Текст книги "Отбор для Слепого (СИ)"
Автор книги: Ксюша Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Парень с собакой на руках собрался проскользнуть мимо, но я становил.
– Не спится?
– Зверь попросился в туалет.
– Он не пытается тебя укусить. Наоборот, жмется к тебе, – я "видел", как животное, свернулось у него на руках.
– Откуда ты знаешь?
– Вижу.
– Видишь? Но ведь… но ты же…
Почему-то для Саши было трудно назвать меня так, как звали до получения статуса Пророка все. Почему-то слово никак не желало слетать с его губ.
– Слепой? Да. Но это, оказывается, еще не приговор. Хотя несколько лет назад я думал иначе. И даже в какой-то момент хотел покончить с собой. Я вижу. Мое зрение достаточно своеобразно и избирательно, но силуэты, размеры, преграды на пути, а самое главное, внутреннее содержание тех, кто находится передо мной, я, действительно, вижу.
– А… меня, например, ты тоже видишь?
Я кивнул, но потом вспомнил, что сейчас ночь и решил, что Саша-то, как раз, в данный момент может меня видеть плохо.
– Да. И тебя.
– И какой я? Твоими глазами?
Я задумался. Но сам ведь подвел его к этому разговору? Нужно было отвечать.
– Когда ты вошел в мою комнату неделю назад, я подумал, что передо мной – девушка. Тебя окружает теплый желтый, солнечный даже, свет. И свет этот дает тепло, оно материально, его можно потрогать, я его ощущаю всей кожей.
Некоторое время он молчал. На ответ я не надеялся. Да я и не задавал вопросов. И когда я повернулся ко входу, чтобы вернуться назад в казарму, Саша неожиданно сказал:
– А знаешь, какой ТЫ? Ты – удивительный, благородный, понимающий, добрый. Ты притягиваешь к себе взгляды всех окружающих, где бы ни находился. Ты – потрясающе красивый. И если уж переводить впечатление о человеке в цветовой диапазон, то для того, чтобы описать тебя не хватит цветов, имеющихся в нашем мире.
Я стоял ошеломленный. А он, обойдя вокруг, первым вошел в бункер.
10. Невеста № 2
Невозможно уйти от своей собственной сути. Полжизни я убеждала себя в том, что мужчиной быть легче. Я мечтала о том, что было бы, если бы я родилась не беспомощной девчонкой, а парнем. Нельзя сказать, что мужчинам в нашем мире было проще жить, нет. Они также подвергались насилию, также унижались, и их тоже запросто могли убить, как и женщин. Но все же… Все же шансов было побольше.
К женщине же изначально в любом клане отношение было снисходительно-покровительственное. Давно ушли в прошлое те прекрасные времена, о которых писалось в моих любимых книгах, когда мужчина добивался внимания девушки, когда последняя могла выбирать. Сейчас подобным правом владели очень немногие. Те, кто имел семью, у кого был защитник, в первую очередь, отец.
Вот и с этой неудачливой невестой, Майей, произошло также. Пока ее отец – воин и охотник был жив, девчонка имела сильного защитника, покровителя, готового сражаться за нее до последней капли крови. Но как только он умер, ребенок стал разменной монетой, товаром, которым сильные мира сего позволяли себе обмениваться, расплачиваться за сомнительную веру в чью-то благосклонность.
Именно женщин чаще всего приходилось охранять мне. И однажды даже целый год я прожила в доме одного из важных людей Новгорода, ни на шаг не отходя от его маленькой дочери. Ее отцу казалось, что ребенка могут украсть его многочисленные враги. Я по-началу не верила, но однажды все-таки попытка совершить подобное была предпринята. Но я смогла помешать.
Я никогда не хотела быть женщиной. За столько лет ни разу не возникло и мысли, чтобы ею открыто представляться. А сегодня… сегодня впервые пожалела, что меня считают мужчиной. Слушая Пророка, всем сердцем откликаясь на странные, необычные нотки в его волшебном голосе, я всей душой хотела быть девушкой… для него. И еле-еле сдержалась, чтобы не признаться.
…
На следующий день мы возвращались на завод, так сказать, на базу. Машина тряслась на ухабах – от асфальта на улицах города остались одни ошметки. Зверь жался ко мне и скалился, обнажая маленькие белые зубки, если кто-то из ребят позволял себе обратить на него внимание – просто посмотреть пристально, не говоря уж о том, чтобы протянуть руку и погладить. В машину набилось девять человек, при том, что рассчитана она была на семь не более. Прижатая к дверце, не имеющая возможности даже полноценно вдохнуть, я переживала за собаку – ему явно не нравилось соседство других людей. Вдруг да цапнет кого-нибудь? Ребята ему не простят.
Управлял машиной Давид. Пророк сидел впереди на пассажирском месте. Капюшон кожаной куртки был натянут на голову, закрывал часть его лба. Скулы покрывала неожиданно черная, по контрасту с седыми волосами, щетина. Рискуя быть пойманной, я украдкой разглядывала его. И мне уже не казались уродливыми его шрамы. И смуглая кожа… и прямой нос… и родинка, чтоб ее – невозможно отвести глаз. Дура, ненормальная! Вон, на Давида пялься! Это хотя бы будет объяснимо – черноволосый, чернобровый, голубоглазый красавец с пухлыми губами, высоченный и широкоплечий – я легко признала бы, что более красивого мужика не встречала в своей жизни никогда. Но насильно взгляда удержать не могла, и он снова и снова сползал на Пророка.
На полпути водитель неожиданно свернул направо и поехал в совершенно другую сторону. Молодые бойцы почему-то радостно заулюлюкали, Давид рассмеялся, сверкая в зеркало заднего вида своей белозубой улыбкой. Мне никто не говорил, что будем заезжать куда-то по пути, но, по всей видимости, этот факт был известен только командиру и его главному помощнику.
Мы остановились возле трехэтажного особняка, явно старинного, с балкончиками, чудом сохранившимися окнами и странной вывеской, написанной мелом от руки, прибитой прямо к стене над входом между первым и вторым этажами. Небольшой деревянный козырек, видимо, должен был спасать надпись от вечного дождя, от никогда непрекращающейся мороси. Но не спасал, и прочесть написанное все равно можно было с трудом. Я разобрала всего пару слов: "Красная… удовольствий".
– Что это за надпись? – спросила я у ребят, оставшихся в машине, когда Пророк с Давидом, взяв в качестве сопровождения троих бойцов, вошли в здание.
Степка и Данила, самые талантливые мои ученики, переглянулись. Степка спросил:
– Мастер, ты как давно в Питере живёшь?
– Месяц.
– И за это время ничего не слышал о "Красной розе"?
Я пожала плечами – действительно, ничего не слышала.
– Это – лучший бордель города, – ответил Данила с какой-то гордостью в голосе.
– И много их у вас? – спросила, с ужасом подумав о том, что Пророка сюда привело явно не банальное любопытство.
… В огромной комнате, увешанной по стенам коврами, играла музыка. Старинный патефон на столике в углу скрипучим голосом пел что-то про "Миллион алых роз". На диванах и креслах развалились некоторые из бойцов Пророка. Было здесь и несколько незнакомых мне, бородатых, внушительного вида мощных мужчин. Вокруг крутились полуголые девицы, большинство из них из одежды на теле имели только некое подобие трусов.
Я сидела возле барной стойки в углу комнаты. За стойкой, топталась девушка-бармен в мужском наряде. Передо мной стояла кружка с каким-то напитком, вероятнее всего, спиртным. Но я почему-то все никак не могла заставить себя отхлебнуть.
Пророк появился позже вместе с женщиной, одетой броско и вызывающе, но хотя бы не голой, как большинство. Ему тут же уступили место на диване, стоящем в центре комнаты. Когда он сел, она тут же, словно для этого и пришла, запрыгнула к нему на колени. Теперь, подогреваемая странным чувством неприязни, возникшим к этой женщине, я осмотрела ее внимательнее. Длинные прямые черные волосы. Пышная грудь и тонкая талия, затянутая в корсет. Алые губы на выбеленном лице. Она вела себя у него на коленях так, как будто имела какие-то права на этого мужчину. Слепой же откинулся на спинку дивана, не прикасаясь к ней. И, вроде бы, даже не обращал внимания.
Бородачи завели разговор о каком-то неопознанном разведывательном отряде, недавно замеченном неподалеку от города. По разговору я поняла, что это были представители небольшого клана, дружественного группировке Жука, который контролировал одну из застав на выезде из города. Слепой выглядел расслабленным и спокойным, тогда как бородачи волновались и требовали усилить их группировку за счет солдат Жука.
– Слепой, нам нужна ваша помощь! Вдруг это – бойцы Земцова? Вдруг захват города начнут?
– А вы разведку проводили? По нашим данным, пока вблизи города никаких сил возможного противника нет. Поэтому нет никакого смысла усиливать вас сейчас.
– Но раз уж появился отряд разведчиков, то планы их понятны – рано или поздно начнут операцию по захвату города! И именно мы окажемся на самом опасном участке.
– Мои странники пока ничего не говорят о подготовке Земцовым войск.
Это была важная для меня тема и я, конечно, понимала, о чем идет речь. Наш город и моего отца, в первую очередь, волновала именно эта проблема. Президент Москвы Земцов, пару лет назад захватив власть в городе, решил распространить свое влияние дальше. И главной его целью является, естественно, Питер. Ну а мой родной город находится как раз на пути. И разведывательные отряды Земцова, оказавшиеся для главных группировок Питера новостью, нами наблюдались уже давно. Отец надеялся на поддержку клана Антона Жука, самого сильного в городе, если вдруг Земцов попытается захватить Новгород. Собственно, затем и я здесь. Мне во что бы то ни стало нужно расположить Слепого к себе, к отцу, настроить именно его, потому что он, как Пророк, с помощью своего дара, легко убедит любого.
Попасть под влияние Земцова было нельзя. О его боевых отрядах ходили жуткие слухи – невиданная жестокость по отношению к захваченным, отсутствие какой-либо альтернативы для последних – никаких требований о сдаче, никаких предложений и ультиматумов. Земцовцы просто приходили, убивали защитников, забирали в плен оставшихся, тех же, кого считали по какой-то причине неполезными для себя, просто убивали.
С некоторых пор, по данным отцовского шпиона, работавшего в клане Земцова, последний был просто одержим идеей экспансии на Север. Крупномасштабное наступление вот-вот начнется, бородачи в этом вопросе не ошибались.
Я задумчиво крутила в руках красивый стеклянный бокал, так и не решившись попробовать, странное по цвету и отвратительное на запах, спиртное. В этот момент внимание привлек вопрос одного из бородачей:
– Слепой, нам сорока на хвосте принесла весть о том, что ты ищещь невесту? Неужто так местные девочки надоели?
Черноволосая красавица обиженно замерла на коленях Пророка, так и не донеся до его рта свою ручку с маленьким кусочком мяса. Почему-то меня покоробило от понимания того, что размер куска был таким не просто так – она намеренно отрывала поменьше, чтобы он был вынужден касаться ее пальцев губами!
– Я еще не решил. Вот возьму и на Розе женюсь!
– А ты подумай, подумай, мой милый, никто тебя так любить не будет, как Роза! – она распласталась по его груди, целуя в подбородок, подбираясь к уголку рта.
– Как Роза, которую любили все мужики в городе! – заржали бородачи.
– Опыт в нашем мире тоже немало значит! – она обиженно надула губы.
– Роза, цветочек мой, – его бархатный голос обволакивал, заставлял меня жалеть, что это не ко мне он так обращается, что это не меня сейчас… – Я же потребую от тебя абсолютной верности. И бизнес твой придется передать в другие руки – мне жена нужна рядом, а не где-нибудь в борделе, в десяти километрах.
– Женечка, я на все готова, ради тебя, ты же знаешь!
Я не знала его имени до этого момента. А услышав, захотела повторить, попробовать его на вкус. Не-ет, не подходит ему – вон он какой, сильный, мужественный, с плечищами широкими, с руками мускулистыми, венами перевитыми – а имя ласковое, нежное какое-то! Хотя, если… не додумала, не успела… Пророк, неожиданно повернувшись ко мне (как? ну как он понял, что я здесь, в самом уголке огромной комнаты сижу?), позвал:
– Саша! Подойди ко мне!
Я шла с неохотой. Потому что не могла отвести глаз от его широкой ладони, лежащей на заднице хозяйки борделя. И боялась, что другие заметят, обратят внимание на мое неравнодушие.
– Что ты хотел, Пророк?
Один из бородачей неожиданно схватил меня за локоть и дернул, разворачивая лицом к себе. Я инстинктивно, обхватив его запястье, заломила руку своим самым любимым захватом. Он громко вскрикнул. И, кажется, кто-то из наших даже схватился за оружие.
– Алан, ты что, сука, делаешь? Зачем хватаешь моего бойца? – рука Слепого недвусмысленно легла на рукоятку пистолета, торчащую из кобуры на боку.
Я осторожно отпустила мужика из захвата. Он, потирая запястье, удивленно проговорил:
– Вообще-то, я был уверен, что это девонка. Подумал, что подруга твоя или новенькая здесь, под мужика косящая. Хотел получше рассмотреть.
В комнате воцарилась тишина.
– Хм, девчонка говоришь? – Слепой ссадил проститутку на диван рядом с собой. – Вот такая вот внешность у моего нового бойца. Но это, как видишь, не мешает ему быть самым лучшим в своем деле.
Бородатый недоверчиво смотрел на меня, взгляд скользил вниз к груди, которую при всем желании он рассмотреть не мог. А Пророк сказал, теперь уже обращаясь ко мне.
– Я зачем тебя позвал, Саша? Я вспоминаю твою первую тренировку, там во дворе завода. Ты проверял моих бойцов на наличие у них каких-то энергетических, ментальных возможностей, резервов Силы. Проверь для меня вот эту девушку. Сможет ли она стать для меня помощницей на выступлениях, энергией подпитывать будет?
Я не совсем понимала – одно и тоже ли, та Сила, которую я искала в своих учениках, и то, что было нужно Слепому. Мне казалось, что отец намекал ему на нечто другое – на родство душ, на близкого человека, готового для него, для Пророка, отдать не только свои душевные силы, но и жизнь, если потребуется. Но спорить не стала.
– Протяни ладони, – сказала негромко Розе.
11. Как избавиться от невесты.
Идиот! Зачем ты это затеял вообще? И ведь знал о чувствах Розы! А теперь, зачем-то предложив невозможное, ругал себя за ложную надежду, данную ей. Все равно ведь не возьму ее в жены!
Лет пять назад я впервые оказался в этом борделе. Роза уже тогда была его хозяйкой. Точнее, владел борделем ее покровитель, наш местный бизнесмен Аркадий Кротов, по кличке Крот, хозяин всевозможных притонов, точек по торговле алкоголем, табаком и наркотиками, которые процветали в городе. И звали ее, на самом деле, совсем по-другому. Не знаю, помнила ли она сейчас сама свое настоящее имя. Я помнил.
В то время она обслуживала только самых значительных клиентов. Крот, желавший воспользоваться услугами одного из моих странников-шпионов для того, чтобы навести мосты по торговле своей наркотой в Москве, предложил мне за посредничество помимо денег свою вип-девочку. Я не отказался. В тот момент Крот был мне нужен.
Она оказалась страстной, действительно, многое умеющей в постели и согласной на любой эксперимент. Пару раз я заезжал в этот бордель потом. И уже без протекции Крота, она почему-то всегда обслуживала меня сама, хотя я на этом и не настаивал. Потом, спустя время, когда Крота неожиданно пристрелили на улице, я понял в чем дело. Она призналась, что любит меня, и не желает, чтобы кто-то из ее девочек даже приближался ко мне.
Путем несложных махинаций и демонстрации моей, тогда еще достаточно скромной, но боеспособной, армии, тому ушлому парню, который, пришив Крота, решил завладеть его бизнесом, это заведение отошло в мои руки. Роза все также управляла им. А мои ребята получили возможность бесплатно, в качестве поощрения, и по моему особому разрешению, пользоваться услугами его работниц. Ну а я получал деньги. Да, этот "бизнес" был не очень-то благородным, но он бы не прекратил своего существования, если бы не я, а кто-то другой взял его в свои руки.
…Я не любил ее. А сегодня, позволив по ее обыкновению, усесться на мои колени, я почему-то не испытывал практически ничего. Даже легкого возбуждения. Сегодня она меня раздражала. Целовала и раздражала. Касалась и раздражала. Елозила своей задницей по моим бедрам и раздражала.
А вот происшествие с Аланом заставило меня крепко задуматься. Алан был еще тем любителем женщин. Трахал все, что движется. И делал это с размахом и выдумкой. И уж он-то точно знал толк в бабах. А еще он был зрячим. Почему, почему его вдруг заинтересовал мой странный боец?
Войдя в комнату, его я "увидел" первым – солнечного, тёплого, искрящегося. Я проклинал себя, но меня к нему тянуло. И физически тоже. Блядь, очевидный диссонанс переворачивал мое сознание – мне было отвратительно от своих мыслей и тягуче сладко от них же.
Пару раз я пытался себе представить физический контакт с ним – как я беру его за руку, например. И меня передергивало от отвращения, когда я вспоминал, что он – мужчина. Но потом я концентрировался на тех ощущениях, которые возникали у меня, когда он находился рядом, и я хотел… меня потряхивало даже, от безумного желания дотронуться по своей собственной инициативе… Я – долбаный извращенец!
И вот сейчас он водил руками над Розиными ладонями и молчал. А я почему-то думал, что некрасиво с моей стороны перекладывать ответственность на его плечи. При том, что я ему, похоже, нравлюсь. Идиотизм какой-то! И когда я уже был готов прекратить этот эксперимент, он вдруг сказал:
– Роза, у вас очень приятная энергетика. Вы – сильная женщина и, я думаю, сумеете помочь, напитать, если не силой, то любовью точно, – а потом, обращаясь ко мне. – Пророк, она – не пустышка ментально, но сможешь ли ТЫ, захочешь ли, брать у нее то, что она пожелает отдать тебе?
Су-ука, не буду! Не захочу! Не смогу… А вот твоя сила влечет меня и манит и греет, тянет и отталкивает! Но я, конечно же, не сказал этого.
– Слышь, боец, – услышал я голос того же Алана. – Меня тоже посканируй!
Я снова напрягся. Я не хотел, чтобы Алан к нему прикасался. Ссадил с колен, забравшуюся сюда снова Розу, и сказал:
– Саша – на выход. Роза – ты тоже, покажи ему отдельную комнату.
– Девочку прислать? – обиженно спросила она.
Я повернулся к парню, с интересом ожидая ответа.
– Э-э, нет, не сегодня.
– Ты уверен? – с неприязнью спросила Роза. – Во второй раз не предложу.
– Уверен.
– Алан, останься, – приказал, понимая, что мне отказать он не посмеет.
А потом, наедине, я задал ему вопрос, который не давал покоя, хотя, возможно, в глазах постороннего и выглядел глупо:
– С чего ты взял, что мой боец – женщина?
Алан отвечал так, будто это само собой разумеющееся:
– Ну, Пророк, тут же не объяснишь даже… Кожа такая прозрачная – нигде щетина не пробивается. Овал лица… реснички там, глазки… да, волосы обстрижены коротко, но этот факт только идиота обмануть может или, например…
Он замолчал, но я знал, что бородатый хотел сказать.
– Или Слепого?
12. Невеста № 3
Я металась по комнате, на которую мне указала Роза. Заставляла себя успокоиться, улечься на кровать, застеленную красивым покрывалом с рюшечками, поверх которого, свернувшись калачиком, дрых Зверь, и спать, и не могла подчиниться здравому смыслу.
Я вполне отдавала себе отчет, что мои чувства неуместны и неоправданы. И ничего не могла с собой сделать. Я не хотела, чтобы Пророк сейчас был с этой проституткой Розой. Я не хотела, чтобы он был с любой другой из местных жриц любви. Мне было больно от мысли, что кто-либо из женщин касается этого мужчины, как если бы я имела какие-то права на него… Я отлично понимала, что со мной происходит. Я впервые в жизни влюбилась! За неделю рядом с ним… ага, вранье! В тот самый первый день, когда увидела, как он отжимался в своей комнате!
Стук в дверь прервал мои глупые мысли. Я открыла. Вернулась Роза. Она даже передо мной стояла в соблазнительной позе, полубоком, так, чтобы было видно прямую линию полного, но красивого, бедра.
– Что ты хотела?
– Са-а-аша, – пропела она. – Почему так недружелюбно? Я поговорить. Мне показалось, что мой Женечка к тебе прислушивается. А ты, вон, хорошее обо мне сказала!
Нет, она явно не оговорилась! Она, конечно, понимала, кто я. Роза уверенно зашла в комнату и прикрыла за собой дверь.
– Ты можешь дурить кого угодно, но меня – не получится. Поверить не могу, что они тебя могли за мужика принять! Ох, глупые! Мужланы, что с них взять! Посоветуй ему, прошу тебя! – Роза умоляюще сложила руки. – Я отблагодарю, обещаю! Понимаешь, я люблю его! Он такой… такой потрясающий… он говорит, а у меня от голоса одного сердце замирает! А если другую, не меня выберет? Ко мне даже не заедет больше? Как жить тогда? Поможешь?
– Не думаю, что он меня послушает.
Мне было жаль ее. Я отлично понимала, как именно влияет на женщин волшебный голос Пророка! На меня-то тоже… Но не была уверена, что смогу себя заставить ему советывать такое…
– Но ты хотя бы попробуешь?
– Хорошо. Попробую.
Она, как девчонка, подпрыгнула на месте, подскочила ко мне, обняла и поцеловала в щеку.
– Спасибо! Сейчас Ленуську пришлю с выпивкой и едой для тебя! Что еще любишь? Курево, наркотики, мальчики-девочки?
– Нет-нет, единственное, может, для собаки дашь какую-нибудь посуду.
… И на следующий день мы не поехали на завод. Пророк принял решение отправиться с бородачами к ним, чтобы осмотреть место, где были замечены разведчики. Но, судя по шуткам бойцов во время моих с ними занятий во внутреннем дворе борделя, бородачи все-таки уговорили Пророка посмотреть невесту.
Ехать пришлось недолго – всего каких-то полчаса. Бородачи, как я их называла, сами себя звали Пограничниками. И это было объяснимо. Жили они, действительно, на самой границе города с густо заросшими деревьями и кустарником заброшенными землями, когда-то, наверняка, служившими людям в качестве полей.
Клан Пограничников располагался на территории бывшего детского сада. И, наверное, это символично смотрелось – в большой крытой беседке, с едва просматривающимися утятами и цыплятами, нарисованными когда-то на боковых стенах, за двумя столами-партами сидели пятеро разновозрастных детей. Перед ними с книгой в руке прохаживалась молоденькая девушка с длинной каштановой косой. Девушка читала, а дети писали под диктовку.
Алан, на правах старшего, открыл перед Пророком дверцу машины и сразу же, с места в карьер, махнул рукой в сторону беседки.
– Пророк, а вот и наша Анечка! Просто – золото, а не девочка! – расхваливал, расплывшись в неожиданно ласковой улыбке. – Она у нас грамотная, мать выучила. Так вот, теперь вместо матери своей, деток учит. И наших и из соседнего клана Техников привозят два раза в неделю.
Девушка, действительно, была чудо как хороша – начиная от голоса, звонкого, ласкового, заканчивая косой этой – у меня-то никогда такой не было, ну разве что в те годы, когда мама жива была. Отец всегда стриг очень коротко, чтобы не возиться с моими волосами. Коротенькие волнистые прядки обрамляли ее нежное личико с аккуратными бровками, маленьким прямым носиком и неожиданно пухлыми, чувственными губами. Одета она была в скромную вязаную кофточку голубого цвета, застегнутую на все пуговицы до самого горла и длинную черную чуть расклешенную юбку.
Она, казалось, не замечала толпу мужиков, высыпавших из двух машин. Все также медленно, напевно читала, периодически заглядывая в тетради своих учеников, и пальчиком тыкала куда-то в написанное – видимо, указывала на ошибки. Но не ругала, а наоборот, гладила по голове.
Бойцы сгрудились в десяти метрах от беседки, а Слепой вместе с Аланом пошел к ней. Алан по пути сказал одному из своих ребят:
– Зови главного! Быстро.
Парень кинулся в здание. Слепой, я видела это, заинтересованно вслушивался в ее голос! И этот факт ревностью резанул по моему сердцу! Почему, почему я это чувствую? Я для него – просто один из бойцов, парень, который умеет драться, не более! Я не должна, не имею права! Да и как можно вообще представить себе мои и его отношения? Подойти и сказать: "Ты знаешь, Пророк, ты мне нравишься! Не ищи себе невесту, я ею буду? Да-да, я не мальчик, а девочка, представляешь? И я ради тебя брошу своего отца, свой город, людей, которые во мне нуждаются!" Эти мысли немного отрезвили.
Посадив щенка на покрышку, кем-то брошенную посередине огромного двора и приказав сидеть, я позвала ребят и мы начали тренироваться, как делали всегда в свободные минуты. И я изо всех сил старалась даже не смотреть в сторону беседки, откуда веселой стайкой уже давно убежали дети. Но все равно, в те минуты, когда ребята отрабатывали новый прием, а я отходила в сторону и следила за правильностью, взгляд то и дело сползал туда, в беседку, где по приказу лидера клана Пограничников накрывали стол.
Позовет меня, как у Охотников, чтобы посоветоваться или нет?
13. Слепой в раздумьях.
Да-а, эта девушка была то, что надо. Голос – волшебный. Энергетика – положительная, спокойная. На мою отпугивающую внешность отреагировала вполне себе нормально – никаких вспышек отвращения или ужаса я в ее ауре не заметил. И рассказывала мне о своей работе она с жаром, с интересом – сразу видно увлеченного, умного человека. Она была дочерью лидера клана – Рената. И только одно "но" смущало меня. Я специально в момент знакомства взял ее за руку. И совершенно ничего не почувствовал – ни волнения, ни тепла, ни желания подержать эту ручку подольше в своей ладони.
Я сидел за столом рядом с Анной и злился. На себя и на… Сашу! За то, что даже сейчас наблюдаю за тренировкой ребят и внимательно слежу, блядь, за каждым его движением! Наваждение какое-то! Я ведь никогда в своей жизни склонности к своему полу не имел! Только женщины, мать его! А вдруг… все-таки мне морочат голову? После реакции Алана на Сашу я начал сомневаться: мои собственные ощущения, его слова, утверждение Давида, что парень внешне, точно девчонка. Что-то здесь явно не так. Я позволил себе на секунду представить, что Саша – девушка, по какой-то, пока непонятной для меня причине, представившаяся парнем… и, су-ука, во рту пересохло, а в штанах предательски дернулось…
– А-а, что? – задумавшись, я потерял нить разговора и совершенно не слышал, о чем меня спрашивает моя очередная потенциальная невеста (вот интересно, откуда все узнают, что я решил найти себе женщину?)
– Я говорю, в вашем клане есть учитель? Вы учите своих детей читать и писать?
– Нет. Но мы думали об этом. Возможно, твой опыт нам бы пригодился.
– Отец говорил мне, что вы ищете невесту. И я так понимаю, что в данный момент у нас смотрины…
Умная девочка. Всегда такие нравились.
– И что ты об этом думаешь?
– О вас конкретно? Или о том, что меня хотят насильно выдать замуж?
– Хм. Насильно говоришь? Обо всем.
– Вы – привлекательны, харизматичны. Как девушке, мне не может быть неинтересна ваша сила, власть и уникальные способности, о которых ходят легенды. Просто я не хочу замуж. Совсем. Мне хорошо и в моем нынешнем положении. А муж… вы же понимаете, что вас я совсем не знаю. Вдруг вы – жестокий, вспыльчивый, грубый? Вдруг вы бьете женщин? Вдруг мы не найдем общий язык?
– Но ведь я не сказал, что хочу жениться именно сегодня. Мы вполне можем получше узнать друг друга, познакомиться. Я никуда не спешу. На таких условиях вы согласитесь?
Она помолчала некоторое время. А потом ответила:
– Да. На таких – соглашусь.
А я подумал, что это – тоже не мой вариант. Не тянет. Не заводит. Да, хороша. Но не моя, не для меня. Но может, если присмотреться, пообщаться, переспать с ней, в конце концов… Может, чувства, эмоции какие-то, будь они неладны, со временем появятся?
Пообедав в беседке, мы с Ренатом и его людьми отправились осматривать место, где совсем недавно были замечены люди Земцова. Но это, естественно, было бессмысленно – неделя прошла, там кто только не топтался! Ренат настаивал на необходимости получить помощь от нас в виде бойцов и вооружения. Он опасался нападения именно здесь, на их заставе. И я понимал, что когда-нибудь именно так и будет.
– Ренат, я обещаю, что на военном совете замолвлю словечко. И мы обязательно усилим вас. Но размеры помощи определять будет Жук, сам понимаешь.
Он обрадовался:
– О-о, это уже немало значит! Ты сумеешь убедить любого, я знаю! Ну, а дочка моя? Как она тебе? Я слышал, ЧТО она говорила тебе! Я уверяю, если она тебе приглянулась, я сумею ее убедить. Она согласится.
– Как? Побьешь ее?
– Будет нужно, побью! Ты не думай, я люблю ее. Но… чувствую, Пророк, чувствую, что скоро начнется. Скоро попрут москвичи! А если начнется, мы будем первыми, кто встанет на их пути. И первыми, кого сотрут в порошок. А ты сумеешь ее защитить! Она – все, что у меня осталось. Подумай, прошу тебя! Я знаю, ты – хороший человек, благородный. Ты не обидишь, не бросишь. Я был бы спокоен, если бы ты увез ее.
Я задумался. В принципе, этот вопрос можно решить.
– Ренат, я могу взять ее в качестве учителя для наших детей. И, если так тебе будет спокойнее, найти для нее нормального мужика. Будет жить у нас, но сможет приглядеться – ты знаешь, что холостых бойцов у нас гораздо больше, чем в любом другом клане в городе. Может, эта проблема сама собой решиться – кто-то ей понравится. А я пригляжу за ней.
– О-о, я не знаю, как и благодарить тебя! Только знаешь, Пророк, было бы лучше, если бы у нас думали, что ты Аню берешь, как невесту, хотя бы пока вы здесь. Если мои узнают, что я дочку спасаю – паника может начаться, каждый своих будет прятать, дезертирство может случиться….
Он был абсолютно прав. Я кивнул, соглашаясь:
– Только с дочкой сам договорись – истерики мне не нужны.
– Об этом можешь не беспокоиться. Она – девочка умная, поймёт.
… Во время ужина мы старательно играли роль будущей пары. Она сидела со мной рядом, плотно прижатая бедром к моей ноге – в беседке было много народу и старательно скрывала слезы.
– Аня, не бойся, я не обижу тебя. И другим не позволю. Считай, что я тебя нанял, как учительницу.
– Все, что у меня сейчас есть, это ваше слово.
– Мое слово – это уже немало. Поверь мне, некоторые мечтают им заручиться.
– Я верю.
Мне выделили отдельные апартаменты, неподалеку от комнаты, в которой разместились мои бойцы. По своему обыкновению, усилив посты пограничников своими людьми, я отправился в отведенную комнату, отказавшись от предложения Рената помочь в ней устроиться. Я сам! Я не беспомощный. Я вижу.
На столе кто-то зачем-то (забыли, что я – Слепой?) оставил зажженную керосиновую лампу. Яркий свет правый глаз пока еще видит, отметил я с горькой радостью. И только для того, чтобы убедиться в этом, сразу не погасил ее. Разделся по пояс, сделал весь комплекс своих вечерних упражнений и только потом шагнул к столу, чтобы погасить огонь.
А нужно было сначала все здесь исследовать! Неожиданно зацепился ногой за что-то мягкое и широкое на полу (оторван кусок линолеума?), успел ухватиться за стол, по инерции дернул его на себя. Лампа упала на пол, что-то, сложенное на стуле у стены мгновенно загорелось.
