Текст книги "Тиран на замену (СИ)"
Автор книги: Ксюра Невестина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Глава 14: Ограничение и подчинение
– Что произошло? – в недоумении воскликнула я, и за моей спиной раздался такой грохот будто несущую стену проломили.
– Так слухи про шлюху правдивы? – усмехнулся тот. кто моложе, и на его голос я обернулась. Именно с ним мне довелось заочно познакомиться в воспоминании Алиц. Из дыры в стене вышел второй компаньон Вольсхого. Тсик.
Низенький, худенький он был похож на неказистого подростка. Только преждевременно морщинистое лицо выдавало истинный возраст. С Рейсландом Вольсхим она примерно одногодки. В его руках уже знакомая мне по видению окровавленная оружейная игла, которой был убит Арлаэрн Вольсхий. Крупицы родной для цитадели энергии осели на его теле и одежде, но оживить их я не могла – его прах был везде и нигде одновременно. Сожженное тело без хоть сколько-нибудь крохотного кусочка не восстановить и не воскресить.
Передо мной спиной к лестнице стоял – еле держался из последних сил – раненый Марион Разэл с порезанным боком. Яд, поразивший Алиц, обладал тошнотворно-омерзительным запахом. Им провоняла вся одежда Разэла. а не только оружейная игла, с которой этот запах сроднился. Ранение Разэла было настолько серьезным, что без помощи целителя он мог обходиться минут десять. Не дольше.
– Все хорошо, Мари. Я разберусь.
Нарочито-медленно прошествовав обойдя Тсика. я озабоченно и невесомо положила ладонь на плечо Мариона Разэла и беспокойно произнесла Коротышка-убийца довольно хмыкнул, не веря в возможность поражения. Кипевшая во мне мощь никак внешне не проявляла себя. Уставившиеся в предвкушении ярко-зеленые ружные глаза, смеялись. Марион Разэл не обернулся, но вздрогнул от легкого касания моей руки его плеча.
– О. я наслышан о вас, маниса Тонверк! – грубо, с издевкой воскликнул убийца, видимо не вспомнив наше знакомство ранее
– В некоторых областях вы весьма талантливы. Не обойдите ласковым вниманием мой пытливый ум!
– Замолчи, Гарэрл! – рявкнул Марион Разэл, проигнорировав мое фамильярное обращение «Мари». – Поэтому ты и провалился на аттестации. Женщины и дети. – злая усмешка на его тонких, окровавленных губах. – вот твой враг, да, Гарэрл? Найти достойного соперника не пробовал?
– Хорошо вякается за женской спиной, да? – откровенно издевался Гарэрл.
Марион попытался выйти из-за моего плеча, но я не позволила и опустила руку. Мимолетно отметив, что он по непонятной причине не воспользовался даром кукловода, ступила на самую нижнюю ступеньку.
– Твой враг всего лишь маленький беззащитный ребенок, плачущий по ночам, страдающий от кошмаров и в ненормальных количествах употребляющий тяжелые успокоительные. Разве мне есть смысл бояться такое ничтожество?
Ухмылка спала с донельзя довольного лица Гарэрла, его голос приобрел рычащие нотки.
– У меня приказ уничтожить всех, в ком течет кровь клана Дэм! Не так важно, кого придется убить для этого.
Каждое движение, каждую – даже самую незначительную – смену настроения я чувствовала. Я ощущала все и всех на территории гнезда Так и с ума сойти можно. Поскорее бы все закончить и вернуть кольцо в сторожевую башню, а то потеряюсь.
– Отец, – на грани слышимости прошептал Марион Разэл за моей спиной.
Мозаика понемногу складывалась. Не хватало всего нескольких деталек, чтобы собрать полную картину.
– Как интересно, – спокойным, будто чужим голосом я произнесла, приблизившись к убийце еще на два шага.
Все сильней и сильней я ощущала, как теряла контроль над телом, как нечто могущественное и значимое заполняло все мою суть.
– Бесстрашная... – изумленно, с наслаждением протянул Гарэрл Тсик, пожирая меня глазами от макушки до пят. – Как жаль, ты выбрала не того мужчину. Будет нехорошо, если понесла неприятный сюрприз.
Пошлые намеки я предпочла проигнорировать: мужчинка с мой и так маленький рост, убийца и властолюбивый подонок – в моих глазах мужчиной не был. Еще и старый к тому же. Ледяная песня ветра несла силу моего дара в глубины леса. К сосне, к которой привалился Рейсланд Вольсхий. умирая. У которой сделал свой последний вздох...
...и первый в новой жизни.
Видение вновь пропало, и я наконец смогла сосредоточиться на Марионе Разэле, Гарэрле Тсике и магистре Фэрусе Сэрдоке, притаившимся за углом и наблюдавшем за разворачивавшимися событиями.
– Воистину! – испуганно выкрикнул он и вылетел на лестничную площадку, но на ногах устоял.
С тем же резким испугом, будто неожиданно для самого себя, Гарэрл Тсик проткнул мой живот; игла вышла из поясницы, чудом не задев позвоночник. На моем черном костюме заблестела, засверкала грязная кровь. Ее яд. как живой, стремительно пожирал плоское лезвие иглы, поразив яд иглы. Сталь гнила и ржавела.
Подняв взгляд с проткнутого живота, я все же сдержалась, чтобы самой не завизжать: синекожий Рейсланд Вольсхий нависал над всеми нами и давил нечеловеческой опасной аурой смерти. Для некромантов вырвавшийся из-под действия магии недоучек труп – обычное дело. Но не для меня. Перед нами стоял самый настоящий труп – даже воняло от него также: и смертью, и болотом.
Черты лица Рейсланда Вольсхого легко угадывались за отросшими до пола патлами, напичканными веточками и сухой медной хвоей. Все это безобразие сверху было покрыто жирным слоем болотной тины на макушке и по низу прядей. Глаза окончательно приобрели черный цвет.
Мгновение – Гарэрл впечатан в стену, рядом – дыра от прошедшего «сквозь» нее Рейсланда Вольсхого. Вот за чем велась охота на мой дар – вернувшиеся из Раздолья Истинных или из Дворца Угрюмого Мертвеца становились иными. Сила. Скорость. Магия. Менялось все.
Я резко отвернулась, не желая видеть останки Гарэрла. Если тело только отбито, то от головы под лапой Рейсланда Вольсхого не осталось почти ничего. Не только от вони, но и от одного вида тошнило, хотя ни о каком плотном завтраке речи не шло. Идти на обед расхотелось. Совсем.
Какое чудовище я породила?
Цитадель, казалось, сама не рада воскрешению сына. Провал между кабинетом и лестничной площадкой затянули лозы ноктюра. бутоны закрыли собою все щели.
Меня не вырвало только потому, что нечем.
Я осела на пол, придерживая рану на животе Боли не было – боль забирала цитадель. До меня доковылял Марион Разэл и сел рядом на ступеньку. У него весь бок в крови. Выпавший из укрытия с появлением восставшего наблюдатель молча пялился в закрытый ноктюром пролом. Четвертый был внутри браслета, и я не видела Раскрытие этого фокуса я предпочла оставить до лучших времен.
На неуместные вопросы у меня не осталось сил.
– Так и будешь лупиться, Сэрдок? Поглядеть пришел? – проворчал Марион Разэл, закончив с перевязью бока и милосердно предоставивший мне свое плечо. – Лучше бы со вторым гостем разобрался.
– Уже. – пожал плечами Сердок, показал пластину-браслет на правом запястье и отмер, кинувшись к нам. – Это что сейчас было? Рейсланд?
Вопрос мне совсем не понравился. Тишина в ректорском кабинете – еще меньше.
– Фэрус Сэрдок? – переспросила я, вспомнив имя из разговора с принцессой Инритэль. До этого я как-то не соотнесла магистра-лектора с тем самым магистром, который тоже метил на должность ректора. – Тот, который заклятый противник...
– Соперник, – поправил магистр. – А то твоим тоном только в смертные враги записывать.
Магистр Сэрдок сел по левую сторону от меня, чтобы получше осмотреть торчащую из живота и поясницы ржавую иглу. И мне выдалась чудесная возможность рассмотреть его. Магистр высок, в плечах немного уже Рейсланда Вольсхого. Но в остальном они похожи, как братья: цвет волос, прически, карий цвет глаз и – незначительно – черты лица. Если бы не знала, что они не кровны друг другу, спутала бы.
– Одаренная. – вздохнул Марион Разэл.
– Не тебе вякать! – рыкнула я, припомнив каждый случай насильственного передвижения и прогулку по ночному лесу.
– Моя кровь сталь в металлолом не превращает, – парировал он, усмехаясь и жмурясь от боли в боку. – Но затупить может.
– Рейсланд... – вновь напомнил Сэрдок.
– Алиц! – перебила его я, пульсаром взмахнув на ноги. – Браслет!
Фэрус Сэрдок удивился, но препятствовать мне не смог – я отобрала у него «браслет некроманта» в два счета. Такие округлые пластины выдавались только тем из боевых некромантов, кто принимал непосредственное участие в захвате преступников. Если быть точнее, то ими владели только стражи Зора. К этому моменту от иглы во мне не осталось ни следа -только металлическая жидкость выплеснулась изнутри на черный костюм академической формы.
Сначала я подобрала кольцо Алиц и только потом мы шли до целителя Карэма – до лазарета – магистр Сэрдок помог добираться нам обоим: и мне. и Мариону Разэлу. Встав между нами, он поддерживал обоих, старался идти ровно, но наша троица все равно косила то влево, то забирала вправо. Если бы не иллюзия того же Сэрдока. то на нас быстро бы собралась поглядеть толпа.
Алиц все также спала, рядом с ней сидел Карэм, а на ее груди пищала гигера. Маленький черный щенок с забавным рыжим пятном вокруг правого глаза умилял. Хорошо что о малышке не забыли, когда Рейсланд Вольсхий... не вернулся. Отобранный браслет я опустошила мгновенно – Фэрус Сэрдок только дернуться успел, почувствовав, как запертая внутри магией жизнь иссохла. Видимо, все эти годы я ошибалась – я могу убивать, несмотря на рождение целителем.
Вдруг от этой мысли стало страшно, но виду не подала, отдав часть энергии этой проклятой жизни Алиц. Две трети сохранила для Рейсланда Вольсхого – его внешний вид оставлял желать лучшего. Отобрать его жизнь теперь будет очень тяжело, пускай он так и остался смертным, хотя и с сверхчеловеческими способностями.
Первой помощь Карэма получила я, следом подлатали Мариона Разэла. Магистр Сэрдок – взаправду был одним из стражей Зора, как исключенный из состава Рейсланд Вольсхий. Он с моей помощью победил убийцу «соперника номер один» своей жизни, выйдя из боя без единой царапины. Даже внимание адептов и других магистров не привлек.
– Шлойзу нужна была княжна Алицкарти? – жестко спросил магистр, как отругал. Разэл хмуро кивнул.
– Великая Княгиня Алицкарти, – поправила я. – Эти двое убили всех. Из Вольсхих остались только Алицкарти и Рейсланд.
На самом деле осталась только Алиц. Если бы цитадель проигнорировала меня, то император победил бы. И проиграл одновременно, потеряв дочерей – принцессу Инритэль и любимицу Каронари. Мы ее всегда называли просто Каро. Но из-за моего вмешательства император Рогест Тшенранский приобрел очень опасного врага – ожившего клона Короля-Мертэвеца.
За беседой троих мужчин не следила, но смену темы уловила мгновенно. Очередная попытка вмешаться вызвала закономерный неудобный мне вопрос.
Первой помощь Карэма получила я, следом подлатали Мариона Разэла. Магистр Сэрдок – взаправду был одним из стражей Зора, как исключенный из состава Рейсланд Вольсхий. Он с моей помощью победил убийцу «соперника номер один» своей жизни, выйдя из боя без единой царапины. Даже внимание адептов и других магистров не привлек.
– Шлойзу нужна была княжна Алицкарти? – жестко спросил магистр, как отругал. Разэл хмуро кивнул.
– Великая Княгиня Алицкарти, – поправила я. – Эти двое убили всех. Из Вольсхих остались только Алицкарти и Рейсланд.
На самом деле осталась только Алиц. Если бы цитадель проигнорировала меня, то император победил бы. И проиграл одновременно, потеряв дочерей – принцессу Инритэль и любимицу Каронари. Мы ее всегда называли просто Каро. Но из-за моего вмешательства император Рогест Тшенранский приобрел очень опасного врага – ожившего клона Короля-Мертэвеца.
За беседой троих мужчин не следила, но смену темы уловила мгновенно. Очередная попытка вмешаться вызвала закономерный неудобный мне вопрос.
– Что произошло с Рейсландом, что ты так усердно переводишь тему? – удивился Фэрус Сэрдок.
– А почему вы так фамильярно обращаетесь ко мне. магистр Сэрдок?! – надавила я, подтверждая прозвище Псийя. – Не много ли вы себе позволяете?! – с каждым словом я все сильнее повышала голос, готовясь сорваться на визг, который даже Эржа пугал. – Один шлюхой называет и делает непристойные предложения, другой в разговоре со мной говорит о монресе ректоре «Лан», и я судорожно пытаюсь понять, о ком речь! И кто после всего этого из нас кикимора?!!
Магистр Фэрус Сэрдок в шоке уставился на меня, а Марион Разэл расхохотался. Целитель Карэм только улыбнулся. Про кикимору вспомнил Рейсланд Вольсхий в незапамятной приватной беседе.
– Дааа... – протянул Марион. – Кикимора теперь Лан! В каком болоте он так удачно искупнулся?
Им его внешний вид показался смешным. Мне – нет. И я называла себя целителем? Меня стошнило бы от его вида, если было бы чем! Уж лучше бы родилась каким-нибудь посредственным мажком. Жила бы хоть спокойно, без нервотрепки.
– Маниса Тонверк, ты разве не... состоишь в близких интимных отношениях с Рейсландом? – с толикой неуверенности в голосе уточнил Фэрус Сэрдок.
Теперь пришла моя очередь выпасть в глубочайший шок. С каких таких причин сие представительные монресы нафантазировали другу молодую любовницу? Шесть лет назад между нами, конечно, кое-что случилось, но то было разовым удовольствием! Тогда Ресланд Вольсхий был невероятно красив, молод и чувствителен. Годы не пожалели его. как и любого другого некроманта.
– Он же старый... – я выдавила из себя, пытаясь уложить «новость» в голове и попытаться согласовать ее с реалиями жизни. Исключительно не получалось. – Сорокалетний некромант и девушка двадцати трех лет... некромант.
Чуть было не назвала себя целительницей! Нужно быть осторожнее в такой неформальной обстановке.
– Говорят... – подозрительно протянул магистр.
– Вот пусть тогда глава по воспитательной части разбирается с теми, кто слишком много гозорит!
– Тогда что ты в ректорской башне ночевала? – гневно прервал спор Марион Разэл. видимо ощущая себя крайним, и поморщился от боли в боку. – Как ты прошла через защиту?
– Меня Алиц провела, – я пожала плечами. – Ей было очень плохо после смерти деда и других членов семьи.
Мужчины смотрели на меня очень тяжелыми, внимательными взглядами, в которых сквозило неверие и немного обида. Карэм влил в меня какую-то безвкусную восстанавливающую настойку, состав которой мне уловить не удалось.
– Я. конечно, поражена, что в ваших глазах выгляжу девушкой привлекательной, но... понимаете... некромант под пятьдесят -не принц из моих мечт и чудесных снов.
– Мне тридцать семь. И Рейсланду тоже. Рион помладше, ему двадцать четыре. – рассказал Фэрус Сэрдок, проникнувшись «глубиной» разговора после перенесенной нервотрепки. Мне его защитные баррикады были не по вкусу. Нашел кого защищать!
– Вы хотите пригласить меня на свидание? – воскликнула я, обратившись к Мариону Разэлу. – Простите, что назвала вас «Мари». Я была не в себе!
Косить под дурочку, конечно, поздно, но попытка – не пытка. Самое смешное, что мне поверили! Оба скосили взгляды на целителя и практически одновременно спросили, какой гадостью он меня траванул? Целитель Карэм фыркнул, но ладонью моего лба коснулся: вдруг жар и бред? Так бы он меня и мучил, если бы с тихим стоном не очнулась Алиц.
Она попыталась приподняться, открыла светлые карие глаза и медленно положила руку на макушку щенка, улегшегося ей на грудь.
– Доброе утро, – с улыбкой на губах я вытерла руки от крови о полотенце и присела на стул рядом с ее койкой. – Как себя чувствуешь, Алиц?
– Дядя Лан... – сухо прошептала она.
– С Рейсландом все хорошо, милая, – соврала. – Он у себя в кабинете решает серьезные вопросы. Я схожу за ним. Скажу, что ты проснулась.
–Угу. А что за...
– Позаботься об этой малышке. – я легонько кинула на щенка, переводя внимание ребенка на более доступные ей вещи. – У нее совсем никого не осталось. Нет даже имени. Я могу ее тебе доверить?
Маленькая княгиня осторожно кивнула, как смогла. Я снова доброжелательно улыбнулась ей и покинула лазарет, не позволив себя ни остановить, ни проводить. Нельзя никому из них увидеть то, что мне суждено сделать. Итак придется договариваться с Рейсландом Вольсхим. С ним проще – ему я память подправила. Зверствовать не станет.
Бледность и слабость Алиц доверия не внушали. Только бы ее тело не отвергло чужую жизненную энергию. И браслет стража Зора я так и не вернула магистру. В беспокойстве за судьбу маленькой княгини, я шла по коридорам в насквозь пропитавшейся кровью черной ткани академической формы, не замечая необычной реакции других адептов на мое появление. О снятии иллюзии я и не догадывалась.
Времени на переодевание не было. Мокрая одежда омерзительно липла к телу, натирала кожу и вынуждала мечтать о сухом летнем платье. Но в кабинете ректора ждал живой труп того самого ректора Как только он мог претендовать на должность? Ни Рейсланд Вольсхий, ни Фэрус Сэрдок не выглядели достойными кандидатами.
До нужной лестничной площадки я добралась не в два счета, но достаточно быстро. Ограда из лоз ноктюра осыпалась по мановению руки, на мизинце которой сидело как влитое волшебное кольцо. Со страхом в сердце я шагнула в проем в стене.
– Не подходи! – раскатистым рыком приказал Рейсланд Вольсхий. – Моя магия вышла из-под контроля.
Рейсланд Вольсхий сидел на полу, привалившись к стене. Кабинет был разрушен, будто бы он был местом сражения, а не лестничная площадка перед ним. Хотя кто знал, где Марион Разэл начал бой. Чего ему стоило это признание? Тех взрослых, кто терял контроль над магией, обезмаживали. Подобное признание для мага равно эвтаназии, притом крайне мучительной.
– Это не так, – я покачала головой, стараясь говорить тихо, спокойно, а главное уверенно. – Эта магия...
Моя? Или сказать – магия цитадели? Он не слышал ее голоса, голоса ветра. Но Алиц слышала. В этом заключался ее дар. Ложь быстро раскроют.
– Эта магия Короля-Мертвеца. Ты был беспечен и невнимателен. Ты был убит, Рейсланд Вольсхий.
– Магия Мерэйна? – хмыкнул он. – Вот он, подарок деда. Реинкарнация Нотюра Дэм, нашего прародителя. Нотюр и Мерэйн шестьсот лет назад были лучшими друзьями. Я получил силу Мерэйна, Алицкарти – волю крови Дэм и ты... На императорском троне будет целитель. Да, так будет правильно...
Рейсланд Вольсхий свихнулся? Только так я могла объяснить его неадекватное бормотание и хихиканье. Мне было страшно приближаться к нему – огромному синему мужику, грязному и вонючему, с настолько длинными патлами бурого цвета, какие не снились ни одной богатой неженке, удачно выскочившей замуж за денежный мешок и не знающей нужды. Это было жутко. Это было омерзительно. Но... я все равно приблизилась к жертве моих экспериментов исключительно из жалости.
Надо мной издевались, экспериментируя. Над Рейсландом Вольсхим я издеваться не хотела, поэтому просто повесила браслет Фзруса Сэрдока на его истончавшее запястье. Одна серо-синяя кожа да кости с разросшимися волосами – все, что представлял из себя Рейсланд Вольсхий после воскрешения. Большой, противный комок волос и грязи. В этом отчасти была и моя вина тоже, поэтому я не посмела бросить его таким.
– Мурррр... – издевательски протянула Инритэль, встретив меня перед отбоем с крохотным полупустым коробком кислых леденцов. – Сегодня осталась без сладенького? Хочешь, жизнь подкислить? Мне всегда помогает против депрессии. – и протянула коробок мне.
– Только не говори, что это ты распускаешь про меня слухи?
После того, как более-менее привела Рейсланда Вольсхого в порядок, опустошив браслет Стража Зора. мне довелось еще раз столкнуться с магистром Фэрусом Сэрдоком. Он отобрал браслет и дотащил ожившее тело к стене. Я принесла из гостиной и спальни подушку и пару пледов, на которые сгрузили пребывавшего без сознания Рейсланда Вольсхого. Дотащить такую тушу до лазарета в одиночку магистр был не в состоянии.
О том, что я сделала, что безжалостно убила задержанного, он ничего не сказал. Только в темных серых глазах плескалось нечто похожее на неодобрение. А я вспомнила синяки и ссадины на теле Алиц и успокоилась. Парой мерзавцев меньше -мироздание от этого только выиграет.
Инритэль смерила меня гневным взглядом и плюхнулась на кровать. Ее поведение оставляло желать лучшего: и не скажешь, что принцесса! Одежда и волосы в беспорядке, говорок тоже не высоким стилем с обращением на «Ваше Превосходительство» или «Его Светлость».
Кстати о Его Светлости... Семирского давно не было видно! Раньше он всегда шатался по всей цитадели и никто не мог найти на него управу. А сейчас что? Кот пропал навсегда, и этот жирный рыжий хвостатый проходимец больше никогда не будет носиться под ногами, тырить еду со стола и изгваздывать рискины тапки.
– Лардо, – вдруг заявила Инритэль, поедая леденцы один за другим. – Валла и Дэра. Эти две сочинить пошлую историю рады стараться. А это правда, что ты с Вольсхим в галерее страстно целовалась?
Принцесса повернула голову в мою сторону и пристально смотрела в глаза.
– Конечно! – язвительно ответила я. – Арлазрн шикарный мужчина!
Выпученные голубые глаза стали наградой, как и плеснувшийся в них шок. Она даже коробок с леденцами опрокинула
– Каким идиотом нужно быть, чтобы поверить, принцесса Инритэль?
Стоило только один раз пройти мимо!.. В тот раз меня даже в галерею не пустили и пришлось тащиться в обход, желая только одного – не уронить тяжеленную книгу. Которую, кстати, ни разу не открыла. Только более старый экземпляр, принадлежавший Арлаэрну Вольсхому.
– Вот и не задавай таких глупых вопросов. Монресу ректору почти сорок, когда мне чуть за двадцать. А Валла и Дэра, если он им так нравится, пускай забирают!
– Бе-5е-бе! Мало ли, вдруг ты извращенка? А слухи, порой, очень правдивые.
Я фыркнула, но ничего не ответила. Сражаться с общественным мнением не было никакого желания. Хватило с меня того, что несколько магистров обратили на меня весьма пристальное внимание и теперь придется сочинять байку о моей истинной гениальности. И как?
– Не злись, а? У сестричек талант придумывать любовные истории! Даже жаль, что они больше ни на что не годны. Лучше скажи, будешь готовиться к вечеринке?
На слове «вечеринка» я встрепенулась. В прошлом году загулы проходили не реже, чем раз в три-четыре дня. С нашествием столичной академии не было организовано ни одного.
– Просто так или в честь праздника?
Мой вопрос проигнорирован не был. Собрав рассыпанные леденцы, Инритэль с чувством и активной жестикуляцией, вдохновленным выражением на лице рассказала о приближавшемся пятисотлетии со дня основания академии. На замечание, что академия сгорела, так и не дожив до крутой даты. Инритэль отмахнулась.
– Ну так что? Идешь? Ире, ну. из ваших, обещал настроить арку перемещений. В Роугшер доберемся за считанные секунды!
Она еще спрашивала! Сарон – на все руки мастер! Если все получится, то я смогу избавиться от Рейсланда Вольсхого раз и навсегда Стоит только выбраться с территории гнезда, и он ни за что и никогда меня не отыщет! По Инритэль, по ее речи сразу было видно, что она не местная. Я уже давно ни от кого не слышала официального названия Роуга.
– Конечно, иду! Когда? – я с сомнением представила, что столичники могли замутить приличную вечеринку, но все равно была согласна пойти. Притом на любую. После тяжелого нервного потрясения и стресса мне нужно было взбодриться.
– Завтра ночью. Магистры искренне верят в нашу абсолютную дисциплинированность и непоколебимость защиты на арке перемещений. Только не выдай нас!
– Нема, как Ург! – отчеканила я, козырнув ладонью.
Инритэль рассмеялась.
– Спать ложись. Угрюмая! Скоро с отработки наши сплетницы придут. Опять жаловаться на жизнь и магистра Риколийта будут. Пожилой. Ворчливый. Донельзя злой. В столице он был еще ничего, особенно когда внучка родилась. Теперь, когда с семьей разлучили, срывается на всех.
– Весело. Может, не зря прогуливаю. А то и мне бы влетело.
– Не боись. Он у некромантов не преподает. Трупов на дух не переносит. Все, спи!
Мы все же еще некоторое время перебрасывались ничего не значащими фразами, болтая без умолку. Слушая Инритэль, мне становилось легче. Мне дышалось легче, чувствуя как постепенно успокаивалась цитадель. Да и о каком сне могла идти речь после таких новостей и обозленных соседок? Как и обещала Инритэль. Валла и Дэра ввалились без пятнадцати одиннадцать
– перед самым отбоем – мстительно зажгли свет и, тихо переругиваясь, готовились ко сну.
Уснули они быстро, а ко мне сон ни в какую не шел. Ночью стало еще хуже – кольцо я так и не вернула в Сторожевую Башню. Голос ветра неприятно тревожил слух, ощущение всего и вся живого, находившегося на территории гнезда, раздражало.
Спешно поднявшись и заправив постель, оделась. Нужно было вернуть кольцо на место, иначе я просто-напросто свихнусь! Преодолевая все стены и двери на пути, просто-напросто проходя сквозь них, я быстро добралась до цели. Правда на лестницах было боязно – вдруг провалюсь и упаду вниз?
В круглом помещении-хранилище горели факелы, равномерно освещая комнату. У постамента сидел Рейсланд Вольсхий, привалившись к нему, с закрытыми глазами. При моем появлении его тонкие губы расплылись в улыбке.
– Я-то думал, насколько тебя хватит? Иметь две силы за раз... тяжело.
Его голос изменился – стал немного тише и выше. Каштановые волосы острижены и снова коротки. Лицо разгладилось, даже в уголках глаз и на лбу не осталось морщин. Энергия чужой жизни пошла на пользу его внешности. Помолодел лет на десять-пятнадцать. не меньше.
– Почему молчишь? – фыркнул он и приоткрыл один глаз.
– У меня не было выбора.
В ступоре я смотрела в его черные-черные глаза, не смея ни оторвать взгляда, ни пошевелиться. Он слишком быстро оклемался. Он еще дня четыре должен был пролежать без сознания. Тогда завтрашняя вылазка находилась под большой угрозой. Вот же ж. Угр!
– Не было выбора, – смакуя, повторил Рейсланд Вольсхий. – Какого выбора у тебя не было? Ты не могла не врать? Или не могла не забрать силу моего рода? Нет, не рода. Моего клана!
