Текст книги "Трофей для братьев (СИ)"
Автор книги: Лада Отрадова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Глава III: Горячка ᚲ
ГЛАВА III: ГОРЯЧКА ᚲ
ᚲ Cen byþ cƿicera gehƿam, cuþ on fyre
blac ond beorhtlic, byrneþ oftust
ðær hi æþelingas inne restaþ.
Факел известен каждому живому человеку
у него бледное, яркое пламя; он всегда горит
там, где сидят князья.
Неизвестно, сколько времени прошло, но очнулась она, продрогшая с головы до пят, в мокром платье и с сильным головокружением, на ложе посреди небольшой комнатки. На краю кровати сидел Сигурд, что взял её одной рукой за подбородок, другой же потянулся к зелью.
– Пей до дна, это согреет тебя, девочка. И разогреет тоже.
Он пристально посмотрел на неё, и что-то внутри Мии невольно шевельнулось. Мужчина требовательным движением влил ей в рот остатки того, что он называл "лекарством для разогрева", и бросил стеклянный пузырёк на пол.
Флакон отразил от себя отблески пламени очага, и Мия ощутила, как по всему её телу разливается жар, а низ живота принимается скручиваться и ныть. Голова с каждым вдохом тяжелела, а сами вдохи становились всё более жадными и прерывистыми, будто находилась она сейчас не в обычном жилище, а в полной раскалённого пара бане Ингеборги.
Сигурд приблизился к ней и усмехнулся, наблюдая со стороны над тем, как начинает терять контроль над собой его жертва. Изготовленное травником-карликом из русских земель зелье, в составе которого были вино, десяток трав и кровь оленихи, проходящей через первую течку, работало безотказно: предыдущие две порции он уже успел потратить на юную монашку из Шотландии и дочь безземельного ярла, последний же флакон викинг хранил на особый случай, которым и оказалась не ставшая его трофеем германская рабыня.
Одной рукой Сигурд гладил своё вздыбившееся в штанах пространство между ног, другой сжимал колено уже поплывшей Мии, что пребывала в какой-то безумной лихорадке.
Девушка почувствовала на себе плотоядный взгляд норвежца и нервно сглотнула, тотчас же отведя глаза в сторону. Кого она больше боялась, жестокого воина или же внезапно нахлынувших на неё столь незнакомых чувств и желаний?
Рука хозяина Хордаланна поползла вверх по её ноге, всё ещё с внешней стороны синего платья, но уже от этих прикосновений тело девушки стало таять, словно восковая свеча от зажжёного пламени. Мия простонала, тут же испугавшись своей реакции и затаив дыхание, а её лицо и шея начали краснеть от крови, вместе с которой в её голову приливало и какое-то животное желание.
Не могла же она так быстро простыть от ледяных морских волн? Или горячка столь быстра на расправу с ослабленным долгими странствиями телом?
Неожиданно спасший её от смерти воин наклонился вперед, уткнувшись лицом во всё ещё влажную от морских волн шею, а его губы коснулись тонкой кожи. Мия сомкнула веки, и по её позвоночнику пробежали мурашки, что растворились и эхом отозвались где-то внизу её таза.
Тёплое дыхание Сигурда будоражило и щекотало, и в ответ на это её собственные губы едва приоткрылись, а жар в глубине тела невольницы стал ещё сильнее. В этот самый момент она наконец-то осознала, чего хочет на самом деле, и одна лишь мысль об этом вызывала ужас.
На долю секунды она будто бы протрезвела от наваждения, но тут требовательные губы Сигурда вновь сомкнулись на шее девушки, и он, дразня её, провёл своим влажным языком от мочки левого уха до впадинки у ключицы, заставив Мию встрепенуться.
– Мне стоит завидовать тебе, брат, – неожиданно нарушил тишину голос Свена, что вернулся после пира домой и теперь застыл в дверях, наблюдая за тем, как старший гладит волосы привезённой ими из набега разгорячённой невольницы.
– Ни к чему ревность, ты всегда можешь присоединиться к веселью, – расхохотался Сигурд и посадил рабыню в мокром до последней нитки платье себе на колени. – В конце концов, я хотел сделать тебе подарок!
Не раздумывая над заманчивым предложением и минуты, блондин сел на край ложа, и рука его мягко легла ей на ногу, приподняв сарафан до щиколотки и подушечками пальцев заиграв на ней, словно на арфе.
– Ммм, – только и сорвалось с её губ мычание.
Мия была потрясена настолько ласковыми и любящими прикосновениями пальцев младшего из правителей, но куда больше пленницу удивила сильная, немедленная реакция её тела. Жар внутри девичьего стана мог бы сейчас тягаться с горнилом в кузнице, и Мие столь отчаянно захотелось, чтобы сильная рука Свенельда двигалась так же плавно и нежно ещё выше и коснулась тех мест, что пока были скрыты платьем дочери Ингеборги.
Внезапно руки Сигурда оказались на её бедрах, и старший викинг поднял её так, что она невольно оседлала его, чудом не запутавшись в длинном подоле. От головокружения и опьянения она немного пошатнулась, думая, что вот-вот может упасть, но сильные руки удержали её там, где ей нужно было быть.
Шершавым указательным пальцем Сигурд коснулся её носа и погладил края губ, а его младший брат, наклонившись над девушкой, обдал её шею горячим дыханием и прикусил мочку уха. Два сладостных ощущения одновременно были тем, чему она больше не имела сил сопротивляться.
Темноволосый воин снова погладил её, на этот раз чуть сильнее, а затем засунул указательный палец ей в рот: он, провалившись сквозь сдавшиеся уста, тут же оказался плотно сомкнут ставшим сухим от желания ртом девушки. В это же время руки светловолосого переместились ниже и схватили её сарафан за плечо, то же самое проделал и Сигурд, что кивнул родственнику.
Не останавливая своих порывов, братья ухватились за рукава и синхронно потянули за них в разные стороны, разорвав платье прямо по центру и внезапно обнажив груди Мии, которые в полумраке, из-за игры света и тени, казались ещё сочнее и крупнее.
Мия широко раскрыла глаза, не ожидая от братьев такого обращения, но что-то в этом движении – то, что Сигурд не мог идти терпеливым путем, то, как он прямо получал то, чего хочет и своей властностью заставлял отойти на второй план даже более крупного брата – заставило её сделать жадный вдох и струной вытянуться от очередного прилива возбуждения.
– Мы купим тебе новое платье, – прорычал Сигурд и начал стягививать с неё одежду.
Воин взял в руки её груди, словно они были виноградными гроздьями, и властно сжал их, любуясь округлыми формами юного тела. Его младший брат тоже переместил внимание туда и зажал оба её потвердевших соска между пальцев, отчего Мия стала извиваться и покрываться градом из пота.
Внутри девушки возникло странное чувство, что она должна поблагодарить братьев за их ласки и отплатить чем-то, но в данный момент она и понятия не имела, что делать, да и едва могла здраво рассуждать из-за подчинившей её сладострастной лихорадки.
Когда Свен в очередной раз принялся перекатывать между пальцами её чувствительные розовые соски, она ощутила, как низкий гул её возбуждения перерастает в рёв боевых барабанов.
Более нетерпеливый Сигурд нырнул рукой под остатки платья, просунул большой палец между её ног и начал исследовать влажную, скользкую от желания плоть.
– Я знал, что сорвал большой куш, но чтобы трофей оказался таким, – с полуулыбкой прорычал он и чуть надавил на чувствительную горошину, которая в один момент стала сосредоточением всего удовольствия девушки.
– К ней раньше никто не прикасался? – удивлённо спросил Свенельд, на что получил утвердительный кивок старшего брата, что погрузил большой палец глубже, до самой последней фаланги.
Мия хотела было отстраниться – никогда ещё она не позволяла кому-либо трогать её там, но вместо этого этот палец ярла начал энергично двигаться, потирая те области внутри неё, о которых она никогда не подозревала.
Казалось, перед её глазами вспыхнул божественный свет, и она автоматически выгнула спину – всё что угодно, только бы приблизиться к пальцу Сигурда, который дарил ей одну за другой волны страсти, в которых ей хотелось утонуть с головой.
– Я думаю, ей это нравится, иначе бы она уже давно сопротивлялась, – усмехнулся Сигурд и ещё раз посмотрел на брата. – Знай старуха, что её рабыня способна на такое, то не привела бы в дом. А то вдруг с Варди случится... как это там говорят?
– Седина в бороду, бес – в ребро, – закончил фразу Свенельд, всё ещё дразня руками её соски. – Кстати... если она невинна, то разве не должен быть твой палец орошён её девственной кровью?
– Это вовсе необязательно, особенно, если делать всё правильно. Я же делаю всё правильно, девочка?
Мия кивнула и почувствовала под собой что-то большое и твёрдое, что-то, что становилось с каждой секундой ещё громаднее и обретало несгибаемость дамасской стали. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что это был мужской орган Сигурда.
Конечно, она давно знала о половых отношениях. Мия не была идиоткой, но на самом деле она никогда не рассматривала плотские утехи как нечто, в чём она могла бы участвовать по собственной инициативе: она думала о соитии как о чём-то, что случается с женщинами, что им не очень-то самим нравится, но зато нужно мужчинам и приводит к деторождению.
Она понятия не имела, что взрослые отношения могут быть... развлечением!
Всё ещё извиваясь с пальцем ярла Хордаланна внутри неё, она скользнула одной рукой под себя и схватила длинный твердый цилиндр под его штанами.
Сигурд сквозь зубы зашипел, низкое рычание вырвалось откуда-то из глубины его груди.
– Ты когда-нибудь трогала мужчину там? – спросил он низким и притягательным от желания голосом.
В ответ Мия лишь неуверенно помотала головой – такого опыта у неё не было.
Сигурд вытащил из неё блестящий от влаги палец, и на мгновение она разочаровалась, но потом почувствовала что-то ещё более широкое, тыкающее в неё, пытающееся пройти внутрь. От удивления она широко распахнула веки, но... под подолом всё ещё была только рука мужчины.
– Это всего лишь два моих пальца, – сказал он низким, но дразнящим тоном. – Когда он окажется внутри тебя, ты это точно почувствуешь и ни с чем не перепутаешь.
Рука Свенельда тем временем оставила её грудь и двинулась вниз по напрягшемуся животу, чтобы присоединиться к ласкающей девушку длани брата.
Вместо того, чтобы проникнуть внутрь, пальцы Свена остановились на восхитительном маленьком своде над её пещеркой. Он медленно и плавно очертил вокруг выступа круг, но самого утолщения не касался.
От таких манёвров бёдра Мии сжались, а сама она запрокинула голову назад, накрыв лицо Свенельда копной своих волос. Блондин с наслаждением вдохнул их аромат и, прикусив нижнюю губу, подушечкой пальцев коснулся горошинки.
Оба мужчины усмехнулись. Затем Сигурд добавил к указательному и большому пальцу средний, и троица усердных работников проскользнула внутрь. Мия вдруг стиснула зубы, наполовину от наслаждения, наполовину из-за искры боли, которую она ощутила, когда старший вошёл и принялся растягивать стенки её нутра.
Дискомфорт как рукой сняло, когда нежные, трепетные подушечки пальцев Свена стали ритмично стучать по восхитительному комку плоти над сводами её женского естества.
Братья стали работать всеми четырьмя руками в унисон, отправляя девушку на вершины блаженства, которых она никогда раньше не знала: пока правые взяли на себя пространство между ног девушки, левые уделяли внимание груди и соскам. Мие казалось, что она вот-вот взорвётся, или загорится, или что-то ещё – она даже не знала, что. Эти накрывающие её ощущения казались ей чем-то странным, похожим на сердечный приступ, но она не хотела, чтобы это прекращалось.
Это было похоже на молнию, пробегающую по её телу от головы до самого низа, быструю, сильную и невыносимо приятную. На глазах девушки выступили слёзы, и она беззвучно повернула голову сначала к одному, а затем к другому мужчине, словно вопрошая, что происходит.
Свен тут же остановился и взволнованно стал дышать, а вот куда более опытный Сигурд лишь рассмеялся и похлопал брата по плечу.
– Всё в порядке, она просто ни разу не заканчивала. Доверься нам, ты не пожалеешь, – сказал он, и оба мужчины с удвоенным рвением продолжили своё занятие.
– Встань, – прорычал внезапно старший викинг через несколько минут и отдал девушке приказ, которому она не могла противиться.
Брюнет поставил её на ноги на лежащую среди пола медвежью шкуру, и разорванные остатки платья лохмотьями упали к её ступням, полностью обнажая молодое изящное тело. Ярл крепко поцеловал её и проник жаждущим языком внутрь. Тут же Свенельд притянул её к себе от лица брата, посмотрел на девушку голубыми блюдцами глаз, что наполнились похотью, и нежно коснулся её губ своими.
– Я как старший обычно делаю это первым, но боюсь, что со мной тебе не совладать сразу. Подготовь её... – бросил взгляд на снимающего рубаху брата Сигурд. – И будь нежным.
Когда длинноволосый бородатый блондин освободился и от ставших тесными штанов, Мия удивлённо открыла рот и застыла на месте. Она знала, что во время соития мужчине следует вложить это в нутро женщины, но чтобы оно... было таким огромным и едва ли обхватываемым пальцами руки?!
Тем не менее, когда она встретилась взглядом с лазурными глазами Свенельда и скользнула вниз по его широкой загорелой груди и плоскому животу, её плоть отчаянно принялась молить о чём-то большем, нежели пальцы. Безусловно, ей нравилось ощущение рук братьев на себе и в себе, но во рту Мии пересохло от одной только мысли о том, что внутри неё окажется это.
И пока рот и губы были подобны высушенной зноем земле, где-то внизу невольницы, казалось, разверзлись хляби небесные.
Свенельд ещё раз вдохнул аромат её русых волос, взял своими сильными руками за бёдра, потянув назад. Словно дразня неспособную противиться желанию девушку, светловолосый норвежец игриво постукал кончиком своего напряжённого орудия по её влажной плоти и низким голосом прорычал:
– Если и будет больно, то лишь на мгновение.
В предвкушении рабыня застыла и поймала на себе взгляд сидящего на кровати и ласкающего себя Сигурда: тот из охваченного сладостной поволокой вмиг превратился в удивлённый... и даже испуганный?!
Полным ненависти и необузданной ярости движением Свенельд пинает замеченный им опустошённый флакончик, и он, ударившись с громким звуком о камин, разлетается на миллион стеклянных осколков. Вдребезги рассыпается и всё сладострастие Мии, которая от разбившегося пузырька и последовавшего за этим животного крика приходит в норму... и обнаруживает себя совершенно нагой в компании двух возбуждённых мужчин, что сожгли её родной город!
– Что это?! – взревел Свенельд и рукой указал на осколки. – Снова эта дрянь?! Ты обещал, что больше не будешь тратить свои деньги на афродизиак, тем более, что и без этого зелья достаточно желающих раздвинуть перед тобой ноги!
– Ты не понимаешь, это другое, брат, – нагло ухмыльнулся Сигурд, что сейчас не обращал никакого внимания на охваченного злобой младшего и любовался мелко дрожащей Мией, которая принялась беззвучно плакать. – Это наслаждение иного порядка, настоящая власть. Видишь её слёзы, её стыд, её разочарование собой? Ещё минуту назад все они были стёрты одним лишь желанием, чтобы ей всецело обладали!
– И после всего этого ты ещё смеешь считать себя достойным дела нашего отца?! – Свенельд одним рывком сорвался с места и ударил брата кулаком по лицу, на что тот лишь сплюнул кровь от разбитой губы и улыбнулся того шире.
Невольница же, воспользовавшись склокой между братьями, в каком-то полузабытии накинула на себя меховой плащ одного из них и незаметно выскользнула прочь из этого проклятого богом дома.
Так быстро она ещё никогда не бежала, казалось, что в ноги её вселилась молниеносная серна. Не ощущая ни холода, ни усталости, она пробежала несколько сотен метров по пустым улицам ночного Эгерсунна, прежде чем инстинктивно проникла в чей-то хлев и, потеснив сонных кур, полностью залезла внутрь стога с сеном и закуталась в меховую накидку.
Примечания от автора:
ᚲ («кеназ») – руна, обозначающая «факел, язва, воспаление»
Глава IV: Плач ᚢ
ГЛАВА IV: ПЛАЧ ᚢ
ᚢ er skýja grátr
ok skára þverrir
ok hirðis hatr.
Морось – это плач облаков,
растворитель кромки льда,
то, что ненавидит пастух.
В Эгерсунне вовсю заканчивали приготовления к грядущему походу: всего на одну ночь отдохнувшие драккары снова стали шевелиться, когда на них погрузили провиант и оружие храбрые воины. Впереди была только морская гладь и богатая добыча, все были готовы к отплытию.
Не хватало лишь Свенельда, который после ночного пиршества как сквозь землю провалился!
Остальные уже собрались в гавани, провожая в новое опасное приключение своих родных и друзей. Ингеборга с заплаканными глазами – женщина всю ночь не могла сомкнуть своих очей – стояла рядом с Йоханом и Варди.
– Пусть боги пошлют вам удачу, – проговорила она, обняв поочерёдно мужа и сына. – А мне вернут мою Мию!
– Матушка, не печалься, она обязательно найдётся. Эгерсунн не так велик, кто-то обязательно её видел, – попытался успокоить сердобольную старушку Йохан. – Да и некуда ей идти.
Ингеборга за долгие годы уже успела привыкнуть к постоянным разлукам с мужем и сыном, ведь всю свою жизнь мужчины – те, кому повезло родиться без увечий и болезней – проводили в плаваниях. С момента гибели дочери она оставалась в пустом жилище одна, и о любимых воинах ей напоминали лишь их одежды да пустующая верфь... С появлением рабыни всё должно было измениться, но напасти словно не хотели оставлять несчастную норвежку, и даже подаренная невольница теперь пропала.
Пока правительница Гуда наставляла своего племянника, а люди его наперебой спорили, кто привезёт больше красавиц и сокровищ из Бремена, в гавань прибыл сам ярл Хордаланна со своей личной гвардией. Туда входили лишь самые отважные и опытные воины, которые сражались рука об руку не один раз и прошли вместе сквозь лишения, кровавые сражения и пиры с льющимся рекой мёдом.
Орлиное лицо Сигурда выражало абсолютное спокойствие, но что-то в нём казалось противоестественным, словно это мнимое затишье скрывало настоящую бурю, готовую подняться в любой момент.
– Ну-с, желаю вам лёгкой руки да тяжёлой добычи, мои храбрецы! – обратился он к той части своих людей, что решили отправиться в поход, и тёмными глазами с хищным прищуром начал искать в толпе брата. – Свенельд, где Свенельд? Вы его не видели?
– Нет, я думал, что он с тобой, – вскринул одну бровь Ульв, который вот-вот готовился дать команду работать вёслами – оставалось дождаться лишь светловолосого хордаланнца. – Разве нет?
– Наверняка валяется где-то пьяный, я его не видел после длинного дома, – покачал головой Сигурд. – Что ж, пойду и продолжу свои поиски в городе. Если явится сюда и отплывёте до того, как я вернусь на пристань – передай Свену мой пламенный привет.
Усмехнувшись, старший торопливо зашагал прочь от гавани по узким улочкам Эгерсунна: перед ним стояла непростая задача одним камнем убить сразу двоих зайцев, найдя и сбежавшую игрушку, и вздумавшего учить его жизни глупого братца.
* * * * *
Мия, замотавшаяся в какое-то найденное посреди сена и вил тряпьё и меховую накидку одного из братьев, выскользнула из хлева и оказалась на улицах столицы Ругаланна. Девушка принялась блуждать по незнакомым ей лабиринтам одинаковых домишек... пока не заметила вдалеке парящего плотоядным коршуном Сигурда, который словно выискивал кого-то своим взглядом.
Рабыня зашагала ещё быстрее на дрожащих ногах, ощущая, что ярл Хордаланна заметил беглянку и следует за ней по пятам. Для чего она ему? Закончить то, о чём ей даже вспоминать стыдно? Вкус дрянного зелья всё ещё оставался во рту... Или же просто убить как ненужного свидетеля его забавы? В конце концов, в Эгерсунне и без неё есть множество женщин, готовых разделить ложе со знатным и богатым викингом. Она же – всего лишь невольница, трофей корабельщика Варди, скот, о котором никто не станет горевать и плакать, кроме, пожалуй, старой и несчастной Ингеборги.
Мия пыталась прогнать из своей головы мысли о скорой гибели, но она воочию видела всю нечеловеческую жестокость и извращённый ум этого правителя соседней области. То, как он находил удовольствие в опьянении невинного ягнёнка, готового запрыгнуть в пасть голодному волку... То, как играючи, рутинно делал с ней вещи, которые рабыня и представить раньше не могла – словно таких как она у него были десятки или сотни...
Быстрым шагом, почти бегом, она доковыляла до сердца города. Оставалось совсем немного, и в толпе людей на рынке она потеряется и спрячется от ястребиного взгляда Сигурда. Мия обернулась и облегчённо вздохнула: преследователя не было видно, должно быть, он отстал или вовсе решил прекратить свои бесплодные поиски.
Как же она ошибалась!
Направо, налево, прямо по улице, поворот между двумя покосившимися низким крышами – и вот он, рынок! Эгерсунн за время правления Гуды, предпочитавшей войне мир, из крошечного городишки превратился в крупный центр торговли и ремёсел. Теперь пытливый взгляд посетителя мог отыскать здесь сокровища и редкие товары со всех четырёх сторон света. По морским путям приплывали сюда купцы, предлагающие разнообразные заморские специи, дорогое вино, оливковое масло, породистых скакунов и шёлковые ткани в обмен на местные оружие, меха, древесину и, в особенности, рабов.
Отведя взгляд от выставленных на продажу людей в цепях – это были жители родного Бремерхафена, она натянула меховую накидку на волосы, прикрывая своё лицо и дрожа от страха. Несчастная будто вновь почувствовала себя преследуемой жертвой, в спину которой смотрел взгляд разгорячённого погоней зверя. Этот страх был каким-то первобытным и пробирающим до самого нутра.
И она была права: маневрирующий между хаотично раскиданными домишками и торговыми рядами Сигурд неотрывно следовал по её следу и не упускал свою добычу из виду ни на секунду. Её отчаянные попытки затеряться в толпе или спутать его планы даже забавляли викинга и будоражили его охотничьи инстинкты.
Поворот, ещё один – и у лавки с заморскими фруктами и маслом его кто-то окликнул по имени!
– Ярл Хордаланна, великий Сигурд!
Мужчина обернулся и увидел Инга Трёхпалого, сидящего на бочонке с маслом и уплетающего сладкий плод инжира. Бастарда умершего от чахотки мужа Гуды прозвали так не зря: на обеих его руках указательный и средний пальцы срослись друг с другом так же, как и мизинец с безымянным, поэтому казалось, что всего перстов у того было всего лишь три. В остальном, за исключением чрезмерно пухлых губ и оттопыренных ушей, внешность старшего сына прежнего ярла была обычной, но это врождённое уродство согласно законам уже лишало его возможности претендовать на трон и даже участвовать в военных походах.
Получить увечье в бою было величайшей честью и даже даром свыше, меткой Одина; родиться же с ним означало проклятье со стороны богов и неполноценность как достойного мужа. В глазах остальных он считался не только незаконорожденным сыном рабыни, но и лишь наполовину мужчиной, наполовину человеком.
– Так и куда ты так бежишь, ярл Хордаланна? Если брата проводить, то гавань – в противоположной стороне, – усмехнулся шестнадцатилетний Инг.
– Инг... Старший наследник Ругаланна, ты возмужал и вырос, – предпринял попытку отговориться и продолжить свой путь Сигурд, но почувствовал, как бесцеремонно схватил его за запястье своей лягушачьей лапой ублюдок ярла Вигге.
– Я его видел не так давно, он, весь разъярённый и мокрый от пота, искал кого-то, а потом направился к пристани, – улыбнулся Трёхпалый. – Но не об этом речь, я как раз хотел побеседовать с тобой.
– И о чём нам с тобой говорить, калека?! – сверкнул на него орлиными глазами ярл и прикусил губу: меховой плащ Мии уже нырнул за очередной поворот и теперь догнать девушку будет сложнее. – Расскажешь мне о своей убогой жизни?
– Нет, о том, что я был бы рад угодить тебе и оказаться полезным, – лукаво, по-кошачьи, прикрыл очи Инг Трёхпалый и с аппетитом проглотил плод смоковницы. – Стало интереснее, правда?
– Продолжай, не томи, – буркнул в ответ Сигурд.
– Я хочу превратить в ад жизнь Гуды и её сосунка. Медленно, мучительно лишить её всего, что дорого её сердцу – а потом убить. Поможешь? – пожал Трёхпалый плечами.
– Что-то не вижу я рядом с тобой ни отважной дружины, ни быстроходных драккаров, – рассмеялся, осмотревшись по сторонам, темноволосый викинг. – Что ты сможешь дать мне в обмен на моё содействие?
– Я хочу отомстить Гуде за то, что она убила мою мать... А мне после смерти отца не выплачивала никакого довольства, заставив бродяжничать по всей Норвегии и перебиваться подножным кормом да подаянием... А ведь во мне – благородная кровь Вигге и его семя! – прошипел Трёхпалый. – Разве это – поведение справедливой правительницы? Разве это – следование заветам моего отошедшего в мир иной отца?
– Что мне твоя месть, калека? Не пристало яснооким орлам помогать падальщикам-воронам, орлы парят высоко и глядят не под ноги, а на новые горизонты и перспективы.
– Отобрав власть и честь Гуды, я отдам весь Ругаланн тебе. Ты присоединишь его к своей вотчине и станешь владельцем самых обширных земель и богатств во всей Норвегии – вторым после конунга. Разве не это твоя мечта? Я же всё равно не смогу стать ярлом, как бы мне не хотелось – жестокие боги отняли у меня это право. Даже с половиной твоей армии, отплывшей на взятие Бремена, у Хордаланна всё ещё больше воинов, чем у Гуды.
– Предложение... любопытное, – потёр он подбородок. – Но мне стоит переговорить и обсудить эту возможность со своей гвардией и свободными викингами Хордаланна. К тому же, началась зима, и море в это время неспокойно и опрокидывает корабли во время бури как деревянные игрушки.
Несбыточные мечты бастарда вызвали у Сигурда отвращение, но не потому, что он не желал сделать частью своих владений Ругаланн, а лишь из-за того, что в его планах свержение Гуды выстраивалось по-другому. Прямо сейчас начинать кровопролитие ярл отказывался, подобно опытному следопыту он выжидал, пока наступит момент максимальной слабости его добычи – и тогда умертвить её будет проще простого.
– Как и говорят, ты столь же умён, как и безжалостен, – подобострастно поклонился мужчине калека. – Да, сейчас... ещё рано. Пока ещё рано. Дай мне время, и я тебя не разочарую: соберу воинов и, быть может, раздобуду корабли – за время скитаний я познакомился с другими неприятелями Гуды, и их, поверь мне, достаточное количество. Даже больше, чем я мог представить!
– Тогда жду тебя в гости через два полнолуния, Инг Трёхпалый. В конце концов, до моей столицы отсюда – всего три дня пути, если в твоё путешествие не вмешаются боги и шторм, – кивнул бастарду Сигурд. – Договорились?
– Договорились! – с горящими от предвкушения мести глазами ответил ему незаконорождённый сын Вигге.
– А, кстати... Инг! – едва только сделав несколько шагов в сторону, обернулся и состроил растерянное лицо темноволосый правитель Хордаланна. – Не подскажешь мне, в какой стороне тут старая верфь Варди и его дом? Пусть они с Йоханом уже отплыли, поговорю по душам хотя бы со старухой Ингеборгой, она обещала рассказать, какие паруса – самые крепкие.
– Раз вы поладили, то ты и без меня наверняка бывал у них в гостях.
– Вылетело после вчерашнего пира из головы – совсем пропил свою память! – засмеялся Сигурд, нервно сжимая руку в кулак и надеясь на то, что его блеф сработает.
– Они давно уже поселились на окраине Эгерсунна. Ступай в гавань, оттуда держи свой путь к сосновому лесу, где и увидишь протоптанную тропку. Там будут верфь и рыбацкие сети, а ещё дальше увидишь их добротный старый домик.
– Благодарю, – ухмыльнулся ярл. – И не забывай, что я буду ждать тебя, своего дорогого гостя!
– Через два месяца, через пару полнолуний. Помню, – прошептал, глядя в спину удаляющемуся прочь ярлу, Инг Трёхпалый. – И ты тоже запомнишь.
Хитро улыбающийся Сигурд оставил попытки отыскать девчонку на рынке и направился в сторону гавани: если шестое чувство его не подводит и она окажется слишком трусливой, чтобы принести себя в жертву морю, то непременно вернётся в единственное безопасное место во всём городе – дом Варди и Ингеборги.
Провожающие воинов эгерсуннцы уже разошлись по своим домам, и об отплывших в сторону германских земель викингах во главе с Ульвом и Свенельдом напоминала лишь дюжина драккаров, которые вот-вот должны были скрыться за горизонтом.
Пусть не заполучил он вчера ту рабыню из Бремерхафена... Пусть не успел встретиться с покинувшим гостевой дом после драки братом, Сигурд знал, что несмотря на сиюминутную ненависть и отвращение, Свенельд не предаст его и никому не расскажет о случившемся. Не расскажет и немая невольница, а если что-то и покажет жестами да слезами, это всегда можно списать на помешательство после попытки утопиться. Наглоталась холодной воды, выпила для согрева вина – и началась белая горячка.
А ещё встреча с Ингом оказалась судьбоносной, и его предложение союза грело ярлу душу обещанием расширения своих владений. Все цели, к которым двигался Сигурд, становились с каждым шагом ближе и ближе, и для их достижения нужно было запастись лишь терпением.
Терпеть и ждать он умел лучше кого-либо.
– Ульв и Свенельд вернутся в совершенно другой Эгерсунн, – хищно оскалился ярл, провожая совместный флот Ругаланна и Хордаланна. – У меня же есть и другие дела. Пора навестить старушку Ингеборгу.
* * * * *
Эгерсуннский рынок был скоплением товаров и людей со всего света. От блеска янтарных бус на прилавках и звуков речи на всевозможных языках у Мии становилось счастливым сердце, а глаза разбегались в разные стороны – всё хотелось потрогать и посмотреть!
Отдалённо торговые ряды напоминали ей о Бремене, куда она иногда выбиралась из предместья города за покупками. Девушка, сбросив с себя паранойю по поводу преследования Сигурдом, вдохнула свежий воздух с моря полной грудью и продолжила свою прогулку по базару.
Видимо, глаза её были такими жадными и голодными, а внешний вид – жалким, что сердобольный пожилой торговец, приняв рабыню за побирушку, протянул ей свежеиспечённый ячменный хлеб. Поблагодарив его немым кивком и принявшись жевать горячую краюшку, Мия и сама не заметила, как ноги привели её в соседний с рынком квартал, а день начал клониться к вечеру.
В этой части города находились склады с товарами, стойла с многочисленными лошадьми и прочим скотом, а также кузницы. Увидев привязанного посреди улицы белоснежного жеребца, рабыня не смогла сдержать своего восхищения и подошла к нему поближе. Такого красавца мог позволить себе только кто-то очень богатый: ярл, опытный купец или воин-ветеран, которому везло в походах.
Тонкими бледными пальцами она погладила коня по тёплой удлинённой морде, на что он довольно фыркнул и уткнулся влажными губами в её щёку, будто целуя.
