Текст книги "Любимый (м)учитель (СИ)"

Автор книги: Ксюша Левина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

=…друзей моих прекрасные черты…*

Гелла Петрова, пришедшая вместе с Егором Ивановичем, была настоящей знаменитостью. В целом все за столиком её знали, и только Роня не имела чести познакомиться с ней лично. Ну и Льва Гелла не узнала, увы.

Знаменитость была огромных масштабов, лет с шестнадцати стала звездой ситкома, и теперь боролась за место под солнцем и рассчитывала на “взрослые” роли, но пока, увы, предлагали или очень второстепенные, или по прежнему детские, хоть девушка была уже и не первой свежести.

У Геллы были в наличии шикарные белые локоны и ну просто невероятно милое личико. Рядом с Егором она смотрелась великолепно и зная это, сидела к нему максимально близко.

– Так, знакомьтесь – это Вероника, – объявил Лев, приобняв девушку за плечи. – Мы только что с “Темноты” – ну просто нечто!

– Ну кто бы сомневался, – усмехнулся ещё один представитель звёздной элиты, который был также знаком Роне исключительно по экрану телевизора или смартфона: режиссёр Ростов. А вот сидящая рядом с ним девушка была абсолютным ноунеймом. Синеглазая, с копной чёрных кудрей и очень мрачная.

– Ой, ой, ой! – пролепетала Гелла, получив в ответ ледяной взгляд Ростова, а потом и его спутницы.

– Угадай, кто ставил сей шедевр? – спросил у Вероники Лев и она нерешительно кивнула на Ростова. Имя на афишах прочитать ничего не стоило.

– Именно! А музыку написал отец этой очаровательной барышни! Знакомься – это Валерия Ростова, – Лев указал на кудрявую мрачную девушку, которая в ответ только скривилась, а потом прищурившись кивнула Веронике.

– Вы… – начала было Роня, решив что все тут какие-то звёзды.

– О, я – никто, – широко и с гордостью улыбнулась Валерия. – Не переживай, меня ты не знаешь.

Ростов демонстративно хлопнул себя по лбу, а Валерия рассмеялась. Выяснилось, что смех её – настоящий волшебный наркотик, все обратили внимание на собственные мурашки, пробежавшие по рукам от этого звука, даже Гелла восхищённо выдохнула:

– И в такие минуты я понимаю, почему это создание почти не смеётся…

Валерия тут же замолчала, как на зло. А Ростов самодовольно окинул присутствующих взглядом. Он обожал свою жену и так ею гордился, что хотел заставить весь мир это делать, а жена упорно отказывалась хоть в чём-то блистать, бросая все увлечения едва начав.

– Как поживает Николай? – спросила Валерия. Её голос оказался низким, бархатным. – Также беспороден и горд, как его отец?

– Несомненно! Я всё думаю, когда это животное прекратит расти? – спросил Егор, обращаясь к чете Ростовых.

– Никогда, – Валерия закатила глаза. – Луи-то ещё ничего, но Тоня – это просто кошмар. Слюнявое существо! И такая огромная!

– Мне кажется, или про ребёнка Игнатовых ты также говоришь? – Егор явно веселился. Видеть его приветливым и расслабленным не на парах было странно для Рони и она невольно засматривалась. Кажется, это было слишком очевидно.

И, конечно, Валерия мимо этого факта не прошла.

– Лёвушка, твоя дама глаз с Егора не сводит! Тут какая-то интрига? – на идеальных ярких губах появилась улыбка.

– Какая же ты зараза, – вздохнул за спиной жены Ростов. Роня покраснела, а Валерия тут же пожала плечами.

– Ну и ладно, сменим тему! Игнатовы? Как поживает ваше слюнявое существо? – и обернулась к незамеченному ранее, но вполне знакомому Роне, Глебу Игнатову. Преподавателю из ХГТУ.

– Ты про собаку или ребёнка? – сквозь зубы прошипела Александра, жена Глеба.

– Про собаку, конечно, – Валерия облокотилась о стол и улыбнулась.

– Я уже говорил… – начал было Ростов, но был перебит.

– Что я зараза, да, – кивнула она и Гелла истерично рассмеялась.

Валерия тут, кажется, настоящая звезда.

Только про Роню она, увы, не забыла. Отвернулась от Игнатовых и уставилась на “новенькую”. Прежде чем “зараза” заговорила, Лев перенял инициативу.

– Так, представлю тебе всех, хорошо? – и он демонстративно сжал пальцы Рони, чтобы поддержать. Она не стала освобождаться, чтобы не выглядеть после замечания Леры – глупо. – Это Гелла Петрова, актриса. Это Костя Ростов – режиссёр. Валерия – его жена. Глеб и Саша Игнатовы…

– Мы знакомы, – кивнула Роня.

– Да, Вероника частый гость на “даче”, – улыбнулась Саша Игнатова.

– Э… кто-то там гость на моей даче, а я его не знаю? – усмехнулась Валерия.

– Увы… – вздохнул Глеб. – Ты нам её отдала на весь год, жаловаться нечего!

– Гадство, – вздохнула Валерия. – И вы превратили мой притон в свой притон.

– Зараза, а зараза… дача-то моя! – поправил Ростов.

– Да иди ты! – махнула она рукой.

– Так, продолжим, – снова взялся представлять Лев. – А это Сафо и Ян, загоревшие счастливые люди!

– И правда, – закатила глаза Валерия.

– Когда ты была мрачным подростком, который вечно молчал – было веселей, – сахарно улыбнулась Саша.

– Мм… Когда у тебя был один ребёнок, а не четыре – ты выглядела моложе!

– Да е* т**ю м***ь! – взорвалась Саша, но оказалась прижата обратно к стулу, с которого уже почти вскочила.

– Что-то у вас шумно… – произнёс ещё один волшебный голос, на этот раз мужской.

– Папа! Тебя тут не хватало! – захлопала в ладоши Валерия, преобразившись в маленькую девочку и бесцеремонно забрала лишний стул у соседнего столика, чтобы поставить рядом с собой.

Вечер обещал быть томным.

Примечание:

* И я познаю мудрость и печаль,

 свой тайный смысл доверят мне предметы.

 Природа, прислонясь к моим плечам,

 объявит свои детские секреты.

 И вот тогда – из слез, из темноты,

 из бедного невежества былого

 друзей моих прекрасные черты

 появятся и растворятся снова.

«По улице моей который год…» – Б. Ахмадулина

=О, если бы ты мог понять как ты жесток…*

– И всё-таки, что ты, Роня, такая… тихая? – сощурившись поинтересовалась Валерия.

– Очень мюзиклом впечатлена, – свернула в сторону Роня и тут же к ней проявил интерес отец Валерии.

Звезда, как его тут называли, хоть этого прозвища можно было удостоить буквально каждого второго, был таким же кудрявым как дочь, светловолосым и выглядел не более, чем на тридцать. Эти двое были и совсем уж разными, и очень при этом похожими, из-за чего за ними было страшно интересно наблюдать. А ещё Звезда был очень тёплым, не удушливым, в отличии от того же Льва. Хотелось немедленно вывернуть душу и всё-всё Звезде рассказать. Удивительный мужчина, с длинными музыкальными пальцами. Он смотрел на Роню пристально, будто собирался влюбиться. От этого взгляда Роня краснела и старалась отвести взгляд.

– Папочка, как думаешь, – вздохнула Лера. – Эта девочка очень красивая?

– Думаю, что да, – улыбнулся Звезда, обнимая дочь. – Мне кажется, она очень… вдохновляющая. Вероника, вам понравилась моя музыка?

– Да, – она улыбнулась. Глаза тут же загорелись, и от этого Звезда уронил руку с плеч дочери, обращаясь к Роне всем корпусом, будто хотел пересесть поближе, но Лев-великан мешал. – Я очень люблю мюзиклы… очень! И “Темнота” войдёт в мой плей-лист… кажется целиком! Честно!

– Вы поёте?

– Звезда! – позвал Егор Иванович, облокачиваясь о стол, чтобы оказаться ближе к собеседнику.

Мягкий взгляд Звезды оторвался от Рони и обратился к Егору.

– А Вероника у нас тоже…. “звезда” – не поверишь! Только танцевальная!

Егор говорил громко, каждое слово произносил чётко. Он успел выпить вина.

– Вы танцуете, – Звезда улыбнулся и Егор ему снова стал не интересен, а Вероника почувствовала, что к ней ближе придвинулся Лев.

– Танцует! – громко объявил Егор.

– Ага-а-а, – протянула Валерия, явно готовая выдать какую-то мысль во всеуслышание, но пришла беда откуда не ждали.

С тыла напала Александра, она вдруг взяла Валерию подмышки и потянула вверх.

– Пойдём-ка, поможешь мне! – прошипела Саша.

– А что не так? – хмуро спросил Егор, вздёрнув бровь.

– Егор, – Саша говорила укоризненно. – Мне кажется, что ты слишком много выпил. Не пора ли…

– Ещё малолетки меня не воспитывали, – грубо ответил он, но на губах Александры промелькнула улыбка. Они явно были знакомы ближе, чем думала Роня, которая от происходящего оторопела. – Саня, не мешай нам развлекаться!

– Сама разберусь. Ты, – она указала на Леру. – За мной. Ты, – указала на Егора. – Не заткнешься, позвоню твоей матери!

– У тебя супер-скучная жена, – заявил Егор, глядя на Глеба. – Зря ты, друг, женился на малолетке, от них одни проблемы…

– Ничего не могу тебе на это ответить, – весело сказал Глеб. – Ты не хуже меня знаешь, если Волковы чего-то захотели – они добьются. Я был бессилен перед ней!

– Да, это у нас в крови, – тихо ответил Егор и сделал большой глоток вина, а потом покосился на Роню.

Егору показалось, что из пышных рыжих локонов девчонки торчат маленькие дьявольские рожки. Ему показалось, что зрачки в огромных широко распахнутых глазах узкие и длинные, кошачьи. Он всерьёз решил, что эта Соболева настоящая ведьма и только по этой причине все вокруг неё водят хороводы. А он мечтает отправить ведьму на костёр и водить хоровод уже вокруг него, наблюдая за мучениями чёртовой дурищи.

Звезда стянул с волос резинку и стал мастерить новый хвост, и почему-то и Гелла, и Роня уставились на него, наблюдая за тем как длинные пальцы управляются с делом. Гелла нервно сглотнула, Роня просто опустила глаза.

Знакомство со Звездой для неё было подобно встрече с кумиром. А за столиком слишком крепко намешалось столько эмоций, что следить за ними становилось всё сложнее и Егор Иванович ощущал, что паникует. Ему казалось, что он упускает из виду что-то важное. Все на всех смотрят… все нервничают, а виной тому Соболева.

Егор наблюдал за тем, как Роня нервно косится на Звезду, как тесно прижимается к ней огромное тело Льва, как она ведёт беседы с Ростовым. Даже с Глебом они общались на тему “Генеральской дачи”, которую сам Егор игнорировал, считая настоящей сектой. А вот Соболева сейчас в центре внимания, это его беспокоило. Остальное – ерунда.

И Гелла не затыкалась. Лев ей “казался смутно знакомым”, а потому она стала закидывать его наводящими вопросами, чтобы выяснить где они могли видеться. Лев нервничал: с одной стороны Гелла, с другой не упустить внимание Рони.

Одному Звезде на всё ровно, он весь из себя просветлённый, а вот Соболева ему приглянулась, и они уже обсуждают что-то высокое, какую-то прогулку: “Правда? Когда? Конечно! Это очень здорово!”

Лев, да выдерни ты её из лап этого кудрявого монстра! – почему-то думал Егор, а потом сам себя ругал.

Вот ещё, при чём тут Лев? Зачем кого-то вырывать?

Я хочу пришить тут всех и свалить домой, ей богу.

Звезда – придурок.

“Звезда” – идиотка.

У Егора всё перед глазами плыло, и Гелла которую он пригласил по старой дружбе с надеждой эту дружбу возобновить, стала казаться ужасной. Плохой знак.

– Нет же! – восклицала совсем расслабившаяся Роня на какие-то слова Звезды. Она смеялась.

Разговор стал завязываться, Лерке надоело караулить окружающих и они с Сашей уже четверть часа болтали, как лучшие подружки про… детей? Мир сошёл с ума!

А Егору казалось, что у него аллергия. Губы и руки чесались, как от яда. Странный симптом, потому он охлаждал ладони бокалом прохладного белого сухого, и губы лечил им же. Не напился, но отчего-то опьянел и разолился.

Испортила встречу с друзьями, Соболева! Браво!

Ну зачем этой идиотке с ними болтать, спрашивается?

– И как же вы считаете? – с интересом спрашивал у Вероники Звезда, но предмета вопроса Егор не знал.

И терпение лопнуло.

– Она считает, – медленно и тихо произнёс Егор и все замолчали на полуслове. – Что я…

– Молчите, – протянув через Геллу руку прошипела Роня и… закрыла рот Егора ладонью.

Прижала крепко, ощущая тепло его губ. Они на секунду вытянулись, прижались к её пальцам… поцеловал. И его глаза зажглись странным маньячным огнём. Он хотел говорить, хотел разоблачить её.

Гелла отпрянула, будто давая возможность Роне приблизиться. И эти двое: Соболева и Волков, смотрели друг другу в глаза, кажется, очень долго. Егор поднял руку и она замерла на пальцах Вероники. Он хотел освободиться, но почему-то не стал этого делать. Так и вцепился. Он в неё, она в него. Она взглядом умоляла, он – смеялся.

– Вау! – протянула Лера. – Па, без шансов!

И тишина стала для Вероники абсолютной. Егор смотрел только на неё, теперь взгляд стал другим, злобным, ревнивым. Внутри несчастной от него всё ликовало, будто вывести из себя этого монстра – цель жизни.

– Я пьян, – пробормотал Егор, отнимая, наконец, руку Вероники от лица. – Домой поеду.

Он продолжал сжимать её пальцы даже смотрел на них, будто не верил, что делает это.

– Тебя проводить? – спросил Лев.

– Проводим? Я тоже домой хочу, – тихо кивнула Роня, вытаскивая руку из захвата Егора, и он разочарованно уставился на собственные пальцы, а потом мотнул головой.

– Ага, а меня подружка ждёт, я тож домой, – засобиралась Лера. – Лев, ты на тачке?

– Да, но она у театра, – немного недовольно проворчал Лев.

– О, супер! Давайте-ка проветримся, а потом забросим этих двоих, а ты меня к подружке закинешь! Она рядом с тобой!

– Я ж в гостинице, – удивлённо моргнул Лев, понимая, что его проводят, но не понимая как именно.

– Вот и она в гостинице! Так, я ей сейчас на-пи-шу… Регина… Регина… ага, всё! По коням! – и Лера мстительно улыбаясь встала из-за стола.

Примечание:

Саша и Глеб – персонажи романа «В наших отношениях прошу винить…»

 Валерия, Ростов и Звезда – персонажи романа «Ему меня завещали»

 Сафо, Ян и Гелла – персонажи романа «Серые мышки сексом не занимаются»

 Регина – персонаж романа Валерии Савельевой «Границы (без)опасности»

*О, как я боюсь самообмана

 В те часы, когда тебе нужна.

 О, если бы ты мог понять как ты жесток,

 Счастливый ожидал бы нас финал

 Если бы ты знал.

=Я ехала домой, я думала о Вас…*

Машина остановилась у дома и Лера чуть не силой вытолкнула из неё Роню и Егора.

– Проводи его там! – крикнула она Роне. – Лёвушка, скорее! Региночка заждалась уже! Подружка моя там, сидит скучает! Скорее!

И машина сорвалась с места подгоняемая Валерией Ростовой, которой будто шило в задницу вставили. И хоть Роня и сама была той ещё интриганкой во всём, что касалось других, тут – люто ненавидела эту странную мрачную особу.

– Пошли, – позвал Егор и пошёл к крыльцу, а потом замер у двери и обернулся к Веронике. – Подожди тут. Не уходи, – и скрылся в подъезде.

Роня удивлённо смотрела на медленно закрывающуюся дверь, пока та не примагнитилась. Просьба была странной и совсем Егору не шла, но хозяин-барин, и домой бедолажке не хотелось совсем. Она была вдохновлена, воодушевлена, а главное – магию с ней творила пряная осенняя ночь, которая нисколько не испортилась с того времени, как была вечером.

Роня сделала несколько шагов, пнула листву, глядя как по луже от потревоживших её ботинок, пошли круги. Сердце не то от вина, не то от страха колотилось безумной птицей. От нарастающего волнения было ужасно неловко, но на тишину комнаты с открытым балконом – Роня бы это не променяла. Она нервно мяла в руках белые перчатки, и ужасно боялась, что он посмеялся попросив ждать. Обманул. Уснул там, пьяный.

Но звякнул домофон на двери, послышался топот собачьих ног, прохрипел что-то Николай, и голос Егора сказал:

– Три шага назад, Соболева, я, кажется, просил ждать на крыльце и не уходить!

Вероника обернулась и уставилась на Егора Ивановича. Он стоял на крыльце, в распахнутом пальто, с собакой на поводке. От тяжелого дыхания, будто бежал по лестнице, изо рта вырывались клубы пара, и казалось, что даже пальцы его подрагивают, а кадык нервно дёргается.

Чего он ждал? Почему не спускался?

Роня сама сделала к нему несколько шагов, остановившись на том же месте, где он её оставил.

– Идём. Держи поводок, – велел Егор вручая Николая Роне. Она сжала пластиковую ручку и пошла рядом с Егором по аллее.

Николай сам знал чего хочет и мнение хозяина, а уж тем более неожиданной “хозяйки” его не волновало от слова совсем.

– Смешно. Мать Николая – Тоня. Она собака Глеба была, а потом Саша появилась… Саша сестра моя, ну не сильно сестра, ай короче, – он махнул рукой. Немного пьяно и несвязно говорил, но Роне было сильно наплевать на подобное. Она шла тихонько улыбаясь, ужасно боясь спугнуть удачу.

– И вот Тоня появилась… Смешно, Саша появилась, когда Тоня уже была. И мне Николая Саша дала… говорит на, на удачу. А то живёшь один. Интересно, она имела ввиду что?

– Не знаю, – пожала плечами Роня, а голос Егора стал холоднее и серьёзнее.

– Я знаю, – а потом резко сменил тему. – И что? Как тебе Лев?

– Очень тёплый человек, – тут же ответила роня, будто готовилась.

– А Звезда?

– Очень хороший и интересный, с ним легко общаться, – улыбнулась она.

– А… ай, – махнул рукой и взъерошил себе волосы. – Дура, правильно я тебе говорил.

И Егор упал на лавочку, откинул голову уставившись в небо. Роня стояла над ним и смотрела сверху вниз, Николай рвался продолжить прогулку, а потом хрюкнул и сел у ног хозяина. Рука Егора тут же переместилась на макушку пса.

Вероника ждала, что же будет дальше, пока Егор не перевёл на неё взгляд, не закусил губу и не кивнул на место рядом с собой.

– Я не дура…

– А я по-твоему сильный? Как ты там говорила? Защитник… что-то ещё… бред.

– Вы подслушивали, – кивнула Роня, не споря с очевидным фактом. Она давно это поняла.

Сегодняшним вечером многие мужчины обращали на неё внимание, многие сидели рядом, говорили с ней, но только теперь в обществе ледяного неприветливого Егора, Роня вдруг до косточек прочувствовала чужое тепло и расслабленно закрыла глаза. Весь день она следила за чужими руками, опасаясь нечаянной или того хуже, специально ласки. Весь вечер слушала чужие комплименты страшась их до ужаса. И вот теперь… бояться нечего, абсолютно. Он просто не выкинет никакого фортеля, он будет сидеть и молчать, или заговорит и скажет что-то обидно. Посмеётся? пусть. Не обидно совсем. А может поцелует – почему нет? Всё одно, она готова к чему угодно.

И чувствуя своим бедром – его бедро, Вероника не могла не улыбаться.

– Ага, каждое слово!

– И как?

– Ты дура.

– И что?

– Почему не Лев? Он же хороший! Тёплый! А… нет… хороший у нас Зведа. Почему не Звезда? будете “Две звезды”! – фыркнул Егор, а Роня думала только о том, что вниз к ней он бежал без лифта.

– Хочешь, познакомлю вас поближе? А?

– Нет, – шепнула она, а сама думала о его пальцах, Егор даже не замечал, что вцепился ими в её руку. Его кожа была горячей, а её холодной.

– А Лев? Ну он просто у твоих ног! Гелла весь вечер скакала перед ним, а он с тебя глаз не сводил! Ну? Почему нет? Почему? Я тебе… зачем?

– Вы мучаете меня, задавая эти вопросы, – ответила Роня поворачиваясь к нему и сталкиваясь с зелёными глазами, так близко, что воздух вышибло из лёгких от неожиданности.

Всё это время Егор на неё смотрел… И мял её пальцы, не то стараясь доставить боль, не то – согреть.

– Мучаю? – спросил он.

– Да, очень.

– Почему? – казалось, что он ищет что-то на лице собеседницы. Он нервно сглотнул, продолжая смотреть то в её правый глаз, то в левый, то на макушку, то на нос, то на губы. А Роне казалось, что это он её целует во все эти места.

– Вас нужно спросить… почему?

– Потому что ты мне ужасно не нравишься, – тихо ответил он. Его дыхание коснулось её лба. От Егора пряно пахло вином и Роня невольно потянулась вверх, навстречу.

Он был будто самой осенью. Он казался морозным, но ласковым. Казалось, что от него пахло мёртвой листвой, он будто хрустящий под ногами лёд, он – это странное утягивающее ощущение, что мир вот вот уснёт под снегом, но будет так хорошо, что не хочется с этим прощаться.

– Вы – как осень, – шепнула Роня, а Егор ожил, отпустил пальцы и вместо этого зарылся в её волосы.

Он снова гладил большим пальцем её висок и скулу, смотрел в глаза и даже улыбался.

– Ты несёшь бред полный, прям вот отмороженный! Ну какая осень? Что за дичь! У тебя в голове кисель?

– Да, кисель, – кивнула Роня. – Егор Иванович…

– М? – протянул он, касаясь своим лбом её лба, и она от мурашек передёрнулась. Его вторая рука тоже оказалась в её волосах.

– Поцелуйте меня, пожалуйста?

– Зачем тебе это, дур… очка? – прохрипел он, глубоко вдыхая воздух, полной грудью. И всё что оказалось во рту и лёгких – была, увы, она.

– Вам всё нужно знать?

– Да, я же историк… Я люблю истории. В подробностях, с фактами. И история такова, – он чуть наклонился и губы мучительно мягкие и тёплые коснулись кончика Рониного носа. Она чуть не заныла от того как жарко всё скрутилось в животе, на месте сидеть стало страшно, хотелось или вскочить и крепко к нему прижаться, или убежать, чтобы не шлёпнуться в обморок.

– Какова?..

– Даже этого не знаешь… неумеха. История такова: я сижу на лавочке. Ночью. С собакой и девчонкой, которую терпеть не могу и которая уверена на все сто процентов, что знает меня. Сижу и думаю, почему ещё не ушёл. А она просит поцеловать.

– И что вы об этом думаете?

– Что она дура. И что если я её поцелую, а предпосылки к этому есть, то результатом этого нововведения станет война.

Этот урок истории становился всё интереснее.

Егор Иванович и Вероника Соболева сидели на лавочке, у их ног вертелся Николай.

Его пальцы грелись в её волосах, она вцепилась своими, холодными в его запястья. Она не дышала, она дрожала в нетерпении, понимая, что война – это жертвы. Что война – это кто-то победит. А кто-то проиграет.

Если война случится…

Примечание:

Я ехала домой, я думала о Вас,

 Тревожно мысль моя и путалась, и рвалась.

 Дремота сладкая моих коснулась глаз.

 О, если б никогда я вновь не просыпалась…

«Я ехала домой» – А.Вертинский