Текст книги "Тиран на замену (СИ)"

Автор книги: Ксюра Невестина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8: Мертвый щеночек

Недалеко от спальной комнаты тоже была темная ниша, и сейчас в ней клубилась тьма. Я вздрогнула и поежилась, от накатившего морозца, собираясь поскорее уйти... куда-нибудь. Меня не волновало куда, только бы сбежать от неприятного ощущения слежки. Только повернулась к той нише спиной, как ноги отказались слушаться? Кукловод? Обернувшись, поняла, что это был не он, а мой страх и ужас.

Из клубящейся тьмы появилась бледная мускулистая рука Вольсхого и поманила меня к себе. Неужели?.. Могли?.. Он не мог подслушать разговоры во время собрания! Тогда он уже узнал, что я проболталась, да? Тогда мне точно не следовало слушаться и подходить к нему, чтобы Сарон не выбежал на мои крики. Если хотя бы один вообще будет... Медленно отступая, я делала маленькие шажки назад, готовая вот-вот рвануть в противоположном направлении.

Тьма метнулась ко мне раньше и облетела меня, сковав ноги в два счета и поднявшись до спины стеной. Отступать больше было некуда. Вольсхий игрался со мной, как хотел, и сейчас он впервые показал себя того, какого я знала шесть лет назад. В нем все еще живы легкомысленность и жажда наживы, как и желание вести развлекательный досуг, а не обременительный быт. Стремление к власти объясняло его становление ректором академии, ведь адепты – будущее империи, которое он мог взять в свои руки.

– Не пугайся. Есть короткий разговор. – прошептал Вольсхий, и его тьма потянула меня в нишу. Там загорелась цветными огнями арка потайного хода, и каменная кладка камешком за камешком исчезла, пропуская нас в другой коридор. – Много времени он не займет.

Вот только никакого коридора за аркой не было. Крохотное помещение было больше похоже на подсобку для хранения тряпок, ведер и швабр. Вольсхий стоял на расстоянии вытянутой руки, несмотря на то что я отдалилась от него по максимуму, вжавшись в закрывшуюся за мной арку.

– Что вы от меня хотите, монрес ректор? – попытка удержать самообладание трещала по швам, готовая вот-вот провалиться. -Я не... Ничего...

– Пытаешься бунт против меня поднять? Не ты ли надоумила любовничка? – по-хамски поинтересовался Вольсхий, склонившись к моему лицу. – А я-то уж думал, что ты весь задор за шесть лет спокойствия потеряла. Раньше такая бойкая была. Смелая. Даже меня ограбить попыталась... недалеко, правда, ушла, но все же...

От того более жутко звучали его слова, что мы находились в кромешной темноте, не пропускающей ни лучика солнца. Хуже, что я не видела, сколько за его спиной клубилось тьмы некромантской силы. Из адептов никто не мог материализовать силу. Даже Сарон только недавно начал тренировки по материализации, неуспешные на начальном этапе.

– Оставь все, как было. Рейсланд. Пожалуйста, – умоляла я, потому как другой тон разговора он воспринимал исключительно как вызов. – Всего один год. и мы уйдем отсюда. Разве это так сложно? – уж за три сезона я придумаю, что делать с рабской печатью. По факту, уже знала, но не продумала, как это провернуть.

– Хорошо, – неожиданно согласился Вольсхий. Я не поверила своим ушам и оказалась права. Он совсем низко склонился, царапая дыханием левое ухо. – Покажешь на что способна на проверке и вот тогда поговорим. Отличишься в позитивную сторону, и я не только оставлю для тебя все. как есть. Еще и подсыплю какой-нибудь стипендии. Ты ведь никогда не сталкивалась со стипендиями? С такими маленькими и очень приятными поощрениями адептов за отличную учебу.

Денежное вознаграждение за отличную учебу? Дайте два! Вот только речи Вольсхого были сладки, как сахарный сироп, и наверняка заканчивались также быстро.

– Из-за самоуправства Мариона Разэла мои товарищи загремели в лазарет! Мы потеряли нашего общего друга! Семирский умер, и своей смертью спас тебя, Рейсланд.

Чем ближе нависала надо мной угроза (сейчас в буквальном смысле), тем лучше работал мой мозг. Я тут же вспомнила, как Вольсхий признался Разэлу. что чуть-чуть не погиб, если бы я не остановила его. Если бы я этого не сделала, то мы бы все погибли под землей, но озвучивать большинство мыслей не стоило. Нужно было давить Вольсхого, пока Марион Разэл где-то бегал и не мешал своей бестолковой и разрушительной для моих планов поддержкой.

– Разве Семирский погиб бы, если бы Марион Разэл не отослал нас на верную гибель? – напирала я, хотя делать это в замкнутом пространстве было крайне неудобно.

Вольсхий не нашелся с ответом, отправив меня в столовую на обед. А я поняла, что наконец-то победила. Пусть это был всего лишь одно маленькое столкновение, но Вольсхий отстранился от меня, открыл проход в арке и вытолкнул меня из закутка. Взлохмаченная и довольная, наконец-то перевела дух и пошла туда, куда послали. Уж драгары с обедом меня никогда не обижали!

Какой же наивной я была, как только с Вольсхим разделалась... Началось довольно неплохо. На подходе к столовой я почувствовала превосходный запах отлично прожаренной отбивной и, сглотнув голодную слюну, летящей походкой вошла в царство драгаров. Столовую отмыли. Каждый ее уголок сверкал чистотой, а с потолка сняли всю паутину. На половину окон повесили тяжелые шторы, а на другую пока только прибили карнизы.

Как бы тяжело не было, пришлось согласиться, что в цитадели наводили порядок. Раньше заниматься уборкой было просто некому, а сейчас... а сейчас все изменилось. Не угрожай моей жизни опасность и имей я приписанную мне седьмую ступень некромантии, то я только бы порадовалась преображению академии. Но нет. Не та ситуация была у меня и большинства наших адептов.

И мой любимый стол у самой раздачи занят – ни одного свободного местечка не осталось. Вздохнув, я поплелась к раздаче. За обедом я впервые встала в очередь! Передо мной человек тридцать, не меньше! К прочему ужасу добавились грязные столы. Мы зачаровывали тряпки, и если кто проливал суп или еще как-нибудь насвинячил, то простенькие чары прибирали в течение нескольких секунд.

С потоком в тысячу человек тряпки не справлялись. Они корячились, влетали друг в друга, потеряв ориентацию и падали на пол. Зато с каким удовольствием я смотрела на чужаков, поскользнувшихся на грязных и склизких тряпках. Их подносы взлетали и опрокидывались им на головы.

А еще я впервые на собственном опыте прочувствовала, что некроманты не ели мясо. В руках сильных некромантов жареное куриное крылышко способно затрепыхаться и истечь кровью. Слабым выглядеть никто не хотел, а потому мясо никто не ел. Пророщенная соя, бобы, свежеснесенные яйца, молоко, на которое у меня аллергия, хлеб, сыр, масло и макароны. Все продукты явно были телепортированы из Роуга или откуда подальше Еще неделю назад мы ели различные виды рыб, мяса, птицу...

Но реальность страшнее. Питаться овощами и кашами целый год я не была готова. И на раздаче ничего сладкого не лежало. Совсем грустно. С подносом я прошла по линии раздачи и ограничилась бутербродом из хлеба и масла, двумя вареными яйцами и стаканом морса. Ничего другого после отобедавших адептов не осталось. Зато за одним из столов, за которым устроились мои соседки-сестры, пустовало несколько мест.

– Линайя! – воскликнула Валла и помахала рукой, пригласив к ним за стол.

Стоило только сесть, как на меня посыпались вопросы темноволосых сестер и их трех подруг, не соизволивших представиться. Их интересовало об академии все от и до, включая судьбу предыдущего преподавательского состава. Стоило понимать, что на этот вопрос я больше не рискнула отвечать, боясь, что Вольсхий снова мог подслушать не предназначенные для его ушей слова.

– Подожди, что ты только что сказала? – шокировано переспросила я, подавив громкость восклицания до минимально возможной.

– Княже весь день негодует. Собачится с помощником. Не знаю, что эти двое закадычных друзей не поделили, но княже сказал перед завтраком: «Сегодня. А завтра делай с нулями что вздумается».

Одна из подруг Валлы и Дэры владела густой пышной и абсолютно седой гривой, заплетенной в высокий рыбий хвост. Именно она сказала нечто, что мне показалось весьма странным. Почему это Вольсхий собачился с Разэлом? Неужели и вправду сделал выговор кукловоду? Нет. он не мог так поступить с другом, раз так защищал его в комнате висельника!

Да еще и разговор в нишевом тайнике выбил почву из под ног. Вольсхий знал о затевающемся бунте и что-то должен был предпринять. Хотя суматоха ему только на руку: так он отвлечет адептов от настоящей проблемы – от убийства академиков территории цитадели. Там. куда вход нежеланным гостям заказан и. казалось, невозможен тем, в чьих жилах не текла кровь рода Вольсхих.

Ситуация меня напрягала в крайней степени. Только и оставалось что надеяться на запрещенные заклинания вроде контроля над временем. Если мы объединим силы, то сможем продержать стаб-сеть около суток. План вырисовывался такой: найти нужное заклинание, разобраться с принципом его работы, получить задание проверки, накинуть стаб-сеть на магистров и в течение отведенного времени ответить на выданные вопросы и выполнить задания.

В плане был только один огрех: охватить всю цитадель мы бы не смогли и не всех магистров заморозили. Тогда имеющееся время сократится всего до нескольких часов, пока самые подозрительные не обнаружат пропажу оценивающих. Думай же, Линайя, думай! Сейчас было некому думать за тебя и что-то решать! Предполагалась ли под видом проверки ловушка? Я считала, что да. Был ли шанс пройти проверку и не проиграть? Тоже да.

– Проверка! – в ужасе выдала я и проглотила кусок бутерброда, который грозился костью застрять в горле

– Какая проверка?

– Какая проверка?

– Какая проверка?

Нестройный гул голосов пяти собеседниц слился в три. От меня требовали ответа, но мне стало совсем не до того. Мне нужно было успеть найти заклинание, собрать всех наших и договориться с ними. План был реален, и я хотела как можно скорее обсудить его с Сароном. Кто как не он смог бы исполнить роль концентратора? Стаб-сети в отличие от стаб-камер неопасны и никому не причиняли вреда. Разве что бодрость жрали, как очумелые.

– Мне нужно срочно бежать, – я, подскочив со стула, опрокинула в себя несколько глотков морса. – Потом. Все потом.

– Я отнесу, иди, – предложила Валла помочь с подносом. – Но потом...

Только обернулась в сторону выхода, так сразу же упала обратно на стул. В проходе выстроились новый ректор и его прихвостень, будто за нами пришли. Заберите, Истинные, их души! Таких стрессов моя нервная система не переживет! Вольсхий специально отправил меня в столовую, чтобы знать, где найти через какие-то жалкие двадцать минут? Он все просчитывал, когда я давила на него? Он человек вообще? Или его Разэл надоумил, стоило мне только исчезнуть из его поля зрения?

– Эй, ты чего? – Валла положила ладонь на мое плечо.

– Не успела, – вздохнула я и посмотрела прямо в глаза Вольсхого, но не отвела взгляда на встречный.

Вольсхий с сопровождающим его кукловодом приблизились к нашему столу. Я вздрогнула, когда ректор остановился в шаге от меня, чем вынудил наконец отвести взгляд. Властный, нетерпимый к другим лидерам. Сейчас я почувствовала всю его суть снова. Как же обмануть его и самой не проиграть? Ведь он сказал правду: шесть лет я смогла его обокрасть, но уйти с награбленным далеко не получилось.

– Адепт Тонверк. через десять минут сбор на плацу для проверки второй-седьмой ступеней!

Я пульсаром вылетела из столовой, совершенно забыв об обещанном рассказе о Вольсхом. План поднять бунт превратился в пустышку, если уже сейчас нас всех настоятельно попросили пройти на выход. Я чувствовала неприязненные взгляды отовсюду: и от Вольсхого с Разэлом, и от столичных адептов-чужаков, которые не имели никакого права находиться в цитадели. Но мои мир все еще держался, пускай и трещал по швам. Я буду за него бороться!

У меня оставался один-единственный шанс – нужно было только немного задержаться в цитадели, чтобы свести рабскую печать. Тогда я смогла бы сбежать, снова найти приют... Ыне больше не четырнадцать лет, и я справлюсь. Вольсхий не даст мне спокойной жизни, а я не стану у него просить опять. Хватит! Надоел! Я сама себе хозяйка и госпожа!

Наших пусть Вольсхий сам собирает Или Разэла пошлет: он же кукловод – как раз по специальности собирать толпу в одном месте против ее воли. Я больше не буду играть по чужим правилам и подчиняться чужим законам. Я свои напишу.

Полная решимости я прошагала на плац, на котором в отдалении уже собирались знакомые лица. Манису, обругавшую меня в подземелье, я узнала сразу. Ее тяжело было не узнать по короткой крашеной в блонд стрижке и необъятным размерам тела. Будто и не некромант вовсе, чья суть пожирала хозяина изнутри. Оттого и старели некроманты быстрее, чем маги других направленностей. А может быть она и не некромант. Чего я прицепилась к ним, раз прежняя академия уже не актуальна?

Шеренга магистров – значительно короче, чем в первое утро – вновь вытянулась по стойке смирно за спиной сдержанного Вольсхого, за плечом которого – Марион Разэл. Мы снова сбились в кучку перед шеренгой из четырех жутких типов. Встреченная в подземелье маниса скривилась, как только засекла пристальное внимание к своей персоне.

– Стройся! – приказал Вольсхий.

А мы что? Мы неуклюже встали линеечкой в три ряда, препираясь и толкаясь. Преподаватели должны были впечатлиться подобным представлением, а они молчали – лишь строго смотрели на творившееся безобразие.

– Адепты государственной академии некромантии, – громко, с придыханием начал заготовленную заранее речь Вольсхий, – в связи с реорганизацией академии и приведением ее к мировому стандарту, а также расширением образовательной программы, отмены узкой специализации академии...

Вдохновенные паузы бесили. Вступительная речь пролетела мимо меня. Я не успела подготовиться ни к проверке, ни к побегу. Если проиграем все, то можно будет упросить Вольсхого дать еще одну ночь на сборы: мне должно хватить семивосьми часов, чтобы содрать с себя рабскую печать и «одолжить» безвозвратно некоторую сумму из карманов чужаков. Первую обчищу Инрит в качестве моральной компенсации за «веселую» ночку, устроенную ее братцем-кукловодом.

– Магистр Фир, продолжайте.

Вольсхий и Разэл встали в начале шеренги, а низенький и на странность пузатый, будто распухший, магистр буквально выплыл вперед. Вот он точно был некромантом! Если в специализации сварливой манисы я все еще сомневалась, то в нем -ни в коем случае. Магистр Фир будто дышал смертью, и смерть отражалась в его глазах. Старый, но очень опасный тип.

– Адепты седьмой ступени построиться в первую линию, – прохрипел магистр, но его ни один из нас не понял. – Три шага вперед, адепты седьмой ступени!

Восемнадцать человек, включая меня, выполнили приказ.

– Адепт Линайя Тонверк, подойти!

Почему я – первая?! Почему? Наши с ужасом наблюдали за развитием действий, и только Сарон выглядел так, что я почувствовала поддержку. Другие просто побоялись даже высказать пожелание удачи. Вольсхий практически незаметным жестом закрытия кисти в кулак предложил пройти проверку первой. Что он от меня ждал? Того, что я устрою представление? Не дождется.

– Адепт Тонверк! – с нажимом повторил магистр Фир. – Подойти!

Несмело приблизившись лысоватому старичку, я наугад взяла один из острых осколков с вытянутой старческой ладони. Косточек в его руках лежало немногим больше десяти штук, и не каждая из них была настоящей. Почти все были искусственно выращены по незнакомой мне технологии.

– Определить кому принадлежала кость. Восстановить ее, нарастить сухожилия, мышцы, наружный покров Выполнять!

Что??? А если бы я взяла искусственную кость? Это же был бы стопроцентный вылет! Спокойно, Линайя, ты знала на что шла. Если первое задание мне еще под силу, то последующие пункты практически невыполнимы. Я целитель, а не некромант! Я не готова покинуть академию. А ведь стоило подготовиться. Мне нужно было еще немного времени. Я не хотела рисковать, сдирая с себя печать. Всего один год оставался. И тут же я поправила себя – один день.

Думай, Линайя, думай! Что из выученного материала по целительству могло помочь в выполнении задания и не вызвать подозрений? Как незаметно получить желаемый результат? Как?! Судорожное вспоминание грозило вызвать невроз, но я не сдавалась. Мне нужно было немного времени. Неделя – не больше. Мне нужно заработать немного денег. Я и так здесь задержалась.

– Адепт Тонверк! Если не можете, то вернитесь в строй. – Я была права, посчитав магистра Фира далеко не добродушным старичком.

Уж справиться с первым заданием я могла. Только вчера мне пришлось с толкнуться с жертвами гигансткой боевой собаки гигеры и узнать след от шершавой поверхности клыка на осколке я могла без дополнительных исследований. Про драку или намеренное убийство существа, которому принадлежал осколок этой кости, я решила не озвучивать.

– Собачья лапа. Порода... гигера. Щенок. Месяца два, не больше. Усыплен в результате несвоевременного лечения. Открытый перелом лапы. Осколок был частью кости этой лапы. Как мы видим, с одной стороны естественный скол, а с другой стороны – сымитированный.

– Неплохо, – проворчал магистр, сморщив нос как при насморке. – Адепт-целитель и тот бы лучше не сказал. Теперь взращение.

Прозвучавшее слово «целитель» я не приняла на свой счет, пропустив мимо ушей. Это ведь не мог быть намек! Обычная похвала. Что делать с взращиванием я тоже догадалась. Целители не могли влиять на мертвое вещество. Зато мой дар «благословение бессмертия» был способен вдохнуть жизнь в мертвую плоть. Скрывать использование энергии жизни я уж научилась за двадцать три года существования под злым небом Истинных. Я накрыла ладонь с лежащей в ней костью второй ладонью.

– Адепт! – сделал замечание магистр Фир.

– Пусть делает, как умеет, – вступился Вольсхий, хмуро следя за ходом выполнения задания. – В этой академии другие методы преподавания. Главное результат.

Чудо, что не усложнили задание. Создать питающую оболочку и скрыть ее создание на первом этапе я не смогла бы. А так проблемы не возникло. Прозрачная капсула из светлой энергии объяла осколок кости и заполнила свое нутро слепящей глаза жидкостью. Я постаралась приглушить этот свет, как могла, а ладони прикрыли то, что я не могла сдержать.

Вместо того, чтобы идти по заданию в лоб, я разрушила кость до частиц света и породила новый зародыш. Он рос, стремительно увеличивался в размерах. Он темнел до тех пор. пока не приобрел насыщенный черный цвет. Теперь, когда энергия жизни сосредоточилась под шкурой и мышцами, я могла не волноваться насчет разоблачения.

Тельце щенка прекратило изменяться, когда доросло до половины размера головы. Ушастый, с длинным хлестким хвостом и рыжим пятном на шкуре вокруг правого глаза. Такой забавный. Но щенок не дышал. Он не двигался, даже не открывал глаза и нос совершенно сухой. Я могла вздохнуть свободно, увидев, что он не подскочил, не запищал и не завертел хвостом. Тем не менее, в глубине души, было так обидно, что я не смогла вернуть его к жизни...

– Засчитано! – объявил магистр Фир. – Превосходная работа!

Я исподлобья расстроенно взглянула в серые глаза магистра. Хорошо, что он понял меня превратно.

– Гигера – дорогое удовольствие, девушка. – с улыбкой прошептал магистр Фир. – С вашим талантом и умениями вы не только сможете хорошо устроиться в жизни, найти достойную работу, но и годика через три-четыре купить. Щенок гигеры при нынешних расценках стоит около семидесяти тысяч льят.

Сколько?! Мне двухсот-то льят на месяц с лихвой! За семьдесят тысяч можно поместье в столице купить! Только я хотела прижать щенка к груди, как у меня за спиной совершенно незаметно оказался Вольсхий и отобрал маленькую гигеру, пообещав самолично озаботиться созданием чучела. Такую девочку-красавицу распотрошить? Он человек или бессердечный монстр?

– Адепт Тонверк, встать в строй! – рыкнул Вольсхий, и я, склонив голову, обиженно поплелась на место в кучу к ребятам.

После моего очевидного успеха настроение магистров переменилось. К сожалению, вскоре ему предстояло перемениться вновь. Воодушевившись, следующим на проверку выступил Шалер. Нагло ухмыляясь, по-хамски оглядел магистра Фира и выдал что-то невероятное.

– Ну давай, старичок, попробуй завалить меня! – и оскалился.

Повернув голову в поисках Риски, я увидела, как она закрыла лицо ладонями. Видимо, даже она такой чудовищной тупости от своего парня не ожидала. Сразу видно, в Шалере ее интересовали далеко не мозги и магические таланты. На какое-то мгновение мне стало ее даже жаль: хорошие парни ее отшили, а выбрать лучшее из оставшегося она не смогла Лучше бы вообще никого не выбирала – сейчас не было бы ей так стыдно.

–Дай косточку, – вякнул Шалер. надув губы, чуть ли не пародируя мой обиженный несколько минут назад облик. – И я тоже собачку забацаю.

– Какая ступень? Четвертая? – хитро переспросил магистр Фир, и я уже не ожидала от него ни прощения, ни поблажек. -Тогда и задание для четвертой ступени будет другое.

Старичок стряхнул содержимое кулака в карман форменных брюк и взмахнул полами преподавательского плаща. Из блестящей переливающейся подкладки выскочили теневые духи и кинулись на ошалевшего от неожиданности Шалера. Пока все были заняты наблюдением за сражением Шалера с теневыми зморами. Риска пробралась поближе ко мне и прошептала, что этому дураку еще повезло. Если бы магистр призвал настоящих зморов – мелких хулиганов, которые, собираясь в тысячную стаю, способны убить небольшой вооруженный отряд, состоящий из магов.

– Не хочу ничего слышать про убийства. – я попросила ее заткнуться, если не могла сказать ничего дельного. – Лучше... как там Кас? Эржа тоже здесь нет? У него что-то серьезное нашли? Или целитель им навредить пытался?

Риска помотала головой, заверяя, что целитель самый обычный и нормальный. Мы одновременно повернулись, проверить как там дела у Шалера. Он валялся в траве, орал не своим голосом и пытался отцепить от одежды четырех теневых зморов. Выходило у него неочень: одного отцеплял, второй и третий прицеплялся. Четвертый схватил его за волосы и тянул в разные стороны.

– Будет ему уроком. В будущем никогда не нахамит пожилому, – хмыкнула Риска, стараясь держать себя в руках. У нее тоже получалось «неочень».

Из подкладки вырвалось еще два теневых змора, и вшестером они оттащили сопротивлявшегося Шалера в сторону. Риска не решилась подойти и помочь, несмотря на то, что магистр Фир объявил имя следующего адепта, но не седьмой, а второй ступени. Все наши со злостью посмотрели на поверженного Шалера, из-за выходки которого первыми страдали младшие и только к концу проверки очередь дойдет до Сарона.

Он подбадривающе улыбнулся мне, подмигнув. Совершенно не волновался. Надо же... Насколько Сарон уверен в своих силах? Даже я не могла похвастаться, что смогу провернуть подмену. Хорошо родиться гением, а не одаренным. Тебе все двери открыты, все дороги свободны и обширны.

Для адептов второй ступени задание было совсем простеньким: ответить на несколько теоретических вопросов, затем нарисовать и активировать одну из печатей заклинателей. Когда Риска не справилась с печатью Аурсверга, я взвыла: как можно было не знать название заклинания, которое по несколько раз на неделе практиковали на тушках животных, подначивая особо пугливых из нас?

Третья ступень проваливалась с ритуалистикой, четвертая не могла опознать в тенях магистра темных существ, пятая завалилась с правоведением и подчинением низших существ (которых кстати магистр не решился признать, вновь ограничившись тенями). Шестые должны были показать попытки формализации внутренней энергии, которую я всегда называла материализацией. Их задание состояло в создании облаков, которые подчищали грязь за Вольсхим под землей. С этим мог справиться только Сарон...

И вот подошел его черед. Он снова хитро подмигнул мне. и мое сердце остановилось. Что он собирался сделать? Мне хотелось закричать: «Сарон, стой!» – только ноги не слушались, а дар речи пропал, как не бывало. Парень спокойно подошел к магистру Фиру, уважительно кивнул ему и протянул руку за осколком косточки. Я не понимала, что он творил... Сарон выбрал искусственную!

– Это кость мальвинийки шустрой. – объявил Сарон и получил соответствующий ответ.

– Неверно. Встать в строй.

– Почему неверно?! – возмутился Сарон, будто его тело захватила Риска. Переигрывал. – Это кость мальвинийки шустрой!

– И вы, адепт, можете это доказать? – подыграл магистр Фир. – Так взращивайте!

Это было чистой воды издевательством и нздсмехательством... Ирса над магистром. В мести за всех, кого унизил магистр, Сарон унижал его. Парень положил косточку в центр ладони, сжал ее в кулак. Его поцеловал и резко раскрыл, дунув. В лицо магистра сиганула мелкая птица с сине-зеленым оперением и большим мягким клювом. Она егозила по лицу и голове магистра, оправдывая свое прозвище «шустрая» и заставляя его отступать, возиться с мелочью, как недавно Шалер сражался с теневыми зморами.

– А говорили, что неверно, – пропел Сарон. как только всклокоченный и красный от злости магистр Фир разделался с призывной птицей. Косточку парень спрятал в кармане брюк, как сделал магистр после моей проверки. – Говорю же, мальвинийка шустрая!

Вольсхий молчал, следя за развитием событий. Еще один магистр рассмеялся, похлопав магистра Фира по плечу, как старого друга, хотя был значительно младше него лет так на тридцать. Сарон. прицокивая языком, отступал, делая небольшие шажки спиной в нашу сторону. Стоило ли кричать, что он в очередной раз возвысился в глазах адептов, превратившись в героя национального масштаба?

– Шерфен, заткнись! – пробурчал магистр Фир, скинув руку ученика со своего плеча Мне показалось, что именно в наставническо-ученических отношениях находились эти двое.

На официальное прилюдное «избиение младенцев» Каро с Мэлиан опоздали, считая, что потеря кота являлась достаточной для объяснения причиной. Не прокатило. Магистр Фир вызвал обеих подойти поближе и принудил Мэлиан испытывать на Каро любое проклятье из хулиганского арсенала первой ступени, какое ей только придет в голову, рыже следовало успешно защититься и отразить атаку. Эти двое на вечеринки не ходили, ни с кем не общались и жили особняком.

Я не стала дожидаться прилюдного повешения, заметив поползновения Вольсхого исчезнуть с плаца. Проверка по факту подошла к концу, и я поспешила нагнать ректора, стремительно исчезнувшего из поля зрения. К чему такая спешка? Нагнать его я смогла только на лестнице, ведущей в галерею – просторный коридор с множеством картин с написанными на них портретами незнакомых мне личностей.

И в тишине галереи я слышала собачий писк. Вольсхий тоже его слышал, как и мои шаги, поэтому остановился, обернулся. В слабом свете расположившихся в линию над потолком разноцветных светляков я испугалась его пронзительного и недоуменного взгляда. Вольсхий догадался обо мне... Осознание заставило меня отступить на шаг, но мне не хватило сил развернуться и убежать. Я только пугливо смотрела на него и делала шаг за шагом назад, пока не врезалась в стену. Даже шла не прямо, а по косой.

– Все в порядке. Линайя. – впервые за столько лет он назвал меня по имени. – Поговорим в следующий раз, хорошо? Я очень устал.

А я не устала мучиться в неведении? Я не устала бояться собственной тени? Я не устала?.. Он такой... «смешной». И я усмехнулась тихо, жалко, как всплакнула. Эгоистичный мерзавец, который думал только о себе и своем комфорте! Никогда не пытался подумать о других? Хоть немножко? Разве можно было оставить ему живую собаку, раз он попавшего в беду кота жестоко уничтожил и бровью не повел?

– Прекрати истерить. Тебя никто из цитадели не выгоняет. Можешь оставаться здесь столько, сколько нужно или даже навсегда. Рион поможет тебе справиться с даром и научиться использовать его во благо.

Рион? Марион? Марион Разэл?! Этот монстр поможет мне научиться использовать мой дар во благо? А ты больше ничего не хотел, Рейсланд Вольсхий? Может, желал весь мир к своим ногам положить? Чем не великая цель?

– Попросил же. без истерик! – рыкнул Вольсхий, и щенок в его руках то ли затявкал, то ли закашлял. – И не смотри на меня так! Я иду к целителю, а не на скотобойню.

Да какая мне разница, куда он нес щенка, стоимостью семьдесят тысяч льят? Уж из настолько дорогостоящего щенка делать чучело Вольсхий не стал бы, даже если бы был круглым идиотом. Но не был он той бестолочью, с которым я познакомилась шесть лет назад. Годы изменили его не только внешне – еще и мозгов отвесили с вес одного-двух кастиров.

– Успокоилась? Вот и хорошо, – Вольсхий моргнул и подавил зевок. – Иди и отдохни. За себя и тех двоих, в лазарете, можешь не беспокоиться. Вы трое остаетесь в академии на бесплатном обучении. Включая жилье и питание. Довольна? Об остальном поговорим в другой день. Мне сегодня не до этого. Еще виновник по вашей находке не найден. Не мешай мне его искать.

– Искать убийцу академиков или старшего брата Маджере? – с вызовом спросила я, выдавая, что подслушала их с Марионом Разэлом тайный разговор.

Лучше бы этого не делала. Вольсхий нахмурился, разозлился и... И я дала деру.