сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Я ничего не отвечаю, по-прежнему не глядя на нее. А потом чувствую прикосновение ее руки к моей, и, словно рефлекторно, я отдергиваю руку и поднимаю на нее взгляд. Слезы — одна за другой — катятся сейчас по ее щекам. Глаза красные. Она трясет головой. — Не надо, — просит она. — Не уходи, как сделал он. Не отталкивай меня.
— Нет, — я встаю и подхожу к ступенькам, ведущим на задний двор. — Ты не можешь сравнивать нас. Он мог бы любить тебя, но … — я останавливаюсь и тру рукой шею. — Я — нет.
И если по выражению лица человека можно определить, что его сердце разбилось, то, думаю, я только что видел, как сердце Эшли Уэскотт раскололось надвое.
— Что? — слово прозвучало тихо и с надрывом.
— Я никогда не любил тебя.
А потом я отворачиваюсь.
И это все.
Как только я уйду, мой мир разрушится.
Глава 29
Прошлое
Рэм
Я вхожу в бар и устраиваюсь на одном из старых стульев. Она осталась у меня дома. Я не знал, куда еще мне пойти. Просто ушел гулять и, пройдя пару километров, оказался здесь.
— Рэм, — Кристен оборачивается и смотрит на меня. Я отвожу взгляд. — Что случилось? — спрашивает она.
— Паршивый день, — отвечаю я, снимая кепку и бросая ее на барную стойку. Даже не пытаюсь объяснить. Как объяснить кому-то, что потерял все?
Кристен достает из холодильника бутылку пива, открывает ее и ставит передо мной. — Хочешь рассказать мне об этом?
Я качаю головой и делаю глоток из бутылки.
— На самом деле, нет.
— Ладно, — говорит она, кивая. — Хочешь, я вызову Джека, чтобы ты смог рассказать ему?
Я смотрю на нее. Она криво усмехается, но выражение лица по-прежнему какое-то сочувствующее.
— Нет, — отказываюсь я.
Она быстро поджимает губы, и я понимаю, что, вероятно, ответил слишком резко.
— Но спасибо, — добавляю я уныло.
— В любое время, — почти шепчет она.
Я склоняю голову и смотрю на старую деревянную барную стойку, обдумывая то, что произошло сегодня. Не уверен, что до конца поверил в это. Из всех людей в этом чертовом мире это должно было произойти с ней, с моей Эшли. Проклятие, Оуэн.
Я поднимаю взгляд и вижу Кристен, все еще смотрящую на меня.
—Ты уверен, что в порядке?
— Я никогда не говорил, что в порядке.
Ее плечи поднимаются и опускаются от глубокого вздоха.
— Это Эшли?
Я ничего не говорю, но уверен, что ответ просто написан у меня на лице.
— Настоящая любовь дается с кровью, знаешь?
Я делаю еще глоток пива, ставлю бутылку на стол и привычно киваю.
— Только так ты понимаешь, что она настоящая, — говорит она.
Я пытаюсь не реагировать на ее высказывание, даже если оно бьет в самую больную точку моего сердца.
— Ну, по крайней мере, причешись, — говорит она, возвращая мое внимание.
Подняв глаза, я встречаю ее игривый взгляд.
— На тебе словно выросла люцерна.
Я бездумно провожу руками по волосам только чтобы порадовать ее.
— Держись, — говорит она, наклоняясь ко мне и обеими руками равномерно приглаживает мне волосы. — Вот, — говорит она, выпрямляясь.
Я хохотнул. Даже не пойму, откуда возник этот звук. Он ощущается неправильным. На самом деле, попытка по-настоящему улыбнуться просто еще больше разрывает мне сердце, потому что понимаю, что не могу почувствовать эту улыбку. Губы шевелятся, но сердце продолжает истекать кровью. А потом я слышу, как хлопает дверь, и мы с Кристен оборачиваемся, чтобы увидеть стоящую у входа Эшли.
Я немедленно вскакиваю. Эшли смотрит на меня, и по ее взгляду я понимаю, что внутри нее словно что-то щелкнуло. Это больше, чем боль. Это похоже на ярость. Она мельком смотрит на Кристен и останавливает на мне долгий взгляд. А затем разворачивается к двери.
— Эшли, подожди! — я зову ее, но тщетно. Мне видно, как ее светлые волосы волнами рассыпаются по спине, когда она выскальзывает за дверь. Я застыл. Как все это выглядело?
— Рэм.
Кристен вырывает меня из моих мыслей. Я смотрю на нее. В ее глазах чувство вины.
— Я не … Имею в виду, что я не думала … — заикается она.
— О, черт! — восклицаю я, наконец-то соединив все детали. Неужели она действительно подумала, что между мной и Кристен что-то есть?
Я бегу к двери. Даже не помню, прошел я или пробежал большую часть пути к парковке.
— Эшли! — кричу я.
Она поворачивается, и ее глаза, словно кинжалы, пронзают меня насквозь, вынуждая замереть на месте.
— Как ты здесь оказался? — спрашивает она.
— Просто гулял, — я все еще злюсь, но еще больше мне грустно … за нас. — Ты не знала, что я здесь?
Она скрещивает руки на груди.
— Я шла сюда поговорить с Кристен. Я не собиралась разговаривать с тобой.
Я делаю резкий вдох. Ее слова холодны, как лед.
— Эшли, это не то, чем может показаться … там.
Она переступает с ноги на ногу, не отрывая от меня холодного взгляда.
— Эш … — я запинаюсь и останавливаюсь. Хочу сказать ей, что мои мысли сейчас как после крушения поезда; что я не знаю, плакать ли мне или биться головой о стену … или смеяться. Но слова не идут.
— Вы смеялись, — говорит она. — Не думаю, что мои глаза мне врут. Ты говоришь, что не любишь меня, а потом, примерно через час, ты уже здесь и смеешься, как будто для тебя это всего лишь игра.
— Эшли, ты же знаешь, что это неправда.
— Я уже больше не знаю, что правда, — ее слова разрезают плотный воздух, а затем наступает тишина, заполняя все пространство между нами. Но она не отводит от меня глаз. Они прокалывают меня насквозь, вызывая головокружение и заставляя бешено колотиться сердце. Я хочу сказать что-нибудь, но не знаю, что. Каждый раз, когда пытаюсь оформить мысль, образы ее и Оуэна заполняют мое сознание. Проходят длинные напряженные минуты, после чего она качает головой, и огонь исчезает из ее взгляда. Теперь она просто смотрит — печально и почти испуганно. Хочу сделать к ней шаг, но слишком боюсь. Это не сработает. Это все было обречено с самого начала.
Одна секунда.
Две секунды.
Три секунды.
Четыре секунды.
Она смотрит на меня своими прекрасными нежными глазами, и от этого мне еще сильнее хочется подойти к ней. Черт возьми, я люблю эту девушку. Я люблю ее. И я ненавижу то, что делаю, — потому что она не моя.
Проходит несколько секунд.
Не знаю, понимает ли она, о чем думаю я, но я понятия не имею, что сейчас происходит в ее голове. Все, что я знаю, — это боль, появившаяся в моем горле. Словно я взял каждый нежный поцелуй, каждое ласковое прикосновение, каждое сладкое воспоминание о нас, когда мы были вместе, и, разорвав все это на куски, просто проглотил. Проклятие! Это несправедливо! Я так хочу подойти к ней. Но я не сделаю этого. Я не подойду к ней, и взгляд ее глаз говорит мне, что она это знает. И один миг — этот один миг бездействия, когда я сделал выбор не двигаться, — решил нашу судьбу.
Она поняла это.
Цвета исчезают с ее лица, и она дарит мне этот взгляд. Я не могу быть уверен в том, что он означает, — могу только догадываться. Могу только предположить, что он означает:
КОНЕЦ.
Мое сердце раскалывается пополам.
Наше время истекло.
Глава 30
Прошлое
Рэм
— Чувак, прошлой ночью между тобой и Эшли что-то произошло? — спрашивает Джек. Он бросает полено в кучу и вытирает руки о джинсы.
Сначала я ничего не говорю. Просто беру под мышку несколько веток и иду к основной куче. Но когда он разворачивается и смотрит на меня, я понимаю, что он ждет какого-то ответа. Я бросаю ветки и возвращаюсь к засохшему дереву, которое мы распиливаем на части. — Почему ты спрашиваешь? — говорю я, стараясь не звучать разбитым, каковым себя и чувствую.
Он колеблется. Никто бы не смог этого заметить, но я знаю Джека всю свою жизнь. Такая пауза означает: он что-то знает, но не хочет мне говорить. Я поднимаю с земли топор и устанавливаю полено вертикально на пень. С первого жесткого удара оно разлетается надвое.
— Сегодня утром она уехала.
Даже не задумываясь, я пересекаюсь с ним взглядом.
— Что значит — она уехала?
Он просто смотрит на меня. Так смотрит человек, который знает, что принес плохие новости.
— Видимо, она просто взяла машину и уехала, — говорит он. — Сегодня утром в банке я видел Карен. Она сказала, что чуть раньше там была Эшли и закрыла счет. Я ей не поверил, но, когда проезжал мимо ее дома, он выглядел пустым. Даже эта легкомысленная вещица, висевшая на крыльце, исчезла, и еще коврик у двери.
Я удерживаю на нем взгляд, пока слова, которые он произносит, медленно, но верно накрывают меня. Потом я опускаю голову, беру другое полено, ставлю его на пень и взмахиваю топором.
— Чувак, — слышу я его голос за моим плечом, — знаю, я не очень хороший советчик … и я не знаток того, что нужно говорить в такой ситуации, но у меня есть уши.
Я ставлю очередное полено на пень и тяжело замахиваюсь.
— Мы расстались, — говорю я, адски стараясь, чтобы это прозвучало как не вызывающий сомнений факт.
— Вы расстались.
— Да, — я не поднимаю взгляда. Вместо этого беру два отрубленных куска под мышку и иду к куче.
— Что случилось?
Я бросаю обрубки вниз, один на другой, и пожимаю плечами.
— Просто у нас ничего не вышло.
— Но, чувак! Она уехала.
Я игнорирую его, но он расценивает это как приглашение к продолжению разговора.
— Эй, я, конечно, не семи пядей во лбу, но это кажется чем-то немного большим, чем просто «не вышло», — он рисует в воздухе кавычки.
— Да, ну, я не знаю, — я смотрю на кучу поленьев, позволяя себе на секунду задуматься. Проклятье. Куда, черт возьми, она отправилась?
— Но ты собираешься …
— Я не собираюсь, — говорю я, обрывая его.
В горле растет ком. Я пытаюсь проглотить его, но ничего не получается. И вдруг чувствую, как будто острые штыри боли вонзаются в мою грудь. Закрываю глаза и тотчас ощущаю головокружение. Это все становится слишком привычным.
— Ты в порядке, приятель?
На ответ мне требуется секунда.
— Да, я просто зайду в дом на минутку.
С этими словами я медленно ухожу в сторону дома, не переставая пытаться вдохнуть так глубоко, как только могу. Но каждый вдох дается с трудом, словно я дышу через трубочку, по которой воздух пытается добраться до легких. К тому моменту, когда я добираюсь до задней двери, моя голова словно плавает в мутной воде. Она уехала? Кажется, все это убьет меня прямо сейчас. Я не могу быть с ней, и мне это известно. Но я уже знаю кое-что еще: это будет самая трудная вещь из всех, что мне когда-то приходилось переживать, даже если я все-таки смогу пройти через это.
Захожу внутрь и падаю на стул около стола — просто потому, что стул визуально ближе, чем пол. Я боюсь, что ноги меня подведут. Ставлю локти на стол и обхватываю лицо руками. Чувствую себя полностью потерянным. Никогда не думал, что можно чувствовать себя потерянным в своем собственном доме. Проходит какое-то время, пока я поднимаю голову, но она падает обратно. В это же время я наконец-то могу вдохнуть и мое сердце замедлилось на чертову секунду. Уехала. Я снова и снова прокручиваю в голове это слово. Она уехала. Я снова открываю глаза и улавливаю мерцание экрана моего телефона.
Эшли.
В следующую секунду я уже тянусь через стол в направлении мерцающего света. Это сообщение. От нее. Трясущимися руками нажимаю на кнопку, чтобы прослушать его.
— Рэм.
Ее первое слово звучит мягко и нежно, но мне слышно, что она говорит сквозь слезы. Жалящая боль в моей груди возвращается, и я прижимаю другую руку к сердцу, пытаясь ее ослабить.
— Я не знаю, — сообщение продолжается. — Я не знаю, что чувствовать, — она останавливается и, кажется, пытается смеяться, но в результате звучит так, будто сдерживает рыдание. — Раз ты сделал так, чтобы мне было легче уйти … Я помогу тебе и сделаю так, чтобы ты мог легче меня забыть. Я покидаю Аву, Рэм. Я уезжаю сегодня.
И здесь сообщение заканчивается. Моя рука, держащая телефон, опускается на стол. Я просто сижу и смотрю на мерцающий экран телефона до тех пор, пока он не становится темным.
Несколько месяцев назад я встретил красивую блондинку с широкой улыбкой и понял, что должен узнать ее имя. А потом, узнав имя, я понял, что полюблю ее — это лишь вопрос времени. И затем, поняв, что люблю, должен был найти способ сделать ее своей.
Но это все было раньше.
Теперь я знаю, что должен найти способ забыть ее.
Глава 31
Прошлое
Рэм
Я подъезжаю к ее дому. Мне нужно самому во всем убедиться. Паркую свой грузовик на обочине и выхожу на тротуар. В моей руке письмо. Но, кажется, она никогда не увидит его, потому что подвесной «ветерок», всегда висящий на ее крыльце, не позвякивает, и ее любовного бамбука тоже нет. Он всегда стоял на столе прямо напротив ее окна. На мгновение я останавливаюсь на маленьких бетонных ступеньках, переносясь во вчерашний день и вспоминая, почему она ушла. Потом медленно подхожу к качелям и сажусь. А затем я кое-что замечаю. Тот камень в форме сердца, который она нашла, когда мы вместе собирали грибы. Он лежит на подлокотнике качелей, словно она специально хотела оставить его здесь, как будто знала, что когда-нибудь я вернусь сюда. Я беру его в руку, поворачиваю и сжимаю в ладони. Потом убираю в карман и сосредотачиваюсь на письме. Я написал его прошлой ночью. Знал, что ее уже нет в городе, но какая-то часть меня хотела, чтобы это все оказалось просто страшным сном и что она вернется утром.
Я откидываюсь на деревянную спинку качелей и разворачиваю лист бумаги. На короткий миг мои глаза закрываются. Я чувствую прикосновение мягкого летнего ветерка на своем лице. Воздух наполнен запахами свежескошенной травы и кизила. Я вдыхаю все это. Воздух заполняет мои легкие, но запах ослабевает. Всему виной туман, накрывший город вчера, — из-за него все чувствуется менее ярким, чем есть на самом деле. Он приглушает запах травы и придает листьям кизила грустный увядший вид.
Я разворачиваю письмо. Все, о чем я думаю, находится на этой бумаге. Пробегаю глазами по тексту, перечитывая в последний раз. И не знаю, для чего собираюсь прочитать это. Чтобы вызвать в себе какие-то чувства или в надежде, что она может каким-то образом почувствовать мои слова. Не знаю, почему, но все равно делаю это.
Моя исповедь
Эшли Уэскотт, ты самый прекрасный и особенный человек, которого я когда-либо встречал в своей жизни. Любой парень отдал бы все на свете за то, чтобы просто познакомиться с тобой. Я не виню своего брата за это.
В тот момент, когда я впервые увидел тебя, я понял, что в тебе есть что-то невероятное. Ты заставила меня почувствовать то, чего я никогда не чувствовал раньше. Прошла целая вечность, прежде чем я набрался мужества и пригласил тебя на свидание. Ты была… такая красивая. И, думаю, какая-то часть меня была уверена, что нет никакого шанса, что ты заинтересуешься мной. Но я должен был попробовать. Я должен был узнать тебя.
А потом ты согласилась дать мне шанс. И вскоре после этого во мне возникло чувство, сильнее которого я ничего в жизни не испытывал. Единственное объяснение, которое у меня было для этого, — я, должно быть, влюбился.
Эшли, ты не представляешь, что значишь для меня. Все, чего я хотел, но не смел желать. Ты умная и веселая, сексуальная и безумно красивая изнутри и снаружи. У тебя полный комплект, детка. И я уже скучаю по тебе. Я скучаю по тому, чтобы держать тебя за руку — простое ощущение твоего прикосновения согревает мне сердце. Я скучаю по нашим объятиям на диване, по тем ленивым воскресеньям и некоторым понедельникам тоже. Я не променяю это на все радости мира. И я скучаю по таким мелочам, как вкус твоей кожи, сладкий запах твоих волос, звук твоего смеха. И пока я пишу все это, в голове крутится вопрос: думаешь ли ты обо мне? Не уверен, что я когда-нибудь перестану о тебе думать. Правда, если бы ты была здесь, я обнял бы тебя и не переставал обнимать до тех пор, пока ты сама меня не остановила бы. Я хочу… Прямо сейчас я хочу очень многого. Но больше всего я хочу вернуть нашу первую встречу. Знаю, что мы не можем этого изменить. И, честно говоря, я не знаю, что это означает для нас. Но я просто хочу, чтобы ты знала: что бы ни происходило с нами, ты всегда будешь частью меня и всегда будешь в моем сердце… всегда.
И… прости.
Ты заслуживаешь того, чтобы знать это.
Рэм.
Я заканчиваю читать и аккуратно складываю письмо пополам. А потом еще раз. Закрываю глаза, и единственное, что я сейчас ощущаю, — это биение моего сердца. А потом рву страницу надвое, и еще раз, снова и снова, пока она не превращается в кучку маленьких обрывков в моей руке. Я сжимаю их в кулаке и, не раздумывая, бросаю в воздух. На мгновение они повисают, а потом плавно опускаются на бетон и разлетаются по всему крыльцу. Несколько секунд я наблюдаю за тем, как они, словно в танце, кружатся на ветру. Будь все иначе — и то, что я сделал, не имело бы значения. Но ничего не изменить, и это уже ни на что не повлияет. Мой брат полюбил ее первым. И даже если она уже не любит его, я просто не могу сделать этого по отношению к нему. Я просто не могу так поступить со своим братом.
Глава 32
Настоящее
Рэм
Я пишу слово. Всего одно слово, но оно значит все для меня и, может быть, будет значить все и для нее.
