Текст книги "Мрачный Жнец (ЛП)"
Автор книги: Ларисса Йон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
Глава 29
Ривер ненавидел собрания. Любые собрания. Особенно на Небесах.
К счастью, его приглашали не на многие, потому что почти всех возмущало, что он когда-то был опозорен. Непадший ангел-неудачник. А теперь он был самым могущественным Небесным ангелом в мире, за исключением Метатрона, хотя большая часть силы и авторитета дяди Мета проистекала из его статуса Уст Бога.
Но это собрание была особенным, и на этот раз он был рад, что его не оставили в стороне. Чем выше уровень собрания, тем выше ставки и тем больше Ривер хотел быть в курсе событий. Не существовало более высокого уровня, чем Совет орденов. Совет, состоявший из трёх представителей от каждого из двенадцати Орденов, начал новое заседание с Метатрона на одном конце стола, присутствовавшего не в составе делегации архангелов, а в качестве Божьего свидетеля.
Как единственный Радиант в собственном ангельском ордене, Ривер сидел на противоположном конце стола. Это была роскошная комната, полная самых могущественных существ во Вселенной. Это демонстрация крыльев, в которых каждый зарился на крылья другого, потому что они были больше, блестящее или красивее. И это было демонстрацией того, кто есть кто в мире ангелов.
Если когда-нибудь понадобится уничтожить Ривера или Ревенанта, Совет Орденов, объединив силы, сможет это сделать. Собрания Совета орденов заставлял Ривера нервничать.
Он оглядел сидящих за столом, пытаясь разглядеть каждого, кто сидел там, в официальных белых одеждах, цвета, отделки которых указывали на ордена.
Красный – для херувимов, синий – для воинов, жёлтый – для эонов. Мантия Метатрона была расшита всеми цветами всех орденов, включая золотой орден Ривера.
Суровые лица смотрели на него в ответ, и он гадал, кто заговорит первым.
Наконец, Джофиил, старший монарх и лучший друг Метатрона, заговорил, его безупречные глаза были серьёзны.
– Как многие из вас, возможно, слышали на собраниях вашего Ордена или на срочном собрании Ангельского совета, похоже, что Мрачный Жнец занимался запрещённой деятельностью.
Ч ёрт. Ривер надеялся, что новость ещё не просочилась наружу. Чем меньше Небеса будут знать о ситуации в Шеул-Гра, тем лучше.
Мюриэль, вторая леди Ордена Доминионов, постучала украшенными драгоценными камнями ногтями по столу.
– Один из наших надёжных источников утверждает, что его пара, Лиллиана, была похищена и удерживается с целью получения выкупа.
Поднялся ропот, который затих, когда заговорил Камаэль, Первый из Ордена Сил.
– Наши источники говорят то же самое.
Барбиэль, добродетель, которого Ривер плохо знал, закрыл книгу, которую листал.
– Кто может быть настолько глуп?
– Падший ангел, Молох, – сказала Мюриэль, потянувшись к одной из ваз с фруктами и протыкая яблоко ногтем.
– Он мстит за смерть Баэля? – спросил Барбиэль, и Ривер понял, что этот идиот ничего не знал об общей душе Баэля и Молока. Или о том факте, что Баэля убил Сайфер, а не Азагот. Хотя это было не из-за недостатка стараний со стороны Азагота.
– Нет, – Камаэль неловко поёрзал на стуле, его блестящие кремовые крылья взъерошились на оранжевой оторочке мантии. – Молох угрожает убить Лиллиану и её нерождённого ребёнка, если Азагот не освободит Сатану.
В комнате воцарилась тишина. Камаэль отвёл взгляд, вечный позор его Ордена тяжёлым грузом лежал не только на его плечах, но и на плечах его товарищей, сидевших по обе стороны от него. Сатана принадлежал к Ордену Сил, и почти половина ангелов, переметнувшихся вместе с ним, также принадлежали к этому ордену.
Внезапно комната взорвалась проклятиями и вопросами, пока люди не вскочили на ноги, крича друг на друга. Ривер был почти уверен, что серафимы и князи вот-вот начнут драку.
– Тихо! – Джофиил стукнул кулаком по столу. Фрукты выпрыгнули из вазы и покатились по столу, сверкая яркими красками, которые можно увидеть только на Небесах. – Мы здесь для того, чтобы принять решение о дальнейших действиях, а не для того, чтобы разрывать друг друга на части. – Ривер бросил на Джо благодарный взгляд. Как и у Метатрона, у Джофиила была голова на плечах и редкая способность отбросить личные предубеждения при рассмотрении проблемы. В отличие от почти всех остальных в комнате. Включая Ривера. Джофиил прочистил горло в повисшей тишине. – Пока что нам известно, что Лиллиана находится под стражей у Молоха, а Азагот нарушил свой контракт, выпустив души демонов прямо из Чистилища. И это было не в первый раз.
Теперь все потрясённые взгляды обратились к нему. Камаэль, казалось, почувствовал облегчение от того, что на него перестали давить.
– Когда был первый раз? – Фалег, супер-придурок из Ордена Ангелов, вцепился в стол так сильно, что побелели костяшки пальцев. – Я требую ответа!
Джофиил улыбнулся Риверу и сделал выразительный приглашающий жест.
– Спасибо, Джо, – пробормотал Ривер, прежде чем обратиться к обвиняющим лицам, уставившимся на него. Все, кроме Метатрона, который уже знал всю историю. – Это было несколько недель назад. Азагот сделал это, потому что Баэль убил нескольких его детей.
– Сколько душ освободил Азагот? – спросил Фалег.
Ривер небрежно пожал плечами, пытаясь свести к минимуму последствия.
– Горстку.
– Горстку в тот раз. – Джофиил раздраженно расправил крылья цветы корицы. – Но это последнее нарушение вышло за рамки того, что можно было бы считать разумным, хотя и незаконным ответом. – Он поймал лазурный девичий плод, прежде чем тот скатился со стола, и бросил обратно в чашу. – На этот раз он освободил сто тысяч душ и дал им силу убивать или завладевать телами, а также изгонять душу хозяина.
Раздалось несколько удивлённых возгласов. Фалег вскочил на ноги и перегнулся через стол к Риверу.
– И ты. Очевидно, ты давно знал о первом случае. Что ты сделал, чтобы наказать его?
Ривер пристально посмотрел на него, заставляя наклониться ближе.
– Я с этим разобрался.
– Разобрался? Как?
– Это не имеет значения, – Габриэл, архангел, который с самого начала сделал Азагота и Шеул-Гра своим личным проектом, встал. – Теперь наша забота – как это исправить.
– Это невозможно восстановить, – сказала Мюриэль. – Азагот должен быть уничтожен. Теперь, когда он не плодит мемитимов, он нам не нужен. Гадес может взять командование над Шеул-Гра.
– Не согласен. – Метатрон вскочил на ноги, что было редким проявлением гнева. – Должен быть другой способ.
Камаэль выгнул бровь, глядя на Метатрона.
– У тебя есть какие-нибудь идеи? Или какое-нибудь божественное руководство?
– Конечно, нет.
– Тогда я предлагаю прикончить его, как больного тролля. – Камаэль повернулся обратно к столу. – И уничтожить всех мемитимов, которые встанут на сторону Азагота. Нам не нужно, чтобы у кого-то появились какие-то идеи о мести.
– А что насчёт Лиллианы? – спросил Габриэль, и его звучный голос прервал разговор. – Её мы тоже убьём? Ребёнка? – Разноцветные пряди волос упали ему на плечи, когда он покачал головой. – И ты забываешь, что он принял меры предосторожности, чтобы помешать нам убить его. Если мы это сделаем, все души в Шеул-Гра будут автоматически освобождены.
Это, казалось, заставило всех задуматься. Наконец, Михаил, сидевший рядом с Габриэлом, заговорил.
– Только если его казнят на территории мира. – Михаил опёрся локтями о стол и сосредоточил взгляд на цифровой карте Шеул-Гра, которая внезапно появилась в воздухе. – Все, что нам нужно сделать, это вытащить его оттуда. И если Лиллиана и ребёнок всё ещё живы, мы привезём их сюда. Лиллиана со своими знаниями бесценна для нас. Возможно, и ребёнок тоже.
– Ребёнок – порождение Шеул-Г ра, – сказал Фалег. – Зло. Мы не можем допустить его на Небеса. Если он всё ещё жив, мы должны убить его.
– Он жив, – Ройэль, херувимка, которая была матерью по меньшей мере четырёх мемитимов, наполнила бокал серебряного ледникового вина из хрустального кувшина, стоявшего перед ней. – Новорождённая девочка, на самом деле, находится в Шеул-Гра с Азаготом, – сказала она, и Ривер изо всех сил старался скрыть потрясение. – Идесс подала официальный запрос на материнское молоко для ребёнка менее двух часов назад. – Она ухмыльнулась. – Она обратилась в Совет Мемитимов, надеясь сохранить эту новость в тайне. Идесс всегда была наивной.
Ребёнок родился? Как он попал к Азаготу? И где Лиллиана?
– Мы не можем этого сделать, – прорычал Ривер, собирая всю силу, готовый сразиться со всеми засранцами сразу, если понадобится.
– И мы не можем позволить Азаготу использовать души демонов в своих собственных целях, – огрызнулся Фалег. – Его силы должны быть ограничены его миром. Он подписал контракт. Что бы ни случилось с его ребёнком, это прямой результат его выбора. Он вынуждает нас действовать.
Услышав одобрительный шёпот нескольких членов совета, раздавшийся вокруг стола, Ривер вскочил на ноги, расправив крылья.
– Я не позволю вам это сделать!
– То, что ты Радиант, ещё не значит, что ты главный, – Мюриэль изучала своё недоеденное яблоко, наколотое на ноготь. – Существуют правила и иерархия, как это было всегда, Энриет.
Уриэль, новый член Совета Архангелов, бросил на Ривера свирепый взгляд.
– Он игнорировал всё это, когда был Энриетом. Как думаешь, Ривера вдруг стали волновать правила теперь, когда он Радиант?
– Мне не всё равно. – Ривер взмахом руки убрал карту. – Но контракт Азагота должен быть обновлён. Он превосходно справлялся со своими обязанностями на протяжении тысячелетий. Не забывайте, что он добровольно согласился на эту дерьмовую работу. Это необычные обстоятельства, и нельзя ожидать, что он…
– Что? – перебил его Фалег. – Соблюдёт контракт, который подписал? – Он развернулся и указал на Габриэла. – Ты знаешь его, ты знаешь условия его контракта. Каково наказание за освобождение ста тысяч душ?
Габриэл небрежно сложил руки на пурпурном поясе своей мантии, будто эта тема ему наскучила. Но осколки льда в его бледно-голубых глазах говорили прямо об обратном.
– Решение о наказании должен принять Совет орденов, – сказал он. – Но нет никакого требования, чтобы он умер за это.
– Это не имеет значения, – сказал Камаэль. – Мы не можем рисковать тем, что он освободит Сатану.
– Он этого не сделает, – настаивал Ривер.
Джо бросил серьёзный взгляд на Ривера.
– Ты можешь это гарантировать? Можешь ли ты гарантировать, что он не заберёт ключ прямо сейчас и что Армагеддон не начнётся сегодня ночью?
Нет, он ничего не мог гарантировать. Он не верил, что Азагот способен на такое, но Ривер также знал, на какие безумные меры он готов пойти, чтобы спасти Харвестер. Ч ёрт возьми, он пошёл на всё, чтобы спасти её. Он нарушил около миллиона правил и рисковал крыльями и своей жизнью. Но он и близко не подошёл к началу Апокалипсиса. А Азагот мог.
– Даже если бы все здесь согласились с тем, что Азагот должен уйти, вы не сможете до него добраться. – Ривер оценивал каждого члена Совета по очереди, пытаясь определить, кто из них может быть убеждён, что это ужасная идея, а кто уже держит ручку наготове, чтобы подписать смертный приговор Азаготу. – Он заперт в Шеул-Г ра. К тому времени, как вы проникните внутрь, он может забаррикадироваться в Чистилище, куда ангелы не могут зайти.
Уриэль указал на Барбиэля.
– У Барб есть команда блайтов, готовых к бою. – Ривер вздрогнул. Блайты. Ангельский эквивалент полицейских К-9… если бы полицейские собаки были гибридами церберов и акулы с ангельской силой. Эти существа могли связываться с любым ангелом – чем могущественнее ангел, тем сильнее блайт. Стая могла победить Азагота и разорвать его душу на куски. Однако риск для ангелов-хозяев был высок. Они чувствовали каждую рану, и если блайт умрёт, шок мог бы лишить ангела сознания на несколько месяцев.
Габриэл покачал головой.
– Мы не будем этого делать. Позволь мне поговорить с ним.
Камаэль не отступал.
– У тебя нет права голоса. Ты здесь, потому что Азагот и Шеул-Гра были твоими проектами, поэтому твои советы и опыт ценны. Но тебе нужно взять самоотвод от голосования.
– Ещё чего, – огрызнулся Габриэл. – Я на это не соглашусь.
– Как только что заметил Камаэль, – холодно произнёс Фалег, – тебе и не нужно этого делать.
Метатрон встал, выпрямившись в полный рост… и, возможно, прибавив пару дюймов.
– То, что вы предлагаете – уничтожить Азагота, его семью и всё, над чем он работал тысячи лет, – это не то, на что следует решаться опрометчиво. То, что сделал Азагот, помогло сохранить мир людей в безопасности, а влияние Сатаны свести к минимуму. Что произойдёт, когда его не станет?
– Какое-то время возможно будет хаос, – признал Уриэль. – Но Гадес… компетентен. Он вживётся в роль. В конце концов, именно ему следовало поручить эту работу в первую очередь.
Он сказал это, многозначительно посмотрев на Габриэла.
Габриэл раздраженно всплеснул руками.
– На тот момент Гадес ещё даже не родился. Но, эй, не позволяй фактам мешать твоему повествованию.
Уриэль сердито одёрнул свою мантию, на груди которой пурпурными нитями был вышит его герб с луной и звёздами. У нарцисса вся одежда была отмечена его знаками отличия.
– Рафаил говорил тебе приостановить проект «Шеул-Гра». Он понял, что ещё не время.
– Рафаил – предатель, – сказал Джо, явно озадаченный упоминанием имени архангела. – И вам лучше помнить, что если Азагот освободит Сатану, Рафаил тоже будет освобождён. И сейчас он, вероятно, одновременно сумасшедший и злой.
– Тогда он не был предателем, – немного раздраженно заметил Уриэль. Он дружил с Рафаилом и из всех архангелов тяжелее всех воспринял известие о предательстве Рафаила.
Камаэль ударил кулаком по столу, отчего толстая древесина треснула, а рассыпавшиеся фрукты подпрыгнули.
– Что сделано, то сделано. Прошлое не имеет значения. Сейчас мы переживаем кризис. Перестаньте быть дураками. Ясно, что то, что мы предлагаем, является экстремальным, но это угроза для всех миров, если Азагот освободит Сатану, чтобы спасти свою пару. Это единственный риск, на который мы не можем пойти.
Раздался ещё один одобрительный ропот, и Ривера затошнило.
– И что именно ты предлагаешь? Как ты собираешься уничтожить Азагота? Он не откроет врата Шеул-Гра для кого попало. А что насчёт ребёнка? Ты действительно собираешься убить её?
Джо заговорил.
– Я не думаю, что нужно уничтожать ребёнка, – сказал он. Только посмотрите. Кто-то не пускал слюни от перспективы убить младенца. – Но Азагот должен умереть.
– Ребёнка нельзя пускать на Небеса, – Фалег повысил голос, твёрдо решив действовать именно так. – И если мы убьём Азагота, ребёнок может вырасти и захотеть отомстить.
– А ты не думаешь, что кто-нибудь из детей Азагота, из тысяч их, не поступит так же? – спросил Метатрон. – Мы не можем убить их всех. Они ангелы.
– Мемитимы поймут, – сказал Уриэль. – Большинство из них его ненавидят. По нашим подсчётам, протестовать будут не более сотни, и из них большинство – земные мемитимы, которые ещё не заслужили свои крылья. Мы легко сможем подавить их небольшой бунт.
Габриэл повернул голову к своему коллеге-архангелу.
– Кто такие «мы»? И зачем им понадобилось вычислять потенциальный мятеж? Как долго вы планировали уничтожить Азагота?
Уриэль фыркнул.
– Некоторые из нас хотели, чтобы он ушёл с тех пор, как он начал отказываться заводить новых мемитимов. Когда он взял Лиллиану в жены, это стало последней каплей.
Невероятно. Ривер выругался.
– Вот почему я общаюсь с демонами. Они благороднее любого из вас.
Фалег зашипел на него.
– Ты ещё раз доказываешь, почему не заслуживаешь дара быть Радиантом.
Он обратился к залу, поднимаясь в воздух, чтобы возвышаться над аудиторией.
– Я предлагаю использовать возможность доставить молоко, чтобы проникнуть в Шеул-Гра и уничтожить Азагота. А для тех, кто слишком щепетилен, чтобы убить ребёнка, вы можете отдать его в семью, которая никогда не узнает о его происхождении. Есть возражения? От кого-нибудь, кроме Ривера, Метатрона и Габриэла?
Ни один человек не возразил.
– Это ошибка, – прорычал Ривер. – Я не самый большой поклонник Азагота. Этот ублюдок бросил меня во чрево демона и оставил там медленно перевариваться. К тому же, он – огромный придурок. Но то, о чём вы говорите, должно быть последним средством. Мы даже не обсудили другие варианты.
– Нет других вариантов.
– Тогда у меня нет причин быть здесь.
Он бросился к двери, но, когда распахнул её, Камаэль прочистил горло.
– Не делай глупостей, Ривер. Не путайся под ногами. – Ривер чуть не рассмеялся. Не путаться под ногами не его специальность. А заниматься глупостями по его части.
Казалось, эти идиоты вообще его не знали.
– Сделай это, – прошептал кто-то.
От предупреждающего покалывания зачесалось основание черепа. Что за?..
Зажимы, питаемые коллективной энергией Орденов, обернулись вокруг основания его крыльев, и в тот же миг его силы отключились, и он рухнул на колени.
– Остановитесь! – крикнул Метатрон. – В этом нет необходимости.
– Не волнуйся, – сказал Уриэль. – Это временно. Только до тех пор, пока мы не разберёмся с Азаготом.
По пути к двери он ущипнул Ривера за нос.
– Мы же не можем допустить, чтобы ты предупредил своих приятелей.
Что ж, очевидно, он ошибался. Похоже, эти идиоты знали его очень хорошо.
Глава 30
Лиллиана не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она родила. Время потеряло значение, измеряясь только едой, которую приносили охранники, и которую она оставляла в углу нетронутой. Она понятия не имела, удалось ли Флейл выбраться с ребёнком, и если да, то где сейчас находится её маленькая девочка.
Свернувшись калачиком, Лиллиана плакала в миллионный раз, молясь, чтобы не умереть до того, как узнает, что случилось с дочерью. Они с Азаготом даже не определились с именем.
Крупная слеза скатилась на пол как раз в момент, когда дверь со скрипом отворилась. Моргая, Лиллиана вытерла глаза тыльной стороной ладони и села. Одетая с головы до ног в чёрную кожу и скрытая в тени, Флейл стояла в дверном проёме и хмуро смотрела на Лиллиану сверху вниз.
– Убожество, – сказала она.
– Мой ребёнок, – прохрипела Лиллиана пересохшим горлом. – Где она?
– Я предполагаю, что сейчас она с Азаготом. – Голос Флейл звучал хрипло, будто она кричала так же сильно, как и Лиллиана. – Я оставила вопящую маленькую жабу в ЦБП.
Накопившаяся за несколько дней тревога улетучилась из Лиллианы, как воздух из проколотой шины.
– Спасибо, – прошептала она. – Большое тебе спасибо.
– Я сделала это не ради тебя. Я сделала это ради своей сестры. – Флейл замолчала. – Я думаю, она бы тебе действительно понравилась. Ну, если бы не трахалась с твоей парой. Но разве ты не говорила, что тебя это не беспокоит?
Лиллиана облизала пересохшие губы, но язык царапал, как наждачная бумага.
– Именно это я и сказала.
– Ты не очень хорошая лгунья.
Она повернулась, чтобы уйти, и Лиллиана изумлённо уставилась на неё.
У Флейл отсутствовала половина лица, обнажая мышцы и кости.
– Флейл, – выдохнула она. – Твоё лицо…
– Моё наказание за то, что я отнесла ребёнка Азаготу. – Она пожала плечами. – Молох поступал и хуже.
– Мне так жаль…
– Прибереги свою жалость для себя, – отрезала Флейл. – Она тебе ещё понадобится.
Она захлопнула дверь, оставив Лиллиану в блаженном одиночестве и с улыбкой на лице. Её ребёнок в безопасности. Призрак позаботился бы о том, чтобы её доставили к отцу. Азагот, вероятно, в этот момент держал её на руках. Это будет первый раз, когда он увидит одного из своих детей младенцем. Радость от этой мысли смешалась с печалью, что она не может быть там. Что она, вероятно, никогда не возьмёт на руки своего ребёнка. Должны быть, отдавать своих детей, чтоб из них вырастили Мемитимов, казалось для женщин адом. Даже сестра Флейл отправилась на поиски Бездны.
Всё это время Лиллиана полагала, что женщины, отправленные Азаготу, были холодными как лёд, расчётливыми, преданными своему долгу племенными кобылами. Конечно, не помогло и то, что один из её первых и худших знакомств с прошлым Азагота произошёл в самом начале отношений, всего через несколько месяцев после церемонии бракосочетания.
Она была взволнована появлением на свет первого в мире Азагота выводка кроликов и поспешила сообщить об этом Азаготу. Лиллиана улыбнулась и открыла дверь в кабинет Азагота.
– Ой, простите…
Она остановилась на полпути, увидев Азагота, небрежно прислонившегося бедром к столу и скрестившего руки на груди напротив сидящей женщины. Потрясающей темнокожей красавицей в белом платье, которое больше подошло бы для коктейльной вечеринки в особняке Playboy, чем для встречи с Мрачным Жнецом.
– Всё в порядке. – Азагот жестом пригласил её войти.
– Наверное, тебе всё равно стоит это услышать.
– Что такое?
Когда она подошла, женщина одарила её скучающей улыбкой, будто Лиллиана не стоила большего внимания.
– Люсиль только что сказала, что, если понадобится больше мемитимов, она добровольно предложит свои услуги.
Наверняка, Лиллиана не совсем правильно расслышала.
– Простите… что?
Люсиль встала, и её золотые каблуки добавили ещё три дюйма к её и без того модельному росту. Она могла смотреть Азаготу в глаза. И теперь Лиллиана представляла себе их секс на уровне глаз.
– Я не хотела тебя обидеть, – сказала она величественно и по-королевски, будто Лиллиана, чёрт возьми, не была королевой в этой комнате. – Просто у нас с Азаготом есть история создания одних из самых красивых и необычных мемитимов. Я уверена, ты знакома с Жасмин.
Жасмин… Жасмин… Верно, недавно прибывшая, сногсшибательно красивая дочь Азагота, которая, казалось, ненавидела Лиллиану. Лиллиана стояла как загнанная корова, её мысли были в таком смятении, что она не могла собрать их воедино.
– Д-да. Да, конечно.
Что вообще здесь происходило? Это похоже на странный сон. Неужели эта цыпочка не знала, что она и Азагот были парой?
– Я как раз собирался дать ей ответ, когда ты вошла, – сказал Азагот. – Возможно, ты хотела бы оказать эту честь?
Ну, разумеется. Она хотела. Но она могла сосредоточиться лишь на факте, что у них есть общие дети. Эта женщина и Азагот спали вместе. И не один раз. И вместо того, чтобы схватить эту шалаву за толстые блестящие косы, она спросила:
– Сколько?
– Сколько чего, дорогая? – ласково спросила Люсиль. – Детей? Двести двенадцать. – Она оглянулась на Азагота и улыбнулась, вся такая напомаженная с намёками на минет. – Мы с Мрачным Жнецом давно знакомы. За тысячи лет до твоего рождения. – Она окинула Лиллиану пристальным взглядом и слегка пожала плечами. – Ты могла бы присоединиться к нам. Я очень открыта для всего нового.
Ладно, достаточно. С Лиллианы хватит. ХВАТИТ.
– Убирайся, – прорычала она, указывая на дверь. – Убирайся сейчас же. И скажи всем своим подругам-племенным кобылам, что Азагот больше не доступен для разведения.
Азагот рассмеялся. Он думал, что это забавно?
Ему следовало бы надрать Люсиль задницу. Ему следовало бы сказать ей, что теперь у него есть пара, и что он любит Лиллиану и хочет только её. И что её предложение было оскорблением их клятв.
– Племенная кобыла? – Люсиль возмущённо выпрямилась, вздёрнув подбородок, чтобы посмотреть на Лиллиану поверх своего узкого, идеального носика. – Быть избранной, чтобы создать в своих телах уникальный класс ангелов из семени…
– Вон!
Силой мысли и взмахом руки Люсиль была сбита с ног и выброшена в коридор. Хлопнувшая дверь избавила Лиллиану от необходимости смотреть на её глупое, ошарашенное лицо. Затем, поскольку это никак не облегчило боль, которую Азагот причинил своим бездействием, она схватила одну из нефритовых статуэток на его столе и швырнула её на пол, где та разлетелась на дюжину осколков.
– Это действительно было необходимо?
Она повернулась к Азаготу, который всё ещё сидел как статуя, приподняв одну тёмную бровь.
– Это было… что? Ты что, издеваешься надо мной? – потребовала она. – Ты должен был выгнать её. Эта… эта шлюха… делала тебе предложение прямо у меня на глазах. Та женщина, которую ты трахал в нашей спальне больше двухсот раз!
По крайней мере, Лиллиана должна избавиться от кровати.
– Успокойся, – сказал он. – Мы нечасто пользовались спальней.
У неё отвисла челюсть. Она закрыла рот. И оставила всё так, потому что, если она снова откроет рот, что ж… он пожалеет об этом больше, чем она. Развернувшись на каблуках, она вышла. Но не раньше, чем одарила его общепонятным взглядом, означающим: «Сегодня ты будешь спать на диване».
Она была так зла. Ни она, ни Азагот не извинились, и, в конце концов, они забыли об этом. Но действительно ли забыли?
Она поклялась, что сможет справиться со всеми женщинами, с которыми он переспал, и так оно и было. В конце концов, она редко видела кого-либо из них. Азагот предупредил, что им не рады в Шеул-Гра, за исключением чрезвычайных обстоятельств, и они прислушались. Так что дело было не в том, что она справлялась с проблемой, а в том, что проблема вообще не была проблемой.
Не совсем. Но даже это было неправдой, не так ли? Её постоянно окружали свидетельства сексуальных похождений Азагота. Мемитимы были повсюду – ходячие, говорящие напоминания. Она подумала о том, как трудно иногда было жить с ними. Они могли быть придурками, некоторые – в большей степени, чем другие. Она всегда списывала это на их недовольство родителями или обстоятельствами, но что, если… что, если во многом виновата она? Что, если она с самого начала излучала недружелюбие?
Вполне возможно, что временами она была не самой приветливой и, вероятно, проявляла меньше терпения, чем могла бы. Ч ёрт возьми, не было никакого смысла всё приукрашивать. Со многими из них она была откровенно холодна и резка. О, боже. Если она когда-нибудь выберется отсюда, ей придётся извиниться. Если она когда-нибудь выберется отсюда.
***
Азагот сидел в кресле-качалке в спальне, держа на руках своего милого маленького ангела. Милый маленький ангелочек, чей плач мог разбудить души в Чистилище. Джедда, пара Разра, стала называть её Райка – на родном эльфийском языке Джедды это слово означало «адская пасть». Как бы нелестно это ни было, имя было точным, и оно прижилось. На данный момент.
– Как бы мне хотелось, чтобы твоя мама была здесь, – пробормотал он своей дочери.
Она ворковала у соски бутылочки, из которой он её кормил. Ангелы с молоком пока не появлялись, но оптимистично он скоро что-нибудь услышит. Хокин отправился в Совет Мемитимов, чтобы проверить статус запроса.
Он смотрел на свою маленькую девочку и не мог поверить, что действительно держит на руках одного из своих маленьких детей. Если бы он знал, как можно влюбиться в ребёнка, с самого бы начала боролся за то, чтобы его дети росли на Небесах, а не с самыми худшими людьми, которых могло предложить человечество. Было много вещей, которые он сделал бы по-другому, если бы ему дали шанс.
Раздался стук в дверь.
– Отец? – Голос Жасмин донёсся сквозь толщу железа и дерева. – Джим Боб просит разрешения войти, и Хокин сказал, что молоко будет здесь в течение часа. Он сам его принесёт.
Хорошо. Ублюдки настаивали на том, чтобы принести его самим, но Азагот был категорически против.
– Скажи Джиму Бобу нет, и что он может написать, если это важно, – крикнул он.
– Я ему скажу, но он очень настойчив. Кроме того, скоро придёт Сюзанна. Она хочет приготовить ужин. Я помогу ей, если ей понадобится помощь.
Жасмин не любила готовить, но с тех пор, как Лиллиану похитили, она вызвалась помочь. Она даже предложила посидеть с ребёнком, но ему это было не нужно. Он глаз со своего ребёнка не спустит, пока Лиллиана не вернётся домой. Тем не менее, он оценил предложение Жасмин. Иногда было трудно поверить, что она родилась у Люсиль. Люсиль была одной из немногих ангелов, которые не испытывали отвращения к каждой минуте пребывания в его постели. Не то чтобы они часто пользовались его постелью. Она предпочитала места, достойные порнофильмов, и креативность, используя его как отдушину для удовольствий, которые не могла получить от занудных, чопорных ангелочков. Она была одной из немногих, кто признавал, что ей нравилось трахаться с ним, и он был почти уверен, что этот факт, а не всякая чушь о чести, был причиной того, что она продолжала возвращаться.
Поэтому она вернулась и на несколько дней разрушила его отношения с Лиллианой.
Азагот присел на край стола, раздражённый тем, что Люсиль была здесь уже пять минут, а до сих пор не сказала почему. Во всяком случае, он не думал, что она сказала. Он отключился на пару минут, пока фантазировал о своей новой паре. Прошлая ночь была жаркой. Чёрт возьми, Лиллиана была нетерпелива. Она стала смелее в своих сексуальных требованиях, и прошлой ночью ей хотелось грубого и грязного секса. Он не возражал.
– … итак, как я уже говорила, – монотонно продолжала Люси, – кое-кто хотел бы продолжить отношения с тобой… в роли матерей мемитимов, конечно.
Ха. Она действительно зашла туда.
– То есть, даже несмотря на то, что я женат, ты хочешь продолжать трахать меня, – сказал он категорично.
– Естественно, ради детей.
Она разогнула и снова скрестила ноги, демонстрируя подтянутые, безупречные бёдра и проблеск сердцевины. Она действительно думала, что его так легко соблазнить? Он проигнорировал попытку.
Если бы Лиллиана так сделала, он бы уткнулся лицом ей между бёдер, прежде чем она снова смогла бы скрестить ноги.
– Создание божественных существ, призванных защищать будущее человечества, – одновременно призвание и мандат, выходящий за рамки всех других конвенций и законов. Многие искренне верят в миссию Мемитимов, и, если помнишь, многие из нас состоят в браке, и мужья также верят в это дело.
По сути, у них были открытые браки, и они использовали экстремальные интерпретации ангельских указаний, чтобы оправдать их.
– Как там говорится, Люсиль? Будь честен в своём грехе, иначе добавишь ещё три прегрешения, когда будешь лгать себе, другим и Всевышнему? Ты и твоя пара хотите трахаться с другими? В этом нет ничего плохого. Просто признайся, а не используй какой-то священный долг в качестве оправдания.
– Если я признаю это, ты согласишься?
– Нет.
На самом деле…
Дверь резко распахнулась, и внутрь вошла Лиллиана, выглядевшая невероятно сексуально в поношенных джинсах, простой белой футболке и белых шлёпанцах.
Отточенное, стерильное совершенство Люсиль не имело ничего общего с естественной красотой Лиллианы.
– Ой, простите… – Она остановилась в дверном проёме, переводя взгляд между ним и Люсиль.
– Всё в порядке.
Азагот жестом пригласил её войти. Вероятно, следовало отправить Люсиль восвояси, но ему было любопытно, возможно, до болезненности, посмотреть, что сделает Лиллиана. Она утверждала, что примирилась с его прошлым, но прошлое имело несвоевременную тенденцию с пугающей частотой превращаться в настоящее. И всегда, когда рядом его дети.
