Текст книги "Война Поппи (ЛП)"

Автор книги: Л. п. Ловелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Мой взгляд снова падает на пол. Я сглатываю. Дышу. А затем его пальцы крепче сжимают мой подбородок, заставляя меня посмотреть на него.

– Ты меня слышала? – спрашивает он. – Дело не в этом.

Его мускулистые руки обвивают меня, и я делаю единственное, что могу в этот момент – цепляюсь в ответ за него изо всех сил. В нем ощущается нечто бесконечно знакомое и безопасное. Коннор, без сомнения, был частью моей души, но Брэндон – он часть моего сердца. Пока у меня есть он, я не одна, и он не один. И когда есть возможность поделиться чем-то столь ужасным, как это горе и сожаление, с кем-то, кто вас знает, это точно чего-то да стоит.

– Ты можешь остаться здесь. Я посплю на софе, – бормочет он, и его теплое дыхание шевелит мои волосы.

– Спасибо.

– Но ты не будешь выбрасывать мои "Коко Попс".

– А ты не будешь жить только на хлопьях и пиве.

– Я и так этого не делаю, – он отстраняется от меня, и кривая улыбка, которую я так хорошо помню, расползается по его губам.

– Правда?

Я подхожу к холодильнику, открываю его и вижу пакет прокисшего молока и кусок застарелой пиццы на полке – ни на тарелке или в упаковке, а просто кусок пиццы на полке.

– Ну, ладно, – говорю я, прежде чем захлопнуть дверцу. – Пусть будут хлопья, пиво и пицца, – сгребаю ключи с тумбочки и иду к двери. – Идем.

– И куда мы?

– В магазин за едой для взрослых. А теперь возьми рубашку и прикрой эту тату-крысу.

– Чертова крыса… Это опоссум! – он громко топает по коридору, и я закатываю глаза. Господи.

***

Позади меня плачет ребенок в коляске, и Брэндон затыкает уши, покачиваясь взад-вперед.

– Сколько времени тебе нужно, чтобы выбрать гребаные помидоры? – спрашивает он, хватая один из самых больших с середины горки. Несколько крупных помидоров скатываются на пол супермаркета.

– Этот недостаточно спелый, – говорю я, забирая у него помидор и возвращая на полку.

Он вздыхает и уходит в противоположном направлении. Я качаю головой, беру несколько спелых томатов, кладу их в пакет и закидываю в переднюю часть тележки. Бананы, яблоки… брокколи… О, он точно это оценит… Я заканчиваю загружать тележку свежими овощами и продолжаю свой веселый путь. Я прохожу мимо пары, остановившейся посередине прохода, спорящей о том, какой чай покупать. Мы с Коннором делали также. Я бы сказала "Твиннингс", а он бы настаивал на "Йоркшире". Я сглатываю этот комок боли, как маленькую зазубренную таблетку, прочищая горло и толкая тележку через магазин, и слышу, как проклятое колесико раздражающе скрипит, пока ищу Брэндона.

Я подхожу к отделу замороженных продуктов, и вот он здесь – дверь морозильной камеры приоткрыта бедром, а в руке – ящик пива "Stella".

– Кхем, – я встаю позади него, а он едва поворачивает голову. Он пялится в тележку, качая головой с явным отвращением на лице. И достает пиццу из морозильника.

– Никакой пиццы, – строго говорю я. – Положи на место, Брэндон.

Он усмехается:

– Все такая же властная? Это диета бойцов, – пожимает плечами, придерживая пиццу и пиво, а затем сгружает в тележку и то, и другое.

Я вздыхаю.

– Даже думать не хочу, в каком состоянии твои сосуды.

– Есть куча дерьма, которая может тебя убить раньше, чем это сделает сердечный приступ, Опоссум. Жизнь слишком коротка, чтобы есть всякую хрень, которая выглядит будто мини-дерево.

И как тут поспоришь?

Глава 8

Брэндон

“The Pretender” – Foo Fighters

Я держу зажигалку над маленькой стеклянной трубкой, наблюдая за тем, как в чаше загорается зелень. Делаю вдох, вбирая едкий дым глубоко в легкие, и задерживаю его. Я отчетливо чувствую на себе взгляд Поппи с другого конца комнаты, но игнорирую его.

– Серьезно, Брэндон? – фыркает она. – Травка?

– Сжигаю рождественскую елку, Опоссум. Хочешь немного? – протягиваю ей дымящуюся трубку.

Она хмурит брови, качает головой и отталкивает ее от себя.

– Нет уж. Никакой рождественской елки. Спасибо. – Минута тишины, пока я снова затягиваюсь из чаши. – Зачем ты вообще куришь это дерьмо? Я не видела, как ты куришь травку с тех пор, как в шестнадцать лет, на вечеринке у Хоббита, он подговорил тебя выпить воды из бонга. Коннор сказал тебе не делать этого, но ты, тупица, так и не послушал его. И что произошло, а?

Я смотрю на нее, задержав дыхание и позволяя травке медленно проникать в мои легкие. Я жду, когда мой пульс замедлится, и наступит это онемение, в котором я так отчаянно нуждаюсь.

– Тебя стошнило, – отвечает на свой же вопрос Поппи. – Так ведь? На меня и на ту девчонку, которую ты хотел трахнуть, как там ее звали? Бетти… что за дурацкое имя, – она закатывает глаза. – Потом тебе было плохо три дня.

Я ухмыляюсь, отчего облако дыма срывается с моих губ.

– Вот это уж точно не вода из бонга, – кашляя, я усмехаюсь. – Это заставит тебя забыть обо всех проблемах.

Поппи лишь качает головой, и на долю секунды мне становится немного стыдно, но я отмахиваюсь от этого неуместного чувства. У Поппи всегда был способ заставить меня чувствовать себя виноватым, а сейчас еще сильнее, чем когда-либо, потому что на данный момент у меня накопилось достаточно поводов ощутить вину в полной мере. Вот почему лучше вообще ничего не чувствовать.

Я пребываю в блаженном оцепенении, когда дверь щелкает, и входит Киан, один из парней с бойцовского ринга. Я хмуро смотрю на него.

– Научись, блять, стучать, ублюдок.

Его грязные светлые волосы собраны в беспорядочный пучок, а глаза выглядят красными и отекшими. Готов побиться об заклад, что и часа не прошло, как он вылез из постели.

Он усмехается:

– Обычно ты слишком пьян, чтобы встать и открыть, так к чему утруждаться?

Его взгляд устремляется на дымящуюся трубку в моей руке. Он протягивает ладонь и вопросительно дергает подбородком.

Я передаю ему трубку. Его покрытые татуировками пальцы сжимают чашу, когда он подносит ее к губам. Он долго затягивается, задерживая дым, и я вижу, как его щеки краснеют. Поппи чем-то гремит на кухне, и его взгляд устремляется к ней, щеки все еще надуты, пока он скользит глазами по ее телу.

Кашляя, он выпускает дым и кивает в сторону кухни.

– Ну, привет.

Он смотрит на нее со всей деликатностью долбаного кирпича. Киан как собака. Киски, бухло, минет и драки – вот и все, что он знает. Мы не особо много разговариваем, кроме тех случаев, когда Ларри посылает его сюда, чтобы он отрезвил меня к драке. Я зарабатываю ему много денег. Он не может позволить своему лучшему бойцу скатиться на самое дно.

Поппи с вызовом скрещивает руки на груди.

– Прошу прощения… Вы кто?

– Ну, я Киан Брукс, сладкая. – О, Боже, он выдает такие слащавые речи? Киан тянется к ее руке, но она вырывает ее. – Я свожу тебя на ужин и все такое. – Он бросает в мою сторону взгляд, ухмыляясь: – И я отделаю тебя лучше, чем этот парень с его вялым от травки членом.

– Эм, нет, спасибо. Заманчивое предложение, – Поппи устремляет взгляд на меня, – но, думаю, я пас.

– Ах, ты разбиваешь мне сердце, – с широкой улыбкой Киан хватается за грудь. – Позвони мне, когда передумаешь.

– Ей не нужен твой усыпанный хламидиями член, – я качаю головой и прочищаю горло. – Это Поппи. Она… моя подруга.

Поппи выглядит рассерженной. А Киан – озадаченным.

– Раз ты знаешь ее имя, – произносит он, – значит ли это, что ты не трахался с ней?

– О, Боже, – Поппи морщит нос. – Нет.

– Трахать ее запрещено, – говорю я, пристально глядя на Киана и указывая на Поппи. Я заметил, как этот ублюдок пожирал ее глазами, и мне это не понравилось. – Повторяй за мной: трахать запрещено.

– Да, да, – со вздохом он снова переводит внимание на меня. – Просто зашел проверить, жив ли ты, – он качает головой и поворачивается к выходу. – Я иду в паб. Одноглазый Ларри хочет, чтобы ты был там через полчаса. – Он бросает еще один короткий взгляд на Поппи: – Тебе стоит прийти и посмотреть на бой. Я познакомлю тебя с Мадам Морщина.

– С кем, простите?

Со стоном запрокидываю голову.

– Мадам Морщина, – произносит он снова. – Это лысая карга, которую Ларри держит за баром. Ты ее еще не видела?

– О, ради всего святого, – Поппи поднимает руки.

– Это гребаная лысая кошка, – поясняю я. – Он подобрал ее.

– Ага, потому что она выглядит как стариковская мошонка, – смеется Киан.

– Ну, все, – раздраженно указываю на дверь. – Вон. Выметайся, – я встаю и открываю дверь, выталкивая его, и запираю за ним на замок.

– Что ж, он просто очаровашка, – Поппи смотрит на дверь и глубоко вздыхает. – Брэндон, что ты здесь делаешь с этими людьми?

– Прямо сейчас? Нахожусь под кайфом.

Она фыркает.

– Помимо очевидного, что ты творишь со своей жизнью?

Я снова тянусь к трубке на столе, но она хватает ее и прячет за спину. Ее рассудительность меня бесит, а мое терпение лопается.

– А что ты творишь со своей жизнью? – спрашиваю я, глядя на нее. Она не говорит ни слова, просто опускает взгляд в пол. – Я, черт возьми, не просил тебя приезжать сюда. Хочешь остаться – оставайся, но мне не нужна мамочка. И, кстати, на мой бой ты не пойдешь.

– О, так ты думаешь, что можешь указывать мне, что делать, а что нет?

Я ухмыляюсь, наклоняясь совсем близко к ее лицу.

– Ты там и пяти минут не продержишься, – прищуриваю глаза, – принцесса.

– В предыдущую ночь со мной все было в порядке, придурок, – улыбается она. – Все равно меня пригласил Киан, а не ты. Я схожу повидаться с ним.

Она кажется довольной собой, улыбается и выставляет бедро вбок.

– Ты, блять, никуда не пойдешь! – ору я. Она дергается в сторону от меня.

Я сжимаю и разжимаю кулаки, пытаясь сдержать свой нрав. Травка обычно успокаивает его, держит под замком, но она же с легкостью выталкивает его снова на поверхность.

– Я буду делать все, что хочу, черт возьми. Парень, который дерется в подвале сраного бара уж точно не имеет права указывать мне, что я должна делать, не так ли? – она разворачивается и вылетает из входной двери, захлопнув ее за собой.

– Блять, – я хватаю бутылку пива со стола и швыряю в уже закрытую дверь. Бутылка разбивается, стекло лопается, и коричневые осколки разлетаются повсюду.

Она может пойти на бой, но я точно не стану ей помогать, когда какой-нибудь чувак решит ее потискать. Поппи сама по себе.

Встаю и направляюсь в ванную, на ходу натягивая рубашку через голову. Поппи может осуждать меня сколько угодно. Мне плевать. Мы оба знаем, что это именно то место, где бы я оказался, если бы не Коннор. В этом даже прослеживается определенная логика, что без него я стал бы всем тем, от чего он так яростно пытался меня спасти. Этот парень просто не мог удержаться, чтобы не быть чертовым героем.

Глава 9

Поппи

“Team” – Lorde

Не могу поверить, что стою здесь, в этом баре, окруженная всеми этими грязными мужиками. Если бы Брэндон не запретил мне приходить, я бы, вероятно, и правда осталась дома.

– Ах, сладенькая, – кто-то убирает мои волосы с плеча, прежде чем опустить на него руку. – Тебя заманила сюда эта кошка, похожая на мошонку, или же моя сногсшибательная внешность?

Я оборачиваюсь, когда Киан делает шаг ко мне. Он выглядит поприличнее, чем раньше: его светлые волосы собраны в беспорядочный пучок, а щетина на лице сбрита. Он улыбается мне, и его глубокие синие глаза смотрят прямо в мои собственные.

– Да, конечно, – скольжу взглядом по глубокому V-образному вырезу его футболки и мешанине татуировок, покрывающих его кожу. – Кошка…

– Ага. Киска, – смеется он, поднося пиво к губам. – Ну, – он хватает меня за талию и тянет прочь с моего места у бара, – тогда пойдем.

Я неохотно следую за ним через переполненную комнату к другой стороне бара. Он перепрыгивает через стойку, затем поднимает боковую панель, позволяя мне пройти.

– Стоит ли нам в самом деле… – начинаю я, и он качает головой.

– Ах, Ларри наплевать, что мы здесь. Вряд ли ты будешь тырить его ликер или что-то в этом роде, – он жестом показывает мне следовать за ним, прежде чем сесть на корточки перед холодильником. – Давай же, мелкая мошонка.

Я смотрю, как он просовывает руку между полкой и холодильником. Слышится шипение, и крохотная лапа телесного цвета шлепает его из расщелины, цапает его за ладонь. Он отдергивает руку и прикусывает губу.

– Ах ты, засранка, – он снова протягивает руку, на этот раз вытаскивая кошку за шкирку. И это животное и правда уродливое. Довольно упитанное тельце. Розовая морщинистая кожа, выпученные светые глаза и розовый ошейник со стразами.

– Ой, не порань ее, – обеспокоенно говорю я, поспешно опускаясь рядом с Кианом и протягивая руки к кошке.

– Я ей не наврежу. Им, знаешь ли, нравится, когда их так носят, как делали их матери.

Киан грубоват, но в нем есть что-то милое. Я беру у него этот комок плоти и устраиваю у себя на руках. Мадам Морщина с урчанием смотрит на меня своими огромными желтыми глазами.

– Значит, кошка живет здесь, – говорю я. – В баре?

– Ага, – он прислоняется к стойке, осматривая царапину на руке.

– Уверена, она это ненавидит.

– Не, этой малявке здесь нравится. Когда собирается толпа, она выходит вразвалку и обычно садится на стойку, – он указывает на конец барной стойки, где было разложено рваное розовое полотенце. – Ей нравятся пьяницы, потому что они ее гладят.

Я киваю, почесывая мягкий бок кошки. Киан смотрит на меня с раздражающей ухмылкой на губах, и я решаю, что лучше мне опустить глаза на кошку. Так и делаю.

– Какого черта ты притащил сюда девчонку, мальчик? А? – Я вздрагиваю, когда в воздухе разливается резкий американский акцент, и кошка выпрыгивает из моих рук, спеша обратно за стойку.

– Он просто показал мне кошку, – поворачиваюсь я и улыбаюсь, непреднамеренно отшатнувшись от массивного старика. Один его глаз затуманен и направлен в противоположную сторону от другого, что усложняло задачу не пялиться на него.

– Мадам Морщину? – смеется он. – Она моя малышка.

Он цокает языком, подзывая кошку к себе. Я наблюдаю за тем, как она выбирается из расщелины и трется о стойку, прежде чем подойти к старику.

– Хэйвен это бы не понравилось, – бросает Киан. – Она ненавидит эту кошку.

– Ах, Хэйвен просто любит притворяться, какая она жесткая. Ей досталось слишком много этой дерзости от ее матери. – Мужчина оглядывается на меня: – Я Ларри, – он разводит руки в стороны. – Повелитель этого бара. И, как отцу девушки, достаточно близкой к твоему возрасту, позволь мне сказать, что, – он подмигивает здоровым глазом и указывает на Киана, – он не стоит и кучки дерьма. Больше шансов, что трехногий карлик выиграет "Танцы со звездами", чем что этот мальчишка полюбит тебя.

– Ох, иди к черту, старик.

Ларри взмахивает рукой.

– Сам иди к черту. А теперь будешь ли истинным джентльменом и познакомишь меня с этой прекрасной девушкой или нет?

– Это Поппи. Она… – он хмурит брови, – кем-то приходится Брэндону.

– А-а-а, так значит, ты – Поппи, – Ларри улыбается и проводит рукой по своей щетине.

Отлично, кто знает, что Брэндон рассказал обо мне этому старику. Он обнимает меня, проводя к краю бара.

– А теперь не желаешь ли один из этих коктейлей? "Секс на пляже" или, может быть, "Космо"?

Я качаю головой.

– Я правда не…

Но он уже схватил бутылку водки и начал наливать.

– Теперь о Брэндоне. Он, эм… – Ларри достает другую бутылку с полки, открывает пробку и принюхивается. – Эй, Лу, – кричит он. – Лу, гренадин испортился?

– Чего? – разносится по залу вопль, подобный баньши. – Что еще за тупые вопросы?

– Черт, женщина, я не хочу угробить девочку, которую Киан привел за барную стойку.

– Девочку? – из-за угла появляется низкая фигуристая женщина с полотенцем в руке. – Нет, он не портится, идиот, и, дорогая, – она переводит взгляд с меня на Киана, – этот парень того и гляди заработает себе гонорею. Держись от него подальше, – она улыбается мне.

Киан всплескивает руками.

– Какого черта я вообще вам сделал, что вы так плохо ко мне относитесь?

– Она подруга Брэндона. Поппи, – объясняет Ларри Лу. Лицо Лу в этот момент смягчается, и на нем появляется сочувствие.

– О, милая, – она выхватывает бутылку гренадина у Ларри и отталкивает его бедром, начиная наливать и что-то смешивать. Лу протягивает мне напиток, прежде чем похлопать меня по спине. – За счет заведения.

– Спасибо, – благодарю я, держа напиток в руках.

– Ларри, может, перестанешь трепаться и притащишь ящик эля из подсобки?

Он ворчит, глядя, как она уходит.

– Ладно, – сдается он, следуя за Лу из-за стойки бара. – Было приятно познакомиться. Уверен, мы еще увидимся.

И он исчезает за углом.

Я смотрю на Киана, тот пожимает плечами и берет пиво из холодильника. Он открывает крышку, и мы спускаемся в подвал и занимаем место перед рингом.

Толпа сгущается с каждой секундой. Слышен тихий гул разговоров, редкий отрывистый кашель какого-то человека в углу, и комнату заполняет облако дыма. Я всматриваюсь через ринг, и там, за входной дверью, стоит Брэндон, сверля меня глазами.

Он отталкивает людей с дороги, приближаясь ко мне, будто хищник. Брэндон подходит все ближе, и я понимаю, что он не обращает на меня внимания. Его взгляд прикован к Киану. Челюсть Брэндона дергается, а глаза гневно блестят, когда он хватает Киана за рубашку и рывком приподнимает его, их лица оказываются в нескольких дюймах друг от друга, но… Киан выглядит равнодушным к этому.

– Ты притащил ее прямо в "Дыру"?! – рычит Брэндон ему в лицо.

– Она сама хотела прийти.

– Если она пострадает, я самолично проделаю тебе вторую дырку в заднице.

Киан закатывает глаза и слегка толкает Брэндона в грудь, вырываясь из его хватки.

– Ладно. А теперь иди драться. Я поставил на тебя, психованный ты ублюдок, – смеется он.

Брэндон бросает на меня короткий взгляд и снова поворачивает к рингу. В ту секунду, когда он шагает между веревками, и мужчины, и женщины начинают сходить с ума, кричат и свистят. Женщина средних лет, стоящая сбоку от меня, хлопает в ладоши, от резких движений пепел со свисающей с ее розовых губ сигареты падает вниз.

– Он – мой любимчик, – произносит она и подмигивает мне. – Я бы сделала что-нибудь грязное с этим мальчиком.

Она затягивается сигаретой и пускает дым мне в лицо. Я кашляю, отмахиваясь от облака, и поворачиваюсь к рингу.

Свет играет на обнаженной груди Брэндона, оттеняя линии мышц. И мне совершенно ясно, почему женщины сходят с ума по нему. Его татуировки, мускулы – все в нем кричит "плохиш". И разве не этого жаждет большинство женщин – парня, который, очевидно, им совсем не пара? По крайней мере, сначала так было для меня. Брэндон О'Кифф был моим лучшим другом в детстве, но в какой-то момент он также был и моей страстью. Я смотрю на него и не могу не вспомнить, каково это было, когда мы были моложе, и когда все было намного проще…

– Нас не поймают, – кряхтит Брэндон, когда мы подходим к входной двери.

– Коннор сказал, что его кузен попал в тюрьму за то, что пил до совершеннолетия.

– Ага, конечно, – Брэндон нажимает на дверной звонок. – Я люблю его и все такое, но эта семья Блейнов – кучка слюнтяев. И Даррена арестовали за то, что у него нашли травку. Мы, – он обнимает меня, и я не могу не вдохнуть поглубже его запах, – не сядем в тюрьму.

Дверь открывается навстречу громкой музыке и гостиной, полной людей. Не успели мы войти, как нам уже пихали напитки в лицо. Клянусь, все девчонки пялятся на меня. Они все меня ненавидят, потому что я так близка к Брэндону. И каждая из них хочет его. Брэндон хватает свое пиво и произносит тост:

– За пьянку и веселье.

Я улыбаюсь, и мой взгляд спускается к его губам, пока я нервно оглядываюсь.

– Эй, – говорит Брэндон, убирая руку с моего плеча. – Я вернусь через минутку, мне просто, м-м-м, – я смотрю на него снизу вверх и замечаю, как он улыбается кому-то в комнате, – нужно кое с кем поздороваться.

Я киваю, но он уже прошел половину комнаты и направляется к Нив Киркпатрик. Она на год старше нас, блондинка, и ходят слухи, что у нее искусственная грудь. Прошло меньше минуты, прежде чем Брэндон прижал ее к стене, накрыл ее рот своим, тиская в этот момент ее задницу.

Теперь наступила моя очередь заревновать. Я могу быть близка с Брэндоном, но дело в том, что очень дерьмово влюбиться в своего лучшего друга.

Раздается гонг, и я возвращаюсь к настоящему, к этому дерьмовому бару и Брэндону.

Его взгляд по-прежнему направлен на противника. Они кружат вокруг друг друга с вздыбленными кулаками. Другой парень наносит первый удар, и Брэндон внезапно опускает кулаки, позволяя этому парню ударить его прямо в челюсть. Это заставляет меня вздохнуть, потому что Брэндон, которого я знаю, никогда не позволяет другому парню нанести удар. Никогда. Я смотрю, как парень снова бьет его, и на этот раз Брэндон улыбается. Его ухмылка становится шире, когда он устремляет взгляд на меня прямо перед тем, как сплюнуть кровь изо рта.

Еще один удар попадает ему в лицо. Брэндон, спотыкаясь, отступает на несколько шагов назад.

– Что, черт возьми, он делает? – кричу я Киану.

Тот пожимает плечами.

– А, ну, Брэндону нравится, когда ему дают по морде. Вот и всего-то, сладенькая.

– Нравится, когда… – покачав головой снова смотрю в сторону ринга. Щека Брэндона в крови, губа разбита. Половина его лица покраснела и опухла. Меня бесит это. Я не могу смотреть, как он позволяет какому-то парню выбить из него дерьмо. Если честно, я даже не знаю, сколько моего Брэндона осталось внутри, и я не знаю, как ему помочь. Я не знаю, как мне его понять.

Я пытаюсь протиснуться через толпу, но Киан хватает меня за руку.

– Ты куда собралась? – он пытается перекричать толпу.

– Больше не хочу на это смотреть.

Он следует за мной.

– Да Брэндон мне задницу надерет, если я отпущу тебя.

– Просто дай мне минуту.

Он неохотно кивает, и я поворачиваюсь, пробираясь к выходу сквозь потных мужчин. Это уже чересчур. Часть меня верит, что Брэндон позволил этому парню ударить себя, потому что я здесь – просто чтобы добраться до меня. Я быстро поднимаюсь по лестнице и толкаю дверь в бар. Вокруг меня всего несколько мужчин. Потому что почти все находятся внизу, и каждые несколько минут пол содрогается от криков и аплодисментов. Я сажусь за барную стойку и закрываю лицо руками.

Почему из всех людей на земле Бог должен был выбрать нас? Почему Коннор? Почему Брэндон? Почему я?

Чем дольше я сижу здесь, сдерживая слезы, и смотрю на ветхий потолок бара, моя ненависть к себе превращается в гнев. Я ловлю себя на том, что хочу проклясть Бога, и крикнуть, что к черту все. И я думаю, что мне тоже уже не так много осталось. Война и потери. Это разрушает человека изнутри.

– Моя мама Лу просила передать тебе это.

Сквозь закрывающие мое лицо волосы я смотрю на девушку напротив меня, блондинку с глазами, как у лани, которая протягивает мне стакан.

– С ней лучше не спорить, – говорит она. – А если не выпьешь, мама обидится. Она хихикает. – Между прочим, я – Хейвен.

– Спасибо, – я беру напиток и просто держу его в руках.

Она все еще стоит передо мной, перегнувшись через стойку и ковыряя свои розовые, как у Барби, ногти.

– Ты не похожа на девушку, которая будет здесь тусоваться, – она прикусывает губу, стараясь сильно не улыбаться. – Эти, ну, они обычно здесь ради одного из бойцов.

– Могу заверить, что я точно нет.

– О, я в курсе. Мама сказала мне, что ты подруга Брэндона, – она пожимает плечами. – Он хороший боец. – Из зала доносятся громкие аплодисменты. – Спорим, он только что надрал тому парню задницу, – она ухмыляется мне, но я не могу выдавить улыбку из-за этого комментария. Девушка постукивает пальцами по прилавку и после неловкой паузы уходит, чтобы заняться другим посетителем.

Мадам Морщина проносится мимо меня, тряся своим животом. А я сижу, попивая в одиночестве в баре и лаская лысого котика.

Удивительно.

Глава 10

Брэндон

Песня “Bodies” – группа Drowning Pool

Я наблюдаю за тем, как парень падает, сильно ударяясь о бетон, но этого недостаточно. Я оказываюсь на нем сверху, нанося удар за ударом ему в лицо, пока кожа на костяшках пальцев не лопается, а руки не начинают болеть. Кто-то хватает меня и оттаскивает назад, но даже в этот момент я все еще борюсь, чтобы нанести еще один удар. В следующий момент я осознаю, что оказываюсь в удушающем захвате, и тот, кто меня схватил меня за шею, держит меня с такой силой, что я не могу двигаться, не говоря уже о том, чтобы дышать.

– Мальчик, не убивай этого сукиного сына. Это не война, – произносит Ларри. – Это не война.

– Отпусти, блять, меня, – выдыхаю я сквозь сжатые зубы.

– Ты перестанешь избивать его? – хватка ослабевает. – Не заставляй меня душить тебя.

На секунду я зажмуриваю глаза, пытаясь бороться с бешеной яростью, охватившей меня. Я не могу ее контролировать. Не могу ею управлять.

– Я в порядке, – раздраженно выдавливаю.

– Уверен? Потому что отпущу тебя, а ты снова набросишься на него. Я уведу тебя вниз. Выключим свет и все такое. Не сомневайся в старике, сынок.

Я заставляю свои мышцы расслабиться, и Ларри медленно отпускает мою шею. Я отталкиваюсь от него, ныряя через веревки, и направляюсь прямо к двери в углу комнаты. Дверь захлопывается за мной. И я хожу из стороны в сторону, сжимая и разжимая кулаки. Эта ярость – как демон, который живет во мне, и когда он вонзает в меня свои когти, я просто не могу от него избавиться. Гнев и насилие поглощают меня до тех пор, пока не становятся всем, чем я являюсь, и единственное, на что я способен, это сражаться и причинять боль другим. С ревом я бью кулаком по ближайшей стене. Мои кости трещат. Боль пронзает кожу. И я хочу этого. Мне это нравится. Мне это нужно.

Гул толпы снаружи на секунду становится громче, а затем снова стихает, когда дверь открывается и закрывается. Я поднимаю глаза и вижу брюнетку в коротком платье чуть поодаль, ее зубы впиваются в нижнюю губу. Обычно я считал ее сексуальной, думая, что, черт, может быть, этим я смогу выбить из себя всю ярость. Но ни одна женщина не выдержала бы всего этого. Я опускаю голову вниз и фокусирую взгляд в одной точке на полу. Мой пульс безжалостно стучит в ушах, и, наверное, поэтому я не слышу ее приближения. Когда я чувствую внезапное прикосновение ее пальцев к моей груди, моя рука тянется к ней сама. Я сжимаю ее запястье достаточно сильно, и ее глаза расширяются, а губы приоткрываются от сдавленного дыхания.

– Убирайся. Нахер, – рычу я.

Ее глаза наполняются слезами, прежде чем я, наконец, отпускаю ее, и она выбегает из комнаты, прижимая руку к груди. Мне нужно выбраться отсюда. Люди, шум, запах крови, я не могу с этим справиться прямо сейчас, и я определенно не могу справиться с тем, что Поппи рядом. Так что я одеваюсь и выскальзываю через заднюю дверь рядом с подвалом, ни с кем не говоря.

Глава

11

Поппи

Песня “Dark Times” – The Weeknd, Ed Sheeran

Киан остановил машину в конце улицы, и мой взгляд уперся сквозь лобовое стекло на ряд городских домов.

– Я действительно думаю, что тебе не стоит возвращаться в его квартиру сегодня, – говорит Киан. – Ну, правда. Не стоит. Можешь у меня остановиться. Моя квартира в пяти минутах отсюда. Знаю, может показаться, что я думаю членом, но обещаю тебя не трогать.

Я поворачиваюсь к нему, и из-за его обеспокоенного выражения лица, я ему верю.

– Да все в порядке. В самом деле, – говорю я, хотя не знаю, правда ли это.

– Послушай, Поппи. Понимаю, что ты давно знала Брэндона, но все так, как это выглядит. Ты знала его до того, как война проглотила и выплюнула его.

Глядя в пассажирское окно, я наблюдаю, как бродячая кошка роется в опрокинутом мусорном баке. Я знала его. Киан прав. Но больше нет. За год я утратила всякое представление о том, кто такой Брэндон.

– Сладкая, – Киан аккуратно поворачивает мое лицо к себе. – Ты понятия не имеешь, что мы видели – я и он. Такое не показывают в кино. СМИ представляют все в трагическом свете, но, честно говоря, ни одно слово не может описать, что такое война. Ад – это самое подходящее, – он вздыхает. – И прямо сейчас ты бы не хотела танцевать с дьяволом.

Я смело смотрю на него.

– Все нормально.

Пожимая плечами, он отстраняется и позволяет мне выйти у квартиры Брэндона.

– Не дай ему себя обидеть.

Я машу ему на прощание, и машина с шумом уезжает, а я неспешно бреду к квартире.

Перед тем как открыть дверь, я слышу, что Брэндон боксирует грушу. В тот миг, как дверь открывается, он оглядывается через плечо. Его челюсть опухла. На костяшках пальцев запеклась кровь. Пот покрывает каждый дюйм его обнаженной груди. Он холодно смотрит на меня, а затем наносит последний удар по груше, оставляя на ней кровавый след. Он отворачивается, хватает с кофейного столика бутылку виски и исчезает в коридоре.

Дверь в ванную захлопывается с такой силой, что старые окна в гостиной дребезжат. Через несколько мгновений включается душ, и я сажусь на диван.

Он потерян. Я знаю, потому что читаю это в его глазах. Знаю, потому что я в таком же состоянии. Горе проделывает с людьми забавные вещи. И, похоже, я знаю, как нам с Брэндоном справиться с этим, потому что мы потеряли одного и того же человека, но я понятия не имею, с чего начать. Его демоны намного больше моих, и я даже не надеюсь когда-нибудь их понять. А когда человека некому понять, он будет чувствовать себя одиноким.

Я откидываюсь на спинку дивана и закрываю глаза. Мы должны быть в состоянии понять друг друга. Так было всегда, но война… это как токсин, все еще струящийся по его венам, подпитывающий его гнев и чувство вины.

И отчасти чувствую, что я делаю только хуже. Эгоистично, но мне все равно, потому что я не хочу потерять эту часть своей жизни. Но затем другая часть меня толкает на мысль, что, может быть, мне следует оставить его в покое, возможно, мне просто нужно позволить ему продолжать убегать. В конце концов, кто я такая, чтобы заставлять его смотреть в лицо реальности?

***

В душе он проводит почти полчаса, и моя голова начинает наполнятся мыслями, захватывая меня беспокойством. Те удары, которые он принимал, были тяжелыми. А если у него сотрясение мозга? Что если он напился до одури и потерял сознание лицом вниз в ванне?

Я встаю с дивана и иду по коридору, останавливаясь перед дверью в ванную. А затем стучусь.

– Брэндон?

Тишина в ответ.

– Брэндон, у тебя все хорошо?

Молчание.

Я медленно поворачиваю ручку и открываю дверь.

Брэндон сидит на полу в душе, прислонившись спиной к стене, в боксерских шортах. Он подносит бутылку виски ко рту и делает глоток. Я смотрю, как вода течет по его мышцам, смывая кровь в канализацию. И он даже не смотрит на меня.

– Брэндон?

Еще один глоток из бутылки.

Он кажется таким сломленным, избитым и раненым, и не только из-за физических ран, которые я вижу. Вздохнув, я сажусь на край ванны и забираю бутылку из его рук, но он ее выдергивает.

– Дай мне эту чертову бутылку, – твердо говорю я. – Я не стану разбивать ее на этот раз.