Текст книги "Ловец застывших мгновений (СИ)"

Автор книги: Ксения Кононова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Твой, Тео. Не лгу себе. Впервые. Чувствую это, хотя знаю, что мое тело лишь разменная монета, что завтра к нему будет прикасаться другой человек, оставлять на нем свои следы и отметины. Вновь буду забавой ради забавы на одну ночь, но принадлежать буду тебе. Слишком сложно и ты этого не поймешь. Я сам не могу этого понять, будто раздваиваюсь, но это все, что я могу позволить – признаться самому себе.

Расстегиваю молнию на его джинсах, нетерпеливо стягиваю их с бедер. Целую. Не успеваю опомниться, как упираясь в кровать по обе стороны от меня, надо мной нависает Тео. Обнаженный. Горячий. Желанный. Запах ванили. Дурманящая теплота с привкусом кофе. Мягко раздвигает мои бедра. Касается лица ладонью. Перехватываю ее и облизываю его пальцы. Беру их в рот. Жадно сосу, пока Тео пытается сдержать себя. Выпускаю и через мгновение, чувствую, как они проникают в меня. Двигаются во мне. Приглушенный вскрик и бедра сами подаются навстречу. Но мне этого уже мало. Тео чувствует меня. Без слов.

Склоняется. Чуть прикусывает сосок, и одновременно с этим чувствую, как он проникает в меня. Первый глубокий толчок. Выгибаюсь. Задыхаюсь от собственных ощущений. Приподнимаю бедра и оплетаю ногами его пояс. С губ Тео срывается восхитительный стон удовольствия. Желания. Страсти. Мое тело отзывается на каждое движение его бедер. Продолжает его. Подхватывает. Как в слаженном механизме, где все детали на своих местах. Где нет ничего лишнего. Целует. В губы. Стонет в них. Выдыхает. Жарко. Судорожно. Сходим с ума. Оба. Вместе. Толчки учащаются. Невозможно понять, то ли сердце бьется слишком быстро, то ли вовсе остановилось. Вновь чувствую нарастающее томление, готовое вскоре взорваться наслаждением. Тону в этих ощущениях. Отпускаю себя. Полностью. Еще немного. Пальцами впиваюсь в кожу бедер Тео. Вдруг он пропускает руки под мою спину и легко приподнимает меня, крепко удерживая и меняя угол проникновения. Мозг не успевает до конца зафиксировать это в сознании, как тело моментально покрывает дрожь, и я непроизвольно запрокидываю голову, хватаясь за его плечи. Второй оргазм похож на падение. Резкое. Провал. Срываюсь на крик, но тут же прикусываю губу. Чувствую как Тео замирает и тяжело дыша утыкается в мое плечо. Его тело вздрагивает, и я чувствую неистовое сердцебиение в его груди. Обнимаю его. На несколько секунд или даже минут застываем, не разжимая объятий. Пытаемся выровнять дыхание и прийти в себя.

Странное ощущение наполняет мое сознание. Теряюсь в нем. Не могу подобрать точное описание того, что чувствую. Будто сейчас здесь с Тео был не я, а кто-то другой. Все эмоции были другими. Все ощущения были другими. Новыми. Ослепительными. Секс давно стал неотъемлемой частью моей жизни и это, то единственное, где я знаю все. Досконально. Меня ничем нельзя удивить. В чем же причина? Внезапно сердце замирает на несколько секунд. Ошеломленно пропускает удары. Потрясение проходит дрожью по всему телу. Знаю, что произошло. Знаю, что проснулось внутри. Вернее, кто. Здесь и сейчас в объятиях Тео не Энджел. Артур. Я.

Глава 8

Will you hold my hand as this plane leaves the ground?

I’m afraid of flying, coz my feet don’t touch the ground.

I’m afraid of seeing, what I don’t know how to see.

I am lost over and under, and somewhere in between

these comfort zones.

And if this is how a heart breaks, I give up

And if this is how a heart breaks, I want you to stop

And if this is how a heart breaks, I surrender

Coz if love is like dying, I’ll live forever…[8]8
  Ты будешь держать меня за руку, пока этот самолет будет отрываться от земли?
  Я боюсь летать, потому что мои ноги не касаются земли.
  Я боюсь смотреть на то, что не знаю как увидеть.
  Я совершенно потерян где-то в промежутке между
  этих удобных мест.
  И если это то, как разбивается сердце, я сдаюсь.
  И если это то, как разбивается сердце, я хочу чтобы ты остановился.
  И если это то, как разбивается сердце, я сдаюсь.
  Потому что если любовь похожа на смерть, я буду жить вечно…


[Закрыть]

Silence of September «Sleep of Reason»

Сосредоточившись на нашем с Тео дыхании, одном на двоих, пытаюсь отделить себя от Энджела. Страшно. Больно. Будто прирос к нему кожей и теперь отдираю по живому. С кровью. Смогу ли без своей маски, что накрепко вросла в меня? Энджел одиночка, ему не бывает страшно. Ему никто не нужен, значит некого терять. Ему не нужны чувства, только секс, значит нечему болеть. Дерзкий циник, не испытывающий почти никаких эмоций. Он – это мой панцирь, непробиваемый и огрубевший от времени. Тот, благодаря которому я все это время жил, сумев укрыть свое истинное истерзанное «я» от всех. И от себя самого. Иллюзия безопасности. Теперь знаю, кого Тео разглядел во мне. Сам о том не подозревая, он разглядел Артура. Вот почему в его фотографиях есть жизнь, потому что она еще теплится и во мне.

Чувствую израненное месиво вместо души, постепенно обнажающееся под начинающей таять коркой льда. Это и есть я. Настоящий. Не тот, кем я стал, тот, кем я был очень давно. Артур. Как Тео удалось добраться столь глубоко? Как я смог впустить его? Не знаю ответов. Понимаю, что когда треснут последние остатки ледяного панциря, будет очень больно. Даже слишком. И, возможно, пытаться вылечить эту душу не имеет никакого смысла. Кому нужен жалкий кровоточащий комок? Беззащитный и до ужаса напуганный. Кому захочется возиться с эмоциональным инвалидом, каковым я являюсь?

– Эндж… – Тео касается кожи на груди легкими поцелуями.

Его тихий голос на миг отвлекает меня от внутренней борьбы, от разрывающих противоречий. Выныриваю на поверхность и, чуть отстраняясь, смотрю в его глаза. В них столько бескрайнего обожания. Легко касаюсь кончиками пальцев его лица. Обвожу контур губ. Впервые хочу узнать, как будет звучать имя «Артур» в его устах. Также нежно? Также интимно? Также тепло и ласкающе? Почти до безумия хочу, чтобы он назвал меня по имени. Чтобы почувствовать что-то настоящее. Что все, что происходит между нами настоящее. Не продажное. Не порочное. Особенное.

Прикусываю себе язык. Если признаться ему в этом, придется признаться во всем остальном. Рассказать кто такой его Эндж на самом деле, а к этому я не готов. Не готов вновь потерять Тео сейчас, разрушить хрупкое ощущение, поселившееся внутри меня. Его разочарование и отвращение убьют меня. И, так до конца не ожившая, душа превратится в пепел без возможности воскреснуть когда-либо вновь.

Склоняюсь и целую в пересохшие розовые губы с нежностью, на которую только способен. Прижимаюсь к разгоряченной влажной коже, все еще чувствуя его внутри себя. Тео крепче обнимает и аккуратно валит на спину, накрывая своим телом. Мягко выходит из меня, в то время как его язык проскальзывает сквозь мои губы. Теперь уже я отвечаю на поцелуй. Отрываюсь, чтобы сделать вдох.

– Я способный ученик, Тео? – слегка улыбаюсь, заглядывая в его глаза.

– Ты подаешь большие надежды, Эндж, – тихо смеется и вновь целует.

Артур. Мысленно поправляю его, чтобы на секунду почувствовать то, что хочу. Хотя бы так. Искусственно. Тихое урчание раздается где-то возле наших лиц, и мы почти одновременно поворачиваем голову. Рыжий комочек забрался на кровать и улегся на подушку, наблюдая за нами. Тео приподнимается с меня и ложится рядом на бок, подпирая рукой голову и перекладывая котенка на мою грудь. Тот несколько секунд перебирает лапками, зевает и, продолжая что-то мурлыкать, ложится, свернувшись клубочком. Засыпает. Глажу его мягкую шерстку. Теплый. Живой. Мой. Как Тео.

– Ты нравишься Тео, – улыбается он, лукаво.

– Уверен, он знает, что это взаимно.

– Он знает, – прикосновение кончиком носа вскользь по виску.

Пальцы Тео бессознательно поглаживают мою кожу рук и плеч. Расслабляют и убаюкивают. Пропитываюсь ими.

– Эндж…

– Да.

– Мне предложили сделать выставку с твоей фото сессией. Вернее, включить новой темой к основной.

Поворачиваю к нему голову. Он отвечает на мой взгляд.

– Нужно твое разрешение.

– Оно у тебя есть.

Я видел эти фотоработы. Они до сих пор лежат на стойке у меня в квартире, и они действительно великолепны. Не потому что на них я, а потому что они сделаны талантливым фотографом, сумевшим запечатлеть что-то укрытое от чужих глаз. В каждой своя идея, определенная мысль, ощущение, эмоция, маленькая история.

– Ты, правда, не против?

– Нет, – улыбаясь, качаю головой. – Ты проделал большую работу. Пусть у остальных будет возможность увидеть ее.

Читаю в его взгляде искреннюю благодарность. Он не рассчитывал на мое согласие. И вместе с этим ловлю себя на абсолютно другой и дико новой мысли. Кто-то в первый раз за всю мою жизнь спрашивает у меня разрешение на что-то и этому человеку действительно важно его получить. Не силой, не хитростью, не обманом или деньгами, а по-настоящему.

Чувствую, как от неторопливых прикосновений меня мягко затягивает в сон. Веки тяжелеют и сами собой закрываются. Устал. Тяжелый день. Тяжелый, но я бы с удовольствием остался в нем навсегда. Здесь и сейчас. Остановил время, если бы мог. Не хочу завтра. Впервые не хочу рассвета. Сонно ощущаю, как Тео обнимает меня и придвигается ближе. Тепло. Покой. Сон.

– Артур! Артур!

Слышу, как меня зовут. Меня ищут. Но под лестницу мало кто заглядывает. Здесь пыльно и темно и здесь меня не скоро найдут. Сижу на полу, обхватив руками колени и стараясь не дышать. Сколько еще я так выдержу? Сколько еще смогу терпеть это? Разве это жизнь? Если так, тогда пусть она продлится не долго. Зачем вообще меня было подбрасывать к дверям интерната? Лучше бы моя так называемая мать убила меня сразу. Или…

– Ах, вот ты где!

Чувствую, как сестра Агнесс крепко хватает меня за локоть и вытягивает из моего укрытия.

– У вас большие неприятности, молодой человек!

Она даже не догадывается насколько. Пока она тащит меня по длинному коридору мимо огромных стрельчатых окон, я понимаю, куда мы направляемся.

– Нет! Пожалуйста! – умоляю.

– Артур, прекрати немедленно!

Широкая и тяжелая деревянная дверь распахивается перед нами, и я сжимаюсь до микроскопических размеров под взглядом синих глаз.

– Почему тебя не было на вечерней молитве, Артур?

Такой спокойный и заботливый голос, будто не говорит, а мелодично напевает. Когда-то я заворожено ловил каждое слово, произнесенное им, но теперь я знаю, что скрывается за этой маской всепрощения и терпеливости. Я молчу. Мне нечего ответить. Из нас троих только сестра Агнесс действительно не знает, почему я веду себя подобным образом. До моего восемнадцатилетия остался месяц, и потом я смогу уйти отсюда, если захочу. Всего месяц. Целая вечность.

– Спасибо, сестра, – он улыбается ей ангельски искренней и доброй улыбкой. – Я хочу поговорить с Артуром наедине. Вы не оставите нас?

– Конечно, святой отец.

Нет! Нет! Я судорожно цепляюсь за ее руку, не давая уйти. Нет сил. Больше не хочу. Не вынесу.

– Артур, прекрати вести себя, как ребенок, – нравоучительно и спокойно произносит она, не без усилий освобождая свою руку из моей сжатой ладони. Через мгновение за ней закрывается дверь, и слышу удаляющиеся шаги в коридоре.

– Малыш, ты плохо выглядишь, – замечает мой синеглазый мучитель, будто я не вижу своего осунувшегося выражения лица каждое утро в зеркале. Огромные круги под глазами легко заметны на бледной коже. – Закрой двери и подойди сюда.

Всего месяц. Только один месяц. Поворот ключа в замке сродни тому, как если бы меня заставили самому себе рыть могилу. Как только это будет сделано, кратковременная отсрочка подойдет к концу. Поворачиваюсь к двери и тянусь к ключу. Слышу, движение за спиной. Он поднялся из-за стола и идет ко мне. Щелчок.

Холодные пальцы смыкаются на моей руке и в следующий момент дергают на себя.

– Ты плохо себя ведешь, малыш. Придется наказать тебя за непослушание.

Апатия и равнодушие приходят мне на помощь. Они заполняют меня. Окутывают непроницаемым коконом. Как и всегда не давая сойти с ума. Меня подталкивают к столу и расстегивают брюки. Поворачивают и нагибают, заставляя раздвинуть ноги и упереться в поверхность ладонями. Всего месяц и я буду свободен. Толчок. Боль. Терплю, сцепив челюсть.

– Ты восхитителен, малыш, – новый толчок.

– Только для меня, – еще один.

Долгие минуты вечности и все закончено. Слышу, как он поправляет одежду, а повернуться и посмотреть на него нет сил.

– Тебе скоро восемнадцать, но не переживай, я уже договорился. Ты останешься жить здесь, и будешь мне помогать. Ты ведь не думал, что я смогу тебя отпустить?

Апатия и равнодушие рассыпаются как осколки разбитого стекла от мощного удара камнем. Остаться? Здесь? С ним? Навсегда?

– Ты рад, малыш?

Эта фраза падает последней каплей в переполненную болью чашу моего терпения и сил. Надежда корчится в агонии последних предсмертных мук. Больше нет той единственной цели, ради которой я живу. Что-то неконтролируемое поглощает меня, отключая разум и адекватность. Нет! Ненавижу! Ярость. Гнев. Злость. Безысходность. Замечаю ножницы для резки бумаги на столе. Они заманчиво сверкают в скудном вечернем свете. Тянусь как загипнотизированный и через секунду сжимаю их в ладони. Повинуясь яростному порыву, оборачиваюсь и всаживаю их в бедро своего наставника. В синих глазах на миг вспыхивает изумление, но в следующий момент оно сменяется маской боли. Он, хрипя, пытается схватить меня, но я уже не контролирую ситуацию. Перед глазами мутная пелена. Рука вновь замахивается и на этот раз опускается на плечо. Вижу, как быстро начинают расползаться багровые пятна на одежде. Тебе страшно? Больно? Я рад. Эти муки несут мне покой. Хватает меня за запястье и с силой сжимает. Ладонь слабеет, и ножницы со звоном падают на пол. Нащупав свободной рукой первое, что попалось на столе, замахиваюсь и ударяю его по виску. Он пошатывается от удара увесистой канцелярской подставкой и падает на пол без сознания, отпуская мою руку.

Несколько секунд не моргая, смотрю на его тело у моих ног. Меня начинает трясти. Ярость отпускает, и я вновь могу различать картину происходящего. Я убил его? Паника и ужас сковывают в стальных тисках. Что меня ждет дальше? Я должен найти возможность вырваться из этого Ада. Сбежать. Хотя бы попытаться. Сердце бешено стучит в груди. Оглушительно отдает в ушах. Кажется, что теряю сознание. Проваливаюсь во мрак.

– Эндж!

Резко распахиваю глаза, не понимая где я. Вся кожа покрыта липкой испариной, а сердце кажется еще чуть-чуть и будет биться снаружи грудной клетки, а не внутри. Дрожу. Не могу взять себя в руки. Кошмар. Всего лишь кошмар, сотканный из моих воспоминаний. Первый за последние пять лет.

– Тш-ш-ш, все хорошо. Это просто сон.

Тео рядом. Его руки обнимают меня. Начинаю успокаиваться. Вот почему я так тщательно прятался за маской Энджела. Вот почему продолжаю за ней прятаться. Для него эти воспоминания чужды эмоций, а меня разрывает от них на части. До сих пор.

– Расскажи мне… – тихий шепот.

Отрицательно мотаю головой. Не могу. Если произнесу хоть слово вслух, эти воспоминания оживут. Я признаю их реальность. Не готов. Не сейчас. Тео не настаивает. Прижимает к себе, пока мое дыхание не начинает возвращаться к нормальному. Мое «пробуждение» чревато последствиями, и только сейчас я понимаю какими. Смогу ли пройти это путь? Стоит ли это того? Душевные раны и переломы не имеют срока давности. Они срастаются со временем, превращаясь в ноющие шрамы, но срастаются всегда неправильно. И теперь придется раздирать и ломать все заново, чтобы вновь научиться доверять и чувствовать хоть что-то. Нужно ли это мне? Нужно ли это Тео?

– Теперь ты не один, – тихо произносит он в мои волосы. – Я рядом.

Опять лишь киваю, соглашаясь. Прячусь в его объятиях, концентрируюсь на запахе его кожи. Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Лежим молча. Ничего не нужно. Просто чувствовать его рядом. Мысли проносятся неудержимым мутным потоком сознания. Не пытаюсь ухватиться хоть за одну. Не хочу думать. Грязный осадок поднялся из глубины и отравляет меня, заражает своей болезненностью, впитывается в кровь. Сломанной и никому не нужной игрушкой валяюсь на пыльной дороге чужих судеб, за не имением своей собственной. Не верю, что существует возможность починить, отмыть, отчистить от многолетней въевшейся грязи. Замер где-то между и живу на этой тонкой грани. Так есть. Так было. Так будет? Что изменилось? Ничего не изменилось. Все изменилось. Тео.

Сердце успокаивается. Стучит тише и спокойнее. Прикрываю глаза и вновь засыпаю. На этот раз без сновидений. Просто проваливаюсь в темноту, пахнущую как кожа Тео. Сладковато и терпко. Страхи отступают перед этим ощущением.

Утро врывается в окна прохладным свежим ветром. Наконец, будет дождь. Свежий воздух необычайно нежен по сравнению с адским зноем, взявшим в плен город в последнее время. Делаю вдох. Наступил новый день. Новый бой с самим собой с нетерпением ждет своего часа, стоит лишь открыть глаза.

Кто-то осторожно касается моего лица легким прикосновением.

– Ангел… Мой… – нежно.

Теперь не страшно взглянуть в глаза этому миру, если эти глаза цвета кофейного золота. Приподнимаю веки и ловлю взгляд Тео. Он, едва касаясь, водит кончиками пальцев по моей спине, пока я лежу на животе, уткнувшись в подушку.

– Проснулся?

Вспоминаю о спавшем на моей груди рыжем комочке и резко дергаюсь.

– Где котенок?

Тео переводит взгляд. Приподнимаю голову и замечаю свою пропажу, сидящей в изголовье кровати, на подушках. Зеленый взгляд внимательно следит за двигающимися по коже моей спины пальцами Тео. Расслабляюсь и вновь роняю голову на подушку.

– И давно вы за мной наблюдаете?

– Достаточно, – хмыкает он, целуя меня в плечо.

– Который час?

Склоняется к губам и выдыхает в них.

– Начало девятого, – еще один легкий поцелуй. – А что?

– Пропустил рассвет, – почему-то срывается с моего языка.

Тео слегка отстраняется и внимательно смотрит на меня.

– Нравятся рассветы?

– Просто привычка, наверное. Но да, нравятся.

– В следующий раз покажешь мне.

Улыбаюсь.

– Обязательно.

Вздрагиваю, как от удара плетью, когда тишину наполняет звук моего мобильного телефона. Тео всего несколько секунд смотрит на меня, а затем молча выбирается из постели, забирая с собой котенка на кухню. Вытаскиваю телефон из заднего кармана, валяющихся на полу джинсов и, сделав вдох, нажимаю на кнопку приема вызова. Выслушиваю монолог Дэйва, который состоит из короткого приветствия, такого же короткого интереса по поводу моего самочувствия и когда отвечаю, что все в порядке мне с раздражающим энтузиазмом предоставляют информацию на вечернего клиента. Все как всегда, но до вечера еще есть время и сегодня я не собираюсь тратить его на сон.

Поднимаюсь с кровати и, не одеваясь, иду в кухню. Тео стоит спиной ко мне, наблюдая, как рыжее крохотное чудо с аппетитом поглощает молоко. Вижу, как его мышцы неестественно напряжены. Знаю, к чему он себя готовит, к моим словам «мне пора». Они как капля яда, как Дамоклов меч висят над нами. Отравляют волшебство, разрушают его. Сделав несколько шагов ближе, обнимаю и утыкаюсь в его спину. Его ладонь накрывает мои руки, сомкнувшиеся на его поясе. Молчит. Ждет. Заранее пытается смириться с ними. Целую между лопаток.

– Ты угостишь меня банановым пирогом?

Чувствую, как он расслабляется. Хмыкает. Поворачивается и накрывает мои губы поцелуем. Безмолвная благодарность? Отвечаю. Не замечаю, как переступаем грань, и легкая ласка сменяется жадным и требовательным накалом, как тело начинает наполняться жаром. Руки Тео опускаются на мой пояс. Мгновение, которое даже не успевает отпечататься в памяти, и я уже сижу на столе, а меж моих бедер стоит Тео. Его инициатива. Я лишь покоряюсь. Подчиняюсь желанию. Своему. Его. Нашему. Одному на двоих. Теплые ладони на моих ягодицах. Резко дергает на себя, придвигая ближе. Сбивчивое рваное дыхание заполняет желанием. Останавливается. На миг отстраняется, заглядывая в лицо. Учащенно дышит. Глаза блестят. Спрашивают. Разрешения? На что? Обнимаю его за плечи и склоняюсь к шее. Провожу кончиком языка. Чуть прикусываю мочку уха.

– Хочу. Тебя. – Обжигаю шепотом кожу.

Тео отпускает себя. Сметает все со стола одним движением, укладывает меня. Притягивает ближе, поддерживая за бедра. Влажное скольжение языка меж моих ягодиц и я дергаюсь от этой ласки. Она скручивает все внутри болезненным возбуждением, жаждой чего-то большего. Язык проникает глубже. Исчезает и вновь впивается. Вздрагиваю от желания с каждым его движением. Это продолжается пока не чувствую, что готов только от этих ощущений утонуть в оргазме.

– Тео… – Выдох. Хрип.

Но он не собирается дарить мне немедленное облегчение. Вместо этого его язык скользит выше, перемещается на мою подрагивающую от желания плоть. Проводит кончиком по всей длине. Губы смыкаются и где-то на периферии, улавливаю собственный всхлип. Неосознанно подаюсь бедрами еще глубже. Ближе к нему. Все горит. Разум плавится.

– Тео… – Стон. Мольба.

Вводит пальцы. Медленно. Дразня. Короткий миг облегчения сменяется неуемной страстью. Жадностью. Готов слезть со стола и сам оседлать его бедра, но руки Тео удерживают меня, не дают даже приподняться. Мучительная неторопливость никак не вяжется с тем безумием, которое я сейчас испытываю.

– Эндж… – зовет. Вынуждает взглянуть на него. Всякий раз устанавливает этот зрительный контакт, чтобы я видел его. Его.

Открываю глаза. Тело будто один оголенный нерв. Глаза в глаза. Касается моего лица и медленно входит в меня, не выпуская взгляд. Готов выть. Хочу жестче. Яростнее. Быстрее. И Тео знает это. Чувствует. Но все равно делает по-своему. Плавно покачивает бедрами, не заполняя меня полностью, лишь наполовину. Вновь выскальзывает. И когда, кажется, что я лишился уже последних остатков разума, делает один резкий глубокий толчок. Кричу. Хватаюсь за края стола, сжимая их ладонями до боли. Подаюсь навстречу. Короткие толчки сменяются глубокими, пока я задыхаюсь в этих ощущениях. Горячий огонь молниеносно пробегает мощным разрядом по всем моим венам и нервным окончаниям одновременно. Сосредотачивается внизу живота. Отчаянно ищет выхода. И после очередного глубокого толчка эта накопленная напряженная энергия вырывается на волю, разрывая меня на миллион маленьких частей. Меня поглощает оргазм. Утягивает в водоворот и я не могу сопротивляться этому. Тону и захлебываюсь. Несколько секунд не помню, кто я. Не знаю, где я. Сладкое и стремительное падение. Слышу хриплый стон Тео, и через секунду он накрывает меня, утыкаясь в грудь. От наших покрытых потом и моим семенем тел исходит приятный, едва уловимый, запах страсти и секса. Запах удовольствия и наслаждения. Запускаю пальцы в его волосы, прижимая к себе. Несколько секунд молчим. Это абсолютно не то, к чему я привык. Не помню, был ли за всю мою жизнь хоть один раз, окрашенный такой же гаммой эмоций, которые я испытываю с Тео. И тут же понимаю, что знаю наверняка. Не было. С каждым часом, с каждой минутой Артур все больше начинает вытеснять Энджела из подсознания, но я все еще не готов к этому.

– Нужно было раньше согласиться на твои инициативы, – перебирая пальцами волосы Тео, произношу негромко и шутливо.

Он тихо смеется и, приподнимаясь, смотрит в мои глаза.

– Теперь ты знаешь, от чего отказывался все это время.

– Непростительное упущение с моей стороны.

Он пропускает руки под мою спину.

– Держись.

Вопрос «Зачем?» застывает в воздухе, когда он в следующий миг подхватывает меня и несет в душ. Охаю от неожиданности и не могу сдержать смеха. Включает воду и ставит меня на ноги под ее теплые струи. Забирается следом. Пока стою, подставив лицо освежающим каплям, чувствую скользящие по моей спине, плечам и бедрам намыленные руки Тео. Они расслабляют. В них уже нет никакого сексуального подтекста, что-то совершенно другое. Забота? Несколько раз целуемся. Ласкаюсь о его губы. Запрещаю себе думать о вечере. О том, что меня будет ждать клиент. Живу настоящим. Каждой секундой. Пытаюсь выжать как можно больше из каждого поцелуя и прикосновения. «Потом» может не быть. Рано или поздно Тео узнает всю правду обо мне, тогда наступит конец всему тому, что сейчас есть между нами. Но до тех пор, я намерен насладиться каждым мгновением рядом с ним. До конца. Все ощущения приобретают болезненно-сладостный привкус, когда знаешь, что в любой момент этому может придти конец.

Протягивает мне свой банный халат, а сам обматывается полотенцем. Потом не спеша пьем свежесваренный кофе на кухне, поглощая банановый пирог Елени. Тео ни о чем не расспрашивает меня, лишь рассказывает о себе. О своей семье и родственниках, которые остались в Греции. За окном слышны первые дождевые капли, разбивающиеся о стекло, а здесь тепло и уютно. Маленький мир, в котором хочу остаться навечно, но время неумолимо истекает, как виза у иностранца. Пора возвращаться в холодную безликую пустоту своего мира. Мира Энджела. Тео настаивает на том, чтобы отвезти меня домой. Соглашаюсь. Если есть возможность продлить наше присутствие рядом, я не смогу от этого отказаться.

По пути заезжаем в магазин для домашних животных, и у моего крохотного питомца появляется корзинка для сна с мягкой подушечкой, несколько ярких игрушек, которые звенят и пищат, своя собственная миска и даже туалет, но от ошейника отказываюсь. Не хочу хоть чем-то сковывать его. Когда, наконец, добираемся до моего дома, на часах почти пять вечера. Несколько минут сидим в машине, пока дворники очищают лобовое стекло от стекающих по нему капель. Не могу найти в себе сил выйти и подняться домой. Тео тянется и мягко поглаживает котенка на моих коленях. Тот нетерпеливо ерзает, перебирая лапками и тихонько попискивая.

– Тео… – наконец, решаюсь сказать это вслух, но он перебивает меня.

– Все хорошо, Эндж. Иди. Я позвоню, – мягко касается тыльной стороной ладони моей скулы и улыбается.

Облегченно выдыхаю. Он не злится. Пытается понять. Дает мне время. Только ни он, ни я сам не знаем, сколько времени потребуется и будет ли его достаточно в любом случае. Тянусь к нему, и Тео мягко целует мои губы. Отпускает. Неужели мы вновь начинаем движение по этому замкнутому кругу? Сколько терпения хватит ему на этот раз? Не думать. Напоминаю сам себе. Каждую минуту. Не думать. Просто ощущать. Ловить каждую секунду, проведенную с ним рядом. Плыть по течению. По-другому просто не получится.

– Хорошо, – улыбаюсь в ответ и открываю дверцу машины.

Сгребаю пакеты с покупками одной рукой, другой прижимаю к себе котенка. Быстро пересекаю расстояние, отделяющее от парадного входа, и ныряю под козырек, прячась от прохладных капель дождя. Тео заводит автомобиль, и через несколько минут теряю его из поля зрения. Поднимаюсь к себе. Теперь моему одиночеству придется потесниться. Опускаю нового жильца на пол и позволяю разведать обстановку. Котенок осторожно принюхивается к новым запахам, но через несколько минут вполне осваивается. Мой маленький Тео. Кусочек тепла, который всегда будет рядом, чтобы ни случилось.

Варю кофе. Усаживаюсь на подоконник вместе с ним, и мы оба задумчиво наблюдаем за сгущающимися сумерками, прячущими серебристые отсветы дождевых капель, связывающих небо и землю хрупкими и непрочными нитями. Бездумно чешу за ушком своего рыжего и теплого кусочка солнца и делаю глубокий вдох. Пора. Энджел.

***

Наверное, именно так себя чувствуют люди, страдающие раздвоением личности. Каждый раз думаю об этом, когда возвращаюсь домой под утро. Ночью Энджел продолжает жить в своем кромешном мраке, потакая прихотям своих клиентов и их порокам, но с первым солнечным лучом его вытесняет Артур. Именно он набирает хорошо заученный номер телефона, для того, чтобы произнести:

– Привет, ты смотришь?

И услышать:

– Да, Эндж. Сегодня рассвет необычайно красив.

На самом деле, это началось со звонка Тео. На следующее утро, после того, как он привез меня домой, он действительно позвонил, стоило небу на востоке окраситься в светлые полосы.

– Привет. Встречаю рассвет и думаю о тебе, – были его слова.

Именно с них и началась эта негласная традиция. Теперь каждый рассвет мы встречаем вместе, даже если смотрим на него из разных окон. Но этого достаточно. Знать, что есть кто-то, кто точно также смотрит со мной на светлеющее над городом небо и думает обо мне. В то время как я думаю о нем.

Энджел и Артур. Ночь и день. Циничная грязь и слабая надежда. Уже не знаю чего больше во мне. Стою на этой тонкой непрочной грани, перескакивая из одного в другое. Проходят дни. Превращаются в недели. Почти ничего не меняется. Или мне только так кажется. Лето постепенно сдает свои позиции. Город застыл в ожидании сентября, нежного и немного печального, знаменующего начало сезона зонтов, дождей и одиноких душ. Почему-то именно эти мысли вертятся у меня в голове, пока иду по аллее парка. Тео ждет меня. Он любит приходить сюда делать снимки, а я люблю смотреть, как он работает. Последнее ласкающее летнее тепло напоминает длинный шифоновый шлейф, тянущийся за подолом удаляющейся дамы. Легкое и невесомое, пропитанное ее ароматом.

Тео действительно держит свое обещание. Он не торопится, и не торопит меня. Мы все также проводим свободное время вместе, но теперь не всегда ради секса. Гуляем. Просто разговариваем. Тео почти ни о чем не спрашивает, но время от времени у меня самопроизвольно вырываются какие-то короткие оборванные фразы о себе, как крохотные дозы информации и чувствую, как он все их бережно собирает. Пытается сам составить полную картину. Иногда я настороженно замираю, когда слышу изменения в его интонациях. За это время я очень хорошо научился различать его настроения и каждый раз, когда что-то неуловимо меняется, я опасаюсь того, что это связано со мной. А что-то определенно меняется. В последние дни я отчетливо замечаю это в его взгляде, ощущаю в прикосновениях, но не могу пока понять что именно.

Он так до сих пор и не знает, ради какого человека ведет эту затяжную борьбу, а я слишком эгоистичен, чтобы открыть ему всю правду о себе и тем самым лишиться единственно светлого пятна в своей жизни.

Замечаю Тео. Он сидит на траве, сложив ноги по-турецки, и увлеченно просматривает сделанные снимки на дисплее фотокамеры. Подхожу сзади и присев на корточки опираюсь подбородком на его плечо.

– Удалось словить что-то интересное?

Тео улыбается своей новой немного печально-светлой улыбкой.

– Привет, Эндж. Да, тебе должно понравиться.

Показывает на дисплее пожилую пару, сидящую на скамейке. Седой мужчина накрыл своими ладонями руки спутницы и смотрит в лицо, пока ее взгляд и улыбка направлены куда-то в сторону. Во взгляде мужчины с легкостью можно прочитать и нежность, и трепет, и то, что он до сих пор видит ее такой, какой она была в день их знакомства много лет назад.

– Великолепный кадр, – искренне замечаю я. Видно, что они не позируют. Тео удалось именно словить этот короткий момент, превратить в одно из застывших мгновений. – До сих пор поражаюсь, как тебе это удается.

– Ну, смотри, вот это кнопка зума, – показывает он с напускной серьезностью, – а здесь…

Я улыбаюсь и сажусь рядом с ним.

– Ты же знаешь, что я не об этом. Как тебе удается поймать особенный момент? И сделать это так, чтобы остальные тоже поняли, что ты в нем увидел.