Текст книги "Пылающая для Древнего. Пепел (СИ)"

Автор книги: Лаура Тит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Глава 9

На серебристом песке под горящими факелами бесформенные черные тени исполняли свои сумасшедшие танцы под звенящие удары медных браслетов танцовщиц. Я будто под сладким дурманом отдавалась этой опьяняющей власти, мысли путались в голове, а глаза медленно закрывались.

Голова начинала кружиться от каждого его жадного и настойчивого поцелуя. Пытаюсь открыть глаза от его властного голоса и туманный взгляд сразу наталкивается на нависающего надо мной Иштара. При свете луны он кажется ожившей статуей, отлитой из прочного металла, каждая его мышца словно пропитана ожесточенными боями и тренировками. Его загорелое тело, исполосованное уродливыми старыми шрамами, стало быстро покрываться мелкими бисеринами пота, стекающими по его плоскому животу, очерчивая каждый кубик пресса на нем.

Я не отводила взгляд от завораживающих меня прозрачных капель на его теле, которые медленно скользили по его черно-золотой татуировке, скрываясь в тонкой дорожке из темных волос, которая исчезала под шелком широких брюк, перевела свой горящий взгляд на его лицо. Иштар буквально пожирал меня глазами, шире раздвигая мои бедра. Холодный черный шелк его брюк холодил мои оголенные ноги. Он сильнее вжался твердой выпуклостью в мои бедра, вызывая горячую волну возбуждения внизу живота. Положила свои ладони на его напряженные до предела плечи.

Я не понимала, хотела остановить его или умолять продолжать, тяжесть его тела на моём просто сводила с ума. Хотела, что-то сказать, но не могла, язык будто мне больше не принадлежал. Меня уносило в сумасшедший водоворот, пока он продолжал терзать мою шею торопливыми поцелуями, прерываясь лишь для того, чтобы взглянуть на меня и снова припасть к шее влажными губами.

Где-то в глубине я себя ненавидела за то, что сейчас испытываю желание к этому зверю.

Отвернулась и сразу зацепилась взглядом лишь за одно знакомое мне лицо, то, которое все это время наблюдало за нами со своего ложа, мужчина, что растоптал меня в пыль, уничтожил. В его глазах сейчас горели смертоносные золотые огни, а я под мускулистым телом другого мужчины чувствовала к Витару только необъяснимое безразличие, абсолютное равнодушие к нему и его рядом сидевшей жене, которая, довольная собой, отпивала из золотой чаши дикий ликер. Она праздновала очередную победу и мое унизительное поражение у всех на глазах. Горячая слеза скатилась по щеке.

Больше не было страха, сожаления, только поглощающая меня пустота.

Мощное тело на мне моментально напряглось.

– Я сказал, не отводи взгляд от меня! – зарычал мужчина, поворачивая к себе мое лицо.

Зрачки Иштара вытянулись в тонкие иглы, его жаркий поцелуй оставил после себя горький след на моих губах.

Громкие удары барабанов. Перевожу взгляд на ночное небо, подставляя свою шею для его требовательных поцелуев. Он заводит руки над моей головой, вжимая в нагретый от наших тел каменный алтарь. Его ладонь касается моей плоти. Дернулась, шумно втягивая воздух. Иштар продолжает что-то шептать мне на ухо, а я больше не понимаю ни слова, отдаюсь на волю судьбы. Его пальцы двигаются во мне беспорядочными ритмами, вызывая приятное покалывание внизу живота, растягивая меня для себя. Его пальцы сменяются на горячую затвердевшую плоть.

Медленно прошелся ею между моих влажных складочек. Толчок. Мой стон смешался с его рыком. Удары барабанов стали быстрее. Еще один толчок. Он медленно двигался во мне, вызывая волну наслаждения. Иштар внимательно следил за выражением моего лица, как глаза закатывались от неизвестного мне удовольствия, как тело подстраивалось под ритмичные толчки его мощных бедер.

Мне стало этого мало… Впилась ногтями в его разгоряченную кожу, притягивая к себе его тело.

Не дразни меня, Амара, – прорычал он мне в губы, увеличивая темп.

Рокочущие отголоски слов жреца и тяжелые удары барабанов, как зудящие мухи над моей головой. Проснулась злость на себя, за то, что позволила себе выпить эту дрянь, и чувствовать вместо отвращения к нему наслаждение.

Мне нужна боль от него, а не ласка. Мое тело разрывало от лютого желания к Иштару, к тому, кто сломал мою жизнь. Внутри меня словно выжженная черная земля, испещренная глубокими трещинами, из которых вырывалась бурлящая магма. Во мне будто столкнулись две стихии, одна покрывала своим льдом другая обжигала своим огнем.

Я так больше не могу…

Хватаю его лицо ладонями, впиваясь в его глаза, горящие оранжевым пламенем, своей просьбой.

– Возьми меня так, как взял в первый раз, – голос почти не дрожит, но он как острая корка льда, о которую можно пораниться.

Иштар замер на мне.

Мне нужна эта боль, меня поглощало изнутри что – то чудовищное, что пряталось внутри меня, готовое вырваться в любую минуту наружу и сожрать меня целиком не убивая.

Он смотрел на меня и не мог поверить в то, о чем его просила. Его лицо превратилось в ожесточенную каменную маску. Поняв, что я действительно этого желаю, ровно на долю секунды в глазах вспыхнул огонь разочарования и сразу потух, сменяясь на свирепое пламя.

Иштар согнул мою ногу в колене, положив себе на бедро, и одним резким толчком ворвался в меня на всю длину, так глубоко, что брызнули слезы из глаз. Он вбивался в мое тело яростными толчками. Жестко. Грубо. Без ласки и страсти, что была минуту назад. Это то, что было нужно мне прямо сейчас. Его ласка пробуждала во мне желание к нему, но я не хотела этого. Только не с ним. С этим зверем должно быть иначе, но с каждым его толчком мне становилось только хуже. Волна удовольствия накрывала мое тело. Перед глазами словно разверзлась земля и взошло оранжевое солнце, обжигая мое тело своими лучами.

В моем теле жила та, другая я, что спала долгим сном, а сейчас пробудилась, откликаясь на голод мужчины над собой. Толчки резко прекратились, а тяжесть его горячего тела сменилась леденящей прохладой ветра и пустотой.

– В свои покои ее! – холодный и надменный тон мужчины заставил съёжится всему внутри меня, стало больно и неприятно от его тона, именно сейчас я почувствовала себя разбитой…

Черная накидка легла на мое тело, меня хотели взять на руки, но я не позволила к себе прикоснуться, отодвинулась от тянувшихся ко мне рук. Слезла с высокого алтаря, давая понять стоящему перед собой воину, что в состоянии идти сама. Во взгляде здоровяка читалось искреннее сочувствие ко мне. Отвернулась от него, поправляя накидку, меньше всего мне хотелось видеть жалость к себе от чужих и ненавистных мне людей.

– Сама дойдешь? – пробасил здоровяк.

Киваю.

Я пребывала уже глубоко в себе, где-то очень далеко, где я дала возможность своему разуму раствориться в той безмятежности и безразличии. Как оказалась в постели, я не помнила. Не помнила, кто и как уложил меня туда. Но послушно делала всё, что мне говорили. Лежа на огромной кровати, глядела в стену перед собой не моргая, только пальцы нервно сжимали прохладную ткань под моим телом. Ощущала себя так, словно душу вывернули наизнанку.

Я не почувствовала, как Иштар сел ко мне на кровать, с каким трепетом провёл пальцами по моим волосам, пока не произнес:

– Я мучаюсь сильнее тебя, лиана, ты не представляешь, что я чувствую. Как огонь буквально раздирает меня до костей, а еще эта бешеная привязанность к тебе, твоему запаху, – наклоняется к изгибу моей шеи, втягивает в себя шумно воздух, – как же я хочу выдрать из себя эту зависимость. Каждый новый день я думаю о тебе, – его рука скользит по моему бедру, опускаясь на низ живота, – думаю о том, как ты мечтаешь о моем брате, а мне желаешь лишь смерти, не давая и шанса.

Его рука напряглась на мне, лишь пальцы поглаживали вдетый в пупок гладкий камушек.

Я не реагировала. Мне были безразличны его слова, как и его прикосновения ко мне.

– Я думаю, тебе осталось недолго меня терпеть, – резко и холодно вдруг начал он. – Ты не смогла бы принять мою силу. Если в тебе и есть хоть капля крови Древних, ты слишком была бы слаба для меня.

С этими словами он поднялся с кровати и размашистыми грузными шагами покинул мою спальню.

Пережитые за все это время эмоции отняли слишком много сил. Я впервые позволила себе прикрыть глаза и спокойно уснуть.

Глава 10

Утро сменяло день, день – вечер, а вечер перетекал в ночь… А после всё по-новой. Я лежала в той же одежде на той же кровати, лишь изредка меняя положение. Рашит выводил меня в туалет, иногда пытался накормить, но после долгих мучений просто забирал поднос и уходил. Все потеряло смысл. Не осталось ничего, за что я могла уцепиться, жизнь утекала словно песок сквозь мои пальцы.

Какая-то служанка умоляла меня съесть кусочек лепешки, сделать хоть один глоток воды, иначе ее выпорют из-за меня, но я безразлично смотрела на девушку перед собой. Ухоженное милое личико, живые темно-карие глазки, в которых вспыхивали мягкие огоньки пламени, и маленький шрам над губой. Ее дрожащая рука поднесла к моему рту кусочек лепешки, но всё без толку, я не реагировала на нее, пока в покоях не открылась дверь, и я не услышала его тяжелые шаги за спиной. Сжимаю простыню рукой, прикрывая глаза, перед этим мельком замечаю, как сильно разволновалась девушка и как вспыхнули ее щеки ярким румянцем.

Она вскочила и кинулась ему в ноги, тараторя без остановки:

– Как вы, господин, ушли в поход, она так и не поднималась с кровати, отказывалась есть и пить.

Иштар молчал, но я чувствовала его тяжелый взгляд на себе, представляла, как у него от злости раздувались крылья носа, как тяжело поднималась и опускалась его мощная грудная клетка и как он сцепил свои крепкие руки за спиной, чтобы не свернуть шею девчонке и мне. Я это так четко увидела, казалось, что стояла перед ним и разглядывала его… Сильнее зажмурила глаза.

Какое-то движение за моей спиной, а затем его шаги стали удаляться, следом за ним засеменила служанка, оставляя после себя только дымно-древесный аромат. К моему телу снова вернулась слабость, и я позволила себе ускользнуть туда без опаски.

Время бежало, а я будто застряла в вязком тумане, ничто не волновало и не привлекало моего внимания, в свои права вступили апатия и равнодушие. Каждый день Иштар наведывался в мою спальню. Грузными уверенными шагами, он подходил к окну и стоял там часами, что-то разглядывая, пока спину не начинало жечь от его тяжелого и ощутимого взгляда на мне… Когда он находился рядом, воздух густел, становился настолько плотным, что можно было его ощущать руками. Молчание Иштара угнетало, ложилось на меня невыносимым грузом. Всякий раз, когда он был рядом, это становилось мучительным испытанием для меня. Я ждала, когда он покинет покои и оставит меня наедине с усталостью и опустошением.

Я разлепила глаза, когда ощутила на лбу женскую прохладную ладонь. Фива аккуратно просунула руку под спину, чтобы помочь мне сесть. У ее ног стояла небольшая чаша с водой и лоскутом хлопковой ткани. Она намочила его, затем мягко промокнула мне лицо и шею. Я без особого выражения наблюдала за ней. А потом просто отвернулась к окну.

– Амара… – хотела было начать женщина, но взглянув на меня, снова замолчала.

Мне было всё равно. Просто хотела, чтобы меня оставили все в покое.

Фива повернула мое лицо к себе, взяв мои пальцы в свои руки, серьезно посмотрев на меня и тихо произнесла:

– Нельзя так, девочка слышишь… – сильнее сжала в своих руках мои ладони. – Погубишь себя!

– Да плевать мне, неужели не ясно? Если умру – только счастлива буду.

Я выдернула руку и отвернулась от нее. Мягкие заботливые поглаживание по голове:

– Иштар лично пришел ко мне, Амара. Может, он не так плох, как тебе кажется, может, приживетесь, кто, если не он? – она продолжала выливать на мои еще не зажившие раны горячую лаву, будто знала, как лучше для меня и для всех. – Без эрна тебя свои же и погубят, и не посмотрят, сколько добра ты сделала для них…

Я резко повернулась к женщине и рявкнула ей прямо в лицо:

– Трэпт, какое тебе до меня дело?! Уходи! – голос дрожал, а глаза жгло от слез.

Вместо ответа Фива обняла меня. Просто порывисто прижала к своей груди, как это делает любящая мать, утешая свое дитя. Она знала, что все слова, которые я произносила, были скрытой мольбой о помощи. Она уложила мою голову на своё плечо и тихо сказала на ухо:

– Поплачь, девочка, пусть слезы облегчат твою душу.

Я больше не могла терпеть, спрятала лицо в своих ладонях и беззвучно разрыдалась. В любой другой ситуации я бы стерпела, но сейчас у меня не оставалось сил. Фива гладила меня по спине, мягко покачивая из стороны в сторону.

– У брата все хорошо, он присматривает за мальчишками, хоть появляться твой главнокомандующий ему там и не разрешил, но он все равно наведывается к ним, – отодвинув от себя, она мягко мне улыбнулась, пока я вытирала свое лицо от слез. – Это он просил передать тебе, – в мою ладонь она вложила кольцо брата.

– Но…

Не дав мне закончить, она сказала:

– Амара, ради Камаля не блуждай во тьме, не дразни ее своим рвением к ней, ты можешь заблудиться в ее сумрачном чертоге и раствориться там навсегда. С тобой брат. Всегда помни об этом, смотря на это кольцо.

Я снова разревелась, обнимая рядом сидящую женщину:

– Я так скучаю по нему, спасибо, Фи!!

– Ну вот, опять за свое, – недовольно фыркнула Фива. – Вот же упрямая! Фи-ва, неужели так сложно произнести всего четыре буквы?!

Вымученно улыбнулась ей, поцеловав женщину в щеку.

– Поешь, Амара и не давай им себя сломить, – теплая мягкая ладонь коснулась моей щеки.

Кивнула ей, больно закусив губу.

– Мне пора… – она печально посмотрела на дверь моей спальни. – Восстановишься – приходи, Иштар разрешил тебе приходить в нашу таверну, – она игриво подмигнула мне, поднимаясь с кровати и, поправляя светло-коричневое платье, двинулась к массивной двери, но прежде чем успела выйти, проход загородил Иштар.

Фива беспокойно обернулась ко мне, с моего лица вмиг слетела слабая улыбка. Он ее пропустил и только потом зашагал ко мне.

– Не будешь есть, я накормлю тебя сам! А вот как я это сделаю, тебе не понравится. Это нужно тебе, а не мне, не заставляй меня напоминать тебе о своем брате. Не будет тебя – не будет его. После секундного молчания, добавил: – С этого дня, будешь есть только в обеденном зале.

С этими словами он покинул мои покои, а мое сердце продолжало выпрыгивать из груди и никак не спешило успокаиваться.

Глава 11

Кареглазая девушка, чьи щеки вспыхивали огненными пятнами при одном только взгляде на своего господина, хотела помочь мне одеться, но я ее прогнала прочь. Она вызывала у меня необъяснимое раздражение, несвойственное мне.

Сполоснув длинные волосы ароматной водой, подошла к зеркалу, из-за моей глупости на меня теперь взирала девушка, под глазами которой пролегли глубокие тени, а высокие скулы выделялись четкими линиями на некогда здоровом смуглом лице.

Дверь в спальню приоткрылась, впуская высокого мужчину в коричневом балахоне.

– Почему вы прогнали служанку? – без удивления спросил Рашит у меня.

Перед глазами стало темнеть, и меня резко повело в сторону, он успел подхватить.

– Вы сильно истощены. Внизу все собрались и ждут только вас.

– Все? Почему нельзя поесть здесь, зачем я ему там? – опустилась с его помощью на кровать.

– Вы его жена, – припечатывает мужчина.

Только при упоминании об этом меня начинало мутить.

– Вам нужно показаться там, если не сделаете это сейчас, потом будет поздно, – спокойно отвечает мне раб.

Но раб ли?

– Зачем ты помогаешь мне?

Он только безразлично пожимает плечами:

– Моей заслуги здесь нет, на все воля хозяина… так почему вы прогнали служанку?

– Она раздражала меня, – резко ответила ему.

Он кивнул, а на его лице дрогнула улыбка. Сил на препирательство с ним у меня не осталось, как и спуститься вниз тоже.

– Положите это под язык, у вас появится немного сил.

Сделала, как он говорит, взяв маленький травяной леденец коричневого цвета.

– А теперь выберите, в чем спуститесь в зал. Он разложил передо мной три платья, что все это время болтались на сгибе его локтя: роскошное белое платье, вышитое золотыми нитками; черное, усыпанное крошкой драгоценных камней и последнее рубинового цвета.

– Это его рук дело? Кем я выйду из спальни? – недовольно смотрю на мужчину, тот медленно кивает мне, сцепив перед собой руки в замке.

Черный – траурный цвет для женщин этих мест, но наряды этого цвета они могут носить и без печальных событий в их жизни, а вот рубиновое платье будто сделано для свадебного ритуала. Белое – для наложниц, прошлась по нему рукой, прикрывая глаза.

– Белое я не надену, можешь забрать, а над другими мне нужно подумать. Дай мне немного времени.

– У вас пара минут, сделайте правильный выбор, – сказав это, он отошел к окну.

Я могу надеть черное платье, показав ему, что готова бороться, идти до конца, но выиграю ли я, открыто противостоя ему? Имеет ли смысл усложнять себе жизнь и что-то доказывать? Рубиновое… что я этим покажу ему? Что готова быть с этим животным?! Нет, рубиновое я не надену.

Поднимаюсь с кровати.

– Какое платье, госпожа? – обернулся ко мне Рашит.

– Черное.

Он хитро посмотрел на меня, прищурив глаза, а потом просто вышел из спальни, оставив открытой дверь. Поспешила закрыть за ним дверь, чтобы не зашел тот, кого я хотела бы никогда не видеть в этих покоях и застыла на месте, услышав заливистый смех своей бывшей подруги, что спускалась в обеденный зал с кем-то из девушек.

– Как же я хочу увидеть эту бедную дурочку, мне, правда, ее очень жаль. Так обжечься с мэрном… Да еще этот древний обряд, какой позор… бедняжка, даже из комнаты боится вылезать, – и снова ее звонкий смех и удаляющиеся удары ее каблуков.

С силой захлопнула дверь, сильная одышка и легкое головокружение с новой силой набросились на меня.

Тяжелый стук в дверь.

– Я помогу вам одеться, – знакомый голос мужчины заставил отойти от двери.

Прислонилась к столу. Рашит потянулся за черным платьем…

– Рубиновое, – твердо произношу я, скидывая шелковую накидку перед ним.

Его тонкие холодные пальцы ловко справлялись с платьем, быстро застегнув его на мне. Он взялся за волосы, собрав их в высокий тугой хвост.

– Вы похожи на богиню, моя госпожа, – с каким-то трепетом произносит он, а в его желтых глазах появляется дьявольский блеск.

– Помоги мне дойти, – попросила его, положив свою руку на сгиб его локтя.

– Конечно.

Спускаясь по ступеням, я ненадолго останавливалась, чтобы перевести дыхание, голод сказался на моем слабом теле. Расправив плечи, сделала неглубокий вздох и заставила себя шагнуть в зал, полный людей. Разговоры в зале тут же стихли, а мои ноги сразу подкосились, но Рашит удержал меня, не дав упасть и даже пошатнуться. С виду он выглядел хилым, худощавого телосложения, но силы в нем было не меньше, чем в опытном воине. Растерянно и в то же время удивленно смотрю на Рашита, но он и виду не подаёт, что что-то произошло, не спеша подводя меня к одному из свободных мест рядом со Шрамом. Медленно опускаюсь на стул.

Я чувствовала колючие и внимательные взгляды на себе. Самым пристальным был взор Иштара. Подняла глаза на него и сразу замерла, задохнулась от того, как он смотрел на меня, я ощущала себя раздетой, раскрытой для него, будто я все еще лежала под ним на том холодном алтаре. Стыд прилил к щекам, а в его черных, как уголь глазах извергалась настоящая оранжевая лава, сжигающая всё на своем пути. Отвернулась от него, осматривая огромный зал и сидящих впереди.

Главнокомандующие старались на меня не смотреть, решительно избегая моего взгляда, а вот их женщины исподлобья наблюдали за каждым моим движением. Напротив меня сидела роскошная женщина в изумительно белом платье, с такими же длинными черными волосами, как у меня и алыми губками в виде сердечка. Наложница Иштара. Она не смотрела в мою сторону, но как только я опускала глаза в тарелку с едой, ощутимо чувствовала ее раздраженный взгляд на себе. Один из тэрнов прервал тишину, начиная разговор, другие охотно его поддержали, переходя к остывающей еде и хмельным напиткам. Аромат еды щекотал нос, а голова начинала сильно болеть и кружиться от голода.

Попыталась налить себе воды из кувшина, но руки дрожали и совсем меня не слушались, расплескивая воду на стол и себя.

– Дай сюда, проблемная, помогу, а то захлебнешься еще здесь и меня за собой потащишь, – хохотнул здоровяк, выхватывая из моей руки тяжелый кувшин.

Грязная ругань уже вертелась на языке, но сил выругаться у меня не осталось, нервно улыбнулась ему.

– Амара, сядь рядом со мной, – процедил сквозь зубы Иштар, наблюдая за нами.

Шрам поставил кувшин обратно, озадаченно посмотрев на меня.

Мои руки задрожали сильнее, убрала их под стол, чтобы никто не заметил.

– Амара… – повторил он тихо и слишком спокойно.

Поворачиваюсь к рядом сидящему громиле:

– я не дойду, – тихо произношу ему, опуская глаза, щеки продолжают нещадно гореть.

Шрам хмуро смотрит на меня, затем поднимает укоризненный взгляд на своего друга.

– Даже не думай! – прорычал он Шраму, предупреждая.

Шрам отодвигает свой стул под тяжёлым убийственным взглядом Иштара. Деревянные ножки гулко проехались по гладкому полу, заставляя всех обратить на нас внимание. Поднимаясь со своего места, он подставил свой локоть для меня без всяких издевательств, просто ждал, когда я положу на него руку.

– Вернись на место! – зарычал мужчина ему, ударяя кулаком по столу.

Вздрогнула от удара.

От страха и голода начинало темнеть в глазах.

Эрн не убрал руку, идя наперекор другу и своему главнокомандующему.

– Спасибо, – шепчу мужчине, хватаясь за его локоть, медленно поднимаюсь, опираясь на стол.

Немного пошатываясь, дошла до Иштара.

– Сядь рядом, – рявкнул он мне. Ты… – грозно посмотрел на воина, – три дня караула.

Под моей ладонью напряглись каменные мускулы мужчины и тут же расслабились, он молча развернулся и вышел из зала. Только сейчас я заметила сидящую рядом с Иштаром Лату.

– Долго мне ждать? – раздраженно спросил Иштар у нее.

Она резко поднялась со своего места, прожигая меня ненавидящем взглядом и направилась туда, где я сидела минуту назад.

Я понимала, что если сейчас сделаю шаг, то просто рухну на пол без сил, как бы я не хотела держаться, организм использовал все свои резервы. Холодный пот струился по спине, а ослабевшее тело начинал пробирать озноб. Иштар, будто почувствовал, что я начинаю оседать на пол, откинулся на спинку своего стула и рывком притянул к себе на колени, выбивая последний воздух из моих легких. Все оживились, будто этого только и ждали, схватились за еду и полные чаши с вином.

– Тебе нужно поесть, – глухо говорит мне мужчина, обжигая скулу своим дыханием, по телу пробежала дрожь, а в горле пересохло от жажды…

– Я не могу, – шепчу ему.

Слабость измучила мое тело.

Хотела повернуться к нему и невольно мазнула своими сухими губами его. Облизав свои губы, засмотрелась на его, такие влажные и сладкие от вина… Хмельная влага с его губ скользнула в мой рот, опьяняя, словно осушила одним глотком полную чашу с вином. Тихо простонала от ворвавшегося яркого вкуса на языке в моем рту, от голода стала обильно выделяться слюна. С грудным рыком Иштар притянул к себе, жадно впиваясь в мои губы, лихорадочно блуждая руками по голой спине и бедрам. Настойчивые губы спустились к моей шее, жадно покрывая поцелуями кожу, откинула голову, позволяя ему делать все, что он захочет.

– Лиана, моя хрупкая девочка, – шепчет мне на ухо, как сумасшедший, а у меня идет кругом голова, то ли от его голоса, то ли от опьяняющего вкуса в своем рту после его языка, громкое урчание в моем животе останавливает это безумие.

Иштар, тяжело дыша, берет чашу с вином и подносит к моему рту. Делаю маленький глоток, прикрывая глаза в удовольствии от живительной влаги. Холодный напиток скользнул в рот, обжигая желудок своим пламенем, ударяя мне в голову. Трясущимися руками хватаю чашу, тянусь к ней, чтобы сделать еще один глоток.

– Сначала поешь, – удовлетворенно с хрипотцой в голосе говорит мне мужчина, отбирая чашу.

– Иштар, может, ты расскажешь всем, для чего собрал здесь. Жаль, конечно, что не хватает моего отца и ее брата. Камаль – вроде так его зовут? Говорят, ты спасла его, жертвуя своим телом… теперь на нем жуткие шрамы? Это правда? Как это было? Расскажи нам, – не унимается рыжеволосая Лата, пытаясь вывести меня из себя.

Мое сердце быстро застучало, а ладони сжались в кулаки. Тело Иштара подо мной напряглось. Поднимаю уставшие глаза на него, чувствую, что он хочет мне что-то сказать… Знаю заранее, мне не понравится то, что я услышу сейчас…

– Сегодня пройдет свадебный ритуал. Я должен разделить свою силу с ней, – спокойно и твердо произносит он, пристально смотря мне в глаза.

Чем дольше я, истощенная и потерянная, смотрела на него, тем сильнее хмурил брови он, не решаясь ко мне прикоснуться. Отчетливо чувствовала его замешательство. В моей голове сейчас была только одна мысль: я не буду так жить. С сожалением отвела взгляд в сторону. Я выкарабкаюсь. Каким угодно образом, но сделаю это. От этой уверенности, звенящей в моей голове, на секунду будто обрела крылья.

Я улыбнулась впервые за прошедшее время, но улыбка эта вышла кривой, скорее, зловещей.

Попыталась подняться с его колен, но он усадил обратно. Песчаная смертоносная буря вырывалась из меня наружу, от того, с каким спокойствием он мне это говорил, покрывая меня поцелуями минуту назад. Мою кожу нестерпимо жгло в тех местах, где побывали его губы.

– Пусти, трэпт бы тебя побрал! – крикнула на него, со злостью стиснув зубы, ударяя по его груди и плечам.

Иштар нервно мотнул головой, словно только что был достигнут пик его терпения. Неразборчиво выругался, отпуская с колен.

Я схватила со стола кувшин с вином, лепешку с пряными специями и быстрыми короткими шагами направилась в свои покои.

– Я не разрешал тебе уходить! – рявкнул он.

– Жена не спрашивает дозволения! – зашипела в ответ, посмотрев на Иштара в упор.

Его глаза вспыхнули красным и тут же вернули естественный черный цвет.

Я осторожно стала подниматься наверх, придерживаясь за стену. Молилась свалиться на пол за закрытыми дверьми своей спальни, но не здесь на ступенях. Мне нужно подумать над тем, как мне быть дальше. Ведь не может быть еще хуже? Нервная улыбка тронула мои губы, а соленые слезы потекли по щекам…