Текст книги "Серебряная Соколица (СИ)"

Автор книги: Ксения Вавилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Вздохнув, Мириам села за стол. Среди писем, прошений, документов и приглашений, лежал небольшой темно-коричневый конверт. Старый, потертый, бумага пошла волнами, а уголок расклеился. Конверт пережил не один переезд и даже случайное падение в воду. Протянув руку, Мириам с трепетом коснулась конверта, чувствуя, как крепнет её воля и успокаивается разогнавшееся от страха и волнений сердце. Пока мур вылизывался, она открыла конверт, на внутренней стороне которого карандашом начертано послание:

«Ты самое лучшее, что со мной когда-либо случалось. Если бы у меня был выбор, я бы предпочел провести вечность обнимая тебя и никогда бы более не взглянул ни на одну другую женщину.

К сожалению, я не могу позволить себе отступить. От моей работы зависит выживание не только асов, но и всех народов Мериамоса. Ресурсы этого мира ограничены и каждое новое десятилетие я встречаю с пугающей мыслью, что не успею достигнуть цели, до того, как наступит конец.

Прошу, прости, что не могу остаться с тобой. Еще ни одно расставание не причиняло мне столько боли.

На всегда твой. Александр»

Глава 15. Ниоба Верес

Ниоба не сразу поняла, что её разбудило. Сон словно топкое болото тянул назад в темноту, но что-то извне не позволяло вернуться. Сквозь плотный туман сонливости, она почти не чувствовала прикосновений, хоть и видела како-то мельтешение перед глазами.

Краткая резкая вспышка боли вырвала её из вязкого сна, но темнота быстро утащила на глубину. Ниоба тонула, мысли расплывались, теряясь, когда вдруг трясина сна перестала быть непроглядной.

Она бледнела, растекалась. Из глубин пробился звук: птичья трескотня и хлопанье крыльев. Ощущение собственного тела, неприятная духота и влага. Тяжелое, неповоротливое тело. Руки едва двигались, превратившись в разваренные сосиски. Попытка приподняться не увенчалась успехом и отняла все силы. Пришлось сделать паузу отдышаться, прежде чем продолжить.

Глаза слезились, все вокруг плыло и кружилось. Расплывчатое пятно перед глазами оказалось большой, черной птицей, что вышагивала по одеялу, крутя головой, рассматривая Ниобу. Потерев лицо, девушка ощутила неприятную влагу, растекающуюся под спиной. Пошарив по простыне, наткнулась на иглу. Ойкнув и машинально одернув руку, Ниоба осмотрелась.

Света лун едва хватало, чтобы обрисовать очертания комнаты. Пустые стены, ни картин, ни гобеленов. Из мебели узкая койка похожая на больничную, закрытый стеллаж у стены и лабораторный стол.

По спине пробежал холодок.

Попытка резко подняться провалилась, накатившей дурнотой и головокружением. В голове зашумело и опасаясь обморока, она медленно опустилась на подушку. Под спиной растеклась липкая, холодная лужа. Осторожно исследовав край кровати, она вновь наткнулась на иглу, за которой тянулась трубка к стойке с капельницей.

Послышались шаги. Прилепив иглу липкой лентой наместо, прикрыла руку краем одеяла и откинулась на подушку прикрыв глаза. Птица спрыгнула с одеяла и скрылась под кроватью.

Дверь открылась. В комнату вошла женщина. Постучав по пустому бутылью на капельнице, заменила его. Прохладная жидкость потекла по руке, обновляя лужу на матрасе.

Женщина ушла, а Ниоба осторожно села. Птица выбралась из своего укрытия и продолжала прыгать вокруг, ведя себя неестественно тихо. Мокрая сорочка неприятно липла к спине. Никакой одежды в комнате не нашлось, пришлось завернуться в плед.

Подкравшись к двери, Ниоба осторожно приоткрыла её. Соседняя комната оказалась не то будуаром, не то чайной. У растопленного камина, в старом, глубоком кресле дремала женщина, что приходила менять капельницу. Комната обставлена старой, громоздкой мебелью. Много мелочей на полках и столах, большие картины в тяжелых рамках. Стальной лабораторный стол, чья начищенная столешница отражала света от камина, несколько выбивался из общего вида комнаты.

Прикрыв дверь, Ниоба перевела дыхание. Слабое, как после долгой болезни, тело дрожало и после каждого незначительного действия требовало отдыха.

Птица заскребла подоконник привлекая внимание. При ближайшем рассмотрении её спасительницей оказалась сорока. Обычная черно-белая сорока. Протянув руку, Ниоба осторожно почесала шею птицы, вздыбив перья. Та прищурилась от удовольствия.

Комната располагалась на втором этаже. Не слишком высоко, а бордюр меж этажами так и манил, пройтись по нему. Когда Ниоба была ребенком, палаты постоянно достаивались и перестраивались и не всегда хватало денег на внешнюю отделку. Углы срубов торчали и при большом желании и сноровке по ним можно было забраться наверх. Но сейчас их закрыли пилястром, имитирующим колону.

Палаты сильно изменились с тех пор, как она была здесь в последний раз. Все меньше деревянных построек, все больше камня. А то, что осталось скрыли под отделкой, приведя комплекс к единому виду.

Сорока спрыгнула и облетела сад под окнами. Не хочет ли Зар, чтобы она прыгала вниз? Пышные кусты под окнами, так и манили переломать их ветки неудачным приземлением, но даже Ниобе было ясно, что это плохая идея. Слишком высоко. Слишком много шума. Слишком слабое тело, чтобы успеть убежать после.

Обойдя комнату и не найдя ничего полезного, Ниоба вновь вернулась к двери. Убедившись, что женщина спит, осторожно вышла. Пол застилал вытертый ковер, но, к счастью, половицы не успели рассохнуться и пол не скрипел.

Словно мышь, она быстро пересекла комнату, скрывшись в тени и приоткрыла новую дверь. Тут её встретил темный коридор, ни окон, ни ламп. Должно быть это какой-то закуток, построенный уже после отъезда Ниобы в Кондому.

Осторожно ступая, девушка окунулась в темноту и касаясь стены поспешила вперед. Тело начинало дрожать от усталости, а головная боль напомнила о себе, давлением в виске. Опасаясь вызвать приступ, Ниоба остановилась и привалившись к стене скатилась на пол отдохнуть.

В голове билась возмущенная мысль: Да как они посмели пленить магистра! Будь она хоть трижды княжна, в первую очередь она магистр Кондомы! Это уже попахивает политическим скандалом!

В прочем, для Мандагара, ситуация может выглядеть совсем иначе. Родилась-то она княжной. В любом случае это не повод, пичкать её всякой дрянью и запирать.

Злость придала сил. Встряхнувшись, Ниоба по стенке поднялась и продолжила идти. По обе стороны коридора тянулись двери, как выяснилось незапертые. В комнаты она заглядывала с осторожностью, опасаясь привлечь к себе ненужное внимание, но те оказались заброшены. Пустые, с голыми стенами или заставленные мебелью без всякой меры и закрытые простынями от пыли.

Коридор кончился небольшим пустынным холлом, из которого расходились еще два коридора, наконец появились окна и какой-никакой свет. Большие двери на улицу заперты. Было бы полезно выбраться из лабиринта коридоров и попытаться сориентироваться.

Не успела она задуматься, в какой из коридоров отправиться как послышались шаги. Возвращаться назад не хотелось и она нырнула туда, где было тихо и темно, стараясь двигаться быстро и тихо. Вот только слабое тело, предательский дрожало и с трудом напрягая мышцы.

Свет фонаря достиг холла. Человек шел не таясь, стуча каблуками, а Ниоба судорожно хваталась за ручки дверей, ища открытую. В окна заглядывали любопытные луны, и мечущаяся словно призрак Ниоба оказалась как на ладони.

Шаги все ближе. Света все больше.

Забившись в нишу за цветком, Ниоба подняла плед, надеясь изобразить густую тень и замерла.

Он пройдет в тот коридор откуда я вышла и даже головы не повернет в мою сторону. – думала она.

Увы, это оказалось не так.

Через вытертое одеяло, стало проникать больше света. Сев, Ниоба уже корила себя за то, что не вернулась и не нашла укрытие в одной из заброшенных комнат.

Зажмурившись, она позволила ужасу на несколько мгновений парализовать тело. В ответ тепло Таланта растеклось по телу. Ушла слабость. Пропала дрожь. Эта короткая вспышка бодрости дорого её обойдется, но это проблемы будущей Ниобы.

Выпрямившись, она набросила на плечи плед и вышла на встречу свету.

– Стой кто идет! – гаркнул человек, а рассмотрев попятился от неожиданности.

– Не твое дело. – возмущенно отозвалась она, по плотнее запахивая плед.

Копировать Велену не самая умная или легкая затея.

Возможно, со слугами сестра вела себя как-то иначе, но Ниоба надеялась на эффект неожиданности и не давая служивому прийти в себя, шагнула на встречу, резко бросив:

– Иди своей дорогой и забудь, что видел.

– Что вы… – растерянно протянул он, оглядываясь словно в поисках подсказки.

Это был молодой офицер, патрулирующий палаты. Интересно он из полка, что пришел с царевичем или кто-то из местных?

– Замолчите, если не хотите лишиться головы. – угрожающе прервала она его – В ваших же интересах немедленно забыть об этой встрече. А если вдруг поползут слухи, вы будете первый, кто за них ответит. Все поняли?

– Так точно!

– Так уйдите с глаз долой!

– Так точно!

Не оглядываясь, он быстро прошагал мимо, глядя прямо перед собой.

Уф, это было опасно. – выдохнула Ниоба и на цыпочках покралась следом.

Страж вышел к галерее знакомых залов, где Ниоба быстро сориентировалась. Передвигаться стало сложнее, не смотря на поздний час по коридорам шныряли служащие, писцы, министры и чиновники. Похоже дядя работал допоздна.

Спасали коридоры для слуг. По ним она добралась до прачечной, где во всю кипела работа. Стащив первое попавшееся платье из бака с грязным бельем, Ниоба натянула его поверх мокрой сорочки. Как могла пятернёй расчесала волосы и собрала в косу.

Выбравшись из прачечной во двор, побежала в сторону спален, стараясь держаться тени. Ободренная успехом, Ниоба забыла об осторожности и не вольно вскрикнула, когда кто-то схватил её за руку, вынуждая резко остановиться.

– Кто это у нас тут шляется?

Офицер выволок её на свет, демонстрируя словно пойманную крысу.

– Да, ладно, отпусти её. – чистя трубку, на свет вышел другой офицер – Видно же, кто-то весело проводил время.

– Вы чего там делаете? – раздалось со стороны.

Похоже развлечений тут не густо и становиться одним из них Ниоба не хотела. Вытянувшись, укусила офицера за руку, которая её держала и бросилась бежать. В темноту, под укрытие кустов и пышных елей. В спину полетел смех, и Ниоба ускорилась.

Эх, сколько раз её ловили в Академии, оказавшуюся во время отбоя вне студенческого общежития. Раза два? Один раз по глупости и незнанию, а второй раз, что бы не поймали Зара, которому за подобное грозило отчисление.

Словно в ответ на её мысли, над головой пронеслась птица, заставив затормозить, присев от испуга. Как раз вовремя, из-за поворота вышел патрульный. Шел он, не спеша попыхивая трубкой и на шевеление теней в кустах внимания не обратил. Справившись с дрожью, Ниоба выглянула и убедившись, что никого нет, скользнула к соседнему зданию.

Узнать старые терема, среди каменных домов, покрашенных в светлые тона, было сложно. Но кое-что осталось неизменно, самая скромная и неприметная дверь, будет принадлежать слугам.

К счастью, та оказалась открыта. На кухне негромко переговариваясь сидели женщины.

– Мила, прикрой дверь, пожалуйста. – крикнула одна из них, не отрываясь от штопки платья – Чай будешь?

Промычав в ответ, что-то невразумительное, Ниоба поспешила дальше. По узким, темным коридорам с вытертыми полами и крутыми лестницами без перил, в господскую половину дома. Там горел свет и слышались разговоры. Разговор шел на повышенных тонах. Слушая как гневно взлетает голос сестры, Ниоба понадеялась, что её голос звучит не так.

Найдя открытую комнату, Ниоба вошла внутрь. Просторная гостиная с низкими диванчиками на гнутых ножках, громоздкими книжными полками и закрытыми тяжелыми портьерами высокими окнами. У окна стоял мольберт с недописанным экраном, на спинку кресла небрежно наброшена шаль, на столе стопка книг, из которых торчал цветные закладки.

– Это не честно! – вновь грянул голос Велены.

Послышались шаги. На мгновение Ниоба заметалась в комнате, не зная как поступить и юркнула за кресло в углу.

Двери распахнулись и словно фурия в гостинную ворвалась Велена.

– Пускай она выходит за Хана! Пусть хоть раз, сделает что-то во вред себе, ради кого-то!

– Велена. – покачал головой дядя.

Князь выглядел невероятно старым и уставшим. Желтая, шелушащаяся кожа, висела на черепе словно не по размеру. Глубоко запавшие глаза, подернулись пеленой, от чего потеряли цвет и выразительность. Пожелтевшую склеру изрезали красные капилляры. Из-под обветренных, тонких губ выглядывали пеньки потемневших зубов, а если присмотреться части зубов и вовсе не хватало. Некогда черные как смоль волосы, поседели и поредели, на макушке просвечивает бледная кожа.

Дядя всего на пятнадцать лет старше своих племянниц, но выглядит как самый древний и больной дед во всем Мандагаре.

– Почему я должна отправиться в Степь, коровам хвосты крутить, когда она станет женой царевича?! – Велена бросилась в кресло дав волю слезам.

– Боюсь это не нам решать…

– Это не честно! – не позволяя князю договорить, продолжала она – Чем я заслужила такое?!

– Велена. – вновь покачал головой князь – Ты же видела. Она по-прежнему болеет, в Кондоме её не вылечили, а когда у тебя в последний раз болела голова? Не из-за солнца или бессонной ночи?

Она всхлипнула в ответ и запустив пальцы в волосы, бросила в сторону дяди гневный взгляд.

– Они изуродовали меня. Оставили шрам!

– Зато голова не болит.

– Зато превратили меня в племенную корову!

– Велена. – осуждающе.

– Что Велена? Что Велена! Я уже двадцать лет Велена!

– Таковы были условия сделки.

Сжав и разжав руку, разгоняя кровь, Ниоба прислушалась к своим ощущениям. Увлеченная чужой беседой, она позабыла о головной боли и слабости.

– Быть может и меня посветите в подробности этой сделки. – выходя из укрытия, спросила Ниоба.

Глава 16. Тишина Кайт

Заклейменный лежал неподвижно. Закончив себя шить, он попросил очередной бутыль из сумки и выпив его содержимое, обессиленно уронил голову. Рядом топтался кверг, осторожно, обнюхивая лицо хозяина. Немного подождав и убедившись, что Заклейменный не реагирует на приставания Милки, Тишина заглянула в сумку.

Обворовывать его она не собиралась, лишь немного денег, немного продуктов, вот это пончо может пригодиться и… о! Письмо.

Посмотрев на своего невольного союзника, Тишина осторожно вытянула конверт. Провела пальцами по склеенным краям. Сейчас пригодился бы Талант. Нагрела клей и мягко расклеила конверт, не нарушив сургучной печати. Увы, Тишина и скрепки сдвинуть не смогла куда ей управлять температурой и влажностью.

Быть может, удастся сковырнуть краешек? Мало ли расклеилось в дороге. С кем не бывает. Вдруг там что-то важное? Вдруг что-то касающееся Тишины?

– Я бы на твоем месте этого не делал.

Вздрогнув, она машинально спрятала конверт за спиной.

– Ты ведь понимаешь, что мне придется убить тебя, если откроешь?

– Любопытство не порок. – пожав плечами, Тишина сунула письмо назад в сумку.

– Порок. Смертельный в твоем случае. – тяжело вздохнув, он отпихнул морду Милки, что вновь сунулась проверять хозяина – Мне нужно в Верестаг. Как можно скорее.

– Я тебя не держу, вперед! – соорудив кулек из подручных средств, Тишина взвесила его, подумывая чего бы с собой еще взять.

– Слушай. Заключим сделку.

– Едва ли это хорошая идея. – нахмурившись она стрельнула взглядом в Заклейменного.

– За то, что помогла мне не отправиться к Луне, я не выдам тебя Заклейменным. – Продолжил он, – А за то, что поможешь добраться до города, буду должен услугу. Куда-то проникнуть. Что-то украсть. Откуда-то вытащить.

На последнем, Тишина подозрительно сощурилась.

– Кроме случаев, когда в деле замешаны другие Заклейменные. – добавил он.

– Ну нет, так не пойдет. Никто кроме Серых мне тут не угрожает.

Заклейменный покачал головой, намекая, что подобную информацию следует держать при себе.

– Серые не равно Заклейменные. Против них, я тебе помогу.

Зэван говорил так же. Подумав, Тишина спросила:

– А если мне потребуется, скажем проникнуть в княжеский дворец?

– Сделаем. Как только пузо заживет.

– А не выйдет ли так, что я сама приду в лапы Заклейменным? – подозрительно прищурилась она.

– Нет, если сама не сглупишь и не попадешься.

По Зэвану было заметно, что он не получает удовольствия от службы Серым. Не смотря на приказ починяться, он постоянно вступал с ними в споры. Стоило кому-то из врачей грубо обойтись с Тишиной, как поднимался Зэван и один лишь взгляд, заставлял Серых, пятиться и мямлить извинения. Если они не делали этого сразу, то чуть позже появлялись в лаборатории с гипсом на пальцах и ходили, не поднимая глаз.

Как-то один из Серых решил отстоять свою власть и не вняв предупреждениям Заклейменного, дал лекарства больше чем следовало, считая такую дозировку правильной. Тишину потом несколько дней выворачивало на изнанку. Доктор пропал, а на прямые расспросы, Зэван делал удивленное лицо и разводил руками.

Быть может и этот не слишком доволен своим положением? Зэван говорил, что его испортил старый Волк, что бы это не значило. Как далеко распространяется власть этого волка? Много ли Заклейменных попали под его влияние?

Выдохнув, Тишина решила рискнуть. Не то что бы у неё был выбор. Что она будет делать, если прямо сейчас уйдет в никуда?

Милка послушно опустилась на колени и даже голову наклонила пониже, когда нас стала пора ехать.

– Вам бы отлежаться, хотя бы пару дней. – помогая забраться, обронила Тишина.

– В чертогах Луны отлежимся. Поехали. – укладываясь на круп зверя отозвался он – Скоро сюда нагрянут другие Заклейменные и наша сделка полетит к карестовым демонам. Что стоишь? Забирайся.

Невольно помедлив, Тишина залезла на кверга и та без видимых усилий поднялась, едва не сбросив, не ожидавшую такой прыти девушку. Милка несла всадников мягко, словно понимала, что от каждого шага хозяину больно. Заклейменный, не то потерял сознание, не то берег силы, но остался лежать, не шевелясь и кажется, не правя квергом.

Сойдя с дороги, Милка пошла через поле до самого леса леса. Там спустилась в овраг и долго шла по дну ручья. Уж не пытается ли животина скрыть следы? Вылезая, она все равно оставит следы когтей на глине.

Скрывшись за лесом, Милка пошла вдоль дороги игнорируя отсутствие тропы. Приходилось поджимать ноги, потому что колючие кусты, молодые деревья и высокая лесная крапива, зверя не пугали.

Закутавшись в накидку, Тишина поглядывала на дорогу. Группа всадников, что пронеслась мимо, могла оказаться и не Заклейменными вовсе. Но все же она порадовалась, что кверг не пошел по дороге.

Ехали долго. Кверг вытянувшись в струнку нес их аккуратно, мягко покачиваясь, от чего Тишину стало клонить в сон. Проваливаясь в дремоту, она просыпалась, когда начинала соскальзывать с крупа животного.

– Может остановимся и поспим? – предложила она, осторожно похлопав Заклейменного по спине.

Не дождавшись ответа, ухватившись за ремни, приподнялась, пытаясь рассмотреть его лицо.

– Милка стой!

Та перешла на шаг, остановилась и обернулась. Принюхалась к кровавому ручейку, бегущему по ноге, слизнула.

– Вниз, вниз, Милка. Твой хозяин кровью истекает.

Тишина соскользнула вниз, а кверг со всей доступной зверю осторожностью опустился на брюхо. Потянув Заклейменного за одежду, Тишина уложила его на землю и преодолевая дрожь, попыталась рассмотреть в чем дело. Он зажимал рану, но даже мягкий ход кверга, все же тревожил её.

В этот раз Милка позволила покопаться в седельных сумках. Достав одеяла, Тишина пыхтя от натуги протащила его под Заклейменного. Милка оказалась отличной помощницей, лишний раз подтверждая, что она вышла из дедушкиного конезавода. По просьбе она осторожно за одежду подняла мужчину и опустила на одеяла. Легла, рядом обогревая хозяина своим теплом. Тишина устроилась по другую сторону.

Если на утро Заклейменный будет жив, она отправиться с ним в столицу княжества и с его помощью найдет Ниобу. Быть может, удастся договориться с Лисой и не жить взаперти в её доме. Быть может лучше путешествовать с Заром по проклятым местам, кормить комаров в лесу.

Если, Луна заберет её неожиданного союзника, придется крепко призадуматься. Возвращаться в одиночку в город, где Заклейменные знают, как она выглядит, не хотелось. Слишком велик риск попасть им в руки.

Значит придется уходить. Уходить в некуда.

Сейчас лежа на земле, приживаясь к горячему боку кверга, план попасть в Нонсеран, казался таким детским и наивным. С чего она взяла, что в Нонсерне нет Заклейменных? Как она дойдет до туда? Едва ли её знаний языка хватит, чтобы найти приличный заработок.

Обхватив себя руками, Тишина зажмурилась, чувствуя, как наворачиваются слезы. Нужно отдохнуть.

Заворчал пустой желудок. От земли поднимался холод, проникая под одежду и вгрызаясь в плоть. Ночной ветер, по-осеннему холодный, трепал одеяло, выдувая крохи тепла.

Сжавшись, Тишина плотнее прижалась к животному, чувствуя, как вместе с теплом её покидают силы.

Заклейменный если не умрет сейчас, то запросто предаст её в городе, сдав Хозяину. Лиса за Эйлирийскими горами. Ниоба во дворце и должно быть с ума сходит от беспокойства. Зэван в Кондоме и не сможет прийти на помощь, попросту не узнав, что она вновь попалась.

Неслышной тенью, над лесом пронеслась птица. Сделала большой круг снизилась, пролетев над самой стоянкой. Поглощенная отчаянием, Тишина не заметила её, а вот Заклейменный ощутив покалывание на теле открыл глаза.

Шумно ударяя крыльями воздух, птица опустилась на ветку осины, чтобы через секунду вновь взмыть в воздух. Заклейменный проводил птицу взглядом. Выдохнул. Поправил одной рукой одеяло и закрыл глаза.

Утро началось с промозглого тумана, что окутал поля, пробравшись в лес и украсив все вокруг камельками росы.

Так толком и не уснув, Тишина тряслась, скорчившись на земле, не находя в себе сил подняться.

Хрустнула ветка.

Открыв глаза, Тишина обессиленно уставилась на сороку. Птица прыгала перед ней, разгребая лапками сухие листья. Слишком уставшая, чтобы как-то отреагировать, она молча наблюдала.

– Долго еще лежать будешь? Почки застудишь. – раздалось над головой, и сильная рука сгребла девушку за ворот куртки и оторвала от земли.

Испугавшись, Тишина забилась, закричав.

– Тихо, тихо. – её вернули на землю и лишь после этого Тишина смогла рассмотреть кто её столь бесцеремонно побеспокоил.

Давно нечёсаная лохматая шевелюра, щетина, уже перешедшая в неряшливую бороду, грязное лицо и давно не стиранная, забрызганная глиной и покрытая дорожной пылью одежда.

– Зар! – вскинула она и резко подскочив, бросилась обнимать старого друга.

Он обнял девушку и закружил.

– Выглядишь ужасно! – поделилась она, оказавшись на земле.

В ответ он рассмеялся, глядя на свою потрепанную одежду.

– А чувствую себя еще хуже. Ты чего удумала? Не могла подождать с побегом пару дней? Я почти добрался до Верестага, хотел сделать сюрприз, а вместо этого пришлось искать тебя среди полей. – он поскреб щетину поморщившись – К слову, не я один вас ищу, так что задерживаться тут не стоит. А это кто?

Все повернулись посмотреть на Заклейменного, что безучастно наблюдал за сценой.

– Садись, я все расскажу. У тебя есть что-нибудь пожевать? Есть хочется.

– Сейчас будет. – косясь на Заклеймённого отозвался Зар, снимая сумку с плеча.

Пока Тишина пересказывала свои злоключения, он развел костер, согрел воды и наварил каши. Густая перловка, с диким луком и салом, показалась Тишине пищей богов. Обжигаясь, она глотала кашу, забывая дышать. Рассказ закончил Заклейменный, что по-прежнему лежал и похоже только в этом положении ему было не больно.

– Хм. – Зар вновь поскреб бороду и поморщился – Как доберемся до города сбрею эту пакость.

– И правильно, выглядишь как бродяга.

– Сложно выглядеть иначе, когда неделями живешь в лесу и баня может привидеться только во сне.

Чалая лошадка Зара, паслась на отдалении, подальше от Милки, что косилась на неё красным глазом. Пусть Тишина и воображала когда-то, что сумеет самостоятельно в одиночку скрыться от Заклейменных, сейчас она была как никогда рада, появлению Зара. Словно камень с души свалился, от чего девушка в миг стала легка и весела. Будущее уже не казалось таким пугающим, и даже перспектива возвращаться в город не казалось такой уж плохой.

Заклейменный, напротив, стал молчалив, на Зара смотрел волком, стараясь лишний раз не привлекать к себе внимания. Тишина заметила, как он, подманив Милку ткнул пальцем в сумку с конвертом и что-то её зашептал. Но конверт Тишину не интересовал. Обсудив ситуацию с Заром, она решила, что ответная услуга от Заклейменного будет ценнее.

– Ну, давай посмотрим, что у тебя там. – достав аптечку, произнес Зар подходя к Заклейменному. – Кверг предостерегающе зарычал. – Спокойно, – перехватывая нацеленный в его грудь хвост, сказал он – Перевяжем рану, доставим тебя в город и расстанемся, с надеждой болье никогда не встречаться.

– Ему бы отлежаться? – осторожно приблизившись заметила Тишина, стараясь не смотреть на рану.

– Да, хотя бы дня четыре, чтобы края схватились. – кивнул Зар. – Но у нас этих четырех дней нет, только если твой друг не желает проваляться эти четыре дня в поле.

– Что-то случилось? – чуя неладное переспросила она.

Покосившись на Заклейменного, что претворялся отсутствующим, ответил:

– Когда я увидел, что тебя похитили, у меня не было времени, чтобы следить за Ниобой. Боюсь, как бы не случилось что.