Текст книги "Холодное Сердце Казановы (ЛП)"

Автор книги: Л. Дж. Шэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Я видел, что она была в шоке. Я также мог сказать, что чертовски люблю эту женщину. Видя, как она страдает, я так сильно разрушился, что даже удивился, что все еще могу стоять на ногах. Мне казалось, что мою душу вырвали из тела ржавыми граблями и бросили в глубины ада.

Но именно поэтому я должен был уйти.

Я был влюблен в женщину, которая хотела договориться.

А я? Мне нужна была вся эта гребаная сделка.

– Значит, все кончено? – Она медленно поднялась. – Ты и я?

Скажи «нет». Нет. Схвати ее. Поцелуй ее. Брось свое сердце на кон. Будь мужиком, Риггс. Ты лазил по горам. Ты бороздил тропические леса. Сделай это, черт возьми.

– У этого нет будущего. – Я показал между нами, мой тон был мертвым. – Ты это знала.

Ее глаза дико блуждали по моему лицу. Что бы она ни искала – сомнение, сомнения, сожаление, – она этого не нашла.

– Да. – Она облизнула губы, отводя взгляд. – Наверное, ты прав.

Убейте меня сейчас.

Я подошел к куче одежды и начал запихивать ее одну за другой в рюкзак. Взял белый хенли и надел его, затем сунул ноги в ботинки.

Я не мог смотреть на нее. Черт, я даже не мог вынести, когда она смотрела на меня.

– Могу я спросить тебя об одной вещи? – Я почувствовал, что ее глаза следят за моими движениями.

– Да, – сказал я. – Конечно.

– Ты получил результаты анализа крови? И если да, то каковы они?

Я остановился, скомканные брюки все еще были в моем кулаке. Я поднял голову и грустно улыбнулся ей.

– Я не являюсь носителем болезни. Я разговаривал со специалистом. Он сказал, что мигрени, скорее всего, вызваны проблемами с высотой из-за того, что я занимаюсь альпинизмом.

Ее лицо поникло от облегчения.

– Приятно слышать. Спасибо, что рассказал мне.

– Спасибо за заботу.

– Конечно, мне не все равно, Риггс. – Она отвернулась, чтобы я не увидел слез в ее глазах. – Мне всегда будет не все равно. Я хочу, чтобы ты это знал. У тебя всегда будет дом во мне. Неважно, где ты будешь.

Это была пытка. Обычная пытка.

– И… – Она тяжело вздохнула. – Если тебе понадобятся деньги… ну, у меня еще есть кое-какие сбережения.

Я уставился на нее, пораженный.

– А?

– Да. – Она сжала пальцы в крендель, смущаясь своего предложения. – Я имею в виду, это не так много, но все, что у меня есть, – твое. Я знаю, что медицинские счета могут накапливаться.

– А как ты сможешь платить за квартиру? – спросил я, очарованный. Женщина, помешанная на деньгах, только что предложила отдать мне все, что осталось от ее мизерного состояния.

– Я не буду. – Она закусила губу, передвигаясь по маленькой квартире и помогая мне искать мои вещи. – Я буду у Лоры. Не волнуйся, она мне многим обязана.

– Ты ужасная золотоискательница. – Я вздохнул, подумав, что все было бы намного проще, если бы она действительно умела быть бессердечной стервой.

– Я знаю. – Она нежно улыбнулась. – Это смешно. Лучше бы они проводили занятия.

Этот фарс продолжался достаточно долго. Я больше не мог, блядь, так поступать. Я собирался сделать что-то, что принесет мне место в Зале славы тупиц, рекорд Гиннесса и, возможно, шляпу «Я – идиот».

– Вот дерьмо. – Я прижался лбом к прохладной стене и покачал головой, усмехаясь. – Ты действительно собираешься заставить меня сделать это.

– Заставишь что? – Она растерянно моргнула.

Я поднял голову, вырывая слова изо рта, прежде чем успел передумать.

– Я внук Виктора Бейтса. Дед, о котором я тебе рассказывал. Это он. Так называемый американский Армани. Я богат. Смертельно богат. На три миллиарда долларов, если быть точным.

Она уставилась на меня. Воздух замер.

– Ты ведь шутишь, да? – задохнулась она, когда снова обрела голос.

Я раскинул руки в знак «Что я могу сделать?».

– Я богат, а значит, и ты богата. На самом деле, когда все это закончится, – я показал между нами, – ты будешь иметь право на половину того, что принадлежит мне. И я не собираюсь с тобой спорить. Ты будешь рада каждому пенни. Пожалуйста, прими это к сведению, если когда-нибудь надумаешь вернуться к Петуху. Ты заслуживаешь лучшего. Намного, блядь, лучшего. И теперь тебе не нужны его деньги. У тебя есть мои. Просто… – Я втянул воздух. – В следующий раз, когда влюбишься, сделай это с тем, кто тебя заслуживает.

Она смотрела на меня с таким количеством противоречивых эмоций, что я не мог их различить. Шок. Обида. Злость. Сочувствие.

– Но почему…

– Потому что тогда ты была просто женщиной, которая хотела выйти замуж, чтобы пробиться наверх, – объяснил я. – Ты ничего для меня не значила. А теперь ты что-то значишь. – Все. – Что-то гораздо большее, чем цифра на моем банковском счете. Я оставлю тебе номер своего бухгалтера. Он назначит тебе щедрое пособие, чтобы тебе было комфортно, пока ты ждешь визу и находишь работу. Хватит на шикарную квартиру, на шкаф с дизайнерской одеждой и на то, чтобы никогда больше не работать.

Я только что отдал половину своего состояния, и вместо того, чтобы чувствовать себя идиотом, я ощущал лишь тупую злость и чертову боль от того, что бросил эту женщину. Она собиралась высосать из меня все до последнего пенни, и мне некого будет винить, кроме себя.

Хуже всего было то, что я хотел, чтобы у нее все было. Хотел, чтобы у нее были красивые вещи, чтобы она жила роскошной жизнью, о которой всегда мечтала. Я хотел, чтобы она всучила это в лицо своим бывшим одноклассникам.

– Риггс. – Она направилась ко мне, несомненно, желая поблагодарить за то, что я отчеканил ее и скоро стану гордым обладателем грин-карты. У Поппинс были безупречные манеры. Но я не хотел ничего слышать. Я схватил свой рюкзак и фотооборудование.

– Увидимся двадцать второго октября.

– Подожди!

Я прижался губами к ее лбу и поспешил уйти, прежде чем она успела произнести эти слова.

Мне не нужны были ее благодарности.

Мне нужна была она вся, до единого кусочка. Особенно то, что она выставила на продажу, – ее сердце.

34

ДАФФИ

Мой муж был миллиардером.

Риггс Бейтс, в рюкзак которого помещалось все его имущество, который ходил в дырявых носках и избегал платы за проезд в метро, был богат сверх моих самых смелых мечтаний.

Но он скрывал это от меня. Да и кто мог его винить, учитывая то, как я себя вела? Я была так увлечена идеей выйти замуж, что он не хотел, чтобы я… что? Попыталась сделать это реальностью? Обманула его и сбежала с деньгами? И почему он не заставил меня подписать брачный контракт? Не было ничего необычного в том, что я каким-то образом узнаю о его финансовом положении.

Ирония заключалась в том, что мне было плевать на эти чертовы деньги. Меня волновало, что он бросит все и уйдет. Меня волновало, что он здоров, – я чуть не упала на колени и не зарыдала от облегчения, когда он сказал мне об этом.

Вчера вечером я действительно думала, что мы помирились. Когда Чарли не стало, казалось, что вселенная перестраивается вокруг нас, заставляя нас понять, что в жизни важно. Теперь я видела, что для Риггса то, что он завалился ко мне в постель, было всего лишь казусом.

После того как Риггс ушел, я позвонила Лауре, чтобы срочно провести конференцию Лучших подруг. Вернее, бывшей лучшей подруги, которая превратилась в бывшую лучшую подругу, которая превратилась снова в лучшую подругу. Она приехала с огромной бадьей Häagen-Dazs (бурбон-пралине-пекан) и вином. Не успела она войти в мою дверь, как я набросилась на нее, истерично рыдая. Моя реакция застала меня врасплох, потому что я была гораздо более сдержанной и отстраненной, когда Би Джей объявил, что уезжает на полгода.

– Боже мой, Даффи, ты проявляешь настоящие человеческие эмоции. – Лаура насмешливо проверила мою температуру и усадила меня на диванчик. – У тебя жар? Может, отвезти тебя в больницу?

Это, конечно, только заставило меня плакать еще сильнее. Я проплакала два часа подряд, прежде чем смогла найти слова для своих чувств.

– Что, если я не смогу жить без него? – Я высморкалась в то, что когда-то было салфеткой, я была уверена в этом. – Он думает, что я собираюсь забрать его деньги. Позвоню его бухгалтеру и… не знаю, попрошу пособие или что-то в этом роде. – Я нахмурилась, глядя на свою миску с мороженым. – Честно говоря, я бы даже не возражала, если бы мы жили здесь, в этой дрянной квартире, до самой смерти. Я просто хочу его. Больше ничего. Никакой дизайнерской одежды, модных сумочек и улиток для лица. – Я фыркнула. – Ладно, может быть, один раз сделаю улитку для лица, просто чтобы посмотреть, из-за чего вся эта шумиха. Говорят, это меняет жизнь, знаешь ли.

Лаура похлопала меня по спине, ее лицо скривилось от жалости.

– О боже, ты еще безнадежнее, чем я думала. – Она поджала ноги под себя на диване, и на мгновение меня охватила нелогичная ярость от того, что она ставит свой запах, свои клетки и все остальное выше моего драгоценного дивана Риггса. – Почему бы тебе не позвонить ему и не рассказать о своих чувствах? Очевидно, что его задела вся эта история с Би Джеем, а значит, ему не все равно.

– Ему не все равно, – согласилась я, – и именно в этом проблема.

Я прокрутила в голове вчерашний день. Вспомнила лицо Риггса, когда его отец испустил последний вздох. Когда он понял, что ничего не может с этим поделать – что Чарли ему глубоко небезразличен. Я была там, когда Риггс подарил Чарли лучший день в его жизни – даже если он был и последним, – поэтому я прекрасно понимала, к чему клонит мой муж.

Он хотел, чтобы никто и ничто не сдерживало его. Он не хотел быть прикованным, не хотел обязанностей, семьи, жены; я согласилась на это в наших условиях. Было бы несправедливо, если бы я разорвала наш устный договор.

– Не думаю, что все, что я могу сказать, заставит его передумать. – Мой подбородок дрожал, когда я запихивала в рот очередную ложку мороженого.

– Тогда, – сказала Лаура, поглаживая мою руку, – боюсь, тебе нужно поступить так же, как он поступил с тобой, и оставить все как есть.

35

РИГГС

– Ты сфотографировал бассейн с этого ракурса? С каретами и корзинами с фруктами? – Элин, руководитель отдела маркетинга и рекламы журнала Discovery, рыскала по краю бассейна в Марракеше. Она была одета в белое пляжное кимоно и крошечное бикини, одаривая меня многозначительными взглядами, которые можно было перевести только как «Я хочу, чтобы ты снова меня трахнул».

Последний раз я делал это два года назад, после рождественской вечеринки в компании, вместе с двумя привлекательными стажерками, которые хотели попробовать оргию. Хо, хо, хо, действительно.

Я подошел к ракурсу, о котором она говорила, и щелкнул камерой.

Я ненавидел работать в рекламе и, возможно, нашел бы способ избежать этого, если бы не Даффи, которая была слишком большим искушением, пока мы жили на одном континенте.

К сожалению, целого океана все еще не хватало, чтобы отвлечься от мыслей о ней. Я был несчастен с тех пор, как приземлился в Марокко: тоска по дому, влюбленность и, что хуже всего, трусость.

Проблема была в том, что ты никогда не тоскуешь по стенам или мебели. Ты тоскуешь по людям, которые делят с тобой это место. За те недели, что мы провели вместе, моя жена успела мне понравиться, и теперь разлука с ней казалась мне нестерпимым зудом. Я мог бы вывернуть свою кожу наизнанку и все равно сходил бы с ума от страдания.

Сделав множество снимков бассейна, окруженного акрами зеленой травы, роскошными оранжевыми креслами и обеденными столами, я подошел к спа на открытом воздухе с бархатными бордовыми сиденьями и золотыми стенами.

Элин последовала за мной, и ее каблуки застучали по мрамору под нами.

– Здесь так красиво, правда?

– Хм…

В эти дни я был способен лишь на односложные ответы. Но даже это было нелегко.

– У тебя есть какие-нибудь планы после того, как мы все закончим? – промурлыкала Элин. – Мы почти закончили.

– Думаю, мне пора спать. – Я повесил камеру на плечо.

Элин прикусила губу.

– Ты ведь знаешь, что я рассталась с Нилом?

Я даже не знал, кто такой Нил. Только то, что через четыре месяца после нашей рождественской секс-капады, когда я позвонил ей, чтобы узнать, не заинтересована ли она в продолжении, она сказала, что у нее есть парень.

– Жаль слышать.

– Не стоит. Он был мудаком.

Мы добрались до спа-салона. Я начал фотографировать, желая, чтобы она ушла. Но Элин, хотя и умела писать рекламные статьи о роскошных отелях, плохо умела читать сигналы, поэтому она решила вдолбить мне это предложение, потирая свои сиськи о мою руку.

– Мы могли бы поужинать вместе.

– Я не голоден.

– Тогда мы можем сразу перейти к десерту. – Она хихикнула.

Я повернулся к ней, нахмурившись.

– Разве ты не слышала, что я женился?

Должно быть, новость облетела все окрестности. У Эммета был рот размером с Монтану. Сплетни были его любимым видом спорта.

От этого Элин побледнела.

– Эммет мог что-то упомянуть.

– И ты все еще думаешь, что я буду играть?

Ее рот приоткрылся. Добродушный, всегда готовый к веселью Риггс явно был не в себе.

– У тебя никогда не было отношений за все время, что я тебя знаю. Я просто подумала…

– Подумала что? – Я знал, что направляю свой гнев не на того человека, но все равно не мог сдержаться. Я был на взводе, ожидая, сколько денег Дафна попросит у моего бухгалтера и какие юридические документы будут ждать меня дома, чтобы закрепить за моей женой личное состояние.

– Подумала, что это несерьезно. Твой брак, я имею в виду. – Она поджала губы, потом сказала: – То есть… это так? Он настоящий?

Может, это Эммет послал ее спросить. Черт, может, он послал ее, чтобы она соблазнила меня, просто ради шутки.

– Он очень настоящий, – сказал я про себя. – Самое настоящее, чего я когда-либо достигал, так что сделай себе одолжение и никогда больше не спрашивай.

Недели, предшествовавшие собеседованию с Даффи на получение визы, я потратил на то, чтобы выполнить все дерьмовые поручения Эммета, которые он мог мне дать, чтобы вытащить меня из Нью-Йорка, и ночевал у друзей, наблюдая, как они занимаются любовными утехами со своими женами. Наконец-то я понял. Почему они были довольны тем, что потеряли свою свободу ради кого-то другого. Я никогда в жизни не чувствовал себя в такой ловушке, живя без женщины, в которую был влюблен.

Накануне 22 октября я отправил Даффи сообщение. Я убеждал себя, что мне нужно узнать, есть ли еще смысл приходить на собеседование. Может, она все отменила. Черт, может, она как раз в этот момент работала над своей свадьбой с Би Джеем. Может, она умерла и поэтому до сих пор не притронулась к моим деньгам. С каждым днем, когда мы оба хранили радиомолчание, мои мысли становились все более странными.

Риггс: Мы все еще в силе на завтра?

Ее ответ пришел через три часа, что заставило меня задуматься, что, черт возьми, было важнее ее драгоценной грин-карты. Или ее мужа-миллиардера, если уж на то пошло.

Даффи: Безусловно. Еще раз спасибо за это.

Риггс: Заметил, что ты еще не связалась с моим бухгалтером.

Даффи: Нет.

Риггс: От твоего адвоката также не было писем о заключении брачного контракта.

Даффи: Моего адвоката? Я даже не могу позволить себе педикюршу, Риггс. Видел бы ты мои ногти. Я похожа на ленивца.

Это меня рассмешило. Черт, я скучал по этой женщине.

Даффи: Я не собираюсь трогать ни пенни из твоих денег. Я и так тебе много должна.

Риггс: Все в порядке. Забирай. Я никогда не был очарован богатством.

Даффи: Ладно. Я начинаю понимать, что жажда денег имеет ужасную цену.

Я уставился на ее сообщение. Что она имела в виду? Я был не настолько глуп, чтобы спрашивать об этом по телефону.

Даффи: В любом случае, до завтра.

Риггс: Да. Завтра.

36

ДАФФИ

СОБЕСЕДОВАНИЕ

Святой Грааль прибыл. Последняя остановка в процессе получения визы, а затем и грин-карты – собеседование.

Мы с Риггсом встретились у здания USCIS. Это был первый раз, когда я увидела его за несколько недель. На нем были темные джинсы и джинсовая рубашка на пуговицах, первые три пуговицы расстегнуты, рукава подтянуты до локтей, обнажая мускулистые предплечья. За то время, что мы не виделись, у него отросли волосы, и он выглядел особенно аппетитным и взрослым. Настолько, что мне захотелось заплакать.

– Ты хорошо выглядишь. – Он ухмыльнулся, и я собрала все свои силы, чтобы не распластаться в луже эмоций у его ног.

– Ты тоже. Как Марокко?

– Влажно. А как в Нью-Йорке?

– То же самое, только многолюдно.

Мы оба уставились друг на друга, улыбаясь как ненормальные. Риггс первым разрушил чары. Он наклонил голову в сторону здания.

– Готова завалить их?

– Не знаю, готова ли я. – Я нервно пригнула голову. – А… не забить их насмерть – это вариант? Может, шлепнуть их, пока у них не закружится голова?

Смеясь, он взял мою руку и поднес ее ко рту, и мое сердце замерло, когда он провел губами по моим костяшкам.

– Ты та девушка, которая делает диорамы из дорожных конусов и ламинирует списки супермаркетов. Ты готова ко всему и всегда. Срази их наповал, Поппинс.

Офицер, принимавший решение, оказался приятным человеком по имени Ашер. Перед ним лежала большая кипа документов, а на столе стояли семейные фотографии.

Он начал с извинений за душный боковой кабинет, который мы занимали.

– О, не волнуйтесь. Он все равно больше, чем моя квартира. – Я хихикнула. Ашер поднял брови, перелистывая страницы на своем столе.

– Такая маленькая, да? Я удивлен, учитывая состояние вашего мужа.

Он сослался на налоговую декларацию Риггса, которую я еще не видела, когда мы заполняли форму прошения. Похоже, мы сразу же приступили к делу. Ну что ж, хорошо.

– Мой муж не материалист, – уверенно заявила я, зная, что каждое сказанное слово – чистая правда. – На самом деле, если вы узнаете его поближе, то увидите, что он меньше всего ориентирован на деньги. В первые несколько раз, когда мы общались, я купила ему носки, потому что его носки были дырявыми, и я беспокоилась о нем зимой.

Ашер внимательно слушал, на его лице играла улыбка. Я почувствовала, что краснею.

– Простите, может, мне… замолчать? Подождать, пока вы сами начнете?

Он покачал головой.

– Нет. Это было прекрасно. Хорошо. – Он хлопнул в ладоши. – Готовы?

– Да.

– Пожалуйста, назовите полное имя вашего супруга, дату и место рождения.

– Риггс Карсон Бейтс, родился восьмого февраля в Сан-Франциско.

Это было легко.

– Как вы познакомились?

– Общая подруга. – Которая трахала его, пока я наблюдала.

– Какие у него увлечения?

– Он любит альпинизм, увлекается природой, едой, друзьями. На самом деле он неплохой повар. Делает отличные вафли…и арбузную «Маргариту»! И у него от природы хорошая физическая форма, так что, хотя он и скажет вам, что не занимается спортом, он довольно атлетичен.

Я могла бы рассказывать о нем бесконечно. Я снова покраснела, чувствуя, что выдала слишком много. Наверняка он подумал, что я переборщила, чтобы доказать подлинность своего брака.

Ашер, нахмурившись, записал что-то в лежащем перед ним документе и продолжил.

– Расскажите мне немного о его общественной жизни вне вашего брака.

Опустив бесконечный список сексуальных завоеваний Риггса, я рассказала ему о Кристиане и Арсене, о воспитании Риггса в Академии Эндрю Декстера и о его семейном происхождении. Чем больше я говорила, тем больше обретала уверенность. Мне казалось, что я знаю о своем муже все, что только можно было знать. К сожалению, это лишь заставляло меня сомневаться в фальшивости моего брака. Если я чувствовала такую глубокую связь с этим человеком, как наш брак мог быть фиктивным?

Интервью длилось двадцать минут, хотя Фелисити предупредила нас, что мы должны ожидать чего-то более существенного. Это означало, что все прошло либо ужасно плохо, либо исключительно хорошо. Я склонялась к последнему.

– Что ж, большое спасибо, миссис Бейтс. Я уверен, что вы очень скоро получите от нас весточку. – Ашер встал и подмигнул.

О, черт возьми. Мы сделали это. Мы действительно сделали это. Подмигивание – это международный знак «Вы прошли тест». Все это знают.

– Ваше здоровье. То есть… спасибо!

– Желаю удачи в будущем.

Да, она мне понадобится.

Когда я вышла, Риггс был там, на лестнице, ведущей в здание, и курил сигарету. Он вышагивал, выглядел искренне обеспокоенным. Ему было не все равно.

Я остановилась и немного понаблюдала за ним, впитывая его мысли. Боль пронзила мою грудь. Возможно, это был последний раз, когда я его вижу. Все остальное, что нам нужно было сделать, а именно развестись, можно было сделать по электронной почте. Мы будем общаться с помощью текстовых сообщений и редких телефонных звонков, как незнакомцы. Я больше не смогу его глупо целовать. Он больше не будет гоняться за мной по нашей маленькой квартире. Никто больше не будет ходить голым, чтобы другой чувствовал себя комфортно. Не будет ни вафельных проб, ни секса на полу, ни сбора яблок с поцелуями…

Я почувствовала, что у меня началась гипервентиляция.

Я не могла этого сделать. Я не могла попрощаться. Но я должна была.

Он выполнил свою часть сделки. Теперь ты выполнишь свою и отпустишь его.

Каким-то образом я потащилась к нему. Он заметил меня только тогда, когда я была в футе от него. Он выглядел озабоченным и немного растерянным.

– Как все прошло? – Он бросил свой косяк на улицу.

– Хорошо, я думаю.

– Хорошо. Хорошо.

Пауза. Моргание. Глоток. Повтор.

– Когда ты собираешься получить от них ответ? – Риггс провел рукой по волосам.

– От десяти до пятнадцати рабочих дней, – прощебетала я.

– Неплохо.

– Да.

Снова тишина. Настала моя очередь поддержать разговор.

– Я нашла работу.

– Нашла? – Он выглядел усталым и растерянным.

Я кивнула.

– Младший продюсер на местном новостном канале.

Я не могла нарадоваться новой роли, к которой я приступлю после Рождества, а к этому времени придет моя виза. Правда заключалась в том, что я делала новости, потому что это была знакомая территория, а не потому, что мне это нравилось. Мне нравилось помогать Риггсу с фотосъемкой, но теперь, зная о его финансовом положении, я понимала, что такой роли, как ассистент фотографа, не существует, а если бы и существовала, то за нее не платят две тысячи в день.

– Это потрясающе. – Он обхватил меня за талию и поднял вверх, крутя в воздухе и смеясь. – Я так горжусь тобой, Поппинс.

– Я бы не справилась без тебя. В буквальном смысле.

Я подумывала умолять его не уходить, но хотела избавить себя от унижения, а его – от проблем. Он больше не хотел меня. А я? Мне нужно было понять, что я хочу делать со своей жизнью.

Перед тем как он ушел, из его правого глаза вытекла слеза и покатилась по скульптурной щеке. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы вытереть ее, и это было даже хуже, чем если бы он попытался ее скрыть. Это был классический Риггс. Он не скрывал своих чувств. Он просто предпочитал этого не делать.

После очередного неловкого молчания я, наконец, набралась смелости и сделала шаг. У меня не было выбора.

– Итак… должно пройти около двух лет, прежде чем я получу постоянную грин-карту, но я знаю, что ты сказал, что не хочешь…

– Я подожду, – сказал он, прервав меня. – Я никуда не тороплюсь. Я не планирую жениться на ком-то еще.

– Ты этого не знаешь.

– Поверь мне, я знаю. Ты – настоящая. Конечная цель. Если мы не сцепимся, никто другой не сцепится.

Я хотела умереть. Чтобы земля треснула и поглотила меня целиком.

– Может, в другой жизни? – фыркнула я.

Он улыбнулся.

– Я буду держать тебя в курсе, Поппинс.