Текст книги "Фатальная встреча (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
– Ч-ч-ч, кричать будешь на Кору, не на меня, – приставив палец к моему рту, Грант недовольно качает головой, при этом смотрит не в глаза, а именно на губы с какой-то пугающей зачарованностью. – Я разве упоминал о кровопролитии? Я лишь хочу продемонстрировать паритам мощь нашей силы, чтобы они здраво оценивали риск. Ты держишь меня за циничного тупицу? Или нет, я знаю, тебе нравится навешивать на меня негативные ярлыки, это помогает тебе держать себя в тонусе!
Закатываю глаза, забираюсь на заднее сиденье машины и оказываюсь зажатой между Тревором и Грантом. Слева от Тревора сидит ещё Тео, поэтому получилось достаточно тесновато. Через время Тревор мечтательно замечает, склонившись к моим волосам:
– Ты так вкусно пахнешь. Чем-то сладким. Как десерт.
– Любишь сладкое? – удивленная таким его несдержанным выпадом, поднимаю глаза. Пойди, пойми этих некоторых очеловеченных гуманоидов, что там твориться в их башке. Я мало знаю этого парня, поэтому у меня к нему нет претензий.
Он почти такой же высокий, как Грант, у Тревора веселые оливковые глаза и темные тугие кудряшки. Модуль всё-таки сотворил им всем привлекательные образы. Кое-кому даже слишком.
– Очень люблю всё сладкое, – расплывается он в широкой улыбке. – А вот Грант терпеть не может. Ему бы только одно мясо жрать!
– Зато в постели я могу продержаться всю ночь, а ты от своих пирогов – выдохнешься уже через час! – фыркает справа от меня Грант.
Я не комментирую, но в зеркале заднего вида встречаюсь глазами с Максом, который сегодня за рулём, улыбаясь, он игриво подмигивает мне.
– Кажется, в воздухе витают феромоны! – высунулась с переднего сиденья Ливия, хитро хмыкая, глядя на меня. – И ты точно носишь девочку! Этим объясняется весь этот психоз. Теперь все парни начнут млеть рядом с тобой. С Элли тоже так было, но у неё есть муж, поэтому никто себе ничего такого не позволял.
– О, у вас ещё и такие заморочки бывают, – скептически кривлюсь. Этого мне ещё не хватало для полного счастья. – Что значит млеть, и как это связано с моей беременностью?
– Девочки ведь рождаются редко. Поэтому, когда зреет плод женской особи – модуль сопровождает процесс особой энергетикой. Беременеют тоже кстати, не все желающие, поэтому ты словно отмечена. Вокруг тебя теперь притягательная аура, всё женское в тебе как бы усиливается, этим привлекая повышенное внимание мужчин. Но у них это скорее будет связано с заботой и ублажением твоих прихотей, так что пользуйся моментом, подруга! Правда, если учесть, что у тебя нет пары, то поползновения некоторых будут переваливать за рамки.
– Вот гадство, мне сейчас только хотящих самцов и не хватает! – бубню я, ужимаясь, чтобы между мной и парнями появилось хоть бы какое пространство.
– А ты выходи замуж, и проблема решится! – вставляет Тео.
– Об этом не может быть и речи.
– Почему? Вэл, тебе всё равно придется. Ребёнка должен принять отец или тот, кто им назовётся! – гнёт свою линию Тео, зля меня до жути, и я изо всех сил стараюсь не подавать виду.
– Потому что я хочу остаться в своей памяти с Патриком. Я буду воспитывать и любить его детей, наших с ним детей. Сейчас я не способна думать о каких-то отношениях, я не такой толстокожий гуманоид, как некоторые. Единственное, чего я хочу – это разобраться с паритами, вернуть Дани человеческую форму, забрать его и обустроиться в моём новом доме!
– Класс, будем видеться чаще, – довольно басит Тревор, – Мы ведь теперь соседи, можем даже перекрикиваться через открытые окна.
– Здорово, по субботам будем вместе печь кексики, – раздосадовано закатываю глаза от их непрошибаемости и отворачиваюсь, при этом натыкаясь на смеющийся взгляд Гранта, который проявил такую милость – не вставив в этот разговор об отцовстве ни слова.
– Уверена, что не перенервничаешь? – он притягивает меня к себе одним движением. Теперь он так близко, что, когда шепчет, его губы касаются моего уха. – На всякий случай доктор Кенз тоже будет с нами. Обещай, что будешь думать о чём говоришь, – и Грант уже трётся кончиком носа о моё ухо, за ним, целует в висок. Я не могу отклониться к Тревору, потому что тот вообразит невесть что. И Гранта не могу грубо послать, потому что мне нужна его помощь с паритами, но совершенно не нужны его нежности. Поэтому чтобы спрятаться от его настойчивых губ – утыкиваюсь ему в подмышку. Но от этого типа так просто не отделаешься, его ладонь ложится мне на живот, мягко массируя его пока что его плоский низ. – Тебе нужно начать общаться с молодыми мамочками, чтобы набраться опыта. Вообще-то шудры вынашивают своих детей одиннадцать месяцев, но Лоран сказал, что ты будешь девять, как все земные женщины.
– Какое счастье, – бормочу в ответ, не поднимая головы.
Глава 24
Париты тоже явились толпой вовсе не маленькой. И Кора, едва увидев меня, зашипела, уродуя своё лицо неприкрытой злобой:
– Ах ты, мелкая дрянь! И ты ещё смела вернуться в наш город, явившись мне на глаза?! Я уничтожу тебя презренное подобие шудры! Ты подтолкнула моего сына к смерти и его гибель – это твоя вина. Я буду преследовать тебя, пока не наслажусь местью! Если нужно, мы опять развяжем войну, но я выбью твой дух из Сентхолла раз и навсегда, и эти твои телохранители меня не остановят! Я проклинаю тебя, как мать! – пока она вопит, брызжа слюной, Грант сжимает мою руку своей. Как бы мне хотелось верить в его поддержку. Очень. Как лидер он способен оказать её на разных уровнях, энергетика Гранта сильнее, чем у других шудр. Но я не могу ему доверять. Тогда он слишком сильно унизил меня.
Набираю побольше воздуха и отвечаю как можно громче, чтобы все они могли меня услышать:
– Как мать, ты совсем не знала своего сына, Кора! Если бы ты любила его по-настоящему – ты бы не стремилась мне отомстить, девушке, которую действительно любил Джейк. И я любила его, и мне всё равно, что он был паритом, ведь любят не за принадлежность, а за качества. А он был замечательным парнем, я скорблю о нём, и никто из вас не догадывается насколько сильно. Ты хочешь меня наказать? Но я уже избита судьбой, если тебя это утешит – я теряю всех, кого люблю. Джейк презирал конфликты и стычки с шудрами, он не хотел быть таким как все. Он был весёлым, любил музыку и умел рассказывать забавные истории. Если бы у меня был такой сын – я бы невероятно гордилась им, а не испепеляла ненавистью всё, что по другую сторону. Но я горжусь, что знала Джейка Грегора, и жалею, что не смогла помешать ему уйти из этого мира. Если бы мне изначально раскрыли правду, если бы я знала, что Джейк будет страдать – я бы ни за что на свете не встала на его пути. Так за что вы хотите меня убить? За любовь? – обвожу всех собравшихся паритов пылающим взглядом. Нет, их лица абсолютно бесстрастны. Неужели до них нельзя достучаться и Джейк был таким одним?
– А пока вы будете думать над головоломкой по имени Валери, – берет инициативу в свои руки Грант. – Хочу заверить, что, если с ней что-нибудь случиться – я истреблю вас как вид, освободив Сентхолл для наших потомков. И для убедительности, пожалуй, продемонстрирую вам кое-что.
И вдруг от сгруппировавшихся шудр по паритам ударяет мощная силовая волна, пробившая их энергощит, заставляя паритов пригнуться всех без исключения. В довершение – возникшее огненное кольцо сжало их пылающим обручем, продолжая сжиматься. На лицах паритов отразилась паника, я ощутила, что они не могут сопротивляться, потому что в этом кольце была задействована и моя блокирующая способность.
– Так что, вы оставите Вэл в покое или начнём прямо сейчас? У меня большое искушение, руки так и чешутся.
– Наша резолюция в силе, мальчик, – высокомерно сдалась Кора, и огненный обруч тут же развеялся. – Я не трону твою девочку … пока. Но наша холодная война никогда не прекратиться. Посмотрим, как у тебя получится сплотить клан! – с этими словами она гордо двинулась в сторону своих авто.
– Хитрая сука! Знает ведь, что у нашего клана преимущество в численности! – ухмыляясь, скалится Грант, глядя ей вслед. – У нас идеальная сочетаемость способностей. Но твоя речь была проникновенной, Валери, – добавляет он уже с горечью. – Меня она чуть не убила.
Мне удалось забраться в одну из машин на переднее сиденье, и поэтому на обратной дороге никто об меня уже не трётся и не млеет. Но когда все джипы разъехались, а у дома моего отца остался один лишь Грант – я поняла, что продолжение следует.
Благо тепло, сажусь на задней веранде в широкое кресло качалку. Ничуть не стесняясь моего напряженного молчания, Грант умащивается рядом, тут же обнимая меня одной рукой:
– Поцелуй меня, Валери!
– Грант, я не могу! Ты же всё слышал в машине, я пыталась объяснить!
– Вэл, ради тебя я теперь готов сделать многое, и даже то, что на первый взгляд невозможно, но мне нужна отдача от тебя. Я тоже не могу так, я хочу любить тебя, и мне даже сейчас неважно, что ты делаешь вид, будто я тебе противен! – он ловит мои губы, и я знаю, как опасны его поцелуи – они лишают рассудка, а я больше не хочу второй раз повторять одну и ту же ошибку!
– Грант, прошу тебя, остановись! – вырываюсь я, в попытке оттолкнуть его. – Что с тобой? Какие-то феромоны дурманят тебе мозги или тебе во чтобы то ни стало нужно доказать, что ты главный самец, и никто не имеет права отвергать тебя? Я ведь была тебе противна, ты злился, у тебя была хренова куча требований к будущей избраннице, но ты вдруг зациклился на мне? Хочешь, чтобы я снова поверила? Дудки! Грант, пойми ты, я потеряла мужчину, отца своего будущего ребёнка и неважно, что мы были с ним вместе совсем ничего. Я каждую минуту продолжаю думать о Патрике, и мне не до любовных утех. В том, что касается личного между тобой и мной, я сейчас взвешиваю каждое твоё слово, каждое прикосновение – и не верю, продолжая думать, что это игра. Тогда, своим отношением, ты сделал мне очень больно – я потянулась к тебе всей душой, а ты равнодушно взглянул, и оставил меня одну, напуганную и изнасилованную. Я не могу этого забыть!
– Прости меня, – сокрушенно опустив голову, шепчет Грант. – Тогда я хотел наказать тебя, потому что ты тоже делала мне больно. Валери, когда ты уехала, я понял, что не играл, что ты нужна мне. Правда! Я стоически вынес Джейка, все эти ваши мелодраматические страсти, сам не пойму как, хотя по всему я должен был убить его! Я понимаю твои чувства к Патрику, хоть мне и непросто принять то, что ты снова полюбила, и это снова не я. Валери, что я должен сделать ещё, чтобы ты меня простила? Чтобы поверила мне?
– Почему ты думаешь, что между нами снова что-то промелькнёт? Найди себе девушку Грант, которая будет пускать от тебя слюни, трахайся с ней до потери памяти, может это остудит твой пыл ко мне, и принесёт нам обоим спокойствие. Я тебя простила, просто вместе как ни в чём ни бывало мы уже не будем!
– Ты именно этого хочешь от меня? Чтобы я нашел себе другую?
– Да и не злись! Я хочу, чтобы ты наслаждался жизнью, но без меня!
– Хорошо, я сделаю, как ты просишь! – цедит он, еле сдерживаясь, резко поднимается и уходит, даже не попрощавшись. Что ж, так даже лучше.
***
Мой упёртый отец, который вдруг решил изображать из себя наседку, всё-таки собрался идти на церемонию вместе со мной! Из женщин только я и Ванда, но и та среди бойцов шудр, принявших свой естественный гуманоидный вид. Среди них даже раненые, Пайк и Саша, принимавшие участие в нашем спасении. Меня это трогает. Они обняли меня при встрече после того, как меня отпустил Лесли. Я научилась его отличать, я чувствую, что он привязался ко мне, тот риск и жажда жизни, плюс то, что он прочёл меня – сроднило нас. Я знаю, что, когда Лесли с Вандой примут свою человекоподобную форму – мы будем с ними дружить. Я им всем очень благодарна и даже к каждому по-своему привязана, несмотря, что на некоторых до сих пор ещё злюсь. Грант даже не взглянул на меня сегодня, прошёл мимо, обдавая исходящим от него жаром тлеющего оскорбления. Никогда не видела его с таким мученическим видом на лице! Всё ещё бесится после нашего вчерашнего разговора, даже не понимает балда, что так для него будет лучше.
Обращенные шудры, решившие почтить павшего, выстроились в две шеренги, присев на одно колено. Печально затрубили трубы, и шудры одновременно ударили кулаками о землю, принявшись слаженно отбивать ритм.
– Они передают земле пульсацию своей скорби, сообщая ей о павшем, – тихо поясняет мне отец. – Этот ритм символизирует бьющееся сердце воина, и то, что его пульс угасая, уходит в земные недра. Всё пронизывается этой вибрацией, примыкая к энергетике планеты, чтобы всё живое почувствовало. «Мы помним, и земля помнит, наши сердца бились в унисон, и продолжают биться за тебя, и пока слышен наш пульс – ты бессмертен!»
Не в силах сдержать слёзы, я выхожу на воздух. Как же мне по сумасшедшему сильно хочется его вернуть! Дотянуться в прошлое и остановить его тогда, чтобы вместо него пошел бы кто-нибудь другой. Но поэтому Пат и был особенным парнем – потому что пожертвовал собой именно он!
«Ты был сильным, гораздо сильнее, чем я! Как мне теперь вырастить твоих детей похожими на тебя? Где бы ты ни был, моя звёздочка – я буду хранить в своём сердце частичку нашего счастья»
– Валери, сегодня это должно произойти! Что ты делаешь? – отец застаёт меня стоящую на коленях, удивлённо поднимая брови.
– Не знаю, молюсь, наверное. Я не сплю уже вторую ночь. Каждый день я обещаю Дани, что скоро заберу его. Если у них не выйдет – я с ума сойду!
– Эммин говорит, что в этот раз должно получиться. Я тоже очень надеюсь, что сегодня они обретут заданную им человеческую форму. Ты за эти несколько недель совсем с лица спала, доченька, – отец обеспокоенно гладит меня по голове, как маленькую. – Ты видела Гранта? Что с ним творится?
– Нет, мы не видимся. Я посоветовала ему найти себе девушку и оставить меня в покое, – раздраженно бросаю в ответ, потому что мне сейчас совершенно не до выкрутасов Гранта!
– Шудры чувствуют – ему плохо. Он осунулся, злее чёрта, под глазами темные круги, носится ночами напролёт на своём мотоцикле. Вэл, … Грант ведь не просто так отправился за тобой в Мелвуд, он тоже мог пожертвовать собой ради тебя. Я слышал, что Грант теперь никому не позволяет говорить с ним о тебе. У меня такое впечатление, что он поздно понял, что влюблён в тебя.
– Вот именно, что поздно. Папа, давай не будем говорить о чувствах парня, который очень хорошо входит в разные роли. Поехали лучше в пещеры, у меня больше нет сил!
Я понятия не имею, чего они там крутятся возле этого модуля, если у него нет никаких настроечных программ, панели управления, никакого тебе процессора – одни только сенсорно-чувствительные ячейки, мигающие разным цветом, и при этом шудры утверждают, что это наполовину живой организм. Я первый раз стою вот так, в непосредственной близости с этим огромнейшим внеземным модулем в виде яйца. Чувствую, как он вибрирует, и даже могу дотронуться рукой.
– Тихо-тихо, держи свои пальчики при себе, если не знаешь, куда их суёшь, – останавливает меня один из шудр, не позволив прикоснуться к модулю. – Он может настроиться на твоё поле и втянуть в себе. Будь очень осторожна, это не игрушка.
– То есть, так можно войти и тебя там разберет на атомы? Так можно закончить свой жизненный срок?
– Да, именно так Джейк Грегор и покончил собой. Я телепат, Вэл, забыла? И я не думаю, что там сохранилось его сознание. Его просто не стало, его энергия растворилась в пространстве. Ты ведь знаешь, что планета Земля излучает очень мощную энергетику? Часть её уходит в космос. Возможно, в этой части энергия ушедших. Мы это вселенная, мы сотканы из её энергии. Энергия превращается в материю, затем, когда материя прекращает свою жизнедеятельность – тонкое ядро энергии притягивается к основному. Для нас это так.
– Всё это слишком сухо. Люди, например верят, что души усопших смотрят на своих родных и любимых сверху, что с ними можно поговорить. А по-твоему выходит, что чтобы я не сказала – меня никто не услышит.
– Говори тем, кто ещё может слышать, – многозначительно смотрит на меня Рэни. – Мы не толстокожие, мы просто принимаем тот факт – что жизнь продолжается и неразумно тратить её на бесконечную скорбь. Стенания бесцельны, они омрачают существование, тормозят развитие. Это так глупо, когда человек может внести в свою жизнь радость – но он почему-то упорно бьётся головой о прошлое, сожалея о нём. Грустью и печалью никто не питается – это мёртвая энергия. Ты ослабишь себя, если замкнёшься в ней.
– Все блин такие философы и прагматы, как будто можно щёлкнуть пальцами и переключиться! У вас всё так легко: нужно продолжить род – живёте с тем, кого не любите ради долга; умер отец ещё не рождённого ребёнка – подобрали нового; поскорбели – и дальше с песней!
– Да, мы мыслим логически, более практично, но не всё так просто, Валери. Нам тоже свойственны чувства и муки. Этот мир привил нам много эмоций. Мы сейчас здорово отличаемся от наших предков. Интересно, что бы ты сказала о них, а они о тебе?
– А ты чтобы сказал обо мне?
– Хм, – Рэни прищуривает свои проникновенные глаза, пряча взгляд в пушистых ресницах. В общении с телепатами можно извлечь определенную выгоду – иногда они выдают мысли других. – Ты добрая, смышлёная, отчаянно упёртая, за это я бы тебя, наверное, даже отшлёпал. Ты общительна и частенько бываешь легкомысленной, поэтому ты так легко восприняла факт нашего существования. Ты разжигаешь интерес к себе, своей яркой внешностью, непредсказуемостью. Для многих ты желанна, особенно сейчас. В клане любят тебя, может … потому что тебя любит наш лидер?
– Вы сговорились все что ли?! Грант уже каждого втянул в эту свою игру! Он что вам вознаграждение пообещал? – не дожидаясь ответа, раздосадовано размахивая руками, возвращаюсь к самому выдрессированному мною шудре – к отцу. Этот уже хоть знает, что можно мне говорить, а о чём лучше вовремя смолчать. В этой пещере, со стороны, наверное, выгляжу нервным рыжим лепреконом. Мой характер портится с ужасающей скоростью, и это я ещё отдаю себе отчет, а лет эдак через десять, я вообще превращусь в злобную брюзжащую тётку. Боже, что со мной творится, где мои яркие цветные крылышки и неуёмный оптимизм?
Остаться мне не позволили. Дошло до унизительного – отец вынес меня, как капризного ребёнка, поставив к стенке.
– Ты уже думала, какая эмоция может тебя питать? Давай поговори со мной, отвлечешься ненадолго!
– Не уверена, что это именно то, – бубню сердито в ответ. Нет, надо же, при всех взвалил меня на плечо и ещё шлёпнул по заднице! Гуманоидный беспредел какой-то! – Ты же объяснял такими сложно усваиваемыми терминами, заумными словами, словно зачитывал мне перевод шудровских талмуд. А нужно было описать процесс проще, как Бас, например. «Вэл», – сказал он, снисходительно поднимая брови. – «То, от чего у тебя западает планка, и ты тащишься, теряя связь с реалом – вот это и есть твой сосок». И вот это новое поколение гуманоидов, выражается, как обыкновенный земной сопляк! – вздыхаю и больше не сержусь.
Отец любит меня, это не только видно по глазам, это ещё и чувствуется.
– Я всё думала, от чего у меня может западать эта планка, и пришла к выводу, что возможно влюблённые парочки. Когда я смотрю и вижу проявление нежных чувств – я впадаю в блаженный ступор. Хотя, в такой же ступор я впадаю, когда вижу витрину с шоколадными конфетами. Поэтому вопрос спорный.
Потешаясь надо мной, отец снисходительно смеётся, хватая меня за нос.
– Вэл, твоя любовь к сладкому это не нужная нам эмоция, поэтому остановимся на влюблённых. Ты ведь можешь не понимать, что энергетически голодна и думать, что твоя нервозность и раздражение связаны с какими-то текущими проблемами. А нужно всего лишь впитать свою порцию эмоций и жизнь снова покажется лучше. Поэтому, как только начинаешь ощущать, что готова на ком-то сорваться – срочно отправляйся на поиски влюбленных!
– И кино не считается, нужны живые, – высовывается белобрысая голова, с лукавым взглядом янтарных глаз. Лесли! Тот, каким я его впервые увидела! Визжу от радости и висну на нём не веря, что это наконец произошло. Он, смеясь, кружит меня на месте. За ним на меня набрасывается Ванда и все остальные вывезенные дети из Мелвуда. …А позади всех робко стоит мой Дани, прижимая к груди свои ладошки. В его голубых как у Пата глазах трепещет столько надежды. Ведь я так много рассказывала ему о нашем новом доме, и о жизни, которая нас с ним ждёт, о том, что эту жизнь подарил ему его отец.
– Дани, – шепчу, глотая слёзы, падая перед ним на колени. Мы обнимаемся, и на мгновенье замираем в такой позе. – Мой любимый мальчик. Спасибо! – поднимаю глаза на тех, кто принимал участие в настройке модуля, и по моим щекам снова катятся слёзы. Дани хмурится, и сосредоточенно начинает их вытирать. – Да знаю, безобразие. Я плакса, – смеюсь сквозь слёзы. – Но я больше так не буду!
Все остальные радуются, на лицах улыбки, одна я развела мокротень. Правда, есть ещё один шудр, которого сегодня радостные эмоции не пронимают. Он только вошел, окидывая всех мрачным взглядом. Господи, он действительно жутко выглядит! Меня даже где-то глубоко внутри уколола совесть.
– Спасибо, Грант. За всё. – Несмотря на то, что я подошла к нему почти вплотную, не глядя на меня, он молча кивает, играя желваками. – Зачем ты так себя изводишь, Грант?
Резко вскидывает на меня пылающий взгляд, и кривится в горькой усмешке:
– А может, я в новую роль вхожу? Иди домой, Вэл. Радуйся. Я не буду тебе мешать. И не смей на меня так сочувственно смотреть, иначе я возненавижу тебя!
Но о неприятном осадке я забываю сразу же, как только вхожу в свой новый дом. Вся мебель расставлена, вся бытовая техника подключена, бельё разложено по полочкам, посуда тоже. Кругом чистота и свежие цветы в вазах! Оборачиваюсь к отцу – тот светится от счастья и гордости за самого себя.
– Это ты тут так расстарался? Боже, как же хорошо! Моё гнёздышко! Мне очень нравится! А тебе нравится, Дани? – тот сидя на руках у Дарена энергично кивает в ответ, с видом, будто он попал на другую планету.
