Текст книги "Война (ЛП)"

Автор книги: Л. п. Ловелл

Соавторы: Стиви Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Она хватает меня за волосы, дёргая достаточно сильно, чтобы у меня загорелась кожа головы, прежде чем поцеловать меня, проводя языком по моей нижней губе.

– Чёрт, я хочу тебя, – произношу я, разворачивая её и срывая шорты с её ног. Я шлёпаю рукой по её заднице, прежде чем положить ладонь ей на плечи и подтолкнуть её вперёд. – Не двигайся, чёрт возьми, – говорю я.

Я погружаю в неё один палец, прежде чем немного отстраниться, расстёгиваю ширинку, а затем… я распахиваю дверь и пинаю ручку с такой силой, что она отлетает. Тор встаёт, разворачиваясь, и я успеваю разглядеть абсолютную ярость на её лице, прежде чем захлопнуть дверь, уходя. Она кричит и колотит в дверь, но я уже в коридоре и на полпути вниз по лестнице, пытаясь засунуть этот бушующий стояк обратно в джинсы.

Я чуть не надорвал себе задницу, выбегая через парадную дверь. Я сворачиваю за угол и натыкаюсь на куст.

– Гейб, идём отсюда, чёрт возьми! – кричу я, отмахиваясь от листьев перед своим лицом.

Он поднимает взгляд.

– Ты сказал, пятнадцать минут, эсэ. Прошло всего десять.

– Поехали, – снова кричу я, оглядываясь по сторонам. – Где, чёрт возьми, Марни?

– Собирает припасы.

– Неужели в этом грёбаном сарае нет ракетной установки? – Марни кричит из гаража.

– Что за… Я не грёбаный русский, – кричит Гейб в ответ, а затем сплёвывает. Он бросает винтовку на заднее сиденье «Хаммера». – Что ты с ней сделал?

– Я запер её в ванной.

Он смотрит на меня, как на грёбаного идиота.

– Запер её в ванной. Вау, эсэ.

– Не задавай мне вопросов. – Я смотрю на часы, уже девять, и мне просто хочется побыстрее разобраться с этим, чёрт возьми. – Давай, блядь, уходить. Нам не нужны никакие чёртовы ракеты, Марни.

Гейб обходит «Хаммер» Хесуса сзади и расплывается в улыбке.

– Боишься, что твоя женщина вырвется? – он шевелит своими густыми бровями.

– Послушай, ты понятия не имеешь… она пройдёт через ёбанную стену, если понадобится. И в последний раз, когда мы занимались чем-то подобным, она прибила яйца парня к стулу.

Гейб морщит лоб.

– Это переходит черту, даже для меня.

– Это именно то, что я, блядь, сказал ей. – Я подхожу к водительскому сиденью и забираюсь внутрь.

Марни хихикает.

– Она маленький «спитфайр» (прим. – вид истребителя). Благослови Господь её сердце.

Гейб забирается на пассажирское сиденье, а Марни устраивается сзади.

– Джуд Пирсон! – кричит Тор, и я замираю. Гейб хлопает в ладоши и смеётся.

– Блядь. За что? – я фыркаю, вцепившись в руль.

– Это низко, даже для тебя. – Она складывает руки на груди и фактически притопывает своей грёбаной ногой. О, она действительно злится.

– Ради всего святого… – выдыхаю я, заводя двигатель. Я захлопываю дверцу и даю задний ход, но тут появляется Тор, несётся к этой чёртовой машине.

– О, эсэ, – смеётся Гейб, – у тебя неприятности.

Она хватается за перекладину на крыше и встаёт на подножку, чтобы залезть в открытое окно. Она хватает ключ с приборной панели и отпрыгивает назад с ухмылкой на лице.

– Приехали, блядь. – Я вытягиваю шею и стону. – Верни ключи, Тор.

– Это мои ключи, моя машина.

– Это не твоя грёбаная машина.

– Я украла её, так что она моя!

Я бросаю взгляд на Гейба.

– Ты видишь, с каким дерьмом на самом деле я имею дело? – я снова смотрю в окно. – Значит, нас теперь пятеро?

– Я? Ты запер меня в ванной, – говорит она.

– Да, я это сделал. – Я протягиваю свою руку. – Ключи.

– У Марни к спине пристегнут АК, Джуд. – Она указывает на заднее сиденье. – Что, чёрт возьми, Марни собирается делать с автоматом?

Я бросаю взгляд на Марни в зеркало заднего вида. Он пожимает плечами.

– Они мне просто нравятся… – хихикает он.

– Мы собираемся на охоту. – Я ухмыляюсь.

– За эль-чупакаброй, – говорит Гейб.

Она хлопает себя ладонью по лбу, ворчит и качает головой, прежде чем развернуться и пойти обратно к дому.

– Самая идиотская кучка придурков…

Вздыхая, я бросаю взгляд на Гейба.

– Понимаешь, о чём, чёрт возьми, я говорю?

– Женщины, эсэ, женщины…

Я открываю дверцу машины и выхожу.

– Тор! – кричу я, но она сразу же возвращается в дом Гейба. Я стремительно поднимаюсь по тротуару, распахиваю входную дверь и захожу в холл. – Тор! – завернув за угол, я нахожу её сидящей за барной стойкой для завтрака с бутылкой бренди перед собой.

– Ты понимаешь, что мы должны уничтожить картель Синалоа? – она свирепо смотрит на меня. – Например, полностью уничтожить всё это…

– Ага, – я улыбаюсь и протягиваю руку. – Ключи.

Она закатывает глаза.

– Вытащи эти придурковатые головы из машины. Тебе нужен план. У тебя нет никакого плана. Я имею в виду, блядь, Гейб вообще хотя бы трезв сейчас?

– У нас есть план, в который ты вмешиваешься, женщина. Не дави на меня, чёрт возьми. – Я делаю шаг к ней, поднимая ладонь вверх и шевеля пальцами. – Отдай мне эти грёбаные ключи. – И я выгибаю одну бровь.

Тор встаёт со стула и подходит ко мне, стоя так чертовски близко, что я чувствую запах её духов. Её взгляд скользит вниз по моему телу, прежде чем вернуться к моему лицу.

– Из меня получится идеальная приманка, потому что я выгляжу уязвимой. Они сделают то, что всегда делают мужчины, когда дело касается женщины, и недооценят меня. Ты же, наоборот… – она закатывает глаза. – Ты слишком хорошенький, чтобы умирать безо всякой чёртовой причины, Джуд.

– Я, блядь, не умру! – я окидываю её взглядом и замечаю небольшую выпуклость на её левой груди. Без предупреждения я засовываю руку за вырез её рубашки и внутрь лифчика. Она бьёт меня кулаком в живот, и я ворчу, но всё равно хватаю ключи и выдёргиваю их.

– Оставайся, блядь, здесь, – говорю я, тыча пальцем ей в лицо. Клянусь, у нас уже был подобный разговор и раньше.

– Господи Иисусе, – вздыхает она, выбегая из кухни. Я иду за ней через дом и выхожу через парадную дверь. Она подходит прямо к одному из чёрных мотоциклов, припаркованных у подъездной дорожки, и перекидывает через него ногу, выставляя средний палец. Ключи почему-то всегда торчат в грёбаном замке зажигания, поэтому она заводит его, увеличивая обороты шумного двигателя. Мотоцикл рычит и плюётся, заглушая всё остальное.

– Тор! – я стискиваю зубы.

Она поднимает подставку мотоцикла.

– Чёрт. – Я направляюсь к «Хаммеру» и открываю дверцу.

– Какого чёрта она делает, эсэ? – говорит Гейб, широко раскрыв глаза.

– Что, блядь, у Тор получается лучше всего, так это раздражать меня, вечно любящий кусок дерьма. – Я завожу двигатель и выезжаю с подъездной дорожки, повсюду разлетается гравий.

– Я знаю, куда она направляется, но, чёрт возьми, на ёбаном мотоцикле.

– На ней не было шлема, эсэ. – Гейб цокает языком.

Я свирепо смотрю на него, сворачивая на улицу.

– Грёбаный шлем? Ты серьёзно, Гейб?

Гейб пожимает плечами.

– По крайней мере, в этот раз на ней был лифчик…

Я еду по дороге, вне себя от ярости. Эта женщина доведёт меня до грёбаного инфаркта, прежде чем картель сможет меня прикончить.

Я наконец догоняю её, когда мы въезжаем в Хуарес, и она мчится как одержимая.

– Что она делает? – спрашивает Гейб.

Я вижу бар впереди, в правом углу, и снаружи до хрена парней. Я отстраняюсь, наблюдая, что она собирается делать.

– Эсэ, какого чёрта ты делаешь? Тебе лучше подъехать туда. Это бар Синалоа, куда она подъезжает со своей причёской гринго.

Она притормаживает мотоцикл, достаёт пистолет и выпускает несколько пуль в толпу у бара.

– Какого чёрта, Тор… – бормочу я, наблюдая, как она уезжает.

– О, от этого мой член становится чертовски твёрдым, – говорит Гейб.

Она поворачивает и съезжает на боковую улочку. Из бара раздаётся стрельба, и через несколько секунд мужчины на мотоциклах гонятся прямо за ней.

– Чёрт возьми, Тор. – Я выжимаю педаль газа и направляюсь в переулок, который пересекает одну из просёлочных дорог. Я сворачиваю за угол и резко нажимаю на тормоза, с визгом останавливаясь.

– Куда, чёрт возьми, она делась? – я смотрю на улицу, ожидая её, и моё сердце колотится о грёбаные ребра.

По узкому переулку разносятся звуки выстрелов, сопровождаемые урчанием двигателя мотоцикла. Тор вылетает из-за угла здания в переулок. Мотоцикл теряет сцепление с дорогой, когда она разворачивает его. Моя хватка на руле усиливается, и моё сердце на секунду начинает биться учащённо, но ей каким-то образом удаётся восстановить равновесие и завести двигатель. Шины визжат, когда она мчится по переулку прямо на нас, её волосы развеваются золотым пламенем за спиной.

– Она врежется в нас, чёрт, она врежется, – говорит Гейб.

Она втискивает мотоцикл между «Хаммером» и стеной переулка, от шума двигателя у меня звенит в ушах. Как только она проезжает мимо, я выезжаю вперёд и поворачиваю машину так, чтобы она полностью перекрыла улицу. Вибрация от приближающихся мотоциклов проходит через моё сиденье, шум, который они издают, напоминает мне рой разъярённых шершней. Задняя дверь «Хаммера» со щелчком открывается, и Тор запрыгивает внутрь, тяжело дыша.

– Чёрт возьми, эсэ… она повелительница, – произносит Гейб, прежде чем вылезти из открытого окна, поставив одну ногу на выступ. Я слышу лязг, с которым он кладёт автомат на капот машины. Марни целится из пистолета в разбитое окно, и я заряжаю винтовку, прежде чем просунуть ствол в дверь. Армия байков сворачивает в переулок прежде, чем они замечают нас. Один мотоцикл врезается в другой, и мужчины врезаются лицом в бетонную стену, брызги крови разлетаются во все стороны.

– Узрите, шлемы! – кричит Гейб, прежде чем раздаётся грохот стрельбы.

Пули отскакивают от зданий, со звоном ударяются о металл байков. Я нажимаю на курок и наблюдаю, как тело первого парня дёрнулось назад, прежде чем упасть на землю. Несколько человек выстрелили в нас, но мы застали их врасплох, они не были готовы. Всего через несколько секунд воцаряется тишина, из наших орудий валит дым. Около пятнадцати человек из команды Хесуса лежат мёртвыми на грязной земле переулка.

– Esto es una mierda, (прим. Вот отстой) – говорит Гейб, прежде чем выпрыгнуть из машины и подойти к куче тел. Он прижимает пистолет к бедру, достаёт сигарету и закуривает. – Я ненавижу гребани Синалоа, – произносит он, прицеливаясь и стреляя в одного из мужчин.

– Они мертвы, Гейб, – говорю я, и он пожимает плечами.

– Не порти мне веселье, эсэ.

Я сижу, уставившись на резню передо мной. Мы их убили? Конечно, но это было глупо со стороны Тор. Я кладу пистолет на колени, беру сигарету, закуриваю и делаю длинную затяжку, глядя на неё в зеркало заднего вида. Я беру руль в руки и сжимаю его, пытаясь хоть немного избавиться от этого бурлящего, кипящего напряжения, которое пробивается сквозь меня.

– Чёрт возьми, серьёзно, Тор?

Она встречается со мной взглядом в зеркале, выражение её лица ничего не выдаёт.

– Это нужно было сделать, и я это сделала. Они мертвы, так что у нас всё в порядке. Но нам нужно выбираться отсюда. – Её взгляд устремляется в переднюю часть машины, и она стонет, поворачивая голову к лобовому стеклу. – Серьёзно, Джуд? Реально?

Я поворачиваюсь и смотрю, качая головой. Гейб стоит посреди чёртовой улицы с членом в руке и мочится на мёртвого парня.

– Ёбаный в рот… Гейб, – кричу я в окно, – перестань ссать на этот картель и тащи свою задницу в машину.

– Это твой лучший друг, а ты пытаешься сказать мне, что я перехожу границы дозволенного, – говорит Тор.

Я поворачиваюсь и свирепо смотрю на неё, тыча пальцем ей в лицо.

– Ты переходишь границы дозволенного. На каждом грёбаном уровне. – Я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы заметить хихиканье Гейба. Он ухмыляется, неторопливо направляясь к машине, его АК за спиной.

Он рывком открывает дверь и забирается внутрь.

– Теперь, когда ты закончил мочиться на мертвецов, мы можем ехать? – спрашивает Тор, и в её голосе слышится раздражение. – Я не хочу проводить время в мексиканской тюрьме.

– Когда тебе нужно идти, ты должна идти. Я уверен, Лупе не возражал, что я помочился ему на лицо.

– И ты удивляешься, почему мы по уши в этом дерьме, Джуд. Нахуй! – кричит Тор, указывая на Гейба. Я трогаюсь с места, шины натыкаются на тела. Гейб и Марни хихикают. Тор продвигается вперёд, пока её лицо не оказывается у моего плеча. – Не едь по трупам на моей машине!

Застонав, я кладу руку ей на лоб и толкаю её обратно на сиденье.

– Женщина… – я выезжаю на главную дорогу. – Я разберусь с тобой позже.

Она фыркает, а Марни хихикает.

– Рад, что вы, две влюблённые птички, снова за своё, – бормочет он.

– Отъебись, старик.

Глава 25

Тор

Джуд вне себя от ярости. Конечно. Я лежу на кровати с закрытыми глазами, слушая, как он расхаживает туда-сюда по комнате.

– Ты хоть понимаешь, насколько это было чертовски глупо? А? А ты? – он останавливает свой неандертальский вальс достаточно надолго, чтобы посмотреть на меня. – Слова, Тор. Я хочу получить грёбаный ответ.

Я вздыхаю и приподнимаюсь на локтях, сдувая прядь волос с лица.

– Да, Джуд. Все эти слова. – Я вздыхаю. – Я жива. Они мертвы. Я почти уверена, что это я должна злиться на тебя прямо сейчас, так что успокой своё дерьмо.

Его глаза широко распахиваются, и я вижу, как подрагивает его челюсть, как вздувается вена на виске.

– Успокой мой… – его челюсти сжимаются так сильно, что он даже не может закончить предложение. Следующее, что я помню, – он бросается на меня, рыча, как животное, прежде чем его пальцы обхватывают моё горло и он прижимает меня к кровати. Его лицо прямо напротив моего, его глаз подёргивается. – Не надо издеваться надо мной.

Свирепо глядя на него, я толкаю его в грудь. Но, конечно, это ничего не даёт.

– Пошёл ты, Джуд. – Его хватка усиливается, и я впиваюсь ногтями в его предплечье с такой силой, что, надеюсь, порву до крови. – Что, чёрт возьми, ты хочешь, чтобы я сделала? Сидела здесь и показывала вам большие пальцы? – я выгибаюсь, пытаясь сбросить его с себя, но он сильнее прижимается ко мне всем телом, скользя между моих бёдер, пока я не поглощаюсь им.

– Я скажу тебе, что я хочу, чтобы ты делала, – его хватка на мне усиливается, и я упиваюсь этим, доминированием, гневом, я позволяю им захлестнуть меня, потому что на каком-то уровне мне это нужно прямо сейчас. – Я хочу, чтобы ты не была такой чертовски безрассудной, как насчёт этого? Чёрт, неужели так трудно просто позволить кому-то другому справиться с чем-то? В кои-то веки, Тор. Это картель. Это грёбаный картель.

– Я прекрасно осведомлена об этом! Не то, чтобы я не провела последние три месяца в этом картеле или что-то в этом роде, – отвечаю я с рычанием. – Ты больше не можешь этого делать, Джуд. Дело не во мне. Мы договорились…

– Я никогда не соглашался, чтобы ты отправлялась на самоубийственную миссию. Грёбаный мотоцикл, Тор. Грёбаный мотоцикл!

– Я не такая… Я не склонна к самоубийству, – отвечаю я, мой голос становится тише. Я крепко зажмуриваю глаза и сглатываю комок в горле. Когда я снова открываю глаза, он пристально смотрит на меня. Жёсткий, злой, отчаявшийся. – Я просто больше не могу позволить себе быть слабой.

Он качает головой.

– Когда ты вообще была чертовски слабой?

Мои пальцы расслабляются, и я нежно обхватываю ими его запястье. Я стала слабой в тот момент, когда передала Кайлу незнакомцу.

– Что может быть большим провалом, чем мать, которая не может защитить своего ребёнка? – спрашиваю я, отворачивая от него лицо, борясь с чувством полной беспомощности.

Он тяжело вздыхает, опуская подбородок на грудь и полностью выпуская меня из своих объятий.

– Некоторые вещи находятся вне нашего контроля. Единственное, чем ты не являешься, так это слабостью. – Он хватает меня за подбородок, заставляя посмотреть на него. – Ты самая лучшая мать, и ты сделала всё, что в человеческих силах. В этом отношении, Тор, ты была сильнее меня.

Я ненавижу, что мы продолжаем кататься на этих американских горках от боли и отчаяния к гневу и мести и обратно. Я ненавижу его боль, и я ненавижу то, что заставила его думать, что он сделал недостаточно. Мой прекрасный мужчина, который всегда был таким несокрушимо сильным. Теперь мы оба ломаемся, и всё, что мы можем сделать, это держаться друг за друга. Я обхватываю его подбородок, поглаживая большим пальцем щетину на его лице. Я обвиваю рукой его шею сзади, притягиваю его вниз, пока его щека не прижимается к моей груди. Он тяжело вздыхает и обнимает меня, пока я провожу пальцами по его волосам.

– Мне жаль, – говорю я. Да, всё, что мы можем сделать, это держаться и надеяться, что сможем оставаться целыми достаточно долго, чтобы закончить это дело.

Он поднимает лицо, его глаза встречаются с моими, прежде чем он целует меня. Сначала мягко, потом жёстко, отчаянно неуверенно, а потом так уверенно, словно приливная волна эмоций накатывает и отливает. Я позволяю ему вливаться в меня до тех пор, пока наша боль, наша любовь, наша потеря – всё это не станет единым целым. Он переворачивается, затягивая меня на себя, пока я не оказываюсь верхом на его теле. Его руки обхватывают моё лицо, и он почти благоговейно гладит моё горло. Правда в том, что всё, что у нас есть, – это оно, прямо здесь, прямо сейчас. На пути, по которому мы идём, мы не знаем, сколько у нас времени. Мы можем умереть завтра, и мне нужно, чтобы он знал, что я люблю его, что он подарил мне жизнь, такую необыкновенную, такую полную любви, что она была слишком идеальной, чтобы длиться вечно. И, несмотря на всё это, я бы никогда не изменила своей любви к нему. Я не смогла бы. Несмотря на то, что разлука с Кайлой съедает меня заживо, я не хочу тратить ни секунды, которая у нас осталась, на борьбу с ним. Он просто нужен мне во всех смыслах этого слова.

Я сажусь и тяну за край рубашки, которая на мне надета, стягивая её через голову. Его глаза обводят моё тело, когда он скользит ладонями вверх по моему животу, останавливаясь на шраме под моей правой грудью. Его брови хмурятся, когда он смотрит на него.

– Я думал, что потерял тебя, – шепчет он, проводя пальцем по шраму. – И эта – мысль о том, что мне придётся искать способ жить без тебя – уничтожила меня.

Я беру его руку и подношу к своему лицу, покрывая поцелуями его покрытые шрамами костяшки пальцев, мозолистые ладони.

– Я прямо здесь.

Он садится и хватает меня за лицо, крепко целуя. Я целую его в ответ, тянусь к его рубашке и стаскиваю её с него. Я просто хочу почувствовать его. Когда всё вокруг нас летит к чертям, а часы постоянно тикают у меня в ушах, я просто хочу любить его и чувствовать его любовь в ответ. Это всё, за что мне нужно держаться, единственное, что я ещё могу предложить ему.

Тёплая кожа его груди прижимается ко мне, и я вздрагиваю. Это единственная вещь в моём мире, которая когда-либо была правильной. Он. Мы. Это. Я обвиваю руками его шею, а Джуд сжимает мои бёдра, его пальцы впиваются в мою плоть, властные и собственнические. Его рука скользит у меня между ног, задевая нижнее бельё. Его тёплые губы медленно целуют меня в шею, и я отчаянно втягиваю воздух в лёгкие. Он заставляет меня гореть для него одним лишь легчайшим прикосновением, пока всё моё тело не начинает чувствовать, что вот-вот взорвётся.

– Я люблю тебя, Тор, – говорит он, его глаза прикованы к моим, когда он отодвигает моё нижнее белье в сторону и скользит двумя пальцами внутрь меня.

Я задыхаюсь, всё моё тело одновременно напрягается и расслабляется от этого вторжения. Мои ногти впиваются Джуду в спину, и он с шипением выдыхает. Он прижимается к моим ногам, проникая пальцами глубоко внутрь меня. Я откидываю голову назад, с моих губ срывается протяжный стон. Никто не может заставить меня чувствовать так, как Джуд. Он играет на мне идеально, как мастер-пианист, оттачивая каждую ноту.

Через несколько секунд я распадаюсь на части, умоляя его о большем. Я просто хочу этого, почувствовать всё, испытать его на себе, пока я ещё могу. Когда у тебя есть время взаймы, всё кажется более ценным. Я тянусь к его поясу, расстёгивая его. Я расстёгиваю пуговицу на его джинсах и спускаю их вниз по его бёдрам. В тот момент, когда мои пальцы обхватывают его член, его подбородок опускается на грудь с глубоким стоном.

– Я хочу тебя, Джуд. Всегда.

Его пальцы обхватывают моё горло, и моё сердце бьётся сильнее, заставляя кровь нестись по венам, этот прилив адреналина ударяет по моим барабанным перепонкам прекрасным крещендо. Я чувствую, как головка его члена прижимается ко мне, а затем он одним толчком проникает внутрь. Моё дыхание прерывается, и он рычит мне в губы. Его лоб прижимается к моему, а пальцы сжимаются вокруг моего горла, когда он входит в меня. Боже, он ощущается так хорошо, так идеально. Я обнимаю его, пытаясь притянуть ближе. Мне нужно прикоснуться к нему, почувствовать его как можно больше.

Он трахает меня глубоко и медленно, его пальцы впиваются в мою шею с каждым толчком. Это та тонкая грань между любовью и ненавистью, нуждой и отчаянием. Мы оба так далеки от тех людей, которыми были когда-то, и всё же ничего не изменилось, потому что это всегда будет у нас. Мы всегда будем чувствовать эту жгучую страсть, ненасытную потребность соединиться друг с другом. Я обхватываю рукой его затылок, вдыхая его запах. Его губы касаются моих, и я царапаю зубами его нижнюю губу, вызывая у него рычание.

Его хватка на моём горле сжимается так сильно, что перед глазами всё расплывается, а голова кружится, удовольствие сковывает моё тело, и я стону ему в рот. Долгий стон срывается с его губ, и он напрягается, прежде чем рухнуть на меня сверху. Он отпускает меня, и я делаю глубокий вдох, позволяя кислороду наполнить мои лёгкие. Тяжёлое, скользкое от пота тело Джуда прижимается ко мне, его учащённое дыхание обдаёт мою шею.

– Я тоже тебя люблю, – говорю я сквозь прерывистое дыхание.

Глава 26

Джуд

Я просыпаюсь с моим членом, прижатым к заднице Тор. Улыбаясь, я обнимаю её за талию и притягиваю ближе, потому что, чёрт возьми, я скучал по ней. Я целую её в шею. Она переворачивается на спину и мягко улыбается, не открывая глаз. Как только я накрываю её рот своим, дверь спальни с грохотом распахивается.

– Дерьмо собачье! – кричит Гейб.

Я сажусь в постели, и Тор натягивает одеяло на грудь.

– Какого чёрта, Гейб?

– Посмотри, выгляни в окно. – Он опускает голову и вздыхает, что-то бормоча себе под нос.

Я вылезаю из постели, подхожу прямо к окну и отдёргиваю тяжёлые шторы.

– На что я посмотреть… О… – Через ограду сада Гейба свисает тело, птицы вырывают наружу внутренности. – Чёрт.

Тор подходит и встаёт рядом со мной, завернувшись в простыни.

– Роберта, – произносит Гейб, – моя лучшая проститутка, и они её выпотрошили. Интересно, что бы подумал этот арктический ублюдок, если бы это была его лучшая шлюха с торчащими наружу кишками? – он расхаживает по комнате, закуривает сигарету и начинает попыхивать ею, как трубой. – Вот именно! Ёбаный хламидиозный бордель в Синалоа, сгорит вместе со всем их дерьмовым кокаином. – Он делает длинную затяжку, его глаза выпучиваются.

– Успокойся, – говорю я.

Он сердито указывает на окно.

– Они выпотрошили мою лучшую шлюху, это всё равно что вылить дымящееся дерьмо прямо мне на лоб.

– Ты помочился на одного из их мертвецов, – говорю я.

– И я помочусь на каждого из них до последнего. Чёрт возьми, я насру им на грудь, если у меня будет такая возможность.

– О боже мой. У тебя странная одержимость гадить на людей, – говорит Тор, закатывая глаза. – Я собираюсь пойти переодеться. – Проходя мимо нас, она качает головой. Простыня спадает почти до её задницы, обнажая голую спину. Гейб оборачивается, провожая её взглядом, и я бью его по руке.

Гейб смотрит на меня, стряхивая пепел со своей сигареты на пол.

– Я взорву их шлюший дом.

– Это неконструктивно.

Его глаз дёргается.

– Ты думаешь, мне не всё равно? – он сердито указывает в окно. – Посмотри на Роберту!

– Ладно, взорви дом их шлюх, если тебе от этого станет легче, но это тебя ни к чему не приведёт.

Гейб свирепо смотрит на меня, делая ещё одну длинную затяжку.

– Итак, ты внезапно стал экспертом в делах картеля? – раздражение проявляется в лёгком подёргивании его челюсти.

– Тебе не обязательно ходить повсюду и проливать чью-то грёбаную кровь.

Его глаза сужаются, а уголок губ приподнимается.

– Но самое интересное – это кровь, эсэ.

– Чёрт возьми, ты сумасшедший.

Он ухмыляется и слегка кланяется.

– Gracias (прим. – Спасибо).

Я провожу рукой по подбородку и качаю головой. Мы должны всё сделать правильно, потому что нам нужно заполучить Кайлу, а русский, похоже, не из тех, кто отличается большим терпением.

Тор выходит из ванной в шортах и одной из моих футболок. Она фыркает, когда садится на край кровати и скрещивает ноги.

– Итак, какой у нас план?

Я пристально смотрю на неё. Конечно, она думает, что должна быть вовлечена. Конечно, она так считает.

– Тор, – начинаю я.

– Как насчёт того, чтобы ты не тратил своё дыхание на ту чушь, которую собираешься сказать, Джуд? Мы заключили сделку.

Вздыхая, я провожу рукой по лицу и смотрю на Гейба. Он просто пожимает плечами.

– Мы могли бы заставить её выдать себя за шлюху. – Он улыбается.

– Ни хрена подобного, нет! – кричу я.

– Отличная идея, – говорит она.

– Конечно, блядь, ты так и думаешь. Нет!

Ни за что на свете Тор не переоденется какой-нибудь мексиканской проституткой и не заявится с важным видом в какой-нибудь дерьмовый наркопритон картеля.

Гейб подходит и ударяет меня по голове. У меня возникает инстинктивная реакция, когда всё, о чём я могу думать, – это вонзить его чёртовы зубы ему в глотку, но я сдерживаюсь и сжимаю кулак. Он пожимает плечами.

– У них есть деньги, которые поступают от гринго. Пересекают границу каждый четверг. Грузовики пуленепробиваемые, и водители сначала стреляют, а потом задают вопросы. Но у всех мужчин есть одна слабость… да, эсэ. – Он хихикает, когда его взгляд возвращается к Тор.

Я отталкиваю его на шаг назад.

– У тебя полно грёбаных шлюх. Позвони одной из них и скажи, чтобы они сделали это дерьмо. Тор ничего не будет делать, ты грёбаный идиот.

– Что я должна сделать? – спрашивает Тор Гейба.

– Оставь свою жопу на месте, – говорю я, свирепо глядя на неё.

Игнорируя меня, он оглядывается на Тор и закатывает глаза.

– Это картель. Есть границы, которые я не пересекаю. Я могу взрывать людей, выпотрошить их, но кража чужих денег… создаст плохой прецедент. Я украду деньги Синалоа, они украдут мои. А деньги заменить труднее, чем Роберту. – Гейб скрещивает руки на груди. – Упокой, Господь, её душу, – фыркает он.

Тор фыркает в ответ.

– Что мне нужно будет сделать?

– Ты что, блядь, оглохла? – спрашиваю я, наклоняясь к её лицу. – Я сказал, блядь, нет!

– Ну, – Гейб отталкивает меня с дороги, и я бью его по лицу.

Его голова дёргается в сторону, и он двигает челюстью из стороны в сторону. Он свирепо смотрит на меня, раздувая ноздри. Мне насрать на всё это дерьмо.

– Гейб, держись подальше от этого.

Он поднимает палец, скрипя зубами.

– Я собираюсь списать это на твой дерьмовый характер. – Он делает вдох. – Итак, ты хочешь вернуть свою дочь от этого грёбаного русского или нет?

Застонав, я откидываю голову назад и делаю шаг в сторону.

– Как я уже говорил до того, как Неандерталец ударил меня – знаешь, тебе действительно нужны уроки управления гневом, эсэ, – он качает головой. – Они всегда останавливаются на стоянке грузовиков Aqua Basal, так что ты просто разыгрываешь роль порочной чолиты и соблазняешь водителя. Садишься в такси так, будто собираешься засунуть его маленький грязный член себе в глотку… – Я крепко сжимаю его плечо и прочищаю горло. Гейб фыркает. – Он такой капризный. В любом случае, просто, знаешь, притворись, что ты собираешься… – он делает характерные поступательные движения рукой, глядя на меня. – И когда войдёшь внутрь, снеси ему грёбаную башку. – Он ухмыляется. – Пистолетом, а не твоей…

– Да, да, я понимаю, к чему ты клонишь, Гейб. – Тор закатывает глаза и упирает руки в бёдра.

– И ты ожидаешь, что они просто позволят ей там вальсировать, чёрт возьми? – стону я.

Он откидывается назад, подпирая рукой подбородок, пока его глаза скользят по телу Тор.

– Эсэ… давай же, сейчас. Посмотри на неё. – Он рычит. – Симпатичная гринго, как она…

– Я не американка, – вздыхает Тор.

– Да, да, такая блондиночка как она. – Он посылает воздушный поцелуй. – Эти грязные ублюдки Санчес сами отрежут себе яйца, лишь бы потрахаться с ней.

Я стискиваю зубы, пытаясь заставить себя дышать. Это всего лишь Гейб. Просто ёбанный Гейб… Тор подходит ко мне и нежно кладёт руку на моё предплечье.

– Гейб, ты не мог бы дать нам минутку? Ты точно не улучшаешь ситуацию, – говорит она, пристально глядя на него.

– О, конечно. – Он выходит в холл, закрывая за собой дверь.

Я расхаживаю перед кроватью. Она чертовски сумасшедшая. Он чертовски сумасшедший. Я единственный здравомыслящий ублюдок здесь, и это нехорошо. Я поворачиваюсь на каблуках и смотрю на неё, прищурившись.

– Ты, блядь, не будешь заниматься этим дерьмом.

Она подходит ко мне и вздыхает, кладя руку мне на грудь. Она невинно смотрит на меня из-под ресниц.

– Джуд…

– Ах, чёрт возьми, нет. – Я отбрасываю её руку от себя. – Даже не начинай это дерьмо снова, Тор.

Она вздыхает и скрещивает руки на груди.

– Послушай, если ты не собираешься надеть платье и соблазнить какого-нибудь потного водителя грузовика, советую тебе смириться с этим.

– В Хуаресе десять грёбаных тысяч шлюх…

– Будь серьёзен, Джуд. Шлюха может продать свою киску за деньги, но свою жизнь? Они должны были бы быть самоубийцами, чтобы ограбить Синалоа.

Я провожу руками по лицу и ворчу. Я не хочу, чтобы она это делала. Вообще, блядь, чёрт возьми. Она приподнимается на цыпочки, нежно целует меня в щеку и обнимает за талию.

– В любом случае, мы не рассчитываем выбраться отсюда живыми. Что нам терять?

И она права. Мы не выберемся из этого живыми.

Это ради Кайлы… но я чертовски люблю Тор, и это животный инстинкт – защищать её. Закрыв глаза, я фыркаю.

– Прекрасно, Тор. Если ты, блядь, считаешь, что так будет лучше. Окей, чертовски хорошо.

И я поворачиваюсь, выхожу из комнаты и прохожу мимо Гейба в коридоре.

– Вы двое разберётесь с этим дерьмом, – говорю я. – Я просто хочу прокатиться, чёрт возьми.

Глава 27

Тор

Я вхожу на кухню в самом коротком платье, которое смогла найти. Я почти уверена, что это должен быть топ, но оно справляется со своей задачей, поднимаясь опасно высоко. Мои каблуки цокают по кафельному полу, и я избегаю смотреть на троих мужчин, сидящих за барной стойкой для завтрака. Гейб тихо присвистывает.

– И что это, блядь, такое? – говорит Джуд, разглядывая низ моей юбки… рубашки… что бы это ни было.

– Платье, Джуд. – Я вздыхаю и поднимаю на него взгляд. – Платье проститутки.

– Ты не выйдешь из этого грёбаного дома в этом. – Его взгляд скользит от моих ног к декольте, его губы сжаты в тонкую линию. Он ёрзает на месте, и я закатываю глаза.