сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
— Ты знаешь, что пропустил классную вечеринку вчера. Я знаю, тебе на это наплевать, но толпа была прикольной, и ты знаешь — я это делаю, чтобы не сойти с ума в этом городишке.
Я смеюсь, качая головой.
— Ты как Оуэн.
Он перестает пить и убирает банку от лица.
— Да, он знал, как развлекаться.
Я делаю глубокий вдох и выдох, качаю головой, не решаясь нарушить тишину вокруг нас.
— Напомни, как зовут прекрасную незнакомку? — Джек первым нарушает тишину.
— Эшли, — произношу я. — Эшли Уэскотт.
— А, да. Откуда она?
Я присаживаюсь и задумываюсь над вопросом.
— Она об этом не говорила. Но я думаю, что она не из маленького города. Мне кажется, ее очень смущали любопытные взгляды вокруг нас.
— Девочка из большого города. Не может быть.
— Однозначно.
— Так, когда ты с ней встречаешься в следующий раз?
Я тихо смеюсь и опускаю голову.
— Скорей всего, в следующую субботу, в продуктовом магазине.
Джек разражается громким смехом, обходит стол и усаживается напротив меня.
— Но в этот раз я приглашу ее на свидание.
— Вот дерьмо, если ты не пригласишь ее на свидание в субботу, то это сделаю я. Чтобы вывести тебя из этого ничтожного состояния.
— Нет, — я откидываюсь на спинку стула. — Это не ничтожное состояние. Это охота. И это, мой друг, лучшая ее часть.
Джек качает головой и пытается подавить усмешку.
— Как скажешь, дружище. Как скажешь.
Глава 4
Настоящее
Рэм
Я вхожу в дверь и сразу слышу громкую музыку. Где-то за моей спиной звякает дверная цепочка, оповещая, что еда уже здесь.
Я кладу бумажный пакет на кофейный столик, которым служила обычная коробка из-под телевизора, и одновременно с этим музыка в комнате смолкает.
— Что я пропустил? — спрашиваю я, пока глаза всех присутствующих сфокусированы на пакете с чизбургерами.
— Перерыв, базовый удар, — отвечает Джек, разрывая упаковку с нашим ужином. (Примеч. Парни смотрят бейсбол. Основой для атаки является умение бьющих попасть по мячу питчера и отбить мяч на игровую территорию. Успешный (или «базовый») удар позволяет бьющему занять базу. Если бьющий занимает первую базу, то такой удар называется однобазовым, а если бьющий отбивает мяч достаточно далеко, чтобы добежать сразу до второй или даже третьей базы, то такие удары называются двухбазовым или трехбазовым. Удар, при котором мяч перелетает через все игровое поле и ограждение поля в пределах игровой территории называется «хоумран» (англ. «бег в дом») и дает бьющему право без сопротивления совершить перебежку по всем базам и принести очко).
Я тоже беру бургер и опускаюсь в свое кресло. Все знают, что могут придти ко мне домой в любое время, но также всем известно, что никому не позволено сидеть в моем кресле.
— Вот, черт, — произносит Джек и ударяет рукой по бедру.
— Базовый удар, а они так лажают.
Все выглядит так, будто третий игрок выйдет еще до конца тайма. И прежде, чем я могу что-то понять, включается реклама.
— Они должны выиграть эту игру, — говорит Майк с другой стороны комнаты.— Мы не хотим, чтобы выиграл Детройт.
Детройт. Это как ругательство. Только одно это слово заставляет нас нервничать. Я ем свой бургер и предрекаю, что как бы мы ни хотели, эта игра будет проиграна.
— Кстати, — внезапно восклицает Джек, отвлекая наше внимание. — Завтра вечером Томи работает, и я сказал ему принести к нам домой пиццу на игру.
К нам домой. Я мысленно смеюсь над этим. Я не знаю, когда мой дом стал нашим домом. И не припоминаю, чтобы их имена были вписаны в ипотеку.
— Да! — Майк поднимается и ударяет с Джеком по рукам, прежде чем тот берет еще один бургер.
— Я люблю твоего маленького братишку, мужик. И его работу!
— Да, он хоть в чем-то полезен, — говорит Джек, ухмыляясь.
— Эй, вы помните, что меня здесь не будет? — замечаю я.
Они посмотрели на меня так, будто я сообщил им, что не приду на собственные похороны. У обоих сконфуженные лица. Секунда — и до них доходит сказанное мной, или только до Джека. Майк вернулся в свой внутренний мир — ТВ и бургера.
— О, конечно, — Джек садится обратно на диван. — У тебя же модная бизнес-встреча завтра.
Я стараюсь проглотить смешок. Для этих парней и кофейный стол из картонной коробки модный.
— Я вернусь в четверг. Постарайтесь не крушить здесь ничего.
— Окей, — обещает Майк, кивая головой. В то же время он подмигивает Джеку. — Мы никогда этого не сделаем.
Я закатываю глаза и ухмыляюсь. Эти два парня из той породы, что украдут твой кошелек, а потом вместе с тобой будут его искать.
Я не знаю, почему согласился играть с ними в мяч тем жарким летом 1998-го года. Нам было тогда по пять лет. И, черт. Я думал, у меня было больше мозгов тогда.
Первый раз, когда я вернулся с бизнес-встречи, я увидел, что весь город приглашен в мой дом на вечеринку. И я бы не был зол, если бы вся улица и парковка возле Волнат, 207 — моего дома, не была бы заставлена машинами. Я был в ярости от того, что пришлось так долго добираться от моей машины до моего дома. После долгого перелета и длительного сидения за рулем все, чего я хотел, — это посидеть в тишине в моем любимом кресле, выпить бутылочку пива, а затем пойти спать.
Я был вне себя, пока не увидел красивую блондинку на крыльце моего дома. Она в буквальном смысле спасла задницы парней. Им бы хорошенько досталось, если бы ее там не было.
В то время Эшли Уэскотт была любовью всей моей жизни. Но, кажется, это было так давно.
— Так ты вернешься в четверг? — спрашивает Джек, врываясь в мои мысли.
Я трясу головой, стряхивая с себя воспоминания, и смотрю на Джека.
— Да, — подтверждаю я, — в четверг.
Глава 5
Прошлое — два года назад
Рэм
— Вот, черт, — я наступаю на банку пива и смотрю на свои парадные туфли. — Джек, где ты, черт возьми? — я говорю это достаточно громко, хотя не уверен, что меня слышат.
Я поднимаюсь по лестнице к задней двери. И вдруг замечаю людей — они везде, выпивают и разговаривают, одни держатся за деревянные перила, другие прислонились к стене дома, третьи расположились на заднем дворе.
— Рэм, — чувствую чью-то руку на своем бицепсе и тут же улавливаю запах алкоголя, смешанный с очень сильным цветочным запахом парфюма.
— Классная вечеринка, — Стэйси бормочет мне это прямо в ухо, ее дыхание щекочет мою кожу. — Я не знала, что ты устраиваешь вечеринку. Меня пригласили только после обеда.
— Я тоже не знал, — я не улыбаюсь. Не получается.
Она смотрит на меня смущенно и тут же пытается соблазнительно мне улыбнуться, а затем опять сдавливает мои бицепсы.
Я не настроен на эти игры и отступаю от нее, пока руки Стэйси не падают с моих плеч. «Где же Джек?», — думаю я.
А затем я вижу ее. Останавливаюсь и невольно задерживаю дыхание. Я чувствую, как сильно бьется в груди мое сердце. И я забываю о Джеке и всех других людях в моем доме. Я даже забываю, что зол. Я забываю обо всем, кроме нее.
Первое, что я замечаю, это ее светлые волосы и красивое лицо.
Она сидит на садовой качели — на моей садовой качели — смеется и разговаривает с двумя другими девушками, которых я никогда не видел прежде.
Я осматриваю себя — на мне все та же одежда, что я надел на деловую встречу: черные прямые брюки и белая рубашка. Я расстегиваю на рубашке две верхние пуговицы и выпускаю ее поверх брюк.
На мне также моя любимая кожаная куртка и потертая бейсбольная кепка «Кардиналс».
Я отряхиваю свои брюки руками, как будто бы на них могли быть крошки, хотя я ничего не ел с самого Остина. Покончив с этим, я украдкой открываю стеклянные двери и прохожу в дом. Я стараюсь не шуметь, чтобы она меня не заметила. Я вдруг начинаю сильно нервничать, может, если мне неподвижно постоять здесь, то и мое дыхание придет в норму? Я снимаю кепку и взъерошиваю волосы, надеясь, что это даст мне несколько минут, чтобы сосредоточиться.
— Рэмингтон Джуд, — знакомый сладкий голос повисает в теплом воздухе, я не успеваю сделать и шага навстречу к ней.
Она произносит это, как будто бы ждала меня, словно мы — старые друзья.
Я очень рад, что она запомнила мое имя.
— Эшли Уэскотт, — я возвращаю приветствие, теребя бейсболку в руках.
Она широко улыбается и ставит свой бокал на деревянный пол.
— Рэм, это мои подруги Эрин и Кэти. Эрин, Кэти — это Рэм.
— Привет, — говорю я им.
Они улыбаются мне, но ничего не произносят, молчание затягивается. Я мучительно думаю, что сказать в такой ситуации, но слова совсем не идут мне в голову.
— Подождите, так вы двое знаете друг друга? — это спрашивает брюнетка, кажется, Эрин.
— О! — отвечает Эшли, глядя на меня. — Не то, чтобы мы знаем друг друга. Мы вместе работали над созданием местечковых слухов в прошлые выходные.
И она улыбается мне. Это самая сладкая улыбка, которую я когда-либо видел. Мое проклятое сердце растаяло.
— О-о-о, — тянут девушки.
Я бросаю смущенный взгляд в ее сторону. И в течение нескольких неудобных моментов снова воцарилось молчание.
— Хорошо, — брюнетка прерывает неловкую паузу. — Мы оставим вас, — она то ли спрашивает, то ли ставит нас перед фактом.
Эшли улыбается Эрин, и затем я замечаю, как Эрин пожимает ей руку. Эрин и Кэти берут свои напитки и перемещаются на другую сторону открытой террасы, туда, где сидят парни, которых я знаю еще со школы. Они, видимо, обсуждают работу или последнюю бейсбольную игру. Вечер стал намного интереснее.
— Ты принарядился?
— Что? — я возвращаю свое внимание к ней. И, наверное, мое лицо выглядит глупо, я никак не могу уловить суть ее вопроса.
— Я тоже люблю надевать лучшую свою одежду на вечеринку.
Я оглядываю ее и вижу, что она старается сдержать улыбку.
— Кто-то же должен повысить класс этого места, — говорю я. — И Дасти в грязном комбинезоне, уверен, сделать этого не сможет.
Она смотрит на Дасти, а затем глядит мне в глаза, прежде чем засмеяться.
— Нет, — говорю я с улыбкой. — Если серьезно, то я только что приехал с деловой встречи.
И, отпустив все сомнения, я сажусь в одно из уличных кресел напротив нее.
Она бросает недоверчивый взгляд на меня, а затем смотрит на часы.
— Это ужасно поздняя деловая встреча
— Да, — это все, что я могу ответить.
Я никак не могу стереть глупую улыбку с лица, полагая, что эта ночь будет очень интересной.
— Пожалуйста, скажи, что ты не замешен ни в чем плохом.
— Что? — слишком быстро переспрашиваю я. — Нет, — успокаиваю я ее, качая головой, — ничего плохого.
Я откидываюсь на спинку кресла и медленно поднимаю палец вверх. Я чувствую, как уверенность разлилась в моей груди, и это очень неожиданно.
— Ты знаешь, что марихуана вне закона в четырех штатах?
— Ага, — ухмыляется Эшли. — Но не в этом.
Ее улыбка исчезает, и она хмурится, как будто бы разочарована во мне. Не знаю, почему, но от ее беспокойства обо мне я чувствую себя хорошо. И я стараюсь не поперхнуться едва сдерживаемым смехом.
— Я пошутил. Я был в Остине на деловой встрече этим утром. И недавно прилетел на самолете, он приземлился два часа назад.
— О! — отвечает она. Ее щеки немного покраснели от смущения. Мне нравится ее нежный румянец.
— Это удовольствие — жить в маленьком городе, — и добавляю, — в больших очень тяжело добираться из аэропорта.
Ее сладкая улыбка возвращается, еще более прекрасная на этот раз.
— Я это заметила.
Затем мы замолчали, впервые с момента нашей встречи. И тут я вспоминаю, что вокруг нас люди, которые смеются, пьют и разговаривают, одни громче, чем другие. Это смешно, но я их не замечал во время нашего разговора.
— Ты знаешь, — говорит она, возвращая внимание к себе, — я не так давно переехала, и это моя первая вечеринка в этом городе. Я подумала, что настало время познакомиться с местными.
Я улыбаюсь ее словам. По какой-то причине, когда я думаю о местных, это ассоциируется с кучкой бизнесменов, которые живут здесь, оторванные от всего мира, ну, что-то в этом роде… затем я думаю, что не так уж и далеко это место, на самом деле.
— Встретила твоего дружка здесь, — она указывает куда-то между двух досок в перилах крыльца на заднем дворе. Я поворачиваюсь в ту сторону, куда она указала, и вижу, что она имеет в виду Джека. И вместо того, что бы проклинать его имя, я смеюсь. Это забавно, как быстро я забыл, что хотел надрать его задницу.
— И, — продолжает она, — он пригласил меня и моих друзей на сегодняшнюю вечеринку.
— Он это сделал? — спрашиваю я, привлекая ее внимание к себе.
Эшли утвердительно кивает головой.
— Он пригласил всех, кто был на заправочной станции Коноко. Я была в этот момент там.
— Ах, он мелкий засранец!
— Что? — переспрашивает она. Я замечаю, что она немного поразилась моей вспышке гнева. Я некоторое время изучаю невинное выражение ее лица и понимаю, что она не догадалась.
— Ты знаешь, кто здесь живет? — спрашиваю я
Ее улыбка начинает сползать с лица, и Эшли, закусив свою нижнюю губу, пожимает плечами.
Я думаю, что, если мне предоставят возможность выбора, я назову этот ее образ как один из любимых.
— Нет, — отвечает она, качая головой. — Я предположила, что он. Это плохо?
Я смотрю вниз на деревянный пол и смеюсь про себя.
— Нет, вовсе нет, — говорю я и оглядываюсь назад. — Уверен, что парень, который здесь живет, очень рад, что ты пришла.
Она прищурила глаза, и широкая улыбка появилась на ее лице.
— Это ты?
Я никогда не играл хорошо в покер, потому все написано у меня на лице.
— Я не могу присвоить себе заслугу за организацию этой вечеринки, — признаюсь я. — Но моя заслуга может заключаться в том, что я весьма неплох в выборе лучших друзей.
Она смеется и одновременно поднимает свой бокал, сделав пару глотков.
— Красивый дом, — говорит она.
— Спасибо, — отвечаю я, чувствуя себя неловко.
Но чувство неловкости быстро проходит, стоит лишь ее зеленным глазам остановиться на мне, и через мгновение я чувствую, как радость переполняет меня. Возможно, это смешно, но я могу поклясться, что мир остановился, как будто бы земная ось замерла лишь для того, чтобы мы могли остаться наедине и насладиться этим моментом, где мы могли бы говорить обо всем и ни о чем. Я не знаю, о чем она хотела поговорить со мной. Но я знаю, что сказал бы я: «Ты мне нравишься, и думаю, что я тоже тебе нравлюсь, я не хочу прекращать нашу беседу и уверен, что не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась». И будто специально для этих мгновений исчезли окружающие нас шум разговоров, запах алкоголя и парфюма, абсолютно все исчезло. Остались только мы одни. Я сижу в плетеном кресле и смотрю ей в глаза, и мое сердце неровно стучит. Я нервничаю и очень возбужден, вот проклятие. И вдруг ее взгляд опускается на мою грудь. И волшебство момента заканчивается.
— Это очень красивый пиджак, — она делает комплимент без всякого выражения.
Мне кажется, что это не в ее стиле — говорить так, но что я могу знать о ее характере и привычках? Я ведь только встретил ее.
— Спасибо, — благодарю я.
В какой-то момент она сильно задумывается, и мне безумно хочется узнать, о чем именно, но я не решаюсь спросить об этом сейчас. Вместо этого я меняю тему разговора.
— И чем занимается Эшли Уэскотт?
Она медленно поднимает взгляд от моей груди ко рту, а затем и к глазам.
— Хмм? — переспрашивает она.
— Что помогает оплачивать счета мисс Уэскотт? — я перефразирую вопрос и улыбаюсь ей, но она не улыбается мне в ответ.
— О! — Эшли как будто бы выходит из транса. — Марихуана,— говорит она решительно.
Я чуть не падаю с кресла от этого заявления.
— Я шучу, — быстро говорит она после нескольких ударов моего сердца. И я понимаю, что не дышал все это время. Я очень удивлен.
— Я заслужил это.
Она краснеет и довольно улыбается.
— Я работаю в издательстве «София», оно находится на Елм-стрит в Файрфилде. Мы публикуем книги для детей.
— А, — я откидываюсь на спинку кресла. — Книги творческого типа. Здесь их не печатают так, чтобы уж очень много.
Ее лицо слегка светится, когда она говорит про работу.
— Итак?
— Что? — не понимаю я.
— Итак, что помогает оплачивать счета Рэмингтона Джуда?
— О! — говорю я, выпрямляясь в кресле. — Я создаю веб-сайты для компаний, в основном для мелкого бизнеса, работаю вместе с парнем, который живет в Остине. Вот почему я должен летать туда время от времени.
— Откуда приехала мисс Уэскотт к нам? — продолжаю я интересоваться.
Она качает головой, внезапно засмущавшись.
— Омаха.
— О, думаю, что слышал об этом месте.
Мягкий смех срывается с ее губ.
— Теперь мы должны узнать, из какого именно города или пригорода Омахи?
Она удивленно приподнимает брови.
— Мы говорим о полумиллионе людей в одной Омахе.
— О! — проговорил я и почесал подбородок. — То есть ты имеешь в виду «Старбакс» в Омахе?
— Мм, — подтверждает Эшли.
— И часы пик в Омахе? — снова допытываюсь я.
— Это точно, — она кивает головой
— И ты окончила школу с двадцатью пятью учениками в одном классе.
— Так оно и есть, — снова подтверждает она.
— Это, должно быть, далеко от всего того, к чему ты привыкла?
Она только улыбнулась этому вопросу.
— Что же тебя привело сюда? — вновь задаю вопрос я.
Я смотрю, как ее грудь медленно поднимается вверх, задерживается там, прежде чем опуститься в низ.
— Я много слышала об этом месте, и мне захотелось на него посмотреть.
Я не знаю, случайно или нет, но я прищурился.
