Текст книги "Война (ЛП)"

Автор книги: Л. п. Ловелл

Соавторы: Стиви Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Машина подъезжает к ветхой заправочной станции посреди пустыни. Краска на окнах облупилась; на колонках растут сорняки. Когда машина резко останавливается, все ребята выходят. Один из них придерживает для меня дверь, и я выхожу из машины, мои высокие каблуки цокают по пыльному асфальту. На крыльце хижины в кресле-качалке сидит старик в соломенной шляпе. Изо рта у него свисает трубка, но из неё не идёт дым. Он приподнимает перед нами шляпу, прежде чем надвинуть её на глаза, как будто собирается вздремнуть. Я натягиваю солнцезащитные очки на лицо и окидываю взглядом бескрайнюю пустыню. Вдалеке в небо поднимается столб пыли. Когда приближающийся автомобиль подъезжает ближе, солнце поблёскивает на чёрной краске.

Я собираю силы в кулак и протягиваю ладонь, ожидая, когда Майкл вручит мне пистолет. Я чувствую тяжесть холодного металла, когда он кладёт его мне в руку, и сжимаю его. Машина, наконец, останавливается, слегка буксуя на рыхлом гравии в нескольких футах от нас. Окна тонированы, так что я не могу заглянуть внутрь. Двигатель глохнет, и я, затаив дыхание, жду, кто же выйдет. Есть все шансы, что Габриэль появится сам и приведёт с собой Джуда. Некоторые боссы картелей позволяют своим людям заключать сделки за них, но Габриэль склонен сам пачкать руки. Проведя некоторое время в картеле Синалоа, я прониклась к нему уважением за это.

Двери машины открываются, и несколько мужчин, которых я смутно узнаю из дома Габриэля, выходят из неё, прежде чем Гейб вылезает сам. Он закрывает дверь, и я ловлю себя на том, что вздыхаю с облегчением, когда не вижу Джуда.

Гейб неторопливо приближается к нам со своей обычной высокомерной развязностью. Хесус всегда одет в костюм, но Гейб одет в свои обычные джинсы с низкой посадкой и простую чёрную футболку, которая облегает его мускулистое тело. Он всегда больше походил на модель Аберкромби, чем на наркобарона. Через плечо у него перекинут дробовик, в руке тлеющая сигарета. Его взгляд скользит по мне, и на его губах появляется усмешка.

– Габриэль, – холодно приветствую я его. Все взгляды устремлены на меня. Я должна не только доказать свою преданность, но и стать королевой, какой хочет видеть меня Хесус. Это величайшее испытание – встретиться лицом к лицу с одним из союзников Джуда – одним из моих друзей – и унизить его. Хесус хочет заставить Гейба есть грязь, и, посылая меня сделать это, он просто сыплет соль на рану.

– Что ты здесь делаешь, Тор? – он бросает взгляд на окружающих меня мужчин, прежде чем его взгляд падает на пистолет в моей руке. Он затягивается сигаретой и выпускает дым через губы, совершенно невозмутимый, когда его глаза встречаются с моими.

– Я здесь, чтобы вести с тобой переговоры от имени картеля Синалоа. – Я выдерживаю его взгляд, не дрогнув и не отступив перед ним. Я достаточно наблюдала за Джудом, чтобы знать, что восприятие – это всё. То, как вы держитесь, как вы говорите… всё это создаёт образ. Мне нужно, чтобы Габриэль всем сердцем поверил, что я отвернулась от них, потому что слухи распространяются. Хесус кое-что слышит, и всё это помогает моему делу. Чем больше он мне доверяет, тем легче его убить, но, что более важно, тем легче убедить остальных членов картеля, что это сделала не я.

Его глаза сужаются, и он делает последнюю затяжку, прежде чем выбросить сигарету на пустынный пол.

– Я не веду переговоров с женщинами или предателями. – Он выгибает бровь.

Я медленно выдыхаю и снимаю пистолет с предохранителя. Его взгляд скользит по пистолету в моей руке.

– А я не веду переговоров с собаками Хуареса, но вот мы здесь. – Парни позади меня хихикают.

– Ух ты, подумать только, раньше я приходил к тебе домой на ужин.

Я приподнимаю бровь.

– Времена меняются. Мы пришли поговорить, так что говори. Это единственный шанс, который у тебя есть. Я обязательно передам твои опасения Хесусу. – Я поворачиваюсь к Майклу справа от меня и протягиваю ему свой пистолет. Я слышу тихое проклятие от Габриэля и могу догадаться почему. На левой стороне моей шеи, ниже уха, есть татуировка. Хесус настоял, чтобы мои волосы были заплетены сзади на одну сторону, чтобы она была хорошо видна. Он сказал, что это обеспечит мне защиту. Это чушь собачья, он хотел, чтобы поставленный на мне штамп и предъявленные права увидел Габриэля, а значит, и Джуд.

Я поворачиваюсь обратно к Габриэлю, и он передаёт свой дробовик одному из своих людей. Я делаю шаг вперёд, и он делает то же самое, пока нас не разделяет едва ли фут. На самом деле это полный бред, наверное, признак дипломатии – быть безоружным. Но здесь есть ещё шестеро вооружённых людей. Мне действительно не нужен пистолет.

– Не я назначал эту встречу, это сделал ваш человек, – усмехается он.

Я вздыхаю.

– Тебе нужно завязывать с нападками, Гейб. Это плохо скажется на бизнесе, для каждого из нас. – Он убивал людей Хесуса, бомбил фабрики по производству наркотиков, устраивал засады на наши базы. Конечно, втайне я хочу пожать ему руку, но всё, что он делает на данном этапе, – это выводит Хесуса из себя, а это никогда не приводит к хорошему.

– Бизнес, да… – смеётся он. – Я вижу, сейчас ты очень этим озабочена. – Его взгляд скользит по мне.

– Это касается босса, и, следовательно, это касается меня.

– Нет ничего ниже, чем женщина, которая отвернулась от своего мужчины. – Гейб свирепо смотрит на меня.

Я сжимаю кулаки до тех пор, пока ногти не впиваются в ладони. Мне не следовало бы соглашаться на это, но я соглашаюсь.

– Работа мужчины – защищать свою семью, и когда он больше не может этого делать, женщина ищет мужчину, который сможет. – Я ненавижу это. Я ненавижу себя за то, что говорю это, потому что я люблю Джуда, независимо от того, что произошло между нами. Но он должен купиться на это. Что ещё более важно, мужчины, стоящие позади меня, должны на это купиться.

– Мужчину, который может. – Он снова смеётся. – Это дерьмо из Синалоа забрало мою сестру, он убил твоего ребёнка, и всё же ты раздвигаешь перед ним ноги, – говорит он сквозь стиснутые зубы, прежде чем сделать глубокий вдох. – Ты шлюха. Джуд заслуживает лучшего, чем эта херня. – Он поворачивается и отмахивается от меня. – Скажи Хесусу, что я не буду вести с тобой дела, – выплёвывает он, прежде чем уйти от меня.

Майкл протягивает мне мой пистолет.

– Ты будешь вести дела с тем, кого мы сочтём нужным тебе предложить, – говорю я. – Будь осторожен в своих желаниях, Габриэль. В следующий раз Хесус может прийти лично, и тогда ты не досчитаешься частей своего тела.

Он показывает мне средний палец.

– Передай Хесусу, что я с нетерпением жду того дня, когда помочусь на его труп.

Я делаю глубокий вдох, поднимаю пистолет и нажимаю на спусковой крючок. Гейб, ругаясь, падает на землю, и внезапно на меня направляются пистолеты. Мужчины, стоящие позади меня, целятся из своих пистолетов, вокруг меня раздаётся щелчок предохранителей. Ухмыляясь, я смотрю на троих мужчин Габриэля. Я подмигиваю тому, кто, как я знаю, является его чем-то вроде правой руки.

– Не волнуйся, – говорю я. – Это всего лишь поверхностная рана. – Габриэль стонет, схватившись за бедро. – Перестань быть слабаком, Гейб. – Я улыбаюсь.

Он свирепо смотрит на меня, когда ему удаётся подняться на ноги. Кровь пропитывает материал его джинсов.

– Скажи своему боссу, что я собираюсь продолжать приставать к нему, пока он не встанет на колени, а потом я собираюсь заставить его отсосать мой грёбаный член, – говорит он, и я закатываю глаза. – Ты не знаешь, во что ввязываешься, Тор.

Я встречаю его пристальный взгляд.

– Я сделаю всё, что в моих силах. – Я приподнимаю бровь, надеясь, что он услышит слова, которые я не могу здесь произнести. Я отворачиваюсь от него и сажусь обратно в машину. Закрыв глаза, я откидываю голову на спинку сиденья, когда мы трогаемся с места.

Честно говоря, я понятия не имею, что я теперь делаю. Я только что подстрелила одного из ближайших друзей Джуда, и за что? Чтобы доказать свою точку зрения, продемонстрировать лояльность человеку, который держит мою дочь в заложниках. В том ёбаном мире, в котором я теперь живу, такова моя реальность.

Глава 15

Джуд

Дверь захлопывается, и Гейб входит, чертыхаясь. Он, прихрамывая, идёт на кухню, хватает со стойки бутылку бренди и выдёргивает пробку. Я опускаю взгляд на его ногу. Вокруг его бедра повязана бандана, штаны пропитаны кровью.

– Вижу, в тебя стреляли.

Он свирепо смотрит на меня, опрокидывая бутылку обратно.

– Твоя женщина.

– Что? – наступает пауза. – Блядь, что?

– Она работает на Хесуса, – говорит он, прежде чем сделать ещё один глоток.

Я опускаю голову. Медленная ярость закипает в моих венах, когда упоминание о ней и о нём вызывает в памяти воспоминание об их поцелуе. Гейб наклоняется, попадая в поле моего зрения.

– Ты меня слышал? – спрашивает он. Я встаю со стула и прохаживаюсь перед стойкой.

– Она перешла на его сторону, эсэ. Она выстрелила в меня. – Он лихорадочно показывает на свою ногу. – Смотри. Подстрелила меня! И у неё за ухом вытатуирован знак Синалоа. Она ушла. Переметнулась. – Он, прихрамывая, идёт через кухню к раковине. – Грёбанная шлюха.

Я даже не отдаю себе отчёта в том, что делаю. Я просто реагирую, бросаясь через кухню и хватая его за горло, прежде чем прижать к шкафам. Моё сердце бешено колотится, кожу покалывает от пота, внутри меня разгорается война, смятение захлёстывает мои чувства.

– Не говори о ней так, – произношу я сквозь стиснутые зубы, и я даже не уверен, почему это должно меня беспокоить. Она не моя, и это ясно.

Гейб тянет меня за руки, и я отпускаю его, делая неуверенный шаг назад.

– Твоя лояльность должна быть изменена, потому что Тор продала тебя. Она бросила тебя ради этого грязного ублюдка.

Я смотрю на него, в голове у меня всё идёт кругом. Тор работает с человеком, который похитил нашу дочь, с человеком, который хотел моей смерти. Я больше не знаю, кто она такая.

– Одной рукой она предлагает мир, а другой стреляет в меня. Ебучий Синалоа. – Что-то бормоча, он подходит к прилавку. – Я вёл себя хорошо, эсэ. Я действительно старался, но это… – он трясёт кулаками. – Они хотят попробовать трахнуть меня в задницу, а я трахну их в задницу. – Он хватает телефон со стойки и набирает номер, прежде чем прижать его к уху.

Она работает на него. Я пытаюсь переварить это. Я пытаюсь разобраться в этом, потому что в глубине души, независимо от того, как сильно она может ненавидеть меня или обвинять, независимо от того, что она пережила, в конце концов, Кайла была её миром. Она никогда бы не простила кого-то за то, что он забрал её, а уж тем более работать с ним. Так что же, чёрт возьми, происходит?

– Что-то не так, Гейб.

Он трясёт головой.

– Да, – говорит он в трубку. – Густаво? В ассортименте появился новый Синалоа. – У меня сводит живот. – Грёбаный гринго. Женщина. Блондинка… – сделав паузу, он смотрит на меня. – Да, она. Внимательно наблюдай за ней. Не доверяй ей. – Он вешает трубку и пристально смотрит на меня.

– Мне жаль, эсэ, мне очень жаль, но теперь она враг, ты же понимаешь это?

Моя челюсть сжимается, когда я заставляю себя кивнуть.

– А теперь, с твоего позволения, я должен пойти и трахнуть их в задницу.

– Я иду с тобой, – говорю я, следуя за ним в холл.

Он поворачивается и бросает на меня неосторожный взгляд.

– Ты не захочешь этого делать, Джуд.

– Я сделаю. Мне нужно, Гейб.

С тяжёлым вздохом он опускает взгляд в пол.

– Хорошо. – Он кивает, прежде чем исчезнуть в коридоре. – Пошли, – зовёт он через плечо.

Я напоминаю себе, что она была врагом, когда я впервые встретил её, неужели всё начинается по новой?

Мы с Гейбом припарковались на заброшенной стоянке в полу квартале от одного из баров картеля.

– Это место, где они обменивают свои деньги, – говорит Гейб. – Мы войдём туда и заберём их дерьмо, зарежем его людей, помочимся на них, прежде чем отрежем им лица, пришьём их к футбольному мячу и пустим его по улице, а потом… – он смотрит в бинокль. – Вот чёрт. – Он наклоняется ближе к приборной панели. – Это Тор.

– Что? – я держусь за руль одной рукой, а другой хватаю бинокль и прикладываю его к глазам. Это грёбаная Тор. Я опускаю бинокль и крепче сжимаю руль. – Что, чёрт возьми, она тут делает?

– Что-нибудь для Хесуса.

– Ни хрена подобного, Гейб.

– Послушай, не злись на меня из-за того, что твоя женщина стала неуправляемой.

– Просто… заткнись.

Он пожимает плечами и откидывается на спинку сиденья, что-то бормоча себе под нос. Тор подъезжает к «Эль Педро», какому-то дерьмовому маленькому бару, который, без сомнения, служит прикрытием для отмывания денег. В здании из белого шлакоблока есть одно окно и единственная дверь. Дверца «Хаммера» распахивается, и из него выходит Тор. Облегающее белое платье, которое на ней надето, облегает каждый изгиб тела. Её светлые волосы зачёсаны набок и заколоты булавкой, а эта чёртова татуировка видна даже отсюда. Моя грудь сжимается, и гнев захлёстывает меня изнутри. Предательство никогда не было таким пустым, таким чертовски болезненным.

– Вот видишь, эсэ, видишь! Смотри! – кричит Гейб, указывая на неё, когда она направляется к двери. – У неё татуировка.

– Я вижу, Гейб. – Я хватаю свой пистолет и открываю дверь.

– Что, чёрт возьми, ты делаешь?

– Собираюсь поговорить с ней.

– Поговорить с ней? – он вылезает из машины и стонет. – Ты идиот. – Он показывает большим пальцем в ответ на машину Тор. – Видишь те тени в машине, это люди Хесуса. Теперь она женщина Хесуса…

Я не говорю ни слова, просто подхожу прямо к двери и распахиваю её. Внутри густое облако дыма, и вокруг разбросано всего несколько человек. Официантка за стойкой смотрит на меня, когда я вхожу, и что-то шепчет Тор. Тор оглядывается через плечо, делая двойной вдох, прежде чем схватить бумажный пакет со стойки и подойти прямо ко мне.

– Что ты здесь делаешь? – шипит она, нервно оглядываясь по сторонам.

– Я мог бы спросить тебя о том же. – Я киваю в сторону её шеи. – Классное ёбаное тату, Тор.

Она хватает меня за предплечье, тащит к двери в дальнем конце комнаты и затаскивает внутрь, закрывая её за собой. Мы находимся в тесном коридоре, дверь в конце открыта и ведёт в помещение, похожее на грязный офис. Закрыв глаза, она прислоняет голову к стене и прикусывает нижнюю губу.

– Блядь. Блядь. Блять. – Её глаза распахиваются. – Ты не должен быть здесь, Джуд. Ты всё испортишь.

Я, чёрт возьми, так и знал. Я, нахрен, так и знал! Я ухмыляюсь и качаю головой.

– Ты подстрелила Гейба.

Она тяжело вздыхает.

– Он вынудил меня. Я должна выглядеть неизменно преданной. Пренебрежение к Хесусу – это пренебрежение ко мне. Он сказал, что хочет помочиться на его труп. Что я должна была сделать?

Я пристально смотрю на неё. Я не могу поверить, что она зашла так далеко, когда нет никакой награды… и на что именно она пошла? Мой взгляд прикован к этой татуировке, и я задаюсь вопросом, сколько себя она отдала ему?

– Это ничего не меняет, – говорю я. Гнев медленно нарастает во мне, когда я думаю о том, как Хесус прикасался к ней, целовал её, пытаясь, чёрт возьми, заявить на неё права. – Это ни черта не даёт, – кричу я, ударяя кулаком по стене позади неё. Она вздрагивает. Мои костяшки пальцев трескаются, и я нахожу в боли хоть какое-то облегчение.

Она делает неуверенный шаг ко мне и кладёт ладонь мне на грудь.

– Пожалуйста, просто доверься мне. Я сейчас слишком глубоко увязла в этом всём, Джуд. Даже если бы я захотела уйти, Хесус… он бы охотился за мной. Я должна закончить это дело.

– Слишком глубоко? – я смеюсь и наклоняюсь к ней поближе. Я вдыхаю её запах, и это уже не она, это кто-то другой. Кто-то незнакомый и испорченный. Запятнанный другим мужчиной.

– Ты, блядь, думаешь? – я терзаюсь. Закрыв глаза, я делаю вдох. – Скажи мне, Тор. Насколько, чёрт возьми, глубоко он был в тебе?

Она вздыхает и хватает меня за подбородок.

– Посмотри на меня. – Я смотрю на неё сверху-вниз, мой пульс бешено колотится у меня на шее. Она больше не моя, а я и не помню времени, когда бы она не была моей. Я не знаю, что творится у неё в голове, в её гребанём разуме, но всё, что я знаю, это то, что она заблудилась.

– Я не трахалась с Хесусом, – шепчет она, её глаза наполняются слезами.

– Итак, ты заключаешь для него сделки. Подстрелила ради него чёртового Гейба, и всё же ты не раздвинула для него ноги. Ну же, чёрт возьми, Тор, – стону я. – Не оскорбляй меня своей ложью. – Я наклоняю своё лицо к её лицу, прикасаясь ртом к её тёплым губам. Мне требуется вся моя выдержка, чтобы не поцеловать её. Я провожу пальцами по её руке, её кожа такая мягкая под моими прикосновениями, а затем забираю у неё сумку. – Передай Хесусу, что я шлю ему свой грёбаный привет, передашь, куколка? – я отворачиваюсь, но она хватает меня за руку.

– Отдай мне деньги, Джуд.

Я выгибаю бровь, глядя на неё, и ухмыляюсь.

– Не-а. Я не могу этого сделать.

Я слышу отчётливый щелчок снимаемого с предохранителя пистолета, прежде чем дуло упирается мне в живот.

– Милый, мне действительно нужно, чтобы ты вернул мне эти деньги. – Она прищуривает глаза, и её губы изгибаются в намёке на улыбку.

Я вижу нерешительность, страх в её глазах.

– Пристрели меня, – осмеливаюсь я. – Не может быть ничего хуже того, что ты уже сделала со мной, не так ли?

Пистолет ещё сильнее вдавливается мне в бок. Её зубы скользят по нижней губе.

– Я не могу вернуться с пустыми руками.

Я протягиваю руки и пожимаю одним плечом.

– Тогда, конечно… нажми на курок.

Она хлопает ладонью по моей груди.

– Чёрт возьми, Джуд. Не делай этого.

– Я просто выполняю свою работу, ничего личного.

Она вздыхает и опускает пистолет, закрывая глаза.

– Тогда, по крайней мере, ударь меня и сделай так, чтобы это выглядело правдоподобно.

Женщина передо мной – любовь всей моей жизни, мой смысл, моя единственная, блядь, цель. Она научилась мстить у меня. Я научил её, как это здорово – на примере с Бобом и Джо. Я превратил её в этого кровожадного зверя. Когда я подхожу, чтобы прикоснуться к ней, она вздрагивает. Я качаю головой, когда беру её за щеку, провожу большим пальцем по её подбородку и пухлой нижней губе.

– Ни за что на свете не может быть, чтобы последнее, что ты запомнишь обо мне, была ненависть. – Я нежно целую её в лоб и заставляю себя сделать шаг назад, борясь с болью, пронзающей мою грудь, как лезвие бритвы.

– Он просто сделает это вместо тебя, Джуд. Либо отдавай мне деньги, либо позволь мне принять удар на себя. Пожалуйста.

Я провожу свободной рукой по лицу и поворачиваюсь к двери.

– Пока, Тор. – Я открываю дверь и прохожу через дерьмовый бар. Я почти подхожу к двери, когда сзади раздаётся выстрел, я замираю, следующий удар моего сердца на секунду опаздывает, прежде чем дверь с грохотом распахивается. Тор врывается внутрь, схватившись за бедро, кровь стекает по её ноге и пачкает её белое платье. Люди Хесуса врываются через главный вход с поднятыми пистолетами. Тор отмахивается от них, направляясь к двери, и они выстраиваются в очередь за ней – недавно коронованной принцессой картеля Синалоа.

Может, я и люблю её, но иногда ты просто должен знать, когда нужно отпустить это дерьмо. Она ушла, обезумев от жажды мести и кровопролития, и я знаю, что ничто из того, что я могу сказать или сделать, не вернёт её обратно. Я злюсь, что меня недостаточно, чтобы подавить её жажду мести, но Тор через многое прошла. Мы оба прошли.

И никто не может ломаться столько раз за одну жизнь.

Глава 16

Тор

Как только я возвращаюсь, Майкл встречает меня у двери.

– Босс хочет тебя видеть, – говорит он.

Я вздыхаю и, прихрамывая, направляюсь к кабинету Хесуса. Его глаза встречаются с моими в ту секунду, когда я толкаю дверь. Его тёмные брови хмурятся, когда он кладёт локти на стол.

– Что случилось? – спрашивает он. Он достаёт из кармана сигарету и медленно подносит её к губам, прикуривая. Щелчок его зажигалки, звучит слишком громко в тишине комнаты.

– В меня стреляли. – Я указываю на свою ногу, констатируя очевидное.

Он делает глубокий вдох, его взгляд останавливается на окровавленной повязке, обёрнутой вокруг моего бедра.

– Где были мои люди?

– В машине, – осторожно отвечаю я.

– Кто это был?

Я пожимаю плечами.

– Я не знаю. Он подстрелил меня и забрал деньги. Может быть, один из людей Габриэля, я не уверена.

Мгновение он изучает меня прищуренными глазами.

– Майкл! – кричит он.

Через несколько секунд в кабинет заходит Майкл.

– Босс.

– Ты позволил подстрелить её?

Майкл смотрит на меня.

– Нет, это была не его вина, – говорю я.

– Ты позволил подстрелить мою женщину! – щёки Хесуса краснеют, ноздри раздуваются, когда его рука тянется к столу.

БАХ.

Тёплая кровь брызжет мне на лицо, и я закрываю глаза, сдерживая крик ужаса, который пытается вырваться из моего горла. Независимо от того, как долго я проживу в этом мире преступников, убийств и коррупции, я никогда не привыкну к абсолютной безжалостности, полному отсутствию морали, которые сопутствуют этому.

– Доктор скоро будет здесь, – произносит Хесус. – Ты можешь идти.

Я киваю и выхожу из комнаты, мой желудок неприятно сжимается. Он зол, но я не знаю, злится ли он на меня или на ситуацию. Я бы предпочла не задерживаться здесь, чтобы это выяснить.

Я просыпаюсь, когда чувствую, как что-то скользит по моей руке. Моим глазам требуется секунда, чтобы привыкнуть к темноте комнаты. У меня слегка кружится голова от всех обезболивающих, которые дал мне доктор. Я могу только разглядеть Хесуса, сидящего на краю кровати, одетого в брюки, без рубашки.

– Хесус, иди в постель, – говорю я.

– Виктория, – выдыхает он, и мягкая улыбка трогает его губы. Я перекатываюсь на спину, и он тянется к моему лицу, нежно проводя кончиком пальца по моей щеке. – Такая красивая.

Я прерывисто вздыхаю, борясь со своим бешено колотящимся пульсом. Хесус – монстр, убийца, наркобарон. Он совершает ужасные поступки, не испытывая ни капли раскаяния, и всё же эта его сторона меня не беспокоит. Что меня пугает, так это такие моменты – моменты, когда он добрый и нежный. Моменты, когда он относится ко мне как к любовнице, как к чему-то ценному. Я лежу в тишине и просто жду.

– Такая шлюшка, – шепчет он, проводя рукой вниз по моему телу, пока его пальцы не касаются моей забинтованной ноги. Улыбка исчезает, а затем он хватает меня за подбородок свободной рукой, его пальцы впиваются в мою кожу с такой силой, что я чувствую укус его коротких ногтей. – Я знаю, что ты сделала, Виктория. Может быть, один из людей Габриэля? Джуд Пирсон был сегодня вечером в «Эль Педро», и ты пробыла там довольно долго. Он подстрелил тебя или ты сделала это сама, чтобы защитить его? – он хватает меня за бедро и сжимает. Я вскрикиваю, и он смеётся. – Это было до или после того, как ты его трахнула?

Моё сердце подпрыгивает, и я сажусь, пытаясь отстраниться от него. Он отпускает меня, и я ныряю на другую сторону кровати, но он хватает меня за талию, дёргая назад. Я сопротивляюсь, но он наваливается на меня всем своим весом, вдавливая в матрас.

– Прекрати, – умоляю я.

Смеясь, он обхватывает рукой моё горло. Я поворачиваю голову в сторону, когда его губы касаются моей щеки.

– Ты предала меня, Виктория. – Я закрываю глаза, борясь со слезами. Мой разум замыкается, когда его горячее дыхание обдувает мою шею, а его пальцы сжимаются на моей коже. – После того, как я отдал тебе всё. Ты отдала ему мою грёбаную киску.

– Я этого не делала!

– Ты всё ещё хочешь его, но не позволяешь мне обладать тобой. Что делает его таким хорошим? Неужели я настолько плох? – рычит он.

Я выгибаюсь под ним, борясь, прежде чем ломаюсь.

– Ты отнял у меня всё! – кричу я.

Он с силой толкает меня на кровать, и я кашляю от его жестоких объятий.

– Нет, – говорит он с ноткой веселья в голосе, – но я собираюсь это сделать.

Он грубо стягивает материал моего платья с бёдер. Меня охватывает полная паника. Он прижимается своими губами к моим, и приглушенный крик срывается с моих губ.

– Я хотел, чтобы ты сама пришла ко мне, чикита, но ты была плохой девочкой. Я хочу тебя, и теперь я собираюсь овладеть тобой.

Он рвёт тонкое платье спереди, обнажая перед ним мою грудь. Я сопротивляюсь, цепляясь за его руки, когда он пытается прижать меня к кровати.

– Как жаль, что у тебя такой шрам, – говорит он со смехом, когда его ладонь скользит по моей правой груди, касаясь уродливого рубца от пули, которая чуть не убила меня. – Но, с другой стороны, кто-то уже облажался с тобой задолго до этого. – Его пальцы скользят вниз по моему животу, следуя длинной линии, которая тянется от грудины к пупку. Его рука опускается ниже и ложится на внутреннюю сторону моего бедра. Раздвигая мои ноги, он прижимается ко мне своим твёрдым членом. Желчь подступает к моему горлу, и я отталкиваю его, но это бессмысленно. Чем упорнее я с ним борюсь, тем грубее он становится. Я бью его и царапаюсь, пока он не бьёт меня по лицу с такой силой, что моя голова откидывается в сторону, а изо рта хлещет кровь.

– Не двигайся! – рычит он.

Я замираю, и он отстраняется от меня, грубо дёргая за ремень и опускаясь передо мной на колени. Этого не случится. Только не снова. Однажды мужчина уже отнял у меня всё, но больше никогда. Я запрокидываю голову в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Хоть что-нибудь. Размахивая ногами, я пинаю его в живот достаточно сильно, чтобы оттолкнуть, и карабкаюсь к прикроватному столику. Он хватает меня за волосы, и я кричу.

Мои пальцы обхватывают провод лампы, когда он опрокидывает меня на спину. Я дёргаю за провод, хватаюсь за основание и замахиваюсь лампой ему в голову. Она разбивается о его лицо, разбрасывая повсюду осколки фарфора. Он падает с меня, но только на секунду, а затем оказывается тут же, его лицо в дюйме от моего, его тело вдавливает меня в матрас. Из пореза у линии роста волос сочится кровь.

– Ты заплатишь за это, чикита. Я трахну тебя, как шлюху, которой ты и являешься, букмекерскую шлюху.

Он спускает брюки и сжимает свой член в кулаке. Мой желудок переворачивается, а дыхание становится слишком учащённым. Он хватает меня за бёдра, на его губах появляется болезненная улыбка.

– Держу пари, твоя киска ощущается потрясающе, – говорит он, смеясь.

Стыд и разрушение захлёстывают меня, лишая всякого представления о том, кто я есть, заставляя чувствовать себя слабой и бессильной. Образы проносятся у меня в голове: Джо прижимает меня к себе и врывается в меня, он клеймит меня. Мои руки шарят по простыне подо мной, пока пальцы не натыкаются на большой осколок фарфора от лампы. Я сжимаю его в руке, сжимая достаточно сильно, чтобы порезать ладони. Собрав всю оставшуюся у меня силу, я вонзаю его бок его шеи. Его глаза расширяются, вся краска отливает от его лица, когда он кашляет. Я игнорирую боль в руке и ещё глубже вонзаю осколок ему в шею. Кровь стекает по моей руке. Она капает мне на грудь. Я отталкиваю его и сажусь верхом на его распростёртое тело.

– Пошёл ты нахуй, Хесус, – говорю я, вытаскивая осколок из его шеи.

Струя артериальной крови разлетается по кровати, и он судорожно хватается за шею. Он открывает рот и пытается закричать, но я закрываю ладонью его дрожащие губы. Я прижимаю его к кровати, смотрю, как он истекает кровью, и ничего не чувствую. Этот мужчина изнасиловал бы меня. Он забрал мою дочь, он использовал её, чтобы удержать меня здесь. Он подонок, и его жалкая смерть – не что иное, как правосудие. Его движения ослабевают, а дыхание становится прерывистым, как у рыбы, вытащенной из воды. И, наконец, его тело обмякает. Я падаю с него, сажусь на окровавленные простыни и пытаюсь отдышаться. Я бросаю взгляд на Хесуса, затем на дверь. Теперь мне крышка. Я ненавидела Хесуса, но он был единственным, что поддерживало во мне жизнь здесь. Я вскакиваю с кровати и бегу в ванную, останавливаясь перед зеркалом, чтобы посмотреть на своё отражение. Кровь покрывает мою грудь и шею; моё разорванное платье забрызгано ею. Я стягиваю платье через голову и включаю краны, пытаясь смыть видимые следы, потому что у меня нет времени принимать душ. Один из его людей может войти сюда в любой момент и увидеть своего мёртвого босса на кровати.

Я подхожу к шкафу, достаю другое платье и натягиваю его на себя. Разглаживая его, я подхожу к кровати и набрасываю одеяло на его тело, надеясь, что это даст мне немного больше времени, если кто-нибудь бросит быстрый взгляд. Я открываю дверь спальни и выглядываю в коридор. В конце коридора спиной ко мне идут двое парней, поэтому я проскальзываю в дверь, закрывая её за собой. Я здесь не заключённая как таковая. Я могу свободно разгуливать по коридорам, но кто-то может задаться вопросом, почему я не с Хесусом в это время ночи.

Я спокойно прохожу по дому, не отрывая взгляда от пола. Охранники не обращают на меня никакого внимания, когда я направляюсь к входной двери. Возле дома припаркована вереница внедорожников. Я продолжаю идти, пока не нахожу «Хаммер» Хесуса и не открываю дверцу. Я опускаю солнцезащитный козырёк, и ключи падают мне на колени. Сделав глубокий вдох, я вставляю ключ в замок зажигания и с рёвом завожу двигатель. В ту секунду, когда я даю задний ход, я слышу, как пуля отскакивает от капота. Блядь.

Я нажимаю ногой на педаль газа и выруливаю на подъездную дорожку. Пули рикошетят от машины, как дождь, но есть причина, по которой я выбрал именно эту машину. Она пуленепробиваемая. Я бросаюсь к воротам, готовясь к тому, что машина врежется прямо в сталь и снесёт её с петель. Машину неуклюже трясёт, и раздаётся звук скрежета металла о металл, прежде чем я лечу вниз по длинной извилистой дороге, ведущей в город. Я хватаю свой телефон, набираю номер Гейба и прижимаю его к уху. Он звонит и звонит, прежде чем перейти на голосовую почту.

– Чёрт возьми, Гейб!

Громкая, быстрая стрельба из пулемёта раздаётся вместе со звоном пуль, бам, бам, бам, попадающих в заднюю часть автомобиля. Я еду так быстро, как только могу, проезжая границы города Хуарес. Я могла бы попытаться позвонить Джуду, но не думаю, что он ответит, а у меня сейчас на это нет времени.

Я нащупываю телефон, который дал мне человек Ронана, и нажимаю номер один. Телефон звонит несколько раз, прежде чем Ронан берет трубку.

– Ах, Виктория.

Поворот, который мне нужно сделать, подкрадывается ко мне в темноте, и я чуть не пропускаю его. Я нажимаю ногой на тормоз и выворачиваю руль вправо. Машина разворачивается и с визгом сворачивает за угол, сбивая дорожный знак. Люди отскакивают в сторону, ревут клаксоны и летят пули. Мне просто нужно успеть к Гейбу.

– Хесус мёртв! – кричу я, перекрикивая шум. – Тебе нужно забрать Кайлу.

– Об этом уже позаботились. Малышка у меня, – отвечает он. Но он даже не знал, что Хесус мёртв. Я хмуро смотрю на телефон, лежащий у меня на коленях.