Текст книги "Человек без надежды (СИ)"

Автор книги: Лариса Куролесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

Глава 16

Пятница, 23 августа, 243 год от Исхода (33 год Седьмого Поколения)

– Мэм, разрешите доложить! – активированный коммуникатор так резко рявкнул над ухом, что Микаэла, проснувшись, подпрыгнула на своем стуле.

Появившееся на мерцающем экране лицо подчиненного не выражала ничего, и оставалось только надеяться, что у него хватит такта "не заметить", что высокое начальство изволит спать в кабинете в разгар рабочего дня, а также ума не трепаться об этом с коллегами. С нажимом проведя руками по лбу от середины к вискам, Войцеховская вперила в парня суровый взгляд, который должен был означать строгое предостережение.

– Докладывайте! – тоном разбуженной Медузы Горгоны рявкнула она.

– Все системы работают в штатном режиме, – с бронебойным спокойствием отреагировал подчиненный. – И госпожа Фокс тоже в порядке.

Ее подчиненные не очень понимали, почему какому‑то рядовому жители Города Два (пусть даже и дочери великого изобретателя) оказывается такое беспрецедентное внимание, поэтому перед второй фразой парень ощутимо "споткнулся". С каждым днем использовать своих людей "вслепую" становилось все труднее…

– Спасибо, – буркнула Микаэла и отключила связь.

Она едва не засыпала на ходу – с ночи прошлой субботы, которую ей пришлось провести, мотаясь по клиникам, Войцеховской так и не удалось толком выспаться. Она уже теряла контроль над собой и почти готова была срываться на подчиненных и вообще окружающем мире. Расследование, к которому добавлялись все новые и новые штрихи, приходилось вести в обстановке строгой секретности. Например, она не имела права даже сообщить своим сотрудникам, почему охраняют Сильвер Фокс, почему разыскивают доктора Эсстена, как долго еще придется работать в режиме чрезвычайной ситуации. В подробности похищения, покушения и того, что ко всему этому привязано и псевдосамоубийство Беверли Кларк, было посвящено крайне малое число людей. Работать приходилось вслепую, а расширять круг знающих казалось слишком рискованным. Время же было неумолимо: срок, отведенный командором на расследование до рейда на Пустошь, быстро подходил к концу.

Войцеховская снова провела ладонями по лицу и неуверенно покосилась на коммуникатор. Время шло, и нужно было что‑то предпринимать побыстрее, но Микаэла понимала, что от нее в нынешнем состоянии мало толку. Она взглянула на часы, потом – на календарь. Лидер службы безопасности уже несколько дней не была дома. Может быть, пора сделать передышку, и тогда ей в голову снова начнут приходить умные мысли?.. Активировав внутреннюю связь, Микаэла вздохнула. На экране появилось лицо молодой девушки в стандартной форме. В течение нескольких секунд Войцеховская пыталась сообразить, как зовут новую помощницу. Потом смирилась, что так и не вспомнит. Ее помощники сменялись быстрее, чем она успевала к ним привыкнуть. Мало кто выдерживал ее жесткий график и повышенные запросы к порядку.

– Мэм? – пауза слишком затянулась, и девушка решила напомнить рассеянному начальству о том, что активирована внутренняя связь.

– Мне нужно уехать на некоторое время, – буркнула Микаэла, борясь с желанием опустить ноющие веки прямо сейчас. – Все послания, которые придут с пометкой "срочно", переключайте на мой личный коммуникатор.

– Слушаюсь, – бесстрастно согласилась помощница.

Быстро собравшись, Войцеховская выбралась из здания и, оказавшись на парковке, некоторое время колебалась: стоит ли ехать на собственной или служебной "магнитке" ("сильвер" она оставляла на домашней парковке, полагая, что кататься на нем на работу заместителю командора несолидно) или лучше вызвать такси. Голова казалась тяжелой, а веки – неподъемными. Ей нужно выкроить всего пару часов на сон – и она снова сможет работать. Во всяком случае, Микаэла на это очень надеялась. Вздохнув, лидер службы безопасности активировала коммуникатор и вызвала такси. Кататься в рабочее время на служебном автомобиле по личным делам казалось ей верхом цинизма, так что оставалось удовольствоваться обычной "магниткой". Впрочем, правительственные территории всегда обслуживали быстрее остальных, так что такси подлетело к парковке в считанные минуты.

– По спецполосе? – с надеждой поинтересовалась молоденькая девушка – шофер.

Занимать специально выделенную полувоздушную полосу могли только автомобили, на борту которых находилось высшее руководство "Одиннадцати". Теоретически Микаэла имела право на катание по спецполосе хоть на роликах, однако обычно предпочитала не пользоваться служебным положением. Но, судя по горящим глазам, девушка просто горела желанием покататься по скоростной выделенной трассе. Ладно, сегодня можно, да и до своей квартиры она так доберется раза в два быстрее, чем обычной дорогой. Захлопнув за собой дверь, Войцеховская кивнула в ответ на вопрос шофера: мол, давай, гони по всем правилам! Такси тут же резво рвануло с места, едва успев оторваться от магнитной полосы.

Войцеховская прикрыла глаза, пытаясь избавиться от ощущения, что под веки словно песку насыпали. Физическая усталость накатывала волнами, но мозг пока работал, и Мика даже с некоторым сомнением задумалась, удастся ли ей заснуть дома. Может, ее умная голова решила, что уже достаточно отдохнула, проспав сорок минут на рабочем месте? Или она просто считает, что выспаться они смогут позже – если все‑таки виновный не будет найден и придется назначать рейд, то, вероятно, через годик – другой? Микаэла этого оптимизма не разделяла, но, по крайней мере, заснуть в магнитотакси ей не грозило, что уже хорошо.

Последние два дня она почти физически чувствовала, как мимо нее протекают неумолимые мгновения. Как ни старайся их удержать, они все равно убегают сквозь пальцы, словно песчинки. Нужно действовать быстрее, нужно соображать лучше – но у нее, кажется, уже не осталось на это сил. А те, кто, как предполагалось, должен ей помогать, пока только вносили в жизнь лишнюю сумятицу.

Микаэла прислонилась виском к заботливо затененному от солнца, но все равно теплому стеклу. Может, она потеряла чутье на людей? Ей казалось, что Дороти и Дольер должны хорошо сработаться, а вместо этого они увлеченно грызлись, как только что расставшиеся любовники. Точнее, нападала госпожа Монтего, а "главный мертвец" хранил возмущенное молчание, но порой кидал на нее такие взгляды, что было понятно: он вот – вот взорвется. И все утро, вместо того чтобы заниматься текущими делами, Войцеховской пришлось разводить их "по углам", старательно делая вид, что ничего экстремального не происходит!

Ну ладно, зато она проявила изобретательность, и теперь оба скандалиста заняты нормальным делом. Дороти отправилась опрашивать Ульяну Морозову, а Габриэль – на встречу с Ленноксом, который по его просьбе осторожно прощупывает "своих". Когда Дольер сказал, что привлек к делу Норте, Микаэла едва удержалась от порыва стукнуть себя по лбу. Она, наверное, действительно слишком закоснела в своих правилах, если сама даже не подумала о том, чтобы привлечь к расследованию давнего приятеля. С кем, как не с ним, станут откровенничать ребята, связанные с космосом?! А ведь она должна была припомнить, что еще во время их совместного обучения Леннокс очень быстро соображал и ценился руководством за то, что умел оперативно делать нужные выводы! Вайс был тысячу раз прав: в такое время нужно опираться на всех, кто может предложить помощь. Уж Старый Лис‑то точно бы не затянул так с привлечением сотрудников "из гражданских"! Выходит, единожды установленный порядок вещей бывает полезен не всегда…

Хуже всего было уже не первый день преследующее Мику ощущение, что она что‑то упустила. Как будто некое важное наблюдение скользнуло по краю ее рассудка, не зацепившись, а теперь свербящее чувство то и дело напоминало о нем. Она, должно быть, видела или слышала что‑то, что непосредственно относится к делу, но теперь не могла вспомнить, что именно. Старательно прокручивая в голове события последних дней, лидер службы безопасности не могла понять, где именно "споткнулась". Когда работала в клинике с Сильвер Фокс? Или в квартире у Беверли Кларк? Или в кабинете у доктора Эсстена? Царапающее сознание "нечто" могло оказаться увиденным, услышанным, учуянным… Микаэла безостановочно перебирала свои ощущения, но не могла найти той самой "точки", из которой исходило беспокойство. Иногда оно ненадолго отступало, но потом возвращалось с новой силой и начинало терзать и без того измученную размышлениями голову.

Казалось, она сделала все возможное, чтобы расследование продвигалось дальше. Ее люди по – прежнему занимаются опросами и аналитикой, проверяют все возможные "ниточки", которые могли бы привести к таинственному взрывнику или кому‑нибудь из его подручных. Часть отрядов прочесывает все подозрительные точки Города Два в надежде отыскать где‑нибудь доктора Эсстена (вывезти его не могли – перехват был объявлен слишком быстро). Габриэль и Леннокс пытаются что‑то выяснить через "мертвецов", Дороти – через свидетелей взрыва: после общения с Ульяной она должна поехать к Каролю Стейну, а затем еще раз пообщаться с Сильвер. Она воспользовалась всеми возможными "рычагами" и кнопками, задействовала всех, кого можно. Даже Израэль Вайс по ее просьбе пытается решить непростую задачку.

Наконец, штатная лаборатория сегодня заканчивает всестороннее исследование пули, извлеченной из спинки скамейки в парке при клинике. Микаэла не возлагала на нее слишком больших надежд: скорее всего, человек, смастеривший взрывное устройство, в силах сделать и пистолет, а также отлить к нему пули. Она не сомневалась в том, что мимо людей Натьена Аль – Коди не проскочит даже мышь, так что стащить оружие со склада было совершенно невозможно. Сейчас пистолетов нет даже у "мертвецов" – стандартное вооружение, относящееся к высокому классу опасности для ковчега, выдают только непосредственно перед экспедицией, прямо в день отлета. Учитывая молодость и горячность некоторых космопилотов, такие меры предосторожности явно не лишние. Мика и сама знавала нескольких "мертвецов", которые в пылу обычной ссоры хватались за ножи или шокеры. Нетрудно представить, что случилось бы, окажись в их распоряжении огнестрельное оружие!

– Приехали, – в голосе таксистки прозвучало легкое разочарование – ей, кажется, понравилось обгонять другие средства передвижения, на хорошей скорости передвигаясь по спецполосе.

– Спасибо, – с трудом разлепив непослушные веки, Микаэла быстро поднесла левую руку с чипом к оплачивающему устройству, после чего попрощалась и вышла из "магнитки".

Ей пришлось приложить некоторые усилия, чтобы идти, не пошатываясь, а оказавшись в собственной квартире – студии, Войцеховская нарушила с дюжину установленных ею же правил, с трудом доползя до кровати и растянувшись поперек нее прямо в рабочей одежде. Краем сознания она еще успела подумать о том, что нужно включить сигнал коммуникатора на большую громкость, чтобы точно проснуться. А через секунду усталый мозг, убедившись, что непутевая хозяйка доведена до дома и уложена в кровать, отключился, демонстрируя удивительную самостоятельность…

…Северо – восточная часть Города славилась тем, что здесь было неспокойно. То есть до настоящего "беспокойства", разумеется, не доходило: все знали, что служба безопасности нарушителей в бараний рог скрутит, а Железная Микки – лично истолчет в порошок. Но все же эти районы считались… не слишком престижными. И прозвище "Трущоба" как нельзя лучше подходило этой части с ее клубком узких улочек и неуютными дворами – колодцами без малейших признаков детских, спортивных площадок или даже просто газонов и скамеечек. Располагалась она довольно далеко от обычных трасс и, как говорили, возникла почти стихийно – кому‑то из Первого Поколения вздумалось построить "очаровательное местечко" для полного повторения того, что было на Земле. Дескать, в любом Городе должны быть "тихие омуты", в которых водится и такое, от чего у почтенного обывателя волосы встанут дыбом.

Улицы и уровни здесь переплетались так хитро, словно их проектировали в изрядном подпитии. Кроме того, нумерация домов в Трущобе была на редкость бестолковой и наводила на мысль о том, что пресловутый проектировщик здорово поглумился над потомками, с радостным хихиканьем представляя себе, как все это будет выглядеть посреди упорядоченного благоустройства Города Два. Здесь дома стояли так плотно, что стандартные "магнитки" могли разъехаться только разными уровнями, более легкая над более тяжелой. А что‑то крупное вроде трейлера и вовсе не проползло бы по закоулкам (а если бы и проползло, то непременно застряло бы в одном из живописно крутых узеньких поворотов). Газонов и пешеходных полос вдоль улиц почти не встречалось, и даже встречные легкие "сильверы" должны были чувствовать себя здесь неуютно, а их водители, наверное, чуть ли не плечами сталкивались, пытаясь не прижаться к не особенно чистым стенам домов.

Правительство предоставляло в этом районе точно такое же жилье, как и в любом другом, но как‑то так получалось, что семейства поприличнее норовили поскорее отправиться куда‑нибудь подальше от Трущобы, а оставались там только по привычке и от природной лености. Впрочем, некоторые "неблагонадежные элементы" чувствовали себя здесь как рыба в воде, но и расплачивались за такое "удобство" постоянным неусыпным приглядом со стороны службы безопасности, которая здесь работала вдвое бдительней, чем в остальной части Города Два.

Поговаривали, что свои "Трущобы" были в каждом Городе "Одиннадцати", но, как правило, беспорядки в них решительно пресекались. У местных жителей редко хватало пороху на какие‑то по – настоящему серьезные правонарушения, в основном отсюда поступали сигналы о бытовых потасовках и прочем мелком хулиганстве. Те, кого удавалось поймать "за руку", получали штрафы и другие наказания, поэтому скорее выглядели грозно, чем на самом деле были способны на что‑то противозаконное. Неписаные правила Города Два гласили: хочешь поскандалить или подраться – отправляйся в Трущобу, но будь готов к тому, что пострадавшим в этой склоке скорее всего окажешься именно сам. Нравятся синяки, шишки и переломы конечностей – милости просим, уважаемые, всегда рады угодить!

Заглушив мотор, выключив компьютер своего "сильвера" и повесив шлем на одну из рукояток руля, Габриэль Дольер боком уселся на сиденье, для устойчивости уперевшись ногой в асфальт, и приготовился ждать. Это место ему не нравилось, но особого беспокойства не вызывало. Напасть на здорового мужика в форме с нашивками, обозначающими принадлежность к командованию ковчегом, прикатившего на приличном "сильвере", мог решиться только совсем уж отчаянный житель Трущобы, а здесь такие долго не жили. В тупике, где он оказался, торчала какая‑то стайка подростков, которые, едва лидер Центра летной подготовки припарковал аппарат, предпочли покинуть это чудесное место. Габриэль проводил их тяжелым взглядом. Наверняка среди мальчишек, только что "дернувших" из тупика, есть пара – тройка тех, кто через несколько лет окажется в его Центре. Занимались бы лучше чем‑нибудь полезным, чем шляться по Трущобе, – глядишь, потом и выбрали бы себе более перспективную карьеру, чем пилотирование космических челноков!

Когда с ним связался Леннокс и сказал, что ему есть о чем рассказать, Габриэль тут же рванул туда, где Норте назначил встречу. Хорошие новости им всем сейчас были необходимы, как воздух. Время поджимало, лидеры нервничали, командору, наверное, приходилось отбиваться от градоправителей, которые настаивали на рейде в Пустошь… В общем, Микаэла практически открытым текстом заявила, что у них почти не осталось шансов завершить дело без кровопролития. При мысли о том, что служба безопасности должна будет сделать с Пустошью, Дольера начинало мутить. Если подумать, то даже немного больше, чем от мысли, что придется еще какое‑то время работать бок о бок с Дороти Монтего!

Он не имел понятия, за что эта женщина так его невзлюбила. Очевидно, как всегда бывает у женщин, у нее нашлась какая‑то веская личная причина – ну, например, Габриэль внешне походил на ее одноклассника, который в детстве ударил госпожу Монтего ридером по голове, или на соседа, который замучил весь дом своими ремонтами. Невелика потеря, если задуматься! Он с этой Дороти знаком несколько дней, а после того как закончится расследование, больше никогда не встретится! Но почему‑то было обидно… Ну ладно, может, она в чем‑то и права: он тогда заявился к Сильвер Фокс с собственными целями и без особых церемоний, не подумав, в каком состоянии может пребывать девочка после покушения! Но разве недостаточно уже и того, что Дороти тогда на него нарычала и выставила за дверь?

Разумеется, на ее шпильки он старался реагировать соответствующим образом, хотя и понимал, что ему – государственному служащему и, между прочим, мужчине – не следует поддаваться на провокации, когда все силы должны сплотиться ради единой цели! Но Дороти Монтего при каждом взгляде на него шипела, как раскаленный разогреватель, на который капнули водой, того и гляди – задымится! Будь у нее хвост, как у кошки, он бы, небось, безостановочно метался из стороны в сторону! Вообще, если бы госпожа Монтего была кошкой, Габриэль бы точно от нее невредимым не ушел!

И, кроме всего прочего, выяснилось, что ей удается на удивление легко вывести его из состояния равновесия! Когда Микаэла отослала ее общаться со свидетелями из группы "Серебряная Камелия", Дольер вздохнул с облегчением, но через некоторое время понял, что так же мысленно гоняет ситуацию по кругу, пытаясь понять, чем он так не нравится Дороти Монтего. Казалось бы, ничто не мешает выбросить ее из головы и заняться действительно серьезными вопросами. Но Габриэль снова и снова задумывался о миловидной женщине с сердитыми карими глазами.

И даже сейчас, когда он торчит в Трущобе в ожидании Леннокса! Дольер сделал несколько глубоких вдохов. Все, приди в чувство, болван! Выкини из головы разозленную дамочку и поразмышляй о чем‑нибудь по – настоящему важном! Например, об этом странном сообщении от Норте – ты ведь собираешься выяснить у него, что случилось и почему он не мог нормально связаться с тобой по коммуникатору!

Пришедшее голосовое сообщение было кратким и лаконичным: "Надо встретиться. Есть о чем поговорить". Сразу после этого шел быстро наговоренный адрес – четко и внятно. Несмотря на то, что Леннокс больше не относился к государственно – военным структурам, в душе он, похоже, так и остался космопилотом – "мертвецом".

Озаботившись разрешением Микаэлы (которая выглядела настолько усталой, что можно было только удивляться, как она вообще ноги переставляет) и отправив в ответ краткое "еду", Габриэль быстро вышел из правительственного здания и "оседлал" свой "сильвер". Прибыл на нужное место и не обнаружил никого, кроме той самой группки подростков. Попытался связаться с Ленноксом, но у того почему‑то был заблокирован коммуникатор – даже стандартные сообщения возвращались обратно неоткрытыми. Нужно было заранее уточнить, в какое время они встречаются. А теперь оставалось только набраться терпения и ждать.

Дольер устроился поудобнее. Должно быть, со стороны он выглядел достаточно расслабленным, хотя внутренне самому себе напоминал туго сжатую пружину. Любой, кто сейчас счел бы лидера Центра летной подготовки легкой добычей, здорово бы ошибся (и как бы не последний раз в жизни!). Впрочем, у жителей Трущобы интуиция была развита на каком‑то почти животном уровне, так что к нему никто и не думал цепляться. На любителя праздного шатания по подворотням Габриэль не походил, так что, углядев его в тупике, сомнительные местные жители торопились оставить одиночку в покое. Ну, приехал человек, ну, стоит – мало ли что ему тут нужно! Пока никого не трогает, и к нему лучше не цепляться. Веди себя как можно тише и не лезь в чужие дела – этого принципа в Трущобе придерживались твердо.

Через некоторое время он начал беспокоиться, хотя и надеялся, что внешне это никак не проявляется. Что там приключилось у Леннокса? Содержание послания ясно говорило о том, что дело срочное. Если он узнал что‑то действительно важное, то не мог ли привлечь к себе чьего‑то ненужного внимания? Дольер не сомневался в том, что бывший "мертвец" сумеет при необходимости за себя постоять, однако его долгое отсутствие наводило на неприятные мысли. Что, если он все‑таки ухитрился как‑то подставиться? В молодости Ленни славился своей любовью решать все вопросы максимально быстро и открыто. Неужели он и сейчас решил воспользоваться давно любимой практикой и спросил кого‑то о чем‑то в лоб?

Словно в ответ на его незаданные вопросы на коммуникатор снова пришло сообщение – на этот раз текстовое: "Меняем место встречи. Извини". Ниже шел новый адрес – к счастью, тут же подключившийся маршрутизатор известил Дольера, что это недалеко, все в той же Трущобе. Быстро запустив мотор "сильвера", Габриэль покинул негостеприимный тупик и направился прочь по запутанной паутине улочек.

Он уже почти прибыл на место, когда на коммуникатор пришло новое сообщение. "Корректирую адрес. Жду". Лавировавший на приличной скорости "сильвер", как только его владелец отвлекся на чтение, с трудом вписался в очередной поворот, и Дольер витиевато выругался, заслужив несколько одобрительно – восхищенных взглядов от попавшихся на дороге крепких парней в форме коммунальной службы. Почти не снижая скорости (благо, по этим улицам на транспорте не гоняли), Габриэль резко развернулся и, повинуясь маршрутизатору, тут же отозвавшемуся в компьютере, снова запетлял по узким дорожкам. Впрочем, не успев "долететь" до нужного пункта, "сильвер" вдруг подмигнул "тревожными" желтыми лампочками и, плавно затормозив, опустился на дорогу рядом с так называемой "обочиной", представленной здесь узкой тропкой, на которой вряд ли могли бы разойтись два человека.

– Дальше дороги нет, – приятным женским голосом известил компьютер через наушники, встроенные в шлем.

– Что? – оторопело переспросил Габриэль, уставившись на вполне реальную серую ленту прямо перед "сильвером".

Впрочем, вступать в диалог с компьютером было бесполезно – на словесные вопросы стандартные "пилоты" не реагировали. Лишь считанные единицы "сильверов" комплектовались индивидуальными наночипами, с которыми можно было и поболтать (только что не выпить!). Такие "игрушки" стоили дорого, и, хотя Габриэль вполне мог позволить себе даже не один такой, а целый парк, он никогда не видел смысла в том, чтобы запросто трепаться с компьютером, пока он ведет твой "сильвер". Поэтому теперь он, чертыхаясь, попытался стронуть с места упершийся аппарат.

– Дальше дороги нет, – невозмутимо повторил голос в наушниках – компьютер, кажется, осознал, что его владелец с первого раза в масштаб проблемы не вник.

– Я тебя продам, корыто несчастное! – от души возмутился Габриэль, слезая с сиденья "сильвера" и стаскивая с головы шлем. – Что за ерунда?! Что значит: "дороги нет"?!

Откуда‑то сверху вежливо кашлянули, и Дольер, задрав голову, увидел седовласую голову, украшенную аккуратным пучком, и морщинистое личико, высовывающиеся из окна второго этажа. Несмотря на абсолютно белые волосы, в глазах старушки читалось искреннее любопытство, перемежавшееся залихватски – хулиганскими искорками веселья.

– Извините, сэр, тут и правда нет дороги, – она помахала рукой, словно желая убедиться, что Габриэль ее заметил.

– В таком случае у меня галлюцинации, – буркнул лидер Центра летной подготовки. – Я определенно ее вижу.

– Неделю назад здесь мальчишки безобразничали, – доверительным тоном поведала ему старушка. – Расковыряли дорогу и вытащили оттуда магнитные полосы. Теперь ближайшие сто метров ее действительно нет. Можно пройти только пешком или на велосипеде.

– Чудесно, – пробормотал Дольер, сжимая кулаки.

– Если хотите, выключите компьютер, и я передам вам велосипед прямо через окно, – предложила бойкая бабуся. – А сама пока присмотрю за вашим "сильвером". Да и потом, вам ведь недалеко! Я у вас много и не попрошу – вам ведь не жалко десятки виртов за такую отличную услугу, верно?

Ага, конечно! Габриэль смерил старушенцию взглядом, полным сомнения. Оставить в Трущобе "сильвер" означало лишиться, по меньшей мере, всего того, что на нем находится. Раз уж местные мальчишки ухитрились расковырять пластичную асфальтовую смесь, которой покрывали дороги, от его аппарата за десять минут одна магнитная подушка с остовом и останется! Завести "сильвер" они не смогут – понятное дело! – но постараются открутить все, что откручивается. И корыстная обладательница велосипеда, торчащая в окне второго этажа, вряд ли станет им настоящей помехой. Да и вообще, с чего она взяла, что ему недалеко? Маршрутизатор говорил, что до нужной точки еще почти два километра! Велосипед – это, конечно, чудесно, но, во – первых, у лидера Центра летной подготовки не было уверенности, что, вернувшись, он найдет хотя бы останки своего "летуна", а во – вторых, он уже забыл, когда в последний раз крутил педали этого средства передвижения!

Тяжело вздохнув, Дольер выключил компьютер и, подхватив "сильвер" за руль с одной стороны, поволок его рядом с собой по дороге. Хорошо, что Александр Фокс, создавая свой мобильный аппарат, названный в честь дочери, предусмотрел его легкость. Конечно, хрупкая дама бы с ним не справилась, но Габриэлю удалось с некоторым трудом протащить "сильвер" до конца "нехорошего" отрезка "несуществующей" дороги. Правда, к тому моменту, как он снова влез в седло, лидер Центра летной подготовки вспотел так, словно несколько часов тягал "железо" в спортзале, зато, наконец, достиг точки, на которой компьютер его аппарата милостиво согласился признать дорожное полотно существующим. Активировав управление, Дольер поднял "сильвер" над полосой и начал набирать скорость.

Через несколько дней он от души благодарил неизвестных мальчишек за то, что они разобрали кусок дороги, сделав ее непригодной для быстрого перемещения на "сильвере". Ведь только из‑за их шалости Габриэль вылетел к глубокому вырытому котловану, раскинувшемуся прямо в конце дороги, не на предельно возможной скорости аппарата, а всего лишь набирая ход. Поэтому он и успел активировать тормоз, и "сильвер" резко крутанулся на месте, взвизгнув воздушными тормозами и почти упав на дорогу, а его седок едва не вывалился из седла в тот самый котлован!

С трудом удержав вертикальное положение, Габриэль безумным взглядом обвел здоровенную яму с крутыми бортами, едва прикрытую сеткой, пульсирующей нежно – розовыми фонариками. Здоровенное табло возвещало, что на этом месте строится подземный паркинг для жителей района. Поблизости от котлована, впрочем, работников не наблюдалось.

– Дальше дороги нет, – с издевательски безукоризненной вежливостью известил его компьютерный голос в наушниках.

– Сам вижу! – язвительно откликнулся Дольер.

Он принялся манипулировать маршрутизатором, заставляя его проложить новый маршрут к нужной точке, где его должен был ждать Леннокс. Пока компьютер подмигивал лампочками, принимая данные, Габриэль почувствовал неприятное покалывание вдоль позвоночника. Если бы не проклятый разобранный мальчишками кусок дороги, он мог погибнуть или покалечиться в этом котловане! Вот почему шустрая бабуся сказала, что ему недалеко – наверное, решила, что он знает о "дырке" на пути и направляется именно сюда, поскольку ни обойти, ни объехать ее не было никакой возможности. Если бы он подлетел к котловану на той скорости, которую развил до пресловутого "хулиганства", то ни за что не успел бы вовремя затормозить!

Наконец, компьютер подтвердил принятие заданного маршрута, и Габриэль отправился в обратный путь. На этот раз преодоление пресловутой "стометровки" с "сильвером" под мышкой далось ему гораздо большими усилиями, и в конце дороги он весьма круто высказался – на этот раз в адрес неизвестных строителей, затеявших возводить паркинг посреди дороги (ругать своих невольных спасителей, чьими стараниями он пыхтел под "летуном", с каждым шагом становившимся все тяжелее, Дольеру показалось некорректным). Старушка бесстрастно наблюдала за ним из окна, но молчала – похоже, обиделась, что чужак не воспользовался ее щедрым предложением насчет велосипеда. Может, подкинуть ей пресловутую десятку виртов – просто в качестве благодарности за объяснения? Поставив тяжелый "сильвер" на землю, Габриэль помахал бабусе рукой, но добился только того, что она гордо удалилась, демонстрируя безупречную осанку. Наверное, сочла его несусветным жмотом, даром что явно государственным служащим! Главный "мертвец" сегодня определенно не пользовался популярностью у женщин!

Взгромоздившись на "сильвер", лидер Центра летной подготовки несколько минут восстанавливал дыхание, пытаясь прийти в себя. У него ощутимо дрожали уставшие от напряжения руки, не говоря уже о том, что мозг, осознавший, насколько близко они оказались к гибели, то и дело посылал панические импульсы в нижние конечности. Наконец, приведя дыхание в норму и снова активировав компьютер, Дольер поднял "сильвер" над полосой и двинулся в обратный путь, нарочно задав небольшую скорость. На этот раз маршрутизатор предложил ему добраться до нужной точки через трассу, которая лишь краем затрагивала Трущобу. Собственно, он бы и сразу выбрал такую дорогу, но от того места, где была назначена встреча, короче было добраться через хитросплетение местных улочек.

Он уже почти выбрался из тончайшей паутинки улиц и переулков Трущобы и как раз прибавил "летуну" скорости (Дольеру быстро надоел их "черепаший шаг"), когда на запястье в очередной раз запульсировал вызов коммуникатора – теперь обычный, "разговорный", а не письменное или словесное послание. Не отрывая взгляда от узких улочек, так и норовивших свернуть куда‑нибудь в тихую подворотню или закончиться тупиком, Габриэль активировал его щелчком пальцев.

– Леннокс, черную дыру тебе в глотку! – рявкнул он, нимало не сомневаясь, что, наконец‑то, бывший "мертвец" смог нормально выйти на связь. – Где тебя носит?! Ты долго еще будешь гонять меня, как зайца, по закоулкам Трущобы?! Куда ты подевался? Мотаясь по твоим адресам, можно угробиться так же легко, как выпить чашку кофе в уличном кафе!

– Это Маккинан, сэр! – без запинки ответил коммуникатор знакомым голосом. – Полагаю, что с черной дырой в глотке я стану еще более невыносим, чем сейчас. Вы можете говорить?

Дольер на секунду скосил глаза в сторону активированного экрана, слегка мерцавшего от скорости снова несущегося по улице "сильвера". На нем действительно появилось изображение забинтованного лица Бриана.