Текст книги "История Спарты (период архаики и классики)"

Автор книги: Лариса Печатнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц)

Можно предположить также, что далеко не вся территория Мессении была завоевана спартанцами. В их руках оказались, скорее всего, только две плодородные равнины на востоке страны: Макария по нижнему течению реки Памиса и Стениклер по верхнему его течению[005_56]005_56
  К. Краймс полагает, что Мессена (Messhvnh), которая оказалась в руках спартанцев после Первой Мессенской войны, означала только долину Памиса, куда входило две прибрежных равнины, Макария и Стениклер. Вся же северная, западная и южная Мессения еще оставалась независимой. К. Краймс приводит вполне убедительные доказательства того, что у Гомера и Тиртея Мессена (Messhvnh) включала в себя лишь малую часть исторической Мессении. В «Одиссее» Мессена – это прибрежный район близ Фер у Мессенского залива (XXI, 15; ср.: III, 488), а у Тиртея – это, скорее всего, равнина Макария (досл. «счастливая», «блаженная»), где «прекрасно пахать и прекрасно сажать плодовые деревья» (Messhvnhn ajgaqh;n me;n ajrou'n, ajgaqh;n de;) (fr. 4 v. 3 Diehl³) (Chrimes K. M. T. Ancient Sparta. P. 293 ff.). По мнению Ф. Кихле, Дж. Хаксли и Л. Джеффри, собственно Мессена – это только равнина Стениклер, расположенная в середине Мессении между Тайгетом и массивом горы Ифомы (Kiechle F. Messenische Studien. Ch. 4; Huxley G. L. Early Sparta. P. 32; Jeffery L. H. Archaic Greece. P. 115 и прим. P. 130). Только она, по их мнению, могла называться «средней землей» (этимология вполне ясная, от прилагательного mevsso" – средний), которая по традиции считалась домом мессенской царской фамилии. Во всяком случае, именно так можно понять сообщение Эфора, что Кресфонт, завладев Мессеной, устроил себе царскую резиденцию в городе Стениклер, который наподобие Спарты стал средоточием дорийского присутствия в Мессении (ap. Strab. VIII, 4, 7, p. 361; Paus. IV, 3, 7).


[Закрыть]. Но это были лучшие земли Мессении и к тому же близко расположенные к Лаконии. Сама река Памис в отличие от большинства рек на территории Греции была полноводной, изобиловала рыбой и даже являлась судоходной в нижней своей части (Strab. VIII, 4, 6, p. 361; Paus. IV, 34, 1). Об исключительном плодородии этих мест, особенно по сравнению с Лаконией, не раз упоминали древние авторы (см., например: Euripid. ap. Strab. VIII, 5, 6, p. 366). Вся западная часть Мессении, наоборот, представляла собой горную область, мало или совсем не пригодную для земледелия. Приморские города на западном и южном побережье Мессении, несмотря на попытки Спарты поставить их под контроль путем высылки туда колоний своих союзников (основание Асины – Paus. IV, 8, 3; 14, 3; 15, 8; 24, 4; 27, 8; 34, 9), сохранили свою независимость, и после Первой Мессенской войны вся территория Мессении, кроме собственно Мессенской равнины вдоль реки Памиса, скорее всего, находилась еще вне ареала спартанского влияния.

Это позволило Мессении спустя несколько десятилетий поднять всеобщее восстание, которое вошло в предание под названием Второй Мессенской войны. О том, что это было именно восстание, свидетельствуют Страбон (VIII, 4, 10, p. 362) и Павсаний (IV, 15, 1). Начав военные действия против Спарты, мессенцы тем самым нарушили одно из условий мирного договора и стали клятвопреступниками, что послужило для Спарты формальным поводом впредь узаконить состояние постоянной войны с Мессенией. Как полагает П. Олива, именно после победы во Второй Мессенской войне эфоры при вступлении в свою должность стали объявлять войну илотам[005_57]005_57
  Oliva P. Sparta... P. 111.


[Закрыть]. Эти, странные на первый взгляд, ежегодные объявления войны уже не существующему в политическом отношении противнику были, по-видимому, формой легализации криптий, которые имитировали военные действия сначала против мессенских илотов, а после восстания 464 г. – против всех илотов вообще.

Дату начала Второй Мессенской войны и ее продолжительность едва ли можно сегодня установить с какой-либо долей точности. Все подсчеты основываются главным образом на словах Тиртея, что Первая Мессенская война была во времена "храбрых отцов наших отцов (aijcmhtai; patevrwn hJmetevrwn patevre")" (fr. 4 v. 6 Diehl³), т. е. – при буквальном понимании этого поэтического образа – при дедах тиртеевского поколения. Это – единственный путеводитель для датировки восстания. Фрагмент, где встречается эта строка, представляет собой обычный для Тиртея призыв, обращенный к его современникам, сражаться так же храбро, как это делали в течение 19 лет их деды (fr. 4 Diehl³). Возможно, начиная уже с классического периода в основе всех подсчетов о временном промежутке между Первой и Второй Мессенскими войнами лежала прежде всего данная строка Тиртея. Хотя, с другой стороны, оперировать именно этим свидетельством Тиртея и абсолютизировать его нас заставляет тот печальный факт, что до нас не дошла основанная на архивных документах хронографическая традиция, которая, конечно же, была еще в распоряжении эллинистических и римских историографов, включая Павсания.

Как не раз уже было отмечено в научной литературе, на основании свидетельства Тиртея вероятны только самые грубые и приблизительные подсчеты[005_58]005_58
  Hermann K. F. Lehrbuch der Griechischen Staatsaltertumer. Bd. I, Abt. 1. S. 203, Anm. 4; Oliva P. Sparta... P. 113.


[Закрыть]. Тиртей ведь был поэтом, а не историком или составителем генеалогий. Выражение aijcmhtai; patevrwn hJmetevrwn patevre" представляет собой поэтический образ, в котором заключено представление о связи времен и поколений без точной фиксации какого-либо временного промежутка. Зато указание Тиртея на то, что Первая Мессенская война продолжалась 19 лет, свидетельствует о том, что о войне еще помнило старшее поколение спартанцев и мессенцев[005_59]005_59
  М. Клаусс считает, что это выражение Тиртея не следует понимать как безусловное указание на временной промежуток в два поколения, т. е. где-то на 60 лет. Речь, по его мнению, скорее идет о каком-то значительно более коротком отрезке времени, когда еще не только были живы, но и вполне активны участники Первой Мессенской войны (Clauss M. Sparta. S. 20). Но всякие рассуждения о длительности исторической памяти вне данных источников носят умозрительный и потому не обязательный характер.


[Закрыть].

Павсаний вслед за Тиртеем, которого он цитирует, считает, что Вторая Мессенская война началась спустя два поколения после Первой. Датировку по олимпиадам он взял, бесспорно, из своих источников уже эллинистического времени. Ведь счет по олимпиадам был впервые введен Тимеем или же Эратосфеном. Запись времени в том виде, в каком она дошла до нас в передаче эллинистических и более поздних писателей, приурочена к четырехлетним циклам Олимпийских игр[005_60]005_60
  Список олимпиоников для 1-249-й олимпиад сохранился в «Хронике» Евсевия (Karst. S. 89 ff.). Отрывки более ранних перечней собраны в издании Якоби (FgrHist 414 ff.).


[Закрыть]. Точность подобной абсолютной хронологии, конечно, может быть оспорена, но для этого требуются какие-либо существенные аргументы, а не только желание гиперкритиков произвольно пересмотреть все предание, касающееся греческой архаики. Хронографическая традиция, представленная Павсанием и Евсевием, дает абсолютные цифры, и нам нет никакого резона их отвергать. В основе этой традиции лежит простейший прием хронографии – счет по поколениям. Но самое главное – хронографическая традиция опирается на очень ранние письменные документы – древние, вероятно, мифические в своих ранних частях генеалогии царей, а также списки должностных лиц (в Спарте список эфоров велся, начиная с 755 г.) и списки олимпиоников (с 776 г.)[005_61]005_61
  Укажем, однако, что достоверность более раннего списка олимпиоников, датирующего события архаического времени, вызывает у некоторых исследователей большие сомнения (Бикерман Э. Хронология древнего мира. М., 1975. С. 70 и прим. 62 со ссылкой на литературу).


[Закрыть]. В достоверности этих списков, по крайней мере, с VIII в. вряд ли следует сомневаться.

Согласно Павсанию, "мессеняне восстали на 39-м году после взятия Ифомы, в 4-й год 23 олимпиады", т. е. в 685/4 г. (IV, 15, 1). Но вот сроки окончания войны у Павсания называются разные. По первому варианту, война закончилась в 668/7 г. (IV, 23, 4), а по второму – в 657 г. (IV, 27, 9).

Тем не менее в науке датировка Павсания часто оспаривается. Одна группа исследователей полагает, что Павсаний или, скорее, его источник ошибся и Вторая Мессенская война началась не в 685/4 г., а в 668/7 г. Не раз уже высказывалась мысль (с нашей точки зрения, недоказуемая), что мессенцы не могли поднять оружие против Спарты ранее 669 г.: в этот год спартанцы потерпели чувствительное поражение от Аргоса при Гисиях. По словам Дж. Хаксли, третье поколение от 720 г., приблизительной даты победы Феопомпа в Мессении, совпадает с эрой Гисий: и мессенское восстание, и политическая деятельность Тиртея, и исправление Ретры – все может быть датировано шестидесятыми годами VII в.[005_62]005_62
  Huxley G. L. Early Sparta. P. 53 ff.


[Закрыть] Той же точки зрения придерживается и Л. Джеффри. По ее мнению, восстание мессенцев было в значительной степени стимулировано поражением спартанской армии при Гисиях в 669/8 г.[005_63]005_63
  Jeffery L. H. Archaic Greece. P. 117.


[Закрыть] Эта серьезная неудача спартанцев в их борьбе с Аргосом могла побудить мессенцев на открытое выступление. Точно так же двумя веками позже в 464 г. илоты восстали, воспользовавшись паникой, начавшейся в Спарте в связи с постигшим ее крупнейшим землетрясением (Thuc. I, 101, 2; Diod. XI, 63, 7; Plut. Lyc. 28, 12; Cim. 16-17, 3; Paus. I, 29, 8-9; IV, 25, 5-7).

Другая группа исследователей нового времени, вслед за К. О. Мюллером, Дж. Гротом, М. Дункером, Э. Курциусом[005_64]005_64
  Cм. ссылки на них в кн.: Hermann K. F. Lehrbuch der Griechischen Staatsaltertumer. Bd. I, 1. S. 203, Anm. 4.


[Закрыть], помещает Вторую Мессенскую войну или в середину VII в., или в его вторую половину[005_65]005_65
  Г. Вейд-Джери помещает эту войну в промежуток между 650 и 600 г. (Wade-Gery H. T. The Growth of the Dorian States // CAH. Vol. III. 1925. P. 557), В. Эренберг (Ehrenberg V. Sparta. Geschichte // RE. 2. Reihe. Bd. III. Hbbd. 6. 1929. Sp. 1379) и Г. Бенгтсон (Bengtson H. GG². S. 80) – между 650 и 620 г.; М. Клаусс – около 600 г. (Clauss M. Sparta. S. 18 f.).


[Закрыть], хотя каких-либо весомых оснований, кроме указаний поздних хронографов, нет. По-видимому, в поздней традиции существовало несколько вариантов датировок. Так, если Павсаний определял интервал между Первой и Второй Мессенскими войнами в 39 лет (IV, 15, 1), то Аполлодор – в 80 лет, а Евсевий – в 90 лет. Соответственно Аполлодор, который, как думают, следовал за лаконским историком Сосибием[005_66]005_66
  Huxley G. L. Early Sparta. P. 56 f.


[Закрыть], относил начало Второй Мессенской войны к 644 г. (Chron. 132 Jacoby; также: Just. III, 5), Евсевий – к 636 г. (Chron. II, р. 182). Но без каких-либо дополнительных аргументов вряд ли все эти искусственные схемы имеют самостоятельную ценность. Даты, предлагаемые поздними хронографами, скорее всего основаны на их представлении о длительности одного поколения. Современные исследователи Л. Пирсон и М. Клаусс полагают, что традиция, передаваемая Аполлодором и Евсевием, более достоверна, чем та, которую приводит Павсаний. В подтверждение своего мнения они приводят свидетельство Плутарха. Так, у Плутарха в «Изречениях царей и полководцев» Эпаминонд хвалится, что благодаря его усилиям удалось «отстроить Мессену, 230 лет как разрушенную» (Mor. 194 b; также: Aelian. V. h. XIII, 42). Таким образом, последняя Мессенская война, согласно этой традиции, закончилась ок. 600 г., а началась, по крайней мере, во 2-й половине VII в.[005_67]005_67
  Pearson L. The Pseudo-History of Messenia... Р. 423; Clauss M. Sparta. S. 19. Некоторые исследователи, такие как К. Германн, вообще отказываются от каких-либо точных хронологических привязок Второй Мессенской войны из-за абсолютно неудовлетворительного, с их точки зрения, состояния нашей традиции (Hermann K. F. Lehrbuch der Griechischen Staatsaltertumer. Bd. I, Abt. 1. S. 203 f., Anm. 4).


[Закрыть]

Желая примирить эти две различные традиции, почти на полвека расходящиеся в определении сроков окончания войны, некоторые исследователи выдвигают гипотезу, что обе версии отражают, в конечном счете, подлинную хронологическую канву. И хотя главная борьба, очевидно, закончилась незадолго до середины VII в., подавление всех очагов сопротивления по всей стране могло затянуться на многие годы, и Мессения окончательно была замирена только в конце VII в.[005_68]005_68
  Huxley G. L. Early Sparta. P. 58; P. 130. n. 377; Jeffery L. H. Archaic Greece. P. 120.


[Закрыть] Эта точка зрения в настоящее время вызывает наибольшее доверие у исследователей. Так, Э. Балтруш в своей работе, опубликованной в 1998 г., высказывает суждение, что Вторая Мессенская война, начавшись в 669 г., была закончена лишь к концу века[005_69]005_69
  Baltrusch E. Sparta. S. 39 f.


[Закрыть].

Вариантом этой версии является гипотеза Дж. Хаксли. Он думает, что Спарта вела в Мессении в VII в., по крайней мере, две различных кампании: одну, в которой участвовал Тиртей, – с 669 по 657 г., а вторую – против Пилоса – гораздо позже, поскольку она была закончена только к 600 г.[005_70]005_70
  Huxley G. L. Early Sparta. P. 59.


[Закрыть] В пользу этой версии можно привести одно соображение, которого, впрочем, у Дж. Хаксли нет. Страбон в контексте своего рассказа о Тиртее и Второй Мессенской войне замечает, что «были еще, как говорят, третья и четвертая войны, в которых мессенцы были разгромлены» (VIII, 4, 10, p. 362). Возможно, в этой краткой реплике отражен какой-то иной, чем у Павсания, вариант традиции.

Согласно Павсанию, восстание мессенцев началось на севере, в Андании. Во главе восставших стоял царь Аристомен "вместе с другими знатными лицами" (IV, 14, 8). В памяти мессенцев Аристомен приобрел черты национального героя, предмета религиозного почитания и героического культа. Его имя как средоточие национальной идеи было поднято на щит после освобождения Мессении. В ее главном городе – Мессене Аристомену был воздвигнут медный памятник (Paus. IV, 32, 6).

Открытым остается вопрос, был ли Аристомен лицом историческим или полностью вымышленной фигурой. Сомнения объясняются запутанностью нашей традиции. Павсаний утверждает, что его главные источники Мирон и Риан относили Аристомена к разным эпохам: Мирон – к Первой Мессенской войне, а Риан – ко Второй. Павсаний выбирает версию Риана, хотя и не без некоторых колебаний (IV, 6, 4-5). Исходя из состояния предания, исследователи, обычно с большой осторожностью формулируют свое отношение как к историчности Аристомена, так и ко времени его жизни. По мнению Дж. Хаксли, рассказ Павсания о Второй Мессенской войне – это такая сложная и запутанная смесь из самых разных по своей ценности источников, что делать какие-то положительные выводы на их основании весьма затруднительно. Дж. Хаксли, однако, полагает, что "когда-то существовал мессенский герой по имени Аристомен, но нет причины думать, что он боролся со спартанцами именно в VII в."[005_71]005_71
  Huxley G. L. Early Sparta. P. 56.


[Закрыть].

Желание Дж. Хаксли оторвать Аристомена от Второй Мессенской войны и привязать его к якобы имевшему место илотскому восстанию 490 г. заставляет его совершить прямое насилие над традицией. Дж. Хаксли использовал в качестве основного своего аргумента сообщение Риана (которое, впрочем, уже Павсаний считал ошибочным), что спартанский царь Леотихид[005_72]005_72
  Риан, конечно, имел в виду Леотихида I. Об этом спартанском царе из династии Еврипонтидов почти ничего не известно. Кроме Риана ни один древний автор не сообщает о времени его жизни (Poralla P.Prosopographie der Lakedaimonier... S. 84 f.). Достоверный список царей начинается только с Анаксандрида и Аристона, современников Креза Лидийского (Бикерман Э. Хронология древнего мира. С. 194).


[Закрыть] был участником Второй Мессенской войны (ap. Paus. IV, 15, 2). Далее Дж. Хаксли заявляет, что Аристомен был современником спартанскогно царя Леотихида II (491-469 гг.) и, следовательно, жил в начале V в. Дж. Хаксли доверяет также замечанию Платона (Leg. III, 698 d-e), что в Спарте во времена Марафона (490 г.) было восстание мессенцев. Отсюда делается вывод, что именно Аристомен руководил этим восстанием. Предполагаемой Мессенской войне 490 г. Дж. Хаксли посвятил целую главу в своей монографии «Ранняя Спарта»[005_73]005_73
  Huxley G. L. Early Sparta (Ch. VII. Kleomenes and the Helots). P. 87-96.


[Закрыть]. Но традиция не зафиксировала какого-либо крупного восстания илотов, имевшего место в начале V в. Свидетельство Платона – не слишком надежный исторический источник, тем более, что о восстании мессенцев Платон упоминает лишь мимоходом. Не исключено, что спартанцы придумали это выступление илотов или преувеличили его размеры, чтобы оправдать свое опоздание и неучастие в Марафонском сражении. Страбон, рассказывая о Второй Мессенской войне, замечает попутно, что «были еще, как говорят, третья и четвертая войны, в которых мессенцы были разгромлены» (VIII, 4, 10, p. 362). Но вряд ли, располагая только этими данными, можно утверждать наверняка, что под Третьей Мессенской войной Страбон имел в виду выступление илотов, о котором сообщает Платон.

Как считает американский исследователь Л. Пирсон, автор статьи, посвященной анализу традиции о Мессенских войнах, "невозможно доказать, что Аристомен – чисто фиктивная фигура и изобретение IV века". С другой стороны, по его словам, в источниках не сохранилось никаких положительных свидетельств в пользу того, что традиция об Аристомене старше IV в.[005_74]005_74
  Pearson L. The Pseudo-History of Messenia... Р. 409 и n. 30.


[Закрыть] Но едва ли в данном случае Л. Пирсон прав. Прямое указание на существование более древней традиции мы находим в сообщении Полибия со ссылкой на Каллисфена, что мессенские эмигранты поставили стелу с надписью у алтаря Зевса Ликейского в Аркадии во времена Аристомена. Приведем полностью текст Полибия: «Впрочем, мнение мое находит себе подтверждение, быть может, и в давнем прошлом (pavlai). Помимо многого другого мессеняне во времена Аристомена (ejn toi'» kat j jAristomevnhn kairoi''"), как говорит и Каллисфен, поставили у жертвенника Ликейского Зевса столб и начертали на нем следующую надпись: «Время достойно покарало виновного царя; Мессена по милости Зевса легко открыла предателя. Трудно клятвопреступнику укрыться от божества. Хвала тебе, Зевс, храни Аркадию». Лишенные родины, мессеняне, как мне кажется, молили богов хранить Аркадию, как второе отечество их, когда посвящали эту надпись" (Polyb. V, 33, 1-4). Из общего контекста Полибия, как нам кажется, создается впечатление, что он ссылается действительно на очень древнюю традицию. Именно такого мнения придерживаются Л. Шеро[005_75]005_75
  Shero L. R. Aristomenes the Messenien // TAPA. Vol. 69. 1938. P. 500-531.


[Закрыть] и комментатор Полибия Ф. Волбэнк. По словам последнего, существовала «непрерывная традиция, идущая от ранних времен и содержащая фигуру Аристомена, который вполне мог быть реальной личностью»[005_76]005_76
  Walbank F. W. A Historical Commentary on Polybius. Vol. I. Oxford, 1957 (к IV, 33, 2).


[Закрыть].

Более надежна традиция о союзниках Спарты и Мессении. Согласно преданию, среди союзников мессенцев были аргосцы, элейцы, аркадяне, писаты, а также Пилос и Мефона, мессенские города на западном побережье, сохранившие свою независимость после Первой Мессенской войны (Paus. IV, 18, 1). О союзниках Мессении сообщает Страбон, который получил свою информацию от Аполлодора (VIII, 4, 10, p. 362). Павсаний к этому списку добавляет Сикион и Элевсин, которые дали убежище мессенским изгнанникам после Первой Мессенской войны (IV, 15, 7). По-видимому, мессенская диаспора приняла самое горячее участие в этом восстании. Так, по словам Павсания, со стороны живущих в Элевсине потомков мессенского царя Андрокла "было оказано мессенянам наибольшее содействие" (IV, 15, 7).

Среди союзников мессенцев неожиданным кажется только присутствие элейцев, традиционных друзей Спарты (Ephor. ap. Strab. VIII, 3, 33, p. 358). Но все попытки исправить текст Страбона, с тем чтобы убрать "неудобных" элейцев, заменив их на более подходящих союзников, не представляются удачными, поскольку во всех рукописях Страбона, включая Ватиканский палимпсест, ясно читается HLEIOUS. То, что Элида в этом конфликте действительно выступила на стороне мессенцев, отчасти подтверждает список союзников противной стороны. В нем упомянуты лепреаты, поддержавшие Спарту исключительно "из ненависти к элейцам" (Paus. IV, 15, 4). Кроме того, Элида уже по окончании Второй Мессенской войны предоставила свой порт Киллену мессенским изгнанникам, собиравшимся плыть на запад (Paus. IV, 23, 3).

У Спарты самым важным союзником, как и в Первой Мессенской войне, был Коринф (Paus. IV, 15, 8). Присутствие Коринфа среди союзников косвенно подтверждает сравнительно раннюю дату начала конфликта – 669/8 г. Ведь Спарту поддерживали коринфские Бакхиады, которые были изгнаны или убиты тираном Кипселом, захватившим власть, согласно традиции, в 657 г. (Her. V, 92), или, по более осторожным подсчетам, ок. 650 г.[005_77]005_77
  Бикерман Э. Хронология древнего мира. С. 244.


[Закрыть] Таким образом, 650 г. дает нам terminus ante quem. Кроме того, в этой войне они, по-видимому, впервые в большом количестве стали использовать наемников – критских стрелков, мобильные отряды которых действовали на всей территории Мессении (Paus. IV, 19, 4). Надо заметить, что второй конфликт между Спартой и Мессенией также носил чисто локальный характер. В качестве союзников в обеих Мессенских войнах принимали участие только государства Пелопоннеса.

Целый ряд деталей свидетельствует о том, что Мессения во Второй Мессенской войне выступает как противник, сохранивший элементы своей государственной структуры. Среди этих деталей можно назвать следующие: наличие царской власти в Мессении, участие Мессении в Олимпийских играх, наличие армии, способной сражаться со спартанской армией, помощь традиционных союзников. Правда, отдельные элементы в этом перечне могут быть оспорены. Так, по мнению П. Оливы, единственный олимпионик среди мессенцев после Первой Мессенской войны, атлет Фанас (Paus. IV, 17, 9), мог быть или мессенским эмигрантом, или жителем одного из прибрежных городов, которые оставались независимыми от Спарты[005_78]005_78
  Oliva P. Sparta... P. 112.


[Закрыть]. Мессенская армия также, возможно, могла быть финансируема, руководима и обучена потомками мессенских аристократов, в массовом порядке эмигрировавших после Первой Мессенской войны. Но тем не менее все имеющиеся у нас в распоряжении источники свидетельствуют о том, что Мессения во Второй Мессенской войне выступает еще как государственная структура, а не аморфный конгломерат рабов-илотов. Судя по фрагментам Тиртея, «официального спартанского менестреля», обе стороны сражались в гоплитском вооружении и с помощью гоплитской тактики[005_79]005_79
  Jeffery L. H. Archaic Greece. P. 117.


[Закрыть].

Согласно традиции, первые годы войны для спартанцев были крайне неудачными: много раз они оказывались на грани полного поражения. Ситуация усугублялась еще и тем, что Мессении удалось приобрести в Пелопоннесе влиятельных союзников. Стихи Тиртея передают крайнее напряжение сил Спарты. Победу Спарты и окончательное поражение мессенцев, несмотря на их бесспорный героизм, Павсаний объясняет изменой союзников. По его словам, спартанцы подкупили Аристократа, царя аркадян и главнокомандующего над их войском, и тот увел свои контингенты домой (IV, 17, 2). О предательстве Аристократа было известно уже Каллисфену (FgrHist 124 F 23) в IV в., который, в свою очередь, мог опираться на более древнюю традицию. У нас нет веских оснований полагать, как это делают сторонники пересмотра традиции, что рассказ Павсания о предательстве аркадского царя – всего лишь искусственная конструкция, выдуманная авторами мессенской легенды. По мнению гиперкритиков, ничем иным, кроме измены союзников мессенофильская традиция не могла объяснить факт поражения мессенцев во Второй Мессенской войне. Так, Дж. Хаксли уверен, что история о дезертирстве Аристократа возникла не раньше мессенского возрождения и основания Мегалополя[005_80]005_80
  Huxley G. L. Early Sparta. P. 58.


[Закрыть].

Как бы то ни было, в решительной битве у Большого Рва мессенцы были разбиты. Несмотря на большой список союзников, коалиция против Спарты, по-видимому, оказалась непрочной и недолговечной. Из всех союзников в генеральном сражении у Большого Рва принимали участие только аркадяне, да и то, по свидетельству Павсания, они в самый ответственный момент ретировались, оставив мессенцев один на один со спартанцами (IV, 17, 6-8). После этого поражения война перешла в другую стадию. И хотя сопротивление мессенцев продолжалось, оно приобрело уже черты партизанской войны. Мессенцы укрепились на пограничной с Аркадией горе Ире, где продержались еще 11 лет (Paus. IV, 17, 10-11). В течение всего этого времени они совершали регулярные рейды как на территорию Мессении, которая уже находилась в руках спартанцев, так и в Лаконию. Эти набеги довели до нищеты тех спартанцев, чьи поместья находились в долине Стениклер и в пограничных с Мессенией районах Лаконии. Спартанское правительство было вынуждено даже запретить возделывать поля, регулярно подвергающиеся разграблению (Paus. IV, 18, 2). О взрывоопасной ситуации, сложившейся внутри спартанской общины из-за тяжелого положения с продовольствием, рассказывает Павсаний: "Но вследствие этого (потери клеров в Мессении) в Спарте возник недостаток хлеба (sitodeiva), а вместе с недостатком поднялось возмущение (stavsi"): те, которые имели там свои поместья, не желали мириться с тем, что их земли остаются пустовать" (IV, 18, 3). Павсаний в краткой реплике утверждает, что именно Тиртей уладил разногласия между гражданами (IV, 18, 3 – kai; touvtoi" me;n ta; diavfora e[luse Turtai'o"). Скорее всего, именно эту ситуацию имел в виду и Аристотель, когда со ссылкой на Тиртея говорил, что "в Лакедемоне во время Мессенской войны... некоторые, терпя бедствие из-за войны, требовали передела земли (qlibovmenoi gavr tine" dia; to;n povlemon hjxivoun ajnavdaston poiei'n th;n cwvran)" (Pol. V, 6, 2, 1306 b). Речь, конечно, идет о тех спартанцах, которые, потеряв свои клеры в Мессении, стали требовать передела земли в Лаконии. Именно в такой обстановке, по-видимому, очень важным оказался призыв Тиртея, обращенный ко всему гражданству, снова завоевать Мессению, где "прекрасно пахать и прекрасно сажать (деревья) (Messhvnhn ajgaqh;n me;n ajrou'n, ajgaqh;n de; futeuvein)" (fr. 4 v. 3 Diehl3). Судя по дошедшим до нас остаткам традиции, Тиртей сумел погасить начавшийся было стасис, предложив обществу объединяющую всех национальную идею. Исключительно важным для понимания сущности национального характера греков является тот факт, что даже в дорийской Спарте устроителем порядка оказался не военный, а поэт.

Павсаний датирует взятие Иры и окончание войны 657 г. (IV, 27, 9)[005_81]005_81
  Павсаний дает два разных варианта сроков окончания войны – 668 г. (IV, 23, 4) и 657 г. (IV, 27, 9).


[Закрыть]. Кроме Павсания ни один древний автор не подтверждает этой даты. Но это, скорее всего, объясняется тем, что до нас просто не дошла та значительная хронографическая традиция, которая была в распоряжении Павсания. И вряд ли уместно снисходительное замечание Дж. Хаксли в отношении Павсания, археолога, исследователя, эрудита, что тот, мол, «нечаянно сохранил подлинную хронологическую деталь из мессенской традиции»[005_82]005_82
  Huxley G. L. Early Sparta. P. 58 f.


[Закрыть]. Повстанцы сдались только на условиях свободного ухода в Аркадию и другие области Греции. После того как последние защитники Мессении покинули свою страну, вся территория Мессении осталась в полном распоряжении спартанцев. Судьба оставшегося населения, по-видимому, зависела от целого ряда факторов. Мессенские крестьяне были превращены в илотов и, конечно, вместе со своими земельными участками распределены между отдельными семьями спартиатов (Paus. IV, 24, 5). Жители приморских городов Мессении, расположенных на ее западном побережье, благодаря наличию флота и привычке к морским путешествиям (Paus. IV, 3, 9; 7, 2; 35, 1), в основной своей массе покинули Мессению и поселились в Южной Италии и Сицилии. Павсаний среди прочих приморских городов, жители которых отправились на запад, упоминает, в частности, Пилос и Мефону (IV, 23, 1). Дж. Хаксли полагает, что жители западных городов Мессении покинули свою страну около 600 г., когда спартанцы, вернув себе центральную часть Мессении, дошли наконец до западного побережья[005_83]005_83
  Ibid. P. 60.


[Закрыть].

Судя по отдельным замечаниям в источниках, спартанцы разрешили нескольким дружественным им общинам поселиться на морском побережье Мессении. Так, в Мефоне они поселили изгнанных из Арголиды за сочувствие к ним навплийцев (Strab. VIII, 6, 11, p. 373; Paus. IV, 35, 2). Указание на Мефону как место поселения навплийцев предполагает, что это случилось после окончательного покорения Мессении, т. е., по всей видимости, во 2-й половине VII в. Веком раньше, после Первой Мессенской войны, они предоставили место для поселения на побережье Мессенского залива жителям аргосской Асины, также изгнанным из Арголиды (Paus. IV, 8, 3; 14, 3; 24, 4; 34, 9)[005_84]005_84
  Когда аргосцы одержали свою последнюю победу над Асиной, город был совершенно разрушен, а население изгнано (Paus. II, 36, 5). Эти разрушения доказываются археологическими исследованиями в Асине и надежно датируются концом VIII в. (Tomlinson R. A. Argos and the Argolid. From the End of the Bronze Age to the Roman Occupation. Ithaca; New York, 1972. P. 75).


[Закрыть]. Страбон, правда без каких-либо хронологических привязок, перечисляет города, опустошенные Аргосом «за их неповиновение»: Мидея, Тиринф, Асина и Навплия (VIII, 6, 11, p. 373). Из этих четырех городов, по крайней мере, жители двух – Асины и Навплии – нашли себе новую родину в Мессении. Страбон со ссылкой на Феопомпа отмечает неслучайность для Спарты подобного шага: «Ведь лакедемоняне, завладев большой территорией, принадлежавшей другим племенам, поселяли там всех беглецов, которым они предоставляли у себя убежище» (VIII, 6, 11, p. 373). Спарта, по-видимому, была заинтересована в поселении новых колонистов в Мессении, особенно в отдаленных районах страны. Спартанцы могли рассчитывать если не на их активную помощь, то, во всяком случае, на их нейтралитет (Paus. IV, 15, 8).

Возвращаясь к судьбе мессенских городских поселений, отметим два основных варианта их дальнейшей судьбы. Возможно, часть городов получила статус периекских общин[005_85]005_85
  Латышев В. В. Очерк греческих древностей. Изд. 3-е. Ч. I. Государственные и военные древности. СПб., 1897. С. 99; Hermann K. F. Lehrbuch der Griechischen Staatsaltertumer. Bd. I, 1. S. 204, Anm. 1; Clauss M. Sparta. S. 19.


[Закрыть]. Так, Фукидид, рассказывая о восстании илотов 464 г., упоминает один городок периеков в Мессении – Фурию, который присоединился к восставшим (I, 101, 2). Возможно, наряду с превращением основной массы мессенского населения в илотов спартанцы оставили на территории Мессении и какое-то число городов на положении периекских общин. Такова была, скорее всего, модель обращения спартанцев со своими новыми подданными, ибо вряд ли Спарта на территории Мессении стала действовать иначе, чем в Лаконии, где сохранились периекские города. Опыт по превращению части лаконского населения в илотов был успешно применен спартанцами в Мессении. Таким образом, к концу VII в. система эксплуатации илотов в основном уже сложилась и Спарта окончательно стала государством-рантье, в котором сословие господ (а к нему относилось все гражданское население Спарты) жило за счет двух негражданских сословий – периеков и илотов.