Текст книги "Измена. Я тебя разлюбил (СИ)"

Автор книги: Лада Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

ЭПИЛОГ

– Там не только угарный газ, там ещё… говорят, лёгкие сильно обожгло…

Мне сложно было пересказывать услышанное от врачей. В голове творилась какая-то дикая каша из мыслей, воспоминаний и тяжких предчувствий.

– Да как так вообще получилось? – Павел запустил пальцы в волосы и сейчас расхаживал из стороны в сторону.

Нас вывели в зону ожидания с удобными диванами полукругом. Тут же можно было попить кофе из автомата и перекусить, но никому из нас не было дела ни до пищи, ни до питья.

Марина десять минут назад прислала голосовое – часть питомцев отправили в соседний приют на временное проживание, а тех, кто успел надышаться дымом, – в ветеринарную.

Хоть за что-то сердце сейчас могло не болеть. Подруга справилась о состоянии Добровольского, но в ответном голосовом я могла только пробормотать, что пока ничего не известно.

В сущности, так и было. Я понятия не имела, чего дальше ждать. Мы все замерли в ожидании, и ждать оказалось сложнее всего.

– А о пожаре хоть что-то известно? – Вероника попыталась отвлечь меня от тревожного онемения. – Вообще пока никаких новостей?

– Неисправность проводки. Но до официального заключения ещё далеко.

– Ну да. Понятно.

И мы снова надолго замолчали.

Павел время от времени бегал справляться, появились ли какие-нибудь новости, хотя нам уже сообщили, что как только наметятся хоть какие-то изменения, нам сообщат.

И случилось это не раньше утра, когда мне каким-то чудом удалось ненадолго вывалиться из реальности в беспокойный сон, от которого мятущемуся разуму было больше вреда, чем пользы.

– Мам, – дочка в полутьме гостевой комнаты, куда нас определили на ночёвку, осторожно тронула меня за плечо. – Говорят, папа очнулся.

Я буквально слетела с кровати, стараясь не зацикливаться на том, что голос у Вероники звучал очень тихо, почти боязливо.

– Идём, – отерев глаза, я помчалась к выходу.

Нас сразу предупредили, чтобы не затягивали надолго визит. Минут десять – не больше.

– Раз пускают, значит, это хорошо. Верно же? – пискнула у меня за спиной Вероника.

Ответить я не успела – мы вошли в палату, где у постели уже дежурил Павел.

Он оглянулся на нас и кивнул.

– Входите.

Я приблизилась к кровати мужа, словно во сне. Добровольский был страшно бледен, тяжёлые веки закрыты. Он не двигался и будто бы даже не дышал, и в центре груди у меня закололо от тревоги.

– Игорь?.. – выдохнула я, боязливо касаясь его руки, неподвижно лежавшей вдоль тела.

Несколько долгих мгновений мне казалось, нас обманули. Он не очнулся, и нам по-прежнему оставалось лишь ждать. Но мускулы под моими пальцами дрогнули, а вместе с ними и моё сердце.

А потом я увидела, как опухшие веки приподнялись.

– Как… вас много… – прошелестел он.

– Врач сказал, голоса ещё долго не будет, – пробормотал Павел. – Гортань повредил.

Он повернулся к отцу:

– И вообще, па, ничего не говори. Нельзя. Мы просто пришли проведать тебя. Тут я, мама и Вероника.

– Вижу, – шепнул Добровольский.

– Молчи, – я сглотнула.

Мне самой становилось больно, когда он говорил. Только представить, что у него творилось внутри, когда он выталкивал из себя слово за словом.

– Рад, что зашли, – проигнорировал он мой приказ. – Дети… оставьте нас с матерью… на чуть.

Сын с дочерью и не подумали сопротивляться. Подскочили с изножья его постели и направились к выходу.

– Добровольский, никаких разговоров! – предупредила я, не зная, как себя вести и вообще куда себя деть.

Всё происходившее вокруг казалось мне каким-то дурным сном. Я будто не до конца проснулась и плохо соображала, плохо ориентировалась в том, что вокруг происходило.

– Я хотел…

– Замолчи сейчас же! – в порыве его остановить я подалась вперёд и накрыла ладонью его губы. – Молчи! Ты… самоубийца какой-то! Господи…

И моё лицо само по себе скривилось от подступивших рыданий. Кажется, эмоции начинали меня догонять.

– Кинулся в огонь... для чего? Что ты этим хотел доказать?!

Вместо ответа его губы коснулись внутренней стороны моей ладони, и меня током прошибло от этого внезапного прикосновения.

На мгновение я отдёрнула руку, но он успел прошептать.

– Я люблю тебя Дашка. Забыл про это. Дурак.

Я снова прижала ладонь к его полопавшимся от жара губам.

– Да замолчи ты наконец, – всхлипнула. – Замолчи!

Но тут же опомнилась, когда он вывернулся под моей ладонью и распахнул глаза.

Едва не взвизгнув, я убрала руку. Я его что, каким-то образом придушила?!

– Что? Что такое? Я же осторожно. Игорь, что? Я сейчас позову врача!

И я уже было рванулась с его кровати, но он умудрился меня перехватить. И надо сказать, не ожидала я такой хватки от человека, балансировавшего едва ли не на краю.

– Стой, – шепнул и поморщился.

– Да замолчишь ты наконец? – не выдержала я.

Он кивнул и поднял вверх указательный палец. Я невольно замерла, ожидая, что за этим последует.

– Одно... условие, – выдохнул он.

Я снова сглотнула, а потом похвалила себя короткий кивок.

– Дай мне шанс. Тогда замолчу.

Я уставилась на него, не веря, что услышала именно это.

– Вымогатель, – всхлипнула. – Шантажист.

Он кивал на все мои обвинения и ждал ответа.

– Даш…

– Попросишь свой шанс, когда вернёшь себе голос, – припечатала я. – Вот тебе мой ответ, Добровольский. Согласен на такой компромисс?

И смахнув слезы, успевшие набежать на глаза, я различила на его губах едва заметную улыбку.

Добровольский кивнул и приложил палец к губам, выражая тем самым своё послушание.

– Н-ненавижу тебя, – снова всхлипнула я и только сейчас почувствовала, как скрутившее мышцы волнение отступает.

Его рука потянула меня на себя, и я осторожно, но неминуемо уткнулась лбом ему в грудь, уже не сдерживая подкативших рыданий.

Его пальцы запутались в моих волосах, и мир на время отодвинулся, позволяя остаться нам наедине с прошлым, настоящим и пока ещё туманным будущим.

Но чтобы впереди нас ни ждало, я прислушалась к себе и поняла – Добровольский заслужил этот шанс.