Текст книги "Холодное Сердце Казановы (ЛП)"

Автор книги: Л. Дж. Шэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

– Извини, Поппинс, я не люблю моногамию. – Он докурил последнюю сигарету.

– А я не бредила, – ответила я, закатив глаза. – Это будет полностью фальшиво. Только на бумаге.

– Этого не будет.

– Я заплачу тебе, – пролепетала я в порыве отчаяния.

Его челюсть насмешливо отвисла.

– Ты хочешь сказать, что у меня будет доступ к непостижимому богатству и великолепию, накопленному скромным помощником кабельных новостей?

– Национальным, – поправила я. – И судя по твоей одежде, тебе не помешала бы любая помощь, которую ты можешь получить.

Его рубашка была выцветшей, а ремень наполовину оторван. Мой комментарий оставил кислый привкус во рту – комментировать одежду людей было дурным тоном, но адреналин, бурлящий во мне, заставлял меня говорить и делать неправдоподобные вещи.

Глаза Риггса расширились, и у меня возникло ощущение, что его средства, или их отсутствие, были для него очень серьезным делом.

– Ты самая поверхностная, стервозная и подлая женщина, которую я когда-либо встречал, а встречал я немало.

В животе у меня зашипели ядовитые змеи. Обычно я была толстокожей, но впечатление Риггса обо мне задело за живое, потому что… ну, потому что я скорее была с ним согласна.

– Просто уходи, Риггс. – Голос Гретхен надломился. Ее голова откинулась на плечи, словно она была без костей. – Ты мне не поможешь и не улучшишь ситуацию.

– Не нужно просить меня дважды. – Он обул ноги в грязные армейские ботинки и перекинул через плечо старый рюкзак. – Удачи.

Он ушел, оставив нас обеих стоять на месте, как будто мы были на дуэли.

Может, это и была дуэль. Может быть, это всегда была дуэль между мной и Гретхен Битти.

Только теперь одно было несомненно.

Она знала, что мой пистолет взведен, заряжен и готов к стрельбе.

3

РИГГС

Эмметт Стаус был тупицей.

Это было не только мое мнение, но и факт. Еще один не очень приятный факт: этот урод был моим боссом.

Ирония заключалась в том, что мне не нужно было иметь начальника. Да и работу, если уж на то пошло.

Перед тем как мой дедушка окончательно заснул, он оставил мне империю моды стоимостью 1,3 миллиарда долларов, из которых около 800 миллионов были ликвидированы. Я был не просто богат, я был чертовски богат. Из тех богачей, которых люди ненавидят в принципе. Но поскольку я вырос среди богатых людей и видел, как глубоко деньги развращают душу, я не поддался их соблазну. Люди не знали, что быть миллиардером – самое скучное занятие, которое только может быть. Ты проводишь свою жизнь, перескакивая с одного тщеславного предприятия на другое. Ставки никогда не были высокими. Итоги провала и успеха были одинаковыми. И не надо мне рассказывать о людях, которые цеплялись за миллиардеров, как рыболовы за акулу. Питаются объедками добычи.

Именно поэтому я всегда жил так, будто у меня нет денег.

Деньги были отличной заменой счастью, но их всегда можно было отличить, потому что, в отличие от денег, счастье – это не то, что ты постоянно боишься потерять.

Обычно я гордился тем, что живу как обычные люди.

Сегодня же мне хотелось ударить себя по яйцам за такое решение.

– Риггс, мне нужно, чтобы ты остался после этой встречи. – Эмметт постукивал ручкой по блокноту, сидя в другом конце зала заседаний. – Мне нужно обсудить с тобой кое-что важное. Возможность, которая выпадает раз в жизни. Поблагодаришь меня позже.

Да, задержи дыхание, засранец.

Я редко посещал ежемесячные редакционные собрания журнала Discovery, предпочитая вместо этого путешествовать по миру и заниматься фотографиями. Иногда, когда у меня были перерывы между заданиями, я появлялся в штаб-квартире, но не часто. От замкнутых пространств у меня мурашки по коже.

Я кивнул, снова взглянув на свой телефон. Гретхен с прошлого вечера заваливала меня сообщениями, умоляя помочь ей с ее ситуацией с помощницей. Мне было жаль ее, но не настолько, чтобы вступать в брак с чертовой незнакомкой. Да еще и разговаривающей и ведущей себя как злодейка из Гарри Поттера.

Помимо того, что Поппинс была ужасным переговорщиком, она была еще и грубой, властной и снобистской. Но она была сексуальной. Я бы отдал ей должное. Впрочем, как и Каролинский Жнец, и я также не хотел бы совать свой член в одну из них.

Гретхен: Нам нужно поговорить как можно скорее.

Гретхен: Она так смотрит на меня, когда мы на работе, Риггс. Ты должен ее видеть. Я знаю, что она ведет переговоры о продаже нашей истории.

Гретхен: Я даже не смогла сосредоточиться на дне рождения Лирик сегодня.

Гретхен: Пожалуйста, передумай. Тебе даже не придется ее видеть. Это будет просто бумажная работа. Она проводит большую часть своего времени, пытаясь продвинуться в светских кругах Нью-Йорка и покупая дизайнерские сумки из седьмых рук. Как та фальшивая наследница из документального фильма. Только менее утонченная.

Я надеялся, что ради блага нашей нации Гретхен лучше справится с ролью пресс-секретаря Белого дома, чем продаст мне эту женщину. Мое желание когда-либо снова встретиться с Поппинс упало до нуля.

Убрав телефон, я переключил внимание на кучу кислородных маньяков, которые работали в журнале Discovery.

Все сидели за столом и обсуждали, какой должна быть тема первого номера журнала в следующем году.

– Йемену сейчас самое место, – предложила Хармони, арт-директор. – Отправим Риггса и Стивена. – Стивен был всемирно известным журналистом, и он не любил наживаться на собственных запасах.

– Это хорошая идея. – Эммет подался вперед, что-то записывая в блокнот. Он был похож на бухгалтера Эдварда Каллена. Болезненно бледный, с красноватыми глазами и линией роста волос, уходящей в Уругвай. – Но у меня есть еще кое-что для Риггса, так что давайте посмотрим, свободен ли Фред для фотосъемки. Кто-нибудь еще?

До тех пор пока я не оставался в Нью-Йорке на срок более двух недель, я был счастлив. Мое отвращение к моногамии выходило за рамки человеческого общения. Оно распространялось также на города, штаты, еду, музыку и телевидение. Мне нравилось все менять.

– Заседание окончено. – Эмметт, считавший себя личностью, использовал скрипучий молоточек для малышей, чтобы стучать по столу.

Все вышли из комнаты.

Эмметт повернулся ко мне, переходя сразу к делу.

– Аляска, – сказал он.

– Добыча золота. Сдоба. Сара Пэйлин.

– А? – Он нахмурился.

– Я думал, мы играем в ассоциативную игру.

– С чего бы мне это делать? – Он моргнул, явно сбитый с толку. Я уже говорил, что этот человек не обладал чувством юмора?

– Что с Аляской? – Я вздохнул.

– Я хочу, чтобы ты туда поехал. – Он откинулся в кресле, изображая внутреннего итальянского мафиози из фильма восьмидесятых.

– Нет, – ответил я категорично.

– Будь умницей, Бейтс. – Эммет в мгновение ока перешел от жесткости к нытью и сел прямо. – Ты даже не услышал мою реплику.

– И не надо. В моем коротком списке мест, куда я не хочу ехать на Аляску, есть только одно.

– Прежде чем ты примешь решение… – Эмметт захлопнул блокнот. – Это отличная возможность, как для журнала, так и для тебя. Мы сотрудничаем с новым стримером, "Планета-Е", в работе над документальным фильмом о глубинах Аляски. Этот фильм может принести нам "Эмми", Риггс. Продюсер снимал "Китовую сказку", тот фильм о китах в неволе? – Он проигнорировал мой отказ, но все равно подал мне свой вариант.

– Тот, который в рецензиях зарубили как рупор нефтяных компаний? – Я поднял бровь. Они с Гретхен были идеальной парой в аду пиара. Вместе они не смогли бы продать лед жителям ада.

– Это другое дело. – Эмметт отмахнулся от меня, хмыкнув. – Никто его не финансирует.

– Черт, Эм, ты действительно продаешь его мне. Малобюджетный документальный фильм, снятый отъявленным продажным дельцом, всегда был моей мечтой.

Сразу после того, как стал космическим ковбоем, конечно.

– Ты попадешь в самую гущу событий. Я говорю о восьми месяцах безостановочных съемок…

– Вот, купи себе несколько салфеток. – Я бросил пятидолларовую купюру на стол между нами, затем встал и засунул бумажник в задний карман. – У тебя плохой слух. Как я уже сказал, я туда не поеду. Ни на восемь месяцев, ни на восемь минут.

Эмметт откинул голову назад, как будто я ударил его кулаком.

– Продюсерская компания сказала мне, что им нужен именно ты. Они поставили это в качестве условного…

– Надо было сначала посоветоваться со мной.

Он закрыл рот. Открыл снова.

– Есть ли какая-то конкретная причина, по которой тебе так не нравится идея Аляски?

– Есть, – ответил я совершенно искренне. – И это не твое собачье дело.

Каждый раз, когда мы с Эмметом разговаривали друг с другом, это заканчивалось словесным спаррингом, в котором он оказывался в нокауте. Честно говоря, у него были веские причины ненавидеть меня. Во-первых, я переспал с большинством его сотрудниц, что, хотя и неэтично, но не запрещено, поскольку я не был их начальником. С другой стороны, я ясно дал понять, что считаю его мешком с инструментами. Если не считать татуировки на лбу, я сделал все возможное, чтобы показать, что он мне не нравится.

– Видишь ли, у меня было предчувствие, что ты попытаешься уклониться от задания. – Эммет вздохнул, включив свой ноутбук. – Поэтому я взял на себя смелость заглянуть в твой контракт с Discovery Magazine Inc. – Он повернул экран в мою сторону.

– Это наш стандартный контракт, который ты подписал. Я выделил важную часть. Здесь ясно сказано, что сотрудники, работающие на месте, освобождаются от командировок только по медицинским показаниям, религиозным убеждениям и/или семейным обязательствам. Все твои коллеги женаты и имеют детей и не могут взять отгул. Так что, если ты не планируешь похороны или свадьбу в ближайшем будущем, ты юридически связан с нами.

– В таком случае я увольняюсь.

Я всегда мог пойти в National Geographic. Единственная причина, по которой я работал в журнале Discovery, заключалась в том, что объем работы был больше, а значит, больше путешествий.

– Ага. – Он пролистал мой контракт и самодовольно ухмыльнулся. – Я предполагал, что ты так отреагируешь. Я отсылаю тебя к пункту 41с. Поскольку наши проекты рассчитаны на несколько месяцев, а иногда и лет, у нас есть тридцатидневный срок уведомления. Ты можешь подать заявление об уходе сегодня, но через две недели мы начинаем съемки на Аляске, так что твоя мечта никогда там не побывать, к сожалению, не исполнится.

– Я не поеду на Аляску, – повторил я в пустоту.

– У тебя нет выбора. – Его уши покраснели, а нос начал подергиваться.

Я язвительно усмехнулся.

– Подай на меня в суд.

– Как мило! – Эммет захлопнул ноутбук. – То, что ты миллиардер, – отличный стимул. Как ты прекрасно знаешь, печать мертва. Как и твоя карьера, если ты решишь разорвать контракт.

Мой позвоночник напрягся. Как, черт возьми…?

Должно быть, вопрос был написан у меня на лице, потому что ответ последовал незамедлительно.

– Не будь таким шокированным – ты вызвал большой интерес у компании. Особенно у наших сотрудниц. – Он оперся локтями на стол между нами, разглядывая мое лицо с неприкрытым удовлетворением. – Несколько месяцев назад я спрашивал себя, почему Риггс никогда не просил о повышении зарплаты? Ты, безусловно, наш самый известный фотограф, с наибольшим опытом и репутацией. И при этом ты даже не снимаешь жилье в городе. Мы отправляем твои чеки и налоговые формы на абонентский ящик. Мне было любопытно узнать о твоем финансовом положении. Я подумал, что только тот, кто не нуждается, может так небрежно относиться к своей зарплате. Поэтому я начал немного копать. Это оказалось несложно. В Discovery есть почти вся твоя информация.

Я сел обратно. Мышцы на моей челюсти подпрыгнули.

– Ты следил за мной.

Он надменно надулся.

– Не льсти себе. Большая часть информации была доступна в интернете.

– Лжец. Они скрыли мое имя от прессы, – сказал я сквозь стиснутые зубы. Мой дед позаботился об этом, чтобы защитить меня. Слава была ужасной вещью. Он не желал ее своему единственному внуку.

– В основном да. Но одна публикация не помогла. И этого было достаточно. Как бы то ни было, мне не помешает несколько лишних баксов, когда я выиграю судебный процесс. Уверен, мне не нужно говорить тебе, что в финансовом плане у нас дела идут ужасно. Каждый год наш бюджет уменьшается, – угрюмо сказал он, вскидывая руку. – А в моем распоряжении уже есть целая команда юристов. С таким же успехом я могу их использовать.

– Есть только одна проблема. – Я погладил свою челюсть.

Он поднял чашку с кофе и сделал глоток. Он даже пил самодовольно.

– И в чем же, скажи на милость, она может заключаться?

– Я женюсь. – Я откинулся на спинку кресла, продемонстрировав ему свою самую самодовольную ухмылку. – У меня есть невеста. Бросить ее и уехать почти на год? – Я хмыкнул. – С ней это не прокатит. Она вздорная. – Если "вздорная" означало "ненормальная", то я попал в точку.

– Ты? – Эммет отхлебнул кофе и в панике наклонился вперед. – Невеста? С каких пор?

– Вчера около часа ночи. – Я погладил подбородок, наслаждаясь его страданиями, хотя и собирался за них жестоко поплатиться. – Называй это судьбой, Эммет, но я нашел ту самую.

– Это так…

– Романтично? – предложил я.

– Удобно. – Он надулся, как девка, которой только что сказали, что она не может сделать пластику груди на шестнадцатилетие. – Я тебе не верю.

– Ты ранил меня, Эммет. Я думал, мы доверяем друг другу. – Я сморщил лицо, притворяясь опустошенным.

– Если это правда, то это значит, что ты больше не сможешь ездить в длительные командировки за границу. Ни в Йемен, ни в Боливию, ни на Сейшельские острова. Верно? – бросил он мне вызов.

Ладно. Возможно, я не продумал операцию «Послать Эммета». Но теперь было слишком поздно отступать. Даже ценой совершения немыслимого.

– Максимум две недели. – Я добродушно ухмыльнулся, зная, что это сводит его с ума. – Не могу оставаться вдали от нее дольше этого срока.

Я не был уверен, как ее зовут, но это было чистой воды семантикой.

– Так ты просто собираешься отказаться от разнообразия? – Он посмотрел на меня. – Это на тебя не похоже.

– Она того стоит. – Кем бы ни была эта вымышленная леди.

Он прищурился, пытаясь понять, что я несу чушь.

– Расскажи мне о своей таинственной любовнице.

Я должен был думать на ходу, поэтому мои мысли естественным образом перешли к той единственной (и неповторимой) женщине, которая просила моей руки в браке.

– Она работает в новостной индустрии, – размышлял я, пытаясь вспомнить, какой была Мэри Поппинс. – Умная. Причудливая. Ходячий секс. – Если секс будет в миссионерском стиле и в темноте. Пока оба участника размышляли о погоде. – Англичанка.

– Англичанка? – повторил Эммет, глядя на меня с нескрываемым удивлением. – Это слишком сложно, чтобы выдумать. Обычно ты не запоминаешь цвет волос людей, не говоря уже об их национальности. Хочешь сказать, что ты действительно помолвлен?

Очевидно, благодаря твоей жалкой заднице.

Я кивнул.

– С женщиной?

– Ага.

Я сделал заметку проверить ее местоимения, если встречу ее снова. Не то чтобы она когда-нибудь узнала, что я обручил нас для собственного удобства.

– И мы все сможем увидеть и познакомиться с ней, с этой твоей воображаемой англичанкой? – Эммет обвел ручкой воздух.

– Во плоти. – Я встал и сунул телефон в карман. Лучше уйти, пока он не начал задавать мне сложные вопросы о ней. Или вообще задавать вопросы.

– Как зовут эту девушку? – Глаза Эммета все еще косились на меня, пока я шел к двери. – Я бы хотел навести о ней справки. Ну, знаешь, раз уж на кону такие большие деньги.

Я замер на месте.

Это была Дейдра или Дарлин? В имени определенно была буква "Д".

– Дезри. – Черт. Это точно было не оно.

– Красивое имя, – скептически произнес Эммет, прокручивая его на языке. – Дезри.

Так, вторая мысленная заметка: сказать этой чертовке, чтобы она сменила имя, если хочет получить визу.

И еще – неужели я действительно рассматривал идею жениться на этой сумасбродке по-настоящему? Очевидно, да, потому что она была из тех женщин, которые точно скажут Эммету, что мы не женаты, если он когда-нибудь найдет ее.

– А фамилия? – спросил он.

– Ты собираешься попросить ее социальную страховку и страницу в Википедии? – Вместо ответа я решил, что нападение – лучшая защита. – Я не собираюсь нарушать ее личную жизнь, чтобы ты мог поразвлечься.

– Не волнуйся, я намерен провести тщательную проверку, чтобы убедиться, что у Дезри хорошая, правильная, настоящая фамилия. И очень скоро.

Зная тебя, ты посадишь частного детектива на мою задницу, как только я выйду отсюда.

– Она существует, – выдавил я из себя. – Так что это не проблема.

– Хорошо. Дай мне знать, когда определишься с датой. Для свадьбы, я имею в виду. Нам нужно обсудить твои отпускные дни.

– Хм. Отпускные дни. Конечно, да. – Я закрыл за собой дверь и направился к лифту. – Увидимся позже. К сожалению, – пробормотал я.

Меня волновало не то, что я подам в суд, а то, что он сможет получить деньги. Меня беспокоил тот факт, что я стану миллиардером на глазах у всего мира. Моя жизнь уже никогда не будет прежней. Каждое общение, каждая встреча, каждая сделка будут сопряжены с неизвестностью о том, какие мотивы были у людей по отношению ко мне. Нет. Я зашел так далеко, не раскрыв свою грязную богатую личность. Я не собирался терять свою безмятежную реальность из-за пристрастия Эммета к власти.

Это означало, что я должен был сделать предложение совершенно незнакомому человеку.

Либо это, либо ехать на Аляску.

А я точно не собирался ехать на Аляску.

4

РИГГС

Я провел поездку на метро до штаб-квартиры WNT так, чтобы не залезть с гипервентиляцией в сумку какого-нибудь парня из "Макдоналдса", и это большая победа в моей книге.

Я не был похож на своих друзей Кристиана и Арсена, у которых вечный стояк на грязные конфликты. Эти двое могли устроить драку в пустой комнате. Антипатия была их страстью.

Я вышел на Тридцать четвертой улице и вошел в главную приемную WNT. Пузатая секретарша приветствовала меня.

– Добро пожаловать в WNT News Corp! Чем я могу вам помочь?

Можете меня убить. Я доплачу вам, если вы сделаете это быстро.

– Я здесь для… – Делия? Давина? Дилейни? – Ассистентки Гретхен Битти.

– Которая? У нее их шесть.

Шесть? «Д» была более требовательной, чем Диснейленд. Но это меня не удивило.

– Англичанка, которая выглядит как сексуальная монашка. – Я прислонился бедром к стойке, нетерпеливо покачивая ногой.

– Сексуальная монашка? – Женщина наклонила голову, явно озадаченная. Я иногда забывал, что большинство людей не черпают свои аналогии и культурные ориентиры из Pornhub.

– Ну, знаете, одевается консервативно, на каблуках и все такое. У нее красивые… – Я прижал руки к груди в жесте взвешивания арбузов. Упс. Я снова это делаю. Слишком откровенный – Волосы.

Это не было ложью. Я вспомнил, что у нее блестящие волосы. Потому что мне стало интересно, как бы они выглядели, намотанные на мой кулак.

– Какого они цвета? – Секретарша сузила глаза.

– А? – В моей голове пронеслись воспоминания о впечатляющих формах англичанки. Она действительно была секс-бомбой, и ей удавалось выглядеть по-европейски шикарно, как никому другому. Жаль, что так вышло с характером.

– Ее волосы, сэр.

– О. Коричневые. Интересный оттенок коричневого. Как… – Не говори ерунды. – Грязь.

Хотя мне не грозило отвоевать у Пабло Неруды место короля причудливой поэзии, Энола Холмс собрала все воедино.

– Это была бы Дафна. – Дафна! Я знал, что это имя на букву "Д". – Я ей позвоню. Как вас представить?

Парень, который трахнул ее начальницу у нее на глазах, а затем продолжил оскорблять ее. Дважды. А потом отклонил ее предложение руки и сердца. Вот фото моего члена, на случай, если ей нужно освежить в памяти.

– Риггс. – Я прочистил горло. – Риггс Бейтс.

Я подождал, пока секретарша соединит меня с Дафной на коммуникаторе. После быстрого звонка меня отправили на тридцатый этаж. Женщина, ожидавшая у лифта и представившаяся четвертым помощником Гретхен, привела меня в кабинет Дафны. Там я обнаружил женщину, которую собирался сделать своей невестой, рисующую красной краской для пальцев дорожный конус, стоя в коробке из-под обуви Crocs. Она кричала в телефон, зажатый между плечом и ухом.

– Я все прекрасно понимаю, Чарли! Не нужно еженедельных отцовских ободряющих речей. Хотела бы я сказать Гретхен, чтобы она засунула свое отношение в задницу…

Кто такой Чарли? Неважно. Мне доставляло неизъяснимое удовольствие видеть ее такой. Я знал ее тип. Она была одержима своими дорогими волосами, дорогой обувью и дизайнерскими платьями. Ее представление об искусстве, вероятно, сводилось к контурной пластике лица.

Я вошел в ее кабинет, прислонился к двери и усмехнулся. Она не подняла глаз, слишком увлеченная своим занятием.

– …боюсь, сегодня не смогу прийти на наши посиделки. Поднимите за меня пинту…

Ничуть не удивившись тому, что людям в ее жизни нужен алкоголь, чтобы увидеть следующий день, я решил заявить о себе и покончить с этим.

– Это выглядит… – Почти так же странно, как твое поведение прошлой ночью. – Терапевтично.

Она подняла глаза, ее рот комично приоткрылся.

– О. Это ты. – Она скривила рот в отвращении и бросила телефон на стол. – Офис Гретхен в конце коридора.

Она думала, что я пришел к Гретхен. Я почти забыл о существовании последней.

– Работаешь над рекордом Гиннесса для самого эксцентричного куска мусора? – спросил я, чтобы завязать приятную болтовню.

Она не поднимала глаз от маленького конуса, завернутого в коричневый папье-маше. Кончик ее языка высунулся из-за края рта.

– Я делаю диораму для научного проекта Лирик. Она хочет действующий вулкан.

– Кто такая Лирик?

– Ребенок твоей любовницы, придурок. – Она опустилась на корточки, чтобы взять еще красной краски.

– Ребенок? – Я оттолкнулся от двери и вошел в комнату. – Разве не она должна этим заниматься?

Судя по смертельному взгляду, которым окинула меня Дафна, я понял, что семья Битти мало что делает сама. Учитывая, что у нее было шесть помощниц, я бы удивился, если бы Гретхен сама подтирала свою задницу. Мэри Поппинс должна быть благодарна Гретхен за то, что та не может физически перенести на нее свои месячные спазмы.

Я опустился на стул в ее кабинете. На столе у нее лежали блок-схемы с блокнотами, разложенными по пастельным цветам, почерк был безумно аккуратным, а на доске вдохновения были приколоты особняки в Хэмптоне и сумки Birkin. Гретхен не шутила. Она была социальным альпинистом. Я всю жизнь рос среди обеспеченных женщин, и единственными, кто сходил с ума по дорогостоящему дизайнерскому барахлу, были только недавно разбогатевшие.

– Я пришел сюда, чтобы продолжить наши переговоры. – Я открыл крышку пластикового контейнера на ее столе, чтобы посмотреть, что внутри. Ягоды. Подумал. Похоже, она была из тех женщин, которые считали углеводы смертным грехом.

– Наполни эту пустую бутылку пищевой содой и красным пищевым красителем. – Она указала подбородком вправо от меня, где стояла картонная коробка с ингредиентами. – Не добавляй уксус. Она должна будет принести его в школу отдельно.

Я взял пустую бутылку из-под воды и принялся за работу.

– Ну что. Уже рассказала кому-нибудь, что застала Гретхен Битти, трахающуюся с панком? – спросил я в разговоре.

Дафна все еще рисовала окровавленный табурет, который она называла вулканом.

– Во-первых, я считаю, что ты слишком стар, чтобы называться панком. Неудачник, наверное, больше подходит по возрасту.

Вот почему тебе приходится шантажировать людей браком, милая.

– Отвечая на твой вопрос, скажу, что в настоящее время я подыскиваю место для интервью. – Она расплылась в улыбке, способной заморозить солнце и соседние планеты.

– И как тебе это удается? – Я приподнял бровь.

Она посмотрела на коробку из-под обуви, в которой стояла, а затем на меня.

– Ну, у меня хорошие новости. – Я использовал воронку на ее столе, чтобы пересыпать пищевую соду в бутылку.

– О? – Она подняла с пола мокрое полотенце и вытерла руки. – В прошлый раз, когда ты приходил, единственное, что произошло хорошего, – это то, что я едва избежала удушения своей начальницей. Не благодаря тебе, конечно.

– Черт, Поппинс, это был сексуальный намек? – Я рассмеялся.

– Вряд ли. – Она нахмурилась, а потом покраснела. – Это также не было сексуальным намеком, так что веди себя прилично.

Боже мой, ее рот был более забавным, чем у ее босса. И она даже не обхватывала мой член.

– Вообще-то, я должен признаться. Я не кончил. – Я приложил руку к сердцу. – Ты испортила мне настроение.

– Корзина с соболезнованиями уже в пути. – Она развязала фартук на талии. Под ним оказалось плиссированное платье длиной до щиколоток, делавшее ее похожей на строгую гувернантку, которая была в нескольких минутах от того, чтобы отлупить сироту за то, что он попросил еще каши. Заниматься сексом с этой женщиной было, наверное, так же волнительно, как заполнять годовую налоговую декларацию.

– Вода готова. – Я закрутил крышку бутылки с пищевой содой и положил ее в коробку. – Слушай, я готов пересмотреть всю эту историю с женитьбой.

Она вышла из диорамы и понесла ее к открытому окну, каждое ее движение было направлено на то, чтобы сдержать удивление и радость.

– Почему?

– Не беспокойся о причинах.

– В чем дело? У тебя неприятности? Ты сделал что-то незаконное? – Она облокотилась на шкаф с документами, ее тон был размеренным и четким.

– Ты имеешь в виду в целом или в последнее время, так, чтобы тебя можно было уличить?

Она нахмурилась.

– Все три.

– Я не сделал ничего такого, что могло бы доставить нам неприятности.

Во всяком случае, не в последнее время.

– Ты же знаешь, что я не могу тебе заплатить. – Ее глаза еще больше потемнели. Они были самыми близкими к фиолетовым, которые я видел у человека, и я поборол желание подтащить ее к окну, к естественному солнечному свету, и сфотографировать их, чтобы посмотреть, как они будут выглядеть в моем объективе.

– Мне не нужны твои деньги.

Она изогнула бровь, медленно оглядывая меня. Дафна была неистощима на деньги, и это сильно ее отталкивало. По крайней мере, не было никакого риска, что мы действительно поладим.

– Позволь с тобой не согласиться.

– Слушай, Поппинс, ты хочешь жениться или нет?

– Нет, – решительно ответила она, а затем, немного подумав, закатила глаза. – Но боюсь, что придется. Сначала я хочу, чтобы ты рассказал мне, что заставило тебя передумать.

Она не собиралась оставлять это без внимания, а у меня не было настроения танцевать этот танец в течение следующих нескольких часов. К тому же мне нужно было выбраться из ее кабинета. Тут пахло, как в свечном магазине.

– Если хочешь знать, мне нужна невеста как предлог, чтобы задержать меня в Нью-Йорке на некоторое время. По работе.

– О, у тебя есть работа. Чудесно. – Она выглядела удивленной. – Чем ты занимаешься?

– Я фотограф для журнала Discovery.

Она приподняла одну бровь. Очевидно, она ожидала услышать ответ о торговле маленькими детьми и смертельными наркотиками через границу.

– И как тебе поможет жена?

– Мой босс не сможет навязать мне восьмимесячное пребывание в глубине Аляски. Видимо, это задание подходит для одинокого человека без обязанностей. А мне нужна ответственность. Какой-то багаж. Вот тут-то ты и подходишь.

Она смотрела на меня с энтузиазмом заключенного, приговоренного к смертной казни.

– Я всегда хотела быть чьим-то бременем.

– Если тебе станет легче, я уверен, что ты и так им являешься.

Покачав головой, она застонала.

– И как ты себе это представляешь?

Ее враждебность меня мало-помалу заводила. Я никогда не встречал человека, настолько невосприимчивого к моим чарам, к моей внешности; эту женщину, честно говоря, интересовала только высокая мода и мужчины с глубокими кошельками. Если бы она только знала, что стоит перед мужчиной, который стоит больше, чем весь этот квартал и его продавцы вместе взятые.

– Установим ожидания и некоторые основные правила. – Я широко раскинул руки.

– Правила. – Она нахмурилась и постучала себя по подбородку. – Мне нравятся правила.

– Шокирует.

– Ты довольно груб, знаешь ли.

– Ты назвала меня неудачником, – напомнил я ей.

– Как еще можно описать мужчину, который крутит роман с замужней женщиной?

– Похотливый, – ответил я, подняв ладони вверх. – Виновен, между прочим.

– Невероятно. – Она откинула голову назад, закрыв глаза. – Твои правила. Начни их перечислять, пожалуйста.

– Первое – не ловить чувства. Я ужасен в качестве мужа. Я не плохой парень. Но я и не верный. Я едва могу поддерживать отношения с моими внутренними органами, не говоря уже о другом человеке. И уж точно в моем теле нет надежных костей. Если мы поженимся, мне нужно, чтобы ты помнила, что все это только для показухи. Я буду волен заниматься внеклассной работой с другими людьми и путешествовать, как мне заблагорассудится.

Она уставилась на меня со странным выражением лица, а затем издала хриплый сексуальный смех.

– Боже правый, ты серьезно. – Она закрыла рот рукой. – Будьте уверены, мистер Бейтс, мне не грозит опасность влюбиться в вас.

Эта женщина была не слишком хороша для моего самолюбия. От количества скромного пирога, который она запихивала мне в рот, меня начинало подташнивать.

– Напомни мне, почему я тебе так противен? – Я был жаден до наказаний. Может, пришло время попробовать БДСМ? Наверняка эта женщина с удовольствием отшлепает меня, если я попрошу ее об этом.

– Ну, во-первых, у меня есть кое-какие отношения с другим человеком. Прежде чем ты спросишь – выйти за него замуж не вариант. Во-вторых, даже если бы его не было… – Она замолчала, расправив плечи. – Без обид, но ты не в моем вкусе. Мне нравятся амбициозные, целеустремленные, элегантно одетые мужчины с безупречными манерами и благородной родословной.

– То есть ты хочешь выйти замуж за богатого засранца, – перевел я, поглаживая подбородок. – Знаешь, Дафна, мне кажется, ты моя любимая феминистка.

Она скрестила руки, ее взгляд стал еще глубже.

– Я не собираюсь защищать перед тобой свои моральные принципы.

– Спасибо, черт возьми. – Я перекинул лодыжки через ее стол и сел поудобнее. – Я нахожу мораль слишком скучной и зажатой, чтобы ее сохранять.

Еще один многострадальный вздох вырвался у нее.

– Что-нибудь еще?

– Да. – Нет, но мне нужно было притвориться, что я думал об этом больше, чем о поездке в метро. – Не проси у меня ни пенни. У меня их нет.

– Условия приняты, – сказала она. – Теперь моя очередь.

– Ударь меня этим.

– Ты должен подписать мое прошение о визе и присутствовать на наших встречах и собеседованиях в Госдепартаменте США. Убедись, что мы соблюдаем все их требования. Я знаю немало людей, которые это делали.

Легко и просто. Худшее, что может случиться, если нас поймают, – это штраф и общественные работы, а ее депортируют. В мире было слишком много настоящих преступников, чтобы сажать нас двоих за решетку.