Текст книги "Ловец застывших мгновений (СИ)"

Автор книги: Ксения Кононова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 14

I've been thinking of everything I used to want to be

I've been thinking of everything, оf me, of you and me

This is the story of my life

These are the lies I have created

I'm in the middle of nothing аnd it's where I want to be.

Why at the bottom of everything I finally start to believe?

This is the story of my life

These are the lies I have created

And I swear to god I've found myself

In the end…[14]14
  перевод эпиграфа:
  Я думал обо всем, чего раньше хотел
  Я думал обо всем, обо мне, о нас.
  Это история моей жизни,
  А это вся ложь, созданная мной.
  Я в центре пустоты, и это и есть то место, где я хочу быть.
  Почему на самом дне я наконец-то начал верить?..
  Это история моей жизни,
  А это вся ложь, созданная мной.
  И клянусь Богом, что я найду себя,
  В конце концов…


[Закрыть]

30 Seconds To Mars «The Story»

Необъяснимые химические реакции, заставляющие замирать все внутри и пропускать вдохи, одинаково способны испытывать все люди. Рано или поздно. Даже если отчаянно долго сопротивляются прежде, чем признать эту свою способность. Даже если думают, что их это вряд ли когда-нибудь коснется. Совершая это неожиданное открытие в себе, долго не могут найти определение своим ощущениям. Совсем как я сейчас. Эйфория? Экстаз? Блаженство? Счастье. Нечто абстрактное и не материальное. Для каждого свое. Уникальное. Проникающее сквозь призму личных ощущений и ожиданий, кажущихся длиною в вечность. Мое заключено в карих глазах с золотистыми искрами, в которых я могу разглядеть того себя, которым был когда-то. Того, кем хочу быть вновь. Того, кем я являюсь только рядом с Тео. Осталось решиться признать это. Смириться. Найти в себе силы.

Где-то по ту сторону сомнений и страхов чувствую себя цельным, как не чувствовал уже давно. Мое обесточенное сердце вновь оживает. Отчетливо ощущаю импульсные разряды, которые устремляются к нему от каждого прикосновения Тео. Они легко могут составить конкуренцию любому дефибриллятору и всем им вместе взятым. Во всяком случае, для меня. Остановленное на время, все еще скованное коркой льда, вновь оттаивает. Стучит в едином ритме с сердцем Тео, будто это именно его сердце питает мое. Будто у нас одно сердцебиение на двоих. Дышим одинаково. Часто и шумно.

Обессиленные наслаждением и блестящие от пота, после еще нескольких асинхронных оргазмов мы, наконец, замираем. Касаемся друг друга, чтобы не нарушить некую тонкую связующую, созданную из страсти и доверия.

Слабый свет разгоняет тьму, проникающую сквозь окна. Тео прижимает меня к себе. Укрывает от холода. Внешнего и внутреннего. Рядом с ним ни один уже не страшен. И в то же время чувствую себя беззащитным, выбираясь вновь из своего панциря, будто улитка, покинувшая свою раковину и лишившаяся возможности укрыться где-нибудь в случае опасности. Теплые пальцы мягко перебирают мои волосы. Успокаивают. Задумчиво черчу линию на груди Тео. Спускаюсь к мускулистому прессу. Не думать. Только ощущать. Запомнить каждую секунду. Раствориться в застывшем и искрящемся пространстве, в котором нет места страхам и опасениям. Счастье? Оно такое? Мое?

– Хочу так всегда, – тихо смеется Тео.

Приподнимаю голову и подаюсь вперед. Легко целую в губы. Сколько раз думал о его губах и его поцелуях за прошедшие месяцы? О той ласке, которую могу позволить только ему. А сейчас так просто это сделать. Стоит лишь склониться. Ощутить тепло и сладость. И знать, что он тут же ответит. Поймает мой выдох. Будет дышать мной, пока я дышу им.

– Как именно? – отстраняясь, улыбаюсь в ответ. Чуть дразню.

– С тобой, – смотрит в глаза.

Касается указательным пальцем кончика моего носа, будто у ребенка. Внезапно со всей отчетливостью нахожу ответ на свой вопрос. Что меня так тянет к нему? Он не платил мне за мою «любовь», Кэти была права, но он купил меня чем-то намного более ценным, чем деньги. Своей нежностью. Той, в которую он укутывает меня, как в мягкий пушистый плед и шелковые невесомые простыни одновременно. Нежность, которую я никогда не испытывал по отношению к себе рядом с кем-то другим. Она скользит по моей коже, пробирается под нее, оставляя свой отпечаток во всем моем существе.

Понимаю, что его желание, одно на двоих, но бескомпромиссное сознание с беспристрастием объявляющего приговор напоминает, что каждый раз, когда мы начинаем наше движение по одному и тому же замкнутому кругу, неизменно приходим к новым, скрытым под непроницаемой толщей прошлого и настоящего, подводным айсбергам из моих страхов и тайн.

– Поехали со мной, Эндж, – просит. Всерьез.

– Не могу, Тео, – вздох. Качаю головой.

– Почему? Что тебя здесь так держит?

Рассказать обо всем? Прямо сейчас? Разрушить этот момент, который так долго хотел ощутить? И будь что будет?

– Кэтрин? – делает предположение, не дожидаясь результата моих мучительных душевных метаний. – Работа?

Напрягаюсь. Да, Тео. Тебе выпала честь спать, а впоследствии и влюбиться в одного из дорого оплачиваемых проститутов города. Ты без сомнения будешь счастлив узнать это, правда? Выбираю самую безобидную из моих тайн, хотя и самую важную, наверное.

– Кэтрин.

– Но я не понимаю, вы же просто друзья. Или… нет?

– Нет, мы с Кэти не просто друзья, – вижу его выражение лица и понимаю, как он мог расценить мою формулировку. Смотрит на меня с какой-то долей напряжения и неуловимого сомнения. Ждет. Хочу поделиться с ним. Хочу, чтобы он знал. – Кэтрин моя сестра, Тео.

Выдох. Я произнес это вслух. Рассказал об этом кому-то. Окончательно принял этот факт? Осознал его, наконец? Очевидно, да.

– Сестра? – он несколько секунд ошарашено смотрит на меня. Не верит? – Я думал, ты не знаешь свою семью.

– Не знаю. Это выяснилось недавно и достаточно случайно, из результатов анализов. Но как бы там ни было, я не могу ее оставить одну. Тем более, сейчас. После аварии и операции.

– Значит, у вас общие родители? Ты узнал кто они?

Отрицательно качаю головой.

– Скорее всего, у нас общий отец, но узнать это доподлинно уже не получится. Он погиб в автокатастрофе.

– Мне жаль, – Тео мягко проводит обратной стороной ладони по моей скуле. Ощущаю, что так и есть. Это не вежливая дежурная реплика.

– Я никогда не пытался отыскать своих родителей, – философски пожимаю плечами. – Не вижу смысла в том, чтобы найти тех, кому я был не нужен изначально. Зачем? Это ничего не даст. Ничего не изменит. Но Кэти – это другое. Не знаю, как объяснить. Испытываю какое-то чувство заботы по отношению к ней.

– Так вот почему она заговорила сегодня о брате…

– Она не знает, – вновь качаю головой, перебивая его.

– Почему не сказал?

– Ей пока и так хватает стрессов. Без этой новости, – знаю, что это лишь оправдание самому себе.

– Сколько времени займет полное выздоровление Кэтрин?

– По словам врача около месяца.

Тео несколько минут молчит, его взгляд устремлен куда-то в пространство. О чем-то сосредоточенно думает. Не спрашиваю. Просто лежу рядом и слушаю его дыхание.

– Я улетаю, завтра вечером… – наконец, произносит вслух.

– Я знаю, – глухо.

– Мне нужно знать, Эндж… – пауза, вдох, – …что ты хочешь быть со мной. Действительно хочешь.

Это даже не вопрос. Но я должен что-то ответить. За те почти три месяца, которые я провел без него, у меня было время задуматься над этим. Молчу всего долю секунды. Отчаянно пытаюсь выбросить из головы все, что отравляет мое желание быть ближе к Тео. Прочь болезненные размышления. Просто произнести это вслух.

– Хочу, – искренен. Не отвожу взгляда от его глаз.

– До сих пор всего лишь секс, Эндж? – едва уловимый привкус горечи в вопросе.

Он не мог не спросить об этом, но что я могу ответить? Сейчас. Как описать тот хаос, который испытываю внутри? Когда Тео рядом и когда его нет.

– Я не знаю, Тео, – звучит беспомощно и затравлено. Слишком болезненная тема.

Он обнимает меня. Притягивает ближе. Целует.

– Это не плохой ответ. Пусть не совсем то, что я хотел бы услышать, но звучит обнадеживающе.

Грустно хмыкаю. Это не просто, но честно по отношению к Тео. По отношению к самому себе. Признаться в том, что не могу без него. Пусть это и не то же самое, что он испытывает ко мне. Невозможно игнорировать. Мы слишком привязаны друг к другу.

– Хэй, – не громко, берет меня за подбородок. – Я знаю, тебе нужно время. Просто хочу, чтобы ты доверял мне. У тебя есть этот месяц, – приподнимаясь, шепчет в губы, – а потом мы вернемся к этому разговору. Согласен?

Еще одна отсрочка? Утвердительно киваю. Пусть будет так. Отвечаю на легкое касание губ. Когда отрываюсь, неосознанно бросаю взгляд на часы на прикроватной тумбочке. Привычка. Начало десятого вечера. Тео замечает это. Не комментирует. Просто интересуется.

– Угостишь кофе, если я зайду к тебе завтра утром?

– Нет, – отрицательно качаю головой. Перевожу взгляд на него и натыкаюсь на растерянность в кофейно-золотистых глазах. – Потому что я планирую встретить это утро у тебя, – едва касаясь, скольжу ладонью по его обнаженному бедру, не прикрытому простыней. Терпкий запах кожи. Теплый. Мой.

Улыбается. Что-то на миг отражается в горьковато-сладких глубинах его глаз. Хочу остаться с ним. Не могу уйти. С Кэти все будет хорошо. Уверен, она знает, где я сейчас.

– Эндж, мне стольких усилий стоило не звонить тебе все это время. Иначе я просто сорвался бы с места и сел на ближайший рейс обратно. Не задумываясь, – кофейный взгляд проникает в меня. Ломает на своем пути все мои щиты, ветхие от времени и непрочные под таким несгибаемым натиском.

– Даже если бы я сказал не прилетать?

– Тем более, если бы ты сказал не прилетать.

– Тогда у меня просто не остается выбора.

– Нет, Эндж, не остается, – серьезно качает головой.

Невольно улыбаюсь в ответ.

– А душ и кофе мне позволены?

– Только в компании со мной.

– Именно так.

Выбираюсь из-под простыней и тяну его за собой. Ощущение теплых струй воды на коже плавно перетекает в ощущение его прикосновений, скользящих по моему телу. Просто прикрываю глаза, позволяя себе выпасть из времени. Притвориться, что не существует ничего, что было бы способно отравить эти моменты. Не думать. Не бояться. Делать то, что хочу. Чувствовать?

Тео моет мои волосы. Его пальцы осторожно и нежно массируют кожу головы. Время от времени целует и улыбается. Кладу ладони на его пояс и жмурюсь от удовольствия, как мальчишка, которым, по сути, никогда и не был. Упустил этот момент, окрашенный слишком болезненными воспоминаниями.

«Тогда что стоит бросить то, о чем ты не хочешь, чтобы он узнал и уехать отсюда? Начать все сначала. С ним»

Слова Кэтрин каким-то необъяснимым образом всплывают в сознании. Звучат непрекращающимся лейтмотивом в мыслях, будто кто-то нажал на невидимую кнопку повтора, и я слышу их вновь и вновь. Шанс изменить что-то в своей жизни? Шанс изменить все. Пересмотреть все, чем жил до сих пор. Хотя жил ли я до встречи с Тео? Выход. Кажется, он теперь так близко. Уехать. С ним. И он никогда не узнает, кем и чем я был здесь. Рискнуть. Позволить себе начать все с чистого листа. Быть его ангелом. Но как спрыгнуть с этого поезда на полном ходу? Даже если я отдаю себе отчет в том, что он летит под откос, что это моя единственная возможность спастись. У меня есть месяц. Достаточно времени, чтобы до конца разобраться в себе и своих желаниях. Чтобы убедиться, что с Кэти все в порядке и принять какое-нибудь решение.

– Эндж?

Не громко зовет. Открываю глаза. Всматривается в них, будто не в стеклянные и пустые, кукольные, а будто читает что-то. Ищет. Тонет.

– Серебро… – просто хмыкает и целует.

Ощущение, будто впервые в жизни отпускаю себя. Переступаю какую-то невидимую грань. Похож на сидящего на жесткой и длительной диете человека, который вдруг не выдерживает и кладет в рот первую ложку восхитительного десерта. Поддается искушению. Запретное наслаждение. Хотя этот искусственный запрет он создал сам себе. Я создал его сам себе. А теперь лишаюсь силы воли или необходимости соблюдать собственные ограничения.

После душа пьем кофе. Тео курит, стараясь не выдыхать дым в мою сторону, но я чувствую этот запах, и он, не вызывая ни доли неприятия, обволакивает меня. Теовский. Кофе и ваниль. Неуловимая комбинация горьковатой сладости, сплетающаяся в одно целое без возможности отделить одно от другого. Лишить эти два оттенка друг друга – святотатство.

Рассказывает о своих выставках, о новых знакомствах и встречах, об успехах и впечатлениях. О Лондоне и Флоренции. Слушаю с интересом. Жадно впитываю каждое слово, произнесенное не громким глубоким голосом. Он впускает меня в свой мир, не требуя ничего. Лишь, может быть, только ответное желание остаться в этом мире рядом с ним. Увлекаясь его рассказом, не замечаю опасных маячков сознания, а потом становится слишком поздно менять тему.

– Эндж, я долго думал над твоими словами… и понял, что ты прав. Я почти ничего о тебе не знаю. Но я хочу знать. Чем ты живешь, чем занимаешься… – ледяная глыба опускается на плечи, придавливая неподъемной тяжестью к шаткой поверхности на которой пытаюсь устоять.

– Не о чем особо рассказывать, – перебиваю слегка напряженно.

Натыкаюсь на его испытывающий взгляд. На одно неуловимое мгновение становится жутко. В нем проскальзывают сотни вопросов. Неужели решился задать их все?

– Как познакомился с Кэтрин? – идет по пути меньшего сопротивления, но откуда ему знать, что о чем бы он меня не спросил, любой из его вопросов, так или иначе, выводит на один определенный ответ. Улавливает, что я что-то скрываю от него.

Что-то? Да я скрываю от него всю свою жизнь. Ограничившись совсем незначительными порциями информации, большую часть которой он вытащил из меня, спровоцировав тем или иным способом. Чувствую себя обманщиком, уличенным во лжи. Отчаянно ищу свою раковину, чтобы заползти обратно и укрыться от вопросов Тео. Как все та же улитка, пугливо прячущая усики от неосторожных прикосновений из вне. Замыкаюсь. Он замечает это. Понимает, что не услышит истинных ответов. Поверь мне, Тео, ты не хочешь их знать.

– Давно Кэтрин живет у тебя? – почти незаметный уход в сторону. Прощупывает почву? Играет с моим сознанием?

– Больше месяца. Хотя половину этого срока пролежала в интенсивной терапии. Разрыв селезенки. Ее сбила машина.

Прекрасно понимаю, как выглядят со стороны мои избирательные ответы. Повисает тишина. Все слишком сложно и нет возможности объяснить так, чтобы стало проще. Так, чтобы Тео понял, что я не отвечаю не потому, что не доверяю, а потому, что боюсь его потерять. Неосознанная смутная тревога теперь на глазах превращается в панический страх перед такой возможностью. Не сейчас, когда впервые сам сделал выбор. Довел его до конца.

Тео накрывает мою руку, лежащую на столе, своей теплой ладонью и тянет на себя.

– Иди сюда.

Передышка? Поднимаюсь, пересаживаясь на его колени. Понимает, что я не готов говорить о себе. Не знает, что я никогда не буду готов. Добровольно отступает в этом сражении. Мои оборонительные сооружения слабо укреплены, но штурмовать их, по-видимому, он не собирается. Дает еще немного времени? Мне или себе?

Невольно расслабляюсь, когда кончики его пальцев проводят по позвоночнику. Здесь все намного проще. И не потому, что я помешан на сексе, а потому что здесь мне не приходиться что-то скрывать и бороться с самим собой. Все, что я ощущаю рядом с Тео в такие моменты, лежит на поверхности. Очевидное до простого. Хочу его. Просто секс? Едва ли.

Пока он гладит меня по спине и целует ключицу, утыкаюсь лицом в его слегка влажные волосы. Легкий табачный оттенок, заблудившийся в запахе душистого шампуня. Пропускаю сквозь пальцы жидкую бронзу, пропитывая подушечки пальцев этим ароматом. Слова безвольно умирают, лишаясь своих бессмысленных значений. Их гасит ночь. Проглатывает город, а вместе с ним и дома. Проглатывает нас. Пахнет страстью и горячим дыханием. Таю от него. Растворяюсь. Кубик льда, лишающийся себя, но становящийся частью чего-то другого. Это лучше, чем захлебнуться в луже собственного холода и ненужности. Страшно? Да. Отказаться от этого? Нет.

Губы. Касания. Движения тел. Сплетенные пальцы. Укус. Влажный мазок страсти. Напор. Темп. Только выдохи. Спешим, чтобы успеть поглотить друг друга в себе. Ночь подглядывает в окна. Дышит в стекло. Медленно уходит в серый рассвет, когда я, наконец, открываю глаза, ощущая, что прижат спиной к теплой груди. Тело немного саднит, очевидно, мы с Тео увлеклись, но это приятная усталость. Его рука лежит на моем животе. Не шевелюсь. Смотрю в окно, пока каждая секунда этого ощущения превращается в бесценное воспоминание.

– Уже утро? – Тео утыкается в мой затылок. Ощущаю его дыхание.

Слышу в голосе сожаление.

– Осенние рассветы не такие красивые, как летние… – улыбаюсь не оборачиваясь.

– …но в них тоже что-то есть, – сонно заканчивает он.

Хмыкаю и, выбираясь из его объятий, сажусь в кровати. Он чуть привстает, касаясь губами моей спины. Ерошит волосы.

– Последняя возможность передумать, Эндж.

Отрицательно качаю головой. Он больше ничего не говорит. Откидывается обратно на подушки, увлекая к себе, и просто целует.

Еще несколько часов, пока день окончательно не вступает в свои права, проводим вместе.

– Во сколько улетаешь? – спрашиваю, одеваясь и собираясь, домой. С каждой новой минутой, кажется, вообще не найду в себе сил уйти.

– Рейс в четыре.

– Удачи, – улыбаюсь.

– Спасибо, Эндж.

Подходит ближе. Надеваю пальто и вдруг чувствую мягкое касание к шее. Тео наматывает свой шарф. Мой повод, причина и оправдание.

– Пусть будет у тебя, – несколько секунд смотрит и открывает рот, чтобы добавить еще что-то, но в этом нет необходимости, я уже все увидел в глазах.

– Тео… не нужно… – качаю головой. – Спасибо за шарф, – добавляю поспешно и открываю дверь.

Последний взгляд. Улыбка. Не оборачиваясь, сбегаю по ступенькам. Выхожу на улицу. Обычный осенний тусклый день без солнца, но и без дождя. Условная золотая середина. Или лучше сказать серая. Делаю вдох, выдыхая облачко пара. Ловлю такси и называю свой адрес. Когда машина трогается с места, в кармане оживает мобильный телефон, приветствуя меня коротким сигналом. Во входящем сообщении всего три слова: «Люблю тебя, Эндж».

Несколько секунд не могу оторвать взгляд от дисплея. Тео. Он всегда делает по-своему. Качаю головой. Но вопреки всем своим смутным страхам не чувствую паники. Может, потому что эти слова безмолвны. Либо же я медленно начинаю привыкать к этой мысли. Все еще не до конца понимаю их истинное значение, но подозреваю, что то, что в них вкладывает Тео, это что-то особенное. Такое же, как и он сам. Набираю в ответ «Ты просто невозможен» и, улыбаясь, отправляю ему.

Бездумно верчу телефон в руках, пока такси везет меня по улицам, но вдруг натыкаюсь взглядом на один из магазинов и прошу таксиста остановиться и подождать меня. Хочу сделать подарок Кэти. В том, что я решился вчера на первый самостоятельный шаг к Тео, есть ее заслуга. И честно говоря, не малая.

Когда возвращаюсь домой и открываю дверь, стрелкам на часах совсем немного не хватает, чтобы перешагнуть условную границу полудня. В квартире достаточно тихо. Снимаю пальто и, пряча за спиной небольшую коробку, иду к ванной, из которой раздается шум воды. Дверь приоткрыта, и я прислоняюсь плечом к дверному косяку, наблюдая, как Кэти чистит зубы. Соня.

Некоторое время она не обращает на меня никакого внимания, а затем резко оборачивается и вздрагивает.

– Энджи! – зубная щетка ритмично двигается во рту. – Где ты был? «Немного пройдусь» растянулось на всю ночь? – полощет рот и умывается.

– Можно и так сказать, – слегка пожимаю плечами.

Она отрывается от созерцания своего отражения в зеркале и, промакивая лицо пушистым зеленым полотенцем, вновь смотрит на меня. Удивленно. Вопросительно. Изучающе.

– Что с тобой?

Не понимаю ее вопроса.

– А что со мной?

– Ты такой…спокойный. Умиротворенный какой-то…

Я? Не успеваю открыть рот, как она тут же лучезарно улыбается.

– Все понятно. У тебя на лбу написано, что вы с Тео наконец-то помирились и «немного прохаживался» ты вероятнее всего в его постели все это время.

– Кэти, мы не ссорились, – улыбаясь, качаю головой. Отмечаю, что уже привык к ее непосредственной манере общения.

– Угу, ведете себя, как два ребенка…

– Ну, тебе взрослой, конечно, виднее, – не выдерживаю и тихо смеюсь.

Кэтрин тщательно расчесывает мокрые густые волосы, глядя на меня в отражении зеркала.

– О боже! Он умеет шутить. Чудеса Теотерапии, – дразнит и протягивает руку, чтобы ущипнуть меня, но я успеваю уклониться.

– Веди себя хорошо, а то останешься без подарка. Взрослого, – добавляю улыбаясь.

Она замирает, на мгновение перестает терзать свои волосы и оборачивается.

– Подарок? Для меня?

В глазах озорство сменяется сверкающим восторгом. Вынимаю руку из-за спины и протягиваю ей коробочку.

– Это что-то вроде моей благодарности. Думаю, тебе пригодится.

Она визжит от восторга. Прыгает на месте и в довершение кидается мне на шею, чуть не сбивая с ног и целуя в щеку.

– Спасибо, Энджи! Ты самый замечательный!

– Осторожно, Кэти, – выдавливаю, ошарашенный ее бурной реакцией, – а то швы разойдутся.

Но она уже не слышит меня. Пальцы проворно распечатывают упаковку, извлекая наружу новый мобильный телефон. Никогда не думал, что нечто подобное может вызвать такой ураган эмоций. Но Кэтрин счастливо улыбается, касаясь сенсорного дисплея с благоговением ребенка, получившего на Рождество именно то, о чем он мечтал весь предшествующий год.

Приятное тепло греет меня изнутри. Наверное, я испытываю тот же восторг, что и она в какой-то мере. Только не так эмоционально, как это свойственно Кэтрин.

– Глядя на тебя, кажется, что у тебя его никогда не было, – мягко замечаю, поправляя упавшие на лицо волосы.

– Был, конечно, но не такой. Проще намного, – она выскакивает из ванной и плюхается на кровать, поджимая под себя ноги. – Я его продала где-то по дороге сюда. Когда деньги закончились, – добавляет рассеянно.

– Ясно, – хмыкаю. Мог и не спрашивать. – Ты уже освободила ванную?

– Угу…

Кэтрин теперь не здесь. Еще несколько мгновений наблюдаю за ней, а затем иду в душ. Раздеваюсь и бросаю одежду на пол. Принимаю душ, привожу себя в порядок. Мне есть над чем задуматься, но в голове ни одной мысли. Пугающая тишина. Приятная лень. Спокойствие. Кажется, будто организм и мозг устали от постоянной изнуряющей борьбы и просто сдались. Застыли бесформенной инертной массой.

Хочу ли я быть с Тео? Да. Если я решусь на это сумасшествие, и он заберет меня отсюда, отпадет необходимость рассказывать о том, чем я зарабатываю. Но Дэйв не отпустит меня. Я прекрасно отдаю себе в этом отчет. Просто сбежать? Опять? Не выход. Что будет с Кэтрин? Она ясно дала понять, что не хочет возвращаться домой. Оставить ее вновь одну? Зная, что она моя сестра? Вопросы нанизываются на непрочную нить сознания один за другим мелким бисером, но никак не сплетаются во что-то целостное, в чем я смог бы найти ответы на них. Сдаюсь. У меня еще будет время все взвесить. Хочу сохранить это внутреннее ощущение покоя, еще хотя бы на день. Впервые мне кажется, что не все так безнадежно в моей жизни. Надежда на то, что может быть по-другому. Со мной.

Выхожу из ванной. Кэти не сдвинулась с места. Постукивает ногтями по дисплею.

– Решила обрадовать Сэма? – бросаю между делом, проходя мимо и собираясь сварить себе кофе.

Корчит рожицу, не отрываясь от телефона. Улыбаюсь. Ребенок.

Проходит еще несколько дней и моя жизнь возвращается в свое привычное русло, будто и не было приезда Тео. Лишь его шарф, который я теперь ношу всегда, куда бы ни пошел, напоминает о той ночи, которую мы провели вместе. Дэйв позвонил уже на следующий день, и вновь вернулось ощущение засасывающих зыбучих песков. Стою на месте, а меня продолжает утягивать вниз, отметая даже любую мысль шевельнуться и сдвинуться с этого гиблого проклятого места. Выбраться из этой грязи и сбежать подальше.

Знакомое чувство охватывает каждую ночь. Дежа вю родом из прошлого, когда я точно так же давал себя трахать, отключив все эмоции и отсчитывая дни до того момента когда у меня появится хотя бы призрачный шанс избавится от этого образа жизни. Если я захочу. Только теперь через все это проходит не Артур, не тот я, которого тщательно оберегаю внутри, и который тянется к Тео как подсолнух к своему жаркому светилу, поворачивая за ним голову, и боясь упустить любую, даже самую маленькую порцию тепла. Ревностно требуя все его, без остатка. Кое-что во мне окончательно раскололось напополам и я точно знаю, что с облегчением и удовольствием похороню Энджела в этом городе. Оставлю здесь, чтобы больше не вспоминать и не возвращаться. Никогда. История моей жизни, которую тщательно хочу стереть.

Кэтрин продолжает наведываться в госпиталь, но выздоровление идет нормально. Все так же тщательно скрывает от меня своего бой-френда. Не готова? Не уверена? Я не лезу в ее душу. Зная ее, не сомневаюсь, что рано или поздно расскажет сама. Кэти – единственное, что еще меня останавливает. Я не могу ее бросить. Не могу оставить одну. И пока так и не нашел ответа, как мне поступить. Она без сомнения отпустит меня, но она не знает… И я не уверен, нужно ли ей это знание. Спотыкаюсь на собственных мыслях, как на подводных острых камнях, не видимых под шумным и быстрым течением сознания. Жду. Сам не знаю чего. Какой-нибудь знак? Замечу ли его? Надеюсь.

Очередная ночь. Очередной клиент, чьего лица я уже не помню. Научился забывать все, что не имеет никакого значения, чтобы было место только для того, что я действительно хочу помнить. То, что достойно воспоминаний. Нечто ценное и только мое. Устал.

Поворачиваю ключ в замочной скважине. Почти четыре утра. Тихо открываю дверь, чтобы не разбудить Кэти. Она наверняка не стала меня дожидаться и уснула. Бесшумно прохожу внутрь. Снимаю пальто и обувь. Кладу ключи на барную стойку, но разжимаю ладонь чуть раньше, и они со звяканьем ударяются о поверхность. Слегка морщусь и секунду прислушиваюсь. В квартире по-прежнему тихо.

На ходу расстегиваю пуговицы и вытягиваю рубашку из-под пояса брюк. Справляюсь с манжетами. Направляясь в душ мимо слегка задвинутой ширмы, отделяющей кровать от всего остального пространства, боковым зрением улавливаю движение. Все-таки разбудил? Вдруг что-то неуловимое отражается в моем сознании, до того, как я успеваю его идентифицировать. Останавливаюсь. Непроизвольно делаю шаг назад. Подойдя чуть ближе, заглядываю в просвет.

Да. Мне с моим образом жизни многое довелось увидеть, попробовать и испытать, но то, что сейчас открылось моему взору, на миг выбило меня из колеи. В моей кровати полностью обнаженной лежит Кэтрин, а на ее плече покоится голова с копной русых волос. И готов биться об заклад это худенькое миниатюрное тело принадлежит вовсе не представителю сильного пола. Тонкая простыня слегка прикрывает их, но сбившись внизу, открывает две пары женских ножек.

Незнакомая девушка сонно ворочается и во сне поворачивает голову. Волосы спадают с ее лица, и я без труда узнаю это лицо. Саманта. Медсестра из госпиталя, где лежала Кэтрин. Вот кто оказывается наш таинственный Сэм. Таинственная, если быть более точным. Невольно хмыкаю, обескураженный этим открытием. Кэти нравятся девушки?

Мой невольный хмык не проходит незамеченным и Кэтрин чуть морщась, открывает глаза. Через секунду замечает меня. Видимо, понимает, как все это выглядит со стороны и на ее лице проносится целая гамма эмоций, начиная от растерянности и смущения, заканчивая паникой и беспомощностью. Прикладываю палец к губам.

– Я в душ. Надеюсь, вам хватит этого времени, чтобы привести себя в порядок? – шепотом.

Она затравленно кивает, закусывая нижнюю губу. Тихо разворачиваюсь и про себя улыбаясь, захожу в ванную. Да, нам будет, о чем поговорить, когда я закончу принимать душ.