Текст книги "Легенда о Слепых Богах. Книга 1. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Ксения Лазорева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

– Да, я в порядке, – Гвен резко поднялась и села на земле. Взгляд ее был сосредоточен на окнах поместья, которые лишились стекол после взрыва. – Брат…– прошептала она, попытавшись подняться. Рука Тенио, пытавшегося удержать ее, была откинута в сторону. – Я еще могу ходить сама,– резко отрезала она. – Вы, двое, очень помогли, получите по цветку, когда я вернусь, – неожиданно она улыбнулась. От такой улыбки Тенио зарделся.

– Куда ты собралась, сестрица Гвен? – спросила Велька.

– Мне нужно проучить одного неблагодарного слугу, который забыл про свои обязанности, – уверенно кивнула девушка. Сложно было поверить, что еще несколько минут назад она была похожа на призрака.

– Ты собираешься найти Кальвина? – просила Велька.

– Да, когда я найду его, – девушка сжала кулак с мстительным удовлетворением, от которого Велька поежилась, – он пожалеет, что родился на свет.

Часть 4

( Настоящее время, тронный зал дворца Астала)

Тронный зал был полон света.

– Ваше Величество, мой грех несмываем…

Да, он был полон света и лишен тьмы, расцвеченный радужными переливами.

– …Ваше Величество, мой поступок не достоин прощения. Вы обязаны провести расследование и устроить справедливый суд. Я…

И хотя он был полон света, лившегося через витражи по обеим его сторонам, на самом деле он был сосредоточием тьмы…

– …Провести расследование, да, да, верно. Мы больше не достойны занимать должности ваших министров. Если бы мы знали, кто был этот ужасный человек… но мы… мы не понимали, что делали. Он отравил нас. Тот наркотик… мое сознание…

И чтобы разогнать эту тьму, Саю, королю Астала хотелось разбить эти витражи. Он отчаянно хотел видеть ясный солнечный свет, потому что…

– …Ваше Величество, велите провести расследование и назначить нам наказание, которое сможет смыть наш позор. Мы грубо говорили с…

– …мы подняли руку на…

…потому, что эти радужные цвета были слишком похожи на те крылья, миллионы крыльев, сломанные крылья бабочек, которые осыпались вокруг него… Разбить… он желал разбить их… потому, что они были так похожи на калейдоскоп, рассыпавшихся на полю цветов, бесконечному ковру цветов, среди которых Демон Цветов обитал…

– …Ваше Величество.

– Ваше Величество?

– Тишина… – прошептал Сай. И, повинуясь его приказу, фактически против его воли, золотое лезвие, невидимое для всех, пронзило один из витражей. Осколки радужного стекла брызнули во все стороны. И тотчас же стоны и мольбы двух валяющихся у подножия трона людей стихли. Во все глаза они смотрели на невиданное зрелище.

– Просто ветер, – успокаивающе произнес Сай и мягко улыбнулся, когда золотой луч солнца рассек этот радужный калейдоскоп, невыносимый для него. – Поднимитесь, – приказал он двум министрам, униженно стоящим на коленях вот уже в течение полу часа. – Вы же не животные, чтобы ползать по полу. Маркиз Салавей, Граф Эридиа, я… я забыл все, что было. И я не приму вашей отставки. У меня не настолько много людей, чтобы я вот так просто разбрасывался умными подчиненными. Поднимитесь и ступайте выполнять свои обязанности. Вы свободны.

– Но… Ваше Величество… – оба выглядели ошарашенными.

– Мой король, это противоречит букве закона…

– Закон? Здесь есть единственный закон – мой приказ, – глаза Сая потемнели, что произвело неизгладимое впечатление на двоих людей, – и я говорю, что у вас нет вины передо мной. Все, что вы совершили, вы делали не по своей воле, а значит, не можете нести ответственность за это. Если хотите что-то исправить, начните с того, что нужно этой стране. А потому возвращайтесь к своим обязанностям, мы и так потеряли слишком много времени за этот месяц.

– Ваше Величество… Ваше Величество слишком добры…

 Глядя на то, как униженно кланяется эта парочка, пятящаяся к выходу из тронного зала, Сай стал отвратителен самому себе. «Что я делаю? Я должен был наказать их? Но тогда, если я поступлю так, чем я буду лучше Эсфирь? Убивать людей только потому, что они совершили ошибку? Нет, я не сделаю этого. Даже если одна часть внутри меня требует убить их, а другая предать справедливому возмездию». Ни один из этих вариантов, предлагаемых Слепыми Богами внутри него, не ведет к верному пути. Все это… не имеет никакого значения…

Перед глазами Сая золотой меч был направлен на осколки разноцветного стекла на полу. И… ничего не произошло. Значит, это был единственно верный путь? Пусть так, даже лучше. Рано или поздно все ломается. Пока Кальвина не было рядом с ним…

– Ваше Величество… – Сай резко выпрямился, и тут же расслабился, увидев вошедшего. Мизар Фон Грассе, недавно назначенный им на пост начальника королевской стражи, вошел в тронный зал мягкой кошачьей походкой. Взгляд его упал на горстку осколков на полу – Что-то случилось?

 – Нет. Все как обычно, – ответил Сай без тени улыбки. С этим человеком ему не было нужды прятать свои истинные чувства. Ведь с недавнего времени он стал одним из тех немногих людей, кому была известна правда о том, что скрывается под маской короля Астала. Хотя вопрос Фон Грассе совершенно очевидно не относился к этим осколкам. Так же, как и состояние Сая было далеко от нормального. На самом деле, все было далеко от нормального положения вещей. Тьма и свет Зоара и Даркнуара продолжали сражаться внутри него, превращая в ночь самый яркий день, и воспоминания о произошедшем в Приоре не давали покоя королю. Нет, все было хуже некуда, и все же… все же, все эти три дня, с тех пор, как Сай вернулся в столицу, он улыбался. Он нес эту улыбку даже перед лицом двух предателей-министров, даже после того, как узнал о Грейслейне Ауслейзе, даже после того как проезжал мимо сотен беженцев, бежавших от безумия Приоры.

– Вы уверены, что все в порядке?

– А ты настойчив, – Сай склонил голову.

– Это моя обязанность теперь, когда вы назначили меня на этот пост.

– Ты недоволен?

– Дело не в этом.

– Думаешь о своем брате.

– У меня не осталось родственников, – с непроницаемым выражением лица Мизар склонился. Сай заметил, что против обыкновения, волосы Мизара были распущены, а ленточка, которая ранее связывала их, повязана на левое запястье. Он хотел спросить, что это значит, но передумал. – Я позволил сбежать Грейслейну Ауслейзу вместе с той силой, что может однажды быть опасная для Вашего Величества.

– А, аватар Талиона, – Сай сделал неопределенный взмах рукой, – это неважно. Все равно, сейчас было бы невозможно забрать его. И теперь я не позволяю тебе отправиться за ним, ты нужен мне здесь и сейчас…

– Это честь для меня, – Мизар вновь поклонился. И после небольшой паузы спросил: – Но разве то, что находится внутри Вашего Величества, не требует скорейшего завершения?

– С этим я разберусь позднее. Торопиться нет необходимости.– То, как были сказаны эти слова, дали понять Мизару Фон Грассе, что разговор окончен. Но… – Что такое? – спросил Сай, видя, что тот колеблется.

– Лантис Кларио, как мне поступить с ним?

– Оставь его в покое, я сам поговорю с ним.

– Вы желаете забрать и то, что находится внутри него? – это был прямой вопрос.

– Со временем, возможно, но не сейчас, – качнул головой Сай.

– Может, мне просто убить его и решить эту проблему? – просто спросил Мизар. Тон его голоса не изменился, как если бы он говорил об очевидных вещах.

– Я сказал нет, – Саю пришлось немного повысить голос.

– Как будет угодно Вашему Величеству. Тогда я возвращаюсь к своим обязанностям.

– Ступай, и передай, что на сегодня прием закончен. Я устал… – прошептал Сай, и голос его был едва слышен.

Часть 5

Покинув тронный зал, Мизар Фон Грассе передал приказание Его Величества и оглянулся на двери. Там за ними находился король этой страны, Сай Валентайн, ставший его путеводной звездой. Но тот человек, с которым он говорил только что, был теперь намного большим. Слепые Безумные Боги… Король поведал ему многое, но далеко не все. Лишь то, что было ему необходимо. Однако Мизар Фон Грассе желал узнать как можно больше. Запретная сила Слепых Безумных Богов притягивала его. Странное желание ощутить эту силу внутри себя поселилась в его сердце. Искушение узнать, что внутри него окажется сильнее: сила Бога или сила демона? Если бы он только сумел заполучить эту силу, что находилась внутри Грейслейна, то он мог бы узнать это наверняка. Но… Мизар Фон Грассе шел по пустынным коридорам дворца, выбирая направления, где было меньше всего людей… Но то, как закончился тот поединок, было вне его ожиданий. Это нечто, на что он не рассчитывал. Тот поединок в стенах Королевской Академии Наук – тогда произошло то, чего Мизар Фон Грассе до сих пор не мог понять.

(Две недели назад. Королевская Академия Наук)

– Как трогательно. Ты так заботишься о каком-то мальчишке.

– Просто не хочу портить детскую психику тем, что сейчас здесь произойдет, – пожал плечами Мизар, когда они остались вдвоем.

– О, ты собираешься убить меня? Ты всегда был так привязан ко мне. Я до сих пор помню твои глаза в ту ночь, когда я ушел из семьи. – Скрестив руки на груди, Грейслейн небрежно прислонился к стене.

Мизар привычным жестом пропустил прядь своих волос сквозь пальцы:

– С тех пор многое изменилось, и из всей моей семьи почти никого не осталось, кроме тебя. Но сейчас я исправлю этот маленький недостаток.

– А ты действительно изменился. Неужели этот наивный король так повлиял на тебя? – Грейслейн испытывающе взглянул на своего брата.

– Я сам выбрал того, кому буду служить, – неторопливо ответил тот.

– Как и я.

– Но ты выбрал не того. Не могу поверить, что мой брат, который всегда ненавидел людей с Севера, стал шавкой Инквизиции.

– Я должен извиниться в этом месте? – на лице Грейслейна появилось недоуменно-вопросительное выражение.

– Как хочешь. Но прежде, чем я убью, хочу спросить. С каких пор ты променял независимость на возможность стать марионеткой той твари, что живет внутри тебя? – взгляд Мизара потемнел.

– А, так ты-таки понял, – ладонь Грейслейна коснулась своей груди. Отняв ладонь, затянутую в черную кожаную перчатку, он взглянул на нее.

– От тебя за милю несет безумием, но этот запах не стоит ни в каком сравнении с той вонью, что ты принес с Севера.

– Ненавидишь Талиона? Это неестественно для тебя, если ты считаешь себя принадлежащим к расе демонов. К тому же, разве сам ты не служишь тому же Слепому Богу, которым обладает глупышка король?

– Не пытайся сравнивать себя с ним. Это несопоставимые величины.

Грейслейн поморщился.

– Теперь ты решил оскорбить меня. И все же, я до сих пор люблю тебя. Тебя, у которого так неожиданно проснулись эмоции. Злость, ненависть, желание разорвать – все я вижу в этих глазах. Просто невероятно, но кажется, ты наконец нашел ту путеводную звезду, о которой говорил.

– Верно, ты все понял правильно, брат Грейслейн, – пальцы Мизара медленно поднялись к ленточке, что перехватывала его волосы, и распустили ее. Зажав ленточку в руке, он поднес ее к губам и вдохнул. – Я встретил путеводную звезду, ради которой я устраню все помехи на ее пути. Ты совершил непростительную ошибку. Хотя ты связался со Слепым Богом Талионом и продал себя Северу, но ты еще мог бы остаться в живых. Если бы не оступился. Тебе и пальцем не следовало трогать моего короля. Того, что ты сделал, более чем достаточно для причины убить тебя.

– Жаль, мне действительно жаль, что я расстроил тебя, – мрачная улыбка скользнула по губам Грейслейна. – Но разве убив меня, ты не останешься совершенно один? Уже вся наша семья мертва. Ты убил их всех, у тебя не останется ничего. Ты это переживешь? – Грейслейн усмехнулся в кулак. – Я помню того маленького мальчишка с глазами демона Хаоса, который появился на пороге дома Фон Грассе одной дождливой ночью. И в тот день я принял решение, что буду защищать тебя от всего и всех, даже от отца.

– Защищать меня? – казалось, Мизар сейчас рассмеется, но лицо его осталось бесстрастным. Он нежно повязал ленточку на свое левое запястье. – Кажется, ты до сих их пор так и не понял, кто стоит перед тобой. Знаешь, что это за вещь? – Мизар поднял левую руку, так, чтобы Грейслейн как следует рассмотрел ленточку.

– Ты всегда носил ее, – заметил Грейслейн.

– Верно, это – то единственное, что досталось мне от матери. То, что все эти годы связывало меня с моим происхождением и то, что разделяло все эти годы меня и этот мир. Знаешь, в чем разница между нами? – спросил Мизар.

– Нет, просвети меня, – Грейслейн поднял ладонь, развернув ее предлагающим жестом.

– В том, что ты заключил этот контракт со Слепым Богом, чтобы стать сильнее, я же всегда сдерживал свою силу, чтобы она не вырвалась наружу и не уничтожила меня самого. В этом мире она слишком неустойчива, настолько, что используя ее, я разрушаю это тело. Но сейчас я не стану удерживать ее, чтобы показать тебе, в чем разница между нами. Показать тебе разницу в уровнях между человеком, даже со Слепым Богом внутри, и демоном Хаоса.

– Как страшно, – пожал плечами Грейслейн. – Я в предвкушении. Твоя сила Хаоса и моя Слепого Безумного Бога Талиона. Всегда хотел испытать ее на тебе. Вот, ВОТ, это выражение лица! – воскликнул Грейслейн. – Оно тебе так идет. Ты ненавидишь меня, хотя раньше эти чувства были чужды тебе. Я рад. Я действительно рад, что у тебя появился кто-то, кто способен пробудить в тебе жизнь.

– Жаль, что ты больше не часть ее… – Мизар поднял руку с повязанной на ней ленточкой. – «Структура рассеять…» – И… ничего не произошло…

Та, что он использовал, никогда не было магией. Сила деструкции, диссонанса, все то, что происходило из корней Древа, из страны демонов. И то, что подарила ему мать, в тот день, когда умерла. Сила – рассеивать все структуры этого мира – страшная сила, за которую он платил не менее страшную цену. Но она того стоила. И все же… сейчас она просто рассыпалась, унесшись в никуда, когда разбилась о ясно различимую завесу цвета индиго, вставшую перед Грейслейном. Его брат не сделал ничего, но эта завеса – она словно защищала, его действуя самостоятельно.

– «Структура, рассеять», – вновь произнес Мизар, и на этот раз все повторилось. На губах Грейслейна показалась таинственная улыбка.

– Я предполагал, что так случится. Но все же хотел убедиться. Сила демона не способна причинить вред Слепому Богу, некогда бывшему частью Бифуркатора. Значит, он сказал правду.

– О чем ты? – прищурился Мизар.

– Как ты думаешь, почему ты так предан своему наивному королю? Эта связь неосознанна тобой. Но в какую бы глупую привязанность ты не играл, исток ее лежит все в том же прошлом, в котором некий герой, спустившийся с небес, впервые встретился с тем, кого называли Демоном Цветов или Сердцем Хаоса, называй, как хочешь.

 – Ахаа! – Мизар легко рассмеялся переливчатым смехом. Он не смог сдержать рвущийся из груди смех. – И это то, к какому выводу ты пришел после сказанного мной? Но тогда ты еще более глуп, чем я думал. Древние легенды, прошлое, которое следовало давно похоронить, Демон Цветов, все это – лишь иллюзии. Жизнь намного практичнее и проще, чем ты думаешь. И для меня не нужно каких-то древних обещаний или клятв для того, чтобы испытывать эти чувства к моему королю. Все намного проще. Он – путеводная звезда, которая осветит весь этот мир, и его свет затопит и Вершину Древа. И похоронит в себе ту тьму, что живет во мне. И поэтому… «Структура, дифракция…». – Вызванная им решетка, так же, как и предыдущие, была разбита на осколки завесой вокруг Грейслейна.

– Почему ты не отвечаешь на мои атаки? – вдруг поинтересовался Мизар.

– Не хочу причинить вред такому прекрасному личику, как твое. Будет гораздо проще, если ты поймешь это сам.

– Пойму что?

– … – в ответ Грейслейн лишь вновь улыбнулся.

– «Структура, инверсия», – в четвертый раз Мизар вызвал силу Хаоса. Однако… он ощущал, как дрожит его тело, отказываясь продолжать. Но он намерен завершить это. Он так решил и сейчас не мог остановиться. Остановиться будет равносильно поражению. А его тело… быть может, скоро оно и так придет к своему концу. Поэтому насколько он ослабит его сейчас или позднее, не имело никакого значения.

– Ты намерен продолжать? Я слышал, об том знаменитом сражении от инквизитора пои имени Райден. Тот фокус, что ты применил с неустойчивостью. Но если ты задумал нечто похожее, вспомни, ведь хотя я и служу Северу, моя сила, сила Талиона внутри меня берет свое начало отсюда, с Юга, – напомнил Грейслейн.

– Я помню об этом, поэтому и приготовил нечто новое. Давно хотел попробовать это. Хотя я и не слишком верю в то, о чем пишут в легендах, но это показалось мне интересным.

– О, ты приготовил для меня нечто особенное? Интересно, чем же это могло быть? – прищурился Грейслейн. Взмахнув плащом, он создал вокруг себя непроницаемый кокон завесы.

Мизар тонко улыбнулся.

– Ты слышал о несчастливых числах Сона?

– Никогда не интересовался историей этой страны, – качнул головой Грейслейн.

– Так вот, в этой стране есть поверье о числах, что приносят катастрофы – три, пять и семь. И самым несчастливым из них считается число пять. И знаешь почему? три полюса существования, семь Слепых Богов и пять… я не знаю точно, но в легендах говорится, я прочел об этом интересном факте в забавной книге под названием «Дневник Демона цветов». Жаль, мне не удалось прочесть его целиком. Но есть там интересный факт о том, как был пленен гость с Вершины Древа. И пленен он был простым числом, числом великой неустойчивости, клеткой, в которой было пять углов… И эта клетка тотчас же запечатала все его силы… «Структура, низложение…»– закончил Мизар, отступая на три шага назад и прикрыв глаза ладонью. В следующий миг он услышал крик брата, полный боли.

Даже сквозь сомкнутые веки он ощутил, каким интенсивно убийственным был свет, лившийся сквозь них. Так вот, каким образом это действует… Когда Мизар вновь мог смотреть… он увидел, что Грейслейн стоит между пятью небольшими лужицами воды – по крайней мере, они были похожи на лужицы – расположенных по углам пятиугольника не больше двух метров по диагонали. Лицо брата было наполнено болью. Протянув руку, он тотчас же отдернул ее, когда синяя завеса вокруг него превратилась в молнию. Отскочив от поверхности воды, она вонзилась в его ладонь.

– Таким образом, демонами, что обитали под корнями Древа была запечатана сила гостя с его Вершины, – Мизар подошел к брату, удовлетворенно улыбаясь.

– А, кажется, это действительно закончилось так, – поднеся ладонь ко лбу, Грейслейн провел по нему пальцами, оставившими после себя кровавый след. Кровь, скапливалась капельками и стекала вниз, и там, где она падала на плиты пола, она превращалась в новые зеркальные лужицы. И с каждой такой каплей, срывающейся с его лица, его пальцев, Грейслейн вынужден был отступать, сужая пространство вокруг себя. – Знаешь, – произнес он, – мне становится страшно, думая о том, какой силой обладает мой младший брат, – сквозь сжатые зубы выдохнул он. – Боюсь, мне уже не победить. Если сейчас я попытаюсь использовать силу Слепого Бога, она просто обернется против меня и убьет.

– Ты мог бы попробовать, тем самым избавив меня от своего присутствия навсегда, – Мизар приложил свое запястье к щеке, мягко проведя по коже шелковой ленточкой. Из-под полуприкрытых глаз он смотрел на истекающего кровью брата безо всякого выражения на лице. – Ты заключил договор с тем, чего не понимал, и смотри, что с тобой стало. Но перед тем, как ты умрешь, я хочу, чтобы ты кое-что сделал.

– Чего еще ты хочешь от меня? – вздохнул Грейслейн, опуская руки. – Чтобы я попросил прощения за то, как поступил с королем Астала? Этого не будет, у меня осталась гордость.

– Твое извинение? К чему оно мне? Это простые слова, которые даже если ты произнесешь их, будут столь же лживы, как и все, что ты говорил мне с тех пор, как мы встретились в Ксанаде. Нет, это то, что нужно лично мне. – Мизар сделал шаг вперед и, опустившись на одно колено, с интересом коснулся поверхности, которая выглядела как лужица воды. Его пальцы тотчас же покрылись инеем. Интересно, но не более. – Я хочу, чтобы ты отдал мне то, что находится внутри тебя.

– Хахаха!

 Мизар недовольно отстранился, глядя, как смеется его брат, несмотря на боль, наверняка раздирающую его тело. Он смеялся, окропленный собственной кровью.

– Я сказал что-то смешное? – поинтересовался Мизар.

– Да. Это действительно смешно, но тебе этого не понять.

– Попробуй объяснить.

– Но знаешь, то о чем ты просишь – это невозможно, – Грейслейн качнул головой.

– В этом мире нет ничего невозможного для меня, и если я хочу чего-то, обычно это что-то получаю. И твой случай не является исключением. Я подумал, что ты, быть может, захочешь перед смертью избавиться от того, что находится внутри тебя и пожирает изнутри. Тогда твоя совесть будет чиста, и ты можешь спокойно умереть, – мягко закончил Мизар. – Ну как тебе такое предложение?

– …

Долгое молчание повисло межу ними, и, наконец, Грейслейн поднял взгляд на брата.

– Да, ты действительно настолько ненавидишь меня, что хочешь, чтобы я испытал мучения хуже смерти?

– О чем ты?

– Разве ты не знал? Не существует способа извлечь Слепого Бога из человеческого тела, пока он жив, так, чтобы он не испытал муки страшнее, чем все пытки инквизиции. И даже если я умру, у тебя нет никакой гарантии того, что ты сможешь заключить новый договор. Ведь Слепой Бог не игрушка, у него есть собственная воля. Талион – тебе никогда не научиться контролировать его.

– О, хочешь сказать, что у меня недостаточно сил для этого?

– Я этого не позволю, – лицо Грейслейна вдруг превратилось в маску жестокости. – Я не позволю этому произойти. Я не позволю тебе прикоснуться к этой силе. Именно потому, что эта сила так ужасна, что приходится сражаться за каждый миг своего существования, я не позволю ей захватить тебя.

– Ты так заботишься обо мне? – в голосе Мизара прозвучало легкое удивление.

– Мизар, – голос Грейслейна показался ему странно изменившимся. Он вгляделся в лицо брата и увидел на нем новое выражение.

– Мизар. Твое имя... Дай мне хотя бы произнести это имя как брата, а не как врага.

– ЧТО ты… – Мизар отшатнулся, когда рука Грейслейна потянулась и… несмотря на разряды, вонзившиеся в его ладонь, он протянул ее дальше. Хотя по его лицу заструились новые капли крови, его ладонь легла на щеку брата. Мизар ощутил, что дрожит. Это чувство. Почему он делает это? Почему не уберет руку, если испытывает такие мучения?– Довольно! – рука Мизара смахнула ладонь брата со своей щеки. – Это становится фальшивой трагикомедией. Хочешь вымолить у меня разрешение на смерть? Но так просто тебе не уйти, не после того, что ты сделал с королем Астала.

– Король здесь не при чем. Я хочу поговорить о тебе.

– Обо мне? О чем ты? – Мизар почувствовал, как изменилась атмосфера вокруг них.

– Просто выслушай меня. Хотя я и не знаю, как долго еще смогу говорить… Но пока я могу, я хочу, чтобы ты услышал нечто новое для себя, то, что я не говорил тебе никогда. – Грейслейн перевел дыхание, смахнув струйку крови со своих губ. – Знал ли ты, что все, что я делал до этого дня, было лишь ради тебя? Все, что я дела…

– Замолчи… – Мизар попятился, впервые не зная, как реагировать на такие слова.

– Я ушел из семьи, я расторгнул все связи лишь для того, чтобы дать тебе дорогу.

– Замолчи…

– Я отправился на Север и даже преклонил колено перед престолом Приоры, и все…

– Ты сам веришь в то, о чем говоришь? – улыбка на губах Мизара погасла. На самом деле он был в замешательстве.

– Ты колеблешься, – заметил Грейслейн. – Хочешь убить меня? Считаешь меня предателем? Все это верно, ведь я предал того, кто так дорог тебе, и даже использовал силу Слепого Безумного Бога против него. Хочешь уничтожить меня? Но пока я не могу позволить себе быть убитым тобой, ведь тогда я не смогу… – слова Грейслейна оборвались, когда…

«Нам пора возвращаться, Грейслейн»,– прямо из небольшой лужи позади него протянулась рука, обрамленная черным шелковым рукавом, расшитым бабочками. Она обхватила стоящего на коленях Грейслейна за талию, увлекая за собой. – «Заканчивай игры со своим младшим братом. У меня есть куда более важное задание для тебя…» – на глазах Мизара фигура Грейслейна начала уменьшаться, как если бы он удалялся.

– Нет, стой, думаешь, я дам тебе так просто уйти? – с непроницаемым выражением лица Мизар поднял руку, приказывая: «Структура, рассечь» – сила его приказа была столь сильна, что вода испарилась, превратившись в пар, а в полу пролегла глубокая трещина. Зазмеившись, она прошила потолок и стены, и дрогнул сам фундамент здания, с потолка посыпалась лепнина и более крупные камни. Но… он не успел. Присутствие Грейслейна, как и того, кому принадлежала та рука – он больше не ощущал их. Ушли? Но что это была за иллюзия. В последний миг перед тем, как оба исчезли, поверхность воды покрылась радужными чешуйками, напоминающими фасетчатые крылья бабочек. «Грейслейн, ты…» В следующий миг Мизар упал на колени, закашлявшись. Его тело… он ощущал, каким холодным оно стало. Если он скоро не восстановит свои силы хотя бы чашкой горячего чая, это скорее всего будет его пределом. И все же впервые, практически впервые в своей жизни, Мизар проиграл. Его расчет, все его планы были разрушены в одночасье.

 – Грейслейн, ты оказался более непредсказуемым, чем я думал. Но все же… что это значило? – задумчиво произнес он.

Часть 6

– ААам,– сунув в рот здоровенный кусок пирога, Кальвин с наслаждением принялся жевать его. – Все-таки то, как кормят здесь не… ам.. ам… – далее слова потонули в неразборчивом жевании, – …и не сравнится с королевской кухней в Астале. Твоя жена просто прелесть… Ой! – Кальвин подавился чем-то чрезвычайно вкусным, похожим на вишневое желе и пудинг одновременно, когда получил увесистый удар локтем в бок от Гвен. Сидя рядом с ним, она не отставала от него, и с удовольствием ела все, что было на столе. Хотя по ее лицу этого и нельзя было сказать.

– Да, Розетта очень старается, раз у нас такие гости. Давно не виделись, Кальвин, – на пороге комнаты стоял улыбающийся своей обычной простодушной улыбкой Ренье. – В последнее время гости – редкость в этом доме. После того, что случилось.

– Твой отец, да? – Кальвин заметил, как при этих словах лицо Ренье обычно открытое и добродушное подернулось печалью.

– Он скончался тихо, ночью, во сне. Я не хочу сказать ничего плохого. Ваши лекарства, госпожа Гвен, очень помогли, и он прожил намного дольше, чем предсказывали доктора...

– Нет, это совершенно невыносимо! – Гвен резко поднялась. – Розетта, – позвала она, – идем со мной, хочу поделиться с тобой женскими секретами. – То, как были сказаны эти слова, заставляло подумать, что это вызов на допрос. Но мудрая Розетта была под стать добродушному мужу и тактично поняла, что дело здесь вовсе не в еде или гостеприимстве. Она позволила Гвен увести себя в соседнюю гостиную, оставив мужа наедине с Кальвином.

– Прости, Гвен обычно так себя не ведет, – смущенно произнес Кальвин.

– О, ничего, должно быть, она расстроилась из-за того, что ее лекарства не подействовали.

– Дело не в этом, – Кальвин нацепил на свое лицо извиняющееся выражение, – просто всю дорогу сюда она так мечтала посетить Гильдию.

– Да, теперь, когда мой старший брат стал королем, с этим будет... проблематично, – с грустью заметил Ренье.

– Тебе приходится нелегко, ведь теперь ты стал наследным принцем.

– Ничего страшного, – улыбнулся Ренье, принимая на себя роль радушного хозяина и наливая в чашки ароматный чай. – Теперь мне намного легче, ведь я могу почти все свое время посвятить лесному дозору и семье. В эти неспокойные времена браконьеров стало куда больше. Сначала угроза интервенции Приоры, потом смерть отца. Но Мортимер совершенно не общается со мной. Мне кажется, ему было легко совершено забыть, что у него есть брат.

– Ну, ну, я так не думаю, – Кальвин попытался сгладить ситуацию. Он оглядел скромную, но уютную обстановку столовой. Как и в прошлый раз, он не мог не отметить, что вся атмосфера дома веяла радушием и гостеприимством, под стать его обитателям. И скоро, как было уже заметно, дом ожидало радостное событие. Рождение близнецов, еще в прошлый раз предсказанное Гвен с удивительной точностью. – Уверен, твоему старшему брату еще понадобятся твои советы. Просто сейчас он еще не свыкся с новой для него ролью, к тому же, вспоминая, как у вас обстоят дела с Сеймом…

– Ничего, как я уже сказал, мы не жалуемся. К тому же, Розетте сейчас нельзя волноваться, вот я и стараюсь не лезть во все эти дела. Мне и так хорошо. Да, ну и удивили вы меня, появились так неожиданно. В последний раз это было перед подписанием мирного договора с Асталом. С вами тогда была еще удивительная девушка по имени Велька.

– А, дда, – Кальвин смущенно закивал, заложив руку за голову, – она такая. Надеясь, она хорошо справилась со своими обязанностями?

– Да, надеюсь, брат не сделает глупости и не станет пересматривать мирный договор. В такое время нам нужны сильные союзники вроде вашего короля.

– Ты имеешь в виду Приору?

Лицо Ренье стало серьезным.

– Кальвин, ты не сказал ни слова о том, откуда вы пришли, но все эти твои раны…

– Ну, даже Гвен не смогла ничего с ними поделать, – Кальвин поспешно прикрыл воротом куртки шрамы от шипов, оставшиеся на шее. Действительно, тогда как только они покинули окрестности Тира, в первой же безопасной деревеньке Гвен попыталась применить тот необычный способ лечения, но вскоре расстроено и с некой злостью прекратила попытки.

«Не выходит, не понимаю, что это за изверги такие!? Что они с тобой сделали?»

«Кто знает?», – усмехнулся Кальвин, – «я ни черта ни помню, говорю же…» – Но Гвен оборвала его.

«Ты не должен быть таким беспечным. А что если бы… если бы ты умер?» – голос Гвен дрогнул.

«Да что со мной могло случиться? Ведь я сам добровольно выбрал… Ой!» – вскрикнул Кальвин, когда кулак Гвен, заехавший ему по подбородку, отбросил его на спину, так, что он растянулся на полу комнаты вместе со стулом.

«Конечно, тебе все равно, но ты подумал о том, что о тебе могут волноваться другие? Ты хоть понимаешь, что я чувствовала, что я ощущала, когда проснулась на руках у Вельки и Тенио и узнала, что ты сбежал в Приору совершать идиотские подвиги?!»

«Ну Гвен…»

«ДА КОМУ ОНИ НУЖНЫ?! Этому глупому королю? Ты ведь все это сделал ради него? «Ничего не случится, я сам все решу, я сам добровольно сдамся им, возьмите меня и делайте со мной, что хотите, только не трогайте мою страну» – ты так думал?! Проклятый герой!» – замахнувшись, Гвен запустила своим веером в Кальвина. Он срезал лоскут кожи с его щеки, но она даже сейчас била так, чтобы не задеть его ран. Значит, она заботилась о том, чтобы не причинить ему боль. Взгляд девушки внезапно смягчился, а затем ее губы задрожали, будто она вот-вот могла расплакаться. Поднявшись из-за стола, она подошла и…