Текст книги "Серебряная Соколица (СИ)"

Автор книги: Ксения Вавилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

Глава 13. Тишина Кайт

Над головой зашуршали крылья. Стрелок на мгновение отвлёкся и Тишина откатилась в сторону. Как раз вовремя. На мужчину с резким криком обрушилась крупная птица. Он едва успел вскинуть ружье, защищаясь от острых когтей.

Тишина видела лишь огромные крылья, что били воздух рядом со стрелком. Рассматривать дальше она не стала.

Бежать! Бежать! Бежать!

Вокруг поля и небольшие лесочки. Телега съехала с дороги в поле, недалеко от которого начался лес. Молодые, одного роста деревья, тянулись неестественно ровными рядами. Не раздумывая Тишина нырнула в молодую поросль, продираясь через низкие кусты.

Она бежала, не разбирая дороги, пока канава на краю поля не заставила её остановиться. Взмахнув руками. Девушка упала в траву и осталась лежать, тяжело дыша. Громкие удары сердца отзывали в голове, заглушая все прочие звуки.

– Сбегать от Ниобы было очень, очень плохой идеей. – едва слышно выдохнула она.

Перевернувшись, Тишина отползла в папоротник и осталась там лежать. Пролесок кончился и перед ней простиралось еще одно поле без конца и края. Должно быть деревья посадили, чтобы оградиться от ветра со стороны степей.

На открытом пространстве, она станет легкой мишенью, потому решила идти по лесу, быть может, он её куда-нибудь выведет. Опасаясь выпрямляться в полный рост, Тишина передвигалась короткими перебежками, почти на четвереньках, от дерева к дереву, от куста к кусту.

Решив, что ушла достаточно далеко, остановилась и долго вслушивалась в ночные звуки. Только ветер шевелил высокую сухую траву. Для сверчков слишком холодно. Для ночных птиц, слишком рано. Преследователя не видно.

Погоня в городе и паническое бегство через лес выпили все силы. Зря она так мало съела за завтрак. Хотелось есть, пить и в туалет. Последнее проблемой не было. Дедушка говорил, что еды в осеннем лесу вдоволь, но сколько девушка не шарила по колючим ветвям, ягод не нашла.

Найдя пролесок погуще, Тишина, обломала лапник и застелила им землю, нагребла листьев и хвои, укрывшись ими. Импровизированное одеяло то и дело рассыпалось. Дрожа от холода, Тишина мысленно ругала Ниобу, с её байками о путешествиях. Зачем было выдумывать все эти глупости? Холодно и не удобно под хвоей!

Зашуршала, приминаясь трава.

Открыв глаза, Тишина замерла, вглядываясь в темноту. Не кстати, над полями собрались облака, закрыв луны и звезды.

– Мышо-о-онок? – тихо протянул мужской голос – Маленький мышонок решил, что может спрятаться от ищейки?

Тишина замерла. Шаги приближались. Темный силуэт прошел меж деревьев.

– Ну же, мышонок, игра затянулась. – покачал он головой – Чем скорее мы доберемся до поместья, тем ласковее тебя там примут. Обещаю, никаких клеток и иголок, если пообещаешь хорошо себя вести.

Отодвигая ветви молодых елей, он приблизился. Тишина перестала дышать. Заклейменный крутил головой, но похоже ничего не видел. Даже обломанных веток и голой земли в местах, где Тишина сгребла хвою и листья.

Зэван видел в темноте так же хорошо, как днем, и как-то упоминал, что подобным талантом обладают далеко не все Заклейменные. Мысленно скрестив пальцы, Тишина взмолилась всем богам разом, чтобы её преследователь подобным даром не обладал.

Над головой мужчины пронеслась сова. Шарахнувшись в сторону, он прошел мимо кучи, которую должно быть принял за муравейник. Шаги его удалялись. Тишина позволила себе тихо и медленно выдохнуть.

Откуда он тут взялся? – вдруг подумала Тишина, не смея двинуться с места – Было четверо похитителей и четыре выстрела. Четыре? И кто послал птицу? Ворон в городе, явно не Зарова работа, а птица в поле, что спасла её от выстрела?

Мыслительный процесс прервала череда выстрелов. Послышались крики и все стихло. Заклейменный, что прошел мимо, побежал через поле в сторону выстрелов.

– Взяли? – крикнул он и тут же упал в траву, под полем пронесся раскат выстрела.

– Нет. – отозвался, смутно знакомый голос.

Если бы не хрипотца, что бывает после долгой болезни, Тишина назвала бы этот голос глубоким и мягким. Слушать его было приятно. Ему бы рассказчиком быть, книги в слух читать, а не людей стрелять.

– Ну же, охотник на мышей. Покажись. Обещаю, больно не будет. Я хороший стрелок.

Хороший стрелок. Возможно, и темноте хорошо видит. – решила Тишина и ползком выбралась и своего укрытия. Холодный ночной воздух, прокрался под одежду, заставляя вздрогнуть, она и не заметила, как согрелась под хвоей. Через кусты она поползла сквозь лесок.

Ни выстрелов, ни шагов она больше не слышала. Решив, что в погоне друг за другом они ушли в другую сторону, Тишина приподнялась, чтобы осмотреться. Сильная рука, резко дернула её вниз, а из сосны над головой брызнули щепки.

В темноте блеснули желтые глаза. Заклейменный приложил палец к губам. Неожиданно отпустив её, он качнул головой в сторону и пополз вперед. Не веря своей удаче, Тишина медленно, осторожно отползла в другую сторону. Заклейменный не обернулся и быстро скрылся из виду. Должно быть решил, что собственная шкура дороже охоты на мышей.

Зэвана за подобное наказали. – успела подумать Тишина, когда вдруг все звуки вокруг стихли. Замерев, она оглянулась, чтобы увидеть возвышающуюся над ней тень. В этот раз он ничего говорить не стал, направил на неё ружье и прежде, чем девушка успела закричать, что-то черное, бросилось на него, пинком отводя ружье в сторону.

Дуло плюнуло огнем, оглушив грохотом, но пуля ушла в землю. Заклейменный сцепился со стрелком, повалив его на землю. В темноте не разобрать кто побеждает, Тишина слышала лишь глухие удары и пыхтение.

Вырвавшись из оцепенения, она подскочила на ноги готовая бежать, когда взгляд упал на оружие, что Заклейменный выбил из рук стрелка. Подхватив его, она побежала. Без цели и направления, лишь бы оказаться как можно дальше от этого места. Ружье мешало, тяжелое, длинное и неудобное, но Тишина не за что не бросила бы его. Кто бы не вышел победителем из этой схватки, хорошо если у неё будет чем себя защитить.

Сколько она бежала через поля, не разбирая дороги?

Луны висели высоко над головой. Стало холодно, и не смотря на бег тело быстро остывало. Выбившись из сил, она бреда едва перебирая ногами.

Упав в жухлую траву, взвыла бы от усталости, но сил не осталось. Перевернувшись на спину и прижав ружье к груди, Тишина смотрела на небо, позволяя мыслям возникать и гаснуть в голове.

Без сумки ей долго не протянуть, а куда её дели Заклейменные, Тишина не видела. Нужны документы, деньги, одежда, еда. Возможно какое-то время она протянет на ягоде и кореньях, если местные ещё не собрали. Неудачное время года она выбрала для того, чтобы потеряться. На улице все холоднее, урожай собрали, куда идти не понятно, а на местном языке она говорит едва-едва.

Шумно выдохнув, Тишина села. Осмотрелась. Поле просматривалось до самого пролеска, что тонул в темноте. Возвращаться не хотелось. Но без денег ей не выжить.

Со стоном поднявшись, она побрела назад, держа ружье наготове. Сколько она не рассматривала, не ощупывала оружие, все никак не могла найти предохранитель. До леса она дошла относительно спокойно, а там стало страшно. Пришлось высматривать собственные следы в темноте, щупая землю.

Так она вернулась к своей разворошенной постели и поляне со следами потасовки. Должно быть стрелок и Заклейменный как следует намяли друг другу бока, вытоптав целую полянку. Что это такое темнеет на земле, Тишина старалась не присматриваться, надеясь найти что-нибудь ценное, что могло выпасть из карманов.

– Эй, мышонок?

Вскинув ружье, она резко обернулась.

Заклейменный лежал под деревом. Светлая рубашка потемнела и нехорошо блестела в лунном свете. Прижимая руку в боку, он тяжело дышал, глядя на девушку мутным взором.

– Странная благодарность. – слабо усмехнулся он окровавленными губами.

– С чего это мне вас благодарить? – нахмурилась Тишина и осторожно попятилась. Заклейменный мог лишь претворятся, что ранен, не хотелось это проверять.

– Благодаря мне, лэрт не пошел тебя выслеживать, а поспешил скрыться, чтобы зализать раны.

Лэрт. Тот самый, что пытался убить её, после того как Лиса с компанией помогли сбежать от Заклейменных.

– Слушай. – потянулся он к ней, но тут же замер, резко побледнев и медленно вернулся в прежнее положение – Давай заключим сделку.

– Вот еще.

– Ты ведь идешь к телеге, да? – Спросил он громче, – будешь искать вещи. Вот только ты понятия не имеешь, где находишься.

– Как-нибудь разберусь. – Крикнула она в ответ и побежала последам.

– Стой, я могу помочь!...

Заклейменный что-то крикнул в ответ, просил остановиться, но Тишина лишь ускорилась. Телега осталась все там же, а вот на телах уже сидели вороны.

Услышав их издалека, она замедлилась и остановилась. Откуда они взялись тут среди ночи? Едва ли это Зар решил покормить своих подопечных. Вероятнее всего – это тот же человек, чей ворон привел её в ловушку. Должно быть послал птицу проследить.

Пригнувшись, надеясь, что высокая трава укроет от чужого взгляда, Тишина попятилась. Размышляя, а хватит ли у неё патронов перестрелять птиц, она вернулась к лесу. Увы, как это чудо лэрсткой мысли работает, понять не удалось. Сколько она не ощупывала ружье, ни единого рычажка или кнопки не нашла, только крючок курка. Зато по всей поверхности нанесен тонкий изящный узор. Зачем он нужен не понятно, наверное, при свете дня это красиво.

Заклейменный остался под деревом. Дышал еще тяжелее и громче, но уже лежал.

– Вороны? – спросил он, когда Тишина приблизилась, чтобы проверить жив ли он.

– Откуда вы знаете?

– Такой ценный груз не могли оставить без присмотра. – отозвался он, не открывая глаз – Слушай мышонок.

– Я не мышь!

– А кто ты?

Тишина открыла было рот ответить и запнулась. Выдавать первому встречному Заклейменного свое настоящее имя не сама лучшая затея.

– Я Волк! – сказала и смутилась от того, как по детский это прозвучало.

– Как скажешь Волчонок.

Она надулась в ответ.

Задержав дыхание, Заклейменный с трудом сел.

– Давай так. Ты поможешь мне не сдохнуть тут, а я не расскажу о том, что видел тебя.

– Заклейменные не могут врать своим хозяевам.

Лицо его замерло. Смерив Тишину взглядом, Заклейменный покачал головой.

– Не перестаешь удивлять Волчонок. Откуда же такие познания? На сколько я понял, ты одна из подопытных? Говоришь на имперском, но говор у тебя явно северный, значит ты из Кондомы. С каких пор кондомовским пленникам раскрывают подобную информацию?

– Это не важно. Важно, что вы врете.

– Не совсем. Если не будет повода меня расспрашивать, то и рассказывать не придется. – Тишина с сомнением приподняла бровь, упрямо наклоняя голову – Я ехал не за тобой. Вы ехали из города, а я спешил к нему.

– Зачем? – руки устали от тяжести ружья. Обойдя Заклейменного по большой дуге, она села под деревьями, надеясь укрыться от взгляда ворон.

– Я не могу сказать. – качнул он головой.

Приказ. Заклейменные не могу его ослушаться. Именно этим Зэван объяснял, почему не может помочь ей бежать. Почему, не смотря на ненависть ко всему, что происходило вокруг, к экспериментам и своей роли в них, он не может уйти. Все что ему доступно, это не прямой саботаж.

– Главное у меня есть лошадь и сумка с провизией. Как доберемся до города, каждый пойдет своей дорогой.

Некоторое время Тишина молча смотрела на Заклейменного. Вариантов было не много. Вороны выследят её в поле. Но можно вернуться к Ниобе.

– Хорошо, где твоя лошадь?

– На опушке. – с трудом приподняв руку он указал направление – Только Милка пугливая, не дергай её сильно.

– Милка? Кто называет лошадь Милкой? – фыркнула девушка, поднимаясь – Это коровье прозвище.

– Как скажешь. – прикрывая глаза отозвался он и добавил – Будь с ней помягче, она любит ласку.

Луна уже ждет его. – подумала Тишина и ускорила шаг – Если я вернусь к трупу, некому будет осудить меня за краденную лошадь.

Крупная, похожая на тяжеловоза лошадь и впрямь стояла на опушке. Длинная ухоженная грива, пятнистый, коровий окрас. С виду милая, смирная лошадка, пусть и крупная. Не привязанная и не стреноженная, она издала предупреждающее ржание, едва заметив Тишину.

– Мила, Мила. – позвала лошадь девушка, а та, внезапно наклонив голову стала рыть копытом землю.

Кверг! – вспыхнула в голове, и Тишина едва успела броситься к деревьям, когда плотоядная тварь пронеслась мимо, щелкая клыками и размахивая длинных хвостом с жалом на конце.

Дедушка выращивал квергов. Точнее создавал гибридов, коим эта тварина и являлась. Как ему удавалось скрещивать мирных травоядных лошадок и исчадий Бездны из Карестовых пустошей, что толпой могли забить и загрызть медведя, оставалось загадкой.

До десяти лет Тишина жила среди полукровок, из которых дедушка отбирал самых послушных и смирных. Только сейчас задумываясь об этом, она стала осознавать на сколько это безответственно и практично.

Интересно, это один из квергов дедушки? Сейчас узнаем.

Откашлявшись и бросив взгляд на скрывшуюся за пролеской телегу, Тишина выпрямилась и издала громкий, высокий свист.

Подняв голову кверг повернулся, зашевелил ушами, с подозрением глядя на девушку.

– Возможно мы не знакомы, но если вышли из одно дома, ты знаешь этот свист. – сказала она и повторно свистнула.

Замахав хвостом и раззявив клыкастую пасть, кверг подскочил ближе, вытянув шею принюхиваясь.

– И откуда же у Заклейменного дедушкин кверг? – спросила она, почесывая животное за ушами.

У этого экземпляра уже не осталось рогов, лишь небольшое уплотнение на лбу. Когти больше напоминали копыта, чем приспособление для раздирания жертвы. Да и клыки уже не такие большие. Хищное происхождение выдавали глаза. Несмотря на схожесть формы черепа, кверг как и любой хищник поворачивался к жертве лицом, в то время когда угол обзора обычной лошади позволяет ей видеть все вокруг, не крутя головой попусту.

– Быть может ты меня в город и отвезешь? – спросила она, переходя от морды к шее, продолжая чесать твердую шерсть.

Осторожно шагая, она добралась до грудины, почесала мягкую кожу между костяными наростами и в миг забралась в широкое седло. Не успела Тишина обрадоваться, как по плечу прилетело чем-то тяжелым и твердым. Едва успев ухватиться за луку седла, она прижалась к крупу животного, потянув ноги, потому что на них пришелся следующий удар. Кверг предупреждающе фыркнул, затоптался на месте, повернул голову и щелкнул зубами в сантиметре от пальцев девушки.

– Поняла, поняла. – поспешно скатываясь на землю, отозвалась Тишина – Ладно. Идем к твоему хозяину.

Пройдя через лес Милка ускорила шаг, почуяв хозяина. Тишина отстала и наблюдала из далека, как подскочивший к телу кверг перекусил ворона пополам, а второго сбил хвостом в полете.

Заклейменный лежал без движения. Должно быть вороны прилетели на пир или их прислали проверить жив ли он.

Грозным рычанием и щелканьем зубов, Милка разогнала птиц и стала шумно обнюхивать хозяина. В прочем не смотря на шум и риск быть раздавленным под лапами бушующего кверга, Заклейменный так и не проснулся.

Обнюхав его лицо, кверг издал жалобный звук, нечто среднее между испуганным вскриком и тем, как животные зовут мать. От этого звука в груди все сжалось.

Потоптавшись в отдалении, она осторожно приблизилась, с подозрением глядя на недвижимого Заклейменного. Стараясь не приближаться слишком близко, опустилась на колени и вытянув руку, коснулась его шеи. Ничего не нашла. Ощупала свою и не сразу, но нашла бьющуюся жилку. Еще раз ощупала шею мужчины. Жилка билась.

– Уф. – Милка сунулась бархатным носом в лицо Тишины – Тише, тише, жив твой хозяин. Во всяком случае пока.

Осторожно коснувшись его руки, за рукав подняла её. То, что он зажимал на боку выглядело ужасно и пугающе. Большое темноте пятно, запекшейся крови. Что с этим делать Тишина не имела ни малейшего понятия. Милка залезла в эту жуть носом и принялась вылизывать кровь длинный, шершавым языком.

Заклейменный, выпучив глаза, закряхтел резко приходя в себя.

– Фу! Нельзя! – замахала руками Тишина, отгоняя кверга.

Застонав, Заклейменный сжался, заваливаясь на бок, так и остался лежать в позе эмбриона.

– Эй!

– Аптечка в сумке. – сквозь сжатые от боли зубы, выдавил он.

Тишина бросилась к седельным сумкам и едва успела спасти пальцы, от зубов кверга.

– Милка. Можно.

Подняв голову кверг одарил девушку взглядом: я следу за тобой.

– Давай сюда.

Покопавшись, он выудил мутный бутылек, встряхнул и залпом выпил.

– От куда у вас кверг? – спросила сидящая в стороне Тишина.

– От верблюда. – буркнул он – Шить умеешь?

– Д-да. – с запинкой отозвалась она

– А людей?

– Не приходилось.

– Поздравляю, сегодня придется. Иди сюда.

Помявшись, Тишина неуверенно приблизилась.

– В сумке есть бутылка самогонки, налей его в кружку и брось туда иголку с ниткой. – приказал он, а сам осторожно потянул край одежды пытаясь рассмотреть рану, но тут же остановился, резко побледнев.

Выполнив его указания Тишина, подумала, что Лиса без промедления бы помогла ему. Нашла рану в этом жутком кровавом кошмаре, в который превратился его бок. Промыла и зашила, да так что ни единый мускул не дрогнул бы на её холодном лице.

Тишину же мутило от вида крови. Когда Заклейменный наконец расколупал рану и попытался залить самогоном прямо из горла, она не выдержала вскинувшись.

– Так нельзя! Спиртом можно обмывать только края раны!

– Тогда вперед! – он сунул бутылку ей в руки и уронил голову на траву, так словно бесконечно сильно устал.

Найдя в сумке тряпку, Тишина торопливо рванула её наружу, вместе с барахлом, что лежало на дне. Из внутреннего кармана выглянул уголок конверта. Смочив обрывок вонючим самогоном, она подползла к Заклейменному и замерла, не решаясь коснуться его.

– Давай уже! Хуже не будет.

Как могла, кончиками дрожащих пальцев разлепила слипшуюся одежду и истратив почти всю тряпку промыла рану.

– Тетя говорила…

– Стоп. – не поднимаясь, поднял он руку – Я не знаю кто ты и как тебя зовут и не должен знать. Так безопаснее для тебя и меня. О твоих родных, я тоже ничего знать не должен.

– Х-хорошо. – запнулась она – Вся зараза вышла из раны с кровью, а попадание спирта может вызвать ожог и привести к еще большим проблемам.

– Отлично. Шей.

Выдохнув, Тишина выловила в кружке иглу и глядя как вонючее пойло стекает по нити, едва успела зажать рот рукой. Желудок сжался и лишь чудом девушка избежала конфуза. Наклонившись, она приблизилась к ране, силясь рассмотреть её в темноте. Стоило ей поднести иглу к чужой плоти, как руки начинали дрожать, в ушах шумело и мир принимался вращаться быстрее чем следовало бы.

– Я не могу. – сдалась она после четвертой попытки.

– Ахр. – издал он нечто нечленораздельное. Выхватил из её рук иглу и сведя края раны проколол кожу.

Спохватившись, Тишина свернула и сунула ему под шею сумку, чтобы не приходилось напрягать живот, поднимая голову. Заклейменный работал быстро. Руки его дрожали, дыхание стало прерывистым, но он продолжал делать стежки, стягивая края раны.

Закончив, он обессиленно развалился на траве, попросив Тишину обрезать лишние нити. Рана кровила и была защита криво. Всего четыре стяжка перетянули кошмарный порез. Если рана заживет, шрам выйдет уродливым.

Глава 14. Мириам Эльбирин

Светало. Для лэртов это означало окончание дня. Те, кто трудился на поверхности торопились в тень домов и темноту подземных градов. Улицы быстро пустели и на одинокую фигуру, закутанную в серые, неприметные одежды никто не обратил внимания.

Высокие деревья теснили дома, что цепляясь за стволы тянулись к небу. При выборе семян, руководствовались толщиной ствола, высотой и пышностью кроны, будущего дерева. Ветви не должны мешать первым этажам, и в тоже время, должны давать достаточно тени, чтобы горожане не нуждались в дополнительных средствах защиты от солнца.

Мириам предпочла бы сбросить накидку и открыть лицо прохладному ветерку, что гулял по улочкам, но опасалась, привлечь слишком много внимания.

Резиденция ордена в Луринатти выстроенная в камне, уходила глубоко в прибрежные скалы. Из храма выходили люди, торопились домой, пока солнечные лучи не пробились через листву.

На стенах соседних домов, лежало розовое пятно солнечного света. Прохожие смотрели на него со смесью отвращения и страха, торопливо набрасывая на голову капюшоны и скрывали лицо за вуалями.

Приблизившись к храму, Мириам не вольно замедлилась, касаясь окованных железом врат. Её добровольное изгнание подошло к концу. Но от чего живот скрутило, а руки дрожат?

Глубоко вдохнув, она медленно выдохнула, прикрыв глаза.

Эльбирин – означает дракон, а драконы не боялся глупых куриц.

Войдя в храм, она скинула с головы капюшон открывая лицо. Прислужницы покосились на неё, но продолжили наводить порядок в зале. Прислужницы скользили по каменному полу беззвучно, уничтожая следы присутствия живых, готовя зал для мертвых.

У стены сидели люди. В основном бедняки, что не могли заказать себе пышной церемонии ухода. Среди стариков попадались совсем молодые лэрты, что сидели сжавшись, пряча лица друг от друга.

Странно.

Храм не отказывал ни богатым, ни бедным, всякий может рассчитывать здесь на приют и помощь, но эти люди сидели у колодца Забвения. Сменив направление, Мириам приблизилась к заблудшим и села рядом. На неё покосились, но увидев состаренное солнцем лицо, быстро потеряли интерес.

Появившаяся Сестра, вместо того чтобы расспросить их или позвать их к столу, принесла кувшин. Первым к ней подошел мужчина, что вовсе не был старым, но солнце иссушило его кожу – выдавая в нем Ходячего под солнцем. Сестра молча наполнила крохотную плошку и протянула мужчине.

– А вы не хотите узнать, почему этот человек ищет забвения?

Голос Мириам пронесся по пустому залу, отразившись от стен и колон, заплутав в темноте высокого потолка.

– Ведите себя прилично или я прикажу вышвырнуть вас от сюда. – строго произнесла сестра Луны, вперив в Мириам суровый взгляд, бледных желтоватых глаз.

Мужчина потянул руки к плошке, когда Мириам оказалась рядом и остановила его руку.

– С каких пор, Сестры стали жадными?

– Выведите её от сюда! – крикнула Сестра, отступая и прижимая к себе кувшин.

– От этого количества он будет в муках умирать несколько дней.

К ним спешили несколько мужчин в темных одеждах, но Мириам не отступила.

– Вам плевать на душу, вам плевать на тело. Я точно попала в храм Луны?

– Госпожа. – едва качнул головой страж в подобии поклона и протянул руку, чтобы схватить её за локоть.

– Вижу и правила приличия тут не в чести.

Страж замер, беззвучно ахнув схватился за горло, не в силах сделать вздох.

– Никому не позволено касаться человека без его разрешения. – глядя на него сверху вниз, медленно произнесла она и ослабила давление, позволив стражу хватая воздух, повалиться на холодный пол. – Теперь вы, – она повернулась к Сестре, что смотрела на неё во все глаза – чей приказ вы выполняете, обрекая на муки всех без разбору?

– Пре-преподобной матери Миркулы. – запнулась она пятясь.

– Проведите этих людей в тепло, дайте горячей еды и обеспечьте одеялами. – повелительно произнесла Мириам и махнула стражу – Отведите меня к Преподобной Миркуле.

Тишина храма в миг переменилась. Краткая перепалка у колодца Забвения привлекла больше внимания, чем свинья, ворвавшаяся на свадьбу. Темнота пришла в движение. Одни спешили уйти, должно быть побежали к преподобной, другие спешили в зал, посмотреть и пошептаться.

Мириам встретили в зале собраний.

Миркула стояла во главе стола. За её спиной собрались верные ей Сестры. Не успели они обменять приветствиями, как за спиной Мириам, неслышные словно тени, собрались недовольные старой Преподобной. Среди них были и те, что навещали её в изгнании, зазывая назад в орден и те, кто предпочел разорвать дружбу, едва она покинула Орден.

– Полниться интригами дом Луны. – медленно проговорила Миркула, покачав головой– Зря я не предавала им значения, думая, что во всем подзвездном и подземном мире не найдется глупца, согласного занять эту должность.

– К сожалению, у меня не было выбора. – наклонила голову на бок Мириам.

– Эльбирины опять лезут в политику. – ядовитой змеёй, прошипел кто-то из сестер.

– Все, кто желает продолжать жить, как жили, – Мириам посмотрела на женщин, что собрались за спиной Преподобной матери – можете продолжать, но вам придется покинуть орден. Я не стану этому препятствовать, но напомню, что убийство, всякое убийство, совершенное не Сестрой Луны, карается.

– Великие дома будут недовольны…

– Мне нет дела до Великих домов. – сухо произнесла Мириам, чуть повысив голос – Сестры Луны должны дарить покой, а не служить домашними собачонками.

– Какие высокие слова. – обойдя стол, Преподобная быстро приблизилась и резко приложила руку к груди соперницы.

Почувствовав холодок, пробежавший по коже, Мириам снисходительно подняла брови. Импульс чужого Таланта соскользнул с её кожи и ушел в землю, не причинив вреда.

– Меня выбрали Сестры и поддержала прошлая Преподобная мать. К чему все эти сложности?

– Вы ушли, не пробыв на посту и десяти лет! – Поддавшись эмоциям, воскликнула Миркула, шокированная неспособностью навредить сопернице. – Бросили орден, в такой тяжёлый момент! Вы не имеете права заявляться сюда спустя столько лет и требовать...

– Для начала, что за тяжелый момент? Война? Чума? Голод? Разорение? Что-то не припомню ничего подобного, и я не требую, а занимаю свое законное место.

Подняв руку, Мириам легонько коснулась гладкой, белоснежной кожи под ключицами Преподобной, и та ахнув схватилась за сердце. Оно остановилось. Никто не попытался ей помочь. Не шагнул вперед, чтобы силой своего Таланта запустить сердце Миркулы.

За несколько дней Мириам привела в порядок храм, вернувшись к старым порядкам и почти неделя ушла на то, чтобы очистить все Луринатти. Высоким домам это не понравилось, и их посланцы устроили целое паломничество к кабинету новой Преподобной матери. С подарками, просьбами и угрозами.

Самое интересное начиналось после восхода солнца. Мирные жители засыпают, просыпаются убийцы. Предатели веры сыпались на Мириам как из рога изобилия.

Через два дня, в храм как к себе домой вошел мур. Сестры не решились его выгнать, понимая, что дикий зверь не зашел бы так далеко в город. Мур поднялся в кабинет Преподобной и стал преследовать Мириам словно тень.

Из Ясеневого града прислали официальное письмо, на плотной бумаге с золочеными вензелями и тиснением, полное напыщенных фраз. Вместе с ним словно бы из неоткуда появилась Сестра Нирл. Женщина в возрасте, столь преклонном, что лицо её превратилось в скорбную маску, изрезанное глубокими морщинами и покрытое коричневой коркой.

– Ясеневый град выражает благодарность Мириам Эльбирин, за оказанную Ордену честь. – низко поклонилась она – Нам известно, по каким причинам вы не хотели возвращаться. Потому мы с уважением относимся к жертве, которую вы приносите ради нас.

– На сколько мне известно Ясеневый град, единственный город, не попавший под влияние новых порядков.

– Истинно так. – медленно проговорила посланница – За это Силивенити пытались ограничить морскую и подземную торговлю Ясеневого града.

Мириам нахмурилась. Вот так Великие дома не вмешиваются в дела Ордена.

– Ясень поддержит Луринатти, если вы обеспечите нашим Домам место Высоком совете.

У кого-нибудь из Луринатти, Карагроса или Силивенити, от такого предложения случился бы приступ неконтролируемого смеха, закончившийся смертью от удушья. Что бы потомки рабов появились в Высоком совете, должно произойти что-то сродни второму пришествию Кареста.

После затопления Алого материка и восстания асов, лэрты были вынуждены запереться в укрепленных крепостях. По Криллу прокатилась вспышка ветрянки, а следом кори и на десерт оспа. Асы принесли эти болезни с собой, но сами не болели, если не считать тех, кто родился рабом и всю жизнь провел подле хозяев. Зато прочие народы болезнь разила на повал. Это позволило асам взбунтоваться и сбросить рабские ошейники, не только себе, но и братьям по несчастью.

Лишившись выносливых асов, сильных пиросов, и ловких фрид, Благородные дома повесили ошейники на своих собратьев лэртов. Лишиться статуса и отправиться в барак, где рабы жили в скотских условиях, деля одни нары на четверых, можно было за любой незначительный проступок. Неправильное выражение лица, недостаточно глубокий поклон.

Болезнь не уходила, сменяясь лишь чем-то еще более заразным и смертоносным, опустошая целые города.

О вакцинах слышали, но так как это было изобретение асов, их всяческий страшились, распространяя ложные наветы, о кошмарных побочных эффектах. При первых же признаках болезни, могли уничтожить всех, кто жил в одном бараке с рабом. К счастью для последних, охранников тоже не хватало и многим удалось спастись. Сбежавшие ушли на юг и поселились на полуострове, в ясеневых лесах.

Эпидемия и нехватка рабочих рук, привели в упадок подземные грады. Сообщение оказалось нарушено, банальным отсутствием технического обслуживания. Многие знания и технологии оказались утеряны. Из властителей мира, чьи передовые технологии казались магией для остальных народов, лэрты оказались отброшены в развитии. Великие дома винят в этом рабов, что покинули их, основав собственный город Ясеневый град.

Говорить прямо, о том, что потомки господ скорее удавятся, чем позволят потомкам рабов появиться в Высоком совете, Мириам не стала.

– Боюсь, вы забыли. – мягко произнесла она – Сестры Луны вне политики. А даже если бы я согласилась, мне такое не под силу.

– Вам нет. Но главе дома Эльбирин, вашему брату и вашему деду вполне.

– Я не могу и не хочу давать подобных обещаний.

– И все же обдумайте моё предложение. – поклонилась сестра, принимая её ответ – Каким бы не был ваш окончательный ответ, Преподобная Ясеневого града примет и поддержит его. Полагаемся на вашу мудрость.

– Я вернулась, чтобы очистить Орден от политики. – призналась она – Но с каждым днем мне начинает казаться, что я переоценила свои силы.

– Раньше было не важно из какого града сестра, всех принимали одинаково. Теперь в Луринатти только сестры из Луринатти, в Ясеневом граде, только сестры из Ясеневого града и так далее. Только Мудрецы еще держаться и объединяют детей из разных городов для обучения, но боюсь и этот бастион скоро падет. Нам не выстоять, повторяя ошибки прошлого.

Медленно кивнул Мириам не сводила взгляда с гостьи. Сестра была совершенно права. Только легче от этого не становилось.

Беззвучно к ней подошел мур и потерся об ногу. Вздрогнув, Мириам не сразу решилась коснуться густого меха зверя. Прижав уши, тот замурчал. На душе стало спокойнее.

Кот облизнулся, слизывая кровь с морды. Должно быть встретил очередного посланца Высоких домов. Сколько их еще будет?