Текст книги "Измена. Я тебя разлюбил (СИ)"

Автор книги: Лада Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 52

– Добровольский, это… не знаю, как тебе ещё объяснить. Я не считаю это приемлемым. Ты пытаешься зажать меня в угол, убеждая, что другого варианта просто не существует. Но я уверена, что он есть. Может, тебе от меня что-то конкретное нужно?

– Я уже объяснил тебе, что мне нужно, – надавил он, с неприятным холодком ощущая, что она пытается выскользнуть из его хватки.

Ну уж нет, Дарья. Если есть хотя бы призрачный шанс на корню зарубить всю эту свистопляску вокруг их развода, он её не упустит. Только после того, как она началась, он сообразил, насколько ему важен покой без необходимости вечно отвлекаться на вот такие проблемы, никак не связанные с делами и бизнесом.

Никогда бы не подумал, что проблемы ему начнёт доставлять именно личная жизнь и именно в подобном формате. Но век живи, как говорится.

– Тебе нужно посадить меня на время в клетку в обмен на твою драгоценную помощь, – процедила она, словно пыталась закрепить для себя положение дел.

– Даш, ну какая клетка? Я тебя что, под замок сажаю? Я всего-то и прошу у тебя пересидеть бракоразводный процесс вне досягаемости для всяких вот таких Соколовых. Это нам обоим сэкономит уйму времени и нервов. Только не говори, что сама всех выгод не понимаешь. Меня бесит это суета, которая и выеденного яйца не стоит, потому что эти шакалы ни черта не получат.

– Если бы ты был так уверен, ты не просил бы меня принять подобные условия.

– Я хочу задавить эту суету, отсечь этот нездоровый ажиотаж. Развестись по-человечески. Ты и сама, уверен, этого хочешь.

– Господи, какой всё-таки бред…

– Ну, Дарья, жизнь у нас такая, бредовая. Пора с этим смириться. Давай, не тяни резину. Соглашайся.

– Чёрт с тобой.

– Я слышу это как «Да, Игорь. И спасибо за помощь».

– Если ты слышишь это именно так, то у тебя проблемы со слухом. Ты выкручиваешь мне руки.

– Неправда. Ты можешь отказаться. Я всё равно помогу твоему приюту, но ты останешься мне должна. А это уже другая ситуация. В этом случае я оставляю за собой право прийти и потребовать оплаты твоего долга в любой удобный мне момент.

– Я в твоём бескорыстии никогда не сомневалась.

– Мне тоже всегда приятно иметь с тобой дело, – парировал он, чувствуя, как у него стремительно повышается настроение.

Вероятно, больше не придётся сушить себе башку над тем, как отогнать от себя всю эту жадную свору. Убери у них из виду потенциальный рычаг давления и лакомый трофей – и все эти энтузиасты быстро успокоятся.

– Свяжусь с тобой в ближайшее время. Обсудим условия твоего отпуска.

– Я благодарна за помощь, – проговорила она таким тоном, словно вынуждала себя для проформы зафиксировать благодарность. – Но не жди, что я проявлю сговорчивость. В изоляцию ты мня не упечёшь.

– Глупость какая, – фыркнул Добровольский. – Никакой изоляции. Ты всегда сможешь пообщаться со мной.

И отключился, прежде чем жена могла бы ему что-нибудь возразить.

Оставалось всего-ничего. Он вызвал старшего помощника, отдал распоряжения по приюту.

– Решите. В идеале я жду результатов в течение часа. Наведите порядок как можно скорей.

Ну и финальным аккордом станет совсем уж незначительная деталь – объяснение с Маргаритой.

– Ты шутишь, надеюсь? – пробормотала она, когда он объявил ей своих ближайших планах, вернувшись из офиса на их квартиру.

Щенок носился по столовой, с энтузиазмом перетаскивая с места на место игрушечную кость.

– Это не лучший предмет для шуток, Марго. Я слишком много времени уделяю разводу. Он постоянно отвлекает меня от дел. Пора прекратить эти интриги.

– Как прекратить? Тем, что закроешь свою жену под замок?

– Да что вы из меня какого-то Синего Бороду лепите! – раздражённо огрызнулся Добровольский. – Никого я под замок сажать не собираюсь! Дарья какое-то время поживёт в новом доме на озере. Никто не знает, что это моя собственность. Я приобрёл его буквально неделю назад. Отдохнёт, расслабится. Как и я. К концу месяца подпишем бумаги – и все свободны.

Маргарита поводила взглядом по комнате.

– Знаешь, у уверена, есть другие способы…

– Я не спрашивал твоего мнения или совета по этому поводу. Я поставил тебя в известность о том, как будет.

– А как будет? – внезапно вспылила она. – Ты уедешь на пару недель на берег озера, пожить в уединении со своей бывшей женой? И чего ты ждёшь после такого анонса? Что я сложу лапки, опущу глазки и повинуюсь?

Её глаза сейчас метали громы и молнии. Но на него этот эмоциональный шторм не действовал примерно никак. Даже как-то странно было отмечать эту перемену. Возможно, потому что он запоздало её для себя зарегистрировал.

Изменения происходили постепенно, практически незаметно. Видимо, срабатывал своего рода накопительный эффект. И вот теперь разницу нельзя отрицать – его не волновало, что случится в их отношениях с Маргаритой. Он в любом случае поступит так, как запланировал. И обсуждению его решение уже не подлежит.

– Я давно вырос из необходимости что-то от кого-то ожидать, – поставил он её в известность. – Я прихожу и беру. В нашем случае – поступаю так, как считаю нужным.

Маргарита прищурилась.

– А ты не думал о том, что я тоже имею право поступить так, как считаю нужным?

– Думал, – кивнул Добровольский. – И никто этого права у тебя не отнимает. Поступай.

Глава 53

– Вот, значит, как?.. – Маргарита смерила его испытующим взглядом. – А что вообще происходит? Ты можешь мне объяснить?

Добровольский подавил желание закатить глаза к потолку.

Странно, конечно. Ещё совсем недавно ему казалось, Маргарита выгодно отличалась от большинства других женщин именно тем, что не строила из отношений культ и не впадала от них в зависимость, следовательно, не строила из себя ревнивицу и собственницу там, где это не нужно. Но, видимо, в своих представлениях всё же ошибся. Сейчас она вела себя очень типично.

– Слушай, я же вроде всё тебе уже объяснил. Беснования вокруг нашего с Дашкой развода не утихают, и это бесит меня, отвлекает от насущных дел. Поэтому я закрою этот вопрос по-своему.

– И ты считаешь…

– Да, – отрезал он. – Я считаю этот вариант самым экономным и продуктивным. Я уже сказал, что не выношу его на обсуждение. Если ты не согласна, то мне очень жаль. Думал, ты знала, с кем связывалась. Я не прогибаюсь под чужие требования. И сразу скажу, если ты надумаешь меня договорённостями со своим отцом пугать, это не сработает. Личное – это личное. Работа – это работа. И твой отец, в отличие от тебя, это прекрасно понимает.

Прелесть ситуации заключалась в том, что с Клюевым он к этому времени был в достаточно тесных партнёрских отношениях, чтобы тот захотел херить все их договорённости из-за жалоб или капризов дочери. О критичной важности выигранного времени Маргарите ещё многое придётся узнать.

– Ты, конечно, к этому подготовился, – в её голосе прорезался лёд. – И в сентиментальности тебя не заподозришь.

Добровольский пожал плечами.

– Тебе всё-таки стоило внимательнее отнестись к нашим предварительным договорённостям. Марго, я тебе вечной любви не обещал. Всё, что угодно, только не это. Я не могу дать тебе то, на что не способен. Если у тебя сложились об этом иные представления, то извини.

– Ты ведь даже извиняешься чисто для галочки.

– Грешен, – хмыкнул он, не обнаружив ни грана раскаяния. – Но если что, я тебя никуда не гоню. Можешь жить тут столько, сколько понадобится. Я всё равно вернусь в город не скоро. Пока не закрою все вопросы по разводу.

– Ну да, как же, закроешь, – хмыкнула она и вот этим слегка его всё-таки озадачила. – Я вот сейчас только одного не пойму, ты только мне врёшь или и себе тоже?

– Откуда у тебя такие идеи?

– Ты мне их сам подбрасываешь, – Маргарита скривила губы и передёрнула плечами. – Но, знаешь, это уже и не важно. Я всё думала, пройдёт какое-то время, и ты поймёшь, что я вполне способна стать тебе достойной партией. Но оказалось, что ты, Добровольский, самый паршивый вариант любовника. Самый парадоксальный и самый паршивый. Ты – однолюб. Таскаешь себе в постель всяких пустышек, но ни одна из них и в подмётки твоей Дарье в итоге не годится. Ты будто себе пытаешься доказать, что от жены не зависишь. Что она для тебя вовсе и не единственная. И всё без толку.

Добровольский сжал челюсти, не желая признаваться себе, что ей напоследок удалось его таки подцепить.

– Сеанс психоанализа моей никчёмной натуры окончен? – хмыкнул он саркастически. – Если добавить тебе больше нечего, то попрощаемся.

– Ты со мной попрощался уже давно, – пробормотала Маргарита. – Просто сам этого не понял.

И Добровольский осознал, что вообще-то она права. Что так всё и было. И, возможно, он её всё-таки недооценивал. Но и точно знал, что оценить по достоинству так никогда бы и не смог. В первую очередь потому что и не стремился. Не было в нём ни потребности такой, ни желания. Они скрасили друг другу какое-то время, но оно безвозвратно ушло.

Сейчас всё, что его занимало, это решение вопроса с разводом. Кто бы мог подумать, что именно эта задача выдвинется для него на первый план.

Он дал жене несколько дней на то, чтобы уладить дела и обо всём договориться, поэтому не трепал ей нервы понапрасну и не названивал. Она и так готова была прибить его за эту «дебильную» договорённость, в которую он её втянул.

Дебильная? Пусть. Ему без разницы, какой она её видела.

Вокруг них слишком шумно и людно. Слишком много хаоса и мельтешения, вводивших его в онемение, лишавших ясности мысли. Он уже какое-то время чувствовал этот раздражающий внешний шум, как будто заслонявший от него нечто важное. А вчера, пока валялся в постели без сна, вдруг сумел рассмотреть как минимум кусочек этой мозаики – их с Дарьей слишком сильно захлестнула буря эмоций. С того самого памятного семейного обеда они только и знали, что отношения выясняли, но так ничего и не выяснили. Точнее, Дарья-то всё для себя выяснила, а он…

А он этого совершенно не чувствовал. Он просто принял как данность то, что они разведутся. Тогда он считал, что спокойно такие перемены переживёт.

А сейчас…

Телефонный звонок вывел его из задумчивости.

Добровольский скосил взгляд на телефон, брошенный на пассажирское сиденье рядом с водительским, пока он колесил по городу и занимался всякими мелочами, чтобы отвлечься.

Думал, уже кто-то из офиса собрался затащить его на работу, но нет, ошибался.

– Слушаю, дочь моя.

Но Вероника не оценила иронии.

– Па, это правда?

– Что именно? – он припарковался, чтобы не вести разговор за рулём.

– Ты вынуждаешь маму сидеть взаперти?!

Глава 54

– Ник, ну что за дурость? – Добровольский скривился, будто у него не просто зуб заболел, а всю челюсть скрутило. – Откуда такие идиотские выводы?

– Оттуда, что я только что с мамой разговаривала!

Кажется, детишки стали очень быстро забывать, как всё начиналось. Вот уже и выражения не выбирают, когда с ним общаются. Как всё-таки сложно сочетать личную жизнь и работу. Главное, раньше таких проблем у него не было, но стоило им с Дарьей разойтись, и, кажется, вся его жизнь сначала затрещала по швам, а потом и принялась постепенно рушиться.

А он-то всегда считал, что у него давным-давно всё под контролем и работает как часы. Какое, оказывается, жесточайшее заблуждение.

– Так, давай без истерик. Никого я под замок сажать не собираюсь! Откуда у вас у всех такие выводы? Все вокруг упорно доказывают мне, что я самодур и тиран. Ты мне скажи, дочь моя, я вас с Пашкой в детстве хоть раз пальцем тронул? Может, ремнём вас охаживал, а? Видать, действительно старею и ни хрена уже не помню, что что-то у меня таких воспоминаний о вашем несчастном детстве не сохранилось!

Вот умеют же представительницы прекрасного пола, кем бы они тебе ни приходились, в два счёта вывести из себя. И главное, нет бы нормально спросить. Нет, она звонит с уже готовыми претензиями!

– Тогда объясни, что происходит, – потребовала дочь.

Вот, и это ещё объясни. Всем вокруг от него нужны объяснения. Надо был попросить секретаршу, твою-то мать, документ официальный подготовить!

– Я отправляю вашу мать в небольшой отпуск. Такая формулировка сгодится?

– А какое право ты имеешь куда-либо её отпправлять? Она на тебя не работает.

Ты посмотри, какая защитница!

– Это право мне любезно предоставила твоя мать. Сама. Лично.

– Наверняка ты её как-то вынудил. Не пошла бы она на такое. Поскорее бы вы уже развелись, чтобы закончилась эта нервотрёпка…

Вот такие выводы и пожелания.

– Помнишь, ты Шерлока из себя строила?

– А это здесь при чём?

– Ну, при всём, как оказалось. Мать тебе говорила, что к ним проверка явилась? Какая удивительная череда невероятных, абсолютно случайных совпадений.

– То есть уже даже не жалоба.

– Ну, время-то поджимает, – хмыкнул Добровольский. – И это со стороны Соколова даже не тупость. Он просто настолько уверовал в то, что у них с твоей матерью сложились доверительные и тёплые отношения, что решил лезть напролом. Ну а если серьёзно, то это следствие отказа Дарьи сотрудничать с ним по линии нашего с ней развода. Теперь ты понимаешь, что я не могу оставлять это на самотёк? Стоит отвернуться, и к ней тут же кто-нибудь лезет. И даже выбора особенно не оставляют. Не хочешь сотрудничать, угробим твой приют.

Дочь выдохнула.

– Мама об этом упомянула. Но я не думала, что там всё настолько серьёзно закрутилась

– Ну, она в своём репертуаре. Не хочет никого волновать и тревожить.

– И ты лучше ничего не придумал, как её изолировать?

– Слушай, если тебя изолируют в комфортабельном доме на озере, ты будешь сильно этому сопротивляться?

– О-о-о… – протянула дочь удивлённо. – А… я же не знала.

– Ну вот и она не знает. Потому, видимо, ей этот импровизированный отпуск и кажется едва ли не ссылкой, – проворчал Добровольский, явно не собираясь перед дочерью распинаться и объяснять, что это вообще-то было своего рода сюрприз.

На хрена он, конечно, с этим так заморачивался, он и сам не понимал. Просто делал так, как подсказывало чутьё, и старался без лишнего поводу не рефлексировать.

– Не рассказывай ей, – добавил он. – Я намеренно ничего не объяснял.

– Ладно, не буду, – медленно проговорила дочь. – А откуда дом?.. Или ты арендовал?

– Купил, – ответил он лаконично. – Не важно. Просто не упоминай ей об этом. Я сам всё расскажу.

– Поняла, – отступила она. – Не буду. Сами разберётесь.

Он очень на это надеялся.

Хотя и понимал, что легко и просто не будет. Но если раньше его такая перспектива основательно загрузила бы, то сейчас он чётко осознавал, что ничего бы в своём решении не поменял, даже если бы ему трижды повторили, что затея идиотская и не выгорит.

– Завтра заеду, – поставил он в известность жену. – Готова к релаксу?

Дарья посопела в трубку, прежде чем ответить:

– Я надеюсь, все документы по разводу ты захватишь с собой.

– Разумеется. А для чего мы вообще всё это затеяли? – изобразил он удивление. – И документы, и юристы. Там в покое и тишине спокойно со всем разберёмся. Вот увидишь, за эту поездку ты мне будешь так же благодарна, как и за то, что я спас твою приют.

– Я ненавижу тебя, Добровольский, – проговорила она таким меланхоличным тоном, что он едва удержался, чтобы не расхохотаться от такого резкого диссонанса в тоне и содержании.

– Извини, Даш, не могу ответить взаимностью.

И положил трубку в каком-то по-дурацки хорошем настроении.

Может, это такая вещая радость его накрывала от предвкушения того, что скоро весь этот хаос останется позади и он получит свободу?..

Добровольский попытался распробовать на вкус это предположение, но верным оно ему не показалось.

А на следующий день его авто мягко вкатилось на закрытую территорию и, миновав относительно короткий участок лесной дороги, вырулило на подъездную площадку. Перед ними расстилалась зеркальная гладь озера, а слева высился недавно отстроенный технологичный коттедж.

– Это… что?

Добровольский полюбовался удивлением на лице жены и хмыкнул, скрывая удовлетворение от произведённого эффекта:

– А это застенки, в которых ты будешь томиться во время своего незапланированного отпуска.

Глава 55

– Это... не шутка? – Марина смотрела на меня во все глаза.

Да уж, такие шутки шутить – это надо иметь очень извращённое и крайне странное чувство юмора.

Я устало покачала головой и ссутулилась в своём кресле. В нашем общем с Мариной кабинете повисла непродолжительная тишина.

– То есть… твой Добровольский поможет только при этом условии? – на всякий случай уточнила она.

– Всё ещё даже печальнее, чем ты думаешь, – я хмыкнула. – Он сделает меня своей должницей в любом случае.

– Это как?

– Очень просто. Он заявил, что поможет приюту в любом случае. Мол, бедные собачки, конечно же, не виноваты в том, что вокруг нас водят хороводы всякие нечистые на руку грамотеи. А у меня есть, по его мнению. Вполне справедливый выбор. Либо я сделаю так, как он просит, и уйду в непродолжительный отпуск. Видимо, в какой-нибудь ближайший скит. Либо же он попросит меня об ответной услуге когда-нибудь потом. И вся прелесть, Само собой в том, что о природе этой услуги мне совершено ничего неизвестно.

Марина поморгала, прикусив кончик ручки, и после медленно кивнула.

– Лучше уж знать, на что точно соглашаешься.

Я вздохнула.

– Что-то вроде того. И самое досадное в том, что я в целом-то даже могу понять этот мотив. Он хочет обеспечить себе по возможности мирный развод. А ещё, насколько я поняла. Добровольского гложет тот факт, что он не учёл такой вот вероятности. Не предусмотрел, что его развод смогут использовать против него. Ну и, наверное, не ожидал, что найдётся столько желающих ослабить его позиции. Будто в этом есть хоть что-нибудь удивительное. В его мире вообще нет места иллюзиям. Теперь наверняка ощущает себя недальновидным слабаком.

Марина посмотрела на меня в задумчивости.

– Вот вы, конечно…

– Что? – я посмотрела на неё с недоумением.

– Да в который раз удивляюсь тому, как вы друг друга чувствуете хорошо. Тебе несложно увидеть его мотивы, но само забавное, что даже несложно их оправдать. И это после всего…

Я скривилась.

– Думаешь Я сама не понимаю? И я, Марин, не могу это никак отключить. Вот что, наверное, бесит больше всего. Это просто… есть. Понадеюсь, что после развода связь оборвётся.

– Ага, – фыркнула она. – Как будто новая печать в паспорте магическим образом лишит тебя возможности понимать своего бывшего мужа. Держи карман шире.

– Ладно, – я махнула рукой. – Главное, Ч то приют мы спасли. Я в первую очередь думаю о наших питомцах. Они не должны становиться заложниками ситуации. Ни в коем случае не должны.

– Ну, за приют передавай своему ироду, конечно, спасибо, – проворчала Марина. – Сами мы бы не справились. Я видела, как жадно у той бабы глазки сверкали. Так и надеялась сделать из нас пример. Где они только таких кровожадных сотрудников набирают.

Мы помолчали.

– Ну а… дальше-то что? – решилась она всё же спросить. – Он тебя что, действительно в какую-то изоляцию определит?

– Марин, да ну тебя – отмахнулась я. – Насколько мне известно, бункер Добровольский не приобретал.

И правда, бункером этот комфортабельный двухэтажный коттедж на берегу живописного озера сложно было назвать.

Я понадеялась на то, что у меня на лице не отразилось ни грана того восторга, в который меня привёл один только вид этого места.

Не хватало ещё вообразить, что я жажду тут задержаться.

– Он твой? – я рассматривала коттедж, пытаясь на глаз определить, сколько стоит такое великолепие.

– Ага, – Добровольский отстегнул ремень безопасности. – Как тебе вид?

Ну, конечно. Он не мог не спросить.

– Приемлемо, – я кивнула с наносным безразличием. – Главное, что без обмана. Тут действительно никого поблизости нет. Специально подбирал или дом приобретался для…

Имя его пассии застряло у меня в горле. Досадно, что я не смогла произнести его так, словно для меня это уже давно ничего по сути не значило.

Впрочем, Добровольский не стал заострять на этом внимание.

– Рекламу в городе видел. С похожим видом. Насколько я понял, вдоль берега озера есть ещё пара таких. Но здесь самая полная комплектация.

Кто бы сомневался. Мой муж не любил тратиться на хорошее, когда мог приобрести лучшее.

– Идём, – прервал он мои размышления. – Познакомишься поближе с моей холостяцкой берлогой.

Он не обратил никакого внимания на мой удивлённый взгляд. С чего бы это вдруг холостяцкой? Ни за что не поверю, что он свою пассию сюда не привозил. Сейчас я была почти уверена в том, что покупался-то дом как раз для совместного проживания. Слишком уж просторный он для одного.

Внутри всё сияло от чистоты и новизны. Несложно было заметить, что коттедж до сих пор стоял необитаемый. Тут не жили, ничем из техники ни разу не пользовались.

– Ещё немного, и я заподозрю, что ты приобрёл его исключительно для того, чтобы меня тут поместить, – пробормотала я, проведя пальцами по мраморной столешнице кухонного острова.

– Даш, не говори глупостей, – непривычно мягким тоном отозвался Добровольский.

Сейчас он стоял у стеклянных раздвижных дверей и, сунув руки в карманы джинсов, наблюдал за мной, а я старательно делала вид, что совершенно этого не замечаю.

– Такие дома не приобретаются просто так. Просто потому что ты увидел манящий вид на билборде.

Я отважилась бросить на него исполненный значения взгляд.

– Добровольский, я же тебя знаю.

– Да? – он приподнял бровь, слегка озадачив меня такой реакций. – Ну раз утверждаешь, что знаешь, тогда сама мне и скажи, почему я его приобрёл.