Текст книги "Дело о фальшивых монетах из чистого золота (СИ)"

Автор книги: Лариса Куницына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Первый след

Он проснулся, едва начало светать. Это было первое утро после долгой тёмной ночи, что оказалось весьма кстати. Быстро позавтракав в одиночестве, он оделся и в сопровождении оруженосцев направился в Серую башню. В нижнем зале уже собралась толпа сыщиков и наиболее надёжных осведомителей, которых старший сыщик Тома вызвал на всякий случай. Велев им подождать, он, прежде всего, поднялся в свой маленький кабинет, где на столе увидел большой ларец, опечатанный казначейством, а рядом – чёрную сафьяновую папку с бумагами. Открыв её, он убедился, что там находится отчёт казначейства о фальшивых золотых марках.

Сняв с ларца печать, он увидел, что тот почти доверху заполнен красноватыми золотыми монетами.

– Я не знал, что их так много, – с беспокойством пробормотал он и заметил рядом Эдама, который с любопытством заглядывал в ларец из-за его плеча. – Возьми этот ларец и неси вниз, – приказал он оруженосцу.

Спустившись в нижний зал башни, он остановился на ступенях лестницы, чтоб его видели все, и сообщил о том, что в столице появились фальшивые золотые монеты с профилем короля Ричарда. Подробно объяснив сыщикам их задачу, он поручил Тома раздать каждому по одной монете для образца, после чего заметил вошедших в зал коменданта крепостных стен и капитанов городских ворот. Дав им знак следовать за ним, он снова поднялся к себе. Вскоре появился запыхавшийся Эдам с изрядно полегчавшим, но всё ещё тяжёлым ларцом.

Марк дал указания коменданту и капитанам, после чего вручил им кошелёк с фальшивыми монетами, и они, переговариваясь вполголоса, отправились выполнять приказ короля.

После этого он сел за свой стол и, придвинув чёрную папку, открыл её. Внимательно прочитав отчёт и изучив рисунки с изображением аверса и реверса монет, на которых были указаны различия, он решил сходить на монетный двор.

Пройдя через несколько усиленных постов стражи, он оказался в западной, самой закрытой части королевского замка, где располагались самые секретные и строго охраняемые службы королевства. В одном из мрачных приземистых зданий, к которому можно было пройти только через тесный, мощёный дворик, располагался монетный двор.

Войдя в низкий сводчатый цех, он какое-то время бродил меж странных станков. На них работали мастера с закатанными рукавами льняных блуз, из которых виднелись мускулистые руки. Он увидел тот самый станок с двумя тяжёлыми валами, между которыми прокатывали тонкие золотые и серебряные листы, а затем из них вырезали специальным пробойником круглые заготовки. Потом их укладывали на нижний штемпель, закреплённый на лафете станка, закрывали сверху вторым, и на него падало торцом тяжёлое бревно. После этого несколько мастеров с помощью системы блоков вновь поднимали молот, и старший монетный мастер тщательно осматривал получившуюся монету, определяя, нужна ли дополнительная прочеканка. Чаще всего новенькая золотая марка сразу же отправлялась в денежный ларец, который в конце дня должен был отправиться в казначейство. Несмотря на кажущуюся трудоёмкость процесса, работа шла бойко, и пока Марк ходил по цеху, не одна пригоршня монет с весёлым звоном отправилась в свой дальний путь.

Выяснив у одного из мастеров, где он может найти гравёра монетного двора, он направился к дальнему арочному проходу и, пройдя через ещё один такой же просторный цех, заставленный станками, вошёл в мастерскую, где над своими столами склонились несколько мастеров.

Заметив его, один из них, высокий мужчина лет сорока оторвался от своей работы и с поклоном приблизился. Он тоже был одет в льняную блузу и тёмный фартук, а его светлые густые волосы были перетянуты кожаным ремешком, пересекавшим лоб.

– Чем могу служить, ваше сиятельство, – снова поклонился он. – Я старший гравёр монетного двора его величества, моё имя Жан Этье.

– Ты меня узнал, мастер Этье, – одобрительно кивнул Марк, доставая из кошеля фальшивую монету. – Что ж, это облегчает мне задачу. Ты уже слышал о фальшивых марках, появившихся в городе?

– Да, господин королевский казначей вызывал меня к себе и спрашивал моё мнение. Я подтвердил, что предъявленные им монеты изготовлены не на нашем монетном дворе.

– Что ты можешь сказать о качестве штемпелей, применённых для изготовления монет? Кто мог их изготовить?

– В мире много мастеров монетного дела, господин граф, – задумчиво произнёс мастер. – Многие свободные города и даже богатые землевладельцы чеканят свою монету. Большой монетный двор есть и в луаре Синего Грифона. Я уже говорил в казначействе, что, судя по тому, что монеты имеют различия, штемпели изготавливали вручную, а не с помощью маточника. Поверьте, это очень сложная и тонкая работа. Обычный гравёр такого не сделает.

– Но ведь у каждого мастера свои особенности, свой почерк! Наверно, ты видишь отличия и, даже не глядя на надписи, можешь определить, где изготовлена монета!

– Это верно. Гравёру предоставляют эскиз, но вот технику исполнения определяет он сам. Нельзя, например, точно воспроизвести завитки волос, каждый раз будут отличия. Да и способ создания рельефа у каждого мастера свой.

– И что ты скажешь об этом? – Марк протянул ему монету.

Этье какое-то время разглядывал её, а потом отошёл к своему столу и взял большую лупу.

– Что ж, скажу вам, ваше сиятельство, что эта монета сделана кустарным способом с помощью молота, потому что рисунок с одной стороны пропечатался лучше. Сами штемпели, должно быть, были из железа, они не так быстро изнашиваются, как бронзовые. Что же до гравировки, то этот мастер весьма искусен, я бы сказал, достиг больших успехов в подражании чужому стилю.

– Почему ты так решил? – подошёл к нему Марк.

– Маточники для подлинных золотых марок короля Ричарда изготавливал господин Дюссо, который до меня был старшим гравёром монетного двора. Мне повезло быть его учеником, и я хорошо усвоил его манеру. Если вы посмотрите на монеты нашего короля Жоана, то решите, что штемпели для них делал тот же мастер, но на самом делеэто уже моя работа. Она похожа на работу мастера Дюссо, потому что он учил меня, и многие приёмы гравировки я перенял у него. Так вот, я готов был бы поручиться, что штемпели в данном случае делал он, но всё же здесь есть небольшие огрехи. Так видно, что пряди волос уложены неровно, глаза слегка заглублены, профиль немного вытянут. К тому же корона задним зубцом упирается в обрамление. На других образцах этого изъяна нет. Такое чувство, что кто-то пытался воссоздать работу моего учителя, но у него не хватило мастерства, а может, и твёрдости руки.

Марк забрал у него монету и лупу и снова внимательно рассмотрел оттиск на золоте.

– Мне кажется, что рельеф выполнен мастерски, а эти огрехи… Быть может, мастер был достаточно опытен, но уже слаб и стар?

– О чём вы? – обеспокоенно спросил Этье.

– Скажи мне, может ли это быть работа твоего учителя, учитывая его почтенный возраст и перенесённую болезнь?

– Он бы никогда… – запротестовал мастер, но встретив взгляд Марка, снова взял монету и увеличительное стекло. – Я бы сказал, что это возможно, ваша светлость, – нехотя признал он. – Но мой учитель очень честный человек, беспредельно преданный Сен-Марко. Король, отправляя на покой, позаботился о его безбедной старости. И я никогда не поверю, что он мог сделать штемпели для фальшивомонетчиков!

– Я не сомневаюсь в его преданности короне, – заверил его Марк. – Но обстоятельства могут сложиться самым непредсказуемым образом. Я благодарю тебя за помощь.

Простившись с гравёром, он покинул монетный двор и направился в казначейство. Старшего казначея не было на месте, но его помощник был обо всём предупреждён и с готовностью согласился помочь графу де Лорму.

– Я прошу вас проверить все золотые монеты, поступившие в казну из провинций за последний год и, если среди них найдутся фальшивые, определить, откуда они поступили. Это возможно? – уточнил тот.

– Конечно! Большая часть налогов и податей поступает в казну серебром, золотом платят только крупные землевладельцы – поданные короля и королевские провинции. Получив монеты, мы тут же отмечаем их в ведомостях, где так же указаны номера хранилищ и сундуков, куда они будут помещены. Не уверен, что мы сейчас найдём здесь много золота, поступившего год назад, большая его часть уже направлена на расходы, но месяц-два проверить вполне возможно. Я немедленно распоряжусь, чтоб начали проверку. Чем ещё я могу помочь вам?

– Я просил главного казначея выяснить, куда уехал старший гравёр монетного двора Обен Дюссо, – напомнил Марк.

– Ах, да! Я сам проверил ведомость выплаты его пенсии. Деньги направляются в Сюрен, тот, что в графстве Бове.

– Это ведь не так далеко от Сен-Марко? Я благодарю вас, – кивнул Марк и поспешил в Серую башню.

Вызвав к себе своего доверенного помощника, сыщика Гаспара, он распорядился:

– Бери коня и немедля отправляйся в графство Бове, город Сюрен. Найди там бывшего гравёра монетного двора Обена Дюссо и покажи ему эту монету, – он достал из кошеля ещё одну фальшивую марку. – Мастер Этье, нынешний старший гравёр, узнал его стиль и допускает, что штемпели для фальшивых монет изготовлены стариком. Выясни, обращался ли к нему кто-то за этим, или, может, он от скуки взял себе нового ученика. Если возникнут подозрения, что он что-то скрывает, обратись к магистрату и попроси содействия в том, чтоб доставить его сюда. Поторопись, это срочно!

Гаспар внимательно выслушал его, разглядывая монету, после чего кивнул в знак того, что всё понял, и отправился на конюшню, чтоб выбрать быстрого коня, подходящего для его крупного телосложения.

Вскоре после его ухода к нему заглянул сыщик Демаре и сообщил, что привёз купца, у которого обнаружены восемь фальшивых монет.

– Его зовут Бенуа Ланжавен из Обье, торгует стеклянной утварью. Он был жутко недоволен, что я притащил его сюда, – пояснил молодой сыщик. – Ведёт себя вызывающе и не хочет со мной говорить. Требует кого-то чином повыше. Я отвёл его в камеру для допросов. Прикажете вызвать палача?

– Это ни к чему, дружок, – покачал головой Марк. – Иди, продолжай охоту. Я разберусь с этим гордецом сам.

– Может, сначала пообедать? – несмело предложил Шарль, сидевший у нерастопленного камина.

– Пожалуй, – кивнул Марк, подумав, что пребывание в холодной тёмной камере, где над душой стоит тюремщик, а в полумраке хищно поблёскивают станки для пыток и свисающие с потолка цепи, скорее развяжет язык строптивому купцу, нежели словесные угрозы.

Когда он спустя час вошёл в камеру, купец, действительно, сидел поникший, и то и дело обеспокоенно поглядывал на своего безмолвного стража. Однако увидев на пороге Марка, он снова задиристо нахохлился и явно приготовился к обороне. Марк сел за свой стол, следом за ним вошёл тихий клерк и, устроившись в уголке, зажёг свечу и разложил свои письменные принадлежности и листы бумаги. Марк тем временем с любопытством разглядывал разложенные перед ним в ряд золотые монеты, для верности сравнивая их с уже имеющимися в его кошеле.

– Что за наглость! – не выдержав затянувшегося молчания, воскликнул купец, зло взглянув на Марка. – Кто позволил вашим людям обыскивать мои вещи и лезть в мою денежную шкатулку? Если пропадёт хоть одна монетка…

– Твоё имя Бенуа Ланжавен? – Марк, подняв голову, холодно взглянул на купца. – Откуда ты прибыл?

– Я из Обье, графство Клермон! Я уважаемый член торговой гильдии нашего графства и член магистрата! Я поставляю стеклянную посуду и хрусталь ко двору нашего господина графа де Клермона и он хорошо меня знает!

– И что с того?

– Я подам на вас жалобу и обращусь за защитой к моему господину, и тогда…

– Граф де Клермон – благородный человек и верный союзник Сен-Марко, а потому не станет защищать фальшивомонетчика. Где ты взял эти монеты? Сделал сам?

– О чём вы говорите? – задохнулся от возмущения Ланжавен. – Эти монеты настоящие! Я проверял их! Я проверяю все золотые монеты, которые попадают в мои руки. Это – чистое золото.

– Это золото, верно. Вот только отчеканены эти марки не на королевском монетном дворе, а потому являются фальшивыми. И ты привёз их в Сен-Марко. Зачем?

– Я собирался расплатиться ими за товар, – совершенно сбитый с толку, сообщил купец.

– То есть ты собирался пустить их в оборот, – кивнул Марк. – Ты знаешь, какое наказание предусмотрено в нашем королевстве за чеканку фальшивых монет? Фальшивомонетчиков казнят, заливая им в глотку расплавленный свинец.

– Но я не чеканил эти монеты!

– Тогда твоё наказание будет чуть легче. Тем, кто распространяет фальшивые монеты, отрубают правую руку, клеймят и на пять лет запирают в подземной тюрьме.

– Но они же не фальшивые! Как же можно… – Ланжавен испуганно заёрзал на своём жёстком стуле. – Они из золота… Я проверил.

– Где ты их взял?

– Я получил их в уплату за свой товар, – пробормотал он.

– Кто был покупателем, помнишь? Сохранились ли бумаги по сделке, которыми ты можешь её доказать?

– Бумаги? Только письма, в которых мы согласовали список посуды, и доверенность от покупателя. Его звали… Как же… – он мучительно задумался, а потом радостно встрепенулся. – Я вспомнил! Его звали Тьерри Герар! Он из Пуатье! Я продал ему пять хрустальных кувшинов с позолоченной отделкой и пять дюжин стеклянных кубков. И ещё… флаконы из розового стекла с золотой нитью! Для духов. За это он расплатился золотом. Двадцать золотых марок.

– Где письма и доверенность?

Торговец испуганно дёрнулся и пробормотал:

– Дома, в Обье.

– Имя представителя, привезшего деньги и забравшего товар, помнишь?

Он снова задумался, нервно перебирая пальцами.

– Кажется… Бессет. Да, Жиль Бессет! Такой высокий, со светлыми волосами!

– Опиши его подробно и расскажи, как происходила сделка. После этого я тебя отпущу, но тебе запрещено покидать Сен-Марко до особого разрешения. Фальшивые монеты конфискуются.

– И мне не будет выплачена компенсация за них?

– Скажи спасибо, что их не расплавят и не зальют тебе в рот! – проворчал Марк.

Когда он вышел из камеры, его уже поджидал Тома.

– Там привезли ещё пять человек, – сообщил он. – И, судя по всему, будут ещё.

– Допрашивайте их сами, – распорядился Марк. – Узнайте, откуда у них фальшивые марки, от кого получили, когда, при каких обстоятельствах. Потом отпустите, но с запретом менять место жительства и покидать город. И одного, кто поноровистее, – ко мне!

И он снова вернулся в камеру, откуда уже выходил понурый Бенуа Ланжавен из Обье.

Остаток дня Марк потратил на допросы. Поздно вечером он решил прервать эту череду испуганных купцов и ремесленников и отправлять их всех в подвал до следующего утра. В его кабинете уже лежала пачка протоколов, и возле стола терпеливо стоял Тома, задумчиво глядя в окно.

– Много их… – пробормотал Марк.

– Да, но суммы, в основном, небольшие – от одной марки до пяти. Публика чистая и не слишком упрямая. Кто-то не помнит, откуда у них фальшивки, но в основном исправно вспоминают.

– И? – Марк сел за стол и взял лежавший сверху протокол.

– Источники разные, что и понятно. Деньги для того и существуют, чтоб переходить из рук в руки, и всё же чаще всего упоминается одно направление…

– Пуату?

– Да, провинция Пуату и непосредственно Пуатье. Именно оттуда торговцы привозят фальшивые марки или отдают их в уплату за товары из других мест.

– И это неудивительно, ведь Пуату – золотая провинция королевства. Именно там и на прилежащих землях расположены золотые рудники. Выходит, один из них кто-то прикарманил.

– Весьма вероятно. Нам продолжать?

– Конечно! Наша задача не только выяснить, откуда поступают фальшивые монеты, но и изъять их из обращения.

– Многие протестуют. Золотые марки дороги.

– И что? – Марк задумчиво взглянул на Тома. – Пусть радуются, что их пока не привлекают к ответственности за намерение пустить фальшивые деньги в оборот.

– Да разве ж можно их привлечь, коли они ничего не знали?

– Можно. Изучи-ка, дружок, закон о фальшивомонетчиках, изданный ещё королём Анри. За распространение фальшивых монет без умысла применяется штраф в размере, определяемом суммой распространённых или предназначенных для распространения фальшивых монет умноженной на сто. Не нам с тобой решать, будет он применён в данном случае или нет.

– Я изучу, – немного смущённо закивал Тома и, поклонившись, направился к дверям.

Следующим утром к Марку в кабинет явился помощник главного казначея с докладом.

– Мы приступили к исполнению вашего поручения, ваше сиятельство, – сообщил он. – Проверив подати, пошлины и налоги за три последних месяца, мы обнаружили триста сорок шесть фальшивых золотых марок. В основном они поступали от вассалов короля, вот список. Однако вы можете убедиться, что в составе уплаченных золотом сумм, фальшивые занимают весьма малую долю и, скорее всего, попали в состав уплаченных сумм случайно, в результате денежного оборота. И совсем другое дело – провинция Пуату. В составе сумм арендных платежей за использование собственности короны, торговых пошлин и налогов сумма фальшивых монет составляет почти десятую часть, а именно двести пятнадцать марок.

– Это деньги, поступившие от управления провинцией?

– Именно так. Магистраты королевских городов вносят плату в казну провинции, а уже из неё выплачиваются суммы в королевскую казну. Проверенные мною ведомости подписаны лично прево провинции бароном де Вивьером.

– Если он собирает налоги и подати, то, скорее всего, получил эти фальшивые монеты от арендаторов и подданных, – заметил Марк. – Рано судить о его участии в этом деле. Однако следует признать, что в самой провинции эти фальшивки весьма распространены.

– Я не вправе делать какие-то выводы, снова поклонился казначей, однако, согласен с вашим мнением, господин граф. Барон де Вивьер примерно исполняет свои обязанности в части пополнения королевской казны. Однако большая часть доходов всё-таки поступает серебром.

– Я благодарю вас, – кивнул Марк. – Продолжайте проверку. Я буду ждать результатов.

Казначей удалился, а Марк снова спустился в подвал, чтоб продолжить допросы перепуганных владельцев фальшивых марок. Чем больше он говорил с ними и просматривал протоколы других допросов, которые приносили ему клерки, тем больше убеждался, что основная масса фальшивок сосредоточенна именно на западе королевства и уже оттуда растекается по другим землям. Из других владений и провинций в столицу поступало не так много золотых монет, а то, что рано или поздно они оказывались в Сен-Марко, было объяснимо. Золотом чаще владеют богатые люди, а они, как правило, стремятся в столицу, поближе к королевскому двору.

Он поднялся в свой кабинет, когда за окнами уже начало темнеть, наступала тёмная половина дня. Ему уже надоели повторяемые едва не слово в слово оправдания и испуганные молящие взгляды допрашиваемых. Он понимал, что чаще всего в их действиях не было дурного умысла, однако, согласно закону они считались виновными в тяжком преступлении, а потому не чувствовал за собой права на снисходительное к ним отношение.

Едва войдя, он, не обратив внимание на встрепенувшихся у камина оруженосцев, подошёл к окну и, приоткрыв створку, вдохнул прохладный воздух. В синей мгле надвигающейся ночи по дальней крепостной стене двигались яркие огненные язычки факелов в руках караульных.

Постояв там какое-то время, он услышал стук в дверь и, обернувшись, увидел на пороге Гаспара в запылённой одежде и сапогах для верховой езды. Поклонившись ему, рыжий великан приветливо кивнул оруженосцам и подошёл к столу.

– Едва успел до темноты, ваша светлость, – пробормотал он и с наслаждением плюхнулся на стул.

– Что выяснил? – спросил Марк и тоже сел за стол напротив него.

– Много интересного. Когда я приехал в Сюрен, то мне сразу же указали на дом, в котором живёт мастер Дюссо. Городок не такой уж маленький, но его там знают и уважают. К тому же он на свои деньги построил там ремесленную школу и сам обучал подростков гравировке по камню и металлу. Явившись в его дом, я встретил там его дочь и зятя, и сразу заметил, что мои расспросы их встревожили. Глазки у них так и забегали, но они клятвенно заверили меня, что старика дома нет, потому что он уехал в паломничество по святым местам. Их поведение показалось мне подозрительным, и я расспросил соседей. Те очень удивились, услышав о паломничестве, и заверили меня, что старик уже давно лежит дома с параличом. Я вернулся в дом и прижал его родню, пригрозив, что немедля заберу их в Сен-Марко, где они предстанут перед судом за обман короля. Ну, после этого они перепугались и признались, что старик пропал больше года назад, и они не знают, где он. Тогда пропала его любимая внучка Жоэль, ушла с подругами собирать луговые цветы, чтоб украсить алтарь в храме ко дню святой Женевьевы, и не вернулась. Её искали едва ли не всем городом, старик тоже пошёл, очень беспокоился за девушку. И они не только её не нашли, но и его потеряли. Он как в воду канул. И его родные заявили соседям, что отец с горя слёг. Вот все и думали, что он лежит в доме, когда он пропал.

– Они не сообщили об этом в Сен-Марко, чтоб не потерять пенсию? – мрачно уточнил Марк.

– Сумма-то не маленькая, триста марок серебром в год.

– Значит, старика, возможно, похитили вместе с любимой внучкой, и, угрожая ей, заставили его делать монетные штемпели. А он, по заверению мастера Этье, человек искренне преданный короне и, вероятно, не случайно скрыл от похитителей способ изготовления штемпелей с помощью маточника, а на изготавливаемых вручную делал ошибки, чтоб можно было установить, что они фальшивые. Хотя, возможно, он уже просто слишком стар и слаб зрением. Эдам, – Марк обернулся к камину, – иди во дворец и передай, что я прошу государя об аудиенции.

– Ага! – радостно воскликнул оруженосец, которому уже надоело протирать штаны в кресле у камина.