Текст книги "Теплый пепел надежд"
Автор книги: Ксения Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
– Сонечка, встречаемся через десять минут во дворе. Конец связи…
Рассмеявшись, Соня ответила в тон:
– Йес, сэр. У меня в руках будет газета «МК». Доброе вам утречко, конец связи.
Они встретились во дворе у единственного раскидистого дерева. Гуля, захлебываясь, сообщила множество «секретных данных», рассказала Сонечке все, начиная с обеда и заканчивая просьбой брата показать Сусанку. Лишь немного замялась она, когда говорила о плане наблюдения за «объектом». По всем правилам в машине должна быть и Сонечка, но, зная отношение Макса к подружке, не могла ее позвать.
Поняв это, Сонечка, чтобы не ставить ни себя, ни Гулю в дурацкое положение, беззаботно сказала:
– Ну, вы поезжайте, а потом ты расскажешь. Только внимательно за всем следи, ладно?
Гуля обрадовалась, что подружка нисколько не обиделась на Макса, она, наверное, понимает, что он славный, только иногда бешеный. Хотя зря радовалась: в Сонечке все сильнее разгорался огонь ненависти. Этот парень ее за человека не считает! Отлично, она поступит так же. Она голову сломала, как ему еще отомстить, но пока ничего толкового не приходило на ум. Да и этот способ тоже сомнителен: Сусанка понравится Максу, они станут встречаться, а она…
Макс подъехал в назначенный срок. У школы они встали так, чтобы нельзя было ничего заподозрить.
Через минут пятнадцать юноша стал нервничать, и тут из дверей школы выплыла Сусанка. Не зная ее, он не обратил на девочку внимания, тем более что сегодня, в жаркий день, у Сусанки на голове было нечто невообразимое: она повязалась тоненькой косынкой назад, убрав под нее волосы, а сверху водрузила шляпку без дна.
И платье на ней не шло к фигуре: размахайка от груди, не длинное, но и не мини – ноги при такой длине не выигрывали. А на носу у нее сидели очки (она была близорука и всегда как бы кокетливо щурилась, чтобы пореже надевать очки).
Толкнув Макса локтем, Гуля прошептала:
– Вот твоя Сусанка!
Макс рванул машину с места – девочка быстро уходила, а он даже не разглядел ее! Проехав вперед, остановился. Сусанна двигалась прямо на них.
Она шла ленивой походкой, ставя ноги носками внутрь, как бы заплетая одну ногу за другую. На лице поигрывала высокомерная дежурная улыбочка человека, знающего себе цену: Сусанна слыла довольно известной личностью в округе – умная, отличница, победительница математических Олимпиад.
Девушка прошла совсем близко от машины, мельком глянув на нее и ничего, естественно, не заметив, и исчезла за углом.
Макс молчал. Он был потрясен тем, что девица, о которой он мечтал, представляя себе необыкновенную любовь, оказалась дурнушкой.
Он и не предполагал, что мог так обмануться. Значит, это она скрывалась под маской Весны?
Но тут новые мысли и надежды забродили в нем. Почему, собственно, все так уверены, что именно Сусанка была Весной? И рост не тот, и фигура крупнее…
Что-то не сходилось в облике Сусанки и Зеленой Весны! Нет, то была не она. Макс был почти уверен в этом.
Посмотрев на часы, он понял, что опаздывает на работу, и, бесцеремонно выкинув Гулю, умчался.
Гуля поняла, что он был не только разочарован, но просто потрясен. Она бросилась к Сонечке и в подробностях рассказала о «свидании». Результат порадовал Соню – так ему и надо! Пусть сам почувствует горечь разочарования, она-то хорошо знает этот вкус. Однако ей-то что до этого?
Гулю она предупредила, что брат может начать провоцировать ее, чтобы узнать, не посмеялись ли над ним; она должна держаться как партизан, и твердить, что ей Сусанна нравится. И еще. Соня здесь ни при чем.
– И вообще, – продолжала Сонечка, – лучше, если ты скажешь, что я тебе разонравилась и ты со мной почти не видишься. Он перестанет на меня злиться, а за тобой следить в три глаза.
Вернувшись домой, Гуля ушла к себе в комнату – не дай Бог сумасшедший Максик начнет с ней разборку прямо на кухне. После Сонечкиных разъяснений она была почти уверена, что дело миром не кончится.
Явился Макс. Тамара по привычке спросила, не голоден ли он.
Юноша взглянул на нее так, будто она предложила цианистый калий, и ушел в комнату.
Скорее бы он отсюда выметался, подумала она.
А Макс вполголоса терзал Гулю. Как и предполагала Сонечка, он, обдумав все, пришел к выводу, что хитрая уродливая соседка, и во всем ей подчиняющаяся дура-сестрица решили над ним посмеяться.
Он так и сказал Гуле.
– Ты долго будешь издеваться над моей лучшей подругой?! – завизжала сестра.
– Лучшая подруга?! – тоже заорал Макс. – Да такие под забором валяются, никто их не берет! Только ты, дура!
– А ты влюбился в Сусанку, а теперь злишься, что она оказалась страшная! Страшнее даже твоей уродины Фаинки!
У Макса от злости сжалось сердце. Что она себе позволяет?! Она чего хочет?
– Ты у меня сейчас схлопочешь, – зловеще предупредил он.
– Бей, дурак! Чего ты еще можешь! А Зеленой Весной была Сонечка, съел? – это Гуля выкрикнула уже от полной безысходности, понимая, что брат ее сейчас ударит, и желая первой побольнее его уязвить.
Макс оторопел от такого неожиданного финта. Ему показалось, что это чистая правда.
– Убирайся отсюда! Я за себя не отвечаю! – вдруг завопил он.
Гуля вскочила с тахты и бросилась на кухню, где дрожащая Тамара решала, бежать к ним или срочно звонить Валерке…
Она слышала эти дикие крики и кое-что поняла.
Гуля бросилась к ней:
– Он меня хочет избить, убить! Он дурак, сумасшедший! Тетечка Тамарочка, спасите меня!
Из комнаты выскочил посеревший Макс:
– Да уймись ты! Не стану я тебя бить! Очень надо руки о тебя марать. И вы не бойтесь! Я ухожу и больше сюда, в этот поганый дом, не вернусь! – прокричав это, он вылетел из квартиры, громыхнув дверью.
Сонечка была дома. Конечно, она не могла слышать, что происходит в квартире напротив, но от дикого стука двери, казалось, содрогнулся весь дом… Ого, подумала она, видно, «наш Максик» разъярился как бык на корриде.
Капитолина вышла из комнаты, где теперь обычно сидела, и, робко глянув на Сонечку, спросила:
– Что же это такое? Чуть дом не развалился…
Сонечка безразлично двинула плечиком, мол, откуда я знаю?
Капитолина хотела было уйти к себе, но соседская солидарность взяла верх.
– Может, позвонить? Что там у них… – И добавила через мгновение: – Парень этот, из Грозного, бешеный какой-то, не поздоровается никогда, несется по лестнице как угорелый.
Сонечка снова пожала плечиком, но подумала, что поход мамы к соседям был бы нелишним.
Капитолина, материнским сердцем учуяв, что дочка не против, пошла к соседям.
Тамара никак не могла успокоить Гулю, а Валерку не хотелось срывать с места. Сама же она была на грани истерики – вдруг этот тип вернется? Что она с ним сможет сделать?
Когда позвонили в дверь и в «глазок» Тамара увидела соседку, то страшно обрадовалась: хоть Капитолина и не защитник, но все же свидетель…
Капитолина прошла на кухню и увидела зареванную Гулю.
Тамара, не чинясь, рассказала соседке историю их отношений с Максом, умолчав о причине нынешней ссоры ребят. С ее слов создавался образ разнузданного хама, злыдня, невоспитанного, самовлюбленного типа, не желающего ни с кем считаться.
– Притом, – заметила Тамара, – что родители были святые люди, врачи-бессребреники… Откуда такой выродок?
Тут Гуля, которая уже успокоилась, встряла в разговор:
– Тетя Тамара, вы не знаете Макса, он очень хороший. Просто у него такая натура. Мама говорила, с ним надо ласково и тихо, я сама виновата, вопила как бешеная. Это из-за Сони…
Тамара сделала Гуле большие глаза, как когда-то Валерке, когда он зарывался в обществе.
Валерка замолкал, однако Гуля этого не знала и потому, удивившись теткиной мимике, продолжила:
– Он все время ее ругает, но я все равно с ней буду дружить…
Ушла Капитолина из квартиры соседей подавленная. Она была разбита и почти уничтожена морально: значит, дело в Соне… Чуяла сердцем: с дочкой что-то нехорошее творится.
Глава третья
ПРИНЦЫ В ЕЕ ЖИЗНИ
Все вроде бы рассосалось. Макс жил в общежитии, один в комнате, и это его вполне устраивало. Даже очереди в душ и туалет не такие уж и большие. И комната вполне приличная.
Дядя Валера привез телевизор с работы, посидел, повздыхал, выпили они коньячку немного и, как говорится, разбежались (о «поганом доме» Валера промолчал).
О Гуле Макс не спрашивал, будто и нет у него сестры. Валерка, правда, сказал, что они собираются отправить Гулю в дом отдыха, из чего Макс заключил, что родственники хотят ее от соседки отвадить.
После ухода дяди Макс, расслабившись, подумал, что с Гулькой надо бы помириться – все же единственная родная сестра.
Тамара действительно следила за Гулей и ее дружбой с Сонечкой, но ничего подозрительного не замечала, дружили, как все девчонки: ходили на пляж, ели мороженое, даже особенно не шептались, перестали таинственно болтать по телефону.
Она не догадывалась, что Сонечка целиком подавила Гулю своим волевым характером.
Капитолина снова стала ходить к соседке помогать по хозяйству. Та не возражала, при Гуле можно. Женщины часто откровенничали. Однако Капитолина не говорила, что дочь совсем отстранилась от нее. Соня почти не выходила из комнаты. Капитолина подозревала, что она и ест там. Тем более что недавно у них состоялся разговор о деньгах, и дочь заявила, что ей нужны личные деньги.
Капитолина, придя в себя, забормотала, что деньги у них общие и что Сонечка знает, где они лежат, и если ей нужно, то…
Но дочь снова жестко повторила:
– Мне нужны мои, личные деньги, понимаешь, мама? Общие пусть так и будут общими, мне нужны свои – мало ли что мне захочется купить. Выдели мне из тех, что остались от продажи дома. Я же не прошу твои. Вообще, я, наверное, больше учиться не буду. Пойду работать. А то ты работаешь, а я неизвестно почему гуляю по пляжам и кафе.
– Да гуляй, ты же молодая, – пробовала возразить Капитолина, убитая сообщением дочери о том, что она бросит учиться.
Как они хотели с мужем, чтобы дочка у них была образованная, работала бы в большом учреждении, стала начальником… А сейчас кем она устроится? Уборщицей? И что будет?.. Жизнь катилась под гору. А теперь дочь еще требует личные деньги!
Но перечить Капитолина не стала, зная, что споры напрасны. Достала из заветного места остатки денег от продажи дома – она их не трогала из какого-то суеверия – и дала Сонечке сто долларов.
– Дай мне двести, на всякий случай. Я больше просить не буду, – потребовала Сонечка.
Капитолина снова достала тряпочку с деньгами и, полив ее тихими слезами, принесла Сонечке еще сто. Та поблагодарила и ушла к себе.
Вот так складывались у Капитолины отношения с дочерью.
Тем вечером Макс сильно напился. Никого видеть не хотел. Утром было совсем погано, муторно, он вдруг вспомнил дядю Валеру, который очень похож на отца, Гульку, по которой очень скучал. Даже Тамарку вспомнил и признался, что хамил ей, а уж в последний раз произнес просто грешное и непотребное: «ваш поганый дом»! Разве мужчина может такое сказать о доме, в котором живут его родная сестра и дядька?.. В общем, Макс был готов к миру.
Он глянул на часы – было ровно одиннадцать, дядя Валера, наверное, уже дома; оделся поприличнее и отправился.
В этот вечер все были дома, пили чай на кухне и болтали. Никто не ждал звонка, тревожно прозвучавшего в квартире. Кто бы это так поздно?..
Валерка сорвался, и из передней послышался его радостный возглас:
– Макс! Вот молодец, что зашел!
Оставшиеся в кухне переглянулись, Тамара только успела прижать палец к губам и сделать «приятное лицо».
Счастливый Валерка ввел Макса, довольно сумрачного и как бы поникшего, неухоженного, заметно было, что живет он не в семье.
– Вот он! Пропащая душа! Любите и жалуйте! – кричал Валерка на всю квартиру.
Тамара хотела было его осадить, но вовремя опомнилась, подивившись: как же, выходит, Валерка переживал!
Макс довольно членораздельно поприветствовал их:
– Здравствуйте, приятного аппетита, – и вдруг исчез в передней. Вернулся с коробкой конфет и бутылкой шампанского.
* * *
Утром Сонечка тихо, чтобы не разбудить маму, попила кофе, взяла свои, личные деньги и отправилась на базар. Нет, не за покупками для дома, а для себя – за вещами, нужными ей лично.
Ей нужны были: паричок, хорошенькое модное платьице, газовый баллончик с сильным средством, не смертельным, конечно, и крепкий вместительный пакет.
Паричок купила быстро, платье пришлось поискать, но все-таки нашла – темненькое, с отливом, почти как комбинация.
А вот с баллончиком помаялась. Во-первых, она боялась подходить к этим торговцам и расспрашивать, который газ лучше и какой у него эффект… Хотя она и объяснит, что для самозащиты, но почему тогда так интересуется качествами? Ведь всего и надо-то – пыхнуть в нос насильнику.
Наконец, она подошла к молодому парню, который показался ей более разговорчивым и доброжелательным.
Когда она ему сбивчиво сообщила обычную бабскую версию, парень про себя хмыкнул: уж этой-то ничего не грозит. Хотя насильнику разве рожа нужна?
А фигурка у девчонки была что надо.
Они поговорили о разных свойствах газа, о том, как пользоваться баллончиком. Если уж она такая трусиха, то лучше ей купить с нервно-паралитическим действием – вырубает сразу и надолго, успеет домой прийти, живой и здоровой, – посоветовал парень.
Сонечка пояснила, что боится одного человека, который ее подстерегает, а она поздно возвращается с работы.
Парню было глубоко наплевать, но товар надо девке продать качественный, вдруг она его кому-нибудь еще присоветует, пугливых дурочек сейчас полно.
Этой он продал настоящий товар и взял немало.
Когда девушка отошла, он подумал, что дело тут серьезное. Может, муж матери пристает, или брат, или еще кто, но девка показалась ему не дурой и уж совсем не трусливой. Крепкий орешек!
Соня уже повернула к дому, как вспомнила еще одну важную вещь, без которой задуманное просто неосуществимо. Она снова пошла к тому парню, он внушал ей доверие. Когда Соня назвала нужную ей вещь, он несколько оторопел, но не подал вида, сказав, чтобы заходила завтра.
Они договорились, Сонечка пошла домой, а парень еще больше задумался.
Ему-то что, лишь бы торговля шла. Но девка оказалась не только крепким орешком…
Дома Соня спрятала купленное в тумбочку, в которой держала маскарадный костюм и личные деньги, – после покупок их осталось так мало!
На тумбочку она навесила небольшой замочек, чтобы мама по забывчивости не принялась там прибирать. Но как быть с деньгами?
Ей понадобится еще сумма… У мамы больше просить неловко, придется взять из общих.
Потом Соня все вернет, с лихвой. Она собиралась работать и даже заходила в кафе «Нахичевань» – ей сказали, что там нужны посудомойки. Но пока еще что-нибудь поищет, такое место от нее никуда не уйдет.
Прозвонил телефон. Гуля. Она пожаловалась на Сонечкино отсутствие, а ей так много нужно рассказать!
– Я на работу ходила устраиваться, – сообщила Сонечка.
– Как интересно! Давай сейчас увидимся! – воскликнула Гуля.
Они встретились под раскидистой липой, куда приволокли из чужого двора скамейку. Гуля рассказала о вчерашнем вечере всеобщего примирения.
Сонечка слушала Гулю не только из интереса – ей еще было это важно. Она никак не могла решить, посвящать ли Гулю в свой вызревший план мести?.. Что-то останавливало ее.
Возможно, потому, что Гуля была все-таки родной сестрой этого ублюдка и его, конечно, любит, хоть и злится на него… И еще Сонечка не рассчитывала на крепость нервов и зрелость разума подружки.
Нет, не надо ее травмировать. Потом видно будет, как повернется дело. Может быть, Сонечке еще придется прибегнуть к помощи Гули.
Бедняжка Капитолина слышала, как дочка уходила утром, вернувшись, чем-то шуршала в комнате, хлопнула дверка тумбочки, на которую Сонечка навесила замок, – это надо же! От матери! Что она там такое секретное прячет?
Посоветоваться с Тамаркой? Та баба ушлая… Сор из избы выносить? Покойная ее мать изругала бы Капитолину, если бы узнала, что та несет о ее внучке. Очень любила бабуля свою некрасивую внучку…
Нет, нельзя говорить Тамарке! А что можно? Сидеть и трястись от страха? Что там ее дочь делает и зачем ей такие громадные деньги?
Назавтра Сонечке еле хватило, чтобы расплатиться с парнем, который ее не обманул и даже зазывал покупать только у него: мол, он ей достанет все, что она ни пожелает.
Сонечка пришла домой – мамы не было, как хорошо! Соня не могла видеть эти скорбные, испуганные глаза, устремленные на нее. Чего она хочет? Чтобы Сонечка все ей рассказала? Не будет такого никогда!
Она позвонила Гуле и зазвала ее к себе. Та примчалась и уставилась блестящими серыми глазами в длинных темных ресницах на Сонечку.
Она ждала от подруги как всегда чего-нибудь интересного. А та вытащила из тумбочки черное платьице на бретельках и равнодушно, как бы с легким огорчением сказала:
– Вот, купила себе платье, оно мне так понравилось, а померила, и что-то не очень…
Гуле платье безумно понравилось – такое модное! Такое шикарное! И главное, Сонечка его купила себе сама!
Гуля с восторгом и завистью смотрела на платье (а ей Тамара дает совсем немного денег – на мороженое там, на кофе, шоколадку… И одежду они вместе покупают, Тамара для Гули выбирает!).
Соня заметила восторг подружки и предложила ей примерить. Гуля скинула халатик, напялила платьице. Оно действительно преобразило ее.
Из провинциальной девчонки Гуля превратилась в очаровательную девушку – платье выпрямило спинку, сделало гордой длинную шейку и оттенило золотистый цвет волос.
Сонечка с восхищением и болью смотрела на подружку: как же хороша стала Гуля, стоило ей надеть не такое уж и шикарное платьице.
А Соня, что ни надень, останется уродкой.
«Ладно, Максик, я тебе еще покажусь», – подумала она злорадно и стала вслух восхищаться Гулей.
А та вертелась перед зеркалом чуть ли не со слезами.
– Как мне хочется такое платье! Но тетя Тамара ни за что не купит, я знаю! Скажет – не по возрасту. Она всегда так говорит! И покупает уродские!
Сонечка подмигнула ей таинственно:
– Не волнуйся, я тебе его буду давать, когда ты захочешь. Думаешь, моя бы мама обрадовалась? Она бы свихнулась! Я от нее видишь где прячу?
– А деньги? – Гуля понимала, что своих денег у Сони нет.
Та снова напустила таинственный вид.
– Я вчера уходила зарабатывать, я же тебе сказала, что буду работать…
– Как? – поразилась Гуля. – Ты заработала деньги?
– Заработала. Только не очень-то красивым трудом, но мне наплевать, мне нужны свои деньги, чтобы я ни от кого не зависела! Я посуду мыла в ресторане!
– Ой, я тоже хочу, я посуду люблю мыть! Возьми меня с собой, Сонечка! Я тебе буду помогать! Я тоже хочу зарабатывать! – запричитала Гуля, умоляюще глядя на Сонечку, как будто та по меньшей мере директор ресторана. Ну что делать с этой дурашкой?..
– Понимаешь, у них как раз посудомойка не вышла, заболела, случайность… А так устроиться очень трудно, – сочиняла Соня.
– Послушай, – сказала Гуля, все так же умоляюще глядя на нее. – Я могу поговорить с дядей Валерой! У них в фирме всегда кто-нибудь нужен… – И вдруг закричала: – Я вспомнила! В общежитии, где Максик живет, нет уборщиц, и ребята готовы оплачивать! Им неохота самим убираться! Давай, а? Я с дядей Валерой поговорю!
…Это было бы просто замечательно!.. Но тут есть большое «но».
– Ты думаешь, твой дядя и Тамара согласятся, чтоб ты, их племянница, работала в фирме уборщицей? Секретарем – да. Но, может, у них в фирме секретари все есть? Вот меня можно устроить. И чтоб ты меня подменяла… Никто и не узнает. День – я, день – ты. Да, это можно, пожалуй…
Долго они судили-рядили, решив, что сегодня же Гуля посоветуется с дядькой и Тамарой, но с условием, чтобы те не проговорились Максику…
Хоть и были прорехи в проекте, но он был лучше, чем то, что придумала Сонечка. Дело продвигалось.
Сонечка разрешила покрасоваться Гуле в купленном платье. Пусть попросит у Тамары такое же.
Наступил поздний вечер, пришел Валера, и они, как обычно, втроем, сели ужинать. Вдруг Гуля выскочила из-за стола, а потом появилась в платье Сони.
Валера восхитился. Ну и племяшка у него, красавица! Хоть сейчас в кино снимай!
Тамара тоже оценила наряд, но почувствовала некое недовольство: девочка еще маленькая, нечего ей так оголяться! И чисто женское чувство ревности (хотя она и не созналась бы в нем) укололо ее: она никогда так не выглядела, даже в ранней молодости.
Валерка не спросил, откуда платье, это сделала Тамара, и девочка как попугайчик повторила слова Сони.
Гуля пробормотала о заработке подружки и о своей мечте иметь свои деньги… Макс работает, и она тоже хочет. Даже посудомойкой.
Они слушали и ушам не верили: жила себе девчушка тихо-мирно, и вдруг такое! И из-за чего?
Из-за платьишка, по-женски точно вычислила Тамара.
А Валерка почувствовал себя виноватым: девчонка хочет самостоятельности, хочет зарабатывать, пусть на тряпки, на духи, но покупать на свои. Это он понять мог… Но посудомойкой? Что, Гулька рехнулась вконец? Он стал вспоминать, какие у них есть в фирме мелкие вакансии…
Он посмотрел на Тамару и не очень уверенно сказал:
– Ну что же, желание зарабатывать – вполне законное. Только где? Вот в чем вопрос… Как мыслишь, Тамара?
Жена и сама не знала, что думать. Девчонке хочется иметь свои деньги, это понятно. Но что-то тревожило Тамару. Подумав, она поняла, что ей не нравится, как в их жизнь вмешалась Соня. Тамара чуяла в этой девчонке опасность.
Она подзуживает дурочку Гулю… Но зачем? Может быть, через Гулю она хочет пристроиться в фирму? Девка головастая…
Однако все же решила позволить Гуле поработать, действительно ведь баклуши бьет. Читать не любит. Тем более если устроится в фирму, это почти дома. Но ведь и «эту» надо устраивать! Без Сони, как поняла Тамара, Гуля никуда не пойдет! Опять душа не на месте, а голова кругом…
– Валер, ты завтра узнай, что там у вас есть… Для Гули и… – Тамара взглянула на Гулю, у той сверкали глаза, – и для Сони, как я понимаю?
– Конечно, – заявила та.
– Отлично! – закончила Тамара утомивший ее разговор. – А теперь пойдем отдыхать.
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
Гуля с Сонечкой еще не виделись. Сонечка, нарочно уйдя пораньше, бродила по городу почти весь день, обдумывая все окончательно. Лишь на момент она вдруг засомневалась: а не бросить ли затею? Пойти работать нормально, без всяких тайных замыслов?.. Жить…
И тут же себя оборвала. Жить, как мышь под полом? Ну как еще она, Соня-уродка, может существовать? Не-ет, прочь глупые, расслабляющие мысли. Задуманное должно быть исполнено!
Вечером она вся была как натянутая струна. Сегодня должно все решиться. В том, что Гуля поговорила с родичами, Сонечка не сомневалась. Гуля подчинялась ей беспредельно. Вот если только Тамарка захорохорится, это вполне возможно…
На этот случай у Сони есть запасной вариант, не такой, правда, заманчивый, но все же…
Валерка (президент крупной фирмы, уважаемый всеми Валерий Павлович Москвитин, тридцати семи лет от роду, для Тамары, его ближайших друзей и даже подчиненных он оставался Валеркой, замечательным, всегда готовым помочь парнем, большим тружеником… По сути, он остался таким, каким был в юности), так вот, Валерка прибыл домой на коне – он все разузнал, кое о чем даже договорился и мог с полным правом есть свой обед.
Дамы с нетерпением ждали, когда он насытится и расскажет обо всем.
Оказалось следующее: вакантных мест секретарей, к сожалению, нет, других вакансий для девчонок в фирме нет. Но в общежитии нужны уборщицы (Тамара скривилась) и вахтерша.
– Думаю, Гуле ничего из этого не подойдет, – заявила безапелляционно Тамара. – Над нами не каплет, подождем. Мало ли какие изменения будут в кадрах! А Соне твоей, – Тамара с непонятным выражением то ли упрека, то ли осуждения посмотрела на Гулю, – совсем неплохо быть вахтершей. Приставать к ней не будут по определенной причине, характер у нее есть. А уборщица туда найдется, не проблема.
Валерка был согласен с Тамарой, тем более что ему пообещали место для племяшки из Грозного. Он был из тех руководителей, которые никогда не приказывали, а при необходимости советовались с подчиненными.
Но Гуля гнула свое.
– Мне очень даже подойдет место дежурной! И охраны никакой не надо – Максик же там живет! Никто ко мне не пристанет! И домой он проводит.
Валерка глянул на Тамару – в принципе, Гулька права! А потом, когда еще освободится в фирме место?
Слово оставалось за Тамарой, и она была вся в раздумьях. Чтобы девчонка торчала в общежитии до двенадцати ночи?.. Пока Гуля невинна, как голубка, а что после такой «службы» будет? Ведь они с Валеркой за нее ответственны! Однако она понимала: резко возражать нельзя. Надо по-хитрому…
И она сказала вроде бы совсем незаинтересованно:
– Вы как хотите, но есть один нюанс, который ты, Гуля, по неопытности не учитываешь. Твоя любимая Соня на тебя вправе обидеться. Работа-то нужна ей, а тебе так, для времяпрепровождения… И вот ты забираешь лучшее место, а ей оставляешь мытье полов. Ты будешь сидеть павой-королевой, вокруг тебя станут парни крутиться, а она вози грязь?.. Как?
Тамара замолчала, очень довольная придумкой, быстрой и весомой.
Гуля вспыхнула, в нужное место ударили слова тети Тамары! Какая она умная и… злая, подумала Гуля, хотя ничего злого та не сказала.
– Мне Сонечка говорила, что она хочет уборщицей… Она не любит с ребятами общаться… Вот давайте ее спросим, что она выберет. И если она захочет вахтершей, пусть будет! Конечно, мне полы мыть неохота… – тихо закончила она.
– Уже поздно звать твою Сонечку, – заявила Тамара. – Сделаем это завтра.
Гуля заупрямилась – надо сразу дать Сонечке знать, так они договорились.
Валерка глянул на часы – половина двенадцатого, поздно, конечно, но ведь девчонка спать не ляжет, пока не узнает ответа на столь важный жизненный вопрос. Он понимал, что жена искусственно затягивает процесс, надеясь, что завтра Гуля поостынет, Соня куда-нибудь устроится сама и все потечет в их доме как прежде. Но согласиться с женой не мог: нельзя так давить на девчонку.
Он молчал, а Гуля побежала звонить подружке.
Когда Соня пришла к соседям, ее усадили к столу. Но она настолько волновалась, что ничего не лезло в горло.
Валерка смотрел на гостью (он видел ее пару раз мельком) и думал, как не повезло Капитолине – такая уродливая дочка! И что в ней нашла их Гуленок? Глупая еще, в людях не разбирается… А этой зачем Гуля? Для приманки?… Кто ее знает, взгляд у Сонечки малосимпатичный…
Гуля, с любовью глядя на подругу, начала свою речь:
– Соня, дядя Валера говорит, что в общежитии есть два места, одно вахтера, ну, дежурным на входе, другое уборщицы. Мне все равно какое. А тебе?..
Сонечка четко знала, чего она хочет, потому, не раздумывая, ответила:
– Я грязи не боюсь, мне лучше уборщицей… А ты, если хочешь, конечно, работать, любишь с людьми общаться…
Тамара тихо зверела: вот гадюка, так и пихает Гулю работать! Это все ее штучки! Ее это несчастное платье, которое сделало Гульку просто невменяемой!
Да купит Тамара ей еще лучше платье! Чего ей идти в эту клоаку?.. Соньке надо – пусть идет! Думает, наверное, парня там попроще отхватить!
Гуля радостно повернулась к Тамаре:
– Я же говорила! Мы будем вместе работать!
– Полагаю, совсем не вместе, – возразила та. – Ты будешь дежурить вечером, а Соня убираться утром. Так что не воображай, что у вас там будет сладкое житье!
– А можно и вечером убираться! И я помогу! – не сдавалась Гуля.
– Как хочешь, Гуля, ты, в конце концов, уже почти взрослый человек, я тебе запрещать не имею права. Я умываю руки.
Тамара вышла.
А Валерка в который раз подумал, что надо все-таки переезжать в особняк, все ему говорят об этом в фирме. Уже и замы замов купили по дому, а он все в трехкомнатной живет. Вдруг Гуля замуж выскочит? Теперь могут рано расписать… Если бы у них был особняк комнат на десять, Макс бы не ушел в общежитие, проблем бы меньше стало… Надо об этом поконкретнее подумать. Деньги есть, за чем дело стало?
Девчонки засыпали его вопросами – без Тамары стало проще и спокойнее…
Условия такие: сто долларов – вахтер, сто двадцать – уборщица.
Гуля была несказанно рада, а Сонечка, помявшись, спросила: а нельзя ли деньги за месяц получить сразу, она готова работать с завтрашнего дня…
Валерка пообещал договориться. Он поинтересовался, нужно ли оформлять их официально?
Соня, снова замявшись, спросила:
– А нельзя ли как-нибудь так, по договору?.. Не хочется, чтобы в трудовой книжке первой записью было «уборщица»…
Валерка и на это согласился.
– Главное, девчонки, – сказал он, – хорошо работайте, чтоб нареканий на вас не было. Я ведь вас рекомендую.
Они обещали, что все будет хорошо, вернее, заверяла племянница, Соня молчала. Тут Гуля подластилась к дядьке:
– Дядечка Валерочка, можно мы немножко погуляем у дома? Ну полчасика. Заметьте на часах, через тридцать минут я дома.
Валерка побурчал для порядка, но отпустил, решив не ложиться, пока Гуля не вернется, чтобы не будоражить Тамару, она и так ушла недовольная. Что поделаешь, теперь у них взрослая дочь!
Девчонки, сев на скамейку под липой, стали шептаться. Наконец-то они будут иметь свои деньги, радовалась Гуля, она купит такое же платье, и они совсем станут как сестренки…
Сонечку занимали другие мысли, и, когда Гуля умолкла, она сказала:
– Твой Максик не должен ничего обо мне знать, поняла? Ему ты скажешь, что работаешь, да он тебя просто увидит. А если спросит обо мне, скажи, что давно не встречала, вроде бы я устроилась посудомойкой в какой-то ресторан… Ну а если увидит… Мало ли… Пришла тебе помочь. Ты намекни, что, мол, подрабатываешь, хочешь скопить на Грецию. Мы едем с тобой в Грецию! – повторила Сонечка, вдалбливая эту идею в легкомысленную головку Гули.
Гуля кивала: да, да, она все сделает, как скажет Сонечка!
– Значит, до завтра! – в один голос сказали они и рассмеялись, а Гуля добавила:
– Я тебе рано утром позвоню, может, сразу с дядей Валерой поедем.
Все складывалось как нельзя лучше. Их оформили по договору. Выдали обеим месячную зарплату, и девчонки в субботу помчались на вещевой базар покупать вещи. Гуля купила такое же платье, как у Сонечки, только синее, и большую заколку «под кость» с цветочками. Она была вне себя от счастья – как же! Она сама себе покупает вещи, на свои деньги!
Сонечка купила набор трусиков и еще что-то – Гуля не видела, у нее и так глаза разбежались от великолепия разложенного, развешанного… С Тамаркой они ходили только в магазин, где совсем не было народу, и было тихо, как в аптеке летом. Тамара сама выбирала ей вещи, не спрашивая мнения Гули.
После покупок у Гули еще осталось десять долларов!
Дома у Гули возник спор с Тамарой: в таком платье неприлично ходить на работу и вообще, но Гуля довольно невежливо возразила, что будет покупать и носить то, что нравится ей, а не кому-нибудь еще, и на работу будет одеваться, как захочет.
