Текст книги "Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо"

Автор книги: Ларри Нивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Хоть бы эта милая амеба вернулась…

Проклятье!

Как здесь холодно и одиноко.

Глаз осьминога[5]5
  Eye of an Octopus © 1966 Galaxy Publishing Corporation. – Перев. с англ. E. Монаховой.


[Закрыть]

Это был колодец. Среди песчано-унылого однообразия он притягивал взгляд, казался неким богохульством в ядовитой дикости Марса. Генри Бердсан и Кристофер Луден склонились над шероховатым краем, меряя взглядом чернильную мглу.

Их марсоход замер неподалеку, утопая широкими колесами в песке. Мелкий, похожий на тальк, он свой розовый цвет позаимствовал у неба. А небо – цвета крови – больше всего напоминало пылающий канзасский закат, но крошечное солнце все еще находилось в зените.

Сложенный из узких каменных блоков высотой и толщиной примерно в фут, колодец возвышался на четыре фута над песком – круглый, ярда в три в поперечнике. Удивительный камень, из которого вытесали его блоки, был странно-прозрачным, наполненным голубоватым внутренним светом.

– Похоже на человеческое изделие! – Генри не скрывал своего изумления.

Крис понял, что он имеет в виду.

– Естественно. Колодец – это так просто, скажем, как рычаг или колесо. Невозможно внести в их конструкцию много изменений. А что ты думаешь по поводу блоков?

– Странная форма. Но и такие мог сделать человек.

– Дыша окисью азота, глотая красную дымящуюся азотную кислоту? И все же, Гарри! Мы обнаружили разумную жизнь. Надо сообщить на орбиту Эби.

– Правильно.

Однако некоторое время они еще всматривались в мутную тьму. Затем не спеша побрели к терпеливо ожидавшему их марсоходу.

Летательный аппарат издали напоминал вертикально поставленную шариковую ручку и опирался на три ноги, начинавшиеся от середины корпуса. Марсоход подкатил к одной из этих ног и остановился. Дверь кабины с тихим шипением отъехала в сторону, и первым выбрался Генри. Нажав на кнопку рядом с люком, он, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, про себя стал отсчитывать секунды до появления трапа. Скоро сеанс связи, Эби Купер не любит ждать. Крис тем временем занялся обследованием грузового трюма и среди беспорядочно сложенных, но весьма необходимых вещей нашел большую бухту тонкой веревки, ведро и тяжелый геологический молоток. Все было обработано специальными составами, чтобы противостоять едкой марсианской атмосфере. Он сбросил их рядом с марсоходом.

– А теперь посмотрим, – сказал он мрачно.

Генри спустился по трапу.

– Эби скандалит, – сообщил он. – Требует, чтобы мы выходили с ним на связь каждые пять минут. Он хочет знать, насколько стар этот колодец.

– Я тоже хочу. – Крис потряс молотком. – Мы отковыряем небольшой камешек, и я им займусь. Поехали.

Они чуть было не проскочили мимо – издали колодец почти сливался с окружавшим его незатейливым пейзажем.

– Давай сначала посмотрим, насколько он глубок, – предложил Луден.

Прежде чем опустить ведро в колодец, он придирчиво проверил завязанный Генри узел. А затем – минута томительного ожидания, пока почти вся веревка не размоталась, и молчание марсианской пустыни было прервано отголоском всплеска, долетевшего из глубины.

Веревка была заранее размечена, следовательно, глубина колодца почти триста футов. Они подняли ведро, которое оказалось наполовину наполненным мутной, слегка маслянистой жидкостью.

– Генри, хочешь отвезти это назад и сделать анализ? – Крис протянул ведро своему спутнику.

Темное лицо Бердсана расплылось в ухмылке.

– Предоставляю тебе столь почетное право. Зачем формальности? Мы оба знаем, что здесь может быть.

– Конечно, но… порядок никто не отменял. Давай.

Они разыграли на пальцах, и Генри пришлось вернуться к кораблю. Со стороны удалявшийся марсоход выглядел более чем забавно: из окна торчала рука, держащая ведро, откуда через край выплескивалась жидкость.

Крис тем временем внимательно изучал колодец в поисках подходящего блока для образца. Камень напоминал кварц или какую-нибудь разновидность мрамора, но без характерных прожилок. Время, ветер и песок сделали свое дело, так что породу определить на глаз вряд ли удастся. Луден с силой ударил молотком по тому, что походило на трещину, затем еще и еще раз.

Молоток сломался. Не веря своим глазам, Луден вертел его, изучая исковерканную ручку и вмятины на металле. Чудеса, да и только! При подготовке экспедиции обсуждению, как правило, подлежал вес какого-либо инструмента для марсианского проекта, но никогда – его цена или качество. Стоимость такого молотка могла исчисляться десятками тысяч – в соответствии с прочностью и надежностью сплава. Значит…

Он наклонил голову вбок, пробуя на вкус странную идею.

– Гарри!

– Да?

– Что поделываешь?

– Только что зашел в шлюз. Дай мне пять минут: выяснить, что эта жидкость – азотная кислота.

– Хорошо, но окажи услугу. Кольцо при тебе?

– Алмазная подковка? Конечно.

– Привези его с собой, только держи вне скафандра. Вне, понял?

– Погоди-ка, Крис. Это очень ценное кольцо. Почему бы тебе не воспользоваться своим?

– Об этом я уже думал. Сейчас сниму скафандр и… Тьфу, шлем не расстегнуть.

– Все, понял! – В наушниках щелкнуло, и связь прервалась.

Луден сел на землю, прислонившись спиной к колодцу, и стал ждать. Рассеянный взгляд скользил по идеальным полумесяцам дюн, их идеальный порядок казался неестественным. Что-то должно было действовать на ветра, заставляя их дуть всегда в одном направлении, как земные пассаты. И эти дюны… должно быть, они ползут по пустыне, следуя за ветрами медленнее, чем улитки.

Солнце двигалось к горизонту. Вчера они совершили посадку незадолго до заката, поэтому Крис уже наблюдал, как внезапно пустыня превращается из розовой в полуночно-черную и как мало света дают Фобос и Деймос. Но до заката оставалось еще четыре часа.

Насколько стары эти камни за его спиной? Если его предположение – странная и глупая мысль – реально… Но Крис не пошел бы добровольцем в Марсианский проект, если бы не был наполовину романтиком.

Итак, если это настоящие алмазы, они, должно быть, ужасающе стары – раз их так обработал простой песок! Гораздо старше, чем пирамиды Египта и охраняющий их сфинкс. Возможно, раса, которая имела отношение к этому колодцу, потом исчезла – кстати, любимая тема писателей-фантастов…

– Алло, Крис?

– Слушаю.

– Это грязная азотная кислота, не слишком крепкая. В следующий раз ты мне сразу верь.

– Генри, нас сюда не для того прислали, чтобы мы гадали на кофейной гуще. Все догадки были сделаны и высказаны, когда строился наш корабль. Мы прибыли устанавливать факты, верно?

– До встречи через десять минут.

Взгляд Лудена снова заскользил по пустыне. Прошла секунда-другая, прежде чем он понял, что его глаза уловили некую странность… Одна из дюн имела явно неправильную форму: от полумесяца под тупым углом отходило ответвление. Надо же – груша среди яблонь!

У Криса было десять минут, да и дюна находилась недалеко.

Оказавшись возле дюны, он оглянулся. Отсюда колодец хорошо просматривался – вероятно, расстояние было короче, чем ему казалось вначале, в заблуждение ввела близость горизонта.

Что привело к искажению ее формы? Какой-нибудь торчащий из земли камень, недостаточно высокий, чтобы показаться из песка. Позже его можно будет нащупать сонаром – наверное, он находится под этим песчаным рукавом.

– Крис! Где ты, черт возьми? Крис!

Луден подпрыгнул от неожиданности. Он совсем забыл про Генри. Быстро тот, однако, вернулся, неужели десять минут уже истекли?

– Посмотри на юг от колодца и увидишь меня.

– Почему ты не там, где тебя оставили, идиот? Я уже решил, что тебя похоронила песчаная буря.

– Прости, Гарри. Меня тут кое-что заинтересовало. – Крис забрался на песчаное щупальце. – Попробуй царапнуть по блокам кольцом.

– Очень странная мысль, – рассмеялся Бердсан.

– Попробуй.

Луден почувствовал дуновение ветра, глянул вниз, на песок, попытавшись вообразить препятствие, которое остановило его здесь. Что-то не обязательно очень большое – на наветренной стороне, в начале дуги, здесь.

– Крис, я царапнул. Да, след остался. Так что алмаз его, безусловно, берет. Опа! А, черт! Крис, ты покойник. Только смерть может спасти тебя от моей мести!

– Что случилось?

– Мой алмаз! Он безнадежно испорчен.

– Успокойся. Сможешь его заменить миллион раз, если привезешь на землю хоть один кирпич из колодца.

– Да, это правда. Но, чтобы его вырезать, нам понадобится лазер. Кстати, возможно, они использовали алмазную пыль в качестве цемента.

– Генри, окажи услугу. Принеси…

– Последняя услуга мне стоила дорогого кольца.

– Пригони сюда марсоход. Хочу заняться раскопками.

– Еду.

Через минуту машина остановилась рядом с дюной. Бердсан улыбался – значит, царапины на его кольце не испортили, в свою очередь, его настроение.

– Где будем копать?

– Здесь, у меня под ногами.

Большой резервуар под днищем марсохода содержал плотно сжатый воздух, который сжимался мотором, непосредственно забирающим воздух из разреженной марсианской атмосферы. Машина был снабжена двумя направленными вниз дюзами, через которые воздух помогал преодолевать крутые препятствия. Генри включил дюзы и завис над местом, где стоял Крис, перемещая свою тяжесть так, чтобы держать машину на месте. В разные стороны полетел песок. Крис отбежал в сторону, а Генри ухмыльнулся и удвоил напор, чтобы песчинки достигали его приятеля. Через полминуты давление ослабло, и Бердсану пришлось опуститься на землю. Марсоход сильно вибрировал, его мотор старался наполнить воздухом резервуар.

– Извини за любопытство, – Генри озадаченно смотрел на приятеля, – но зачем все это?

– Тут внизу есть что-то твердое, я хочу раскопать.

– Что ж, если ты уверен… думаешь, можно подать заявку на разработку этой алмазной копи?

Крис, оседлавший крутой склон дюны, задумчиво почесал шлем со стороны затылка.

– Почему бы и нет? Мы не встретили ни одного живого марсианина, и это определенно означает, что никто, кроме нас, не может заявить о своем праве на разработку. В худшем случае получим отказ, вот и все.

– Да, тут еще кое-что… Я не говорил об этом – хотелось, чтобы ты сам увидел. Знаешь… на одном из блоков много царапин.

– Они все такие.

– Там не такие, а глубокие, причем под углом в сорок пять градусов. Если только это не обман зрения. Не слишком тонкие, но напоминают разновидность письма.

Генри включил дюзы. Он прекрасно справлялся с этим делом, напоминая движениями балетного танцора.

Что-то начало появляться из песка, но, вопреки ожиданиям Криса, это что-то не было скалой. Некий фрагмент модернистской скульптуры, которая, как правило, не претендуя на пользу и наличие здравого смысла, тем не менее притягивает взгляд своей причудливой красотой. Металлический остов когда-то был машиной, а сейчас – ничем.

Бердсан балансировал над конической ямой, вырытой дюзами. Рядом с причудливым переплетением блестящих прутьев, проволоки, огромных смятых колец показалось что-то еще.

Мумия! Марсоход, выпустив остатки воздуха, отъехал в сторону. Крис скользнул в яму.

Мертвый марсианин лежал вниз лицом – примерно четыре фута в длину, непропорционально большой череп и длинные руки, на одной из которых сохранилось два пальца, на другой – только один, плоский, отстоявший от ладони под почти прямым углом. На ногах Луден вообще не увидел пальцев.

Артефакт сохранился гораздо лучше, но его форма ничего не говорила землянам. И тут сработало воображение Генри, тот самый визуальный «щелк – и готово!», который обеспечивал ему пятерку по топологии.

– Велосипед.

– Спятил?

– Нет! Взгляни – просто колеса слишком большие, и…

Это был фантастически искаженный велосипед, с колесами в восемь футов шириной, низким карликовым седлом, которое располагалось почти над задним колесом, и системой передач вместо цепи. Руль, сильно погнутый, был прикреплен к ступице переднего. Что-то раздавило велосипед, как подошва сминает пачку из-под сигарет… А затем азотная кислота доделала остальное.

– Хорошо, это велосипед, – Крис кивнул. – Велосипед Сальвадора Дали. А ведь у них много сходства с нами. Гм… Велосипеды, каменные колодцы, письменность…

– Одежда.

– Где?

– Должна была быть. Торс менее сильно разрушен, видишь, потому что одежда защищала его от повреждений.

– Возможно. Мумия вписывается в нашу теорию исчезнувшей расы, не правда ли? Вряд ли марсианину может быть больше чем пара тысяч лет. И таких тут должны быть сотни.

– Жаль, это вдребезги разбивает нашу алмазную шахту, компаньон. У него наверняка есть живые родственники.

– Мы не можем рассчитывать на большое сходство марсиан с нами. Вещи, которые мы обнаружили – велосипед, письменность, колодцы, – все это разумные существа просто вынуждены изобретать. А параллельной эволюцией можно объяснить двуногость.

– Параллельная эволюция? – переспросил Генри.

– Глаз осьминога. Он почти идентичен по структуре человеческому. Но ведь осьминог не является даже нашим отдаленным родственником. Большинство сумчатых ты не сможешь отличить от их млекопитающих аналогов… Ладно, давай попробуем его поднять.

Любой археолог, застав приятелей за этим занятием, пристрелил бы их недрогнувшей рукой.

Мумия была легкой и сухой, как пробка, и не выказывала склонности рассыпаться в их руках; они аккуратно пристегнули ее поверх багажного ящика. Крис вел медленно и осторожно.

Луден остановился на первой ступеньке трапа, поправляя мумию на левом плече.

– Давай обрызгаем его пластиком перед отправлением. У нас есть баллон жидкой пластмассы?

– Не припоминаю. Надо сделать фотоснимки, на случай, если он рассыплется.

– Хорошо. В кабине есть фотоаппарат. – Крис начал подниматься, Генри страховал его сзади. Они доставили мумию в воздушный шлюз без затруднений.

– Я вот что думаю, – сказал Генри. – Эта азотная кислота, в колодце, не была очень слабой, но содержала воду. Может, физиология этих ребят позволяет извлекать воду из азотной кислоты?

– Хорошая идея.

Они бережно положили мумию на кипу одеял и стали искать фотоаппарат. Спустя пять бесплодных минут Крис демонстративно ударился головой об стену.

– Я его брал вчера вечером, чтобы снимать закат! Он в грузовом трюме.

– Так поди и принеси.

Через минуту снизу послышался голос Лудена:

– Я тоже кое-что думаю. Алмазы вряд ли могут быть тут в изобилии. И резать их на блоки – работенка не из легких. Почему – алмаз? Надписи на колодце? Может, они воду боготворят?

– Конечно, ты думаешь. Не самое плохое занятие…

Крис достиг верха. Они втиснулись в воздушный шлюз и терпеливо ждали, когда истечет положенное время.

Открылась дверь. Приятели к этому времени сняли шлемы, и оба одновременно почувствовали запах. Что-то химическое, очень крепкое. Густой маслянистый дым поднимался от древнего трупа.

Генри отреагировал первым. Он бросился в маленький кухонный отсек. В котле было еще полно воды, Бердсан схватил его и плеснул водой на обугливающуюся мумию, затем до отказа вывернул кран.

Мумия взорвалась, как напалмовая бомба.

Генри отскочил от огненных брызг и, падая навзничь, успел заметить Криса, который за лодыжки вышвырнул мумию через люк и сразу же ударил по кнопке с надписью «Цикл». Внутренняя шлюзовая дверь глухо лязгнула запором. Луден склонился над товарищем.

– Что с тобой, Генри? Говорить можешь? А двигаться?

– Со мной все в порядке.

Крис с облегчением вздохнул, потом рассмеялся.

Генри, чуть пошатываясь, поднялся. Болела голова. Запах стоял невыносимый, через клапан во внешней стене шлюза струей бил красный дым. Яростно завыл кондиционер, деловито очищая воздух.

– Почему мумия взорвалась? – поинтересовался Генри.

– Вода, – Крис пожал плечами. – Из какого дерьма сделаны эти марсиане? Интересно было бы встретиться с живой особью…

– А колодец? Мы знаем, что он пользовался водой.

– Да, пользовался. Еще как пользовался! А ты знаешь, что глаз осьминога идентичен человеческому?

– Конечно. Но колодец – это колодец, не так ли?

– Только не в том случае, Генри, когда он служит крематорием. На Марсе нет огня, но вода способна полностью растворить тело. А этот колодец из алмазных строительных блоков – самое крепкое сооружение, известное человеку или марсианину. И нерушимый монумент навеки ушедшим!

Как умирают на Марсе[6]6
  How the Heroes Die © 1966 Galaxy Publishing Corporation. – Перев. с англ. Л. Ткачука.


[Закрыть]

Беспредельная жестокость – она и только она позволит ему уйти живым из поселка.

Марсоход слишком долго будет двигаться по транспортному шлюзу, а там его легко перехватить. Преследователи прекрасно это понимали, поэтому примерно треть отряда сосредоточилась у входа в надежде, что Картер им воспользуется. Отчего бы нет – если захлопнуть одну дверь прямо перед их носом и отворить следующую, тогда сработает система безопасности – причем все то время, пока он будет проходить через третью и четвертую двери. Но он решил иначе.

Поселок оказался настоящей ловушкой, хотя было возведено меньше половины стандартных сборных домиков из пластика и пока еще оставалось достаточно много свободного пространства для маневров. Но в поселке Картера все равно поймают, это лишь вопрос времени.

Разумеется, никто не ожидал, что он направит марсоход прямо на наружную стену. Машина накренилась, затем снова приняла устойчивое положение. Устремившаяся в отверстие мощная волна пригодного для дыхания воздуха подхватила целую тучу красноватого песка и швырнула ее в разреженную атмосферу. Обернувшись, Картер ухмыльнулся. Они погибнут, все до одного. А у него есть скафандр, и через час он вернется, чтобы залатать прореху в стенке купола. Когда прибудет следующий корабль, придется сочинить какую-нибудь правдоподобную историю… Картер нахмурился. Что там происходит?..

По меньшей мере с десяток поселенцев с искаженными лицами копошились возле прорехи шириной в добрых десять футов. Подняв с оплавленного песка стенную панель, они поставили ее в вертикальное положение, после чего отпустили. Легкую панель увлек поток уходившего через прореху воздуха, прочно прижав ее к стенке купола.

Итак, никто не погиб, а утечка воздуха практически прекратилась.

Картер развернул марсоход и был таков.

Он старался вести машину как можно аккуратнее, несмотря на спешку. Препятствия, которые не могли переехать три широких колеса, преодолевались с помощью воздушной подушки, создаваемой выбросом сжатого воздуха через специальные сопла, установленные под кузовом. Полный запас кислорода – двенадцать четырехчасовых баллонов в специальном бункере за спиною, – и, кроме того, еще один дополнительный баллон покоился у него на коленях. Батарея была почти полностью заряжена. Воздух у него наверняка кончится гораздо раньше, чем хоть сколько-нибудь подсядет батарея. Если его прекратят преследовать, он некоторое время еще покружит на одном месте, а затем вернется к поселку, воспользовавшись запасом воздуха в дополнительном баллоне.

Его собственный марсоход и те два, что неотступно двигались за ним, были единственными транспортными средствами такого рода на всей планете. Картер включил рацию и попал прямо в середину разговора между водителями и поселком.

«…Пусть один из вас немедленно возвращается!» – Это говорил Шют, руководитель исследовательской группы и единственный военный среди обитателей поселка.

Следующий, услышанный Картером голос, скорее напоминавший рычание, принадлежал биохимику Руфусу Дулитлу: «Так как же нам поступить – бросить монету что ли?»

«Разрешите остаться мне, – раздался третий голос, жестокий и непреклонный. – Я имею на это полное право».

Картер вытер со лба мгновенно выступившую испарину.

«О’кей, Альф, – произнес Руфус. – Удачной охоты», – зловещим тоном добавил он, как будто догадался о том, что Картер подслушивает.

«Ваше дело – отремонтировать купол, а я уж позабочусь о том, чтобы Картер не вернулся».

Один из преследовавших Картера марсоходов описал широкую дугу и направился к поселку. Второй продолжал двигаться прежним курсом. Вел его Альф Хэрнесс.

Большинство из оставшихся в поселке заделывали разрыв, пользуясь специальными горелками и листами пластика. Старший лейтенант Майкл Шют понаблюдал за тем, как работают его подчиненные, и решил, что ситуация не столь безнадежна. Шагая, как солдат на параде, он направился в ангар к инженеру Гендету, который настраивал воздушный генератор. Гендет заметил его и, не поднимая головы, произнес:

– Командир, почему вы разрешили Альфу преследовать Картера в одиночку?

Шют не обратил внимания на такое панибратское обращение инженера.

– Мы не можем себе позволить потерять оба наших марсохода.

– Почему бы просто не выставить часовых на двое суток?

– А если Картер прорвется через охрану? Он явно хочет вывести из строя купол и выберет такой момент, когда мы будем без штанов. Даже если кому-нибудь и посчастливится нацепить скафандры, заделать прореху в куполе еще раз будет гораздо труднее.

Гендет машинально поднял руку, чтобы почесать свою короткую бородку, однако кончики его пальцев наткнулись на пластик гермошлема. Он недовольно скривился.

– Пожалуй, тут вы правы. Я в состоянии наполнить купол воздухом в любое время, как только все будет готово, но мы окажемся без всякого запаса воздуха в баллонах к тому времени, когда ребята заштопают эту дыру. Еще одна прореха окажется нам не по зубам.

Шют кивнул и отвернулся. Воздушный генератор способен перерабатывать двуокись азота в пригодный для дыхания воздух в три раза быстрее, чем его расходовали люди. Но если Картер порвет купол еще раз, даже такая скорость переработки окажется убийственно медленной!

Только Картеру это ни за что не удастся. Альф об этом обязательно позаботится. Аварийную ситуацию, кажется, удалось ликвидировать. И поэтому у старшего лейтенанта Шюта есть возможность поразмышлять над теми скрытыми причинами, что привели к ее возникновению…

Его рапорт о неблагополучной обстановке в поселке был написан еще месяц тому назад. С тех пор Шют несколько раз перечитывал его, борясь с ощущением, что следовало изложить свои доводы еще более убедительно, иначе… Иначе его карьера закончится.

Казенс публиковал кое-что на столь щекотливую тему, но для него это был всего лишь эпизод его бурной литературной жизни. Он, пожалуй, смог бы помочь. Правда, Шюту очень не хотелось впутывать еще кого-нибудь в затею, которая была равнозначна его персональному бунту. Теперь ему все равно придется переписать рапорт заново или, по крайней мере, дополнить его. Лью Хэрнесс убит. Через двое суток не станет в живых и Джека Картера. И за все это ответственен он, Майкл Шют.

Но с принятием окончательного решения спешить не следует. Пройдет целый месяц, прежде чем Земля окажется в пределах досягаемости передающей станции поселка.

Большинство астероидов движутся в пространстве между Марсом и Юпитером, однако не так уж редки случаи их столкновения с одной из этих планет. Астероидными кратерами испещрена вся поверхность Марса. Есть среди них и древние, подвергшиеся длительному воздействию эрозии, есть и свежие – с острыми, зазубренными краями. А также большие и маленькие, неправильной формы и идеально круглые… Поселок находился в центре сравнительно недавно образовавшегося кратера диаметром в шесть миль – гигантская, небрежно отлитая пепельница, зарывшаяся в красноватый песок.

Марсоходы быстро мчались по растрескавшейся стеклообразной равнине, избегая то и дело встречавшихся у них на пути одиноких скал. Альф неотступно следовал за Картером. Они пересекли невысокую гряду вокруг кратера и начали спускаться, расстояние между ними почти не менялось. Судя по всему, погоня обещала быть продолжительной.

Самое время для раскаяния, если таковое должно было наступить. Тем не менее Картер считал, что ему нечего стыдиться. Смерть Лью Хэрнесса была неизбежной, поскольку он сам все сделал для того, чтобы вот так умереть. Но реакция на нее… Неужели все они шли по той же дороге, что и Лью? Едва ли. Черт, надо было остаться и все толком объяснить!

Нет, они разорвали бы его на куски!

А теперь его преследует всего лишь один человек – родной брат Лью.

Картер добавил скорость, как только прошел перевал, понимая, что спускаться будет куда сложнее, чем подниматься. Вдруг футах в тридцати от него одна из скал вспыхнула ярко-белым факелом.

Альф прихватил с собой излучатель!

Картер с трудом подавил в себе страстное желание выбраться из машины и найти убежище среди скал. Марсоход в эту секунду его замешательства нырнул вниз, и Картер вынужден был выбросить из головы все мысли, чтобы не опрокинуться.

Множество мелких камней вокруг кольца кратера еще больше замедлили дальнейшее продвижение. Картер развернул марсоход в направлении пологого песчаного склона. Как только он достиг его, на высшей точке перевала показался Альф, менее чем в полумиле позади. Его силуэт четко обозначился на фоне красноватого неба, и теперь уже в самой непосредственной близости от Картера полыхнула еще одна ослепительно-яркая вспышка. Но он уже шел по прямой, быстро катаясь по пологому песчаному склону.

– Прогулка обещает быть долгой, – раздался в наушниках шлема голос Альфа.

Картер поддержал беседу:

– Верно. Сколько еще зарядов у тебя осталось?

– Не беспокойся – достаточно.

– А я и не беспокоюсь. Расшвыривайся ими на здоровье, сколько тебе хочется.

Альф ничего не ответил. Но пауза вряд ли затянется надолго – отчего бы не поболтать с тем, кого так хочется видеть мертвым!

Перед следовавшими друг за другом марсоходами простиралась ровная пустыня, которой, казалось, не было ни конца ни края; песок струился под огромными колесами и словно застывал сзади. Выгнутые плавным полумесяцем дюны не представляли особого препятствия, изредка попадались «колодцы» – возможные места захоронения марсиан, правда, убедительных подтверждений этому пока не было.

Час шел за часом, солнце соскользнуло к далекому красному горизонту, а Альф продолжал хранить молчание. Неужели ему нечего сказать Картеру? Но ведь это не так: Альфу нужно еще как-то оправдать свои действия! И тогда Картер произнес, тяжело вздохнув:

– Тебе не поймать меня.

– Да, но я могу оставаться позади тебя столько, сколько сочту необходимым.

– Лишь двадцать четыре часа. У тебя запас воздуха на сорок восемь часов. Я не верю, что ты способен на самоубийство только ради того, чтобы расквитаться со мною.

– Не рассчитывай на это. Завтра в полдень ты уже будешь гнаться за мною. Тебе нужен будет воздух для дыхания, как и мне самому.

– Вот, смотри!

Картер перебросил пустой баллон через борт и теперь смотрел, как он катится вниз по склону.

– У меня один сверх комплекта. Я проживу на четыре часа дольше, чем ты. Хочешь повернуть назад?

– Нет.

– Твой брат не стоит этого, Альф. Ведь он ничего собой не представлял, этот гомик.

– И только из-за этого он должен был умереть?

– Да, должен был, после того как стал делать закидоны в мою сторону. А может быть, ты и сам такой же?

– Нет. И Лью тоже не был «голубым», пока не оказался здесь. Просто начальству следовало бы посылать сюда одинаковое количество мужчин и женщин.

– Аминь.

– Видишь ли, многих людей слегка подташнивает от гомосексуалистов. Меня в том числе, и было очень больно видеть, что такое случилось с Лью. Но есть только один тип людей, которые готовы наброситься на них с кулаками и вышибить из них дух вон.

Картер нахмурился.

– Парни, которые опасаются, что могут сами стать гомиками, если дать им такую возможность. Они терпеть не могут гомиков, потому что те являются для них искушением.

– Ты сейчас всего лишь отвечаешь любезностью на любезность.

– Возможно.

– Так или иначе, но в поселке хватало проблем и без… того, что у нас творилось. Под угрозу было поставлено осуществление всего проекта из-за кого-нибудь вроде твоего братца.

– И дело приняло настолько серьезный оборот, что возникла необходимость в штатных убийцах?

Неожиданно до Картера дошло, что он незаметно для самого себя стал собственным адвокатом в воображаемом суде. Если удастся втолковать Альфу, что его не следует подвергать смертной казни за содеянное, он сумеет убедить и всех остальных. Если же он не преуспеет в этом – что ж, тогда придется уничтожить купол или умереть самому. Поэтому Картер продолжал, вкладывая в свои слова максимум воодушевления:

– Понимаешь, Альф, поселок существует ради двух целей. Первая – выяснить, в состоянии ли человек жить здесь. Вторая – вступить в контакт с марсианами. Сейчас нас всего лишь пятнадцать человек…

– Двенадцать. Тринадцать станет только после моего возвращения.

– Четырнадцать, если мы вернемся вместе. Так вот. Каждый из нас в большей или меньшей степени необходим для поселка. Но вот я, эколог, нужен для осуществления обеих целей. В мои обязанности входит не только предотвратить гибель поселка из-за того или иного нарушения экологического равновесия, но и выяснить, как же все-таки существуют марсиане в столь малопригодной для жизни среде, чем они дышат, чем питаются, какова взаимозависимость различных форм жизни на Марсе. Понятно?

– Еще бы. А Лью? Насколько он был необходим?

– Мы вполне можем обойтись и без него. Он был всего лишь радистом. По меньшей мере двое из участников этой экспедиции получили достаточную подготовку, чтобы справиться с его обязанностями.

– Ты меня просто осчастливил своим откровением. А нельзя ли то же самое сказать и о тебе самом?

Картер задумался. Гендет, например, в состоянии при самой небольшой поддержке со стороны остальных обеспечить нормальную эксплуатацию систем жизнеобеспечения поселка. Но…

– С марсианской экологией шутки плохи. Это тебе не…

– Нет никакой особой марсианской экологии. Джек, разве удалось найти следы хоть какой-нибудь жизни на Марсе? Ты не можешь вести исследования, не располагая фактами! Тебе просто нечего здесь исследовать – кроме этих мрачных колодцев с надписями на непонятном языке! Так какой же тогда от тебя здесь прок?

К заходу солнца купол был уже натянут снова, и пронзительный вой, которым сопровождалось его заполнение воздухом, сменился последними усталыми вздохами сопел генератора. Старший лейтенант Шют расстегнул зажимы гермошлема, оставаясь тем не менее начеку, чтобы мгновенно захлопнуть его снова, если воздух окажется слишком разреженным. Но все было в норме. Он отложил шлем в сторону и поднял вверх два больших пальца.

Ритуал есть ритуал. Люди прекрасно понимали, что воздух уже вполне пригоден для дыхания, но они очень серьезно относились к установившимся обычаям, и наиболее свято соблюдавшимся здесь ритуалом было именно то, что старший по должности застегивает свой гермошлем последним, а разгерметизацию производит первым. Жители поселка быстро поснимали скафандры и вернулись к своим обязанностям. Некоторые из них прошли на кухню, чтобы ликвидировать беспорядок после вакуумирования и дать возможность Харли, повару, заняться приготовлением обеда.

Шют остановил проходившего мимо Ли Казенса.

– Можно отвлечь вас на пару минут?

– Разумеется, Старший.

Шют давно уже стал «старшим» для всех обитателей поселка.