Текст книги "Воробей"

Автор книги: Л. Дж. Шен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

========== Twenty-four ==========

Трой

Две недели спустя

Пэдди Роуэн сказал, что я не смогу убежать от своего прошлого. Он был прав. Правда – это бегун, и в конце концов он тебя догонит. Он догнал меня. Правда была подана на блюде страданий моей прекрасной, наивной, жене с широко раскрытыми глазами.

Я хотел бы запихнуть всю свою ложь в комок яда и засунуть себе в горло, проглотив боль, которую она чувствовала, чтобы ей стало лучше. Но я не мог.

Я не сказал ей, что мой отец был ответственен за наш брак, потому что я не хотел, чтобы это опозорило мою семью, мою мать, меня самого. Я не хотел, чтобы она побежала с этим в полицию. Правда была моей, и я должен был ее расхлебывать. Один.

Я даже не мог смириться с тем, что Брок и Каталина знали об этом.

Но когда мы сблизились, все изменилось. Меня больше не волновала глупая гордость Бреннанов, но я все еще не сказал ей. Ей не нужно было знать, что мама бросила ее ради женатого мужчины. Она знала, ее мать похищена или убита, или просто сошла с ума, живя со стадом кошек в лесу. Я не хотел бередить эту старую рану Спэроу. Отношения между родителями и детьми были самой сложной вещью в человеческой расе, я знал это из первых рук, и этот шрам был слишком глубоким и нежным, чтобы вскрывать.

Много гноя и крови пряталось за этой старой коростой. Это чертовски больно для нее.

Не знаю, что хуже для Спэроу, то, как я похооронил ее мать, избавился от улик, или то, что я не рассказал ей обо всем этом. Одно было ясно точно – мои извинения не приняты.

Это случилось через две недели после того, как я покинул больничную палату. Я ожидал телефонного звонка, но это не значило, что боль стала меньше. Я ответил на звонок одной рукой, а другой засунул чью-то голову в общественный туалет, полный дерьма.

Не лучшая часть моей работы, но все же.

– Последний шанс, приятель. Скажи мне, где найти подонка, который изнасиловал дочь Доны, и я оставлю тебе яйца, – я дернул его голову назад и зарычал ему в ухо.

Дженсен, который звонил мне, говорил с другой линии.

– Я не знаю никаких насильников.

Жулик, с которым я имел дело, не ответил, поэтому я засунул его голову глубже в унитаз, на этот раз держа ее дольше. Возможно, это освежит его память относительно местонахождения парня, который изнасиловал ребенка моей клиентки.

– Я не с тобой разговаривал, – сказал я Дженсену. – Что случилось?

– Банковский счет твоей будущей бывшей жены, – процедил он сквозь сжатые губы. – Вот что. Она только что обналичила шестьсот тысяч долларов.

Она обналичила чек Пэдди.

– Спасибо, -я повесил трубку и швырнул телефон о грязную, густо исписанную граффити стену.

Я испустил несколько сочных проклятий, прежде чем снова поднять голову мужчины. Он был немного фиолетовым.

– Я только что получил очень плохие новости, и я в настроении для новых пыток. Последний раз спрашиваю, где этот ублюдок?

– Ладно, ладно. Я скажу, – захныкал он.

Меня охватило разочарование. Позор. Я надеялся немного повеселиться, выбивая из него дух.

Потом я вспомнил, что больше ничего не было весело.

Ничего не стоило делать, когда Спэроу нету рядом.

Единственное, что я хотел, к сожалению, была она.

========== Twenty-five ==========

Спэроу

Шесть недель спустя

– Этот просто идеален! Можно нам его взять? Пожалуйста, скажи да. Он такой красивый. Идеальный. Можно? Пожалуйста, скажи да. Люси, скажи ей, что этот самый лучший. Спэроу, мы должны купить его!

Я прислонилась к арендованной Люси машине, скрестив руки на груди. Смеясь в бумажный стакан с шоколадом, я наблюдала, как Дейзи практически обнимает бело-розовый грузовик с едой. Он правда красивый, и, честно говоря, идеален для блинного бизнеса. Я бы не удивилась, если бы Дейзи начала лизать его, он выглядел таким вкусным.

– Тебе не нужно решать сейчас, – Люси толкнула меня плечом и рассмеялась, увидев, что Дейзи танцует вокруг грузовика.

Мы стояли посреди стоянки трейлеров, высматривая потенциальные грузовики для нашего нового бизнеса. Я была на несколько сотен тысяч долларов богаче, чем когда шла к алтарю с Троем, но и в несколько сотен тысяч раз менее счастлива, чем была до того, как наш брак распался.

Верный своему обещанию, он никогда не связывался со мной после того визита в больницу. И по документам о разводе тоже ничего не делал. Но я знала, что лучше не думать о наследстве.

Деньги нас не интересовали. Речь шла о предательстве.

После того как я уволилась с работы в Руж Бис, он прислал мне чек на зарплату в дом моего отца. Держу пари, он знал, что я там больше не живу, что я переехала к Люси, потому что теперь я могу позволить себе платить за квартиру. Я была благодарна ему за то, что он не выдал, что все еще наблюдает за мной.

Или нет?

Плохо – хотеть, чтобы он следовал за мной повсюду. Еще хуже было надеяться наткнуться на его сотрудников или коллег только для того, чтобы почувствовать, что он все еще в моей жизни. Но, честно говоря, именно этого я и хотела. Я хотела его, но слишком хорошо осознавала разделяющую нас пропасть.

Он похоронил мою мертвую маму в лесу и даже не сказал мне.

Знал, где она была все эти годы, и не сказал ни слова.

Он заставил меня выйти замуж, чтобы унаследовать состояние своего отца.

Он был монстром.

И все же я отдала бы все, чтобы когти этого монстра снова впились в мое тело, а его холодные глаза блуждали по моему лицу. Я скучала по разговорам, шуткам и всему тому, что этот монстр заставлял меня чувствовать. Трой был дьяволом, но он вдохнул в меня жизнь.

– Земля вызывает, – Дейзи щелкнула пальцами, и ее ярко-красные ногти заплясали у самого моего лица, напомнив мне о рубиновом кольце, которое я сняла не так давно.

Его тяжесть была невыносима без Троя в моей жизни.

– Да, да, мы возьмем его, – я помахала рукой, и Люси с Дейзи подпрыгнули.

– Обнимашки! – объявила Дейзи, и не успела я опомниться, как меня похоронили в объятиях.

Я вдыхала их ароматы, женственные и полные надежды, закрывая глаза и молясь, чтобы их счастье проникло в меня. Конечно, я была взволнована, преследуя свою мечту. Это была первоначальная цель, прежде чем он ворвался в мою жизнь. Но теперь, с этой возможностью, с подругами, с деньгами – достаточно не только для того, чтобы построить карьеру, о которой я мечтала, но и для того, чтобы пожертвовать немного в приют для бездомных.

– Я скажу им, что мы покупаем, – Дейзи бросилась к белому трейлеру, где продавцы наблюдали за нами сквозь щели жалюзи.

Они никогда не выходили, чтобы предложить помощь. Грузовик отвратителен для любого, кто не начинал свой сладкий дерьмовый бизнес. Бьюсь об заклад, он веками пылился, пока мы не решили, что возьмем его.

Люси повернулась ко мне, когда Дейзи исчезла за дверью.

– Как нога?

Я посмотрела на свой гипс. Каждый раз, когда я смотрела на него, делала шаг или принимала душ, я думала о Броке. Я должна быть в шоке, что человек умер прямо у меня на глазах. Но правда заключалась в том, что он получил по заслугам. Единственное, о чем я пока не могла думать, так это о причине, по которой мама ушла от нас, и о страшных тайнах Троя.

– Намного лучше.

Люси скорчила гримасу, как будто точно знала, что это не так.

– Это нормально, скучать по нему. Стокгольмский синдром. Это пройдет.

– Конечно, – мне удалось одарить ее улыбкой.

Люси протянула мне руку, и я взяла ее, когда она помогла мне доковылять, чтобы подписать все бумаги.

Мы откроем наш собственный бизнес. Мы осуществим свою детскую мечту. Мы будем печь чертовы блины.

Тогда почему все это казалось таким бессмысленным и печальным?

– А что, если это не Стокгольмский синдром, Люси?

– Тогда, моя дорогая, – сказала она терпеливо. – Судьба найдет способ снова свести вас вместе. Настоящая любовь не исчезает. Она может превратиться в ненависть, а ненависть – в любовь, но чувства никогда не превратятся в безразличие.

Она была права. Настоящая любовь – это рак. Достаточно было моргнуть, и он распространялся внутри тебя, как лесной пожар.

У меня было чувство, что в отличие от рака, настоящая любовь не умирает. Никогда.

========== Twenty-six ==========

Спэроу

Полгода спустя

– Три…четыре…пять блинчиков с черникой, – Люси подтолкнула бумажные тарелки в мою сторону, и я наклонилась вперед, передавая их двум женщинам, которые стояли в начале длинной очереди к нашему грузовику с едой.

Дженна и Барбара. Они были юридическими секретарями и приходили сюда два раза в неделю. Они говорили, что навещали бы меня чаще, если бы не их талия.

– Спасибо, Птичка, – Барбара рассмеялась сквозь фырканье. – Теперь мне просто нужно набраться храбрости, чтобы встать на весы. Я избегаю их как чумы с тех пор, как узнала о твоем грузовике.

– О, не говори, – Дженна хихикнула, хлопнув Барбару по заду. – Девочки, у вас на грузовике должно висеть предупреждение! Такими темпами я заработаю сахарный диабет.

Барбара и Дженна поспешили дальше, оставив меня обслуживать следующих людей в очереди. Женщина и мужчина. Они выглядели влюбленными, и я изо всех сил старалась не ненавидеть их за это.

– Иди помоги Люси, – Дейзи неожиданно оттолкнула меня в сторону.

Я наморщила лоб. Мы работали всегда так и никогда не меняли позиций. Я готовила наше специальное тесто, прежде чем мы открывались и принимали заказы, Люси делала блины, а Дейзи помогала нам обоим, когда требовалась помощь.

– Я справлюсь, – сказала я, но Дейзи только потянула меня за рукав к Люси, к маленькой кухне.

– Ты не можешь здесь стоять.

Я оттолкнула ее своей задницей.

– Почему… – но не было никакой необходимости заканчивать предложение.

Я уже знала. Мое сердце нырнуло так низко, что я чувствовала, как бьется пульс в пальцах ног. Если бы зима была чувством, это было бы именно так. Всё замерло. Дрожь пробежала по спине и рукам.

Что-то чужое нахлынуло на меня, не плохое, но и не очень хорошее. Как будто он схватил меня за горло и сильно надавил, лишая кислорода, но при этом я чувствовала себя невероятно живой. Я не дышала, не моргала и не двигалась. Просто стояла и смотрела на него, слегка приоткрыв рот.

Глаза слегка расширены. Сердце полностью разбито. Мой монстр.

– Вы работаете? – женщина в очереди нахмурилась, и Дейзи немедленно приняла заказ.

Я продолжала стоять, не в силах сдвинуться с места, хотя очень хотела. Мне хотелось подойти и что-нибудь сказать.

Я хотела поговорить с ним.

Нет, я не хотела с ним разговаривать.

Он даже не заметил грузовик.

За последние несколько месяцев я приняла все меры предосторожности, чтобы избегать местных газет и интернет-сайтов. Самым страшным кошмаром было наткнуться на фотографию Троя с какой-нибудь Каталиной. Я знала, что это превратит мою душу в пыль.

Физически я была в полном порядке. Висок зажил, гипс снят, и я даже снова начала бегать. Но внутри пустота разъедала каждый уголок моего тела. Никакое количество черничных блинов не заполнит эту пустоту. Поверьте мне, я пробовала.

Люси подошла ко мне и ткнула лопаточкой в лицо.

– Иди. Поговори с ним. Перестать быть такой размазней.

Но я не могла. Он стоял рядом с мужчиной вдвое старше его. Они оба были одеты в строгие костюмы и были поглощены глубоким разговором, вероятно, работой, и я не хотела прерывать их.

Да, я все еще была его женой. Я не подавала документы на развод, мне было наплевать на деньги, которые я «заслужила». Трой и пальцем не пошевелил, чтобы положить конец нашему браку. Но мне казалось, что мы были вместе много веков назад. В каком-то смысле я боялась, что он стал совершенно другим человеком.

Мужчина и Трой пожали друг другу руки, а затем мужчина развернулся и медленно растворился в толпе. Трой пошел в противоположном направлении, к нашему грузовику. Мое дыхание перехватило в горле. Я огляделась по сторонам. Очередь тянулась на два квартала, и между нами было приличное расстояние.

Но Трой решительно направился к концу очереди, выудил из кармана телефон и что-то делал в нем с улыбкой на лице.

– Господи, – пробормотала я.

– Он знает, – Дейзи ухмыльнулась, продолжая обслуживать людей, с которыми я, очевидно, больше не могла общаться.

Окно было слишком узким для нас обоих, но она знала, как сильно я хочу увидеть его. Мне нужно было увидеть его.

Трой ни разу не поднял головы от телефона. Он просто продолжал бить по экрану невероятно быстро, оба больших пальца на сенсорном экране. Может быть, он не знал? Нет, конечно, знал. По доброй воле он никогда не съел бы черничный блин из фургона с едой. Это было не в его стиле. Нет. Он знал.

Ближе…

Ближе…

Чем больше Трой двигался в очереди, тем больше я чувствовала, что теряю контроль над реальностью. Все затуманилось вокруг его силуэта, мои глаза сфокусировались исключительно на нем.

«Может быть, ты еще не готова встретиться с ним лицом к лицу», – поддразнил внутренний голос. «Может, тебе стоит просто повернуться и помочь Люси, как просила Дейзи».

– Дыши, – прошептала Люси, не отрывая глаз от сковородки и переворачивая блинчики.

Он был зыбучим песком, а я тонула. Даже не сопротивляясь.

– Хочешь принять его заказ? – спросила Дейзи, когда перед ним в очереди стоял только один человек.

Моя голова качнулась в кивке. Несмотря ни на что, я не могла спрятаться от него. Это были не мы. Когда он бросал мне вызов, я делала шаг вперед. И появившись здесь, он хотел, чтобы я отреагировала.

– Если он хочет съесть лучший Бостонский блинчик, то я так и сделаю, – я подошла к центру окна.

Человек перед ним взял бумажную тарелку и ушел, а он двинулся вперед. Я и забыла, какой он высокий. Ему даже не пришлось поднимать голову, чтобы поймать мой взгляд.

– Привет, – он пристально посмотрел на меня, его лицо ничего не выражало.

Дейзи скрылась в глубине грузовика, оставив нас одних. Ну, кроме десятков людей, стоящих за ним в очереди.

– Привет, – сказала я, сглотнув.

Он оперся локтями о витрину и посмотрел мне прямо в глаза с такой интимностью, которую невозможно было подделать. Я чувствовала себя такой незащищенной, как будто он сорвал с меня топ и лифчик и оставил голой перед толпой.

– Один блинчик с черникой, пожалуйста, – его тон был нейтральным.

В какую игру он играет? Я понятия не имела.

Отведя взгляд, я нажала кнопку заказа в кассовом аппарате.

– Взбитые сливки?

Он медленно покачал головой. Нет. Его пристальный взгляд цеплялся за мое лицо, ищущий и в то же время настороженный, как будто я была редким мистическим грифоном, крылатым и готовым нанести удар.

– Одна порция сладкого дерьма, – сказала я.

Его губы дернулись, как будто он боролся с улыбкой, но он не позволил ей вырваться. Он просто следил за каждым моим движением. Почему он не смеется? Ему нравилось, когда я дразнила его. Именно это и заставило его обратить на меня внимание. До тех пор, пока я не ответила, я была всего лишь предметом мебели.

Люси протянула мне тарелку. Она выглядела такой же озадаченной, как и я. Почему он ведет себя так, будто мы совершенно незнакомы? Мне хотелось задушить его, расцеловать до смерти, прыгнуть в его объятия и убить одновременно. Мои чувства к нему все еще свежи и свежи, как весеннее утро.

– Вот, – я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

Он сунул руку в карман и швырнул точную сумму на прилавок. Он знал, сколько это будет стоить? Неужели он все это спланировал? И он проделал весь этот путь сюда… Зачем? Чтобы показать мне, что ему все равно? Это был удар ниже пояса.

– Оставь деньги. Купи себе что-нибудь красивое, – сказала я ему, мое лицо было настолько твердым, насколько это было возможно в данных обстоятельствах.

Он не рассмеялся моей шутке и даже не пошевелился. Очередь, змеившаяся позади него, становилась все толще, нетерпеливее, люди вытягивали шеи, чтобы увидеть, почему так долго. Я ничего не сказала, не желая прогонять его, не имея храбрости, чтобы сказать ему остаться.

Он все еще смотрел на меня. Почему он так пристально смотрит?

– Эй, парень, ты всё? Мой обеденный перерыв почти закончился, – парень, стоявший в очереди, легонько подтолкнул его сзади.

Мы не обратили на это никакого внимания.

– Ты не знаешь, как дела у Сэма? – тихо спросила я.

Мой подбородок был приклеен к груди, а глаза устремлены в пол грузовика. За последние несколько месяцев я много раз думала о Сэме. Зная, что его мама не была самой преданной в мире, я бы солгала, если бы сказала, что не волнуюсь.

– Потрясающе. Живет с Марией и Кэт. Кэт сейчас на лечении, – он произнес эту новость ровным голосом, без малейших эмоций.

– Эй! Ты! Спроси ее номер телефона и вали! – крикнул кто-то с другого конца очкреди.

– Значит, ты поддерживаешь с ней связь, – я вдохнула. Это меня задело.

Но он просто легко улыбнулся мне, забирая свою бумажную тарелку.

– Рад тебя видеть, Рыжик, – он подмигнул, прежде чем выйти из очереди.

Мои глаза впились в него, когда он подошел к ближайшей мусорной бочке, бросил туда свой блин и продолжил идти. Я заметила его Мазерати и смотрела, как он садится за руль.

Это был второй раз, когда мой ненастоящий муж, который заставил меня выйти за него замуж, бросил меня. Второй раз, когда он забрал мое сердце с собой.

Но это был первый раз, когда я поняла, что никогда не получу его обратно. Он владел им, сжимая в своем железном кулаке.

Через час мы собрали вещи и закрылись на весь день. Несмотря на то, что Люси и Дейзи изо всех сил старались отвлечь меня от мыслей уговаривая выпить пива в местном баре, я поспешила домой. Я была не в настроении ни для чего, кроме бега. Как ни странно, встреча с Броком не оттолкнула меня от любимого вида спорта. Я по-прежнему бегала трусцой, но теперь только по главным улицам и выходила по вечерам, когда город полон людей.

Войдя в квартиру, я прислонилась спиной к двери и крепко зажмурилась. Я никогда не думала, что влюблюсь в кого-то вроде Троя Бреннана. Как оказалось, любви было наплевать на личные предпочтения.

Выдернув мобильник из заднего кармана и бросив его на диван, я заметила зеленое текстовое сообщение, мигающее на экране. Смс было отправлено около полудня. Мне пришлось протереть глаза, чтобы убедиться, что это не галлюцинации, когда я увидела контактное имя, под которым было написано сообщение. Комок возбуждения образовался у меня в животе, и я дрожащими руками открыла текст.

Я хотел поступить правильно. Я действительно хотел. Но потом до меня дошло, что для того, чтобы сделать что-то хорошее, нужно быть хорошим человеком. Я не хороший, и мы оба это знаем. Я наблюдал за тобой последние несколько месяцев. Пытался убедить себя, что я просто присматриваю за тобой, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Чушь. Я знал, что ты будешь в порядке, как только Брок исчезнет. Я наблюдал за тобой, потому что хотел тебя, потому что ты принадлежишь мне.

Мое сердце забилось быстрее, сильнее, и я сгорбилась на стуле, пытаясь вспомнить, как дышать. Второе сообщение. Я открыла его тут же.

Я передумал. Ты не свободна. Чего ты на самом деле хочешь? Не отвечай. Я сам выясню. Я стою в очереди, чтобы посмотреть, как ты отреагируешь, когда увидишь меня. Потому что, Рыжик, если бы тебе так хотелось избавиться от моей задницы, ты бы не откладывала развод, зная, сколько денег тебя ждет. Ты бы не стала держать мои секреты при себе. Так что же будет? Увижу ли я страх и отвращение, или желание и нужду? Ты пошлешь меня? Сейчас узнаем 3… 2… 1…

Только эти два сообщения. Какого черта? Неужели он не видит, как сильно я его хочу? Как сильно я хотела его? Хоть убей, не могла составить связное предложение, когда он был рядом? Я вскочила со своего места, желая сделать что-нибудь, хоть что-нибудь, чтобы отвлечься. Я надела кроссовки, сунула телефон в штаны для йоги и выскочила за дверь.

Бегая под Rolling Stones «Сочувствуя дьяволу», играющих ушах, я пыталась сжечь всю энергию. Мои мысли были слишком заняты, чтобы указывать ногам, куда бежать. Я бежала без направления, без цели. Я бежала, потому что бежать было лучше, чем оставаться на месте и бороться со всеми этими чувствами.

Почему я была так разочарована, что он не написал мне после встречи в грузовике? Я все еще не простила его. Не за то, что он сделал с моей мамой и, конечно, и, что более важно, не за то, что скрывал все эти секреты от меня после того, как мы уже установили подлинные отношения.

Я никогда никого не прощала.

Готова ли я простить Троя? Я остановилась на углу улицы, прислонившись к зданию и переводя дыхание. Выдернув телефон, я быстро написала сообщение, прежде чем у меня появился шанс позволить сомнениям в себе, моему эго и логике вмешаться в эту неразбериху.

Я: Ты мог бы рассказать мне, почему женился на мне. О том, что ты сделал с моей матерью. Ты даже не пытался признаться и извиниться.

Я засунула телефон обратно за пояс и продолжила бежать. Не было смысла ждать его ответа. Я даже не знала, ответит ли он. Я бежала подальше от своей квартиры, улицы расплывались в блеклый фон. Телефон вибрировал на влажной коже, и я посмотрела вниз, проводя пальцем по экрану, чтобы прочитать его сообщение.

Я не хотел, чтобы ты знала, что моя семья виновата в том, что твоя развалилась. К тому времени, как мы начали чувствовать что-то друг к другу, я не хотел, чтобы багаж перевешивал то, что у нас было. Меньше всего мне хотелось причинить тебе боль, Рыжик. Первое, что мне было нужно, – это удержать тебя. И знаешь, что я видел сегодня за этими зелеными глазами? Нужду. Ты все еще хочешь меня.

Я поморщилась, посылая ему ответное сообщение.

Я: Мы не можем быть вместе.

Я ускорила шаг, но уже не слышала музыки в ушах. Куда я бежала? Не знаю. Может быть, если я буду бежать быстрее, пульс заглушит весь шум в голове.

Это было безумие. Мы расстались полгода назад. Ну и что с того, что я никогда не добивалась развода? Все, что мне было нужно, это немного больше времени, чтобы привести голову в порядок. Брок хотел убить меня в лесу. Потом я увидела, как мой муж убил его. А потом в меня выстрелил мой муж.

Можем. И мы должны это сделать. Неужели ты думаешь, что твоей маме действительно есть дело до того, где ее похоронили? Ей просто нравилось принадлежать моему отцу, и она хотела, чтобы у тебя было то же самое.

Я: Это безумие. Моя мать была бессердечной женщиной, которая бросила меня, а твой отец был неверным мужем, который заставил нас пожениться.

Быстрый и безрассудный бег означал, что моя раненая нога снова начала хромать. Но я уже давно не чувствовала боли. Мое тело старалось не отставать от разума.

Твоя мать была влюблена, как и мой отец. И ты тоже.

Я остановилась, осознав, где нахожусь. Перед его домом. Перед черной вращающейся дверью. Я смотрела на дом широко раскрытыми глазами, зная, что Трой выйдет из них через несколько секунд.

И он вышел.

Это было безумием, но он знал. Я даже не успела перевести дух, когда увидела, что он выходит с телефоном в руке. Почему я бежала сюда? Как он узнал, что я буду здесь?

Он поднял голову от мобильника, уголки его губ приподнялись в улыбке, и опустил голову обратно к мобильнику, печатая.

И я тоже.

Я замерла, наблюдая, как он приближается. На нем был черный пиджак, сшитые на заказ брюки и туфли-дерби в тон. Его каштановые волосы, невероятно густые, небрежно зачесаны назад. Ему всегда удавалось жечь мое сердце. То ли от страха, то ли от ярости, то ли от любви. Мое сердце всегда билось быстрее, когда он рядом. Он был прав. Он творил ужасные вещи, но мне нужен был именно он. Всегда только он.

Трой остановился, когда мы оказались нос к носу. Мне нравилось смотреть на эти глаза с близкого расстояния. Они были такими синими, как океан, неудивительно, что у меня от них кружилась голова.

– Я люблю тебя, Рыжик. Я люблю тебя решительной, жесткой, невинной… – его брови нахмурились, он впился в меня, поглаживая изгиб моего лица мозолистыми кончиками пальцев. – Я люблю тебя сломленной, неуверенной, испуганной, разъяренной и взбешенной… – он позволил себе слегка улыбнуться.

Я действительно чувствовала это, даже несмотря на то, что это были всего лишь слова.

– Я люблю каждую частичку тебя, хорошую и плохую, безнадежную и самоуверенную. Мы не просто любим. Мы исцеляем друг друга каждым прикосновением и дополняем друг друга вечным поцелуем. И черт возьми, я знаю, что это чертовски банально, но это то, что мне нужно. Ты мне нужна.

Мои глаза закрылись, одинокая слеза повисла на кончике ресницы.

– Ты всегда поджигаешь мой гребаный мозг, когда разговариваешь со мной. У нас даже нет обычных моментов тишины. Мне всегда кажется, что я играю с тобой или что ты играешь со мной. И я отказываюсь позволить тебе уйти от этого, от нас.

Он обхватил мои щеки ладонями, и я крепче сжала их. Я никогда не хотела, чтобы он меня отпускал. Он наклонил голову, прижавшись своим лбом к моему. Я знала, что он прав. Знала, что я уже простила его. Возможно, еще до того, как узнала, чем он занимался, когда мы еще жили вместе. Черт, наверное, на танцполе, когда мне было девять.

Мой похититель.

Мой монстр.

Мой Спаситель.

– Я мудак, был мудаком и намерен оставаться мудаком. Это в моей гребаной ДНК. Но я хочу быть твоим мудаком. Для тебя я могу быть хорошим. Для тебя я остановлю дождь от падения, гром от треска и ветер от гребаного дуновения. И да, я чертовски уверен, что ты вернешься. Ты вернулась прямо в мои объятия, прилетела в свое гнездо, птичка. Зачем тебе это делать, если ты не любишь меня?

Мои глаза блуждали по его лицу. Он словно вбирал в меня жизнь кончиками пальцев. Как будто он исцелил меня еще до того, как я поняла, что сломалась.

Это было неправильно. Все это. Зная, что он сделал. Скрывая всё от полиции, от моих друзей, от папы. Это было неправильно… Но это было наше.

Трой ждал, что я что-нибудь скажу. Его глаза не умоляли—он никогда бы не стал умолять, – но, черт возьми, они были полны любопытства и прекрасных, уродливых, грубых чувств.

– Ты все еще мудак, – заключила я. Он рассмеялся. Я тоже засмеялась. Впервые за несколько месяцев. – Жестокий засранец. Не многие женщины могут справиться с чем-то подобным. Но я думаю, что это возможно.

– Я чертовски люблю тебя, Рыжик.

– Я чертовски люблю тебя, Бреннан.

Его губы жадно нашли мои, требуя вернуться. Туда, где им самое место.

Его язык раздвинул мой рот, горячий, знакомый и вызывающий привыкание. Его руки двигались вниз по моему телу, он положил одну руку на мое сердце. Его поцелуй сказал, что я поступаю правильно—что я была рождена, чтобы простить этого человека.

Его поцелуй был властным, а тепло дыхания одновременно успокаивающим и волнующим. Я склонила голову набок, вдыхая его запах, позволяя ему просочиться обратно в мое голодное тело. Я была так счастлива, что мне хотелось кричать. Так счастлива, что аж больно. Такое головокружение, что я даже не могла больше сдерживаться.

Теоретически это должно было закончиться катастрофой.

Теоретически, выход из этой передряги с перевесом означал, что я должна была настучать на Троя Бреннана властям. чтобы мой отец узнал, что его семья сделала с ним, с нами.

Теоретически все было очень сложно. Каждый должен был заплатить за свои грехи, я должна была горевать о женщине, которая родила меня, Трой должен был сдаться.

Но на самом деле все было очень просто.

Я была его, он был моим, и все остальное, что мы делали и не делали друг с другом, было в прошлом.

Нашем прошлом.

========== Epilogue ==========

Трой

Сэм хватает меня за палец ноги, выдергивая его из белого песка, в котором он зарылся, победа написана на его лице. Я шевелю пальцем ноги, как будто это какое-то маленькое животное, пытающееся вырваться на свободу. Смех Сэма доносится до меня, заглушая шум волн, разбивающихся о берег, музыку из соседнего бара и болтовню пляжников.

– Я поймал! Я поймал!

– Умница, – Спэроу расправляет плечи, глядя прямо перед собой на океан, положив руки на талию и прикрыв маленькое темно-синее бикини. Голос у нее ровный и серьезный. – А теперь давай скормим его акулам.

– О… – брови Сэма поползли вверх, он хмурится – Нет. Лучше… ну, не знаю, построим замок. Я не хочу обижать дядю Троя. Я никогда не причиню ему вреда.

Удивительно, какими всепрощающими могут быть дети. Девять месяцев назад я едва признавал его существование. Сегодня он отдыхает с нами в Майами. Ну, не только со мной и Спэроу. Мария тоже здесь.

– Окей, – Спэроу притворяется разочарованной. – Но когда-нибудь я сама скормлю его пальцы акулам.

Сэм все еще улыбается, глядя на нее так, словно она сама жизнь.

– Нет, не правда, – заявляет он, когда Мария подходит с бутербродами и пивом для меня. – Ты просто обожаешь Троя.

Я смеюсь, потому что не могу удержаться. Мария хватает Сэма за руку и ведет его к тележке с зонтиком, чтобы принести чего-нибудь холодного выпить. Я недавно узнал, что он довольно привередлив. Никакой воды. Одни лимонады.

Это была идея Спэроу разорвать порочный круг. Сыновья убивают отцов. Сыновья мстят отцам.

Однажды ночью, когда она была в моих объятиях, и я вдыхал аромат ее вишневых волос, она сказала: «Ты должен быть в жизни Сэма. Ты в долгу перед ним. Ты никогда не станешь его отцом, но он заслуживает этого. Кого-то, кроме Марии и Каталины»

Но она не добавила, что если я не хочу кончить так же, как мой отец, как Дэвид Кавана, и как Брок, мне нужно исправить то, что я сломал в жизни Сэма, когда убил его отца.

Он еще не знает, что произошло, но это не секрет. Когда придет время, он узнает, кто спустил курок на Брока. И я не хочу, чтобы он жил с ненавистью, которая бушевала у меня в животе, ненавистью, которая заставила его отца потерять всё. Ненависть пожирает заживо, пожирает изнутри, прожигает дыру в груди, пустоту, которую потом заполняешь темными желаниями, местью, которая преследует тебя.

Ребенок этого не заслуживает. Однажды этот ребенок станет мужчиной.

Я скажу этому мужчине, что убил его отца не для того, чтобы отомстить за своего. Я убил его отца, чтобы защитить прекрасную женщину, которая время от времени печет ему блины.

Так что теперь я вижу Сэма каждые выходные. Мы ходим в фаст-фуды (во всем виновата Спэроу), на Игры патриотов, и даже решили съездить в Майами, пока Кэт оставалась в Бостоне искать новую квартиру, только для нее и Сэма.

Рыжик катается по песку, пока ее плечо не натыкается на мое. Она истерически хохочет, и хотя я сохраняю стоическое выражение лица, я совсем не такой. Боже, я чертовски люблю эту девушку.

– Итак… – она утыкается носом в изгиб моей шеи, ее руки обвивают меня. – Ты ведешь меня в тот шикарный ресторан, который заказал для нас в прошлый раз, когда мы были в Майами?

– Черт возьми, нет, – фыркаю я. – Это было до того, как я понял, что ты из рода Макмилов. Я угощу тебя горячим, сексуальным ужином у Венди, если ты не против.

– Лучше IHOP. У них есть блинчики и горячий шоколад. Только не выделывайся, я заплачу.