Текст книги "Фатальная встреча (СИ)"

Автор книги: Лаванда Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 25

Наши проблемы и знакомство с миром без ожидания смерти начинаются в этот же день, и продолжаются ещё несколько недель после. И это при том, что я пока не вывозила Дани в город, где шумиха, запахи китайской пищи и снующая толпа людей.

Мы привыкаем спать в кровати, а не под ней. Есть пищу столовыми приборами, а не руками. Дани хоть и маленький, но он постоянно прячет еду на чёрный день, я нахожу её в самых невообразимых местах. Голод настолько засел в его подсознании, что он не верит, что еда в холодильнике никуда не денется, а если и закончится, то её можно будет купить ещё. Учимся пользоваться унитазом и зубной щёткой. Дани боится телевизора. Вместо телевизора у него стиральная машинка с вращающимся барабаном, этот процесс его завораживает, а бегающие человечки по экрану пока только пугают. Он с таким пораженным видом изучает каждый предмет, что я волей-неволей набираюсь терпения, хотя иногда мне начинает казаться, что я не справляюсь с ролью матери. Привязанность ко мне, смешана с его острым страхом меня потерять, поэтому без Дани, ухватившего меня за край одежды, я даже не могу выйти поднять газету или встретить отца с покупками. Папа приезжает каждый день, помогая мне чем может. Чаще всех бывают Лесли и Ванда, которые ругают меня, что я стала затворницей, и что мой гиперответственный материнский инстинкт больше похож на паранойю. Но мне нравится мой новый образ жизни, у него другой ритм и иные страсти-мордасти. Я начала засматриваться мультиками, как в детстве, знаю по именам всех героев, читаю Дани сказки, и когда он засыпает, продолжаю их читать самой себе вслух. А ещё у меня прорезывается волчий аппетит, мне постоянно хочется есть, да к тому же чего-нибудь эдакого. Мой второй ребёнок начинает давать о себе знать.

– Так, Дани, продукты у нас на исходе. А вдруг мне ночью захочется слопать огромный тройной сэндвич с сыром или ведерко мороженого? Не говоря уже о вишнях! Боже, как же мне хочется вишен! Всё, едем в супермаркет! Будем сходить с ума, нагребая всяких неполезных вкусностей!

Мой малыш только снисходительно улыбается, он уже привык, и ему нравится его ненормальная мамочка.

«Ты будешь самой чокнутой и нежной мамашей Вэл» вспоминаю слова Гранта. Пока он держит своё слово, даже на горизонте не появляется. Но у меня нет времени о нём думать, хватаю Дани, и мы весело вприпрыжку бежим к выходу. И прежде, чем мы подбегаем к двери – в неё стучат.

– Привет, помощь нужна? – на пороге стоит улыбающийся Тревор, сама отзывчивость. И это его уже десятое предложение помощи. Пора бы согласится хоть разок для приличия.

– Конечно. Поедешь с нами за покупками?

Оказывается, даже в супермаркете бывает … мало места. Особенно когда двое детей, один большой и чуть поменьше начинают носиться наперегонки с тележками, врезаясь в полки с товаром. Такое впечатление, что Тревора как и Дани первый раз привезли в магазин, и они его чуть не разгромили.

– Тревор, вот скажи, зачем ты взял три одинаковых плюшевых медвежонка?

– Сделал запас! На меня действует твой психоз Вэл. Ты же набрала столько йогурта, будто собралась два года вращаться на орбитальной станции! Я ещё взял упаковку воздушных шариков на двести штук, причём все синие, – непосредственно пожимает он плечами, с самым невинным выражением лица. Я хохочу до боли в животе, сгибаясь пополам. Никогда бы не подумала, что этот великовозрастный детина такой потешный. И он веселит Дани, которому явно не хватает мужского общества, мой отец для ребёнка слишком сдержанный, он не умеет так дурачиться, как Тревор.

Пока они гарцуют в гостиной, решаюсь испечь пироги с вишней.

– Тревор! Я забыла разрыхлитель! – кричу в пятый раз. Перед этим я посылала его обратно в супермаркет за яйцами, за пергаментом для выпечки, за ромом, и за ванилью. Думала, будет злиться, у другого бы уже на его месте дым из ушей валил, а этот ничего, улыбаясь, заглядывает на кухню. И спокойно едет за этим чёртовым разрыхлителем. Хм, а это удобно.

– А если я пошлю тебя в два часа ночи за персиками, потому что мне вдруг захочется? – спрашиваю его в лоб, когда он возвращается с десятью пакетиками разрыхлителя. «Всё-таки я его достала»

– В два часа ночи? Это значит, что мы будем в одной постели? – хитро усмехаясь, уточняет Тревор, не сводя с меня глаз, словно подловил меня на горячем. – Значит, будут тебе твои персики.

Ого, а сосед всё же себе на уме! Мысленно представляю его рядом с собой как своего мужчину, просто от нечего делать, ради хохмы. Нет, в моём представлении никак не выходит из нас пара. Ещё одного большого ребёнка я не выдержу – я не мать героиня, тем более что никаких нежных чувств к Тревору я не питаю, и даже ради персиков грудь бы ему свою не предложила. Он забавный, но я могу рассматривать его только как друга, как члена семьи, потому что каждый член клана и так уже моя семья.

Хотя эта моя семья добивает меня морально, они стали хитрее, они не произносят этого вслух, но, когда спрашивают меня о Дани или о моей беременности, смотрят на меня так, что без слов становится понятно – «Детям нужен отец».

Мой папочка, вот в кого я пошла, тот вообще шагнул в своей изворотливости дальше всех – он теперь прорабатывает самого Дани. У Дани, как у всех шудр, развит инстинкт – стремиться к коллективному сознанию и идти за лидером, принимая мужское доминирование. И я поймала отца, когда он настойчиво расписывал моему ребёнку прелести нашей жизни, когда в нашем доме появиться достойный мужчина, способный исполнять роль папы, предлагая ему самому выбрать такового!

– Господи, папа ему ведь только четыре года! Он чистый невинный ребёнок, зачем ему знать о ваших интригах?! Это что ещё за козни за моей спиной?! Ты ещё объявление дай и устрой кастинг! Нам и так хорошо, правда, Дани?

– Валери, ты сведешь меня с ума, – стонет отец, с мученически видом. – Как мне донести до тебя, что я желаю тебе счастья, но ты не можешь игнорировать наши законы. В этом вопросе никто тебе на уступки не пойдёт, мы и так делаем для тебя огромную скидку, учитывая то, что ты выросла не в нашей среде. Я пытаюсь сделать для тебя этот процесс мягче. Ведь среди свободных парней, согласных составить с тобой пару есть достойные.

– Ага, значит, у тебя уже и списочек имеется! Папочка, – обвиваю его шею, ласково, как только могу, – Как же ты не можешь понять, пришелец ты мой родной, что у детей должны быть любящие друг друга родители. У меня не развито такое фанатичное чувство долга, как у вас, я не смогу жить с мужчиной, которого не люблю, даже если он будет трижды достойным. Мои дети будут видеть, что я несчастна и это не принесёт никакой воспитательной пользы. Понимаешь?

– Снова пытаешься заговорить мне зубы? – вздыхает Дарен, временно сдаваясь. – У нас ещё есть время. Оракулы говорят, что муж у тебя всё-таки будет.

***

– Привет пап! – заглядываю в его кабинет и испытываю неприятный конфуз. Я ожидала, что отец будет там один. Мало того, что в кабинете сидят Эммин с Анной, так тут ещё и Грант, которого я не видела месяца полтора или два. – Прости, не думала, что помешаю!

– Входи, доченька, ты никогда мне не мешаешь, – при слове «доченька» Анна корчит кислую мину, и в комнате сразу становится холоднее, королеву инея уже зацепило. – Ты что-то мне принесла? – отец кивает на блюдо в моих руках.

– Я ведь обещала тебе торт, вернее ты сам изъявил желание съесть «дело рук моих», а так как меня постоянно тянет на сладкое – я в последнее время каждый день изображаю что-нибудь новенькое, ухитряясь попробовать, прежде чем это слопает прожорливый Тревор. Я оставлю торт на кухне и убегу, хорошо?

– А поздороваться ты с нами случайно не хочешь? – резко бросает мне в спину Эммин, раздраженным голосом, словно я прервала их посреди яростного спора. Хотя нет, он злиться на меня, вон глазища какие тёмные, взглядом сейчас просто раздавит!

– Ты прав Эммин, я веду себя некрасиво, не хотелось вас просто напрягать собой, – раскаиваясь, пожимаю плечами. – Вы ведь не их тех, кто жаждет моей компании, Анна меня, к примеру, ко всем ревнует, Грант злится, ты солидарен с ним, так что здравствуйте и сразу до свидания. Побегу, пока мои мальчики смотрят мультики про говорящую мочалку.

– Твои мальчики? – с какой-то надрывной горечью произносит Грант, поворачиваясь ко мне в пол оборота. Что это у него такое в глазах? Мы встречаемся взглядами и уже не отводим их. – Это ты избегаешь нас, а не мы тебя, Валери. Я бы с удовольствием послушал, как в твоей жизни всё теперь зашибись, как справляется Тревор, как вы ладите? Ну же, поболтай с нами, чёрт возьми! Или ты чего-то боишься? – то, что он бы с «удовольствием послушал» им сильно преувеличено. Выражение лица у Гранта такое, словно я только что дала ему пощечину. Он свирепеет с каждым своим словом, не сводя с меня своих выворачивающих наизнанку глаз.

– Я просто пытаюсь жить, Грант. Что мне тебе рассказать? С Тревором мы ладим, он никуда меня не торопит после того, как я пообещала ему переломать все пальцы. Вчера, например, когда мы с ним вместе готовили ужин, этот гуманоид, обладающий способностью снимать боль впервые научился отделять желтки от белков. Он уморительный, Трев смешит меня, и у него зверский аппетит, будто это он ждёт прибавления, а не я. И Дани его любит.

– А вы с Тревором можете приготовить чего-нибудь и для меня? Может, я тогда отравлюсь и сдохну! – голос Гранта жутко искажается, как и его лицо. Мне становится по-настоящему страшно, и я медленно отступаю к двери, потому что он поднимается и со звериной грацией направляется прямо ко мне. – Скажи мне, Вэл, чем он лучше меня? – Кажется, от ожогов, сегодня в реанимацию попаду я.

– Причём тут лучше или хуже? Грант не нужно так себя вести, будто я тебе изменяю, или я обязана быть с тобой! Между нами ничего не было и быть уже не может, я думала мы закрыли эту тему в прошлый раз! – упираюсь спиной в дверной косяк, вернее он прижимает меня к нему, и между нами только блюдо со злосчастным тортом, в которое я вцепилась. Стараюсь не выдавать своей паники. Бросаю в сторону отца умоляющие взгляды, но они все замерли и наблюдают.

– Значит, ты меня простила, но ничего такого похожего на симпатию ты ко мне не испытываешь?

В ответ согласно трясу головой, глядя на спасительный выход.

– Тогда обними меня, я хочу убедиться! – выдирает из моих рук блюдо, кажется, что разобьёт со злости, но нет, аккуратно ставит на свободное место на полке рядом.

– Не буду. Не хочу я этого делать по принуждению! Ты пугаешь меня, Грант! Отпусти меня, пожалуйста. Отсюда, и из мыслей своих тоже отпусти, – на миг мой мечущийся взгляд встречается с его раздосадованным полным печали взглядом. И какой-то порыв вдруг неожиданно побуждает меня его крепко обнять, будто это наше незавершенное прощание. Я искренне и с нежностью целую его в щёку, добавляя уже шепотом. – Прости меня, если делала тебе больно, за обиды, за мои глупости, если для тебя это выглядело так. Я хочу, чтобы у тебя было всё хорошо.

Мои слова почему-то приводят его в полнейшее отчаянье, и несколько минут Грант стоит передо мной растерянный и совершенно несчастный. Он хочет мне что-то сказать, но эту попытку прерывает звонок моего мобильного.

– Вэл, мы ушли гулять! – бодро сообщает мне Тревор по телефону.

– Что значит ушли?! Тревор я тебе нос откушу! Я не разрешала! – ору в трубку, но тот умышленно отключается и на повторные уже не отвечает. – Не знаю, что я сделаю с этим паршивцем!

– Валери, он мужчина, он вправе принимать такие решения, – подаёт голос отец, подвязавшись вместе с ними со всеми доконать меня сегодня.

– Это его проблемы мужчина он или кто, для меня он сосед вызвавшийся посидеть с моим ребёнком, и у него нет права без моего разрешения выводить Дани из дома! – сжав кулаки, шиплю в ответ.

– А если Тревор станет для него отцом?

– Чёрта с два Тревор им станет, и не надейся!

Теперь несчастное лицо у моего папы, а вот у Гранта оно приобретает иное выражение – заинтриговано-мрачное.

Фурией мчусь на поиски Тревора, способность отца подсказала мне, где искать, и в итоге всё-таки ссорюсь с бедным парнем, попавшим мне под горячую руку.

Может, на мне так сказывается моё беременное состояние? Но мне самой уже жутко плохо, оттого что я вижу всё в тусклых тонах, что каждая трудность кажется мне огромным препятствием, а мелкая неудача, например такая, как подгоревший омлет – сдаётся мне уже целой бедой. Чуть что и меня душат слёзы, мне хочется утешения, но я всех от себя гоню. Один Дани стойко держится, но и тот от моего отчаянья уже, наверное, скоро заговорит. Возможно, это сыграло свою роль, а может, просто так совпало, и всплыли старые страхи, но теперь каждая ночь превращается для нас в кошмар. Они его мучают во сне, это же видение передаётся и мне. Дани просыпается с криком, весь в поту, и ещё долго после этого не может уснуть, прижимаясь ко мне и дрожа всем тельцем. Ему снится поистине настоящий ужас. Он снова и снова видит, как убивают его родную маму. Я вижу эту картину его же глазами – трое паритов забивают её ножами. Нельзя передать то, что пришлось вынести этому ребёнку!

На третьи сутки, после бессонных ночей я почти аморфная сомнамбула.

Я сама позвала Лесли в надежде, что он был там, и сможет нам помочь.

– Да уж, мне не понравился твой голос в трубке, а лицо нравится ещё меньше, – входя, говорит он. – Давай я прочту тебя, чтобы не тратить силы на объяснения, потому что, глядя на тебя, кажется, что их у тебя совсем нет.

Лесли прижимается ко мне губами, втягивая в себя немного моей слюны. Такой способ узнавания информации уже воспринимается мной, как вполне естественный процесс. Теперь он знает, что мы видим в кошмарах, и не нужно описывать в деталях, переживая это заново.

– После всего случившегося в Мелвуде – психика Дани травмирована, это не удивительно. Но ждать, когда ему станет легче нельзя, тем более так страдать в твоём состоянии. Может, твой отец избавит его от этого куска памяти? Поговори с ним. Иди прямо сейчас, не откладывай. Я заберу Дани, мы с Вандой побудем с ним до вечера. И ещё Вэл, разреши кому-то о тебе заботится, перестань упрямиться. Ты ведь не сможешь одна, и это пугает тебя больше всего. Я увидел, когда тебе снятся те же кошмары, ты тоже хочешь, чтобы тебя приласкали.

***

– Детка, так не годится, – встревожено качая головой, Дарен бросается навстречу дочери, заключая её в объятья, каждый раз для себя отмечая, как важна теперь для него его маленькая девочка, пусть она даже уже стала женщиной. Его отцовский инстинкт пытался выместить на ней всю его заботу за все пропущенные года.

– Папа, я думала это пройдёт, но мне всё хуже, – устало шепчет Валери, поднимая лицо к отцу. – Всё скверно. Я не могу полностью влиться в клан, я отвратительно себя веду как дочь и как друг, я плохая мать, я истеричка. А тут ещё эти кошмары. Я толком не спала несколько ночей. Дани с криком просыпается от одного и того же сна. Странно, что я тоже вижу его. Как убивают Кэсси, его мать. В этом кошмаре я даже чувствую запах крови, крики, её страдание. Папа, это просто невыносимо! Лесли посоветовал мне обратиться к тебе, к твоей способности. Ты можешь стереть это воспоминание из памяти Дани?

– Лезть в память, тем более ребёнка, очень опасно. Это настолько тонкая и сложно устроенная цепочка. Я не рискну. Его могут начать преследовать другие кошмары из пережитого, проблема скрыта в его душе, суть Дани невероятно изранена. Нужно набраться терпения и окружить его любовью. …А знаешь, что, – задумчиво трёт лоб Дерек, – я знаю, кто поможет тебе! Грант!

Плечи Валери сникли ещё больше, отстранившись от отца, она бессильно рухнула в кресло, закрывая глаза.

– Не нужно так на него реагировать. Я говорю о его второй способности – Грант может управлять фазами сна. Он может заблокировать ту, которая отвечает за сновидения, может заставить видеть нужные ему картинки. Проще говоря, Грант может подарить крепкий здоровый сон. Ты не знала? – улыбнулся Дарен, глядя с каким удивлением хлопает ресницами его Валери.

Прерывая их разговор, в комнату влетела взбудораженная и жизнерадостная Анна, у которой энергия сегодня била через край. Девушка несла перед собой целую охапку одежды.

– Привет, Вэл! – громко бросила она. – Папа, какое платье мне надеть, красное или белое? – обратилась она к Дарену, приученная каждый раз получать одобрение у главы семейства. – А может, этот костюм?

– Лучше белое, – особо не задумываясь, ответил он, и Анна тут же умчалась примерять выбранный наряд.

– Почему меня так раздражает, что она зовёт тебя «папой»? – пробормотала Вэл сонным голосом, снова утопая в кресле. – Что это с ней? Её, наконец, пригласили на свидание? Нужно было поздравить её с праздником. Бедный ухажёр, посоветуй ему купить бируши, она ведь кого угодно затараторит до смерти.

– Он знает. Этот бедный парень Грант. Кстати, он скоро будет, и ты как раз можешь поговорить с ним. Способность Гранта лучший выход для ребёнка. И если ты не хочешь обращаться к Гранту только из-за ваших личных отношений, подумай о Дани. И ещё, сегодня же найди возможность подпитаться энергией, у тебя истощение поля, скоро на стены лезть начнёшь.

Глава 26

Подъехав к дому, Грант стал ждать, не слезая с мотоцикла, будучи уверенным, что Анна слышала рёв двигателя. С тоской он уставился на неподвижные макушки деревьев, пытаясь разглядеть там хоть какой-то намёк на слабый ветерок. Лето выдалось чрезвычайно жарким, горячим воздухом было трудно дышать, и при такой температуре воздуха его собственная способность только добавляла ощущения, что ты лежишь на раскаленных поленьях.

Анна, наконец, дожала его своими бесконечными приставаниями, и у него от скуки мелькнула мысль попробовать с ней ещё разок, однажды у них это не получилось, хотя, сейчас, ожидая её у дома он уже был уверен – это дурацкая затея.

Но когда Грант увидел, что к нему вместо Анны направляется Валери – он судорожно сжал руль, ощутив, как быстро и бешено заколотилось его сердце. Он не ожидал её здесь увидеть, хотя не переставал думать о ней каждый день. В его жизни было две вещи, которыми он не мог управлять – это полная свобода и чувства к этой девушке. Если к зависимости от модуля он уже привык, то испытываемое им к Валери приносило ему настоящее мучение, от которого тоже не получалось убежать. Ничего он не желал настолько сильно, как быть с ней, но сломить упорство этой девушки по-хорошему у него не получалось. Валери отталкивала его каждый раз, и с каждым разом было больнее, потому что надежды становилось всё меньше, а действовать силой, как его брат по отношению к ней он не мог себе позволить. Несмотря на свою влюбленность, Грант жутко злился на себя и на Вэл, за то, что так неосмотрительно втрескался, поправ все свои принципы, даже не сообразив, когда это с ним произошло. Он окончательно понял, что не может жить без неё, только когда она удрала из города.

– Здравствуй, Грант! – как же он соскучился по её голосу! В груди уже привычно сладко защемило. Как бы ему хотелось сгрести её сейчас в охапку и целовать, пока она не начнёт задыхаться, а потом медленно и не спеша заняться с ней любовью, и делать так каждый день, потому что она никогда не сможет ему надоесть, потому что истинная страсть в пирокинетике загорается и тухнет лишь однажды. – Тебя можно поздравить, у тебя появилась девушка? – произнесла Вэл с лёгкой иронией, устало улыбнувшись. У него чуть не вырвалась грубость, но его остановил изнеможенный вид девушки.

– Ты только для этого вышла, чтобы меня поздравить?

– Нет, у меня к тебе просьба, – она доверительно положила свою руку поверх его. А этот её жест для Гранта значил, что она готова пожертвовать чем угодно, и что у него снова появился шанс. – Ситуация довела меня уже до крайнего отчаянья, так что я пришла к отцу просить его стереть Дани память. Но папа подсказал мне о твоей второй способности, я всё-таки узнала о ней через столько времени.

– Не так уж и много прошло, восемь месяцев, осталось только вернуть букет, – выдавил он невесёлую усмешку, всматриваясь в её лицо. – Значит у малыша либо бессонница, либо кошмары, если понадобилось повлиять на сны.

– Кошмары, и я почему-то вижу с ним один и тот же сон. Это связано с событиями в Мелвуде, Дани было два года, и он видел, как убивали его мать, но кошмар настолько явный, запахи, звуки, боль. Это …очень страшно и тяжело. Ты поможешь? – она посмотрела на него с надеждой, тут же понимая по его глазам, что он не откажет. Но его взгляд раскрывал ей большее, Валери увидела его тоску по отношениям, которые у них могли быть, но не сложились; увидела его желание, которое он и не пытался скрывать. В последние разы он каждый раз смотрел на неё так, будто был готов уложить её в постель в ту же секунду, стоит ей только согласиться. Зная несдержанность и импульсивность Гранта, Валери всё-таки отдавала ему должное, что он не пытался домогаться её силой и что он не был слишком навязчивым, хотя мог бы не давать ей проходу на каждом шагу. Скорее всего, наравне с его вспыльчивой требовательностью, в этой ситуации выступала ещё и его гордость, именно поэтому Грант и не опускался до низостей.

– Во сколько ты укладываешь Дани спать? – не отрывая взгляда, мягко спросил он, чувствуя, что снова начинает плавиться перед ней.

– В девять. Тогда мы будем ждать тебя, да?

– Ты сейчас куда? – не дав ей уйти, поймал он её за руку, притягивая обратно, ближе к мотоциклу. Чувство снова охватило его с ещё большей силой.

– Вообще-то отец послал меня кого-нибудь отвампирить, на его взгляд у меня энергетический голод, и поэтому я стала чудовищно несносной. Вот иду ловить влюблённые парочки, хотя понятия не имею, как это делается, – Валери не вырывалась, но очень красноречиво посмотрела на его руку, которой он её удерживал.

– Садись, я отвезу тебя в одно место! – тут же скомандовал он, с видом, не терпящим возражений.

– Нет, Грант, это будет неправильно по отношению к Анне, она ведь там прихорашивается для тебя. Подскажи мне куда, и я сама туда доберусь.

– Валери, давай мы сейчас не будем припираться друг с другом, ладно? Анна подождёт. Ты попросила меня прийти помочь Дани, и я приду, я же прошу тебя сесть на мотоцикл, а ты мне отказываешь! – его настойчивый тон стал почти жестким, и он по-прежнему держал её за руку.

Дарен пристально наблюдал в окно, как эти двое пытаются поговорить друг с другом. Уже ни для кого не было секретом, что Грант сходит с ума по Валери, и только она одна отказывалась в это верить. И то, что Грант пригласил на свидание Анну – было скорее его шагом отчаянья, чем интересом к его приёмной дочери.

– Ну что я готова! – выпорхнула Анна. – Я слышала Грант уже подъехал! Пожелай мне удачи!

– Подожди, что-то это платье никуда не годится, оно жутко топорщится, и как ты сядешь в нём на мотоцикл? – засуетился, изображая ужас на лице Дарен. – Иди быстренько надень тот костюм, а Грант подождёт! Мужчина должен немного помучиться в ожидании. Я предупрежу его.

Отправив Анну обратно наверх, Дарен снова припал к окну, довольно усмехнувшись, увидев, что Валери села на мотоцикл, обнимая Гранта, и они уехали в направлении юго-западного шоссе.

– Что, … что это такое было? Он уехал!? – полураздетая, покрывшись нервными пятнами, Анна слетела со ступеней. – Папа, почему ты не сказал ему меня подождать?!

– Он уже дождался, кого хотел. Анна, Грант любит Валери и сейчас они уехали вместе, оставь ты уже, наконец, свои иллюзии по поводу него!

***

Я даже не осознаю, на какой скорости мы едем. У меня в голове выключается рубильник, и я засыпаю на ходу прямо на широкой спине Гранта. Через время вскидываюсь, и замечаю, что он придерживает меня рукой. Видимо, я начала сползать, и Грант испугался, что я шмякнусь на дорогу.

«Всё-таки этот изверг слишком ко мне привязан, прикидываться таковым у него больше нет надобности, все, что исходит от него – уже сам Грант, и этот сумасшедший гуманоид никогда не сдастся пока не получит своего. А я рыжая дура не смогла не простить его, как ни старалась, как ни злилась – странная связь между нами всё равно осталась, и поэтому противиться ему всё сложнее. Он умеет притягивать к себе, и против меня на поле вышло играть моё собственное тело, а это уже очень серьёзный противник»

– Эй! Валери, – на распев тянет чарующий бархатный голос, а я хоть убейте, не могу открыть глаз. И мне сейчас абсолютно без разницы, что это озабоченный вреднюга Грант, и что я сплю сидя, прижавшись к его спине. – Может, приляжешь на лавочку, там тебе будет удобнее? Или отвезти тебя домой, только я сначала пристегну тебя к себе.

– Нет, я уже включилась. … Где мы? – хмурюсь, пытаясь проморгаться.

– Это парк. В Сентхолле его называют «мохнатый склон». У всех влюблённых парочек заведено здесь встречаться, эдакое легитимное местечко для откровенных поцелуев. Тут много лавочек в кустах, цветочки-лютики, фонтанчики, беседки, в общем – вся романтическая хренотень посещает их именно здесь. Прогуляйся, попялься на влюблённых, если эта эмоция тебя торкнет, ничего особо делать не нужно, твоё поле само втянет энергии столько, сколько ему необходимо для восстановления.

Сползя с мотоцикла, я, как в тумане, пошатываясь, иду в сторону аллеи, когда сзади меня снова окликает голос Гранта:

– Удачной охоты, вампирёныш! – или я такая сонная или улыбка у него сегодня такая милая. А может свет так падает? Но этот смазливый гад выглядит абсолютно счастливым. О, представляю, как выглядит Анна! Брошенная снежная королева! Надеюсь, он успеет к ней вернуться, до того, как в доме всё покроется инеем.

Бреду, без конца зеваю, и оглядываюсь по сторонам. Здесь и правда очень зелено и красиво, но каждое место мой отупевший от бессонницы мозг рассматривает исключительно как спальное – лавочки, беседки, или вон под тем деревом на травке. Наконец, натыкаюсь на влюблённую парочку, усаживаюсь неподалёку и чувствую себя вуайеристом, бессовестно подглядывающим за чужим везеньем. Но они такие счастливые, воркующие, как такое может не радовать душу? Кроме жуткого желания поспать меня ещё мучает вопрос – как знать, сколько ты возьмешь энергии? А вдруг эта моя потребность может им навредить?

«Нужно с каждого по чуть-чуть, тогда это не должно сказаться на бедных влюблённых. Почему это они бедные?! Это я бедная, скитаюсь тут и подсматриваю, потому что у самой ничего такого нет!»

Перебираюсь на другую лавочку, созерцаю парочку постарше, решаю, что эти никакие не влюбленные, а слишком озабоченные проблемой, где бы по-быстрому перепихнуться, закатываю глаза и отправляюсь дальше бродить по «мохнатому склону».

– Привет!

Я вздрагиваю, возвращаясь в реальность из своей полудрёмы, удивлённо оборачиваясь на голос.

– Спишь с открытыми глазами или переела энергии? – Грант смеясь, усаживается рядом, вытягивая длинные ноги. – Полиция к тебе ещё не приставала, а то с виду ты как обкуренная?

– Я просто очень сонная, – бормочу, еле ворочая языком. – И парочки эти, между прочим, не все съедобные, у многих так и не получилось меня вдохновить. Скажи, как понять, что ты не причинила людям вред?

– У нашей сущности есть, так сказать, «дозатор». Не бойся, некоторые люди разбрасываются энергией, почему бы и не подобрать.

– А что ты здесь вообще делаешь? Кажется, кто-то должен быть на свидании!

– Ну-у-у, … я просто счастлив, что ты дала мне шанс вовремя слинять, – Грант тянется ко мне ближе, пристально всматриваясь мне в глаза своим будоражащим многозначительным взглядом. Его пальцы нащупывают мои, крепко захватывая в плен мою ладонь. – Мне не очень-то и хотелось, я просто сделал, как ты советовала. Нашел девушку, которая пускала от меня слюни больше всех, но вот с остальным у меня возникли трудности. Не всегда ведь тянет к тому, кому нравишься ты. …Да, Вэл?

Тут же напрягаюсь, и отвожу взгляд в сторону. Но реакции у меня сегодня все заторможенные, поэтому сильно не нервничаю, и даже не пугаюсь того, к чему могут привести эти посиделки с Грантом в тихом уединённом месте. Его пальцы красноречиво ласкают мою руку, и это уже никакие не двузначные намёки. Он хочет возобновить наши сексуальные игры. Если бы ему сейчас стукнула в голову шальная мысль, справиться со мной особого труда бы не составило.

– Ладно, расслабься, я не собираюсь тебя грузить. У меня для тебя кое-что есть. Разверни! – беру протягиваемую мне коробочку, замечая, что при этом в его глазах прыгают лукавые искорки. У Гранта сегодня определенно хорошее настроение. Разрываю бумагу, открываю и пораженно фыркаю. На дне коробочки лежат две фигурки из шоколада – одна здорово смахивает на Гранта, вторая на меня. Он их всё-таки заказал!

– Я помню, как мы собирались съесть друг друга, – у меня на лице расползается непроизвольная улыбка не только от дурманящего запаха шоколада. – Я даже за то, что мне достанешься шоколадный ты, потому что эта фигурка больше. Но тебе не кажется, что как-то жутковато есть копию? Вдруг это сработает как ритуал вуду, откушу тебе ноги, а они возьми да исчезни?

– А ты начни с головы, чтоб сразу не больно! – Грант хватает шоколадную Валери, вызывающе откусывая ей голову. – С тобой всё в порядке? – и он в шутку начинает меня ощупывать. – Смотрите-ка, рыжая шмакодявка на месте! – но я не злюсь на это дурацкое данное мне им прозвище, особенно сейчас, когда он произносит с небрежной нежностью.

– А какая эмоция питает тебя? – медленно жуя его шоколадные ноги, спрашиваю я, следя за ним серьёзным взглядом.

– Огонь питают разные эмоции. Например, жаркие споры, драки, где присутствует ярость, …ещё страсть.

– Ух, ты! Про споры и драки понятно, а где Оскар Грант выискивает страсть? – даже в полусонном состоянии мне хочется его подколоть, вставить шпильку в этот ходячий оголенный нерв.

Грант игриво поджимает губы, снова запуская чёртиков в глаза, косясь в мою сторону:

– Всё тебе расскажи! Случается иногда …наткнуться, но искренняя страсть большая редкость, а фальшивка не питает. А ты не рискуешь говорить со мной о страсти здесь на лавочке в кустах жасмина, где можно порезвиться и остаться незамеченным?

– Не-а, во-первых, я сейчас подтормаживаю и висну, а в таком состоянии мне море по колено, во-вторых, ты уже должно быть усёк, что я катастрофически упряма, и в-третьих, вряд ли тебе нравятся сонные беременные женщины.

– С третьим ты точно промахнулась, то, что ты носишь ребёнка для меня не проблема, а сонная ты нравишься мне даже больше – я сдерживаюсь нечеловеческим усилием воли, чтобы не повалить тебя на лавку. С первым понятно – усталость. Но почему именно ты упёрлась, Вэл? На втором пункте уже висну я. Нам ведь ничто, и никто не мешает попытаться снова, только уже без масок, тем более что ты меня простила, если не соврала, конечно. Расскажи мне, я сегодня настроен поговорить в последний раз и очень спокойно.