. И к тому же отлично стреляет обеими руками. Весьма искушен и в кулачном бою. Это настоящая машина, орудие смерти в руках Винь Хао. Мне тоже не помешало бы обзавестись парочкой или даже тройкой столь преданных людей!»

Прозвенел звонок. Красная лампочка у входа погасла, зажглась зеленая. Тхань выразительно посмотрел на Фонга и посторонился, показывая, что теперь можно войти. Когда Фонг вошел в комнату, он последовал за ним, плотно прикрыл двери и стал за его спиной в своей обычной позе.

– Здравствуйте, полковник! – сказал Фонг, подходя к Винь Хао.

Винь Хао не ответил и даже не предложил гостю сесть. Левой рукой он теперь придерживал газету, делая вид, что только что ее читал, правая по-прежнему сжимала пистолет, спрятанный под этой газетой. Он уже успел привести себя в порядок, и вид у него был вполне спокойный.

– Вам звонил господин Стивенсон?

Винь Хао молча кивнул.

– Вы приготовили материалы, чтобы передать их мне?

Винь Хао отрицательно покачал головой.

– Почему? Вы отказываетесь выполнять приказ господина Стивенсона?

– Я сказал господину советнику, что материалы заперты в сейфе, в канцелярии президента, здесь их нет.

– Господин президент разрешил господину Стивенсону и мне открыть сейф, – сухо рассмеялся Фонг. – Материалов там нет, они здесь, у вас, в тайнике под вашей кроватью, полковник!

– Что ж, значит, они утеряны!

– Что?! Что вы сказали?! Утеряны?!

– Да, утеряны из сейфа в канцелярии президента!

– Но туда никто не может проникнуть! Они не могли быть утеряны там!

– Это еще нужно проверить!

– Извините, полковник, я думаю, что, кроме вас, никто не мог знать о существовании этих материалов.

– Совершенно верно, кроме меня, вас и господина американского советника.

– Вы хотите сказать, что это мы со Стивенсоном потеряли материалы?!

– Возможно, и так.

– Если это так, если материалы действительно оказались в наших руках, то к чему, скажите, мне приезжать сюда и выслушивать ваши, извините, далеко не вежливые речи?

– Вы забрали материалы, а потом явились сюда, чтобы свалить вину за их пропажу на меня. Не забывайте, что с полковником Винь Хао шутки плохи! Я думаю, вам следует проявить благоразумие и немедленно покинуть этот дом.

Я никуда отсюда не двинусь, пока вы не передадите мне всех материалов, всех, слышите, всех! Я полагаю, что мы с вами обязаны выполнять распоряжения господина Стивенсона!

– Я уже сказал господину Стивенсону, что не храню здесь материалы.

– Ну, если так, тогда мы поедем к Стивенсону вместе!

– Ах вот оно что! – Винь Хао скрипнул зубами. – Ты решил, что смеешь теперь мне приказывать?!

Фонг побледнел, шагнул вперед.

– Полковник Винь Хао! Вы обязаны отдать материалы! Не становитесь мне поперек дороги, если хотите, чтобы все было по-хорошему! Если вы отказываетесь поехать со мной к господину Стивенсону, я сейчас же позвоню ему. Пусть решает, что с вами делать!

Фонг повернулся, чтобы взять телефонную трубку, но Винь Хао рявкнул: «Стой!» – и направил на него свой пистолет.

Они молча смотрели друг на друга. Неожиданно Фонг резко присел, чуть повернулся, чтобы правой рукой выхватить пистолет, висевший в кобуре на левом боку. Пуля Винь Хао тут же пробила его фуражку. Винь Хао хотел выстрелить еще раз, но теперь стол закрывал от него цель. Преимущества были на стороне Фонга. Но выстрелить он не успел. За его спиной одновременно раздались два выстрела. Фонг упал, забился в конвульсиях и наконец затих.

Тхань молча подошел к лежащему Фонгу. Он перевернул труп, дулом пистолета приподнял веко. Убедившись, что Фонг мертв, он пнул его носком ботинка, спрятал пистолеты в кобуру и молча поднял взгляд на хозяина, ожидая приказаний.

Винь Хао бросил свой пистолет на стол, вынул платок, вытер вспотевший лоб, взял бутылку с виски, налил большой бокал и протянул Тханю. Подождал, пока телохранитель осушит бокал до дна, взял сигару, закурил ее, несколько раз затянулся и тоже передал Тханю, показав ему при этом рукой на дверь. Тхань молча вышел.

Винь Хао опустился в кресло, почувствовав страшную усталость. Налил себе виски, залпом выпил его и, опершись локтями на стол, застыл, спрятав лицо в ладонях…

Телефонный звонок вернул его к действительности. Он вздрогнул, недоуменно огляделся вокруг и потер пальцами виски.

Телефон продолжал звонить.

Винь Хао медленно, очень медленно поднялся, не спеша закурил сигарету и только затем подошел к аппарату. Поднял трубку и тупо уставился на труп, лежавший на полу.

– Алло! Алло! – раздался нетерпеливый голос. – Полковник Винь Хао! Полковник Винь Хао!

– Полковник Винь Хао слушает! – рявкнул Винь Хао в трубку, делая вид, что не узнает голоса Стивенсона.

– Это вы, полковник? Почему так долго не подходили?

– Ах, это вы, господин советник? Я занимался приготовлениями к празднику в соседней комнате и не слышал звонка.

– Полковник Фонг у вас?

– Он приезжал, но уже уехал.

– Вы все материалы ему передали?

– Да, я все ему передал. Уже двадцать минут как он уехал, а может и того больше.

– Почему же тогда его нет у меня?

– Не знаю. Я слышал выстрелы… Он был один, без шофера и телохранителя. Это очень неосторожно с его стороны!

После минутного молчания Стивенсон сказал:

– Я все понял, его убили!..

Винь Хао молча улыбнулся, с наслаждением затянулся.

– Одного только не могу пронять: зачем было его убивать?

– Господин советник, они, возможно, хотели завладеть этими ценными материалами.

– Вы хотите сказать, что они хотели получить эти материалы?

Винь Хао снова промолчал, только злорадно улыбнулся и перевел взгляд на труп.

– Весьма прискорбно, что вьетнамцы не могут договориться между собой и чуть что хватаются за оружие…

– Да, вы правы, весьма прискорбно. Выстрелы слышны по всему городу! Вы, господин Стивенсон, приказали Фонгу выехать в такой опасный момент…

– В такой опасный момент?.. А, я понял… Я понял, господин Винь Хао! Вы думаете, что Фонга убили во время переворота, в перестрелке?

– Я просто уверен в этом. Посмотрим, что будет. Я жду! Я поступаю точно так, как поступаете вы, господин советник!

На другом конце провода раздался нервный смех. Винь Хао нахмурился, затянулся и раздраженно швырнул незагашенную сигарету прямо в лежащий на полу труп.

– Полковник, знаете ли вы, где сейчас наш Чан Бинь? А где сейчас майор Хоанг, это вы знаете? Так вот, позвольте вам сообщить приятное известие: Хоанг привел вьетконговских штурмовиков к дому, где мы держали Биня. Среди полицейских оказались их пособники. И вот результат: подполковник Бинь и майор Хоанг на свободе. Вьетконговцы атакуют Дворец Независимости, американское посольство, полицейское управление, городскую комендатуру… Вот оно, направление главного удара в этот сухой сезон, господин начальник отдела стратегической разведки! Вам хорошо слышны взрывы гранат, которые они сейчас швыряют в здание американского посольства? Вот так то!

У Винь Хао тряслись руки и ноги, он не в силах был отвечать.

– Устоите ли вы под напором этого нового ветра, полковник Винь Хао? – раздраженно спросил Стивенсон. – Вьетконговцам не захватить весь город, и правительство Тхиеу не будет низложено. Версия о том, что Фонга убили, чтобы завладеть нашими материалами, вам не поможет. Вы должны помнить, что у меня есть копия плана операции «Альфа», катушки с магнитофонной пленкой, на которых записаны ваши разговоры о нашей операции, и кинопленка, на которой запечатлены все ваши встречи и разговоры с Бинем, Хоангом и другими агентами Биня. Вы сполна ответите за позорный провал операции «Альфа»!

В трубке снова раздался ехидный смех Стивенсона, но Винь Хао уже успел прийти в себя. Он как можно громче засмеялся прямо в телефонную трубку, чтобы Стивенсон услышал его.

– Господин советник, – елейным голоском проговорил он, – подождем! Вы думаете одни только американцы умеют использовать современные средства подслушивания и записи? У меня тоже вполне достаточно и кинопленки, и магнитолент, столь же примечательных, как и у вас. Более того, у меня есть пленка с записью вашего разговора с таким знаменитым американцем, как Эдвард Лэнсдейл! Материалы, которые имеются у меня, лучшее свидетельство того, что именно вы должны нести полную ответственность за вашу знаменитую операцию «Альфа», вы и только вы!

Винь Хао издевательски захохотал. Но Стивенсон сохранял полное присутствие духа.

– Господин полковник! – равнодушно ответил он. – Не забывайте того, что я американец. А вина за любое поражение в этой стране, даже если оно и произошло по вине американца, полностью падает только на вас, вьетнамцев! Американцы дают вам деньги не для того, чтобы нести ответственность за ваши поражения. Дураков нет, господин полковник! На ветер денег никто не бросает! Впрочем, вы настолько глупы, что это даже не могло прийти вам в голову. Что вы намерены делать с этими материалами?

– Использовать их с наибольшей пользой для себя.

– Хоанг вот-вот приведет штурмовиков к вашему дому!

– Может быть, он приведет их ко мне, а может быть, и к вам!

– Мой дом охраняет американская военная полиция, кроме того, это просто жилой район. Вьетконговцы не станут наносить удар по жилому району. Может быть, вам стоит приехать ко мне? Будем развлекать друг друга в эти мрачные часы!

– Благодарю вас. Лучше позаботьтесь о себе! Вьетконговцы не станут наносить удар по жилому району, но вы – особый случай. Советую все же побеспокоиться о себе. А о себе я уж как-нибудь сам позабочусь. Мы с моим телохранителем будем держаться до конца. Вы, наверное, знаете, как он и я умеем стрелять?

– Сколько патронов в вашем распоряжении?

– Достаточно, чтобы продержаться несколько дней.

– Уничтожьте материалы. Нельзя, чтобы они попали в руки вьетконговцев. А потом соберите все наркотики, какие у вас есть, смешайте их с виски и выпейте залпом, не забудьте при этом пожелать процветания вашему и нашему сотрудничеству!

– Благодарю вас за заботу. Если мы останемся живы, я непременно встречусь с вами, чтобы поднести такой же бокал. Разрешите мне сказать еще несколько слов, пока работает линия: сейчас все, подчеркиваю, все материалы по операции уже находятся в руках у вьетконговцев! Фонг погиб исключительно по вашей вине!

Винь Хао швырнул телефонную трубку прямо на пол, подошел к трупу, наклонился над ним, всмотрелся в застывшую на лице Фонга гримасу боли, со злостью пнул в лицо ногой и вызвал телохранителя.

– Отнеси его в автомобиль, отведи машину за километр от дома и подожги. Потом бегом сюда, понял?

Телохранитель кивнул, поднял труп и перекинул его через плечо. Изо рта Фонга полилась черная кровь, оставляя след за идущим к лестнице Тханем.

Винь Хао посмотрел на лужицу крови, застывшую на полу, и внезапно его затошнило. Он быстро подошел к столу, налил себе виски и выпил.

«Чего это я так ослаб? – подумал он. – Уж чего-чего, а крови никогда не боялся. Наверное, потому, что не вижу выхода. Мы с Тханем будем сражаться до последнего патрона, армия нас спасет, иначе и быть не может. Вьетконговцам не овладеть городом. Столице не дадут пасть! Буду говорить, что Фонг, явившись сюда, взял материалы, а на обратном пути наткнулся на вьетконговцев. Его пристрелили, а материалы забрали. Вот и все! Стивенсон только угрожает, он ни за что не пустит в ход пленки! В его же интересах похоронить всю эту историю!»

Винь Хао почувствовал, что постепенно успокаивается. Придвинул к себе бутылку, тарелки с едой и принялся жадно есть. Его пистолет и пистолет Фонга лежали рядом, на краю стола.

Выстрелы, раздавшиеся чуть ли не возле дома, заставили его оторваться от еды и прислушаться. Это были звуки выстрелов из АК[58]58
  Автомат Калашникова.


[Закрыть], сомнений быть не могло! Находясь в комнате, трудно было определить, откуда стреляли, а выйти из дома не позволял страх.

Неожиданно он услышал, как хлопнула входная дверь и в коридоре раздались чьи-то шаги. Винь Хао схватил оба пистолета. Дверь отворилась. Это был Тхань. Одной рукой он держался за живот, а другой сжимал пистолет. Упав на колени, он посмотрел на хозяина и, махнув пистолетом в сторону двери, крикнул: «Вьетконговцы!» Потом попытался подняться, опираясь о пол рукой, но не смог, упал, и под ним стало расплываться темное пятно.

Винь Хао в ужасе подбежал к нему, с силой потряс зав плечи:

– Вьетконговцы?! Где?!

Глаза Тхиня вылезли из орбит, рот открылся, он дернулся всем телом и упал ничком.

Винь Хао подскочил к дверям, вытер их, вернулся на прежнее место, положил на стол оба пистолета, сел в кресло и безвольно свесил руки, невидящим взглядом уставившись на стоящую перед ним бутылку.

«Вот и все! Все! Самый преданный мне человек убит. Что теперь делать? Хоанг непременно приведет сюда вьетконговцев. Они вот-вот будут здесь. Только не попасться живым им в руки! Все, что угодно, только не это! Я сам с собой рассчитаюсь, не дамся вьетконговцам! Они ничего не простят полковнику Винь Хао!»

Он залпом выпил виски, потом приставил к виску дуло пистолета, но почти тут же опустил оружие и с удивлением посмотрел на дрожащую руку. Он привык стрелять в других. Выстрелить в себя не хватило духа.

«…Соберите все наркотики, какие у вас есть, смешайте их с виски и выпейте залпом, не забудьте при этом пожелать процветания нашему с вами сотрудничеству!» – прозвучал в ушах издевательский совет Стивенсона.

«Стивенсон! Жаль, что у меня нет возможности отправить тебя туда же, куда я отправил твоего прихлебателя, Фонга! Твоя операция «Альфа» провалилась! Эта земля не стала местом твоей славы, скорее всего, она станет местом твоей гибели!»

Он встал и направился в спальню. Открыл шкаф, достал небольшую плоскую коробочку и вернулся к столу. Налил три бокала виски, поставил их перед собой в ряд, потом пересчитал ампулы в коробочке. Двадцать одна. В каждой две дозы. Значит, всего сорок две дозы, вполне достаточно для быстро и безболезненной смерти.

Он высыпал содержимое всех ампул в в один бокал, размешал, выпил и вслед за этим бокалом осушил два оставшихся. Потом закурил сигару, сел в кресло и почти тут же почувствовал, что наркотик начинает действовать. Сигара выпала у него из пальцев, он раскрыл рот, пытаясь крикнуть, но губы и язык уже не повиновались ему.

Белый свет лампочки начал постепенно желтеть, потом сделался апельсиновым, затем красным. Красный цвет сгущался, потом вспыхнул в последний раз какой-то фиолетовой вспышкой, и наступила тьма.