Текст книги "Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо"

Автор книги: Ларри Нивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

На окраине системы[13]13
  The Borderland of Sol © 1975 The Conde Nast Publications. – Перев. с англ. E. Монаховой.


[Закрыть]

Пару месяцев я изображал туриста, путешествуя по обеим сторонам моря, Восточной и менее цивилизованной – Западной. На Джинксе гравитация в 1,8 раза меньше земной, и это налагает обоснованные ограничения на элегантность и оригинальность архитектурного дизайна. Приземистые и массивные здания выглядят одинаковыми.

Любопытство забросило меня даже на оранжевые пустоши Примари – близнеца Джинкса.

Но… большую часть второго месяца я провел между институтом Знаний и Камелот-Отелем. Туризм надоел. Для меня это необычно, я прирожденный турист. Правда, никогда не испытывал особого интереса к экскурсиям по фабрикам. Что касается побережий океана, то пребывание там предполагало охоту на бандерснатчей. Эти белые слизни величиной с гору, да еще и обладающие разумом, выигрывают в сорока процентах дуэлей. Я не хотел в этом участвовать.

Третий месяц я не вылезал из Камелот-Отеля, большинство номеров которого оборудовано гравитационными генераторами. Бели только меня посещало (довольно редко) желание покинуть отель, я отправлялся в путь в летающем кресле. Местные жители принимали меня за инвалида, по крайней мере, в их взглядах читалось откровенное сочувствие.

Залетев ненадолго в один из залов Института Знаний, я наткнулся на Карлоса By, точнее, это сделало мое кресло.

Смуглый, стройный, с узкими плечами и прямыми черными волосами, Карлос был гибким как обезьяна и прекрасно переносил любую гравитацию; но на Джинксе он почему-то также пользовался летающим креслом.

Итак, Карлос, склонив голову к плечу, ощупывал «прикасательную» скульптуру кдальтино. Их изобразительное искусство таково, что по-другому понять, как выглядят и что имели в виду авторы этих картин и всевозможных изваяний, невозможно. А я изучал знакомую спину, уверенный, что это не может быть он.

– Карлос, разве тебе не полагается находиться на Земле?

От неожиданности он подпрыгнул. Но когда его кресло развернулось кругом, я увидел на лице довольную ухмылку.

– Ба! А ведь про тебя можно сказать то же самое.

Мне ничего не оставалось, как пожать плечами.

– Я направлялся на Землю, но когда корабли начали исчезать, капитан передумал и повернул к Сириусу. А как насчет тебя? Как поживают Шаррол и дети?

– Шаррол прекрасно, дети – еще лучше. – Его пальцы продолжали блуждать по скульптурной группе Луби, которая называлась «Герои», в высшей степени необычное творение, кстати и с визуальными эффектами. Карлос изучал два человеческих бюста, а затем сказал:

– Это ведь твое лицо, не так ли?

– Да.

– Не скажу, что ты когда-нибудь в жизни выглядел так хорошо. Как кдальтино дошел до того, чтобы сделать Беофульфа Шеффера классическим героем? Как тебя зовут? И кто тот другой парень?

– Об этом как-нибудь в другой раз… Карлос, что ты здесь делаешь?

– Я… оставил Землю через пару недель, после того как Луис родился. – Он был смущен. – Я не был за ее пределами десять лет и нуждался в смене впечатлений.

Но он улетел как раз перед тем, как я собрался возвращаться домой. И… Разве не сказал кто-то однажды, что у Карлоса By была легкая фобия, связанная с другими планетами, – боязнь другого воздуха, протяженности суток, гравитации? Что-то здесь не так.

– Карлос, ты оказал Шаррол и мне ценную услугу.

Он криво усмехнулся, отведя глаза в сторону.

– За такие… услуги мужчины убивают других мужчин. Это было… тактично… улететь перед твоим возвращением.

Теперь я понял. Карлос был здесь, потому что Совет не облагодетельствовал меня родительской лицензией. Вообще-то нельзя винить Совет за использование любого предлога, чтобы сократить число родителей. Мы с Шаррол хотели друг друга, а также оба хотели иметь детей. Но моя жена не могла покинуть Землю, потому что тоже боялась – черного неба и звезд под ногами.

Единственное решение, которое мы нашли, – это обратиться к Карлосу By. Он был зарегистрированным гением, обладавшим невероятным иммунитетам ко всякого рода болезням, а также безграничной родительской лицензией – один из шестидесяти с чем-то среди земных восемнадцати миллиардов людей. Подобные предложения поступали ему каждую неделю, но он был хорошим другом и согласился помочь нам.

Шаррол родила от Карлоса двух детей, которые теперь ожидали на Земле, когда Беовульф Шеффер станет их отцом.

– Довольно странные у тебя представления о такте. – Я пожал плечами. – А теперь, поскольку мы застряли на Джинксе, хочешь, покажу тебе местные достопримечательности? Тут есть интересные люди.

– У тебя замечательная особенность – всегда и везде их встречать. – Он помедлил. – Мне предложили поездку домой. Вероятно, я смогу передать ее тебе.

– В самом деле? Не знал, что есть корабли, следующие в Солнечную систему. Или вообще – куда-либо отсюда.

– Этот корабль принадлежит правительственному служащему. Слышал о Зигмунде Аусфаллере?

– Погоди! Стоп! Последний раз, когда я видел Зигмунда Аусфаллера, он заминировал мой корабль!

Карлос растерянно заморгал.

– Ты меня разыгрываешь!

– Отнюдь.

– Зигмунд Аусфаллер – сотрудник Службы Безопасности Земли. Взрывать чужие космические корабли —. не в его компетенции.

– Может быть, он был не на работе, – злобно произнес я.

– Что ж, тогда вряд ли ты захочешь делить с ним каюту звездолета.

Но как я ни ломал голову, другого выхода не находил.

– Ладно, пошли – посмотрим на него. Где он ошивается?

– В баре Камелота.

Как это все-таки замечательно – путешествовать сидя в кресле! Мы скользили над апельсиновыми деревьями, которые росли вдоль дорог. Под действием гравитации их стволы напоминали толстые конусы, а плоды на ветвях были не намного крупнее шариков для пинг-понга. Их мир изменил и деревья, и жителей. Обитатели Джинкса, приземистые и широкие, больше всего походили на кирпичи, и ходили они как прыгающие резиновые кирпичи, с широкими счастливыми улыбками на широких лицах: «Нам нравится низкая гравитация!»

Вдали показался Камелот – двухэтажное строение, которое раскинулось как кубистический осьминог на семи акрах. Большинство жителей других планет останавливалось здесь, так как отель обладал множеством преимуществ. Главные среди них – гравитационный контроль в номерах и коридорах и близость к Институту Знаний, прекрасному музею, а также исследовательскому комплексу.

Мы оставили наши кресла в вестибюле и прошли в бар. Аусфаллер, полный луноликий мужчина с густыми, темными вьющимися волосами и тонкими черными усами встал при нашем приближении.

– Беовульф Шеффер! – От улыбки его лицо стало еще шире. – Как приятно снова вас увидеть! Кажется, лет десять прошло или где-то около того. Как поживаете?

– Поживаю, – ответил я.

Карлос нервно потер руки.

– Зигмунд! Почему ты пытался взорвать корабль Би?

Аусфаллер удивленно заморгал:

– Он сказал тебе, что это был его корабль? Не совсем так. Он собирался украсть его. Я рассудил, что он так не поступит, имея на борту скрытую мину с часовым механизмом.

– Но как тебе удалось туда проникнуть? – Карлос придвинулся к нему поближе и игриво толкнул его в бок. – Ты же не полицейский, а служишь в Бюро Экстремальных Внешних Связей.

– Это был корабль корпорации «Дженнерал продактс», которая принадлежала кукольникам Пирсона, а не людям.

Карлос повернулся ко мне.

– Би, позор тебе!

– Черрт! Они пытались с помощью шантажа втянуть меня в самоубийственную миссию. И Аусфаллер позволил им.

– Хорошо, что кабинки звуконепроницаемые, – сказал Карлос. – Давайте заказывать.

Звуконепроницаемые или нет, но окружающие уже косились на нас. Зачем я вообще упомянул про мину?

Аусфаллер тем временем говорил:

– Карлос, вы не передумали насчет того, чтобы лететь со мной?

– Если смогу взять с собой друга.

Нахмурившись, Аусфаллер взглянул на меня.

– Вы тоже хотите лететь?

Я решился.

– На самом деле, хотелось бы отговорить вас брать с собой Карлоса.

– Эй! – удивленно воскликнул Карлос.

Я отмахнулся.

– Аусфаллер, вам известно, кто такой Карлос? У него неограниченная родительская лицензия, причем с восемнадцатилетнего возраста. Я не против того, чтобы вы рискнули собственной жизнью, если честно – мне даже нравится эта идея, но его жизнь…

– Не такой уж и большой риск, – буркнул Карлос.

– Да? В чем преимущества Зигмунда, по сравнению с теми восьмью кораблями?

– Две вещи, – терпеливо ответил Аусфаллер. – Одна из них – тот факт, что мы входим в систему. Шесть из восьми исчезнувших кораблей покидали ее. Если вокруг Солнца есть пираты, то им гораздо проще обнаружить выходящий корабль.

– Они поймали два входящих. Два корабля, пятьдесят человек исчезли. Пуфф – и нету.

– Меня взять не так-то просто, – похвастался Аусфаллер. – «Хобо Келли» обманчив. Он внешне похож на грузопассажирский корабль, но на самом деле – боевой, отлично вооруженный. Он способен развивать ускорение 30 «же», и мы убежим от всего, с чем не сможем драться. Мы предполагаем пиратов, не так ли? Им ведь надо сначала ограбить корабль и только потом уничтожить.

Я был заинтригован.

– Зачем? Зачем замаскированный корабль? Надеешься, что тебя атакуют?

– Если это действительно пираты. Я надеюсь, что они нападут – но не тогда, когда войду в Солнечную систему. Мы планируем подмену. Обыкновенный грузовой корабль с Земли отправится на Вундерланд по прямому курсу. Мой корабль заменит его перед тем, как тот пройдет через астероиды. Абсолютно никакого риска потерять драгоценные гены мистера By.

Упираясь ладонями в стол, Карлос навис над нами.

– Категорически утверждаю, что это мои чертовы гены и я могу с ними делать все, что мне захочется. Би, я уже сделал свою долю детей и твою, кстати, тоже.

– Успокойся, Карлос. Никто не собирался переступать через твои неотчуждаемые права. – Я повернулся к Аусфаллеру. – И все равно мне не понятно. Почему эти исчезнувшие корабли могут интересовать ваше Бюро?

– На борту некоторых кораблей были пассажиры с других планет.

– И?

– И нас заинтересовало, а не было ли среди них пиратов? Определенно, они владеют техникой, не известной людям. Из шести выходящих кораблей пять исчезли после того, как доложили о том, что готовы войти в гипердрайв.

Я присвистнул.

– Перехват корабля в гипердрайве невозможен. Правда, Карлос?

Карлос скривился.

– Возможно, раз было сделано. Но я не понимаю принципа. Если корабли просто исчезают, то это другое дело. Любой корабль может исчезнуть, если слишком глубоко заходит на гипердрайве в гравитационный колодец.

– Тогда… вряд ли это пираты. Карлос, могут ли быть в гиперпространстве существа, пожирающие корабли?

– Думаю, это возможно. Я не знаю всего, Би, вопреки общему мнению. – Но через минуту он покачал головой. – Я на это не куплюсь. Допускаю не отмеченное на карте небесное тело на границе Солнечной системы. Корабли, которые подходят слишком близко на гипердрайве, могут там исчезать.

– Нет. – Аусфаллер покачал головой. – Никакое небесное тело не вызвало бы все эти исчезновения. Планета обладает гравитацией и инерцией. Мы смоделировали ситуацию на компьютере и получили по крайней мере три большие массы, все неизвестные и одновременно находящиеся на важных торговых маршрутах.

– Насколько большие? Как Марс или больше?

– Так значит, ты думаешь об этом тоже?

Карлос улыбнулся.

– Да. Это кажется невозможным, но… это всего лишь невероятно. За Нептуном – немыслимое количество мусора: четыре известные планеты и бесчисленные обломки льда, камня и железоникеля.

– И все же это более чем невероятно.

Карлос кивнул. Наступила тишина.

Меня все же не оставляла мысль о монстрах в гиперпространстве. Предположим, что один такой гиперпространственный зверь хозяйничал в этом регионе, скажем, во время одной из войн между людьми и кзинами – когда идут боевые действия, очень трудно определить, почему исчезают корабли. А его следующие действия? Правильно – позвать своих друзей.

И теперь они охотятся здесь. Поток кораблей вокруг Солнца больше, чем вокруг любой из трех колониальных звезд. Но если монстров окажется больше, чем кораблей, они вынуждены будут перебраться в другие колонии.

Как можно противостоять таким созданиям? Единственный пока выход – отказаться от межзвездных путешествий.

Аусфаллер прервал мои невеселые размышления:

– Может, передумаете и отправитесь с нами, мистер Шеффер?

– А вы уверены, что хотите видеть меня на вашем корабле и что вы вообще полетите?

– Ну, разумеется. Тогда я буду уверен, что вы не прячете бомбу на борту, – рассмеялся Аусфаллер. – Кроме того, нам пригодится опытный пилот. И наконец, не откажусь от шанса получить в свое распоряжение ваши мозги, Беовульф Шеффер. У вас есть странное свойство делать за меня мою работу.

– Как вас понимать?

– «Дженерал Продактс» заставила вас облететь на близкой орбите нейтронную звезду, применив шантаж. Вы узнали кое-что о мире кукольников – а затем сами их шантажировали. Контракты, основанные на шантаже, – нормальное явление деловой практики кукольников. Заслужив их уважение, вы после также имели с ними дело. Кстати, и с аутсайдерами – без проблем. Но особенно меня впечатлило, как вы справились с похищением Луби.

Брови Карлоса изумленно взлетели вверх. У меня не было возможности рассказать ему об этом случае раньше. Я ухмыльнулся.

– Я и сам горжусь.

– Да, и вам есть чем гордиться. Беовульф Шеффер вернул освоенному космосу лучшего скульптора кдальтино. Причем сделал это так, что все остались довольны.

– Помогать Зигмунду Аусфаллеру – самое последа нее в списке неотложных дел за день до смерти. Внезапно мне стало чертовски хорошо. Возможно, от того, как слушал мой приятель разглагольствования нашего луноликого собеседника. Не так-то просто произвести впечатление на Карлоса By. Тряхнув головой, он сказал:

– Если вы думаете, что это были пираты, то вы отправитесь с нами, не правда ли, Би? В конце концов они, возможно, не могут обнаруживать приходящие корабли.

– Конечно.

– И вы на самом деле не верите в гиперпространственных монстров?

Я пожал плечами.

– Если услышу лучшее объяснение. А пока факт остается фактом: в космосе что-то происходит. Мне не очень нравится гипотеза о супертехнологических пиратах. Как насчет блуждающих масс?

Карлос пожевал губами и сказал:

– Ну, хорошо. В Солнечной системе изрядное количество планет, дюжина из них на сегодняшний день открыта. Самый интересный из них – Нептун, вокруг него огромное и пустое пространство. Там могут находиться не отмеченные на карте планеты. Вот вам и отклонения, способные глотать корабли!

Зигмунд Аусфаллер отличался крайним упрямством.

– Но чтобы они оказались одновременно на трех главных торговых путях?

– Почему бы нет? Хотя… Любой трезвомыслящий человек предположил бы пиратов.

– Но вероятность…

– Разумеется, очень маленькая, Би, это почти невозможно.

Я слишком давно видел Шаррол, и мне не терпелось с ней поскорее встретиться.

– Аусфаллер, вам удалось обнаружить или хотя бы проследить путь чего-нибудь из похищенного? Вы получали письма о выкупе? («Ну же, убедите меня!»)

Он расхохотался, запрокинув голову.

– И что тут смешного?

– Сотни писем о выкупе! Каждый умственно неполноценный способен написать такое письмо – вокруг исчезнувших людей подняли изрядную шумиху. Все требования были фальшивками. Хотелось, чтобы хоть одно из них было настоящим, – ведь на борту «Странника» был сын Патриарха кзинов, когда этот корабль исчез. А что же касается добычи – гм… – Он пожал плечами. – Никаких призраков свитков Барра и камней Мидаса или более или менее ценных сокровищ, находившихся на борту тех злополучных кораблей.

– Так что ты тоже ни в чем не уверен.

– Да.

– Господин Шеффер, так вы летите с нами?

– Я еще не решил. А когда отправление?

Они собирались стартовать завтра утром с Восточного побережья, значит, у меня практически нет времени принять решение. После разговора в баре я отправился в свой номер, чувствуя подавленность. Карлос собирается лететь, это более чем ясно. Едва ли я в этом виноват… но он был здесь, на Джинксе, именно потому, что оказал нам с Шаррол большую услугу. Если он погибнет по пути домой…

В номере я обнаружил кассету с видеозаписью от Шаррол. На ней были сняты дети, Таня и Луис, а также апартаменты, которые она нашла для нас в Твин-Пикс… и многое другое.

Я просмотрел ее трижды, потом позвонил Аусфаллеру в номер.

Ведь прошел чертовски большой срок…

Из космоса Джинкс похож на Яйцо Брахмы. Белый с желтизной сменяется ярко-белым сиянием от колец ледяных полей на границах атмосферы, которое переходит в разнообразие оттенков синего и зеленого.

Я решил провести за пультом управления как можно больше времени, чтобы привыкнуть к незнакомому кораблю.

«Хобо Келли» предназначен для посадки на брюхо; треугольный в поперечнике и длиной триста футов. Под задранным кверху носом большие грейферные грузовые люки. Сопла впечатляют своими размерами, но, несмотря на это, внешне он вполне безобиден – как, собственно, и должен выглядеть грузовой корабль, а не боевой – чем, разумеется, он был на самом деле. Двигатель работал ровно и гладко, гравитация в каютах поддерживалась без того, чтобы использовать заметную часть его мощи.

Когда Джинкс и Примари стали невидимы среди звезд, а Сириус оказался на таком расстоянии, что я смог смотреть прямо на него, Аусфаллер, воспользовавшись личным кодом, открыл передо мной другую панель управления. Рентгеновский лазер, несколько лазерных пушек поменьше и радар последней модели, четыре самонаводящиеся торпеды – кстати, ничего из перечисленного не выступало за бесцветный корпус.

Мной владели смешанные чувства – итак, мы готовы сразиться с кем угодно и убежать от кого угодно. Но что за враг поджидает нас?

На протяжении всех четырех недель, пока мы шли на гипердрайве через «Слепое пятно», тема пожирателей кораблей не покидала наши головы. Разумеется, мы говорили о совершенно других вещах: о музыке и искусстве, о последних технологиях в анимации, компьютерных программах… Мы рассказывали истории – когда мне изменяли сначала голос, а потом и память, Карлос брал инициативу на себя. У Аусфаллера тоже имелись в запасе хорошие истории… гораздо больше историй, чем ему было позволено рассказать, судя по тому, как он каждый раз рылся в памяти.

– Итак, число возможностей сократилось до трех. – Я все же нарушил табу. – Кзины, кукольники и люди.

Карлос вытаращил глаза.

– Кукольники? У кукольников смелости не хватило бы.

– Я их учитываю, потому что они могут иметь какой-нибудь интерес в манипулировании межзвездным фондовым рынком. Посмотрите: наши гипотетические пираты установили эмбарго, отрезав Солнечную систему от внешнего мира. У кукольников есть капитал, чтобы извлекать выгоду из того, что происходит на рынке. И они нуждаются в деньгах для своих миграций.

– Кукольники – рассудительные трусы!

– Это правда. Вряд ли они осмелятся атаковать, тем более – приблизиться к кораблям. Но почему бы издали не воздействовать так, чтобы судно исчезло без следа?

У Карлоса вытянулось лицо, и он мрачным тоном произнес:

– Для этого вполне достаточно мощного генератора гравитации. Мы же совершенно не представляем себе границ технологии кукольников, разве не так?

Аусфаллер осторожно поинтересовался у меня:

– А что вы думаете по этому поводу?

– Проблематично. То же касается и кзинов. Если нам станет известно, что они охотятся на наши корабли, их ждет сущий ад. Кзины усвоили урок на собственной шкуре, правда, не сразу.

– Так ты думаешь, это люди, – подытожил Карлос.

– Да. Если предположить пиратов.

Теория пиратства все еще выглядела шаткой. Спектральные телескопы даже не нашли концентрации металлов в том месте космоса, где исчезли корабли. Может быть, пираты украли корабль целиком? Если гиперпространственный двигатель пережил нападение в целости и сохранности, захваченный корабль можно угнать в бесконечность. Но могли ли пираты рассчитывать, что это им удастся восемь раз из восьми? И ни один из исчезнувших кораблей не обратился за помощью на гиперволне.

Да, когда-то космические пираты существовали, но вымерли, не оставив последователей. Перехватывать космические корабли – слишком сложно. Овчинка не стоит выделки.

На гипердрайве корабль летит сам. От пилота требуется лишь внимательно следить за зелеными радиальными линиями на масс-сенсоре. Когда узкая зеленая линия, которая отмечала Солнце, удлинилась, я стал очень осторожен по отношению, к обломкам вокруг Солнечной системы.

– Карлос, скажи, насколько большая масса способна привести к нашему исчезновению?

– Величиной с Марс или что-нибудь вроде этого. Кроме того, важно, насколько ты приблизился к ней и насколько она плотная. При достаточной плотности масса может быть не столь огромной и все же выдернуть тебя из вселенной. Не переживай, ты же увидишь ее на масс-сенсоре.

Только на мгновение – а затем нас развернет, и все…

Длинная зеленая линия, отмечающая Солнце, почти касалась поверхности масс-сенсора. И корабль неистово дернулся!

– Пристегнуться! – закричал я, оглянувшись на мониторы гипердрайва. Двигатель не выдавал мощи, и остальные приборы словно сошли с ума.

Я включил окна. В гиперпространстве лучше держать их выключенными, иначе мои пассажиры сошли бы с ума, глядя на «слепое пятно». Звезды! Значит, мы уже в обычном космосе.

– Черт! Они нас все-таки взяли. – В голосе Карлоса не было ни тени испуга или гнева, скорее благоговейное изумление.

Когда я активизировал потайную панель, Аусфаллер закричал.

– Погоди!

Его призыв был проигнорирован. Я перебросил красный тумблер, и брюхо «Хобо Келли» плюнуло огнем.

Зигфрид некоторое время мог объясняться исключительно выражениями из какого-то мертвого равнинного языка.

Две трети «Хобо Келли» удалялись, медленно крутясь. Оставшаяся часть должна была продемонстрировать всем, что это был за корабль: корпус номер два «Дженерал продактс», тонкий прозрачный шпиль триста футов длиной и двадцать футов шириной, с орудиями войны, усыпавшими его новое брюхо. Экраны, которые успели погаснуть, снова ожили. Я включил главный двигатель и разогнал его до полной тяги.

Аусфаллер наконец заговорил на понятном языке, яростно и презрительно:

– Шеффер, ты идиот! Ты трус! Бежим, даже не зная, от чего бежим. Теперь они точно знают, кто мы, – и каковы шансы, что они нас теперь будут преследовать? Этот корабль создавался для специальной цели, а ты все испортил.

– Теперь есть возможность воспользоваться твоими специальными инструментами, – возразил я. – Почему бы не поискать то, что ты хочешь найти?

Он мгновенно стал очень деловитым. Наблюдая, как Зигфрид настраивает экраны контрольной панели, я размышлял. Гналось ли что-нибудь за нами? Теперь нас трудно поймать и еще труднее переварить. Они вряд ли ожидали увидеть корпус «Дженерал продактс». С тех пор как кукольники перестали их выпускать, цена использованного «ДП» поднялась на недосягаемую высоту.

Аусфаллер дал увеличение: три буксира белтерского типа для буксировки железоникелевых астероидов – толстые колбасы, оборудованные мощными двигателями и соответствующими же электромагнитными генераторами. Внешне достаточно безобидные, чтобы преследовать нас.

Секунду назад «Хобо Келли» выглядел достаточно мирно, а теперь его брюхо ощетинилось оружием. Первое впечатление иногда бывает обманчивым – это касается не только людей, но и буксиров.

Карлос нарушил затянувшееся молчание:

– Би, что происходит?

– Откуда мне знать, черт побери?

– Что показывают приборы?

Он, должно быть, имел в виду комплекс гипердрайва. Пара индикаторов сошла с ума, еще пять были мертвы. Я сообщил ему об этом.

– И драйв совсем не дает тяги. Никогда не слышал о чем-нибудь подобном. Теоретически это невозможно.

– Я… хочу взглянуть на двигатель.

– Имей в виду, в трубах доступа нет каютной гравитации.

Аусфаллер оставил в покое уменьшавшиеся буксиры, наведя радар на нечто, похожее на большую комету. Но и за скоплением газов шарообразной формы не прятался флот разбойничьих кораблей.

– Ты проверил буксиры дальним радаром? – спросил я.

– Конечно. Потом изучим запись во всех подробностях.

Никто не атаковал нас после того, как мы покинули гиперпространство. Теперь я повернул корабль к Солнцу; что ж, эти потерянные десять минут в гиперпространстве добавят три дня к нашему путешествию.

– Если это были враги, то ты их спугнул. Шеффер, эта миссия и этот корабль стоили моему отделу громадной суммы, и в результате мы ничего не узнали.

– Ничего, – сказал Карлос. – Все-таки я хочу увидеть двигатель. Би, ты сможешь снизить до одного «же»?

Мы ползли по трубе доступа чуть большего диаметра, чем ширина плеч рослого мужчины, между помещением для двигателя и окружающего топливного резервуара. Карлос достиг наблюдательного окна и заглянул в него. Послышался тихий смех.

Что здесь можно увидеть смешного?

Продолжая хихикать, Карлос отстранился от окна. Я глянул вниз.

Двигателя в отсеке не было.

Я прополз через ремонтный люк и внимательно осмотрелся кругом. Ничего… даже выходного отверстия нет; срезы кабелей блестели, словно крошечные зеркала. Воображение услужливо подсунуло мне соответствующую картину: амебообразное чудовище с огромным ножом… чик! Готово!

Аусфаллер не поверил нам и отправился вниз удостовериться лично. Мы с Карлосом ждали его у пульта. Какое-то время Карлос разражался всплесками хихиканья. Затем он впал в сонное безразличие, которое меня еще более раздражало.

Какие мысли бродят в его голове? Я пришел к неутешительному выводу, что никогда об этом не узнаю. Несколько лет назад я проходил тест, надеясь получить партнерскую лицензию. Но я вовсе не гений и смог только определить, что Карлос думает о том, чего мне недостает. Вряд ли он мне об этом скажет прямо, а я слишком горд, чтобы спросить.

Зигмунд вернулся с таким лицом, будто повстречал призрака.

– Исчез! Куда он мог исчезнуть? Как это могло случиться?

– Я могу ответить, – радостно сообщил Карлос. – Это требует исключительно высокого гравитационного градиента. Мотор его достиг, свернул вокруг себя пространство и перешел на более высокий уровень гипердрайва, которого мы достичь не смогли. Сейчас он возможно где-то на краю Вселенной.

– Ты уверен? – спросил я.

– Я уверен только в том, что наш двигатель исчез. При низком гравитационном градиенте двигатель унес бы с собой весь корабль и рассеял бы его атомы вдоль своего пути, пока бы ничего не осталось, кроме поля гипердрайва.

– Мм… да.

Давно я не видел своего приятеля таким воодушевленным, он явно воспылал любовью к своей идее.

– Зигмунд, я хочу воспользоваться твоей гиперволной. Могу ошибаться, но нам надо кое-что проверить.

– Учти, если мы все еще в пределах гравитации какой-то массы, гиперволна уничтожит сама себя…

– Думаю, стоит рискнуть.

Мы включили гиперволновик – и ничего не взорвалось.

Первым сделал вызов Аусфаллер – получить регистровые данные на обнаруженные нами буксиры. Затем Карлос связался с компьютерной службой «Слон» в Нью-Йорке, используя кодовый номер, который «Слон» давал немногим людям.

Я слушал, как Карлос излагает список необходимых ему данных. Полные сведения о метеорите, который в 1908 упал в районе реки Тунгуска в России на Земле, Три модели происхождения Вселенной. Имена, послужные списки и адреса наиболее известных ученых, специализирующихся на гравитационных феноменах в Солнечной системе. И так далее, и так далее… Наконец, с довольной улыбкой, он отключился.

Я не выдержал:

– Ты меня достал! Не имею ни малейшего представления о том, чего ты добиваешься.

По-прежнему улыбаясь, Карлос встал и отправился в свою каюту – поспать. Аусфаллер задержался в отсеке управления. Какое-то время он потратил на изучение снимков трех рудных буксиров. Я присоединился к нему.

Буксиры выглядели достаточно похожими друг на друга – ни подозрительных отверстий в корпусах, ни люков для орудий. При сканировании они напоминали призраков; можно было различить массивные кольца силовых полей, полые, столь же массивные сопла, меньшей плотности топливные резервуары и системы жизнеобеспечения. Никаких иных полостей или теней.

То и дело Зигфрид спрашивал:

– Ты знаешь, сколько стоит «Хобо Келли»? Нет, ты знаешь?..

Я терпеливо отвечал, что могу себе представить.

– Он мне стоит карьеры. Я надеялся уничтожить с его помощью пиратский флот. Что я теперь могу показать начальству вместо моего драгоценного троянского коня?

Ответ вертелся у меня на языке. Аусфаллера он бы вряд ли успокоил. Вместо этого я сказал:

– У Карлоса кое-что есть на уме. Я его знаю. Он понял, что произошло.

– И ты можешь из него это вытянуть?

– Не знаю. Попробую ему объяснить, что гораздо безопаснее знать, кто наш враг.

– А как насчет рудных буксиров? Не понимаю, что они там делают.

– Возможно, их используют для строительства.

– Для строительства чего? Кто здесь будет жить?

– Вот именно. Тут нет даже туристов, но… Разумеется, исследовательские экспедиции – они ведь нуждаются в строительных материалах. Дешевле строиться здесь, чем возить все с Земли или Белта. Присутствие буксиров не подозрительно.

– Но ведь кроме них рядом с нами и вокруг больше ничего нет. Вообще ничего.

Аусфаллер кивнул.

Несколько часов спустя к нам вернулся Карлос, протирающий глаза. Я его встретил вопросом:

– Могут ли буксиры иметь что-нибудь общее с твоей теорией?

– Не понимаю, каким образом. У меня есть пол-идеи. Теория, которая мне нужна, больше не в моде. Теперь, когда мы знаем, что собой представляют квазары и как это действует. – Он сдвинул брови. – Но если я прав, то знаю, куда делись корабли после того как их разграбили.

Зигмунд набросился на него:

– Где они? Живы ли пассажиры?

– Мне жаль, Зигмунд. Все они мертвы. Не осталось даже тел для захоронения.

– Что это такое? С кем мы воюем?

– С гравитационным эффектом. С резким искажением пространства. Ни планета, ни сбой в работе каютных гравитационных генераторов не могли бы спровоцировать это.

– Коллапсар? – предположил Аусфаллер.

Карлос ухмыльнулся.

– Тут другие проблемы. Коллапсар не может возникнуть, если масса меньше, чем пять солнечных. И появись некая штуковина так близко от Солнца, ее бы обязательно заметили.

– Тогда что?

Карлос пожал плечами.

Мы получили данные на три космических тягача – куплены два года назад компанией «Интрабелт Майнинг», шестой конгрегационной церковью Родни.

– Белтеры иногда так делают, – пояснил я, намекая, что не следует интересоваться владельцем корабля.

– Значит, мы не узнаем, кто ими владеет?

– Честные белтеры, а может и не очень, – рассеянным тоном произнес Карлос, потому что все его внимание было сосредоточено на экране бортового компьютера. Я тоже заинтересовался полученным списком имен и телефонов. Одно имя привлекло мое внимание.

Джулиан Форвард, 1192326. Он недалеко, где-то между орбитой Нептуна и кометным поясом. Я нашел и другие номера Южной станции: