Текст книги "Измена. Я тебя разлюбил (СИ)"

Автор книги: Лада Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 36

– Знаешь, я уже не первый раз ловлю себя на мысли, что часть смыслов умело спрятана под поверхностью, – я пригубила из своего бокала, отметив, что Соколов бросил на меня короткий пронизывающий взгляд.

Ну что, согласится раскрыть свои карты, поддастся на откровенность или мы продолжим ходить вокруг да около? Учитывая всё, что выдал мне тогда в порыве гнева Добровольский, он ещё может и поторговаться – из опасений обнаружить свои истинные намерения раньше положенного.

Но, кажется, Соколов решил рискнуть.

– Я не зря считаю тебя очень умной женщиной, Дарья. И восхищаюсь этим твоим качеством, – сказал он негромко.

Та-а-ак…

Я без спешки отставила бокал и подняла на него взгляд, чуть склонив голову набок.

– Благодарю за комплимент. Это особенно приятно сейчас. Даже и не припомню, наверное, когда я в последний раз слышала искренний комплимент в свой адрес.

Собеседник поднял брови, изображая удивление.

– Неужели Добровольский скуп на похвалы так же, как на финансы?

Ого, да он решил времени зря не терять.

– Знаешь, может, насчёт первого пункта я и могла бы с тобой согласиться, но вот насчёт второго… почему ты решил, что он скуп на финансы? Насколько я знаю, он охотно инвестирует и с подчинёнными справедлив. У него в офисах и на предприятиях зарплаты одни из самых высоких по региону. Если с тех пор что-то и изменилось, мне об этом пока не известно.

Соколову пришлось перегруппироваться.

– Нет, я не о его бизнесе сейчас говорю. Об этом я ничего конкретного не слышал. Я скорее о том, что касается вашего… ваших имущественных вопросов. Лично у меня, понятное дело, никаких инсайдов нет, но разговоры вокруг не получается игнорировать.

– И что говорят? – изобразила я интерес, но не жадный, а почти меланхоличный.

Притворилась, что меня ответ ни в каком случае не удивит. Обычно это заставляет собеседника постараться, чтобы вытащить из тебя именно эту реакцию.

– Всякое, если честно. Но это же слухи. Разве можно им доверять? – усмехнулся Соколов. – Тем не менее слышал, что Добровольский не планирует щедро делиться. Что и понятно – никто не согласится такие богатства делить пополам. А вдруг он решит во второй раз развестись? Это же представить только, сколько он потеряет.

А ведь Соколову таки удалось провернуть этот трюк – я действительно удивилась.

– Второй раз?.. А он… он уже и жениться надумал?

Соколов пожал плечами.

– Тут я ничего конкретного тебе не скажу. Я всего лишь предположил, но таких слухов не припомню. Однако Маргарита Клюева – девушка не из простых. Думаю, ты и сама уже знаешь. У Добровольского с её отцом какие-то далеко идущие совместные планы, поэтому… сама понимаешь. Уверен, твоему мужу сейчас очень важно сохранить при себе свои капиталы. А это вполне может означать, что себе он постарается оставить минимум.

Он сделал паузу и добавил:

– Извини, это во мне профессиональное прорывается. Я не собирался в эту степь разговор уводить. Просто… не могу оставаться в стороне, когда наблюдаю подобную несправедливость.

Хм… прямо-таки и не может. Интересно, он любому встречному-поперечному готов кинуться на помощь в разрешении юридических тяжб или я всё-таки на особом счету?

– Ну, пока никакой несправедливости не случилось, – резонно заметила я, подцепив вилкой кусочек салата. – И исключительно ради того, чтобы прояснить ситуацию… Я не собираюсь его империю отвоёвывать, даже кусок от неё. Это будет пиррова победа, а мне дороги моё время и мои нервы. Драться с Добровольским – это себя не жалеть.

– Неужели ограничишься какой-нибудь подачкой? – прищурился Соколов.

Мои откровенные разговоры постепенно развязывали ему язык. И он уже особенно не пытался ничего вуалировать. Ещё чуть-чуть – и будет называть вещи своими именами.

– Ну, если в качестве подачки окажется что-нибудь существенное, то почему нет? Квартира в центре, двухэтажный загородный дом с участком, автомобиль. Ну и приют, что самое главное. Это уже, поверь мне, немало.

– Да, но по сравнению с тем, что имеет он сам!.. Дарья, согласись, это несоизмеримые вещи.

– Соглашусь, – я кивнула. – Но я уже свою позицию объяснила. В его бизнесе я ни черта не смыслю, а чтобы выгрызть у него кусок и потом попытаться его кому-нибудь перепродать... ты же должен представлять, сколько это моих собственных ресурсов сожрёт. Егор, я в бизнесе ни черта не понимаю. И амбиций никаких в этой сфере у меня никогда не было. Сейчас я сосредоточена на задаче минимум – развестись без утраты последних нервных клеток. Здоровье дороже.

– Но никто ведь не заставляет тебя воевать в одиночку, – сделал свой главный шаг Соколов.

– Ох, ты это так говоришь, будто у меня изобилие вариантов! – усмехнулась я. – Егор, бодаться с Добровольским могут позволить себе очень немногие. И это либо очень отчаянные, либо очень смелые люди. Ну или всё вместе. И если честно, я очень далека от мысли бегать по знакомым в поисках помощи.

Соколов в ответ одарил меня такой многозначительной улыбкой, что сопровождать её какими-либо пояснениями и не требовалось.

Да и не получилось бы, потому что мой взгляд с его лица взметнулся вверх уловил какое-то движение.

И уловил очень вовремя – потому что к нашему столику направлялся чёрт пойми откуда взявшийся Добровольский!

Глава 37

– Что, притихли? – Добровольский даже не пытался скрыть своего довольного вида, когда докладывавший ему помощник передал последние актуальные новости.

– Похоже на то, – кивнул он, сверяясь с планшетом. – Во всяком случае, паломничество, как вы его называете, в приют уже не такое активное. Вчера заезжал некто Быстрицкий. Я его пробил. Это совладелец фирмы по производству спорттоваров… Сейчас гляну её название.

– Не нужно, – отмахнулся Добровольский. – Быстрицкого я знаю. Дарья на него и не взглянет.

Краем глаза, он заметил, что помощник бросил на него недоумённый взгляд, но решил его проигнорировать, сделав вид, что вовсе не проговорился.

Мало ли какие у него могут быть мысли вслух?..

Но дело ведь не в личных симпатиях, чёрт возьми! И это напоминание самому себе заставило Добровольского сжать челюсти.

Нет, дело как раз в том, кто ей выгоден с юридической точки зрения. А Соколова в этом плане Быстрицкий не переплюнет. Вряд ли тот сможет подсунуть ей каких-нибудь элитных юристов на блюдечке. Нет, Быстрицкий вполне мог заезжать в их приют по прямому, что называется, назначению – собакена себе подыскать

Чёрт с ним. Он не угроза.

Добровольский даже фыркнул, чем заработал ещё один взгляд помощника. Твою-то мать, только представить Дарью под ручку с Быстрицким. Умора!

От разыгравшегося воображения у него даже настроение улучшилось. А это плюс не только ему, но и подчинённым, которым с ним в последнее время было не слишком-то приятно общаться.

Что поделаешь, издержки сложившейся ситуации. Всем приходилось сцепить зубы и терпеть.

– Ну, тогда это отличные новости. Раз никакой подозрительной активности не наблюдается и доложить тебе больше нечего, то свободен.

Видимо, тот поначалу даже не поверил, что так легко отделался. Закрыл свой планшет, кивнул и умчался.

– Какие все нежные, – проворчал Добровольский, про себя гадая, как проведёт остаток сегодняшнего дня.

А день сегодня выдался на редкость спокойный, не загруженный ни поездками, ни встречами. О том, как продвигается процесс оценки имущества, ему отзвонились ещё с утра. Пара деловых встреч завершилась ещё до обеда, и Добровольский почти маялся от непривычного безделья.

Он всё-таки предпочёл бы рабочую суету. Уже давно привык жить в режиме перманентной занятости. Трудголизм это или нет, но так его жизнь наполнялась вполне конкретным смыслом.

На днях Марго на это ему попеняла. Добровольский подозревал, на такие мысли её натолкнуло новое приобретение – его любовница так сильно привязалась к взятому из приюта щенку, что тот, кажется, заставил её преисполниться и осознать тщету мирского бытия.

Оказывается, для полноты жизни нельзя забывать об отдыхе. А ещё нужно проживать свои чувства и эмоции в состоянии тотальной осознанности. Что означала вся это хрень, Добровольский понятия не имел.

Он жил по правилам, графикам и режиму. С этим годами приходилось жить не только ему, но и семье. И никому из родных ни разу не приходило в голову упрекнуть его в таком образе жизни.

Ещё бы они упрекнули! Такому образу жизни они были обязаны всеми благами, которыми наслаждались. Ни дети, ни Дарья его не попрекали.

Жена время от времени, конечно, напоминала ему о необходимости передохнуть. А он обычно в ответ на её слова склонял ей голову на плечо или, при возможности, укладывал на колени и предлагал помочь ему хоть немного расслабиться

Дарья тихонько смеялась и делала то, что он обожал – запускала свои тонкие, нежные пальцы в его шевелюру, и на время он попросту отключался…

– Игорь Александрович…

Он вздрогнул, выдернутый из коварно накативших на него воспоминаний и уставился на приоткрытую дверь кабинета. Из приёмной с виноватым видом выглядывала его секретарша.

– Прошу прощения, но ваш селектор, кажется, отключён. Я стучала, и вы не ответили. Поэтому…

Твою мать! Что это на него нашло-то?

– Всё в порядке, не извиняйся, – он выпрямился в кресле. – Задумался просто. Что-то случилось?

– К вам Рамеев приехал. Говорит, есть какая-то важная информация.

У начальника его охраны была дурацкая привычка часть информации докладывать исключительно лично – он почему-то не доверял, системе его кибербезопасност, свято уверенный в том, что гении-хакеры всегда отыщут способ обойти любые преграды.

И раз уж Рамевв тут, значит, информация действительно важная.

– Зови, конечно.

Секретарша кивнула, и через минуту Рамеев уже входил в его кабинет.

– Вечер добрый, – поздоровался он и пожал Добровольскому руку.

Ох ты ж чёрт, он как-то и не заметил, что близилось время окончания рабочего дня. Совсем потерялся в воспоминаниях.

Может, стоит Марго позвонить перед отъездом. Пригласить её куда-нибудь, что ли? Почему-то ему было лень думать об этом прямо сейчас. Позже. Сначала разберётся с Рамеевым.

– Точно добрый? – хмыкнул он, разглядывая хмурое лицо подчинённого. – Выглядишь ты, Кирилл, грустновато.

– Я всегда так выгляжу, – напомнил он и протянул ему конверт. – Во-первых, вот информация по Лузину. Там развёрнуто, но если суммировать, то он вне подозрений. Никаким шпионажем его компания не занимается. Мой инсайдер поклясться готов.

– Давно ли ты веришь клятвам? – хмыкнул Добровольский, но кивнул. – Принято. А во-вторых?

– А во-вторых, ваша супруга сегодня отправилась в ресторан с Соколовым. Только что об этом узнал от наблюдения.

– В ресторан? – раздул ноздри Добровольский.

– Так точно. Судя по тому как всё выглядит, у них сегодня свидание.

Глава 38

– Ты уверен, что вообще никак не получится?

Игорь сдержался, чтобы не нагрубить.

И это она у него спрашивает. Звонит в самый неподходящий момент и спрашивает.

– Маргарита, ты случайно не помнишь, сколько раз я тебе за последние пару недель предлагал куда-нибудь выбраться? Ты мне что отвечала? – он лихо обогнал маячившее у него перед носом Порше и вдавил педаль газа. – Если правильно помню, то у тебя сейчас свет в окошке – это твой щенок. Ему нужно время на то, чтобы привыкнуть, и ты от него не отходишь. А тут вдруг именно сегодня на тебя снизошло желание куда-нибудь выбраться.

– Я так понимаю, ты не в офисе, – проницательно заметила Маргарита.

– Правильно понимаешь. Я отправился по делам. И теперь у меня уже нет времени на то, чтобы куда-то сегодня выбираться. Теперь мне надо со своими вопросами разобраться.

– Это что-то неотложное, как я понимаю?

– Ты даже не представляешь, – процедил он сквозь сжатые зубы.

Пока он прокладывает себе дорогу в этом раздражающе густом потоке наводнивших улицы столицы авто, его супруга, вполне вероятно, обсуждает с Соколовым перспективы взаимовыгодного сотрудничества. И зная намерения этого хитро сделанного деляги, несложно догадаться, в каком русле потечёт их беседа.

Он же её предупредил. Он настоятельно посоветовал ей не путаться с Соколовым. После развода может общаться с ним сколько угодно!

– Хотя на хрен бы он ей сдался, – пробормотал Добровольский едва слышно, когда отключился и в салоне авто вновь повисла гнетущая тишина.

Его даже самая ненавязчивая фоновая музыка сейчас раздражала, поэтому он предпочёл остаться наедине со своими мыслями.

Не лучшее, как выяснилось, решение, но ничего более дельное в голову ему не пришло.

В нём ещё теплилась слабенькая надежда на то, что Рамеев ошибся. Что, конечно, со стороны целого начальника охраны халатность, но Добровольский бы его за эту промашку охотно простил.

Однако эта иллюзия рухнула, когда он оказался в уютном зале ресторана и без особого труда выцепил взглядом за одним из немногочисленных занятых столиков ворковавшую парочку.

Дарья светилась. Вот натурально, мать твою, сияла от удовольствия.

Что за патоку этот хмырь лил ей в уши? Какие перспективы ей обещал?

Игорь двинулся к их столу, успешно заглушив пискнувший напоследок голос разума, что затея по всем фронтам идиотская. Ему не стоило вообще сюда являться. Он мог решить вопрос как-нибудь по-другому. Он мог в конце концов хотя бы позвонить для начала и сообщить своей пока что жене, что в курсе, где она и с кем ужинает. Просто чтобы дать ей понять, что любые её необдуманные действия, которые могут привести к его сложностям, он без внимания не оставит.

Он ведь именно поэтому в итоге всё-таки явился сюда? Ведь других причин быть не могло?

Но Добровольский отказался отвечать на этот вопрос даже мысленно.

– Надо же, какая приятная неожиданность, – заявил он, разглядывая ошарашенную парочку. – А я как раз ехал мимо. Думаю, дай заскочу перекусить – и такое приятное совпадение.

Никто из них троих и не поверил бы в честность такого определения. Эта встреча могла быть какой угодно, только не приятной.

– Дарья, замечательно выглядишь, – отвесил он жене комплимент. – Ты не против перекинуться парочкой слов?

– Против, – ответила она, даже не подумав тратить усилия на притворство. – За рамками вполне конкретных тем у нас с тобой нет общих тем для разговоров.

Прелесть какая. Соколов внушил ей чувство уверенности в своей неуязвимости? Это он зря. Нельзя так беспардонно вводить женщину в заблуждение.

– И всё-таки я настою.

– Добровольский, я, конечно, взаимно рад тебя видеть, – нагло соврал Соколов. – Но не похоже, чтобы твоя супруга горела желанием прерывать наше общение.

Хо-хо-хо, дерзим. От предчувствия назревавшего под тонкой плёнкой приличий конфликта его азарт заметно усилился.

– Может, мне стоит вызвать метрдотеля? – прозрачный намёк в голосе жены заставил его усмехнуться.

– Ни в чём себе не отказывай, душа моя. Я сам с удовольствием с Никитиным пообщаюсь. Сто лет не виделись.

Дарья поджала губы, понимая, что этот раунд она, скорее всего, проиграла. Но, пожалуй, стоило додавить, чтобы прояснить ситуацию окончательно – он не уйдёт отсюда, пока не получит желаемое.

– Если ты не горишь желанием перекинуться парой слов, сердце моё, это не проблема. Составлю вам, пожалуй, компанию. Поужинаем, и я откланяюсь.

– Нет, – Дарья отшвырнула сдёрнутую с колен салфетку и обратила взгляд на Соколова. – Прошу прощения. Всего на пару минут.

– Без проблем, – кивнул Соколов и взглянул на Добровольского с таким превосходством, словно его такой поворот нисколечко не тревожил. Он всем своим видом давал понять, что у него уже давно всё схвачено – и совершенно не важно, что там собирается предпринимать Добровольский.

И кстати, вполне возможно, у него были причины ввести себя так нахально. Последние инсайды, которые собрал для него Рамеев, намекали на эти самые причины. Ещё и поэтому Добровольский не мог пройти мимо того, что творила его пока ещё супруга. Понять бы, посвящена она в эти схемы или просто становится пешкой в большой игре.

Стоило им отдалиться от столика и выйти в уютный коридорчик, ведший в соседнюю залу, как Дарья накинулась на него.

– Мне на тебя в суд подать за преследование?

– Попробуй, – хмыкнул Добровольский. – Даже любопытно, что из этого выйдет.

– Что ты творишь, Добровольский? – процедила она.

– А ты что творишь, Добровольская? – спросил он ей в тон. – Я предупреждал тебя, что общение с Соколовым аукнется. А я привык держать своё слово.

Глава 39

– Добровольский, ты посчитал, мне есть хоть какое-то дела до твоих угроз? – мне пришлось очень постараться, чтобы не повышать голос.

Не хватало ещё привлечь внимание здешней публики. Как будто и без того о нас мало судачили. Пару дней назад Марина пыталась мне сунуть под нос какую-то статью из интернета, но я отмахнулась, даже мысли не допустив о том, чтобы окунаться в эти нечистоты. Худшее, что можно придумать в это время – интересоваться слухами и досужими вымыслами.

А я уверена в том, что именно они по сети и гуляли. Потому что правду могли рассказать только непосредственные действующие лица. Но ни я не давала комментариев по этому поводу, ни Добровольский, насколько мне было известно.

– То есть ты решила поступать мне назло, – муж окинул меня испытующим взглядом. – Или тут всё печальнее? У тебя к нему личная симпатия, может?

– А представь, если так? – прищурилась я. – Тебя это за какие мягкие места может трогать?

– Грубим.

– С большим удовольствием. Я тебе вообще, Добровольский, до сих пор мечтаю съездить как следует по зубам. Особенно после твоих последних выкрутасов!

На его лице мелькнуло удивление. Кажется, он пока ещё не сообразил. Что ж, возможно, я поспешила записать собственных детей в двойные агенты.

– Что, никак не сообразишь? – вскинулась я.

– Готова мне какой-то новый грешок приписать? – проворчал Добровольский, явно недовольный тем, что я умудрилась пойти в контратаку.

Ну да он-то привык, что инициатива в наших ссорах почти всегда была на его стороне.

– Ты сам его себе приписал! Что может твориться в башке у человека, подославшего собственных детей шпионить за матерью?

К моему великому сожалению, замешательство Добровольского продлилось до обидного недолго. Стоило мне озвучить причину своего возмущения, как он хмыкнул и кивнул.

– Ну, ё-моё, наконец-то. Значит, не всё ещё потеряно для этих двоих. Я ждал худшего.

– Что?.. – заморгала я, сбитая с толку такой реакцией.

Добровольский, на мгновение стряхнув с себя всю суровость, хмыкнул.

– Я ж понимал, что они будут выжидать до морковкина заговенья. Подгадывать момент для примирения. Так они не раньше твоего дня рождения сунулись бы с извинениями.

На этих словах мне вспомнилось, что именно так мне примерно и ответили.

– И ты их решил подтолкнуть? Во таким оригинальным способом?

– Ну а что? – пожал он плечами. – Я потребовал от них помириться с тобой и типа следить. Я же даже никаких конкретных задач им не ставил, просто попросил за твоим настроением присматривать.

Я растерянно молчала, пытаясь как-то переварить услышанное.

– Добровольский… надеюсь, ты понимаешь, как это всё воспринимается со стороны?.. Это… это какой-то бред сумасшедшего.

– Да мне плевать, как это воспринимается со стороны, – раздражённо передёрнул плечами муж. – Я решил вопрос так, как посчитал нужным. Всё, они примчались к тебе и покаялись. Их гложет раскаяние и совесть. Ну и тебе не так тяжко оттого, что мы с тобой таких бесхребетных и трусливых созданий воспитали.

– Го-о-осподи… – простонала я. – Да ничего бы вообще решать не пришлось, если бы ты в первую очередь не стал бы от них требовать сторону выбирать! Это ты понимаешь? Ты понимаешь, что сам создаёшь проблемы, а позже хлопаешь себя по плечу за то, что так удачно их порешал! И к твоему сведению, я не стала бы утверждать, что у нас с детьми произошло тотальное примирение.

– Это уже частности, – буркнул Добровольский. – И вообще, мы здесь не для того торчим.

– Мы здесь вообще торчим зря! – отрезала я. – За пояснения с детьми благодарна. Не придётся спать вполглаза и гадать, в какой из визитов ты заставишь их жучки в моей квартире поставить. Насчёт всего остального… я советую тебе не лезть в мою личную жизнь. Ты можешь сколько угодно параноить по поводу чужого влияния на наш с тобой развод, но меня твои навязчивые страхи не касаются. Я встречаюсь с кем угодно, когда угодно и где угодно. Это не твои заботы, Добровольский. Ты уж тем более не имеешь никакого права указывать мне, что я делать могу и чего не могу.

После такой длинной речи пришлось перевести дух. Зато я могла быть довольна собой – я высказала ему всё начистоту.

– Значит, ни шага назад, – кивнул Добровольский. – Будешь настаивать на своей независимости.

– Я надеялась, ты это понял давно. Но очевидно, переоценила твои умственные способности.

– Ох, Дарья не заводи меня своей агрессивностью, – саркастично отозвался супруг. – Ну что ж… ты права. Теперь ты сама по себе. Твоя жизнь, твои правила. И даже если ты действительно решишь воспользоваться посторонней помощью при разводе, запретить я тебе этого не смогу.

Мы смерили друг друга пылающими взглядами, но пока я боялась верить, что он добровольно готов отступить.

– И раз уж никакие уговоры на тебя явно не действуют, разреши мне кое-что тебе пояснить насчёт твоего нового ухажёра. Не знаю, известно это тебе или нет, но от Соколова жена ушла не просто так. Это такой мстительный мудила, что имей в виду – если он реально нацелился на меня, а ты его сейчас прокатишь, он отыщет способ тебе напакостить. А меня рядом не будет. Поэтому продолжая заигрывать с ним, имей в виду, либо ты к нему в койку ложишься, либо готовься к неприятностям. Я предупредил. Развлекайся.