Текст книги "Третья капля магии (СИ)"
Автор книги: Лариса Лешкевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)
Глава 43
Ройкус широко распахнул ворота Лянсиды, чего уже давно не случалось. Конечно, если бы он имел право решать, то подождал бы, пока хозяин поправится, а уж затем бы открывал двери дома бывшим врагам, но верный слуга и охранник предпочел оставить свои мысли при себе.
Укка велела велела накрыть роскошный стол и подать несколько бутылок самого лучшего вина. Она предупредила, что ожидает гостей из Этеляны. Никто не посмел ей возразить. Приказы выполнялись стремительно и беспрекословно, слуги боялись, что если начнут задавать вопросы или замешкаются хотя бы на миг, то колдунья превратит их в каких-нибудь мерзких и скользкий гадов.
Укку забавлял этот суеверный страх. Она даже не стала переубеждать их в обратном и объяснять, что чары превращения людей в животных ей недоступны.
Вилла, оставшаяся у постели Изенара, принялась горько жаловаться ему на то, что слишком быстро рушатся, установленные веками порядки, и такие перемены могут оказаться не к добру.
Но Изенар, если и слышал ее, то не понимал. Взгляд его был бессмысленным, а душа, разлученная с телом, билась в тесных путах, сковавшей ее магии, не имея возможности ни вернуться назад, ни устремиться вперед.
– Не знаешь ты, мой господин, что здесь творится! – причитала Вилла и бережно промокала сухой тканью, блестевше от пота лицо Изенара, – Кому такое по душе придется: гости из проклятой Этеляны в нашем доме! Слыханное ли дело! И стол им накрой и вина подай! Недоброе замыслила ведьма, пришедшая из лесу, эта Укка… Не верю я ей. Может и ты зря поверил, господин! Никто кроме тебя не наведет порядок в доме… Ох, боюсь я, что крыша его рухнет нам на головы!
Тут дверь распахнулась, и в комнату, сияя улыбкой, впорхнула Мерьята, увлекая за собой смущенного Сайма.
– Отец, – приближаясь к постели, сказала девушка, – Это Сайм, отец! Сайм, которого ты хорошо знаешь! Ты всегда держал его за врага, но отныне все станет вестись по другому! Теперь, Сайм – мой муж, древним и нерушимым ритуалом соединили мы нашу кровь, и бог Огня по воле всех богов мира Сбывшихся Надежд благословил наш союз! Ни на земле, но над землей, ни под ней не найдется силы, способной разлучить нас!
Не обратив внимания на горестный вскрик Виллы, опустилась Мерьята на колени, взяла слабую, безвольную руку отца и прижалась к ней губами.
– Надеюсь, твоя душа, как бы далеко она не пребывала, услышит слова дочери, обращенные к отцу…Я люблю Сайма, люблю с того самого часа, когда едва не погубила его в Сухом русле по твоей просьбе… И Сайм тоже любит меня… Мы любим друг друга, отец, и я жду твоего благословения, как ждут рассвета после темной и страшной ночи…
Нелегко было Сайму сдерживать торжество, глядя на беспомощного врага. Не им он был повержен, но его сестрой Айной, отомстившей за слезы всех тех, кто пострадал из-за лянсиданской злобы и зависти.
Но торжество его длилось недолго, и скоро душу молодого вождя охватила досада. Как просто, оказывается, можно было завершить многолетнюю вражду… сколько сил было потрачено, сколько крови пролито! Неужели, напрасно? И почему именно ему выпала судьба привести Этеляну и Лянсиду к миру?
Вилла, сидевшая в углу за изголовьем кровати, косилась на него неприязненно. Очевидно, ей не нравилось все происходящее, и она не собиралась этого скрывать. Видимо, надеялась, что хозяин ее поправится и все станет так, как прежде.
Сайм в ответ на ее взгляд, лишь безучастно сдвинул плечами. Он мог сделать за мгновение так, чтобы старая служанка, растаяла от теплых чувств, но не стал. Нет, Мерьята не требовала от него никаких клятв, но Сайм сам себе дал слово, что впредь не станет околдовывать женщин ни при каких обстоятельствах.
Пока они проведывали Изенара, Иви с нескрываемым интересом рассматривала дом, где Тэумар родился и вырос.
Прежде она так страстно желала сюда попасть и вот теперь, попав, получив возможность коснуться стен, которых касался Тэумар, ощутить их энергию, Иви не испытала ничего, кроме легкой и даже какой-то приятной грусти.
Бесспорно, она могла бы заявить, что желает остаться непременно в этом доме, могла бы расположиться в комнатах Тэумара и дождаться его возвращения. Иви не осознавала или не желала понимать, в какой непростой путь отправился ее возлюбленный.
Но едва лишь переступив порог его спальни, каким-то шестым чувствов ощутила она неизбывное присутствие в ней другой женщины.
Скорее всего, это ничего не значило, но для Иви то был не добрый знак. Она не желала, чтобы Тэумар оставался с ней по принуждению, из сострадания или под влияние чар-зелья. Мужчина с таким непростым норовом очень скоро взбунтуется, и тогда не очень хорошо придется самой Иви. И дело не в жестких словах или не слишком нежных движениях, которые он порой себя позволял по отношению к ней, намного страшнее было видеть его равнодушные глаза в тот момент, когда он обнимал ее.
Иви много думала в последние дни. Она уже сомневалась в правильности своего поступка и сожалела о том, что поддалась на уговоры матери. Конечно мать желает ей добра, но к чему может привести добро, добытое таким нечестным путем?
Но если зелье все же заставит Тэумара взглянуть на нее с прежней страстью, то почему бы не дать их чувствам второй шанс? Легче мечтать о новой жизни, чем сделать шаг ей навстречу…
Но Сайм – ее удача. Молодой вождь оказался столь мягок и уступчив, что чувство вины угнетало его не за совершенный поступок, а за одно лишь намерение. А ведь Иви ничего от Сайма не просила, он по собственной воле предложил ей помощь. Вот бы Тэумар был так чувствителен и нежен!
“Куплю тебе два таких дома за первый поцелуй, осыплю драгоценностями за второй…” – вспомнился ей жаркий шепот Сайма.
Пусть он шептал это ей с притворной страстью, но обещание произнесено и услышано…
Иви медленно бродила по комнатам, легонько прикасаясь к стенам, к мебели…
На кресле, притаившемся в углу, лежал позабытый хозяином нож, а рядом – кожаный чехол для него.
Иви узнала этот нож с черной резной рукояткой и широким лезвием. Тэумар часто имел его с собой, когда приезжал в Сетао.
Иви осторожно взяла нож в руки. Она никогда не разглядывала его так близко, в этом не было нужды. Но теперь все иначе…
Она пристально вглядывалась в узоры на рукоятке, врезанные в форме каких-то непонятных символов. Она рассматривала нож так, словно тот был ей незнаком и старалась представить мужчину, которому он принадлежит, стремилась угадать, обычные ли это узоры или все же – письмена, в которых зашифрована некая древняя и очень важная тайна. А вдруг эта тайна поможет ей прочитать все то, что скрывает Тэумар в своем сердце?
Иви коснулась пальцем тусклого, остро заточенного лезвия. Пореза она не почувствовала пореза, но невольно вскрикнула, увидев выступившую кровь, и выронила нож из рук.
– Что случилось? – спросила, бесшумно возникшая за ее спиной, Укка.
– Порезалась… вот… – досадливо поморщилась Иви и хотела было зализать рану языком, но колдунья остановила ее.
– Постой!
Укка выдернула из за пазухи кусок светлой ткани, прижала к ране, быстро что-то пробормотала и убрала ткань, на которой осталось несколько ярких кровавых пятен.
– Ух ты! – воскликнула Иви, глядя как порез затягивается прямо на ее глазах.
– Хочешь остаться здесь, в Лянсиде? – осведомилась Укка, пряча ткань обратно за пазуху.
– Я хотела познакомиться с Изенаром…
– Это неподходящее время для знакомства. Увидишь его, когда он обретет себя.
– Тогда вернусь в Этеляну. Здесь мне не совсем спокойно, – призналась Иви.
– Поторопись, тебя ждут!
Иви вышла, а Укка, подобрав с пола нож, вложила его в чехол и сунула себе за пояс.
Иви и Аула отправились обратно, а Мерьята уговорила Сайма провести эту ночь в Лянсиде, в комнате ее детства и юности.
Проводив гостей, Укка уединилась в облюбованных ею бывших покоях второй жены Изенара, которые давно пустовали и, достав ткань с кровью Иви, принялась задумчиво ее разглядывать.
Как любой, обладающий силой, Укка имела хорошую интуицию и привыкла ей доверять. Едва взглянув на Иви в первый раз, она уловила связь, что протянулась, словно невидимая нить, между девушкой и Тэумаром. Затем она вспомнила, как в глазах Тэумара мелькали странные всполохи, напомнившие ей отголоски любовных чар, но Укка, озабоченная болезнью Изенара, не удосужилась тогда разобраться с тем, околдован Тэумар или нет. К тому же, никаких других симптомов морока Укка не заметила.
Но теперь колдунья хмурилась и кусала губы, подносила ткань с кровью к носу, принюхивалась к ней, пробывала на вкус кончиком языка.
Наконец она решилась проверить свои подозрения. Взяла медный котелок, бросила туда скомканную тут же ткань, затем налила воды из кувшина и несколько раз провела над тарелкой раскрытой ладонью, заклиная воду, которая быстро испарялась, послушная словам ведьмы и легким розовым облачком уносилась под потолок.
Кровь медленно отделилась от волокон ткани. Укка достала ее, чистую, обратно. На дне котелка дрожала рубиновая лужица, посверкивая в заходящих лучах солнца.
Укка открыла маленький сундучок, который привезла с собой из лесу, взяла оттуда флакон с прозрачной жидкостью и откупорив крышку, стряхнула в котелок две бесцветные капли.
Капли полетели вниз, растворились в крови и она медленно стала менять свой цвет на ярко-зеленый.
Укка усмехнулась. Предчувствия не подвели ее. Приворот случился, и это был сильный, умелый приворот. Но не Иви его создавала, ее кровь лишь послужила орудием для любовных чар.
Мудра была знахарка, применившая столь древние знания! Если бы Иви случайно не поранилась кинжалом, и Укка не уловила бы запах ее крови, то она бы так и не сумела догадаться, несмотря на все свои знания и опыт, что Тэумара привязали к этой девушке варевом неодолимой страсти – одним из самых жестоких и опасных среди прочих любовных зелий.
Действие приворота в любой миг может лишить Тэумара ясности мышления, и в смертельной опасности он станет думать не о том, как спастись, а о предмете своей неудержимой страсти.
Укка нахмурилась. Конечно, она остановит действие чар, но для этого нужно, чтобы Тэумар выпил особое зелье, которое она приготовит.
Укка пожалела, что отпустила Иви в Этеляну. Судя по запахам, варево приготовила ее близкая родственница, вероятно, мать, поэтому Иви может знать или догадываться, какие слова при этом произносились. Так легче сделать противоядие.
Но пока нужно воспользоваться тем, что есть и попытаться замедлить биение яда в крови Тэумара.
Укка взяла котелок, подошла к открытому окну и с силой выдохнула воздух из груди наружу.
Лес за стеной тот час взволновался, стая птиц взметнулась вверх, зашумела затрепетала листва под резким порывов вскинувшегося ветра. Ветер со страшной силой подул на север, вслед Айне и Тэумару.
Укка медленно мешала пальцем кровь в котелке, пока та не почернела и не обратилась хлопьями пепла. Укка растерла пепел в ладонях и швырнула его по ветру.
Глава 44
Еще два дня пути минуло, а дремучему лесу не виделось ни конца ни края. Тэумар не знал дороги, двигался по звездам, ориентируясь на зеленый Ур, который неизменно восходил на юге.
То, что с ними не приключалось более никаких несчастий, не слишком то вдохновляло Тэумара. Чутье настойчиво шептало ему, что в тишине этой может таиться угроза, имени которой нет.
– Мы заблудились, – сказала Айна, – и уже, кажется, третий раз проезжаем по одному и тому же месту, мимо этой сосны с обломанным сучком!
После той дождливой ночи, они по большей части молчали и старались не смотреть друг на друга. Тэумар ждал, что, выспавшись, Айна начнет упрекать его за поцелуи и за брошенный в огонь пояс невесты, но она не стала ничего говорить. А Тэумару очень хотелось выведать, что происходит в ее душе. Что думает она теперь о поступке Сайма? Простила ли, приняла ли причины, толкнувшие брата принять такое решение?
Ночью, когда замерзшая Айна крепко прижалась к его спине, он едва сдержался, чтобы не повернуться и не обнять ее в ответ. Предательство ее жгло душу, но он понимал, за что Айна его так люто ненавидит. Что-то подсказывало Тэумару, что после того, как он вернется домой и спасет отца, ему многое придется переосмыслить… Если вернется…
– Ты слышишь меня? – повысила голос Айна, – Я говорю, что мы заблудились.
На ней по-прежнему красовался очищенный, хоть и слегка подпорченный огнем, пояс невесты.
– Слышу! – рассеянно ответил Тэумар.
Даже выносливые кони Лянсиды и те устали, двигаясь по однообразному лесу, в котором не слышалось ни птичьего пения, ни заячьего бормотания, только нечто неведомое пряталась по кустами и шуршало вкрадчиво, заставляя Тэумара то и дело хвататься за лук.
Предночная хмарь медленно окутывала дремучий лес.
– Там что-то блестит! – воскликнула Айна, вглядываясь в сумеречную занавесь, – снова какое-нибудь озеро?
– Я бы держался подальше от озер… – пробормотал Тэумар, мрачнея лицом, не в силах совладать с донимающими его предчувствиями.
Овеянное прозрачной дымкой озеро распахнулось навстречу, и в тот же миг леденящий ужас сковал сердца их обоих.
– Не может быть… – цепенея, прошептала Айна, – да ведь это тоже самое озеро!
– Тоже самое! – эхом повторил Тэумар, твердо кладя ладонь на рукоять меча, готовый ко всему.
– Но как? Ведь мы уехали вперед и даже пересекли какую-то долину!
– Тебе лучше спросить об этом у своих подружек – водяных девок! – ответил Тэумар, стискивая зубы, чтобы не выругаться.
Безотчетная ярость, объяснения которой не находилось, вскипала в его крови.
Тогда и к Айне вернулось самообладание.
– Говори, что хочешь! – воскликнула она гневно, – но если выбор опять встанет между твой жизнью и моей, я выберу свою! Разве ты не так поступишь? Разве ты…
– Нет времени выяснять, чья жизнь важнее! – резко оборвал ее Тэумар, – Теперь каждый сам за себя, если ты того пожелаешь!
– Больше всего на свете желаю! – ответила Айна, с силой ударила коня ногами по бокам, прыгнув с места в галоп, и лесная чаща сомкнулась за ними.
Тэумар еще крепче стиснул зубы, но сразу за ней не последовал. Никуда не денется, вернется, побоиться скакать одна в ночь и неизвестность!
Тэумар неотрывно смотрел на озеро. Темно-синие воды были так тихи и безмятежны, что на короткое время зачаровали его своей умиротворенностью.
В камышах что-то громко плеснуло. И тут Тэумар сообразил, что их нарочно разлучили. И как он мог вновь поддаться озерным чарам! Он торопливо направил коня в лес.
– Айна!
Но она не отвечала, безумная девчонка!
– Айна, перестань! Нам нельзя разделяться!
Тэумар, дергая повод, метался по лесу то в одну то в другую сторону. Он уже проклинал себя за то, что позволил ей уехать! Нашел время проявлять характер!
Тихий стон донесся до него с той стороны, откуда дул ветер. Или снова какой-то морок?
– Айна! – крикнул он во всю мощь своего голоса.
– Я здесь…
Он понесся на тихий зов, ломая кусты и ветки, и увидел ее сидящей на земле.
Тэумар скатился с седла и кинулся к ней.
– Что случилось?
– Не знаю… меня лошадь сбросила… Я ударилась, подняться не могу… – пожаловалась Айна, кривясь от боли.
– А лошадь где?
– Не знаю… Ускакала…
– Ее нужно найти, не думаю, что…
– Тэумар! – вдруг закричала Айна таким голосом, что у него внутри все застыло.
Он услышал глухое, страшное рычание и оглянулся. Огромный зверь, похожий на волка Каменистой равнины черной громадой возвышался в нескольких шагах от них. Глаза его горели безумным зеленым огнем, отражая неведомый свет иного мира.
Лошадь Тэумара испуганно шарахнулась в сторону, но зверь метнулся к ней и ударил мощной лапой по шее, оставив длинные кровавые полосы, откуда темными потоками хлынула кровь. Лошадь рухнула на передние ноги, затем захрапела, словно застонала и тяжело повалилась на бок.
Тэумар выдернул из ножен меч и встал напротив зверя, закрывая собой сидящую на земле, оцепеневшую от ужаса Айну
Волк скалил клыки, но нападать не решался. Ощетинясь, следил он за Тэумаром злобными горящими глазами.
Волков Тэумар не боялся, не впервые снимал он волчьи шкуры, не впервые вырывал их острые клыки голыми руками. Но волки Каменистой равнины были хоть и огромны, но обычны. А зверь другого мира мог обладать силой, Тэумару неизвестной.
Он первым шагнул навстречу. Волк яростно зарычал и прыгнул. Тэумар ударил мечом. Волк уклонился, клинок лишь слегка задел его толстую шкуру. С острых клыков на землю капала слюна. Он припал к земле, не сводя с Тэумара острых горящих глаз.
Какой-то шорох раздался за спиной. Тэумар невольно обернулся, тревожась за Айну, но в этот миг волк снова прыгнул. Сверкнув, звериные клыки клацнули у самой его шеи, мощная лапа задела его руку. От сильного толчка Тэумар едва удержался на ногах и выронил меч. Не давая ему опомнится, волк снова атаковал.
Ни меч поднять, ни лук из-за спины выдернуть…Тэумар подался вперед, в исступленным порыве боя, намереваясь остановить зверя голыми руками. И в этот миг, что-то гншолмкл просвистело мимо него.
Волк застыл, словно завис над землей, стоя на задних лапах. В могучей груди его торчала рукоять ножа. Он попытался снова прыгнуть, но тут Тэумар подхватил с земли меч, подскочил к нему и несколько раз вонзил меч в его горло, добивая зверя.
– Тэумар! – слабо пискнула за его спиной Айна.
Он оставил волка и бросился к ней, обнял ее дрожащую и плачущую, начал целовать, не сдерживаясь.
– Ловко ты управляешься с ножом!
– Меня отец научил! – ответила Айна и неожиданно для самой себя, обвила руками его шею и ткнулась губами ему в губы, а затем отшатнулась, словно испугавшись того, что сделала.
Пришел в себя и сам Тэумар.
– Благодарю за помощь! – сказал, отстраняясь, – Что с ногой?
– Не знаю…колено словно огнем горит… очень сильно ударилась, кажется, о корень какой-то…
Тэумар покосился на волка, лежащего неподвижно в луже чернеющей крови, затем на погибшего коня и начал осторожно ощупывать ее ногу.
– Нужно вернуться к озеру, на более открытое место, – проговорил после недолгого молчания.
– А вдруг водяные девы только того и ждут?
– Тогда мы были не готовы, а теперь… Мы остались без лошадей, Айна… это серьезная потеря…
– Но мой конь..
– Боюсь, его постигла та же участь… Теперь легче? – спросил Тэумар, разминая ее колено.
– Да, сейчас попробую идти.
– Погоди…
Тэумар приблизился к волку, выдернул нож из его груди, затем снял с мертвого коня сбрую и забрал свою кожаную сумку, притороченную к седлу.
– Теперь можем идти.
Он помог Айне подняться на ноги. Ей хотелось плакать и кричать от боли, но она молча пошла, опираясь на плечо Тэумара.
Они остановились в десятке шагов от озера, не решаясь подходить ближе.
– Это моя вина, – все же заплакала Айна, валясь на траву.
– Нет, не твоя… Если хищник бродил поблизости, то он бы все равно напал. Хвала богам, что он оказался живым зверем, из плоти и крови, а не призрачным чудовищем…
Тэумар сел рядом с ней, и Айна безо всякой застенчивости привалилась головой к его груди, продолжая всхлипывать, а он рассеянно гладил ее по волосам. Сейчас не время размышлять, что произошло с их чувствами, нужно придумать способ выпутаться из беды. К тому же Тэумар боялся делать поспешные выводы, так как опасался, что лишь боль, страх и безысходность, а не какое-нибудь другое чувство толкнули сейчас девушку в его объятия.
Но чем более сгущался мрак над озером, тем тревожнее становилось у него на душе. Устав плакать, Айна затихла и заснула, уронив голову ему на колени.
Как корил себя Тэумар за то, что всегда отмахивался от советов Мерьяты, не развивал свою личную силу, не учился ее использовать… И вот теперь, в такой опасный для жизни момент, он даже сам не знал, на что способен.
Он любовался на тихое, спокойное лицо спящей Айны. Он надеялся, что сон придаст ей сил. Быстрые тени скользили среди мрака, словно играли с ним в прятки.
“ У нас есть две капли магии, – думал Тэумар, – если найти правильное заклинание, то мы сумеем с их помощью разорвать путаные чары и, возможно, вернуться домой! “
Айна подняла голову и посмотрела на него серьезно и сосредоточенно.
– Мы разорвем чары, но куда мы попадем? – тихо спросила она.
Тэумар вздрогнул. Оказывается, он не подумал, а произнес вслух свои мысли, и Айна услышала его.
– Если останемся здесь, то погибнем или всю жизнь останемся блуждать в окрестностях этого проклятого озера…
– Стало быть ты отказался от мысли спасти… отца?
– Я не знаю, как смогу это сделать… У отца еще есть время, а у нас нет… Может быть, если вернусь домой, то соберусь с новыми силами, совершу еще одну попытку, но уже зная, что меня может ждать…
– Но разве не я должна сорвать черный мох? – задумчиво спросила Айна.
– Не пытай меня сейчас о том, на что я не могу ответить…
Тэумар испугался того, что творилась сейчас в его душе. Он готов был пожертвовать своей жизнью ради отца, но жизнь Айны вдруг стала для него дороже и его собственной и прочих жизней…
– Я сумею, наверное, связать нужное заклинание, – Айна с усилием потерла виски и замолчала на миг, словно собираясь с духом: – Но чтобы оно подействовало мы должны стать неразделимы…
Тэумар знал, что это означает. Сердце его встрепенулось, но он тут же жестко осадил себя.
– Не желаю, чтобы наша близость случилась от безысходности! – тихо, но твердо проговорил он, – сперва мы испробуем другой способ. Нам нужно вырваться за грань этого мира, а там мы сможем послать весть в Лянсиду или Этеляну… нас услышат и придут на помощь.
– Ты прав! Забудь мои слова… Я подумала об этом из страха, отчаяния… Я на все готова, лишь выбрались из этой напасти!
– Хорошо! Ты вяжи заклинание, а я очерчу круг!
– Подожди!
Айна сдернула с себя пояс невесты, прихрамывая, подошла к озеру и бросила пояс в темную неподвижную воду.
– Вот вам жертва! – сказала она и добавила про себя: – А Тэумара вы не получите…
Тэумар ничего не сказал этот на поступок. Он боялся произносить любые слова. Он бы отдал все, что имел, за возможность оказаться сейчас дома, сжать Айну в своих объятиях, попросить стать его женой… Айну? Или Иви?… Прекрасный черноволосый призрак посмотрел на него с укором из глубины его памяти…
– Тэумар? – Айна тронула его за руку.
– Да! Да, нужно поспешить…Что необходимо для заклинания?
– Круг, огонь, вода и магия!
Тэумар в сомнении покосился на озеро.
– Озерную лучше не трогать… У меня осталась вода из родника.
Они посмотрели друг на друга. Слишком хрупким был шанс, которым они намеревались воспользоваться, и нельзя было допустить ни единой ошибки… Магия – отличное оружие в умелых руках, но Айна еще слишком молода, а Тэумар всегда был слишком беспечен.
– Это единственная возможность спастись, – сказал Тэумар.
– Тогда не будем проливать кровь. Я не знаю, как кровь соединяется с магией Сухого русла… Не наделать бы хуже.
– Согласен! – в тон ей ответил Тэумар.
