Текст книги "Операция "Альфа""

Автор книги: Ле Тян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

«Я американский гражданин. Со мной случилось несчастье. Прошу накормить, напоить меня и отвести в такое место, где я был бы в безопасности, откуда смог бы попасть к себе домой. Правительство моей страны щедро наградит вас..»

Он сделал подряд три глубокие затяжки, погасил сигарету с марихуаной в пепельнице из цветного стекла, налил стакан виски, выпил до дна и, откинувшись на спинку кресла, блаженно прикрыл глаза.

Почему-то сегодня испытанное сочетание наркотика и крепкого виски не торопилось оказать на него своего обычного действия, хотя сигареты были так называемые «три ободка», то есть с наибольшим содержанием марихуаны. Сознание оставалось ясным, только руки и ноги стали ватными, словно по ним только что били палками. Может, выкурить еще? Не стоит! Он всего полгода увлекается этим, а уже успел дойти до «трех ободков». Если и дальше подобными темпами увеличивать дозу, не останется другого выхода, как перейти на «снежок»[1]1
  «Снежок» – жаргонное словечко, обозначающее кокаин. (Здесь и далее – прим. пер.)


[Закрыть].

Он уже давно работал с американскими советниками, был знаком со многими из них, но никто не внушал ему такого почти суеверного страха, как этот, только что прилетевший из Америки. И хотя, когда их представляли друг другу, было сказано, что новый советник – майор и всего лишь помощник Кромера[2]2
  Кромер – американский дипломат в ранге посла, бывший в Южном Вьетнаме помощником посла США и специализировавшийся на проблемах «умиротворения».


[Закрыть], он мог побиться об заклад, что американец не тот, за кого себя выдает. Скромное воинское звание всего лишь маскировка. По-видимому, предстоит какая-то операция. Опыт подсказывал ему, что всякий раз в подобных случаях таким, как он, предстояло много хлопот. Так было при французах и так оставалось сейчас, при американцах. В самом деле, не станет же Белый дом посылать сюда важную шишку только для того, чтобы копаться в мелких делишках его и ему подобных? Это только Тхиеу[3]3
  Имеется в виду Нгуен Ван Тхиеу – последний южновьетнамский марионеточный диктатор, бежавший из страны в апреле 1975 года.


[Закрыть] в речах по радио и на встречах с высшим офицерством разглагольствует о том, что «решительно искоренит взяточничество, очистит ряды, осуществит подлинную демократию, подлинный прогресс общества» и так далее и тому подобное… Он скривил губы в усмешке. Все, начиная от американского президента, настолько прониклись духом бизнеса, что тот, кто не берет взяток, просто не достоин носить звание офицера республиканской армии!

Они хотят испытать его преданность этому режиму? Пожалуйста, ему совершенно нечего бояться. И его отец, и он всю жизнь прослужили в армии, сначала у французов, а теперь у американцев, его сын даже образование получил в Соединенных Штатах. Кстати, недавно, когда решали, кого послать учиться на факультет психологической войны в высшее военное училище в Вест-Пойнте, выбор опять же пал на его сына.

Остаются только служебные дела. Вот от этого-то у него и болит голова. Он никогда не изменял своему испытанному методу: требовал от управления безопасности, тайной гражданской и военной полиции арестовывать как можно больше, пусть даже это будут люди, лишь только подозреваемые в связи с вьетконгом[4]4
  Вьетконг – букв. «вьетнамский коммунист», так называли патриотов американцы и их марионетки.


[Закрыть]. Арестовывать и подвергать сильнейшим пыткам. В результате каждый год удавалось вылавливать более или менее стабильное число настоящих вьетконговцев. «Сотня факелов ловит одну лягушку», – так можно было бы назвать этот его метод.

С выяснением стратегических намерений вьетконга все обстоит тоже довольно просто. Вьетконг разделил территорию Южного Вьетнама на три стратегические зоны: городскую, сельскую равнинную и горных джунглей. Крупных ударов по городской зоне вьетконг пока что нанести не может, потому что, благодаря богу, американская оборона и оборона республиканских войск вполне надежны. Сельская равнинная стратегическая зона круглый год подвергается так называемому умиротворению, практически стерта с лица земли, и поэтому вьетконговцы не имеют возможности ввести туда сколько-нибудь значительные силы, не будучи обнаруженными. Остается лишь район горных джунглей. Здесь находится «электронный пояс» Макнамары[5]5
  Макнамара Роберт – тогда министр обороны США.


[Закрыть], где, как известно, «и мышь не проскочит», поэтому деятельность вьетконга носит тут чисто локальный характер. В центральной части вьетконговцам тоже приходится туго: сказываются значительные трудности со снабжением. В Тэйнине, который, по всем предположениям, граничит с основной базой вьетконговцев, особой активности тоже не наблюдается, правда в основном по религиозным мотивам[6]6
  В Тэйнине находится храм и резиденция папы каодаистов. Каодай, каодаизм – синкретическое вероучение, секта воинствующая, имела даже свои войска. Каодаисты были «государством в государстве» и вели ультранационалистическую деятельность, одно время выступая против марионеточного режима.


[Закрыть]. Таким образом остается лишь одно Центральное плато. Отсюда вывод: «Вьетконг, вероятно, выберет местом своих военных действий район Плейку, в остальных районах скопления противника не обнаружено. Возможны также незначительные операции на севере Лаоса, в районе Долины Кувшинов…» Лучше всего действовать, прислушиваясь к мнению американских военных советников. Самый надежный источник в этом смысле – MACV[7]7
  MACV – Military Assisiance Command in Vietnam – Управление военной помощи Вьетнаму.


[Закрыть], можно опустить несколько подробностей и спокойно выдавать его данные за свои собственные. И учителям, то бишь американцам, угодишь и самому не надо ответственности бояться. Электронная система изучения намерений противника у американцев вполне надежна.

В подготовленные таким образом документы надо обязательно вставить несколько фраз о высоком боевом духе солдат республиканской армии, чтобы завоевать расположение тех или иных генералов и тем самым обеспечить надежные тылы для своих коммерческих операций, которые он вел преимущественно с командующими зонами.

Вот так и выполнял он свои обязанности и благодарение богу, с самого шестьдесят пятого года был на хорошем счету. Всякий раз, когда американцы отправлялись на поиски вьетконговцев, они непременно их находили, правда, находили именно там, где меньше всего предполагали с ними столкнуться. Затем американцы громко трубили о том, сколько уничтожено и взято в плен живой силы противника, сколько техники выведено из строя или захвачено в качестве трофеев. Ну и, конечно, не забывали похвалить прозорливость генералитета из ставки главнокомандующего, верно определившего места скопления противника, а также командиров полков, бригад и дивизий, вовремя окруживших и уничтоживших врага, так сказать, сломавших хребет регулярным частям вьетконга. Кто же станет говорить о поражениях, пусть даже не столь значительных? А если не говорить о них, значит, надо говорить о победах. На и уж если о победах, как же не упоминать о тех, кто внес в них свой вклад? И вот тут-то нельзя было не вспомнить о нем.

Конечно, дело не обходилось без критики, и не только критики, но и прямой ругани в печати и по радио союзнических стран, но эти голоса тонули в шуме одобрений и звоне литавр. Он твердо верил, что американцы одержат окончательную победу, исходя из следующих соображений: если американцы и вьетконговцы при каждом столкновении несут одинаковые потери, то совершенно ясно, что первым испустит дух вьетконг. Война – это соревнование сил, военных потенциалов, а уж военный потенциал Соединенных Штатов признан во всем мире.

Так и удавалось ему в течение многих лет занимать высокую и выгодную должность, сулившую ему в дальнейшем еще и повышение. В шестьдесят третьем году, когда свергли президента Зьема[8]8
  Нго Динь Зьем – южновьетнамский диктатор в 1955 – 1963 годах.


[Закрыть], он был всего лишь капитаном десантных войск, теперь он же, полковник Винь Хао, занимал пост начальника отдела стратегической разведки при военном кабинете президента, пользовался широкой известностью и был одним из доверенных лиц самого президента Тхиеу.

Сегодня утром недавно приехавший из Соединенных Штатов новый советник Стивенсон позвонил ему и назначил встречу. Изысканно вежиливым тоном Стивенсон выразил желание побеседовать в своем особняке завтра в семь утра с полковником Винь Хао по поводу интересующих обоих проблем. Весь день Винь Хао старался собрать воедино имеющиеся у него данные, чтобы затем свободно изложить их американскому советнику. Однако ему очень мешало чувство резкого недовольства, и недовольство это было вызвано разграничением дел в подведомственном ему отделе. Приходилось мириться с тем, что американцы изображали из себя учителей, и со смирением довольствоваться ролью ученика, который сам не в состоянии сделать ничего путного. Но если в предстоящей беседе с этим американцем он не блеснет своими способностями, его оценят неверно и движение наверх в дальнейшем может застопориться.

Тревожное чувство не покидало его, он никак не мог избавиться от растущего напряжения, несмотря на то что уже принял обычную дозу марихуаны и алкоголя.

С досадой хлопнув себя по колену, открыл глаза и взглянул на часы. Было почти одиннадцать вечера. Он протянул руку, нажал на кнопку и, чуть приподнявшись, крикнул в переговорное устройство:

– Шанг! Шанг! Тиеткань[9]9
  Тиеткань – блюдо национальной кухни; кровяной студень со специями.


[Закрыть]! Приготовь побыстрее!

Потом снова откинулся в кресло и смежил веки, но брови его остались сердито нахмурены…

Настоящее имя его было Нгуен Ван Хао, но уже с пятьдесят первого он величал себя Винь Хао, то есть Вечный Хао, хотя тогда был всего лишь сержантом, помощником начальника поста в одном из равнинных районов Бакбо[10]10
  Бакбо – северная часть Вьетнама.


[Закрыть]. Свое полное имя он находил чрезвычайно аристократическим и надеялся, что все считали, будто он принадлежит к одной из знатных фамилий. Это тщеславное желание не покидало его до сих пор, и он был очень доволен, что все звали его полковником Винь Хао.

Отец его служил еще к «красных повязках»[11]11
  «Красные повязки» – вьетнамские солдаты, используемые французами для сбора налогов с населения.


[Закрыть] и удостоился чести во время первой мировой войны быть отправленным во Францию, где воевал против бошей, как французы презрительно называли немцев, и участвовал в сражении при Вердене. Когда закончился срок службы в армии, отец Винь Хао вернулся к себе в деревню и выхлопотал должность надсмотрщика на скотобойне. Его сын, Винь Хао, в двенадцать лет – было это в тридцать девятом году – окончил начальную школу, но экзамена для продолжения учебы не сдал. Отца это нисколько не огорчило: он считал, что сыну как нельзя более подойдет военная служба. И вот Винь Хао, вместо того, чтобы учиться, целыми днями болтался на скотобойне, с интересом наблюдая, как закалывают буйволов и быков, и с завистью глядя, как отец вперемешку с вином пьет бычью кровь.

В сорок седьмом году, когда провинцию захватили французы, отец, собрав все свои бумаги и регалии, отправился просить принять в солдаты сына. Это было ровно двадцать лет назад…

Винь Хао сидел, откинувшись на спинку кресла, и думал о своей встрече с советником Стивенсоном.

Неожиданно раздавшийся звонок заставил его открыть глаза. Просили разрешения войти в комнату. Таково было им самим установленное правило: всякий, кто хотел войти в его спальню или столовую, должен попросить на это разрешение. Исключение составлял лишь сержант Тхань, его личный телохранитель. Винь Хао нажал на кнопку, снаружи над дверью зажглась зеленая лампочка. Дверь распахнулась. Шанг, его личный повар, человек примерно сорока лет, весь в белом, с белым же полотенцем, перекинутым через руку, появился на пороге с подносом в руках. Это было тоже правилом, введенным Винь Хао, – се, кто служил в его доме, после семи вечера одевались только в белое и носили деревянные сандалии. Исключение опять же составлял телохранитель, который всегда оставался в пятнистой форме и ботинках на бесшумной каучуковой подошве. Сейчас он пропустил повара и стал в проеме дверей, широко расставив ноги и положив руки на пистолеты, висевшие у него в кобурах на поясе. Он одинаково хорошо стрелял обеими руками и от привычки носить два пистолета никогда не отказывался.

Повар опустил на стол поднос с тиетканем, овощами, солью, имбирем, стручками перца и половинкой лимона. Здесь же стояла небольшая пиала, лежали палочки для еды и ложка. Налив в стакан виски и поставив его перед хозяином, повар сделал шаг назад и застыл.

Винь Хао Отпил глоток, пососал лимон и поморщился. Потом сделал еще глоток и приступил к трапезе. Но тут же недовольно буркнул: «Пересолил!» Настроение было испорчено – повар, поспешив, переложил соли и испортил его любимое блюдо!

Полковник швырнул палочки для еды на поднос, откинулся в кресле и тихонько позвал: «Тхань», многозначительно кивнув в сторону повара. Детина-телохранитель мягко, как кошка, шагнул к повару, схватил того правой рукой за горло, крепко сжал пальцы и с вопросительным видом повернулся к хозяину, ожидая приказа.

Винь Хао принялся считать:

– Раз!

Левой рукой телохранитель ударил повара по щеке.

– Два!

Тхань ударил повара по другой щеке, у того из носа потекла кровь.

Винь Хао махнул рукой. Тхань отпустил повара, снова вернулся на свое место и застыл в прежней позе – ноги широко расставлены, руки цепко лежат на пистолетах.

Винь Хао вздохнув, кивнул и с расстановкой сказал повару:

– Можешь все убирать, понял? Возьми ваты и заткни нос, чтобы кровь не шла, понял? Следующий раз будешь больше стараться, понял?

Он вызвал горничную и приказал убрать комнату, а сам, взяв бутылку с виски, прошел в спальню. Открыл тумбочку, стоявшую у кровати, достал оттуда пачку сигарет «Честерфилд», распечатал, вынул сигарету, немного полюбовался ею, потом закурил, сделав несколько глубоких затяжек, и налил себе виски. Тиеткань, любимое его лакомство, был испорчен, и сегодняшний вечер ему придется коротать с виски и английскими сигаретами с лаосской марихуаной. «Один раз – это еще не привычка, – утешал он себя. – Даже если я и увеличу немного дозу, ничего страшного не произойдет!»

Он докурил сигарету до конца, сделал еще глоток виски, поставил опустевшую бутылку на тумбочку, и растянулся на постели.

Горничная опустила полог над кроватью, выключила верхний свет, зажгла ночник и вышла из комнаты. Телохранитель закрыл дверь и прислонился к ней спиной, с наружной стороны, лицом к коридору, ноги широко расставлены, руки на пистолетах, пальцы легонько постукивают по кобуре в такт американской музыке, доносившейся из бара неподалеку.

***

Было семь часов утра 22 мая 1967 года.

Полковник Винь Хао, подтянутый, в белой парадной форме с аксельбантами и всеми знаками отличия, входил в двери особняка советника Стивенсона. Сравнительно молодой вьетнамец, сидевший в самом начале коридора, при виде его вскочил и знаком предложил следовать за собой. Перед высокими дверями, ведущими в кабинет хозяина, он остановился, легонько постучал в обитую кожей дверь, затем открыл ее и, войдя в комнату, на довольно сносном английском произнес:

– Полковник Винь Хао, начальник стратегической разведки.

Затем повернулся к полковнику и жестом пригласил его войти.

Стивенсон в ответ на приветствие Винь Хао приподнялся, указал рукой на кресло, стоявшее возле его письменного стола, и сказал по-вьетнамски:

– Прошу, садитесь.

Затем довольно долго он молча внимательно изучал Винь Хао, и тот почувствовал себя несколько не в своей тарелке.

– Я буду говорить по-вьетнамски, если что-нибудь окажется неправильно или непонятно, прошу вас, поправляйте меня, мне это только на пользу. Я здесь всего пять дней, нас с вами уже представили друг другу, и я очень рад, что сегодня на мой вызов вы явились минута в минуту. Благодарю, полковник.

– Это моя обязанность, господин советник.

– У нас в Соединенных Штатах есть некая организация, называющая себя мафией. Мафия – это организованная преступность. Она имеет четкую иерархию, чрезвычайно разветвленную сеть и свой центральный орган. Эта гигантская машина, которая руководит осуществлением целого комплекса преступлений, совершаемых не только в Соединенных Штатах, но и во многих странах Европы, Азии и Латинской Америки. Хочу добавить, что у нас в Соединенных Штатах совершаются преступления пятидесяти четырех видов – здесь и похищения, и вымогательство, и ограбление банков, и мошеннические операции, и торговля наркотиками, и так далее… Если говорить только о торговле наркотиками, то вы, как человек с ними знакомый, – Стивенсон слегка улыбнулся, заметив, что Винь Хао вздрогнул, – можете без труда представить себе ее размах.

Стивенсон поднялся и заходил по комнате. Винь Хао, человеку невысокого роста, было неудобно в низком и широком кресле, приходилось задирать голову и вертеть ею во все стороны, чтобы не потерять из виду прохаживающегося Стивенсона. Шея устала, но Винь Хао не смел даже откинуться на спинку кресла.

– В каждом квартале, в каждом небольшом населенном пункте есть представитель организации, осуществляющей торговлю наркотиками. У нас в Америке на все существует монополия, господин полковник. Так вот, в задачу такого представителя входит получение, хранение и распределение наркотиков. Этот товар подразделяется на разные виды – героин, кокаин, марихуана, ЛСД и так далее, существуют как в порошке, так и в ампулах для разовых уколов. Если представитель работает хорошо, он получает всевозможную поддержку от организации, я имею в виду мафию, а также находится в ладах с полицией и органами правосудия. Однако, бывают случаи, когда этого человека арестовывают, чаще всего по сговору мафии с большими тузами, стремящимися приобрести широкую популярность, чтобы использовать ее в борьбе за власть: за губернаторское кресло, к примеру, или за пост сенатора. Такой человек твердо знает, что за время его отсутствия семья не будет ни в чем нуждаться, получая ежемесячную помощь от мафии, а когда его выпустят, он будет восстановлен в своей «должности», а может, и получит другое, более высокое и более соответствующее его «талантам» место. Однако если он проявит нерасторопность или же, наоборот, окажется не в меру смышленым и станет совать нос в чужие дела, тогда, – Стивенсон пожал плечами, – мафиози найдут способ убрать его и назначить на это место нового человека. Вот так-то, дорогой полковник.

Он остановился перед Вниь Хао и неожиданно задал прямой вопрос:

– Скажите, как, на ваш взгляд, вьетконг столь же крепкая организация, что и мафия?

– Господин советник, – запинаясь, начал Винь Хао, – мне кажется… мне кажется, что с мафией вьетконгу не сравниться…

– Ошибаетесь, дорогой полковник. У вьетконга организация несколько раз сильнее мафии. – Стивенсон взмахнул рукой, давая понять Винь Хао, что не желает слушать его возражений. – Несмотря на то, что организация мафии укреплена почище администрации некоторых американских штатов, она тем не менее слабее, чем вьетконг. Почему так? Да потому, что цементирующей основой мафии является доллар и насилие. Доллар и насилие укрепляют мафию организационно, но в то же самое время расшатывают ее изнутри. В среднем одна тысячная членов мафии ежедневно гибнет в результате всевозможных стычек. В год, таким образом, набегает солидная цифра. Организацию же вьетконговцев цементирует другое – общие идеалы. Запомните, только общие идеалы способны по-настоящему прочно сплотить организацию. – Он снова пожал плечами, усмехнулся уголками губ. – Истина эта стара как мир. Что же за идеалы выдвинул вьетконг для населения? Это борьба против иноземной агрессии, в какой бы форме эта агрессия не проявлялась, борьба в защиту своих жизненных прав и свободы. Во Вьетнаме, стране, которой пришлось бороться против чужеземной агрессии чуть ли не со времени своего основания, эти идеалы вполне соответствуют чаяниям народа, и потому вьетконг превратился в мощную силу, недооценивать которую нельзя.

Стивенсон вернулся на прежнее место, откинулся на спинку стула и, положи руки на стол, теперь молча смотрел на Винь Хао, а тот недоумевал, не зная, к чему клонит новый советник и в какое русло он повернет беседу дальше.

– Господин полковник, – продолжал Стивенсон, – мы, то есть американцы, и вы, республиканская армия, имеем тоже общий идеал – это антикоммунизм. Мы решительно боремся против коммунизма в любом месте и в любом его проявлении, защищаем наши свободы. Этому идеалу служит много людей в самых разных странах. Наша материальная опора – огромная мощь доллара и нашего оружия. В принципе, нам следовало бы иметь организацию, во много раз превосходящую вьетконг по силе. Но в действительности, этого, к сожалению нет. И главная причина здесь в том, что и мы и вы действуем пока не вполне эффективно, а так сильную организацию не построишь. – Он снова взмахнул рукой, не давая полковнику возможности оправдаться. – С конца шестьдесят третьего года я ежедневно отвожу два часа на изучение вьетнамского языка. Нанял какого-то бакалавра, который два раза в неделю читает мне курс истории Вьетнама и истории азиатских литератур. Как видите, говорю по-вьетнамски не так уж плохо. В состоянии вести диспуты на философские темы, беседовать о литературе. И это потому, что уже в середине шестьдесят третьего года я понял, что югу Вьетнама предстоит стать самой горячей точкой на всем земном шаре, местом, где будет решаться вопрос о чести Соединенных Штатов и где людям, подобным мне, предстоит делать большие дела. А вот вы, – он ткнул пальцем в сторону Винь Хао, – вы не в состоянии беседовать со мной по-английски, ваш багаж в этом плане таков, что позволяет вам разобраться в инструкциях по вооружению, да еще вы, наверное, можете болтать с девицами из баров и дансингов во время ваших поездок в Японию и на Тайвань. А ведь американцы находятся на юге Вьетнама с пятьдесят пятого года! Не свидетельство ли это того, что вы не совсем охотно с нами сотрудничаете, а, господин полковник?

Стивенсон снова поднялся и молча заходил по комнате, словно давая полковнику время подумать над только что сказанным. Через некоторое время он подошел к Винь Хао и, внимательно глядя на него, спросил:

– Что вы можете сказать по поводу стратегической мощи союзников, начиная с шестьдесят пятого года? Действительно ли удалось Уэстморленду[12]12
  Уэстморленд – американский генерал, командующий войсками в Южном Вьетнаме.


[Закрыть] найти и уничтожить подразделения вьетконга? Сломали ли хребет регулярным частям вьетконга? Уничтожена ли его партизанская армия?

Затем он быстро повернулся к столу и нажал кнопку. Подождал, пока черный слуга поставит на стол поднос со спиртными напитками, наполнит бокалы и выйдет из комнаты, поднял бокал, кивком пригласил полковника последовать его примеру. Запрокинув голову, он осушил свой бокал до дна, вынул платок, аккуратно вытер им уголки губ и снова взглянул на Винь Хао:

– Говорите! Теперь я буду слушать вас.

– Господин советник, основываясь на сведения, полученных ставкой генерал Уэстморленда и военным кабинетом нашего президента, можно утверждать, что союзнические силы одерживают непрерывные победы, а регулярные части вьетконга терпят серьезные поражения. В недалеком будущем все, о чем вы говорили, станет реальностью. Мы достигнем наконец того, чего добиваемся все эти несколько десятилетий…

Стивенсон скривил губы, иронически при этом присвистнув, и правой рукой помахал перед носом, как бы отгоняя прочь душок, идущий от высперенных речей полковника.

– Извините, но эту песенку мы слышали уже не раз! Кока-кола один из самых никудышных прохладительных напитков, однако благодаря пышной рекламе ему удалось снискать себе любовь многих. Я же лично предпочитаю бренди, светлое или темное, но бренди. – Он показал рукой на одну из стоявших на подносе бутылок. – Мы – разведчики и должны обходиться без пышных фраз и говорить только правду, какая бы она не была. Нам не пристало вторить той пропагандистской шумихе, которую ведут те, кого вы только что называли. Они за это получают жалованье. Мы же с вами получаем жалованье совсем за другое – за то, чтобы анализировать реальное положение дел и способствовать их развитию том направлении, которого желают те, кто держит нас на службе. А реальное положение дел таково: почти полмиллиона союзнических войск вместе с почти полумиллионной республиканской армией с шестьдесят пятого года и по сегодняшний день не добились никакого стратегического перевеса. Эффективность действий нашей прекрасно вооруженной армии очень низка. Обстановка катастрофически ухудшается. Один известный политический обозреватель даже назвал положение союзнических войск на юге Вьетнама положением бумажного тигра, загнанного в бамбуковую клетку! Реальность также состоит в том, что для нас, – я имею в виду и американцев, и вас, вьетнамцев – каждый бой – неожиданность. Генерала Уэстморленда держат в тисках, водят за нос по всему югу Вьетнама и наносят ему весьма болезненные удары. Все наши стратегические планы становятся заблаговременно известны противнику. В чем же причина? Видимо, в вашей стратегической разведке есть некая щель, через которую просачиваются оперативные сведения. Это не может относиться к нам, американцам, по той простой причине, что мы – американцы. Таким образом, выходит, что эта щель – у вас, наши уважаемые коллеги!

Винь Хао вздрогнул, понимая, что не в силах ничего противопоставить железной логике американца и прошептал:

– Господин советник, этого не может быть!

Не обратив ровно никакого внимания на этот возглас, Стивенсон холодно продолжал:

– Кто получает доступ к секретным сведения в отделе стратегической разведки, которым вы руководите? Только вы и еще два-три офицера! Но ведь не вы же передаете данные противнику?

– Господин советник, этого просто не может быть!

– Вернее говоря, не должно быть! Но… А как ваше ближайшее окружение? Вы меня понимаете? – Стивенсон описал рукой в воздухе окружность. – Ваше непосредственное окружение и сотрудники тех лиц, которые находятся вашем окружении? Это ведь очень большой круг! Искать источник утечки информации следует именно здесь! Нужно постараться сделать так, чтобы радиус этого круга уменьшился, вы меня поняли?

– Да, господин советник, я вас понял.

– Очень хорошо. Таким образом, ваша задача, – Стивенсон поднялся, и Винь Хао тоже поднялся и стал навытяжку, точно слушая боевой приказ, – ваша задача заключается в следующем. До конца июля раскрыть агента вьетконга, пробравшегося в вверенный вам отдел стратегической разведки. Агента необходимо обнаружить так, чтобы он не смог, не успел порвать свои связи. Через пятнадцать дней я жду от вас первого доклада о ходе дела. По телефону. Номер телефона 03-121, линия А-7. Запомнили?

– Так точно, господин советник, запомнил. Через пятнадцать дней. Номер телефона 03-121, линия А-7.

– Очень хорошо. Можете быть свободны.

Стивенсон вежливо кивнул, полковник же щелкнул каблуками и отдал честь. Подождав, пока Винь Хао покинет кабинет, Стивенсон опустился в кресло и принялся о чем-то сосредоточенно размышлять…

Выйдя из кабинета Стивенсона, Винь Хао чуть ли не бегом направился к своей машине. Открыв дверцу, он сел на заднее сиденье и поднес к глазам часы, бросив шоферу:

– По улицам, к одиннадцати быть дома!

Он всегда садился на заднее сиденье, потому что это было наиболее безопасное место. Спереди его прикрывали шофер и телохранитель, по бокам и сзади были пуленепробиваемые стекла. Агентам вьетконга не так-то просто было бы до него добраться!

Вынув носовой платок, он вытер вспотевший лоб и, смежив веки, откинулся на спинку сиденья, припоминая все, что произошло во время встречи.

«Да, этому палец в рот не клади. Всего несколько дней здесь, а уже пронюхал про то, что я курю марихуану, хотя я всеми силами старался это скрыть. Щель, через которую утекает информация, несомненно есть, как же я об этом не подумал! Черт побери! И где только он навострился так говорить по-вьетнамски? Не хуже любого вьетнамца! Целых два часа разглагольствовал!»

Винь Хао постарался вспомнить каждое слово, каждый жест Стивенсона во время их беседы…

«Да разве это беседа? – вдруг подумал он. – Говорил-то он один, а я только сидел с раскрытым ртом и слушал его, отвечал на его вопросы, причем отвечал достаточно тупо!»

Он рассмеялся вслух. Тхань, телохранитель, недоуменно обернулся. Винь Хао махнул рукой, показывая, чтобы тот не беспокоился.

«Тупо, но нигде не оступился! Кажется, он ни во что не ставит ни Уэстморленда, ни Кромера. Так что не страшно, если обо мне подумают, что я глуп. Американцы доверяют только тем, кто им предан, послушен и чуточку глуповат. Смерть Зьема[13]13
  Имеется в виду убийство президента Нго Динь Зьема.


[Закрыть] – лучшее предостережение тому, кто начнет строить из себя большого умника. – Полковник усмехнулся, вспоминая о своих коллегах, погибших во время «революционного переворота» первого ноября шестьдесят третьего года[14]14
  Дата убийства президента Нго Динь Зьема и свершения переворота.


[Закрыть]. – Ясно одно: этот только что прибывший из Штатов новый советник решил прославиться в самый кратчайший срок. Нужно выбрать для него жертву, пусть себе делает сенсацию! Это совсем нетрудно, я как раз хотел кое от кого избавиться. А если господин советник прославится, то часть славы упадет и на его помощника. Я не настолько глуп, как вы думаете, уважаемый коллега!»

Он снова засмеялся так, что Тхань еще раз обернулся и вопросительно посмотрел на него, не понимая, отчего это его хозяин сегодня настроен столь весело.