Текст книги "Третья капля магии (СИ)"
Автор книги: Лариса Лешкевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)
Третья капля магии – Лариса Лешкевич
Глава 1
Полная золотая луна стояла высоко над спящим миром, проливая на тихую ночную землю таинственный дымный полусвет.
Безмолвен был лес, наполненный дыханием росистой свежести: не шелестели травы, не пели птицы, не шептали деревья и только ночные цветы – дети подземных источников тихо звенели, жадно протягивали к луне свои острые темно-фиолетовые лепестки, впитывая лунный свет, а напившись досыта, вспыхивали, разлетались тающими в воздухе брызгами и затихали.
Янтарные потоки текли вниз, устремлялись в распахнутое окно каменного дома, примыкающего к опушке леса и волнами плескались по комнате.
В комнате на постели, свернувшись под тонким покрывалом лежала девушка. Лунный свет прильнул к ее золотистым волосам, рассыпанным по подушке и поцеловал нежные трепещущие веки, стирая с них глубокие тени сна.
Девушка перевернулась на спину и с тихим вздохом откинула в сторону тонкую белую руку.
– Айна… душа моя…проснись…
Густые ресницы дрогнули, и девушка медленно распахнула глаза. Не померещилось ли?
– Айна… душа моя…
Призывный шепот летел в окно вместе с ласковым лунным ветерком, напоенным араматом зацветающих трав.
Девушка улыбнулась, не спеша поднялась с постели, показывая луне свое стройное обворожительное тело, чуть скрытое прозрачной тканью легкой ночной сорочки.
Как он осмелился явиться ночью под ее окно? Через две стены спит мать, а сразу за дверью – нянька.
Нянечка добра, она не выдаст, а вот мать придет в ужас, узнав, что под окнами спальни дочери бродит мужчина…
Но Лэми не просто мужчина, он – жених и на осеннее равноденствие, ровно через девять дней после ее совершеннолетия, состоится свадьба…
Так что плохого, если они побродят немного по лесной опушке здесь, неподалеку?
Ночь нежна и соблазнительна, а полная луна так настойчиво манит в свои объятья, ласкает теплым, целительным светом…
Мать и не узнает… Впрочем мать, любящая ее беззаветно, сможет понять порывы девичьего сердца. А вот брат едва ли! Великое счастье, что его комнаты расположены в другом крыле дома, и он не может слышать этот тихий, зовущий из лесу шепот.
Айна завернулась в покрывало и, невесомо ступая по лунному полу, на носочках подбежала к окну.
Вот и он, ее любимый – темный силуэт среди деревьев. Айна легонько махнула ему рукой, и силуэт тотчас отступил в черную тень леса.
Торопливо облачившись в удобное, короткое платье для прогулок, девушка приоткрыла дверь.
В глубине прихожей теплился масляный светильник, бросая на стены бледные, чуть колеблющиеся тени. Нянька спала не под самой дверью, а у стены, на широком рундуке, прикрытая легкой вышитой попонкой. Она негромко похрапывала и причмокивала во сне.
Айна ласково улыбнулась. Наверняка, нянька выпила на ночь бутылку своей любимой вишневой наливки. А это означало, что сон ее будет сладок, спокоен и долог.
Айна, умеющая ходить почти не касаясь ногами земли, тенью проскользнула мимо няньки и юркнула на боковую лестницу, моля небеса о том, чтобы ее никто не заметил.
Но все в доме уже давно спали, лишь из самых темных закутков, куда не проникал никакой свет, раздавались по временам то легкий перестук, то потрескивания, то осторожное шуршание.
К таинственным звукам Айна давно привыкла. В каменных щелях дома испокон веков обитали призрачные сущности. Весенними лунными ночами они выбирались из своих укрытий и неприкаянно бродили по огромному дому: невидимые и безмолвные.
Маленькая дверь в стене даже не скрипнула, когда девушка открыла ее и выбралась наружу.
– Айна…
– Лэми! Как ты осмелился? – сказала она с притворной суровостью, отстраняясь от его руки, – А если брат пробудится?
– Сайм уехал, душа моя! Я увидел, как он скачет по дороге в сторону Хромого леса и не смог противиться желанию… так захотелось мне тебя увидеть…
– Давно ли? – удивилась Айна.
– Как соловей запел в роще…
– Чудно, Лэми! Уехал и словом никому не обмолвился… Это пугает меня…Что за неведомая блажь повлекла его в путь? Куда он мог направить бег своего коня?
– Может быть, ему просто не спалось, вот он и решил развеять тоску. Смута да печаль не выбирают подходящего времени, а приходят, когда им вздумается…
– Но что ему делать в Хромом лесу? Разве что… – Айна не нашла в себе сил договорить и смолкла.
– Нет, душа моя, Сайм не безумец, он не посмеет отправиться в долину Сухого русла прежде положенного срока, – догадавшись о мыслях девушки, ответил Лэми, – не принеся подношения воде и огню, не получив благословение матушки…
Айна посмотрела в глаза жениха и, не удержавшись, протянула руку, чтобы коснуться пальцами его вьющихся белокурых волос.
Вот уже несколько лет были они помолвлены, но священные традиции строго настрого запрещали юной деве пребывать наедине с мужчиной, даже с женихом. На порог брака она должна ступить нетронутой, иначе бог Огня не благословит их союз, а немилость бога Огня – страшное наказание. Лишь от его покровительства зависит плодовитость и благополучие не только рода, но и всего владения.
– Не могу оставаться с тобой долго, Лэми. Матушка спит, нянька спит… Я просила у небес искупления. Я молила бога Огня не наказывать нас за эти редкие тайные встречи… – Айна тихо покачала головой, – Мое сердце теперь неспокойно. Странная отлучка Сайма не дает мне дышать свободно…
– Не тревожься, душа моя, ненаглядная… Твой брат – вождь и мудрец, ведает многое, что сокрыто между землей и небом, он знает, что делает. Мы не утратим покровительства небес…Не тревожься.
Айне очень хотелось склонить голову на плече любимого, но она не осмелилась этого сделать, чтобы еще сильнее не прогневить духов.
Ночь дышала ласковым теплом, змеи сиреневого тумана вились среди папоротниковых зарослей и таяли, оседая каплями влаги на сетчатых листьях.
И тут где-то вдалеке, нарушая царственное безмолвие ночи, горестно и протяжно прокричало неведомое существо – то ли зверь то ли птица.
Редко слышали жители Этэляны его голос, а откуда оно взялось, где живет и как выглядит – этого доподлинно никто не знал.
Мудрецы южной стороны утверждали, что одинокий ночной крик неведомого существа неизменно предвещает беду.
– Лэми! Ты слышишь! – воскликнула Айна и, охваченная смертельным ужасом, заметалась среди деревьев легкой невесомой тенью, – Накличет он горе и беду на нашу землю!
– Нет, не говори так, краса моя ненаглядная! Вспомни-ка лучше…Кричал он и на весеннюю оттепель, да ничего не случилось…
Но Айна вся дрожала, в невыразимом волнении прижимая руки к бурно вздымающейся груди и даже не обратила внимания, что Лэми, пытаясь утешить, легонько приобнял ее за тонкую талию.
Сайм свернул с прямого пути и давно уже ехал по бездорожью, держась в рыхлой тени леса.
Верный конь быстро преодолел расстояние от Хромого леса до Каменистой равнины и теперь трусил медленно, сонно, но Сайм, которого одолевали не слишком веселые мысли, не спешил подгонять его.
Впервые он совершал опасный путь в одиночестве, впервые ему приходилось рассчитывать только на собственные знания и способности, и осознание этого очень тяготило Сайма. Прежде ответственность за благополучие Этеляны лежала в большей мере на плечах отца, чем на его плечах.
Но отец исчез, а Сайм сделал то, к чему его готовили с детства – стал вождем, правителем, принял на себя заботу о городе и владении.
Отец сгинул минувшим летом, в канун солнцестояния. Никому не известно, что с ним сталось, – уехал в долину Сухого русла и пропал без следа.
Уезжая, предупредил Сайма, что если не вернется он в течение трех ночей, то это будет означать, что ему пришлось покинуть Землю Процветания и направился по извилистой тропе в подземелье Ищущих Рождения.
Не вернулся отец в назначенный срок. Сайм, не желающий верить в его уход, ждал еще два дня и две ночи, лил благословенное вино богу Огня. Но бог Огня молчал… Видимо, он гневался на то, что вождь Этеляны не внял его предостережению и отправился к Сухому руслу во второй раз…
Сайм привстал на стременах, пристально вглядываясь в зыбкие лунные окрестности.
Справа дыбился дремучий лес, а слева тянулась бесконечная равнина, утыканная огромными бесформенными валунами, с детства напоминающими Сайму останки каких-то огромных древних великанов, которых земля поглотила и обратила в камень, оставив на поверхности только уродливые головы.
Конь фыркнул и, словно почуяв что-то, ускорил шаг.
Сайм вздрогнул, рассеянно отбросил назад прядь густых рыжеватых волос. Он принюхался к воздуху, становившемуся все более густым и вязким. Не страх, нет, – мало что могла напугать молодого вождя, – но странное предчувствие обреченности заволакивала пеленой его разум, и тяжелыми душными волнами накатывали воспоминания.
Если бы он только мог дать Сухому руслу новую судьбу, сделать так, чтобы вода вернулась из подземных глубин, чтобы Великая река обрела свою прежнюю силу, былую мощь, – и заструились, побежали бы тогда между зеленых лучезарных берегов сияющие, полные жизни и магии волны!
Древние легенды не давали ответа на вопрос, почему Великая Река ушла в подземные миры, лишив землю благодатной магии и принеся разлад, ненависть и войну в некогда мирные земли двух владений: Южного – Этэляны и Западного – Лянсиды. Но с той самой поры пронеслось, пролетело над землей бессчетное множество зим и весен.
Ушла Великая Река внезапно, в час лунного затмения.
Говорят, тогда неведомая сущность кричала трижды, и крик тот был страшный, от него сделался неистовый ураган и стонали, валились вековые деревья, вырванные с корнем из земли.
Великая река ушли под землю, и смертоносная зыбь серого песка сомкнулась над остатками золотой воды, в которых продолжали теплиться алые искры некогда могущественных чар.
Лишь единожды в году, когда всходила на небе Бледная луна, зыбучие пески замирали и тогда в них можно было отыскать эти редкие капли, хранившие в себе драгоценную силу, без которой народы Юга и Запада не мыслили своего существования.
И когда люди осознали, что воды Великой реки ушли безвозвратно, то разразилась война. Каждое племя хотело владеть остатками магии безраздельно.
Живущим ныне казалось, что война велась испокон веков, – так много времени минуло с того горестного часа, когда земля закрыла своей тенью лик луны.
Великая река, получившая новое название: Сухое русло более не объеденяла два племени, некогда мирно и безмятежно существовавших на своих землях. Борьба за остатки лучезарной воды сделала их свирепыми, безжалостными к страданиям друг друга. Кровь соплеменников, опустошенные земли взывали к немедленному отмщению…
Сколько раз за это время пытались вожди заключать перемирие, чтобы делить остатки магии поровну, но всегда находился тот, кто не желал довольствоваться малым, кто начинал хитрить и плести интриги ради благополучия своего владения и ослабления могущества соседей. Тогда и без того хлипкий мир рушился, и вспыхивала с новой силой лютая ненависть.
Единственное до чего сумели договорились заклятые враги – это разделить русло надвое, чтобы каждый мог искать капли магии на своей стороне. Для этого мудрецы обоих племен вырастили Сумеречные заросли и дали клятву никогда не переступать границу чужих владений.
– Помни, сын! – говорил Сайму Эмран, впервые взяв его с собой в долину Сухого русла, – Клятва, бесспорно, очень важна, но иногда находится причина ее не соблюдать. После ты поймешь, что это значит…
– Ах, отец, отец! – прошептал Сайм, глядя на луну, вокруг которой уже начинало мреять дымное, темно-синего окраса кольцо, – Справлюсь ли я? Как страшно осознавать, что судьба всего племени находится сейчас на острие твоего кинжала!
Глава 2
Аула знала, что Сайм задумал отправиться к Сухому руслу до наступления положенного срока, но какие бы слова она не говорила, а не смогла убедить сына отказаться от своего безумного замысла.
Двадцать три года – срок совершеннолетия, после которого, по древней и нерушимой традиции Этеляны, каждый мужчина имеет право жениться, потому что именно в этом священном возрасте раскрывалась вся сила, отмеренная ему с рождения богом Огня.
Сайм еще не достиг зрелости. До часа рождения оставалось не так уж и много, всего два полнолуния, но Аула все равно опасалась отпускать его к заповедной долине в одиночку.
– Послушай меня, мой мальчик. Не зачем тебе так рисковать, – увещевала Аула сына, – запасы нашей магии иссякают, но если мы будем расходовать их бережно, то продержимся до следующей Бледной луны…
– Нет, матушка, не отговаривай меня… Мудрость твоя беспредельна, но я верю свету той звезды, что восходит по вечерней заре над Хромым лесом… Она ведает больше нас…К тому же случаются обстоятельства, при которых условности можно отмахнуть в сторону ради всеобщего благополучия….
– Ты не менее упрям, чем твой отец! Он не послушал моего слова и что? Кто теперь узнает, где сгинул… убит ли недругом, погребен ли в зыбучих песках…
– Отец желал силы и процветания нашему племени, учил меня быть достойным вождем! Я храбр и силен. Бог Огня знает, куда стремятся мои помыслы…Если магия иссякнет раньше срока, то ничто не помешает врагам вновь совершить попытку завладеть нашими землями… Сейчас их удерживает страх, ведь силы равны. Они как волки Каменистой равнины, сразу учуют нашу слабость немощь! Нет, матушка, не отговаривай. Я поступлю, как велит мне долг и сердце…
Сайм вскинул голову. Светлые глаза его горели восторженным огнем.
– Тогда возьми в дорогу золы из очага, – сказала Айна, с печалью глядя на одухотворенное, красивое лицо сына, – она станет тебе помощницей от многих бед.
Сайм ласково улыбнулся.
– Не на войну же я отправляюсь, матушка! С пятнадцати лет езжу я с отцом за остатками магии и очень хорошо знаю, что и как следует делать… – проговорил он беспечно, но сердце его не хранило той уверенности, которую изображал он на своем лице.
Да и душу материнскую не так-то просто обмануть!
– Вижу, тебя не переубедить, – строго сказала Аула, – Так слушай же меня, упрямец… Не вступай ни с кем ни в спор, ни в пререкания, ни в состязание! Не поддавайся никаким самым сладким искушениям. Пока ты по эту сторону Сумрачных зарослей, недруг тебя не достанет… Здравомыслие и мудрость отца твоего не уберегли, а ты молод да горяч!
– Никто не знает правды, матушка. Быть может жив он еще, быть может в плену. Но я сберегу себя, не сомневайся…
Сайм спешился неподалеку от края долины на том самом хорошо знакомом месте, где всегда останавливался с отцом.
Он отпустил коня пастись, а сам встал в тени валуна и принялся внимательно разглядывать ночное небо, наблюдая за ходом созвездий.
Совсем скоро Бледная луна вступит в полную силу, совсем скоро ее призрачный свет прольется на Сухое русло. И тогда зыбучий песок замрет, перестанет затягивать в свои хляби каждого ступившего на поверхность, и заискрятся, засияют в глубине его рдяные отблески.
Сайм определил нужный момент по едва заметному переливу звезды, висящей низко над южным горизонтом и кинжалом очертил вокруг себя круг, очертил трижды, с каждым разом все более углубляя его границы, затем надрезал правую ладонь и начал окроплять борозду своей кровью.
Это был обычный ритуал, проводимый в правильный час у Сухого русла – ритуал призыва огня и воды.
Знания эти передавались от отца к сыну, от вождя к вождю, они были записаны в древних сказаниях Этеляны.
Сайм, любознательным ребенком, все выспрашивал у отца про истинный смысл этого обряда, но тот лишь отвечал, что если так повелось издревле – значит так и должно быть! Так поступали предки, так они завещали поступать следующим поколениям.
Эмран часто любил повторять, что праотцы лучше разбирались в законах мироздания, чем ныне живущие, даже самые мудрые мудрецы. Поэтому никто не должен перечить знаниям и воле предков!
И Сайм не перечил. Он привычно исполнял ритуал. Послушный его заклинанию, поднялся из глубин земли огонь. Сайм, щурясь, смотрел, как пляшут по границе круга сине-зеленые языки пламени. Ему всегда казалось, что вызывание огня и воды – это напрасное, бесполезное расточительство драгоценной магии, которую можно употребить на более насущные для города нужды. Ритуал был необходим для защиты, когда Сухое Русло не разделяли Сумеречные заросли, когда враг мог подобраться незаметно, ударить в спину…
Но отец учил его неуклонно соблюдать древние традиции. И хоть отца уже не было рядом, Сайм продолжал исполнять его волю.
Яркая звезда у горизонта снова вспыхнула, сменив молочный цвет на янтарный.
Сайм со скукой прочел новое заклинание, ожидая увидеть фонтаны воды, что тотчас пробьются из земли и погасят пламя, танцующее по грани круга. Но вода не отозвалась, не вняла призыву. Огонь приник к земле, шипя, словно рассерженная змея, – он жаждал влаги.
Изумленный Сайм повторил заклинание еще раз – более резко и настойчиво.
Впервые стихия воды не откликнулась на его призыв сразу.
Сердце молодого вождя дрогнуло от дурного предчувствия, но в следующий миг горячие струи уже вырывалась наружу, огонь взревел и, взметнувшись, ушел под землю.
– Наверное, я слишком легкомысленно отношусь к древним законам, – пробормотал Сайм, ощущая холодную пустоту внутри, словно он пролил на землю не несколько капель крови, а всю ее, без остатка..
Он и прежде проводил ритуал самостоятельно, отец только наблюдал, следил за тем, чтобы все исполнялось правильно.
Так почему в этот раз призыв не сработал как положено? Может, дрогнула рука, может голос сорвался от болезненных воспоминаний, уколовших внезапно его сердце?
Сайм посмотрел на свою ладонь. Рана, сделанная кинжалом уже затянулась, оставив лишь бледно-розовый неширокий рубец, тающий прямо на глазах.
Сайм бросил беглый взгляд на своего коня, мирно пасущегося на опушки леса и направился к краю склона, что покато спускался в долину Сухого Русла. Над долиной стояла Бледная луна: величественная, торжественная, огромная…
Такая луна восходила только здесь.
Если глядеть издали, то луна виделась совершенно обычной, золотисто-белой с темными завитками на поверхности, но стоило лишь выехать на Каменистую равнину, как все менялась: луна бледнела до пепельного оттенка, и вокруг нее начинало пылать кольцо темно-синего света, от чего вся долина окрашивалась в пронзительно-лиловые, мертвенные тона.
Сайм спустился по пологому склону, утыканному редким сухим кустарником и осторожно ступил на зыбучий песок, внимательно глядя под ноги и крепко сжимая в ладони резную рукоять кинжала.
Остатки золотой воды никогда не лежат на краю, за ними неизменно нужно идти вглубь Сухого русла, иногда к самым Сумеречным зарослям.
Томительно было Сайму ощущать свое одиночество. Без отца все привычное казалось ему чудным, нереальным. А еще тревожнее делалось, когда представлял он, что вот сейчас, через несколько шагов наткнется на отцовские останки.
Но это была всего лишь игра воображения, страха, фантазий… Если отец погиб здесь, то тело его давно съедено жадными зыбучими песками.
Никто не знал, сколько страшных тайн и загадок погребено в их смертоносных дебрях. Древние легенды утверждали, что они не совсем мертвы, что они обитаемы, но никто доподлинно не знал, какая жизнь может быть в них скрыта. Кто дерзнул бы это проверить? Со дна зыбучих песков лишь одна дорога – в подземелье Ищущих Рождения.
Еще легенды рассказывали, что в водах Великой реки обитало множество странных, диковинных существ. Куда делись они, когда вода ушла?
Сайм часто думал об этом и скрупулезно, снова и снова просматривал старинные летописи, стремясь найти ответ на вопрос, что же сталось с обитателями Великой реки? Магия наполняла их жизнью и светом. Так куда они исчезли, когда в долину после лунного затмения пришли смерть и тьма?
Сайм огляделся по сторонам. Холодная, залитая синим сиянием пустыня простиралась насколько глаз хватало.
Капли – теплые, золотисто-алые искры видны издалека, они так согревают сердце, как может согревать лишь огонь родного очага. И, чтобы огонь этот продолжал неугасимо гореть, нужна магия.
Сайм не хотел думать о том, что станется с его племенем, если магия вдруг иссякнет. Тогда, и без того узкая тропа в мир Сбывшихся Надежд сгинет и Этеляна потерят покровительство Первозданных Стихий.
А как можно жить без общения с богами и духами? Жители Земли Процветания уже испытали на себя недостаток магии.
Говорят, раньше и срок жизни был намного дольше, чем теперь, и в лесах росло неизмеримо больше целебных трав, а из земли струились источники со сладкой водой, способной излечивать любые болезни. Тогда не приходилось заботиться о том, что ливень побьет посевы, что безжалостное солнце иссушит их, что дикий зверь одолеет в лесу охотника, а новорожденный умрёт, так и не вкусив материнского молока…
Сайм продвигался все глубже в долину Сухого русла. Поиск магии – это всегда путь наугад. Никогда не знаешь, в какую сторону лучше идти, поэтому приходится доверять интуиции и удаче.
Справа, на горизонте уже замаячила стена Сумеречных зарослей, а ни одной капли еще не проблеснуло в темных пучинах зыбучего песка.
Молодой вождь остановился, хмурясь и кусая губы. Нужно следить за временем, чтобы успеть вовремя вернуться на равнину.
Но Бледная луна стоит высоко, свет ее силен, песок спокоен и тих…
Золотистые всполохи мелькнули в стороне, у самых зарослей. Сайм бросился туда, упал на колени и вонзил кинжал в холодную иссиня-черную тень. Сердце его колотилось громко и отчаянно.
Как часто он это делал и каждый раз опасался, что сделает не так, что спугнет драгоценную каплю, и та сбежит еще глубже в песчаные дебри, не дастся ему в руки… Но золотисто-алая струя послушно перетекла в тусклое лезвие кинжала, вспыхнула бликами на его острых гранях и замерла.
Всего одна капля. Этого мало, очень мало… Нужно собрать хотя бы три…тогда есть возможность продержаться до следующей Бледной луны, свободно расходуя чары на нужды владения.
Он спрятал кинжал в ножны на поясе, чтобы не потерять ни единой драгоценной искры и медленно побрел дальше, держась в тени Сумеречных зарослей….
Высокие, созданные магией кусты, с острыми шипами вместо листьев, росли густо и широко, без малейших просветов и никак нельзя было разглядеть, что творится на той стороне Сухого русла. Возможно, там сейчас тоже идет охота за магическими каплями.
Мысль о том, что рядом, за кустами бродит враг, взбудоражила воображение Сайма. Он вновь остановился и вслушался в тишину, разлитую вокруг. Затем снова пошел. Шаги его звучали глухо и четко на мягком песке и легчайшим эхом отзывались в прозрачной воздухе. Но Сайм ничего не опасался. Он на своей стороне, он в безопасности…
Еще одна, непривычно большая россыпь золотистого света замаячила впереди.
– Ого! – прошептал Сайм, собирая ее на лезвие кинжала, – вот это улов… Хорошо, что не послушал матушку, ведь такая капля за целых две сойдет. Большая редкость и добрый знак!
Обрадованный Сайм уже подумывал вернуться, но тут в нем взыграла ненасытность, ему захотелось добыть побольше магии и показать матери, что он способен отлично справляться со своими обязанностями, не дожидаясь совершеннолетия.
Одобрение матери, восхищенные взгляды сестры, – как это все было важно для молодого вождя!
Конечно, он стал вождем по праву рождения, но ему еще следует доказать всем и, в первую очередь, себе самому, что он достоин носить в своих ножнах священный кинжал собирателя магии.
Сайм посмотрел на небо. Созвездия чуть поменяли свое положение, переместилась и луна, но свет ее по-прежнему оставался полон и ярок. Время не вышло. Можно продолжить поиски. Он быстр и ловок, успеет добежать до края склона, когда зыбучие пески начнут оживать. В крайнем случае можно использовать одну золотую искру, она проложит твердый путь по неустойчивой поверхности, но Сайму очень не хотелось расходовать магию еще и на это.
“Немного и все, – подумал он, – лишь только край луна с востока начнет светлеть, пойду обратно!”
Он коснулся рукой колючих веток. Интересно, сколько понадобилось магии, чтобы вырастить эти непроходимые заросли?
Сайм глубоко вздохнул, наслаждаясь величием и беспредельностью лунной ночи, как вдруг эту густую, первозданную тишину разорвал пронзительный женский крик.
