Текст книги "Пылающая для Древнего. Пепел (СИ)"

Автор книги: Лаура Тит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Витар жестом остановил тэрна движущегося на меня с плотоядной улыбкой.

– Иштар ты ведь знаешь, что делать… – его голос был спокойным, низким, интонация – ровной.

Витар держал меня взглядом до последнего, а после обвел нас спокойным взглядом, и молча вышел из комнаты.

Я не заметила, как внезапно оказалась прижатой к груди Иштара. Как он ласково убрал влажные пряди с моего лица, проводя по щекам ладонью, унимая мою дрожь.

– Брать с тебя обещание не впадать в крайности, и быть осторожнее – бесполезно, – пытается улыбнутся, а из губ стекает струйка крови.

Неуправляемая сила толкала его в меня.

– Ишта-а-а-р….

Вместо ответа он поймал мое лицо, ладонь крепко сдавила подбородок, большой палец почти грубо прошелся по губам…

Вздернув подбородок выше, его жадные сильные губы впились в мои. Иштар вливал в меня всю свою жизненную силу.

А я как в тумане руками нащупывала его скулы, щетину, волосы…

После поцелуя на языке остался металлический привкус, но к нему примешался пряный, дурманящий, ни с чем не сравнимый вкус… вкус Иштара.

Не отрывая от меня горящих, жадных глаз, он хотел что-то сказать, но вырвалось лишь глухое шипение…

В чёрных глаза любимого мужчины увидела его смерть…

Иштар рухнул на пол. Его кожа начинала гореть, а из горла вырывалась яростным потоком алая кровь.

Опускаюсь перед огромным мощным телом мужчины, дрожа всем телом, осторожно обхватываю руками его голову и укладываю к себе на колени.

Прозрачный купол его силы от ярких лучей солнца, рвущиеся из открытой террасы, мерцал над нашими головами металлической крошкой.

Шрам стоял со своими воинами в стороне, держа за шкирку сына Витара, заслоняя собой Ишу, находясь под таким же защитным куполом.

– Ухо-ди… – захлебываясь кровью, жестко прохрипел он, хватаясь за мое платье, сжимая в кулак.

– Иштар… – дрожащей рукой провела по его щеке, стирая кровавую пену. – Иштар!!! – взревела я, не принимая жестокую насмешку судьбы!

Мое запястье обожгла мужская ладонь, другая вложила в мою руку изогнутый кинжал.

– Давай… лиана, сделай это! – прохрипел он, осознавая, на что меня толкает…

Его глаза опустились на мои подрагивающие пальцы, в которых зажат был кинжал. Заглянув мне в глаза, уверенно кивнул, плотно сжимая челюсти до хруста, подставляя острый конец кинжала, инкрустированного мелкой крошкой разноцветных камней, к своему горлу.

– Шрам!!! – взревела я, не желая убивать своего мужчину…

Шрам отворачиваясь прикрыл глаза. На его измазанном кровью и сажей лице образовались две чистые кривые дорожки от слез.

– Нет, нет, нет… – взмолилась я от отчаяния. – Все должно было быть не так! – срываюсь на крик.

Тело бьёт крупной дрожью. А сердце набатом колотится в груди.

– Никто не сделает это кроме тебя! Сделай это! Давай же, лиана! – крикнул он на меня, сдавливая в моей руке ненавистное оружие. – Я не жилец, сделай это для меня…! – яростно смотрит на меня, давясь кровью и с трудом успевая ее глотать.

Мотаю головой.

– Не бойся, Амара! – ласково произносит по имени.

Сквозь раздирающую боль гладит меня по лицу.

– Нет… – накрываю его ладонь своей, целуя его руку.

– Я прошу тебя! – больно схватил за запястье, а глаза вспыхнули живым пламенем, голос надломился от хрипа и мучительной боли.

– Я знаю, о чем ты просишь, Иштар… Но, убив тебя, я потеряю себя… – склоняясь к нему, шепчу прямо в губы, отбрасывая кинжал в сторону, нежно стираю с его губ кровь. – Он не оставит меня, даже если я потеряю свою силу, убив свое сердце… Тебя, Иштар…

По его щеке скатывается слеза.

– Ты мое сердце, любимый… – мой шепот разлетается по воздуху, и застывает над прозрачным куполом, разрывая его своей силой на миллион осколков…

Черное пламя охватило его напряженное тело, заставляя прореветь от боли.

– Па-па! – отчаянный крик Иши, что пыталась вырваться из защитного купола, зло молотя по нему. Беспомощно смотрела, как на моих руках умирает ее отец и мой любимый.

Прикрываю глаза. Руки легли на его грудь, губы зашевелись известными только мне словами.

Ровный холодный тон.

Глухой удар его сердца.

Вой ветра.

Мой шепот разносится по диким пескам, врываясь в недра песчаных дюн.

Еще один удар.

Его сердце отчаянно боролось за жизнь…

А я боролась вместе с ним…

– Лиана… – обессиленный полушепот, полухрип.

Вспарываю ладонь острием ножа, и кончиком пальца кровью вывожу на нем древние символы, запечатывая его душу в своей.

У судьбы получилось, но у вечности не выйдет выдрать его из меня своими острыми как лезвия когтями.

Рисую солнце и луну, знак вечности и верности, запечатываю в круг пламени, любви и страдания.

Боль в груди.

Рука неожиданно дернулась, замирая над его головой.

Последний стук… его сердца…

Мой раздирающий нутро крик…

Безмятежная тишина в его груди. Его сердце больше не трепыхалось в мощной широкой груди.

– Иштар!!! – отчаянно взвыла я, прижимая к груди бездыханное тело мужчины, медленно раскачиваясь и поглаживая его по голове.

С ужасом всматриваюсь в его стеклянные, навечно застывшие на мне глаза.

…И вижу в них свою бездну, рвущую на части мою душу.

– Любимый… – бесцветный шепот в никуда.

Слова сочились изо рта горькой отравой…

Прикрываю глаза и скрываюсь в своей тьме.

Боль сжирала меня.

Меняла изнутри, выливалась бешеным напором наружу, извергалась яростным потоком… засасывая все вокруг в свои черные сети.

Я смотрела прямо в глаза своему отчаянию и боли.

С поднятой головой взирала на свою утрату, хоронила ее в своем сердце.

Я примеряла свою тьму, что раскрылась черным бутоном в полную силу. Она облачила меня в свою вуаль безразличия. Украсила своей жестокостью, даруя мнимый покой и морозную черствость. Оставила рваный шрам на душе, прикрыв его всеми оттенками черного.

Разодрала мне душу, скрывая ее непроницаемой броней.

Обуглилась.

Умерла.

Заледенела изнутри, покрываясь корочкой льда.

Истошный крик, меня словно разом лишили кислорода.

Красная вспышка и темнота.

Песок резко взметнулся стеной вверх, разрушая потолки, затмевая солнце и голубое небо.

Смертоносная буря.

Гулкий треск.

Стены пошли глубокими широкими трещинами.

Все разрушалось, превращаясь в руины.

Камень за камнем.

Из горячего огня я превратилась в смертоносное холодное пламя.

Развожу руки в стороны, вскидывая голову к затянутому песочной пеленой солнцу.

Я сливалась с песчаными вихрями.

Бездумные быстрые движения кистью руки по набирающему свою силу ветру.

Безразлично пропускаю его мощные потоки через пальцы, разрушая толстые стены вокруг яростным пламенем.

Тихое шипение.

Дикий вой песчаных волков за барханами и обезумевший рев трэптов.

***

Она оставила свое покалеченное сердце вместе с ним.

Со своим любимым.

Здесь.

Под покровом золотого песка.

Ее длинные волосы раскачивал ветер, а холодную бледную кожу пытались обогреть прорывающиеся сквозь песчаную стену солнечные лучи, но все бесполезно, она канула в пучину пронизывающей тьмы.

В последний раз ее сердце испещренное шрамами билось так сильно.

Виляя бедрами, она плавно шла вперед, сжигая дом за домом, и каждого, кто посмел вставать у нее на пути.

Шаг за шагом, она медленно продвигалась вперед, а с ее рук срывались языки пламени, они переползали на тонкую шею точно змеи оплетали ее, застывая золотыми браслетами, украшая обнаженное женское тело.

Она словно парила, грациозной поступью направляясь к НЕМУ.

Словно дикая кошка, шаг, ещё один, и снова…

«Любовь…»

Как же долго он насмехался над этим пустым, ничего не значившим для него словом… пока не повстречал ту, которая мечтает впиться своими когтями в его горячее, обреченное на одиночество сердце, ту, которая затмила его разум страстью, своей непредсказуемостью и дерзостью, наполняя его до краев незнакомым ему чувством.

Это женщина ворвалась в его спокойную обитель как буйный ветер, сметая терпение, бередя тихую ровную гладь его души своим пламенным вихрем, создавая музыкальные огненные круги на воде.

Разбудила в нем то, что тихо выжидало своего выхода. Открыла в нем потаенное зло.

Она точно редкий ядовитый цветок, распускающийся с наступлением ночи, и точно скорп, дурманит твой разум, как только осядет на губах…

Женщина – пламя, рдеющая в его крови. Отравляла его день за днем.

Она его Порок.

Его грех.

Его тяжелое бремя… его смерть.

Дикая восставшая страсть.

Его нерушимая зависимость.

Желанная Дрянь, что поглотила его, точно разрастающийся сорняк в его цветущем саду.

Не это ли любовь?..

Губить, чтобы возродить к жизни и вновь выжечь свое пожизненное клеймо.

«Ты превратила мою душу в грязную канаву, а потом снова в благоухающий роскошный сад.

Амара…

Ты мой скорп…

Мой тлен…

Ты будешь пылать для меня, не затухая до моего смертного часа…»

Лёгкая накидка обтягивала мощные мышцы… Витара открывая родовую татуировку.

Лицо непроницаемое, точно каменное было устремлено в темный потолок купола.

Взгляд мужчины был прямым и бесстрастным.

Пока звучала музыка смерти за дверями его храма, он мирно ожидал ее около алтаря.

Он никогда не принадлежал к числу тех, кто терпеливо собирает обломки, склеивает их, а потом говорит себе, что починенная вещь ничуть не хуже новой. Что разбито, то разбито.

Амара занимала большую часть его мыслей. Он мог ее ненавидеть, желая казнить, причинить нестерпимую боль, но в то же время мечтал отпустить ее и обрести умиротворение.

Обретенная власть и сила не дарили никакого удовлетворение.

Каждый слух об Иштаре и его жене резал по его живому. Ревность затмевала глаза, застилая изнутри черным тленом.

Витар не забыл какой она была в его объятиях при свете луны, струившемся на их постель, вспоминал, как девушка давала волю слезам, дрожа в его крепких объятиях.

Его руки помнили каждый изгиб ее гибкого тела, помнили, как обнимали ее и прижимали к себе.

Как же он яростно отрицал то, что мечтал прятать свое лицо в ее черных волосах, сминать ее губы своими, боялся, как босоногий мальчишка увязнуть в омуте своих чувств.

Желал ее подчинить себе!

…Но ее сердце принадлежало другому…

А теперь и часть души его брата заключена в ней самой.

Как бы он хотел выдрать его из нее.

Но это больше невозможно…

Как невозможно обрести покой в своей душе…

Как же смешно выходило…

Теперь он точно знал имя убийцы…

– Я ненавижу вас!!! Вы убили моего отца! – безостановочно рыдала Иша.

Крик ее девчонки не терзал совесть Витара, как и все то, что он приготовил для ее матери…

Рука на подлокотнике резко напряглась и словно окаменела, когда он почувствовал ее приближение…

Липкая от крови мозаичная полоса под ее ногами, сменилась гранитными белоснежными ступенями.

Кровавые брызги медленно скатывались по ее обнаженной груди, оставляя кривые алые дорожки.

Чужая кровь капля за каплей скользила по ее бедру.

Шаг за шагом, она медленно подбиралась к нему.

Босые ступни оставляли кровавые следы на раскаленном камне.

Ее тело дрожало от внутреннего холода, покрывалось невидимым льдом изнутри, а ее глаз коснулась устрашающая тьма.

В ее взгляде застыла пустота.

Душераздирающие крики.

Шелест по песку…

Под покровом песка бугрились огромными волнами гибкие туловища обезумевших трэптов. Словно сама безжизненная пустыня утопала вместе с ней в ее горе.

Ударная волна.

Двери храма с силой распахнулись перед ней.

Черные нити обволакивали ее, словно паутина, обращаясь в наряд.

Алые локоны Амары сплетались с золотистым песком, распадаясь по телу и мерцающему платью, точно оседающая блестящая сажа.

Воины, перегородившие ей путь, разлетались перед ней как игрушечные пустые фигурки.

Жёсткий цепкий взгляд в сторону Витара.

С остервенением посмотрела ему прямо в глаза.

Делая глубокий вздох, обескураженно улыбнулась, разводя руки в стороны и поднимая ладони к потолку.

Песчаные волны взмыли вверх, поднимаясь столбом, точно стены, заключая город в золотой круг, скрывая все в песчаном плену.

Небо затягивалось багрово-коричневой пеленой.

Витар, медленно поднявшись с золотого трона, кивнул головой, принимая ее выбор.

Между ними разверзлась черная бездна, деля храм пополам…

Амара, распахнув глаза, повернулась лицом к надвигающимся на нее воинам, заранее знавшим, что обречены на верную смерть.

Они лишь пешки в играх богов.

Взмах кистью руки, и они летели в недра черной бездны, отдаваясь в руки самой преисподней.

Резко взглянула на Витара, впивалась в его разум, точно дикий хищник пытается отгрызть жирный кусок.

Амара вытаскивала его слабость, копалась в его мыслях, как в ворохе грязного белья.

Витар схватился за голову.

Вашт шагнул к нему.

– Нет! – вытягивая руку, он остановил тэрна.

Дерущая боль врезалось в его тело.

Её шепот: «Смотри до конца».

Перед его глазами появился Иштар.

Амара перед ним на коленях…Он и она вместе… Иштар ласкает ее разгоряченное тело. Играет с затвердевшими сосками, опускается ниже и дарит ей божественное наслаждение…

В глотке Витара резко пересыхает, а в груди зажигается лютая ненависть…

Из ее глаз текли кровавые слёзы.

И снова резкая боль.

Витар схватился за грудь.

Ее воспоминания сменялись одно за другим.

Ее обнаженное тело, признание в любви его брату….

Черные щупальца оплели бьющееся сердце Витара, чтобы сжать.

Мужчина падает на колени, сжимая горло рукой.

Ее адский шепот разнесся по всей пустыне, сплетаясь с диким ревом трэптов:

«Время пришло»

Она посмотрела на него с омерзением, добивая последним: «Жалкий сын отца и его сестры».

Кидает к нему медальон.

Там …

Полы под ними задрожали.

Витар вскинул на нее потухший безэмоциональный взгляд. Твердо кивнув ей, и только хотел принять смерть, как его глаза расширились от ужаса…

Толчок.

Женщину пронзает колющая боль…

Острое лезвие прошло сквозь тело Амары.

– Амара! – крик мужчины.

– Мама! – крик дочери.

Тэрн Вашт с ожесточением толкнулся холодным металлом еще глубже, пока лезвие не вышло наружу через живот.

– Я предупреждал тебя – не стой у меня на пути, – шепчет он в тонкую шею, вздыхая ее аромат, и с наслаждением наблюдая, как с пухлых губ льется кровь, а его брат скоро подохнет следом за ней.

Острая пронизывающая боль пронзает спину и живот.

Первое, что мелькнуло в голове – мой сын…

Рука поднимается к животу, касается острия металла и тут сползает вниз.

Мерзкий шепот Вашта до меня не долетает.

Перед глазами застывает взгляд Витара, он наполнен сожалением и болью.

Запах гари застревает в моем горле. Оседаю на пол и заваливаюсь на бок.

Перед глазами замелькали огни. Лязг металла отлетал от каменных стен полуразрушенного храма. Яркие вспышки пламени…

Это всё уже не важно, я медленно уплывала отсюда, как утекает вода из треснутой вазы, найдя маленькую едва заметную щель.

Прикрываю глаза, проваливаясь в воспоминания…

– С херов дров! Даже не думай, слышишь, проблемная! Ты не повесишь на меня свои проблемы! – возмущений голос Шрама. – Обезьянка, помоги!

Кто-то подхватил меня на руки.

– Я не хотела всего этого говорить… я… я… Мамочка! – плач моей девочки.

«Мамочка», ее тоненький голосок заставляет дернуться мое сердце от счастья.

– Иша… моя… девочка… – захлебываясь кровью, шепчу в открытое небо.

Мягко опускают на песок.

– Бери девчонку и убирайтесь отсюда! – властный голос Витара.

– Только через мой труп!

Витар резко хватает его за глотку и цедит сквозь зубы:

– Повторять два раза не буду! Если она… – кивает в мою сторону, – вы сдохнете следом! А если хочешь помочь, спрячь девчонку и задержи отряд Вашта!

– Шрам! – испуганный голос малышки.

Громила вцепился своими лапами в его широкую ладонь, и моргнул глазами в знак согласия, пытаясь освободиться от его нечеловеческой хватки.

Крики сменились стонами, мольбами пощадить.

– Если я прав…

Две горячие ладони опускаются на мою грудь. Яркая вспышка ослепляет меня. Жгучее пламя проносится по моему телу, и задерживается на пульсирующем от боли животе.

Я ощущала прохладное дыхание мужчины на своей коже.

Рана затягивалась, а мои ладони горели, словно с них сдирали кожу живьём.

Я видела перед собой горящий песок, он был в огне, медленно тлея и вновь разгораясь…

– Витар…

– Молчи, – от бессилия прохрипел Витар.

От приятных вибраций в теле я начала засыпать.

Проснулась от холода, пробивающего до костей мое тело.

На небе вовсю расцвела луна, подсвечивая серебристым светом яркие звезды.

– Я уже и не надеялся, что ты выкарабкаешься, – хриплый голос за моей спиной. – Если хочешь спасти свою дочь, тебе нужно торопиться. Единственное твое оружие – трэпты. Я больше не смогу тебе помочь, – мужчина оборачивается ко мне.

Замираю, когда вижу, как из раны на его груди стекает медленно кровь…

На бледном лице Витара проскользнула легкая тень улыбки.

– Ты беспокоишься… – он слегка пошатнулся. – Надо было прикончить их еще в самом начале, – мужчина опустился на колени, всматриваясь цепким взглядом в пылающий Старый город.

Один за другим словно факелы вспыхивали дома, до нас доходили безумное ржание лошадей, детские вопли, грохот идущего боя.

Витар догадывался, что Вашт метил на его трон, но, чтобы он был одним из них… НИКОГДА. Единственное, о чем сейчас жалел – это то, он что сдался слишком рано…

А все из-за этой женщины, что подошла к нему и нежно стирала своей дрожащей прохладной ладонью с его лица предательски скатывающиеся злые слезы.

– Почему, Витар? – не могла поверить в то, что он сделал…

– Если бы я мог… все исправить, Амара… ты бы…

– Нет, – накрываю его горячие губы продрогшими пальцами, качая головой, не желая слышать то, что он хочет у меня спросить.

Мое сердце принадлежит только одному мужчине, и оно больше не будет биться как прежде, без него никогда.

Сумасшедшая страсть, пробежавшая между мной и Витаром, не связана с нашими истинными чувствами, лишь проклятая кровь причастна к случившемуся.

Я до конца дней будто нести это проклятие в себе – как была глупа и как мало отхватила у судьбы счастливых моментов с Иштаром.

Я не любила умирающего передо мной мужчину, и он это знал, мог прочитать это по моим глазам.

Его внутренности сжимало невидимыми железными клешнями яростной ревности. Горечь от моего взгляда рвала в лохмотья его душу. Ненависть подкатывала к горлу.

У него ничего не осталось, рядом только предатели, шлюха-жена, которая трахалась с тэрном, с тем, кто оказался с ним одной крови… и сын, которого он ненавидел из-за его матери.

Он видел в этом мальчишке себя. Помнил такой же взгляд на себе своей матери… да и матерью ему она не оказалась.

Горько усмехнувшись, с силой притянул к себе, впиваясь жадным отчаянным поцелуем.

Забилась в его руках, сжимая в кулак ткань на его спине, пыталась вырваться из стальной хватки мужчина, а потом резко затихла от его обжигающей мое сердце просьбы:

– Подари мне одну ночь, Амара, ту, что по праву была моя, – шепчет он, превозмогая боль, лаская мои губы своими.

Его дыхание на моей коже обжигает похлеще живого огня.

Витар углубил поцелуй. А его сильные руки с силой вжали в себя.

– Хотя бы притворись, – злой хриплый голос мужчины вырывается из груди жалостливой мольбой.

Ногти впились в его разгоряченную кожу, желая причинить ему боль.

Противостояние.

Борьба.

Отчаяние.

Все смешалось.

Растворилось в личном мраке, пронизывая наши души отчаянным криком, обнажая их до оголенных нервов.

– Ты моя тьма… мой свет… – касается лбом моего, – хочет продолжить, но останавливается.

Я чувствовала его страх каждой клеточкой своей кожи.

Страх кануть в пустоту.

Раствориться в ночи.

Уйти безвозвратно.

– Как бы сложилось… не будь… всего, что я натворил… – его ослабевшая рука коснулась щеки, ласково поглаживая большим пальцем губы.

– Не было бы его… не было бы и меня… – прямо посмотрела ему в глаза.

Он обнажил передо мной свою душу. В его зрачках, она ярко вспыхнула в собственном ядовитом пламени.

Корчилась в предсмертной агонии от моих сказанных слов.

Золотые песчаные вихри резко взлетели вверх, сплетаясь с его яростными языками пламени, заключая нас в огненное кольцо.

– Обряд нерушим, Амара…

Осознанный взгляд на меня.

– Прошлое не изменить, но в нем можно остаться навсегда…

Каждая его фраза как раскаленные шипящие угли в моем сердце под тонкой корочкой льда.

Мягким, нежным поцелуем касается моих губ.

Поцелуй путника потерявшего надежду. Тот, кто утратил свой смысл бороться за свою жизнь до конца…

Мертвый, причиняющий боль поцелуй.

А может прощальный, где накопленная боль стирает границы между ненавистью и любовью.

Едва слышный шепот мужчины…

«Спасибо».

Я могла уйти. Но не сделала этого..

В отражении его глаз застыло забвение..

Тело Витара мгновенно задрожало и завалилось на песок.

Жизнь ускользала из него с каждым едва ощутимым вздохом.

«Побудь рядом»

Шепотом врывается в мое сознание его мягкий обессиленный голос, унося меня туда, где он навсегда желает остаться….

Воспоминания мелькали перед глазами…

«Вспыхнувшие факелы…»

«Внимательный и ощутимый взгляд на моем теле»

«Влажная полоска на моей коже от его губ»

«Шумный вздох»

«Горячие прикосновения рук»

«Сбившийся ритм наших сердец»

Прикрываю глаза и позволяю мужчине унести меня еще дальше, туда, где когда-то могло быть все иначе…

Могло ли…

«Жар его губ на моей коже»

«Аромат прохлады на языке»

«Тяжесть его тела»

«Сплетенные руки»

«Толчки языка на моей чувствительной плоти»

«Мои сжатые пальцы, судорожно впивающиеся в шелковую ткань его постели»

Слабое дуновение ветра.

Вихри на золотом песке оставляли узоры.

Тонкие алые язычки пламени последний раз срываются с кончиков пальцев Витара, окончательно поглощая все его тело жадным огнем.

Воспоминания сменяются одно за другим, превращаясь в прозрачный мираж…невесомую дымку…

В них я вскрикивала, закатывая глаза от удовольствия.

«Помни меня» – его голос разносится по пустыне и сразу же растворяется в густой тьме.

Стеклянный взгляд Витара замер на пронизывающей своим холодом луне, а улыбка превратилась в бледный оскал, медленно сползая с лица, словно потекшие краски растворяясь в огне.

Ветер с силой разодрал прах мужчины, точно падальщик раздирает клыками на лохмотья прогнившую плоть.

Однажды гонимая страхом, я приняла свое поражение, но не сейчас.

Когда-то я не хотела думать, что меня ждет. Но сейчас, мне хотелось лишь передышки, чтобы утихла боль от предстоящих потерь, – хотелось покоя, чтобы зализать свои раны, и снова ринуться в бой.

Я искала путь, к которому рано или поздно все равно бы пришла.

Я, та, что рождена из источника тьмы и света, душа берущая свое начало от тьмы.

Та, что сегодня покончит со всем этим….