Текст книги "Война (ЛП)"

Автор книги: Л. п. Ловелл

Соавторы: Стиви Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Что?

– Твой ребёнок у меня. Я буду на связи, Виктория. – И линия обрывается. Что за хрень? Он наебал меня, я знаю, что это так. Ужасное чувство поселяется у меня внизу живота. У русского моя дочь, и на этот раз я абсолютно понятия не имею, как её вернуть. Мне нужен Джуд. Мне нужен Гейб. Мне нужна помощь.

Я снова пытаюсь дозвониться Гейбу, и снова он переходит на голосовую почту.

– Гейб, клянусь богом… – ещё один град пуль обрушился на машину. – Возьми свой грёбаный телефон!

Я бросаю взгляд на толпу машин, следующих за мной в зеркале заднего вида, и выдавливаю газ до упора. Похоже, тогда я просто приведу ему этот грёбаный цирк.

Глава 17

Джуд

Перед глазами всё плывёт, когда я откидываюсь на спинку кожаного кресла в кабинете Гейба. Я опускаю взгляд на почти пустую бутылку текилы и неуклюже вытираю рот.

Я ушёл от Тор.

В одну минуту я зол на неё как чёрт, а в следующую у меня разбито сердце. Я скучаю по ней. Я скучаю по Кайле. Боже, я так скучаю по Кайле. Я закрываю глаза и думаю о её маленьких ручках, потирающих моё лицо, о её смехе. Я делаю ещё один глоток текилы. Я ненавижу её вкус, но она чертовски хорошо справляется с тем, чтобы привести тебя в оцепенение.

Гейб входит в гостиную с широкой улыбкой.

– Вижу, ты пьян. Видишь ли, от текилы всё становится лучше, и… – он машет рукой в воздухе. – Стриптизёрши и текила делают всё намного лучше.

Он хлопает в ладоши, когда в комнату с важным видом входят две женщины в одних стрингах.

– Чёрт, Гейб, я не хочу…

– Просто смотри, эсэ. Просто наблюдай за ними.

Я глубже погружаюсь в кресло и снова поднимаю бутылку, застонав. Он включает стереосистему, шлёпает одну из девушек по заднице, затем садится рядом со мной. Я смотрю себе на колени, теребя этикетку на бутылке. Гейб хлопает меня ладонью по плечу.

– Да ладно, эсэ, прошло слишком много времени. Твой бедный член, должно быть, чертовски хочет насытиться.

Я свирепо смотрю на него.

– Мне это не интересно, – говорю я.

– Ты так говоришь, но это лучшие дамы Хуареса. Посмотри на них, мой друг. – Он указывает на девушек, и пьяная улыбка появляется на его губах. – Посмотри на их chi chis (прим. – киски). Не говори мне, что ты не скучаешь по ощущению женщин, по их изгибам, по их вкусу… ай-ай-ай.

Я вытираю лицо рукой и качаю головой.

– Она ушла, – говорит он. – Она отвернулась от тебя, Джуд. – Это замечание задевает меня за живое, поэтому я снова открываю бутылку и допиваю остатки текилы. – Нехорошо для мужчины не трахать ничего, кроме своей руки, – смеётся Гейб, и я толкаю его.

– Заткнись, блядь.

Одна из женщин подходит, проводит пальцем по подбородку Гейба, прежде чем сесть на него верхом.

– О, Чолита, – говорит он, и я стону.

Другая, покачиваясь, подходит ко мне, её красные губы растянуты в натянутой улыбке.

– Ни хрена не заинтересован, – произношу я, но она просто плюхается своей задницей прямо на меня. Я кряхчу под её весом.

– Que? (прим. – Что?) – она хлопает глазами.

– Гейб, я, блядь, врежу тебе за это дерьмо.

– Ах, эсэ, просто позволь ей помять твой gringo член одну минутку… (прим. – американский)

Раздаётся звук автоматной очереди. Я спихиваю женщину со своих колен и хватаю со стола свой пистолет.

– Что это за дерьмо? – Гейб кричит с намёком на невнятность, когда поправляет свой член и взводит курок пистолета. – Ничто так не бесит меня, как то, что приватный танец прерывается из-за ерунды картеля.

Мы, пошатываясь, подходим к окну. Мне приходится прикрыть один глаз рукой, чтобы видеть более чётко. Всё, что я вижу, – это искры от выстрелов из пушек.

– Чёрт… Я слишком пьян для этого дерьма.

– А я слишком пьян, и мой член слишком твёрдый. – Гейб смеётся, размахивая заряженным пистолетом.

– Может, ты прекратишь с этим дерьмом? – я отталкиваю его руку.

– О, что случилось букмекер? Ты боишься маленькой пули. – Он снова поднимает пистолет и улыбается, прежде чем выстрелить прямо в воздух. Женщины кричат. – Ты обоссала свои маленькие девчачьи трусики?

Качая головой, я смотрю в окно.

– Пусть они все перестреляют друг друга, – говорит Гейб. – Всё будет хорошо… Чолита? – кричит он – Возвращайся. Сядь ко мне на колени.

Раздаётся громкий хлопок. Скрежещущий звук металла о металл, когда «Хаммер» с грохотом въезжает в ворота Гейба.

– Ой, нахрен, нет. Они не могут просто проскочить через мои ворота.

Он встаёт и, пошатываясь, стреляет из пистолета в окно, стекло разлетается вдребезги во все стороны.

– Пошла ты, шлюха.

Я смеюсь. Нас вот-вот убьют, чёрт возьми. Я слишком пьян. Он слишком пьян. Череда пуль пробивает гипсокартон. Вазы разбиты. Перья летят из подушек. Стриптизёрши плачут в углу, а Гейб просто смеётся.

– Добро пожаловать в картель, – поёт он.

Раздаётся несколько взрывов. Хлопки пушек. Люди кричат, а потом тишина.

– Давай, эсэ, – говорит он, ковыляя к двери и хватая автомат из-под стола. Я следую за ним к передней части дома. Когда дверь распахивается, две машины объяты пламенем, а серебристый «Хаммер» врезался в стену дома.

– Господи, блядь…

– Хесус! – кричит Гейб. – Ты, ебучий блядский ублюдок. – Он поднимает автомат и наугад стреляет по «Хаммеру», но пули просто рикошетят от борта. – Грёбаная киска в его пуленепробиваемой машине. – Он, спотыкаясь, пересекает двор, и я следую за ним с поднятым пистолетом. Я пытаюсь рассмотреть хоть что-то, но всё расплывается. В глазах двоиться – это настоящая проблема в подобных ситуациях.

Дверца «Хаммера» со щелчком открывается, и Гейб поднимает пистолет, пьяно раскачиваясь назад-вперёд.

– Не стреляй в меня, Гейб, придурок. – Дверь открывается шире, и босая нога касается земли, затем другая, взмах белого материала, вздымающегося вокруг них. Тор. Её губа рассечена, челюсть распухла. Она хлопает дверцей, и боковое зеркало отваливается.

Гейб стонет и вскидывает руки вверх, прежде чем пристально посмотреть на меня.

– Вот почему я предпочитаю стриптизёрш, это полное дерьмо. – Он свирепо смотрит на Тор. – Ты сломала мои ворота.

– Ты сломала мои ворота, – передразнивает она. – А, если бы ты ответил на свой грёбаный телефон, мог бы спасти свои ворота.

Эмоции бурлят во мне, как гневная волна. Сердечная боль и гнев, тоска и ненависть. Чёрт, эта женщина подобна яростному шторму, в который я не могу не попасть. Дует ветер, и её светлые волосы развеваются на ветру, обрамляя её лицо. Я хочу ненавидеть её, я хочу любить её… Я провожу рукой по лицу, глядя на неё, когда она приближается.

– Джуд, – шепчет она так близко, что я практически, чёрт возьми, чувствую её.

– Почему ты здесь? – спрашиваю я, мой тон – маска безразличия.

– Ах, да, эти стриптизёрши стоили мне кучу денег, а теперь, – Гейб вскидывает руки в воздух и фыркает, – это дерьмо. – Он стонет, когда, спотыкаясь, подходит к одной из пылающих машин и открывает огонь из своего автомата.

Вздыхая, я хватаю Тор за руку и оттаскиваю её подальше от пылающих машин.

Её глаза встречаются с моими.

– Хесус мёртв.

– Поздра-блять-влею? – я пожимаю плечами, достаю из кармана сигарету и закуриваю.

Гейб выпускает ещё несколько пуль, выкрикивая что-то по-испански. Она вздыхает и откидывает голову назад, прежде чем повернуться и пойти обратно к дому.

Я, спотыкаясь, бреду за ней, глубоко затягиваясь сигаретой.

– Значит так, он мёртв, а ты просто притаскиваешь сюда свою задницу?

Она останавливается и поворачивается ко мне лицом, в её глазах плещется боль.

– Я вернулась, потому что ты нужен мне, Джуд.

– О, – фыркаю я, выпуская дым изо рта. – Правда?

Она закрывает глаза. Её плечи напрягаются. Её брови сходятся вместе.

– Какого хрена, чёрт возьми, я тебе блять нужен, а, Тор? – я делаю шаг к ней, и она опускает подбородок на грудь.

– Кайла… – она не смотрит на меня, и с каждым мгновением тишины биение моего сердца становится всё более яростным. – Она… она жива, Джуд. Прости, что я тебе не сказала.

В голове нет ничего, кроме белого шума. Пустота. На мгновение этот комментарий отрезвляет меня. У меня сдавливает грудь, и я не могу дышать.

– Она… – я хватаюсь за голову с обеих сторон и, шатаясь, поднимаюсь на ноги. – Она жива? – я хочу упасть на колени и поблагодарить бога, в которого я не верю, но как только приходит неверие, облегчение, их быстро поглощает ослепляющая ярость. Она сказала, что ей очень жаль. Она знала. Она знала, что она жива, и позволила мне поверить, что моя дочь мертва. Моё лицо пылает от гнева. Я подхожу прямо к ней, глядя на неё сверху-вниз, и все мои мышцы напрягаются.

– Тор, – говорю я сквозь стиснутые зубы. Она не смотрит на меня, поэтому я беру её за подбородок и заставляю поднять голову. – Я верил, что моя маленькая девочка мертва, а ты, чёрт возьми, знала? Скажи мне, что ты не знала, Тор.

Она крепко зажмуривает глаза.

– Мне жаль. Я не могла тебе сказать, – тихо говорит она.

– Жаль? – моя челюсть сжимается, и прежде чем я успеваю подумать о том, что делаю, я хватаю её за плечо и толкаю. – Ты сожалеешь, что не смогла сказать мне, что моя дочь жива?

– Я заключила сделку с Хесусом. Я…

– Мне абсолютно насрать, какую сделку ты заключила, ты могла бы сказать мне, что она жива, чёрт возьми.

– Я отправила её к своей сестре в обмен на тебя… и на себя. Она пропала. Я думала, ты мёртв, и пока я оставалась с ним, она была в безопасности. – Она качает головой. – Я думала, она будет в безопасности, я…

– Что значит думала? – моя хватка на её плече усиливается. Она щиплет себя за переносицу, и я встряхиваю её. – Где она, Тор?

– Она у Ронана.

Красные вспышки застилают мои глаза, и я отталкиваю Тор назад с такой силой, что она врезается в стену. Я расхаживаю по комнате, делая затяжку за затяжкой от своей сигареты, потому что, чёрт возьми, что мы теперь будем делать?

– Мне нужна твоя помощь, Джуд, – шепчет Тор.

– Теперь, когда она у проклятого русского дьявола, тебе нужна моя помощь? – я качаю головой. – Хесус, Тор, я мог бы справиться с Хесусом…

Я провожу рукой по лицу и позволяю гневу и ярости раствориться в моём теле. Я стою и пристально смотрю на неё, мой пульс виден с каждым ударом моего сердца.

Я достаю свой телефон из кармана и набираю номер Ронана. Телефон звонит только один раз, прежде чем он отвечает.

– А, американец. Я ожидал твоего звонка, – смеётся он.

– Дай мне… – я едва могу дышать, я так зол. – Верни мою дочь, ты, жалкий мешок русского дерьма.

– Ты ранишь меня, – говорит он.

Моё сердце грозит выскочить из груди. Мне хочется кричать на него, но с этим человеком это ни к чему хорошему не приведёт. Пустые угрозы – это не то, что нужно.

– Я хочу свою дочь, – шепчу я. – Пожалуйста.

– Я не причиню вреда малышке, мне просто нужна от тебя услуга, прежде чем я верну её.

Закрыв глаза, я запрокидываю голову назад.

– Я просто хочу вернуть свою маленькую девочку. – Моё горло сжимается, и я ловлю приступ отчаяния, пробирающийся вверх по моему горлу.

– Ты причиняешь мне боль, американец. Вы постоянно это делаете. Я обещаю, что она будет в безопасности. Я буду лелеять её, как если бы она была моей собственной…

– Я хочу её увидеть. – Я стискиваю зубы.

– Я могу прислать тебе фотографию, – говорит он.

– Нет. – Я делаю глубокий вдох. – Мне нужно физически увидеть её, прежде чем я соглашусь на это дерьмо с тобой.

– Хорошо. – Он вздыхает. – Я пришлю тебе адрес гостиницы в Москве. Отправляйся туда, и я свяжусь с тобой.

Он вешает трубку, а я сжимаю телефон в руке и свирепо смотрю на Тор. Мне так много хочется ей сказать, но я не могу сейчас обсуждать ничего из этого. Не успеваю я сунуть телефон обратно в карман, как приходит сообщение с адресом.

– Гейб, – кричу я. – Гейб?

Звук чьего-то рвотного позыва разносится по двору.

– Эсэ… – бормочет Гейб. – Текила и стрельба – не самое лучшее сочетание, si.

Я заворачиваю за угол, и Гейб, пошатываясь, выходит из-за угла, переступая через растения. Он подходит, чтобы прислониться к краю дома, и чуть не падает. Я хватаю его за рубашку и поднимаю.

– Мне нужно поехать в Россию.

– К чёрту русских… – он приваливается к кирпичному фасаду своего дома. – И к чёрту Нарнию.

– Послушай. – Я шлёпаю его по щеке, и его глаза расширяются. – Мне нужен способ добраться до России прямо сейчас, чёрт возьми.

Он икает, прежде чем высвободиться из моей хватки.

– Такой злой… – бормочет он, вытаскивая телефон из кармана и прижимая его к уху.

– Густаво, – невнятно произносит он. – Мне нужен самолёт, друг мой.

Я бросаю кое-какую одежду в спортивную сумку и смотрю на часы. У меня есть ещё час до того, как самолёт будет готов, и это кажется грёбаной вечностью. Я застёгиваю сумку и хватаю свой пистолет, засовывая его за пояс джинсов. Я делаю вдох, и реальность снова поражает меня. Тор солгала мне, позволила поверить, что самая драгоценная часть моей жизни была потеряна.

Дверь в ванную со скрипом открывается, и она выходит, завёрнутая в полотенце. Когда она поднимает на меня взгляд, всё вокруг воспламеняется. Бушующий огонь разливается по моим щекам.

– Ты солгала мне, – говорю я, хватая её и прижимая к стене. Её глаза расширяются, когда я приближаю своё лицо к её. – Ты, блядь, солгала мне, Тор.

Она толкает меня.

– Ты не оставил мне выбора! Я сделала то, что должна была сделать, чтобы спасти её.

Я хочу кричать и вопить, чёрт возьми, я хочу пробить дыру в стене. Ярость настолько сильна, что я даже не могу подобрать слов, всё, что я могу сделать, это применить грубую силу. Я сильнее прижимаю её к стене.

– Она и моя дочь тоже, Тор. – Я наклоняюсь ближе, мои губы почти касаются её. Какая-то первобытная часть меня испытывает искушение поцеловать её, но мы уже не те люди, которыми были, и я не знаю, станем ли мы когда-нибудь прежними. Она предала меня, но не тем, что продала. Не тем, что осталась с Хесусом, а тем, что позволила мне поверить, что моя маленькая девочка мертва. Я сосредотачиваюсь на том факте, что Кайла жива и всё же находится не в лучшем положении, чем была раньше, и мои пальцы впиваются в кожу Тор.

– Мне жаль. – Она вырывается из моих объятий, а я просто смотрю на неё, гнев сотрясает мои внутренности. С каждым тяжёлым вдохом я сжимаю её крепче, пока она не вздрагивает. – Меня убивало то, что я не сказала тебе той ночью, – шепчет она. – Но ты бы пошёл за ней.

– Ты чертовски права, я бы так и сделал. – Я толкаю её ещё раз, прежде чем ослабить хватку и уйти, меряя шагами комнату. – Я, блядь, никогда не прощу тебя за то, что ты позволил мне думать, что она мертва. – Я указываю на неё.

– Мне не нужно твоё прощение. Мне просто нужно, чтобы ты делал то, что у тебя получается лучше всего, Джуд. Я хочу её вернуть.

– Делать то, что у меня получается лучше всего? – я смеюсь. – Удивительно! Теперь… теперь… после того, как ты позволила мне поверить, что она мертва, после того, как ты сыграла роль грёбаной шлюхи Хесуса, теперь ты хочешь, чтобы я делал то, что у меня, блядь, получается лучше всего? – я качаю головой.

Её челюсть сжимается, в глазах пляшет гнев, а потом она, чёрт возьми, даёт мне пощёчину.

– Пошёл ты, Джуд.

Закрыв глаза, я медленно выдыхаю, потому что мне хочется влепить ей пощёчину в ответ. Мои пальцы дёргаются вдоль тела.

– Я, блять, должен дать тебе сдачи.

– Ничего такого, чего бы Хесус уже не сделал, – произносит она.

И тут мой взгляд падает на её разбитую губу. Мои эмоции борются друг с другом, разрываясь между ненавистью и любовью. Это не мы. Это не моя Тор… Я отступаю в сторону, провожу руками по волосам, прежде чем ударить кулаком по стене. Та небольшая боль, которая пронзает мою руку, даёт мне небольшое облегчение.

– Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказала, – выдыхает она.

– Ничего. Ты, блядь, ничего не можешь сказать, чтобы исправить всё это. – Я свирепо смотрю на неё, прежде чем повернуться и пересечь комнату, хватая побольше одежды, чтобы запихнуть её в свою сумку.

– Это Кайла, Джуд!

– Я знаю, что это грёбаная Кайла! – кричу я, мои ноздри раздуваются от закипающей ярости, которая снова поднимается до предела. Я чувствую себя дремлющим вулканом, который отчаянно хочет взорваться.

Она набрасывается на меня. Её ладони ложатся мне на грудь, и она толкает меня в грудь.

– Скажи мне хоть что-нибудь, чего бы ты не сделал для неё, Джуд!

– Нет ничего, абсолютно ничего, что бы я не сделал для неё, и в какой-то момент, Тор, не было ничего, что бы я не сделал для тебя. Но я бы никогда не позволил тебе поверить, что она мертва. Я бы никогда так с тобой не поступил.

– Мы потеряли её! Я сделала единственное, что оставалось, чтобы защитить её. – Слёзы текут по её щекам, и она сердито смахивает их. – Я бросила её, Джуд. Чтобы спасти её. Ты можешь себе представить, на что это похоже?

– Ты предала нас обоих, Тор. – Я чувствую, как гнев утихает, его поглощает болезненное чувство горя и беспомощности.

Она качает головой.

– Ты был не так важен. А она была. Если бы наши ситуации были противоположными, я бы хотела, чтобы ты поступил так же. Каждый. Раз.

Я свирепо смотрю на неё. Она думает, что это то, чего бы она хотела. Легко думать о чём угодно, пока не испытаешь боль от предательства.

– Я бы нашёл другой способ, который не заставил бы тебя поверить, что она мертва, – говорю я, качая головой. Всё это не имеет значения. Всё, что имеет значение – это Кайла.

– Ты сейчас так думаешь, но я была в отчаянии, и Ронан подсказал мне выход. Единственный способ, который я увидела.

Она доверяла русскому больше, чем мне. Этого достаточно, чтобы гнев, клокочущий внутри, снова вырвался наружу. Он вырывается, пока, наконец, не выплёскивается, и я бью по лампе на столе, наблюдая, как она падает на пол и разбивается.

– Заключает сделки со всеми, кроме меня. Грёбаные Хесус и Ронан… – я бросаюсь к ней. Она расправляет плечи и подходит ко мне ближе, пока я не чувствую её тёплое дыхание на своём лице. Я сжимаю кулак. Это всё, что я, чёрт возьми, могу сделать, чтобы сдержаться.

– Ты хочешь причинить мне боль, Джуд? – говорит Тор, прежде чем снова толкнуть меня. – Так сделай это. Почувствуй себя лучше, – осмеливается она.

Тонкая нить контроля обрывается, и я хватаю её за горло, сдавливая, толкаю через всю комнату и прижимаю к стене.

– Ты забыла, кто я такой. Я не добрый, Тор. Не издевайся надо мной. – Я усиливаю хватку, и она вцепляется в мои руки, в то время как её глаза с вызовом сужаются.

– Я тоже больше не милая. Думаю, мы квиты.

Каждый мой вдох слышен. Я смотрю на свои пальцы, сжимающие её горло. Когда я поднимаю на неё взгляд, я нахожу в её глазах пустоту. Лишённую всяких эмоций. И я видел её такой раньше, после Боба, после Джо, после Калеба. После того, как человек, которым она была – человек, которым она должна была стать, – был убит.

Вздыхая, я убираю руку с её горла и подхожу к двери, открываю её и с грохотом захлопываю за собой. Я ничего не могу сделать, чтобы это исправить. Ничего такого, что можно было бы сказать, чтобы загладить обиду. Ложь. Так оно, чёрт возьми, и есть, но Кайла всё ещё жива, и я должен найти её.

Глава 18

Тор

Я подхожу к потрёпанному «Хаммеру», открываю багажник и бросаю внутрь свою сумку. Джуд стоит прямо за дверью дома и разговаривает с Гейбом. Он смотрит на меня, и его лицо искажает хмурая гримаса. Я игнорирую его и забираюсь на водительское сиденье, заводя двигатель. Он свирепо смотрит на меня, направляясь в мою сторону, и я знаю, что он потеряет самообладание через три, два, один…

Он обходит машину спереди, открывает пассажирскую дверь и забирается внутрь. Я смотрю на него, ожидая, что он начнёт ссору, но вместо этого он просто смотрит в окно. С одной стороны, я рада, что он не строит из себя мачо и не настаивает, чтобы я оставалась в безопасности, но в то же время – это не так. Это значит, что ему всё равно, в безопасности я или нет, и это причиняет боль. После всего, через что мы прошли, всего, что я сделала, пытаясь защитить нашу дочь…

Наверное, я всегда верила, что он простит меня.

Я отъезжаю от дома Гейба и направляюсь по длинной подъездной дорожке. Мы с Джудом не разговариваем, пока пробираемся по улицам Хуареса. Он просто время от времени даёт мне указания.

В конце концов мы прибываем на небольшой аэродром на окраине города. Когда я подъезжаю к частному самолёту, вокруг стоят несколько мужчин. Трап уже спущен, дверь открыта.

Я даже не успеваю полностью припарковать машину, когда Джуд открывает дверь и выходит. Я оставляю её на стоянке, а он уже заходит сзади, вытаскивает сумки из машины. Я вылезаю из машины.

– Отдай Бенджи ключ, – говорит Джуд, указывая на мужчину, который теперь стоит рядом с машиной.

Не задавая вопросов, я отдаю ключ этому человеку. Он склоняет голову и указывает на ступеньки, ведущие в самолёт.

Я поднимаюсь по ступенькам и сажусь в одно из плюшевых кожаных кресел. Джуд входит и смотрит на меня, мышцы на его челюсти подрагивают. Я действительно ожидаю, что он сядет как можно дальше от меня, но вместо этого он садится напротив. Мы не говорим друг другу ни слова, и он просто сидит, его плечи так напряжены, что кажется, будто он заставляет себя оставаться на месте.

Двигатели запускаются, и самолёт жужжит, как рассерженная пчела, на взлётно-посадочной полосе. Застывший взгляд Джуда по-прежнему устремлён в окно, и я ненавижу это. Я ненавижу напряжение, которое возникает между нами, но он здесь. Он помогает мне. Я хочу что-то сказать ему, но не знаю, что. Я не знаю, когда мы с Джудом стали незнакомцами или, что ещё хуже, врагами.

– Ронан пришёл ко мне, как грёбаная десница Божья, – говорю я, – желая убедиться, что Кайла была в безопасности, пока я убивала Хесуса. – Я качаю головой. – И всё это время он издевался надо мной.

– Конечно, Тор. Конечно, – ворчит он, откидывает голову на спинку сиденья и закрывает глаза.

Я ненавижу, что мы в такой ситуации, но я не могу заставить себя сожалеть о том, что я сделала. Кайла всё ещё жива, и этого должно быть достаточно. Я наклоняюсь вперёд и нервно дрыгаю ногой.

– Он не причинит ей вреда, – говорю я больше себе, чем Джуду. Если пребывание с Хесусом чему-то меня и научило, так это тому, что всё имеет стратегическое значение. Ронан использовал Кайлу как мотивацию для того, чтобы я убила Хесуса, а теперь она стала мотивацией для чего-то другого.

Джуд проводит руками по лицу и стонет. Я чувствую его раздражение, его гнев, но под всем этим я чувствую это всепоглощающее чувство беспомощности, затягивающее нас обоих целиком.

– Ты же понимаешь, – отвечает он, не сводя глаз с иллюминатора, пока самолёт выруливает на взлётно-посадочную полосу, – это не то, из чего мы все сможем выбраться живыми, верно?

– Ничего нового, – бормочу я. Самолёт подпрыгивает на лётном поле, набирая скорость, и довольно скоро шасси и мой желудок сжимаются, когда мы поднимаемся в воздух. Напряжение заполняет маленькое пространство до тех пор, пока мне не начинает казаться, что я едва могу дышать. Он подобен силе природы, статическому электричеству, которое висит в воздухе перед бурей. И я просто жду раската грома, поэтому я вызываю его.

– Просто скажи это, Джуд. – Я вздыхаю.

Он медленно смотрит на меня, холодный, отстранённый… это тот человек, с которым я познакомилась три года назад. Букмекер.

– Тебе понравилось трахаться с ним?

Я вздыхаю, сжимая кулаки так, что ногти впиваются в ладони.

– Я с ним не трахалась.

Джуд фыркает, и мне хочется снова влепить ему пощёчину.

– Ещё одна твоя ложь?

– Зачем мне тебе лгать? На данном этапе, зачем мне лгать тебе, Джуд?

Он вздыхает.

– Ты ожидаешь, что я поверю, что он просто держал тебя там. Какой-то больной сукин сын вроде него – и он тебя не тронул?

Я опускаю взгляд на свои колени. Я больше не могу ему лгать.

– Он поцеловал меня, но сказал, что хочет, чтобы я пришла к нему добровольно. Я никогда не была готова, так что… – я поднимаю голову и наклоняю лицо в сторону, наблюдая за ним. – Вот почему он сказал мне, что ты мёртв. Пока ты был жив, ничто в мире не смогло бы заставить меня предать тебя. Не так.

Я хмурюсь. Я до сих пор не могу понять, почему Хесус сделал то, что он сделал, почему он был добр ко мне, почему он никогда не навязывался мне… пока не сделал этого.

– Я осталась только ради Кайлы. Злись сколько хочешь, но в глубине души ты знаешь, что это правда.

Его челюсть сжимается, и он проводит рукой по волосам.

– Не имеет значения, что ты сделала, Тор. – Его голос смягчается, но он по-прежнему не смотрит на меня.

– Тогда почему ты не можешь посмотреть на меня?

– Потому что я чертовски зол. – Он делает глубокий вдох и проводит рукой по лицу. – Я почти понимаю, почему ты сделала то, что сделала, Тор. Почти. Чего я, чёрт возьми, никогда не пойму, так это почему ты солгала мне о Кайле. – Его ноздри раздуваются, и он закрывает глаза.

Я не знаю, что ему ответить. Что я могу сказать?

– Джуд, что бы ты сделал, если бы знал, где она?

– Пошёл и, блядь, забрал её.

– Вот именно, и я бы пришла к тебе, Джуд, и мы бы никогда не прекращали убегать. От Хесуса или Ронана. Кто бы это ни был.

– И что теперь? – он саркастически смеётся. – Что изменилось сейчас?

– Всё не должно было так закончиться! – я борюсь со слезами разочарования. – Ронан обманул меня, но я пыталась, Джуд. Я пыталась сделать невозможное. – Сдавленный смешок срывается с моих губ. – Боже, раньше я была врачом, а теперь убиваю членов картеля. Именно о такой жизни я и мечтала. – Эта слепая истерия цепляется за края моего сознания, и я чувствую, что теряю контроль над реальностью.

– Из этого нет выхода. Никакого. Так будет всегда. Мы постоянно бежим. Мы увязли слишком глубоко. Мы…

– Нет! – я качаю головой. – Нет. Мы собираемся покончить с этим, Джуд. Мы покончим с этим, и… и всё будет хорошо. – Мои руки дрожат, и я отворачиваюсь к иллюминатору в надежде, что он не видит, как меня охватывает слепая паника. Я уже несколько месяцев живу с одной целью. Защитить Кайлу. Убить Хесуса. Я пожертвовала всем ради этого, и это должно чего-то стоить. Джуд всегда всё чинит. Он всё делает правильно. Он оберегает нас.

– Такого образа жизни, Тор, каким я живу со дня своего рождения, тебе никогда не избежать. Это как тень, которая цепляется за тебя и высасывает жизнь прямо из тебя. Этому нельзя положить конец, можно только отсрочить последний удар.

Я перевожу взгляд на него и закрываю глаза, позволяя слезам литься.

– Пожалуйста, не надо, – шепчу я.

– Ну, и что, чёрт возьми, ты тогда хочешь, чтобы я сказал, а? – его кулаки сжаты, колено подрагивает.

Я открываю глаза и встречаюсь с его зелёными глазами, такими беспокойными и злыми всё время. Я чувствую, что раскалываюсь вдребезги, как разбитое зеркало. Теперь я искажённое, уродливое отражение той, кем я когда-то была.

– Скажи мне, что ты всё исправишь, – выдыхаю я. – Как ты всегда делаешь. – Моё дыхание становится учащённым, а грудь сжимается. Этого не может быть. Выражение его лица смягчается, и он наклоняется вперёд, поглаживая пальцами мою щеку и нежно целуя меня в лоб. Я наклоняюсь к нему, хватаясь за его рубашку, вдыхая аромат его одеколона, смешанный с дымом. Я ненавижу то, что он думает, что мы проиграли, потому что Джуд никогда не проигрывает.

– Пожалуйста, – умоляю я, мой голос срывается.

– Я всё исправлю, – вздыхает он, проводя пальцами по моим волосам.

Я знаю, что наивно верить ему, но я верю. Мне приходится.

Глава 19

Джуд

В ту секунду, когда открывается дверь самолёта, я сразу выхожу. Холодный ветер обжигает мне лицо, когда я спускаюсь по лестнице.

– Джуд, – кричит Тор у меня за спиной. Я игнорирую её и продолжаю идти по заснеженному асфальту. – Джуд!

– Что? – я поворачиваюсь к ней лицом, и она свирепо смотрит на меня.

– Куда мы направляемся?

– В какой-то ёбанный отель. – Я продолжаю путь к крошечному аэропорту, мой пульс бьётся в яремной вене. – Не беспокойся о деталях, Тор.

Она бежит, чтобы догнать меня, и хватает меня за руку, переплетая свои замёрзшие пальцы с моими. Такое простое, блядь, прикосновение, но мне от него становится не по себе. Так много осталось недосказанным, и так много было сказано такого, чего нельзя вернуть назад. Может быть, так и должно быть. Я не знаю. Я сейчас не могу ясно мыслить, поэтому просто слегка сжимаю её руку и продолжаю идти.

Довольно скоро мы поймали такси. Поездка по Москве проходит в тишине. Крупный мужчина на переднем сиденье такси выглядит сердитым, на его бледном лице застыло постоянное хмурое выражение. Он высаживает нас у отеля, и мы регистрируемся, не сказав друг другу ни слова.

Тор, кажется, на взводе, пока мы идём по коридору отеля, её глаза постоянно оценивают каждого проходящего мимо нас человека. Она стоит у меня за спиной, когда я отпираю комнату, и как только дверь за нами закрывается, Тор закрывает её на засов, проверяя, заперта ли она. Она поворачивается и прижимается к ней спиной, мгновение наблюдая за мной. Я вижу беспокойство в её серо-голубых глазах.

Эта женщина – моя слабость на всех уровнях. Я разрываюсь между желанием повалить её на кровать и трахать до тех пор, пока она не сможет пошевелиться, и желанием задушить её. Всё изменилось, и я не знаю, как с нами быть.

– Думаю, мы останемся здесь на ночь, – говорю я.

Она кивает и медленно делает глубокий вдох.

– Ты ненавидишь меня, Джуд?

– Нет. – Я отвожу от неё взгляд. Я не испытываю к ней ненависти. Я всегда буду любить её. Я просто зол, а гнев – это эмоция, с которой я не очень хорошо справляюсь. – Всё в порядке, Тор.

Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как она кивает.

– Я собираюсь принять душ. – Она тянется к низу своей рубашки и стягивает её через голову. Мои глаза блуждают по её обнажённой коже, по этим проклятом шрамам, которые словно вечное напоминание о том, насколько разрушительным было для неё моё существование. Я разрушил её тело, её разум, а теперь и её сердце. Я проглатываю комок в горле и поворачиваюсь, чтобы пересечь комнату.

– Джуд, посмотри на меня, – говорит она.

Я провожу руками по волосам, вздыхая, прежде чем повернуться к ней лицом.

– Да?

Секунду она изучает меня, как будто вбирает в себя каждую чёрточку.

– Я люблю тебя, – произносит она, а затем уходит в ванную, закрыв за собой дверь.

Я смотрю на дверь. После всего этого она всё ещё любит меня, и я всё ещё люблю её, а это должно что-то да значить.

Я сажусь на край кровати и опускаю подбородок на грудь. Я, блядь, понятия не имею, что я собираюсь делать. Мы увязли в этом дерьме так глубоко, и, хотя я не знал ничего, кроме преступной жизни, я ничего не знаю о том уровне разврата, в который я сейчас погружен. Это тебе не грёбаная Алабама. Это не плохая ставка. Не пьяный деревенщина, которому просто нужна хорошая взбучка. Это русская мафия и картель. Что за хрень на самом деле?

Как, чёрт возьми, я собираюсь выкрутиться из этого дерьма? Я достаю сигарету из кармана и, прикуривая, смотрю на табличку «не курить», выпуская колечко дыма и наблюдая, как оно рассеивается по табличке. Оружие. Мне нужно оружие и связи. Блядь.