Текст книги "Фатальная встреча (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
Глава 3
Сначала за дверью откашлялись, после чего в неё осторожно постучались.
– Мистер Ледмер, я буду готова через пять минут! – распахиваю дверь, радостно выдыхаю, убегая обратно в ванную.
– Ты была здесь не одна. Ты ночевала с парнем, – скорбно, и с каким-то непонятным мне презрением вдруг изрекает Дарен, когда я выхожу из душа, глядя на меня с обвинением, словно я предала его веру в меня.
– А было бы лучше, чтобы это был не парень? – пытаюсь пошутить, не понимая, что это за выражение у него на лице. – Что отношения отца и дочери начинаются со слежки? Я что-то не пойму претензии?
– Нет, это вовсе не слежка, но ты не должна с ним больше встречаться. Он тебе не пара! – упрямо заявляет Дарен, повышая голос до приказного тона. – Просто прямо сейчас выбрось его из головы! Забудь и не приближайся к нему!
– Так, вот здесь стоп! Убил наповал! Ты ещё ремень возьми, чтоб вообще уж натурально! – медленно вскипаю, нахмурившись, раздражаясь больше обычного. – У тебя нет права вмешиваться в мою личную жизнь! Хоть ты и являешься моим биологическим отцом, но я уже в том возрасте, когда я вправе сама решать с каким мне парнем спать! Это ясно?
– Валери, ты пожалеешь об этом. Очень скоро и очень горько, как отец я должен предупредить тебя о разочаровании. Это не угроза, а забота, – Дарен отводит взгляд, уставившись в пол, а мне начинает казаться, что я всё меньше хочу быть дочерью этого человека. – Нас с тобой ждут. Пора ехать, – сдержанно говорит он, сменив тему, не глядя на меня больше. Видно, что его это очень огорчило, но вот только мне невдомёк с какой, собственно, кстати!
И теперь я желаю до конца расставить все точки над «і».
– Я хочу, чтобы всё было ясно, Дарен. Я буду обращаться к тебе по имени и на «ты», так как на большее у меня язык пока не поворачивается. Ладно? Значит так, я не потерплю давления и вмешательства, никакого контроля и ограничений. Моя жизнь – это только моя жизнь. Мама никогда мне ничего не запрещала, потому что понимала, что запретом меня можно спровоцировать лишь на обратное. Я всегда сама училась разбираться со своими проблемами и как видишь до сих пор жива здорова и по наклонной пока не качусь. Если ты хочешь, чтобы мы с тобой подружились, никогда не указывай мне что делать!
– Хорошо, я оставлю свои попытки защитить тебя от боли, но когда ты это испытаешь, ты меня поймешь, – отвечая совершенно спокойно, произносит он, но его глаза при этом темнеют. – Моя приёмная дочь Анна с любопытством восприняла новость о твоём появлении в нашей жизни. Но моя жена Надин … была потрясена. Поэтому я заранее прошу прощения, если она покажется тебе излишне резкой.
– Они ведь не обидятся, если я буду отвечать им той же взаимностью? – я выдавливаю улыбку, кошусь на отца, замечая к своему огромному удивлению, что он тоже, как ни странно, сдержанно улыбается. «Ну, вот так совсем другое дело. Эх, ему бы ещё эту бородку сбрить. Может, мне ещё удастся сделать из него симпатягу».
На вид Анна младше меня года на два, довольно миловидная брюнетка с красивой фигуркой, бойкая и слегка высокомерная с приемлемым самомнением, чего нельзя сказать о её матери. Застывшая глыба негодования и подозрения. Миссис фурия, как на такой скажите, можно было жениться?
«Ей-то уж точно не нравиться идея воссоединения папочки и дочки» – мелькает у меня в мыслях, прежде чем я торжественно вручаю хозяйке дома свой подарок.
– Выглядите шикарно. Это вам, Надин. Сделано своими руками. Надеюсь, вам понравится. И чтобы сразу разъяснить ситуацию скажу – что я вовсе не собираюсь влезать в вашу семью и перетягивать на себя внимание вашего Дарена. Считайте, что я в вашем городе всего лишь проездом. Я просто пришла познакомиться из вежливости, – говорю со всей приветливостью, которую только могу изобразить, глядя на эту кислую мину.
– Проездом не получится, – Надин сует икебану в руки дочери, даже не оценив мой подарок. – Вопрос в том, кто ты есть?! – говорит она, уже озадачивая меня не на шутку. Кажется, кто я и кем кому прихожусь – мы разобрались ещё вчера, и я в этом совершенно не виновата. Что за намёки?
– Мама, для начала она просто дочка Дарена и всё. Девушка, такая же, как я. И мы просто пообедаем вместе, как нормальная семья, – решительно тараторит Анна, хватая меня за руку. – Расскажи мне о себе всё-всё!
– Постепенно, ладно, – снисходительно улыбаясь ей, я продолжаю коситься на Надин, занявшуюся сервировкой. – Иначе сразу ты запутаешься от обилия информации. Твоя мама не в восторге, да?
– Она просто напугана. Но она будет с пристрастием расспрашивать тебя за столом, так что приготовься. Не пугайся и не удивляйся, но вначале все наши будут присматриваться к тебе особо пристально. Ты ведь своего рода выпавший из обоймы найденыш, в клане Ледмеров это впервые!
– Да не верю! Хочешь сказать, что за много лет, не знаю, сколько там вашему клану, ни у кого не было детей на стороне?! Заливай, да знай меру!
Анна закатывает глаза, словно это я несу бред, а не она.
– Отец говорит, что ты особенная. И да, у Ледмеров другие порядки, можешь верить, а можешь нет, но скоро сама узнаешь.
Это действительно больше похоже на допрос. Надин желающая знать, где я училась, чем болела, есть ли у меня ещё родственники по матери, чем я занимаюсь, много ли путешествовала, есть ли у меня парень. Когда Надин задала вопрос о парне, я замечаю, что глаза Дарена при этом сузились, но он не произнес ни слова. Меня же очень интересует только один вопрос – откуда мой отец узнал о Джейке? Но я не могу, а может, даже не хочу спрашивать его об этом прямо в лоб, чтобы он заново не завел свою тягомотину об отцовской заботе и всё, что он там ещё подразумевает под этим понятием.
– Мы решили выделить тебе комнату рядом с моей. Раньше она предназначалась для гостей, но теперь вполне может стать твоей личной комнатой, – Анне, наконец, удаётся оборвать очередные намерения своей мамаши замучить меня вопросами. – Можешь переезжать прямо сегодня!
– Нет, я не останусь на ночь. У меня ещё есть планы на вечер. Меня ждут, – и мой упрямый взгляд сталкивается с осуждающим взглядом отца.
Никогда ещё я не чувствовала себя такой разбитой после семейного обеда, просто пытки инквизиции какие-то. И мне не терпится исчезнуть из этого дома, да поскорее по адресу, указанному в записке. Они невыносимо давят на меня, одна своей бесконечной болтовней, другая вопросами, даже Дарен своим молчанием. Мне кажется, он видит, что я хочу сбежать, и от этого хмурится ещё сильнее. Да уж, если в их клане не было внебрачных детей, тогда понятно, почему он против моих встреч с парнем. Наверное, это одна из тех семей, в которых секс разрешен только после свадьбы и только по большим праздникам, а я среди них паршивая овца.
Перед моим уходом он смотрит на меня очень пристально, произнеся на прощание всего лишь одну фразу:
– Теперь это и твой дом тоже, Валери, ты моя дочь, и ты можешь вернуться сюда, когда захочешь.
Я киваю, потому что не знаю, что сказать. Мысленно я уже рвусь к Джейку всеми фибрами своей души, жалея, что я не могу так же быстро перемещать своё тело, как воображение. Обретение новой семьи как-то внезапно отходит на второй план, но совесть по этому поводу меня совершенно не мучает. В моей жизни появился особенный человек, который за считанные часы стал мне ближе, чем все эти родственники вместе взятые.
«Господи, мне ж ещё с ними со всеми придется встретиться! И кто это мечтал о большой семье?»
У него уютно, как-то так тепло и по-домашнему. Хотя, по всему видно, что Джейк жил один и вероятно по своей природе был ужасно чистоплотен, либо с детства мальчика очень строго приучали к порядку.
«Моя ты лапочка, такой прилежный». Рассматривая его квартиру, я умиляюсь этим ровненько расставленным чашечкам, сложенным дискам, развешенным на плечиках вещам, нигде ни пылинки. Всё в этом жилище улыбчивого парня хранит его индивидуальность, его запах, и это до невозможности мне нравится. Я как раз не люблю убираться, из нас бы вышла хорошая пара. Зато, я люблю готовить вкусности и ванну с пеной!
Когда щелкнул замок, я встречаю его в его же рубашке, надетой на голое тело, три верхние пуговицы расстегнуты, огненные волосы рассыпаны по плечам, молочные ноги, сияющие глаза. В общем, оружие массового поражения не иначе.
– Тебе идёт, – расплывается в улыбке Джейк, соблазняя меня своими ямочками. – Иди ко мне! – и он порывисто хватает меня в охапку.
– Нет, подожди, я хочу, чтобы ты поужинал, – протестую я, вырываясь из его объятий.
– И ты думаешь, что после этого я могу думать о еде? Потом! – легко подхватывая меня на руки, Джейк целует меня прямо на ходу, и мы, смеясь, падаем на кровать.
И я не понимаю, что со мной такое стряслось за столь короткое время. Меня словно затмило этим парнем, а все остальные цели, планы потерялись где-то за ним. Словно я шла к нему очень долго, искала лишь его и только с ним я могу ощущать себя бессовестно счастливой.
– Мне нравится, как ты пахнешь, – шепчет Джейк через время, водя кончиком носа по моей шее. – Чем-то сладким. …Ванилью.
Конечно! Полтора часа на кухне! Недостающая цепь от ловушки, в которую я пытаюсь заманить любимого человека.
– Тогда ты должен оценить мои старания, – я вскакиваю, вспомнив о немаловажном, и настойчиво тащу его за собой на кухню. – Пирог, правда, остыл, но я приготовила его для тебя! Если ты его не съешь, я обижусь и отомщу.
Он смеётся и берёт вилку, а я заворожено наблюдаю, как он не спеша отправляет в рот каждый кусочек, медленно разжевывая, прикрывая при этом глаза, и слизывая с губ остатки крема. Гляжу на него и глотаю слюни, но не потому, что тоже хочу пирога. Вкусней сейчас как раз выглядит Джейк. И как я раньше жила без него? В плен готова сдаться прямо сейчас, в вечное кухонное рабство.
– Признайся, ты купила этот десерт в кондитерской, – хитро улыбаясь, интересуется Джейк, съев свою порцию без остатка.
– Да нет же, просто мне иногда нравится готовить всякие вкусности, я выучилась этому на курсах, – пожимаю плечами, – А признаться я могу тебе только в одном, что, когда я натрескаюсь сладкого – я бегаю по полтора часа каждый день из страха поправиться. Почему ты всё время смеешься? – не выдерживаю я, тоже начиная улыбаться.
– Значит, ты умеешь петь, печь, плести эти жуткие венки из цветов. Я должен знать что-то ещё?
– Пожалуй, ещё то, что я могу и навешать всяким там острякам, потому что я довольно долго занималась джиу-джитсу. «Поддаться, чтобы победить» – такова мудрость этой борьбы, так что ты будь со мной поосторожнее, парень, – в шутку, и в тоже время с вызовом бросаю ему, обнимая.
– Ого, вот это мне повезло! Просто идеальная женщина. И развлечёт, и накормит, и защитит, если что, – улыбаясь, принимается дразнить меня Джейк, тормоша меня в своих объятьях. – У тебя очаровательная и неординарная внешность Валери, ты никогда не надоешь, ты разнообразная с какой стороны ни возьми. Посмотришь слева – зеленоглазая, справа – кареглазая, ни брюнетка и не блондинка, я бы назвал тебя медовой, потому что у тебя волосы цвета мёда и они сладко пахнут. Ты очень красивая, Вэл, … и загадочная, – И Джейк вдруг становится серьёзным. – И есть что-то такое в глубине твоих глаз, что меня пугает, но несмотря на это мне всё равно хочется быть с тобой. Когда я думаю о тебе, когда ты рядом … мне хорошо. И это цунами.
– Да, … это накрыло с головой, – тихо отзываюсь я, соглашаясь. Тут не поспоришь.
– У меня завтра целый день свободный. Проведём его вместе?
– Угу, – отвечаю, расплываясь от счастья.
***
Прежде чем заговорить, Дарен кивнул собравшимся максимально сдержанно, демонстрируя всем своим видом, что вопрос будет обсуждаться весьма важный и тревожный.
– Я собрал вас здесь, всех глав семей нашего клана, чтобы сообщить о весьма щекотливой и нестандартной ситуации, выходящей за рамки нашего понимания. Двадцать четыре года назад у меня была связь с обычной земной женщиной. Я не знал, что у неё родилась дочь и уж тем более, что отец этой девочки … я, – Дарен выждал паузу, наблюдая какой ошеломительный эффект возымела эта новость.
– Вначале я не поверил точно так же, как и вы. Такое невозможно. Но проведенные тесты доказывают обратное. Моя дочь, рожденная обычной женщиной – шудра. Чудо это или фатум пока неизвестно, но у неё мои гены. Всем вам известный доктор Лоран Кенз, подтвердил, что она способна к обращению и пробуждению дара. Доктор убежден, что со временем наши гены мутировали и начали совмещаться с человеческими, а это значит, что в округе может быть ещё несколько десятков ничего не ведающих шудр, детей от наших случайных связей. Мы обязаны предупредить это, поговорить с нашей молодёжью, они должны осознавать риск, потому что мы пока не уверенны на что именно будут способны такие гибриды.
– Чем больше шудр – тем лучше, – задумчиво подал голос впереди сидящий.
– Но смешанные гены могут таить серьёзную угрозу! – возразил один из мужчин.
– Где твоя дочь, Дарен? Она уже знает кто она такая?
– Она в городе, но Валери не в курсе, – ответил Дарен. – Я считаю, что девушке нужна подготовка, ведь она выросла с другими представлениями. Правда может сильно напугать её.
– Откуда она Дарен? – прищурившись, настороженно поинтересовался один из парней, оставшийся стоять у двери, скрестив руки на груди.
– Из Бостона. Достаточно далеко отсюда. Я понимаю, о чём ты подумал Грант. Она может жить вдали от падения нашего синтезирующего модуля, и она не имеет представления, что такое непроизвольное обращение.
– Она органический мутант? – воскликнула одна из присутствующих женщин.
– Нет, скорее всего, она усовершенствованный природой идеальный гибрид, – снова подал свой голос Грант. – И когда её представят нашему обществу?
– Скоро. На празднике. – Дарен снова обвел внимательным взглядом собравшихся. – Я хотел бы попросить всех вас оповестить каждого члена своей семьи, чтобы каждый из них пока деликатно молчал о нашем народе.
***
– Ты ведь знаешь этот город как свои пять пальцев, верно? – смотрю внимательно на Джейка, не спеша идя рядом с ним по набережной.
– Каждый камень, – кивает он. – Ты что-то задумала?
– Тогда ты должен знать и самые красивые места. Покажи их мне, мы выберем одно и сделаем его своим, в лучших традициях романтизма.
– А к нему добавим немного современной раскрепощенной безнравственности, занимаясь любовью в каждом из этих мест, – он хоть и шутит, но точно не прочь это проделать.
Мы гуляем по городу, не обращая внимания на окружающих, на погоду, и на пролетающее время. Рядом с ним каждый квадратный метр земли для меня уже кажется красивым. Так легко и радостно вдыхать этот сладкий воздух, идти с ним в ногу, держать за руку, улыбаться, и целоваться на ходу.
Именно так я чувствовала себя впервые – бесконечно влюблённой. Я, наконец, попала в один из тех капканов, которые так старательно избегала. Причём вскочила в него сразу головой. Увязла смертельно. Искала отца, а получила гораздо, гораздо большее.
Перед моим взором раскинулся сосновый лес, таинственный, вековой, который заканчивается на обрыве. Примечательным в нем было то, что все деревья в этом лесу росли парами, сосны словно стояли обнявшись друг с другом. С утёса было видно реку и другой берег, поросший хвойными вперемешку с лиственными деревьями, отчего лес на противоположном берегу казался цветным ковром, особенно в этот период – зелёное, красное, желтое. Здесь осень смотрелась очень нарядно, будто готовясь на бал. А ещё это место было самым уединенным из всех, что он мне показывал.
– Отлично подходит, – довольно кивая, говорю я, осматриваясь. – Именно это место я нарекаю нашим местом отныне и до конца. Я посвящаю его в островок счастья и свободы. Здесь можно будет найти приют от душевных мук и поделиться с ним радостью. Ты согласен? Джейк … Как звучит твоё полное имя?
Джейк смеясь, усаживается рядом со мной. У него самый красивый мужской смех, который я когда-либо слышала. Ну, и конечно, эти ямочки!
– Я уже думал, что ты меня никогда об этом не спросишь. Разрешите представиться, меня зовут Джейкоб Грегор. Мне двадцать пять лет, у меня аллергия на морепродукты, я стажируюсь в банке на финансового консультанта, но пока временно подрабатываю в клубе, и это ты уже знаешь. Играю в теннис, на гитаре и на нервах у своих предков. И ещё … в продолжительных связях с девушками замечен не был.
– Это предупреждение? – улыбаюсь я.
– Скорее оправдание, – смущенно бормочет Джейк. – Чтобы ты не подумала, что я могу вот так легко завязать с каждой.
– А я значит не каждая? А обо мне ты не подумал, что я бросаюсь в постель с каждым встречным парнем? – я испытывающе заглядываю ему в глаза. Для меня становится важным, что именно он ответит. Мне хочется, чтобы он узнал и почувствовал меня настоящую, именно такую, какой я была на самом деле, без масок и прикрас.
И наш разговор вдруг резко приобретает серьёзный характер.
– Нет, не подумал! – жестко бросает Джейк. – Вэл, это сложно объяснить. Я просто знаю, что ты для меня особенная, радужная, как вспышка моего личного чуда. Мы с тобой знакомы всего три дня, а я уже понимаю, что не могу потерять тебя. Но если ты вдруг исчезнешь, я буду помнить о тебе до конца своих дней, оставаясь в глубине души самым несчастным оттого, что ты не со мной. Об этом мне подсказывает что-то вот здесь, – и Джейк дотрагивается до своего сердца. – Это не игра, не увлечение, это нечто большее. Я знаю, в это сложно поверить, чувства не возникает вот так спонтанно, но похоже мы с тобой опровержение нормы.
– Я знала одну престарелую пару в Бостоне, – польщенная его признанием до глубины души, говорю и чувствую, что мой голос начинает дрожать. – Они поженились через три дня после знакомства и прожили вместе тридцать пять лет. А вот подруга моей матери встречалась со своим парнем шесть лет, а когда они, наконец, поженились – то смогли прожить вместе всего лишь три месяца, после чего развелись, ненавидя друг друга. Так что нет никаких норм, важны лишь рамки твоего восприятия, ты либо любишь, либо нет.
Джейк улыбнувшись, касается моего лица, с нежностью проводя кончиками пальцев по моей щеке, и моё тело волнами испускает волны жара в ответ.
– Расскажи мне о своей семье, – шепотом просит он, ласково целуя мои руки.
– У меня всегда была только мама, – пожимаю плечами. – А она в свою очередь была сиротой. И я была сиротой наполовину, потому что росла без отца. Мама сказала мне, что это было искусственное зачатие, и я даже не стремилась отыскать себе нового папу, как это иногда делают дети, я в нём почему-то не нуждалась. А когда мама … вдруг покончила собой, у меня объявился отец. Настоящий, не из пробирки. Как обычно взрослые запутались и обманули ребёнка, то есть меня. Только вот теперь ребёнок давно вырос. И я ещё не знаю, станет ли отец моей семьёй или нет, – снова растеряно пожимаю плечами, за которые Джейк меня тут же обнимает, привлекая меня к себе.
– А почему она это сделала? В вашей жизни что-то произошло? Прости, если тебе тяжело не нужно отвечать.
– Я не знаю почему, – с горечью шепчу я. – Просто ума не приложу. Всё было, как всегда, мама улыбалась, целовала меня в лоб, жила своей работой, она была архитектором, у неё хватало общение, её жизнь не стояла на месте, а потом … она вдруг наглоталась таблеток. Может это произошло из-за отсутствия любви мужчины, которого не было рядом, которого она ждала, но так и не дождалась. Может, это отчаянье она носила в себе долгие годы, а я не заметила. А может, я её единственный ребёнок отдалилась от неё, и одиночество стало её слишком пугать!
– Ты что Вэл, ты винишь себя? – возмущенно и испуганно глядит на меня Джейк, но силы небесные, сколько же любви в его глазах! – Брось, милая, не нужно. Это был выбор твоей мамы. Если она не открылась тебе, то как же ты могла увидеть её душевную брешь?
В ответ я лишь тяжело вздыхаю, а Джейк понимающе прижимает меня ещё крепче. И это мгновенно успокаивает. Его присутствие даёт мне надежду на будущее, словно говоря – всё будет хорошо, ты только верь в это, Валери!
– А ты расскажешь мне о своей семье?
– Хм, – по лицу Джейка скользит недовольное выражение. – Например, моя мама полна претензий и критики к людям, отец с головой погружен в научный проект, кроме этого, в этом городе у меня ещё куча родственников, такая себе каста Грегоров, вечно отслеживающих каждый твой шаг. И вообще, что-то мне не очень хочется говорить о моей семье. Это вовсе не интересно.
– Ладно, это и не важно, – поднимая голову, шепчу я, целуя его.
Но Джейк после упоминания о его семье вдруг почему-то помрачнел, уйдя в себя, и я не стала тормошить его расспросами, чувствуя, что он пока не готов делиться со мной своими мыслями. Я просто тихо сижу, прижавшись к его плечу, перебирая своей рукой его красивые пальцы.
