Текст книги "Воробей"

Автор книги: Л. Дж. Шен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Но именно для этого у меня был Брок.

Отец Флинна, Джордж Ван Хорн, настаивал на том, что его сын не может посещать обычную реабилитационную клинику, где кто-то мог узнать об этом. Я увез его в хижину, потому что ее стены поглощали секреты моих клиентов. Они промокли насквозь, большие и маленькие, грязные и безумные. Секреты повсюду.

Шантажистки-любовницы. Насильники. Богатые люди, которым нужно было исчезнуть на некоторое время. Клянусь, если бы эти стены могли говорить, бостонской полиции хватило бы работы на следующие три столетия.

– Я сказал один час, а не девять, – я гневно сверкнул зубами, и Брок, протиснувшись мимо меня, вошел в хижину со своим снаряжением. Он выглядел очень веселым.

– А где наш маленький пациент? – спросил он.

В этот момент Флинн начал задыхаться, потянувшись к столу и пытаясь подняться на ноги. Он упал лицом вниз, и воздух наполнился треском ломающейся кости.

Я покачал головой и опустился на скрипучий желтый диван, выбранный любовницей моего отца. У нее был ужасный вкус. Повсюду лежали уютные плетеные коврики, небольшая деревянная кухня и куча оленьих голов на бревенчатых стенах. Хижина выглядела как идеальное место для персонажа Стивена Кинга, чтобы убивать своих жертв.

– Я сейчас умру! – крикнул Флинн, когда Брок присел на корточки, чтобы взглянуть на него.

Он склонился над хрупким мальчиком и спокойно заговорил с ним, объясняя, что он собирается сделать.

По правде говоря, я верил Флинну. С того момента, как я вошел в его захудалую квартиру и оторвал его от подружки-наркоманки, в то время как он пытался безуспешно прижать ее к грязным простыням, он дрожал, надрывался и плакал, бормоча на протяжении всей поездки в хижину, что ему плохо и нуждается в дозе. Я не врач, но тот факт, что он почти посинел, не вселял оптимизма в его физическое здоровье.

– Ему нужно в больницу, – объявил Брок, вставая и снимая пару черных перчаток. – Немедленно.

Зарычав, я пнул ближайшую скамеечку для ног. Я не мог отвезти Флинна в больницу, и Брок прекрасно это знал. Мне платили за то, чтобы я делал все тихо и незаметно.

Словно по сигналу, Флинн потерял сознание на ковре, из уголка его рта потекла струйка блевотины и растеклась под щекой. Его глаза были закрыты, а на влажной коже выступил холодный пот.

Я опустился на колени и прижал два пальца к его шее. Он все еще был жив. Пульс был, но слабый.

– Никакой больницы, – я мотнул головой в сторону героинового наркомана. – Сделай это здесь.

– Это… опасно.

– Его отец предпочел бы, чтобы он умер, а не выздоравливал в государственной больнице. Не мы устанавливаем правила, – выпалил я в ответ.

– У него может быть сердечный приступ, – возразил Брок, спокойный и строгий, глядя на меня сверху вниз, прислонившись плечом к стене. – Мы не можем просто дать ему Имодиум, горячую ванну и бутерброд с арахисовым маслом. Это рискованно. Я не хочу, чтобы это было на моей совести.

Я потер костяшками пальцев скулу, сделав два шага к нему, я обхватил его рукой за шею и притянул ближе к своему лицу. Теперь мы стояли нос к носу.

– Твоя совесть уже запятнана, красавчик. Просто делай, что тебе говорят.

Прищурившись, мы уставились друг на друга, прежде чем он сдвинулся в сторону и вернулся к Флинну. Он расстегнул молнию на своей спортивной сумке – набор для детоксикации – и достал шприц и маленькую бутылочку.

Я отвернулся, посмотрел в окно, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Я услышал, как Флинн задыхается, а Брок возится с пластиковыми бутылочками и пузырьками с таблетками.

Да, у богатых детей была склонность к наркоте, а Брок знал, как это обезвредить. По крайней мере, в одном он был хорош.

– Как прошел первый день Рыжика? – я спросил не потому, что мне было не все равно, а чтобы напомнить ему, кому она принадлежит.

Мой взгляд был прикован к его машине, стоявшей снаружи, фары все еще горели, освещая холодный дождь. Мне нравилось, когда летом было холодно. Как будто вселенная была на моей стороне.

– Почему бы тебе не спросить ее? – в голосе Брока звучало удивление. – Я думал, вы в хороших отношениях.

Я повернулся к нему лицом, и он кивком головы попросил меня помочь перенести Флинна на диван. Я взял его под мышки, Брок под ноги, и мы положили его безвольное тело на желтую кушетку. Брок прошел в спальню и вернулся с одеялом, пеленая Флинна, как младенца.

Когда с этим было покончено, Брок сел на табурет возле дивана и уронил голову на руки. Закурив сигарету, он бросил все еще горящую спичку в сторону Флинна. Спичка запрыгала по коже молодого человека, медленно потухая на его обнаженном запястье. Флинн был слишком не в себе, чтобы почувствовать жжение. Да, внешность хорошего мальчика Брока не работала рядом со мной.

Я не Кэт, ни Мария, ни Спэроу. Я был таким же мудаком, как и он, и ему не нужно было производить на меня впечатление. Я уже знал, кто он такой. Он был похож на первую сцену в «Синем бархате» Дэвида Линча – насекомое под ухоженной лужайкой. Это настоящий Брок. Дрянная, голливудская улыбка скрывала душу, внутри он гнил.

– Она вернулась взбешенная. Из Майами, – сказал он, глядя в пол. – Скажи мне, что ты не обижаешь ее, потому что я сказал ей, что буду охранять ее.

Что он ей сказал? Какое ему дело совать нос в мое дерьмо?

– А если это так? – усмехнулся я, прислоняясь к столешнице. – А что, если я поставлю своей целью сделать ее несчастной? Не притворяйся, что у тебя есть власть над этим, Брок.

– Ох, – он поднял голову и выпустил струю белого дыма прямо мне в лицо. – Не забывай, что у меня есть ключ от твоей банки с червями. Я точно знаю, почему ты женился на ней. Что ты сделал с ее матерью. Я знаю о тебе многое, так что давай повторю медленнее, – он выпустил еще одно облако, ухмыляясь.

– Причини вред этой девушке, и я выдам все твои секреты тому, кто больше заплатит. И мы оба знаем, что конкуренция будет жесткой. Понял?

Он, блять, угрожает мне? Неужели он забыл, кто я и что могу с ним сделать? Неужели забыл, что он у меня на жалованье, что я плачу за модное дерьмо его жены, за школу его сына и за все эти чертовы, подражающие Дэвиду-Бекхэму наряды?

Не думая, я бросился на него, ударив кулаком прямо в лицо. Он этого не предвидел. Звук моего кулака о его кость наполнил воздух. Брок бросил сигарету на пол и встал, покачиваясь. Он сжал кулак и попытался нанести мне удар. Я увернулся, и он упал на пол, все еще чувствуя головокружение от моего удара. Кровь текла из его носа по всему полу, пока он лежал и хрюкал.

Он скатился в позу эмбриона, когда я встал над ним, достал носовой платок и вытер его кровь со своих рук. Присев на корточки, чтобы мой коллега мог меня хорошо слышать, я приподнял его лицо пальцем, глядя ему в глаза.

– Не стоит угрожать, когда дело касается моих секретов. Помни, причина, по которой мои секреты так важны, заключается в том, что я делаю ужасные вещи. Если ты думаешь, что у тебя есть какие-то рычаги воздействия на меня… – я фыркнул от смеха, моя рука скользнула к его шее, крепко обхватив горло. – Ну, это ошибка, которая может дорого тебе обойтись. Больше, чем ты готов заплатить.

– Иди нахуй, – Брок плюнул мне в лицо кровью, промахнувшись всего на несколько дюймов.

Я отпустил его шею и небрежно улыбнулся, подняв горящую сигарету, которую он уронил на пол, и снова зажав ее между губами. Я похлопал его по плечу, как будто мы были старыми друзьями.

– Хорошо поговорили, приятель. А теперь выключи свои гребаные фары. Ты останешься здесь.

Захлопнув за собой дверь спальни, я глубоко вздохнул. Мы собирались провести некоторое время в этой дыре, пытаясь помочь Флинну, но это не означало, что я должен терпеть этого идиота. Я хотел разбить чью-нибудь голову о стену. Достал список из кармана, снова просматривая его.

1-Билли Крупти

2-Отец Макгрегор

3-мудак, который нанял Билли?

Буря, которую Пэдди поднял в моей жизни, заставила меня выкопать свою первоначальную цель. Скомкав желтую бумажку в кулаке, я сунул ее обратно в карман. Я был близок. Знал, что я уже близко. Я чувствовал это всеми своими костями.

И я не собирался проявлять милосердие.

Спэроу

Мои ноги стучали по бетону, я втянула холодный воздух рассвета, завернув за угол, направляясь к Мальборо-стрит, мои мышцы напряглись.

Ты не просила этого поцелуя у Брока. Не ты целовала.

Мои ноги горели, и я чувствовала пульс на шее, быстрый и яростный. Я пересекла улицу, направляясь обратно в пентхаус.

Тебе не обязательно говорить об этом Трою. Это принесет только больше неприятностей.

Я остановилась перед вращающейся дверью, ведущей в наш комплекс, пытаясь выровнять дыхание. Я не собиралась рассказывать Трою о том, что случилось с Броком, хотя чувствовала себя просто паршиво.

Трой был в пентхаусе, когда я открыла дверь, должно быть, приехал после того, как я вышла на предрассветную пробежку. Все еще одетый со вчерашнего дня, он лежал на диване со стаканом виски в руке.

Я не обратила на него внимания. Я приняла душ и застелила постель в гостевой спальне, а когда вернулась на кухню, чтобы приготовить себе кофе, он все еще был там, в той же позе. Он выглядел измученным, но всякое сочувствие, которое мое сердце могло вызвать к этому человеку, исчезло после инцидента с Пэдди Роуэном. Я прислонилась бедром к кухонному столу, ожидая, пока закипит вода.

– И тебе привет, – буркнул он в свой стакан.

Я ничего не ответила. Господи. Было восемь утра, слишком рано, чтобы пить.

– Ты знаешь… – он посмотрел в стакан, помешивая янтарную жидкость. – Для девушки, которая переехал жить в пентхаус и получила работу своей мечты, ты кажешься немного неблагодарной.

Я откинула голову назад и горько рассмеялась, положив руки на стойку позади себя.

– О, ты молодец, Трой. Я вижу, дама, с которой ты провел ночь, сумела вбить тебе в голову всякие безумные идеи. Понимаешь, чтобы быть благодарной, мне нужно хотеть этого. Никто не спрашивал, пока ты не похитил меня. Мы оба знаем, что я здесь не по своей воле. Так почему бы тебе не сказать, почему ты держишь меня здесь? – я повернулась, налила себе кофе и прищелкнула языком.

Он поднялся с дивана. Я услышала, как он шлепает босыми ногами по золотым гранитным плитам, еще до того, как он появился рядом со мной. Он налил себе чашку кофе, ухмылка тронула его губы. Я знала, что он тоже под кайфом от наших споров. Наша ссора зарядила его энергией. Он уже выглядел немного лучше, как будто немного вздремнул.

– Похоже, тебе не наплевать, с кем я трахаюсь. Ты ревнуешь, Рыжик? Я уже сказал тебе, что ты всегда можешь использовать меня для своих личных нужд. Предложение остается в силе, – он намеренно коснулся моей руки.

– Не волнуйся, я привыкла, что ты жульничаешь. Меня совершенно не волнует, с кем ты был прошлой ночью, – я взяла свою чашку кофе, намереваясь пройти в комнату для гостей.

Его грубая рука опустилась на мою, останавливая меня.

Его прикосновение было нежным, как будто он был очень осторожен, чтобы не причинить мне боль.

– Я никогда не изменял тебе, потому что мы никогда не были по-настоящему вместе. Ты это знаешь, и я это знаю. Если бы мы когда-нибудь были вместе, я бы даже не взглянул на другую женщину.

– Но мы не вместе, – прошипела я ему в лицо, как он любил делать. – Так что я уверена, что тебе было весело.

– Прошлой ночью я ни с кем не был. Я был на работе.

Я посмотрела на руку, которая коснулась меня. Костяшки пальцев покраснели, в складках виднелись следы засохшей крови. Похоже, я была не единственной, кто доставлял ему неприятности на этой неделе. Я оглядела его тело сквозь ресницы. Да, прошлой ночью он ни с кем не был, и, как бы неприятно это признавать, я почувствовала себя немного лучше.

– Надеюсь, тот, кого ты избивал тоже успел нанести тебе пару ударов.

На его лице появилась тревожная улыбка.

– Кто, Брок? Чтобы причинить мне боль, ему сначала нужно стать мужчиной. И так как я не могу ему доверять, то должен предупредить тебя сам. Держись от него подальше.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. У меня пересохло во рту. Как он узнал о поцелуе? Сказал ли ему Брок? Нет, у Брока не было для этого причин. И хотя у меня не было никаких иллюзий относительно чувств моего мужа, я была уверена, что Трой не остановится одним ударом, если узнает, что Брок поцеловал меня.

Нет, Трой еще не знал.

Он изучал мое лицо, его рука все еще лежала на моей руке. Я рывком высвободилась и приподняла одно плечо, отмахиваясь от его приказа. Кто теперь ревнует? Приятно было осознавать, что ему не все равно.

Я ненавидела его, да, но мои трусики намокали каждый раз, когда он был в комнате. Трой возбуждал во мне что-то дикое и болезненное, чего Брок не мог сделать. Не имело значения, что Брок был добрее, и лучшим кандидатом в любовники. Нет, именно Трой заставлял похоть и страх гудеть под кожей.

Хуже всего было то, что Трой это знал. Как сильно я хотела его, как принадлежала ему.

– Или что? – я выпятила нижнюю губу. – Я работаю с ним.

– Или… – он сделал шаг ближе, касаясь окровавленными костяшками пальцев моей щеки и шеи, оставляя на коже след желания и возбуждения. – Я сделаю так, чтобы вы проводили меньше времени вместе.

– Ты меня уволишь? – я проглотила комок гнева в горле, но стояла на своем, все еще глядя прямо в его морозную синеву.

– Я бы так с тобой не поступил, женушка, – его губы плыли над моими. Он откинулся назад, делая глоток кофе, его свободная рука все еще двигалась по моему телу, вниз по грудной клетке.

Я не отстранилась, но хотела.

– Нет. Я уволю Брока, – сказала Трой. – Не волнуйся, я уверен, что он быстро найдет работу, за которую будет платить достаточно, чтобы содержать милого маленького Сэмми.

Господи, он играл грязно. Мой отец уже много лет состоял на жалованье у Бреннана. Если бы не его семья, у нас не было бы крыши над головой. Еды на столе. Подарков под рождественской елкой. Я не могла допустить, чтобы Брока уволили. Он был отцом Сэма, а Сэм заслуживал счастья.

– Ты просто засранец, – мой голос был хриплым.

Я смотрела на его губы. Какого черта я пялюсь на его губы? Почему меня все еще тянет к нему? Что это за чертовщина?

– Я засранец, и ты никуда не денешься, – он был так близко, что его теплое дыхание коснулось моего виска. – Я тот мудак, который у тебя на уме двадцать четыре гребаных часа в сутки. И говорю тебе, если Брок вбил себе в голову, что он сможет заполучить и тебя, то он пойдет нахуй. Ты моя, понятно?

Мое неповиновение сменилось хмурым взглядом. Что он имел в виду, говоря и тебя? Кого еще отнял у него Брок?

Затем он оттолкнул меня, вырывая воздух из легких. Я попятилась, мое лицо исказилось от отвращения. Моя задница ударилась о стену позади, и я почувствовала, что мой подбородок дрожит. Мой гнев был неудержим. Он наполнил мою грудь и живот, омывая каждый дюйм тела горячей, красной яростью.

Да, я ревновала к женщине, которая встречалась с моим фальшивым мужем. Парнем, который, черт возьми, похитил меня.

– Ты встречался с Каталиной? – я почувствовала, как у меня защипало под носом от слез.

Он рассмеялся таким смехом, что его грудь вздымалась, а все тело сотрясалось от смеха.

Тошнота захлестнула меня, голова закружилась. Проклятая Каталина. Кто с кем порвал? Почему они расстались? Причем тут Брок?

– Ответь хоть раз в жизни на один вопрос, – выдохнула я. – Дело даже не в нашем браке и не в твоей работе.

– Держись подальше от Брока, – повторил он, внезапно посерьезнев. Он швырнул чашку с кофе на остров и начал подниматься по лестнице, ведущей в спальню.

Слабый запах его дорогого лосьона после бритья витал в воздухе, превращая мои колени в желе. Но я стояла как вкопанная на своем месте.

– С чего ты взял, что я это сделаю? – крикнула я ему вслед.

Он продолжал подниматься вверх.

– Потому что ты связалась с ним только для того, чтобы разозлить меня, и если ты думаешь, что я сейчас плохой… – он повернул голову, чтобы одарить меня одной из своих волчьих ухмылок. – Тогда ты увидишь мою более злую версию. Это страшно.

– Прекрати встречаться со своей мерзкой любовницей, и я буду держаться подальше от Брока, – бросила я вызов.

Это заставило его остановиться на полушаге. Он резко обернулся, его нижняя губа выпятилась.

– Это очень похоже на угрозу, малышка, – он наклонил голову, сосредоточившись на моих последних словах. – Это угроза?

– Семантика, – я прищелкнула языком, притворяясь веселой, как он, когда мы были в Майами. – Вам, мужчинам, это просто нравится.

Судя по тому, как радостно загорелись его глаза, можно было подумать, что я сказала ему, что он выиграл в лотерею. В этом весть Трой. Ему нравилось, когда я отталкиваю его.

– Я не буду сидеть здесь, скрестив ноги, и выполнять приказы, как маленький солдат, – мой голос был на удивление спокоен. – Я не мой отец, и я точно не собираюсь удобно вписываться в аккуратную, испорченную коробку, которую ты создал для меня. Ты хочешь, чтобы я держалась подальше от Брока? Ты делаешь то же самое со своими женщинами. Ты со мной, и только со мной.

Откуда это взялось? Не знаю, но мне нравилась дерзкая Спэроу. Знаю, что она может стать причиной моей смерти. Она была сумасшедшей неудачницей, которая не боялась укусить за задницу своего хозяина.

– Ты предлагаешь мне то, что я думаю? – он опустил подбородок. – Я не буду неженкой.

– Я не хочу, чтобы ты была неженкой, – я прошла через кухню, чтобы приготовить себе завтрак. – Я хочу, чтобы ты был дерзким и прекратил свои ревнивые выходки. Ты ведешь себя как девчонка.

Открыв холодильник и сунув туда голову в поисках чего-нибудь интересного, я улыбнулась про себя. Я знала Троя, знала, что он клюнет на приманку. Чем сильнее я сопротивлялась каждый раз, когда он приставал ко мне, тем больше я ему нравилась. Держу пари, если я подожгу его пентхаус, он будет смеяться.

– Черт возьми, женушка, я в игре. Давай поиграем.

Теперь я знала, что в ближайшем будущем любовниц больше не будет. Впервые с тех пор, как мы встретились, я победила. И победа никогда не была такой сладкой.

========== Fifteen ==========

Спэроу

Я провела смену в Руж Бис, нарезая овощи, которые потом Пьер бросил в мусорное ведро. Пьер сделал это специально, чтобы я знала, что мои связи с Броком и Троем не пугают его. Наверное, у него были все основания ненавидеть меня после того трюка, который выкинул Трой, но я все равно не могла держать рот на замке. Я доставляла ему неприятности, и, как большинство мужчин в моей жизни, он видел во мне ходячую головную боль.

После долгого дня мне хотелось только одного – принять горячий душ и забраться в постель. Я вошла в темную гостевую спальню. На работе я уже переоделась, поэтому сбросила туфли и швырнула свою уличную одежду в грязную кучу у двери ванной. Огромная тень на кровати сначала не привлекла внимания, но затем он заговорил.

– Забирай свое барахло и возвращайся назад, – это был приказ.

Я замерла, одетая только в фиолетовую майку и соответствующее нижнее белье.

Я улыбнулась в темноту, глядя куда-то поверх его головы, едва различая очертания его тела. Одну ногу он поставил на кровать, согнув колено, рубашка была закатана до локтей.

– Мы об этом не договаривались, – сказала я.

Я почувствовала себя лучше, услышав, как его дыхание набирает скорость, и мы оба погрузились в кромешную тьму. Он начинал беспокоиться. Раздражаться.

Он поднялся с матраса и направился в мою сторону. Теплая дрожь пробежала по моим нервам, как взрыватель бомбы.

– Знаешь, Рыжик? Трудно ненавидеть тебя, когда ты стоишь ко мне лицом, – он усмехнулся, обойдя меня и сцепив руки за спиной.

В комнате было темно, слишком темно, он пришел сюда за чем-то. За тем, чего я хотела и ждала. Чего я боялась и страшилась.

– Ты мне нравишься, – продолжал он. – Я порчу тебе жизнь, а ты все еще пытаешься выбраться из зыбучих песков. Трудно не восхищаться этим.

Его тело нависло надо мной, как облако сладкого тумана. Я не хотела, чтобы он был добр ко мне. Это делало нашу войну еще более опасной.

– Ближе к делу, – прошипела я.

– Ты отказываешься быть жертвой. Ты всегда сопротивляешься.

– Трой… – мой голос чуть не сорвался. Это был первый раз, когда я назвала его по имени, без скрытых мотивов. – Я сказала, переходи к делу.

– Когда мы были в Майами, я оказывал тебе большую услугу, – он поцеловал меня в голову

Снова горячая дрожь.

Идиот, подумала я. В Майами ты погубил меня.

– А? – спросила я, борясь с желанием высвободить руки, позволить им коснуться его сильного мужского тела. Я хотела его, несмотря ни на что.

– Пэдди… – его имя прозвучало как шлепок по лицу. – Я навестил его. И получил свою расплату за тебя.

Я поперхнулась слюной и почувствовала, как мои глаза вспыхнули, но не сказала ни слова. Его губы затрепетали между моими лопатками, и он запечатлел поцелуй между моей шеей и плечом.

– Он умирает от рака, знаешь ли. Скоро умрет. И умрет бедняком. Он умрет сломленным человеком. Каждый цент, который у него был… – он поймал выбившуюся прядь моих волос и потер ее между пальцами, как будто изучал тонкий шелк. – Теперь это всё твоё.

– Моё? – повторила я.

– Твоё, – он кивнул в изгиб моей шеи.

Спокойствие нахлынуло на меня. И осознание.

Это было возмездие. Не бизнес, а месть.

– Шестьсот тысяч долларов, – его голос звучал как будто издалека.

Он мне нравится. Он мне нравится, и я его ненавижу.

– В форме чека, – продолжал он. – Обналичишь, когда захочешь.

Он заставил Роуэна отдать мне все, что у него было. Больше полумиллиона долларов. О таких деньгах я даже не мечтала.

– Это грязные деньги, – сказала я на автопилоте.

– Весь этот мир грязен, – парировал Трой. – Ты заслужила это после того, что он сделал. Черт, единственная причина, по которой я оставил его в живых, это то, что гораздо интереснее знать, что каждый день для него – это русская рулетка «живи или умри».

В глубине души я уже знала, что не откажусь от денег. Не из жадности, а потому что на чеке было мое имя. В прямом и переносном смысле. Я не хотела, чтобы деньги Роуэна вернулись к чему-то или к кому-то, кто был ему дорог. Ему было все равно, что мне было девять лет.

Шестьсот тысяч долларов. Черт. Должна ли я была благодарить своего мужа?

Прежде чем я успела принять решение, ладонь Троя нашла мою поясницу, и он сильно притянул меня к себе.

Я не могла поверить, что он полетел в Майами, чтобы отомстить за мою боль.

Я пошла к выходу из комнаты, смотрела себе под ноги, пока поднималась по лестнице, а он поднимался за мной в идеальном ритме. Я почувствовала его взгляд на своей заднице.

– Когда я был ребенком, – сказал он, – У моей матери были голубки. Она подрезала им крылья, чтобы они не улетели, когда она выпустит их из клетки. Голубки всегда старались, но они никогда не улетали далеко со своими короткими, испорченными крыльями.

Я осторожно приоткрыла дверь спальни и шагнула в лужицу теплого света, льющегося с улицы. Он встал у меня за спиной, заправил волосы за правое ухо и прижался к нему лицом.

– Пока однажды одному из них не удалось улететь. Мама забыла подрезать ей крылья. Мгновение рассеянности стоило ей любимого голубка.

Я знала, почему он говорит мне это, и счастье в моем животе смешалось с внезапной болью.

– Неудача неизбежна, – продолжал он ровным тоном, в котором не было ни эмоций, ни надежды. – А сердечную боль невозможно остановить. Однажды я забуду подрезать тебе крылья. Когда настанет тот день, когда ты сбежишь, я буду счастлив узнать, что у тебя еще есть деньги и средства в этом диком, жестоком мире.

Правда о Майами сильно изменилась. Его визит к Пэдди был не только простительным, но и искупительным.

– Спасибо – прошептала я, отводя взгляд от окна на кровать. Все еще не решаясь обернуться и посмотреть ему в лицо. – То, что ты сделал для меня.

– Спэроу, – предупредил он. – Не забивай себе голову всякими глупостями. Я уже говорил тебе, как все обернется. Это… – он сделал шаг назад и прошел вглубь комнаты, развернувшись так, что мы оказались лицом друг к другу. – У этого нет счастливого конца.

– Может быть, я и не убегу, – я с трудом сглотнула. – Если бы ты признался во всем, почему женился на мне, может быть, я бы осталась. Сломай замок в моей клетке, Трой, – я сделала глубокий вдох. – Что ты скрываешь? Кто такие «они»? Что «они» сделали с нами?

– Не могу, это незаконно. Я не хочу, чтобы ты побежала с этим в полицию, и уж точно не хочу, чтобы полиция узнала об этом из других источников и потом допросила тебя. Ты считаешься соучастником преступления за то, что не предупредила их. И рисковать своей задницей… – он покачал головой. – Сядь.

Он похлопал по дорогому матрасу, по которому я вроде как скучала. А может, дело было не в матрасе. Может быть, все дело в запахе, который к нему прилип. В человеке, которому он принадлежал. Я опустила голову, но все же села.

Все еще стоя, он поцеловал меня в затылок.

– Послушная. Это что-то новенькое.

– Не совсем, – мой тон был ровным. – Но я же в нижнем белье. В твоей постели. Мы заключили сделку. Я намерена ей следовать.

Он приподнял мой подбородок. Я смотрела в голубые глаза, теряясь в них. Мое дыхание участилось. Он хотел играть. Мне тоже хотелось поиграть, хотя мы оба знали, что он сломает игрушку. Меня.

Он был позади. Мне нравилось трепетать от того, что никогда не знаешь, что будет дальше. Мы оба знали, что я ему не доверяю. Что только сильнее возбуждало.

– Я верю, что у тебя есть что-то, что принадлежит мне, – прошептал он мне в плечо. Это было похоже на теплые перья, скользящие вниз по телу. Привыкание, пробуждение моих чувств. – Твоя девственность.

– Забери, – я наклонилась к нему, прижимаясь головой к его твердому прессу. – Потому что это все, что я могу тебе дать.

Я лгунья. Я безрассудна. Я идиотка. Но я принадлежала ему.

Он рывком поднял меня и развернул лицом к себе. Потянув меня за волосы и вытянув шею, он провел кончиком языка между моих грудей. Я замерла, затаив дыхание, когда его свободная рука сжала подол моей рубашки.

– Я уже давно жду этого момента, – сказал он.

«Я ему нравлюсь», – пело мое сердце. Я ему нравлюсь, и он сейчас покажет, насколько сильно.

Стянув с меня майку, он медленно и болезненно разорвал ее на части, холодным взглядом изучил комок ткани и бросил за спину.

– Тебе это не понадобится, – сказал он, наклоняясь, чтобы встретиться с моими голодными губами.

По коже побежали мурашки, по голове пробежала дрожь. Я не стонала, не доставляла ему такого удовольствия, но когда его рука обхватила одну из моих обнаженных грудей и стала мять ее, а его большой палец обхватил мой сосок, я сжалась внутри, сама того не желая.

То, как Трой прикасался ко мне, стоило каждого ужасного чувства отвращения к себе, которое я буду испытывать завтра.

Его нижняя губа ласкала мое ухо.

– Похоже, твои магические месячные закончились, да?

Его пальцы двинулись от моей груди вниз по животу, пробираясь между дрожащих ног. Он раздвинул бедра, пальцами сдвинул мои трусики влево. От его силы голова кружилась от желания, и я знала, что как только он коснется меня там, я упаду и снова потеряю контроль.

– Ты пришел болтать или показать мне, на что способен? – мой голос прорезал воздух.

Он приостановил свои неторопливые поглаживания по моей чувствительной коже. Одним быстрым движением он крепко обхватил мою киску, как будто это был бейсбольный мяч, который он собирался бросить, рывком втянул меня в свое тело, мой живот прижался к его члену, и засунул один палец внутрь.

Было больно. Это чертовски больно.

– Осторожно! – взвизгнула я, мышцы напряглись. Тем не менее я прижалась к нему. – Это больно.

– Боль это удовольствие, – пояснил он.

Его палец все еще был внутри меня, двигался вперед и назад, когда он бросил меня на кровать. Он забрался на меня сверху, его мускулистые ноги оседлали мое тело. Я лежала лицом вниз на подушке, тяжело дыша, как кошка в жару, и наслаждаясь каждой секундой. Он был груб, не романтичен и не нежен. И, черт возьми, именно этого я и хотела.

Я почувствовала, как его зубы впились в мягкую плоть моей задницы, скорее дразня, чем кусая. Он прижался ко мне своей эрекцией, и я почти умоляла его стянуть трусики и войти в меня. Но он этого не сделал, он просто засунул палец глубже, быстрее. Потирая мое отверстие и загибая палец, он нашел чувствительное место и надавливал снова и снова.

Я зарылась лицом в подушку, чтобы заглушить стоны.

– Это… – я едва могла говорить. – Это…

– Это твоя точка G, – он укусил меня сзади за мочку уха. – Приятно познакомиться.

Мне хотелось кричать от боли и удовольствия. Он ускорил темп еще больше, трахая меня пальцами и одновременно терся своим членом о мою задницу. Мне это нравилось. Я задыхалась каждый раз, когда он врезался в меня. Я чувствовала, как его губы путешествуют по моей спине, шее, волосам, оставляя укусы и поцелуи.

– Скажи мне, что я с тобой делаю, или я остановлюсь.

– Ты сводишь меня с ума, – простонала я.

Это было правдой. Его рука была между моих ног, и это было жарко. Так жарко, что у меня закружилась голова.

– Что. Я. Делаю. Спэроу…

– Ты меня трогаешь, – сказала я, сильно покраснев. Черт, ну почему так трудно сказать это вслух?

– Это тебе не детские шалости.

– Хорошо, хорошо, – выдохнула я, когда он на мгновение остановился, его пальцы все еще были внутри меня. – Ты трахаешь меня своими пальцами.

Он возобновил толчки, усиливая тупую боль и безумное желание, пульсирующее в моей промежности. Мое тело наэлектризовалось, кровать под нами наполнилась моим желанием к нему, и после нескольких минут накапливания, такого количества боли и наслаждения, я впервые в жизни разорвалась на части. В этом чувстве нельзя было ошибиться. Оно обрушилось на меня волнами жара.

Покалывание утихло, и мое тело обмякло. Его пальцы остановились, и после того, как я безвольно рухнула на матрас, он вытащил свою руку из-под меня, пососал два пальца и перевернул меня на спину.

Я была его тряпичной куклой, он переворачивал, крутил, подбрасывал, показывал пальцем, использовал, повторял. И это именно то, чего я жаждала. Во всяком случае, в постели.

– Знаешь, я хотел тебя с той ночи в Руж Бис, – его губы скользнули к моей шее, и он сильно укусил меня. Он лизнул это место, двигая пальцем вниз по спине и терся об меня. – Такой глоток свежего воздуха. Грубишь мне, как будто я не смогу разорвать тебя пополам.

Я застонала, возвращая ему услугу, толкая бедрами в его направлении.

Он расстегнул ремень, молнию на брюках, покрывая поцелуями мое лицо и грудь. Боже, я хотела от него большего. Не только его тело, но и многое другое. Еще больше чувств. Опять секса. Я хотела, чтобы он был моим настоящим мужем, и я лгала ему, себе и всему миру, когда говорила, что хочу только секса. Это была лишь верхушка айсберга. Я зависима.