Текст книги "Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо"

Автор книги: Ларри Нивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Ланселот Старки, 1844719.

Джил Лучано, 1844719.

Марианна Уилтон, 1844719.

– Эти люди… – решил уточнить Аусфаллер. – Хочешь обсудить свою теорию с кем нибудь из них?

– Совершенно верно. Зигмунд, скажи мне, разве 1844719 – номер Ртутной группы?

– Полагаю, да. А еще я также полагаю, что они вне нашей досягаемости теперь, когда исчез наш гипердрайв. Ртутная группа обосновалась на орбите Антиноры, которая сейчас на противоположной стороне от Солнца. Карлос, тебе приходило в голову, что они могли построить устройство, питающееся кораблями?

– Что?.. – Карлос ненадолго задумался. – А ведь ты прав. Это должен был сделать тот, кто смыслит в гравитации. Но мне кажется, что Ртутная группа вне подозрений. А когда в твоем проекте занято еще десять тысяч человек, разве можно что-то спрятать?

– А как насчет этого Джулиана Форварда?

– Форвард? Да, хотелось бы с ним встретиться.

– Ты его знаешь? Кто это?

– Он сотрудничал с институтом Знаний на Джинксе. Я не слышал о нем уже несколько лет. Форвард занимался гравитационными волнами из ядра галактики, но направление его работы оказалось ошибочным. Зигмунд, давай с ним свяжемся.

– И спросим его… о чем?

Карлос вспомнил нашу ситуацию.

– О! Ты думаешь, он может…

– Да.

– Что ты знаешь о Форварде?

– Он довольно популярен, и у него хорошая репутация. Не понимаю, как такой человек смог бы пойти на массовое убийство.

– Раньше ты говорил, что мы ищем человека, разбирающегося в гравитационных явлениях.

– Совершенно верно.

Зигмунд закусил нижнюю губу и, помолчав, сказал:

– Возможно, мы ограничимся исключительно разговором. Почему бы именно ему не возглавлять пиратский флот?

– Нет, этого он не может.

– Подумай, – начал Аусфаллер. – Мы – вне зоны воздействия солнца. Пиратский флот определенно включает гипердвигательные корабли. Если Джулиан Форвард – пожиратель кораблей, он должен находиться поблизости. Это устройство нельзя двигать в гиперпространстве.

– Карлос, – не выдержал я, – то, чего мы не знаем, способно нас убить. Если ты не прекратишь играть в игры…

Но он улыбался и качал головой. Вот черт!

– Ладно, мы можем проверить Форварда. Давайте с ним свяжемся и спросим, где он. А он-то знает тебя?

– Конечно. Я ведь так известен!

Карлос быстро набрал на клавиатуре номер.

– Постой, – внезапно обратился к нему Аусфаллер. – Пожалуйста, не упоминай моего имени. Если необходимо, можешь представиться владельцем корабля.

Карлос удивленно оглянулся. Прежде чем он успел ответить, зажегся экран. Я увидел пепельные волосы, худое бледное лицо и безликую улыбку.

– Станция Форварда. Добрый вечер.

– Добрый вечер. Это Карлос By с Земли говорит по дальней связи. Могу я побеседовать с доктором Джулианом Форвардом?

– Я посмотрю, досягаем ли он. – Человек исчез с экрана.

Карлос взорвался:

– Как я могу объяснить, что владею вооруженным замаскированным боевым кораблем?

Но я начал понимать, что затеял Аусфаллер, и сказал: – Постарайся избежать объяснения, может, он и не спросит. Я… – Пришлось умолкнуть, потому что на экране появился Форвард.

Джулиан Форвард был типичным уроженцем Джинкса, короткий и широкий, с руками и ногами толстыми как колонны. Его кожа была черной, почти как волосы, – сириусский загар. Он сидел на краешке массивного кресла.

– Карлос By! – воскликнул он с льстивым энтузиазмом. – Неужели тот самый Карлос By, который решил задачу на пределы Селехейма!

Карлос подтвердил – и началась нуднейшая математическая дискуссия, касавшаяся, насколько мне было понятно, другой задачи на пределы. Я терпеливо ждал, время от времени бросая взгляды на Аусфаллера, – и вдруг понял, что он напряженно изучает боковое изображение Форварда.

– Итак, – сказал наш ученый друг, – что я могу для вас сделать?

– Прежде всего, познакомьтесь с Беовульфом Шеффером, – предложил Карлос.

Я учтиво поклонился.

– Би подбрасывал меня до дома, прежде чем исчез наш гипердвигатель.

– Исчез?

Я решил вмешаться. Вытаращив глаза, изображая тем самым простака-парня, торопливо забормотал:

– Исчез, черт бы его побрал. Отсек пуст, все кабели перерезаны. Мы застряли здесь без гипердвигателя и не имеем никакого представления о том, что произошло.

– Это почти правда! – радостно подтвердил Карлос. – Потому что у меня есть некоторые идеи насчет того, что здесь произошло. Я бы хотел обсудить их с вами. Где вы сейчас?

Получив у компьютера наши координаты и скорость, я послал их на станцию Форварда. Не могу утверждать, что это была хорошая идея, но Аусфаллер имел возможность меня остановить, однако не сделал этого.

– Отлично! – сказало изображение Форварда. – Похоже, что сюда вы сможете добраться гораздо быстрее, чем На Землю. Станция в вашем распоряжении, и вы здесь можете дождаться транспортного корабля. Лучше, чем лететь на поврежденном.

– Превосходно. Мы рассчитаем курс и сообщим, когда нас следует ждать.

– Рад был познакомиться. – Форвард дал нам собственные координаты, и экран погас.

Карлос повернулся к нам.

– Би, теперь ты владеешь вооруженным и замаскированным боевым кораблем. Придумай, как ты его раздобыл.

– У нас есть проблемы похуже. Станция Форварда именно там, где должен находиться пожиратель кораблей.

Он кивнул, продолжая улыбаться. Я решил поубавить ему оптимизма.

– Каков будет наш следующий шаг? Мы не можем убежать от кораблей с гипердвигателями. Пока не можем. Похоже ли на то, что Форвард собирается убить нас?

– Если мы не достигаем станции Форварда через определенное время, за нами могут послать корабли.

Мы слишком много знаем, причем сами ему об этом сказали, – ответил Карлос серьезным тоном. – Гипердвигатель исчез полностью, и я знаю полдюжины людей, которые могут вычислить, что произошло, основываясь только на этом факте. – Он снова улыбнулся. – Возможно, Форвард – пожиратель кораблей, но By об этом не знает. Я думаю, у нас есть блестящий шанс выяснить это, тем или иным способом.

– Как? Просто завернув на огонек?

Аусфаллер одобрительно кивнул.

– Доктор Форвард ожидает, что вы, ни о чем не подозревая, попадете в его паутину, оставив пустой корабль Можно приготовить для него несколько сюрпризов. Например, он может не догадываться, что это корпус «Дженерал продактс»… Да, разумеется, я останусь на борту, готовый сражаться.

– Верно. Только антиматерия способна причинить вред корпусу «ДП»… Хотя через него все же кое-что может проникнуть: свет, гравитация и ударные волны.

– Значит, ты будешь находиться в особо прочном корпусе, – сказал я, – но, практически беспомощен. Очень умно. Я бы предпочел оставить это для себя, но с другой стороны, тебе надо делать карьеру.

– Не стану этого отрицать.

За одной из стен каюты Зигмунда оказалась комната. Ее содержимое, хотя нам не показали всего, окончательно разрушило мое мнение о нем. Этот человек не имел ничего общего с …ими бюрократами.

Там были лазерные ружья и пистолеты, дробовик особой конструкции, метательные ножи, спортивный пистолет с фигурной рукоятью, однозарядный, 22 калибра. И некая штуковина, представленная хозяином как миниатюрная атомная бомба. Интересно, для чего ему любительский набор для изготовления скульптур в стиле кдальтино? Может быть, он делает статуи, рассчитанные свести с ума человека или представителя иной расы, – этакое психотропное оружие. Может, они взрываются при прикосновении нужного пальца?

– Я дам вам новые костюмы, – сказал Аусфаллер.

Любопытство Карлоса по этому поводу было пресечено следующей фразой:

– Ты хранишь при себе секреты? Я тоже.

Он спросил нас, какие стили мы предпочитаем. Я не стал привередничать, и мне всучили длинный джемпер серебристо-зеленого цвета, с большим количеством карманов. Не лучший джемпер из тех, которые когда-либо у меня были; тем не менее, он оказался впору.

– Неужели у тебя ничего нет без пуговиц? – недовольно буркнул я.

– Надеюсь, ты меня простишь… Да, Карлос, у тебя тоже будут пуговицы.

Мой приятель получил ядовито-красную куртку с зелено-золотым драконом на спине. На пуговицах оказалась его монограмма. Зигмунд стоял перед нами, покачиваясь на носках и всем своим видом выражая одобрение нашему новому облачению.

– А теперь смотрите, – сказал он. – Вот я стою перед вами, безоружный…

– Да.

– Это точно.

Аусфаллер ухмыльнулся. Он подошел ко мне, схватил мой джемпер за верхнюю и нижнюю пуговицы и рванул. Они оторвались. Держа пуговицы так, как будто он натягивает невидимую нить, Зигмунд провел ими по бокам грубо изготовленной пластмассовой скульптуры. Скульптура развалилась на две части.

– Молекулярная цепочка Синклера. Режет любую нормальную материю, если достаточно сильно потянуть. Осторожно, она может отрезать ваши пальцы с такой легкостью, что вы даже этого не успеете заметить. Обратите внимание, что пуговицы большие, их легко держать. – Он аккуратно положил пуговицы на стол. – Третья пуговица – шумовая граната. В десяти футах убивает. В тридцати футах парализует.

– Демонстрировать не надо, – попросил я.

– Вторая пуговица – таблетка, стимулятор. Сломай пуговицу и проглоти половину, когда понадобится. От целой может остановиться сердце. А тебе, Шеффер, лучше ограничиться четвертушкой.

– Или вовсе обойтись без нее, – добавил я.

– Есть еще одна вещь, которую я не буду демонстрировать. Пощупайте вашу одежду – чувствуете три слоя материала? Средний слой – почти идеальный экран. Он отражает даже рентгеновские лучи, и вы способны устоять под выстрелом лазера, по крайней мере в первые секунды…

Карлос удовлетворенно кивал.

Все они, брюхошлепы, думают одинаково. Полтора миллиона лет человечество развивалось в условиях одного мира – Земли. Поэтому земляне инстинктивно считают и всю остальную Вселенную таковой.

Но мы-то лучше знали, как надо выживать, – мы, родившиеся на других мирах. Сильнейшие ветры летом и зимой на Уимедите. На Джинксе – гравитация. На Плато – непереносимые жара и давление…

– Ушные затычки. – Зигмунд протянул нам горсть мягких пластиковых цилиндров. Мы их вставили – а что оставалось делать? Аусфаллер поинтересовался:

– Вы меня слышите?

– Ага.

– Передатчик, который заодно сохранит ваш слух при взрыве или воздействии сонарного парализатора. Кстати, если вы внезапно оглохнете, значит, вас атакуют.

Тщательные приготовления Аусфаллера говорили только о том, в какую переделку мы, похоже, ввязываемся.

Мы вернулись в отсек управления, где Аусфаллер вызвал на связь Землю, свое Бюро. Он пересказал личному секретарю версию того, что с нами произошло, добавив кое-какие осторожные умозаключения и предложил Карлосу сообщить свои теории. Карлос отказался.

– Я могу ошибаться. Дайте мне возможность провести кое-какие исследования.

Когда Аусфаллер исчез в своей каюте – отправился спать, как он нам сообщил, Карлос мрачно покачал головой.

– Паранойя. Занимаясь его работой, я бы, наверное, обязательно стал параноиком.

– А ты уверен, что у тебя самого все в порядке?

Он меня не слушал.

– Подумать только, подозревать межзвездную знаменитость в космическом пиратстве!

– Он оказался в нужное время в нужном месте. Ладно, Би, забудь, что я сказал. И все-таки зачем мы наносим визит Форварду?

– Я хочу посоветоваться с ним насчет своих идей. Более того, он, возможно, знает главного пожирателя кораблей, сам не догадываясь об этом. Возможно, мы его оба знаем. Нужен хороший космолог, чтобы найти устройство и опознать его. – Карлос ухмыльнулся. У тебя есть какие-либо соображения по этому поводу?

– Я готовил список. Ты – первый.

– Ладно, следи. Зигмунд знает, что у тебя есть нечто подобное…

– Он второй.

– Сколько еще времени пройдет, пока мы не достигнем станции Форварда?

Я перепроверил наш курс. Мы сбавили скорость до тридцати и теперь…

– Двадцать часов и несколько минут, – сказал я.

– Хорошо. Я воспользуюсь шансом провести кое-какие исследования. – Он начал вызывать данные на экран компьютера.

Я попросил разрешения читать через его плечо. Он согласился. Мерзавец! Он читал вдвое быстрее, чем я. Я пытался угнаться, получить представление о том, чего он добивается.

Теория черной дыры была для меня не нова, хотя математика была не по моим мозгам. Если звезда достаточно массивна, то после того как она выжжет свое ядерное топливо и начнет остывать, нет возможной внутренней силы, которая способна удержать ее от коллапсирования внутрь через ее собственный шварцшильдовский радиус. Такая коллапсировавшая звезда может весить пять солнечных масс или больше, иначе ее коллапс остановится на стадии нейтронной звезды. Потом она только растет и становится более массивной.

Не было ни малейшего шанса найти нечто столь массивное здесь, на краю Солнечной системы. Если бы такая вещь была где-либо поблизости, солнце летало бы на орбите вокруг нее. Сибирский метеорит, наверное, был достаточно мощным, поскольку его помнят до сих пор, больше чем пятьсот лет Он сбил деревья на тысячи квадратных миль, однако деревья близ точки соприкосновения его с землей остались неповрежденными. Осколки метеорита так и не были найдены – как, кстати, и свидетели удара. В 1908 году Сибирь была так же редко заселена, как сегодня Луна.

– Карлос, какое отношение это имеет ко всему происходящему?

– А Холмс отвечал Ватсону на вопросы?

Если говорить о постижении космологии, то здесь я сталкивался с массой проблем. Начнем с пересечения физики и философии, а закончим – теорией Большого Взрыва, Циклической Вселенной, Постоянной Вселенной, дискуссией насчет того, открытая ли вселенная или закрыта в четырех измерениях.

Карлос терпеливо выслушал мои сбивчивые объяснения.

– Ладно, – сказал он.

– Что значит «ладно»?

– Придется посмотреть, что думает Форвард.

– Думаю, ты получишь удовольствие. А я отправляюсь спать.

Джулиан Форвард нашел каменистую массу размером со средний астероид. Издали она казалась нетронутой – неровная грязно-белая поверхность, но вблизи воздушные шлюзы, антенны и вещи, менее легко опознаваемые, производили сильное впечатление.

Я посадил «Хобо Келли» в порядочном отдалении от всего этого блестящего металла и пластика и поинтересовался у Аусфаллера:

– Все-таки остаешься на борту?

– Разумеется. Не собираюсь разубеждать доктора Форварда в том, что корабль пуст.

Мы отправились на станцию в открытом такси: два сиденья, топливный бак и ракетное сопло. Один раз я повернулся, чтобы спросить у Карлоса что-то по поводу окружавшего нас пейзажа, но вместо этого у меня вырвалось:

– Ты в порядке?.

Его лицо было бледным и напряженным.

– Справлюсь.

– Как прошел контакт?

– Ужасно. Би, он… пустой.

– Держись, мы почти на месте.

Светловолосый белтер в облегающем костюме и пузыревидном шлеме встретил нас около одного из воздушных шлюзов.

– Я Гарри Московиц, – представился он. – Еще меня называют Ангел. Доктор Форвард ждет вас в лаборатории.

Внутренность астероида была хитросплетением прямых цилиндрических коридоров, просверленных лазером, наполненных воздухом и разлинованных холодными голубоватыми полосками освещения. Ангел вел нас новым для меня манером. Прыжок с места уносил его по коридору, вдаль, затем он отталкивался от потолка и снова летел вперед. Три прыжка, и он ждет, не скрывая насмешки над нашими попытками догнать.

– Доктор Форвард попросил меня организовать для вас экскурсию.

Я решил посочувствовать:

– Похоже, у вас тут гораздо больше коридоров, чем нужно. Почему вы не собрали все комнаты вместе?

– Этот камень когда-то был шахтой. Шахтеры оставили большие полости там, где нашли воздухсодержащую породу или ледяные карманы. Единственное, что нам осталось, – это перегородить их.

Теперь стало ясно, почему комнаты находятся так далеко друг от друга. Ангел пояснил, что некоторые из них использовались как склады, Другие были хранилищами инструментов, систем жизнеобеспечения, внушительных размеров компьютера; нашлось место и для сада. Кают-компания готова была объединить за своим столом человек тридцать, но на самом деле вмещала десять. Все они были мужчины и смерили нас более чем серьезными взглядами, прежде чем вернулись к еде. Ангар, больший, чем нужно и открытый небу, вмещал такси и управляемые скафандры со специальными инструментами Я обратил внимание на три одинаковых пустых стапеля и решил рискнуть:

– Вы используете здесь старательские буксиры?

Ангел нисколько не смутился.

– Конечно. Можно ввозить сюда воду и металлы, но дешевле самим их здесь «вылавливать». В экстренном случае мы сможем на них эвакуироваться.

Мы продолжили экскурсию по туннелям, и Ангел сказал:

– Кстати о кораблях – я не видел похожих на ваш. Это не бомбы у него по бокам?

– Есть среди них и бомбы, – ответил я.

Карлос рассмеялся.

– Би мне ни разу не рассказывал, где он раздобыл этот корабль.

– Идет. Так и быть, скажу. Украл. Не думаю, что кто-нибудь пожалуется в полицию…

Ангел не скрывал своего изумления, когда я рассказывал историю о том, как я пилотировал грузовой корабль в системе Вундерланд.

«Мне не очень понравился парень, который меня нанял, но что я знал о вундерландцах? Кроме того, мне были нужны деньги».

Я подробно живописал о том, как удивили меня пропорции корабля: крепкая стена за кабиной, пассажирская секция – только голограммы в слепых иллюминаторах. Но отказываться было уже поздно: знакомство с таинственным кораблем не может пройти бесследно – а следов не останется от конкретного меня. Когда же я узнал о цели путешествия, то встревожился по-настоящему.

«Это был Поток Змеи, ну, разумеется, вы знаете, полумесяц астероидов в системе Вундерланд. Всем известно, что тайная организация „Свободный Вундерланд“ обосновалась именно там. Когда мне сообщили курс, я просто стартовал и отправился к Сириусу.

– Странно, что вас оставили с работающим гипердрайвом.

– Он был подсоединен к маленькой мине под пилотским креслом».

Я остановился, чтобы перевести дух, а затем продолжил:

– Наверное, я настроил что-то неправильно, так как гипердрайв просто взял и исчез. Должно быть, там стояли взрывные болты, потому что оторвало брюхо корабля – фальшивое, разумеется. А то, что осталось, выглядит соответствующе: настоящий военный корабль. Думаю, придется отдать его полицейским, когда мы достигнем Внутренней системы. А жаль.

Слушая мой рассказ, Карлос улыбался, то и дело одобрительно кивая.

Следующий туннель заканчивался в большой полусферической комнате, увенчанной прозрачным куполом. Столб толщиной с взрослого человека поднимался вертикально из каменного пола к отверстию в центре купола. Над отверстием, сияя в ночи под звездами, многосуставчатая металлическая рука слепо тянулась в пустоту, кончаясь тем, что очень смахивало на громадную чугунную миску.

Я уже видел из космоса эту громадную руку-черпалку, но не представлял себе ее истинных размеров. Форварда скрывала подковообразная консоль у столба, поэтому я его заметил не сразу.

Он прочел на моем лице немой вопрос.

– Хвататель, – пояснил Форвард и приблизился к нам комичной прыгающей поступью.

– Раз видеть вас, Карлос By, Беовульф Шеффер. – Его рукопожатие было цепким, а улыбка широкой и располагающей. – Хвататель – одна из наших главных достопримечательностей. Кроме Хватателя, тут собственно и смотреть-то не на что.

– И что он делает? – полюбопыствовал я.

Карлос рассмеялся.

– Он просто красив! Зачем ему надо еще что-то делать?

Форвард оценил комплимент.

– Я собираюсь представить его на шоу металлической скульптуры. А что он делает? Манипулирует большими плотными массами: черпак на конце руки содержит комплекс электромагнитов, с их помощью можно создавать поляризованные гравитационные волны.

Шесть массивных решетчатых арок делили купол на дольки. Теперь я заметил, что и арки, и люк в центре сверкают как зеркала. Они были усилены статическими полями – наверняка создаваемыми хватателем. Я пытался вообразить силы, которые требуют такой мощи.

– А чем вы тут вибрируете? Мегатонной свинца?

– Свинец в оболочке из мягкого чугуна – наша тестовая масса. Но это было три года назад. Мне давно уже не приходилось работать с Хватателем, но у нас были некоторые удовлетворительные эксперименты со сферой нейтрониума, заключенной в статическое поле. Десять миллиардов метрических тонн.

– И для чего это? – спросил я и поймал предостерегающий взгляд Карлоса. Но Форвард, похоже, счел этот вопрос вполне уместным.

– Прежде всего, связь. Должны существовать разумные создания по всей Галактике, но большинство из них слишком далеко от наших кораблей. Гравитационные волны – возможно, лучший способ достичь их.

– Гравитационные волны движутся со скоростью света, не правда ли? Почему не предпочесть ей гиперволну?

– Мы не можем рассчитывать на то, что они ею обладают. Кто, кроме запредельников, додумался бы экспериментировать так далеко от Солнца? Если мы хотим достичь существ, которые не имели дела с запредельниками, выбор за гравитационными волнами, когда мы узнаем, как это делать.

Ангел предложил нам кресла и напитки. Когда мы уселись, я уже был перенасыщен полученной информацией. Карлос и Форвард увлеченно говорили о физике плазмы, метафизике и о том, что делают их старые друзья. Оказывается, у них очень много общих знакомых. И Карлос осторожно прощупывал почву насчет того, где находятся те или иные космологи, специализирующиеся на гравитационной физике.

– А вы все еще с Институтом сотрудничаете, доктор?

Форвард отрицательно покачал головой.

– Меня перестали поддерживать – недостаточно результатов. Но я пока могу использовать эту станцию, она собственность института. Когда-нибудь они продадут ее, и нам придется переехать.

– Интересно, почему они вообще вас сюда прислали. – Карлос пожал плечами. – В системе Сириуса тоже есть кометный пояс.

– Солнечная система – единственная, где есть цивилизации так далеко от светила. К тому же я могу рассчитывать на лучших людей, с которыми интересно работать. Кстати, будем ли мы обсуждать вашу проблему? – Форвард, похоже, вспомнил о моем существовании. – Шеффер, что думает профессиональный пилот, когда у него исчезает гипердвигатель?

– Он очень расстраивается.

– Есть ли у вас какие-нибудь предположения по этому поводу?

Я решил не упоминать про пиратов. Подожду, может, Форвард первым о них заговорит?

– Похоже, никому не нравится моя теория. – Я кратко пересказал спор насчет чудовищ в гиперпространстве.

Форвард вежливо выслушал меня, затем добавил:

– Подтвердить это или опровергнуть было бы сложно. Вам самому нравится эта версия?.

Я пожал плечами.

– И почему гиперпространственные чудовища съели только ваш мотор?

– Гм… Черт, я пас.

– А вы что думаете, Карлос?

– Пираты.

– Ну а они-то как могли это сделать?

– Думаю, не без участия резкого гравитационного градиента с приливным эффектом, сильным, как у нейтронной звезды или черной дыры.

– Вы ничего подобного этому не найдете нигде в освоенном космосе.

– Я знаю. – Карлос выглядел расстроенным, это наверняка была маска. Раньше он вел себя так, словно знал ответ.

Форвард покачал своей массивной головой.

– Не думаю, что и черная дыра способна дать такой эффект. Если это так, вы бы никогда об этом не узнали – корабль исчез бы в черной дыре.

– А если мощный гравитационный генератор?

– Гм… – Форвард ненадолго задумался, потом опять покачал головой.

– Вы говорите о поверхностной гравитации, умноженной на миллионы. Любой гравитационный генератор, о котором я когда-либо слышал, на этом уровне провалился бы в самое себя. Давайте прикинем… если рама, поддерживаемая статическими полями… нет. Рама бы выдержала, а остальная механика потекла бы, как вода.

– Вы мало что оставили от моей теории.

– Мне искренне жаль.

Карлос покончил с короткой паузой вопросом:

– Как, по-вашему, начиналась вселенная?

Похоже, Форварда удивила смена темы, но мне стало не по себе. Пусть я и не бельмеса не смыслю в космологии, зато хорошо разбираюсь в поведении и оттенках голоса. Карлос выдавал прозрачные намеки, пытаясь навести Форварда на его собственные умозаключения. Черные дыры, пираты, Тунгусский метеорит, происхождение вселенной – все это он предлагал как путеводные ниточки.

– Спросите священника. Я же склоняюсь к Большому Взрыву.

– Мне тоже нравится эта теория, – произнес Карлос.

Эти буксиры для астероидов – они наверняка принадлежали станции Форварда. Как отреагирует Аусфаллер, когда три знакомых космических корабля войдут в его пространство? А какой реакции я бы от него хотел? Станция Форварда могла бы представлять собой роскошную пиратскую базу.

Почти наугад пробуренные лазером коридоры… А вдруг здесь две сети коридоров, соединенные только через поверхность астероида? Откуда нам знать?

Внезапно мне расхотелось знать и захотелось домой. Если бы только Карлос держался подальше от щекотливых тем…

Но он снова рассуждал о пожирателях кораблей.

– Эти десять миллиардов метрических тонн нейтрониума, которые вы использовали для тестовой массы. Она должна была получиться достаточно большой или плотной, чтобы дать нужное количество гравитационного градиента.

– Могла, непосредственно возле поверхности. – Форвард ухмылялся и держал ладони близко друг от друга. – Примерно вот такой ширины.

– Настолько плотной, насколько бывает плотной материя в этой вселенной. Слишком плохо.

– Разумеется. Но… вы когда-нибудь слышали о квантовых черных дырах?

– Да.

Форвард порывисто встал.

– Ответ неправильный.

Я выкатился из кресла, пытаясь сгруппироваться для прыжка, в то время как мои пальцы шарили третью пуговицу джемпера. Толку от этого не было. Я не практиковался в условиях такой гравитации.

Форвард был в середине прыжка. Он ударил Карлоса по виску, когда пролетал мимо, и поймал меня на пике своего прыжка. У меня не было опоры, но я его лягнул. Он даже не пытался меня остановить, просто схватил одной рукой оба мои запястья и потащил за собой.

Форвард был очень деловит. Сидя за контрольной панелью, он говорил, обращаясь к пилотам трех буксиров. Затылки трех голов без туловищ виднелись над краем консоли.

До меня его фразы доносились урывками: судя по отдельным словам, он приказывал уничтожить «Хобо Келли». Похоже, ему еще не было известно об Аусфаллере.

Форвард не терял зря времени, но Ангел стоял рядом с ним, всем своим видом демонстрируя задумчивость или печаль или то и другое вместе.

Мне в голову не приходило ничего конструктивного по поводу глядящего на меня Ангела, и я не мог рассчитывать на Карлоса. Нас привязали к противоположным сторонам центрального столба, под хватателем. С этого момента Карлос не произнес ни звука. Возможно, он умирал от страшного удара по голове.

Я испытывал на прочность путы, связывавшие мои запястья: какое-то металлическое плетение, холодное на ощупь и очень крепкое.

Наконец головы исчезли, а Форвард обратился к нам:

– Вы меня поставили в очень сложное положение.

И тут ответил Карлос:

– Думаю, вы сами себя в него поставили. – И, обращаясь ко мне: – Извини, Би.

Судя по голосу, он был цел. Хорошо.

– Ничего, все в порядке, – ответил я. – Но почему такое возбуждение? Что раздобыл Форвард?

– Полагаю, Тунгусский метеорит.

– Нет, его у меня нет. – Форвард встал. – Признаю, что прибыл сюда исследовать Тунгусский метеорит. Я потратил несколько лет на попытки проследить его траекторию после того, как он миновал землю. Возможно, это была квантовая черная дыра. А может и нет. Институт перекрыл мне субсидии без предупреждения, как только я нашел настоящую квантовую черную дыру.

– Мне это мало о чем говорит, – сказал я.

– Терпение, мистер Шеффер. Вы знаете, что черные дыры могут образовываться в результате коллапса массивной звезды? Хорошо. И вы знаете, что это требует примерно пять солнечных масс. Она может иметь массу всей галактики или даже всей вселенной. Существует ряд доказательств, что вселенная – это падающая внутрь себя черная дыра. Но при минимум пяти солнечных массах коллапс остановится на стадии нейтронной звезды.

– Я следую за вашими рассуждениями.

– Во всей истории вселенной был один момент, когда могли образовываться черные дыры и меньших размеров. Это был взрыв некоего «космического яйца», которое раньше содержало всю материю вселенной. За более чем семьсот лет поисков не было обнаружено ни одной квантовой черной дыры. Большинство космологов перестало их разыскивать.

– Конечно, Тунгусский метеорит, – сказал Карлос. – Это могла быть черная дыра с массой гм…. астероида.

– И размером примерно с молекулу. Но приливная сила валила деревья, когда она пролетала мимо.

– И черная дыра могла пройти прямо сквозь Землю и улететь дальше в космос, став тяжелее на несколько тонн… Восемьсот лет назад действительно велись поиски точки удара. Найдя ее, ученые смогли бы установить направление.

– Вот именно, но мне пришлось отказаться от такого подхода, – сказал Форвард. – Я использовал новый метод, когда институт, увы, разорвал наши отношения.

Они оба сошли с ума, подумал я. Карлос привязан к столбу, а Форвард собирается его убить, но при этом оба ведут себя как члены клуба для избранных… к которому я не принадлежу.

– Как это у вас получилось? – поинтересовался Карлос.

– При медленном прохождении через астероид квантовая черная дыра способна собрать несколько миллиардов атомов; этого достаточно, чтобы потерять свою скорость и перейти на орбитальное движение. Следовательно, она может тысячелетиями летать внутри астероида, собирая очень маленькую массу при каждом витке. Черная дыра, найденная мною, в точности такая, какую только что описал. Я ее увеличил, затем отбуксировал и пустил кружить в свою нейтронную сферу. После этого она стала достаточно большой, чтобы поглотить астероид. Сейчас она вполне массивный объект.

В голосе Форварда чувствовалось явное удовлетворение. Зато голос Карлоса вдруг приобрел презрительную интонацию.

– Вы совершили научное открытие, а затем стали им пользоваться, чтобы грабить корабли и уничтожать улики. Какую участь вы нам приготовили? Загоните в кроличью нору?

– Возможно, в другую вселенную. Куда ведет черная дыра?

Ангел занял место Форварда за консолью. Он пристегнулся к креслу ремнем и разделил свое внимание между приборами и разговором.

– До сих пор не могу понять, как вы его двигали, – сказал Карлос и вдруг воскликнул: – О! Буксиры!

– Неужели вы сразу не догадались? Жаль, что их у меня слишком мало. Скоро будут новые.

– Секундочку, – сказал я, уловив один важный факт, когда он пролетал мимо моей головы. – Разве буксиры не вооружены? Или единственное, что они делают, – это тянут за собой черную дыру?

– Совершенно верно, – заинтересованно поглядел на меня Форвард.

– А черная дыра невидима.

– Да. Мы буксируем ее на курс космического корабля, затем проводим через двигатель, чтобы повредить его, потом высаживаемся и беспрепятственно грабим. Последнее действие – корабль просто исчезает.