Текст книги "Ловец застывших мгновений (СИ)"

Автор книги: Ксения Кононова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17

Please, let me in… feel the pulse inside,

Race the speed of the beat.

Take a chance with me а way toward something,

No one know what's to come.

And I don't know the right tracks for this train

This is something I can't explain

Could you say something?

And I don't know the right words I should say

I never felt anything this way

Can't you say something?

And break the goddamn silence.

Why do we stay here in the pouring rain

We didn't make it to the last train.

And now it's up to you, it might be a tough call

We play the game to reach it all…[17]17
  Пожалуйста, впусти меня… почувствуй пульс, что бьется внутри,
  Ускорь скорость биения сердца.
  Попытай счастья со мной на этом пути куда-то
  Никто не знает, что случится.
  И я не знаю верный курс для этого поезда.
  Это что-то, чего я не могу объяснить.
  Не мог бы ты сказать хоть что-нибудь?
  И я не знаю правильных слов, которые должен сказать.
  Я никогда не чувствовал ничего подобного
  Неужели ты ничего не можешь сказать
  И разорвать проклятую тишину?
  Почему мы стоим здесь под проливным дождем?
  Мы опоздали на последний поезд.
  И теперь это зависит от тебя.
  Возможно, это трудный вызов,
  Мы играем в игру, чтобы достичь всего…


[Закрыть]

Sunrise Avenue – Damn Silence

Сжимаю в руках тяжелую канцелярскую подставку и с ужасом смотрю на обездвиженное тело у своих ног. Багровые пятна расплываются на одежде. Тени выползают из темных углов и протягиваются ко мне. Грозят поглотить. Навеки погрузить во мрак. Нужно сбежать. Выбраться из этого Ада любой ценой. Ужас и паника разрывают меня изнутри. Подставка выпадает из рук и с глухим стуком падает на пол. Перешагиваю тело своего мучителя и дрожащими пальцами поворачиваю ключ в замочной скважине. Первый и последний шанс. Выскакиваю в коридор со стрельчатыми окнами и со всех ног несусь к выходу. Натыкаюсь на сестру Агнесс. Замираю от ужаса. Она поворачивается ко мне и пронзительно смотрит.

– Может, вызвать скорую? – ее голос звучит взволновано. Почему-то точно также как и у Кэтрин.

Кэтрин? Знаю откуда-то. Помню имя. Отрицательно качаю головой и осторожно обхожу ее. Она не двигается с места, просто провожает меня внимательным взглядом.

– Не думаю, что это хорошая мысль… – теплый, но уставший голос соглашается с моими мыслями, звуча в них божественным эхом. Окутывает покоем. Раздается где-то впереди. Я должен его найти. Бегу через небольшой парк. Главное, успеть добраться до ограды. Взбираюсь по зеленому плющу и спрыгиваю со стороны улицы. Кто-то случайно толкает меня плечом, роняя осторожную фразу.

– Можем обойтись и без скорой. Только мне понадобится помощь. Тео, ты на машине?

Рассеянно оборачиваюсь, но на улице никого нет. Бежать. Единственное, что сейчас имеет значение. Но куда? Хочу еще раз услышать тот самый теплый голос. Получить новый ориентир.

– Да, поехали.

Расслабляюсь. Он все еще со мной. Бегу по пустынной, бесконечно длинной улице, наполненной легким ароматом кофе и ванили. Ветер, слегка ерошащий волосы, похож на чьи-то мягкие и теплые прикосновения. Убегаю от преследующих меня демонов. Знаю, они настигнут меня рано или поздно, но пока я еще способен двигаться вперед, я буду бежать дальше. Даже если никуда в результате не приду.

Резко темнеет и меня проглатывают ночь и дождь. Потерялся? Холод больно ранит колючими дождевыми каплями. Оглядываюсь по сторонам. Не могу найти ничего и никого. Жуткое одиночество прибавляется к страху. Мне некуда идти. У меня никого нет. Устал. Нет сил. И ни одного источника света, лишь тьма. Безвольно падаю на колени. Ощущаю чье-то дыхание позади себя и шаги. Пытаюсь подняться на ноги и сдвинуться с места, но тело меня не слушается.

– Я хочу его видеть. Сейчас!

Один из моих демонов? Нет. Не хочу, чтобы он получил меня. Больше не могу так дальше.

– Я сказал нет!

В таком нежном и теплом голосе звучит сталь, но он по-прежнему согревает меня. Как маяк указывает правильный путь. Кто-то из мрака касается моей руки, и чувствую болезненный укол. Пытаюсь выдернуть ладонь. Бесполезно, потерял способность шевелиться. В пелене дождя невозможно рассмотреть кто это.

– Нужно тщательнее проверять клиентов перед тем, как отправлять к ним своих работников, будто скот на бойню! Он больше не будет этим заниматься!

Прошу только об одном, чтобы этот голос не замолкал, чтобы звучал. Вел меня. И я обязательно найду его. Приду. Смогу. Знаю, что получу защиту там, где он меня ждет.

– Может, для начала спросим у него?

Хищный оскал ухмылки на секунду мелькает передо мной и вновь исчезает во тьме.

– Читай по губам, – гневный рык. – Если ты не хочешь, чтобы твой бизнес прикрылся, советую забыть все, что связано с Энджи!

Защита. Чувствую ее.

– Это мы еще увидим…

Угроза? Но голос тает будто дым, а земля подо мной внезапно разверзается, и я проваливаюсь в одну из трещин. Из последних сил хватаюсь руками за выступающий обломок бетона, но долго я так не выдержу. Пальцы начинают соскальзывать, а внизу ждет пустота и неизвестность. Боюсь упасть. Не знаю, что будет со мной. Пытаюсь задержаться здесь, и кто-то протягивает мне руку. Знаю, что не должен принимать эту помощь. Мои демоны уже близко. Выбор? Либо они получат меня, либо я разожму ладонь и…

– …теперь все необходимые документы есть. Я заберу его с собой. Даже если мне придется привязать его к сидению самолета. Больше не позволю, чтобы с ним произошло что-то подобное…

Тихий и успокаивающий голос устало звучит из темноты пропасти. Набираюсь смелости и смотрю в зияющую пустоту, но вижу там крохотный маячок. Единственный источник света в окружающей меня тьме. Он пульсирует и манит меня. Вновь поднимаю голову и замечаю наползающие на мои руки густые тени. Они с каждой секундой обретают все более отчетливые формы и очертания. Выбор. Я должен сделать выбор. Глубокий вдох и разжимаю пальцы, соскальзывая в неизвестность…

Открываю глаза и впервые ощущаю кристальную четкость сознания. Сердце колотится в груди быстрее обычного. Это был сон? Просто причудливая игра разума? Почти ничего не болит. Пытаюсь сменить позу и морщусь. Почти ничего не болит, если не двигаться. Бросаю взгляд в сторону окна. Судя по мягкому свету, льющемуся из него, сейчас утро. Какое-то движение улавливается боковым зрением, и я автоматически поворачиваю голову. Кэтрин. Открывает мой шкаф и методично начинает складывать вещи в дорожную сумку.

– Кэти? – сипло и тихо.

Но она слышит, на миг останавливается и поворачивается ко мне. Упаковывает очередную стопку футболок и тепло улыбается.

– Привет, соня. Как себя чувствуешь?

– Странно, – наблюдаю, как в недрах сумки исчезают мои джинсы. – Что ты делаешь?

– Собираю твои вещи.

– Зачем?

Мой вопрос остается без ответа.

– Я взял билеты на завтра. Рейс в девять утра.

Хотя как посмотреть. В поле зрения появляется Тео, и я непроизвольно перестаю дышать на несколько секунд, видя его вновь и слыша его теплый обволакивающий голос. Именно на него я шел в моем странном кошмарном сне. Он переводит взгляд на меня.

– Доброе утро. Как ты?

– Нормально… – прокашливаюсь. – Что-то вроде того.

Тео слегка улыбается и кивает. Вновь поворачивается к Кэти.

– Не бери слишком много теплых вещей. Не думаю, что они пригодятся, – исчезает за ширмой.

– Кэти, что происходит?

– Ты летишь во Флоренцию. С Тео, – лучезарно улыбается.

Я? С Тео? После всего, что между нами произошло? По-видимому, я до сих пор сплю. Или брежу. Или сошел с ума.

– Кэтрин?

– Ммм…

– Как Тео здесь оказался?

Она заталкивает несколько свитеров и наконец, подходит ко мне. Забирается на кровать, ложась рядом.

– Ты проспал все самое интересное.

– Сколько я спал?

– Два дня.

Слишком много для обычного здорового человека.

– Что со мной случилось?

– Сэм сказала истощение и интоксикация. Какое-то наркотическое вещество плюс алкоголь. Это еще повезло, что у тебя вовремя начались рвотные спазмы иначе можно было впасть в кому. Саманта поставила тебе несколько капельниц, чтобы очистить кровь и взяла анализы, но уже все в порядке. Можно сказать, ты полностью здоров. Думаю, до вечера придешь в себя окончательно. Она сказала сегодня не колоть обезбаливающее и успокоительное, чтобы ты смог вставать и двигаться. Вечером придет и посмотрит на тебя.

– Отлично, – рассеянно провожу рукой по волосам. Но я так и не получил ответ на свой вопрос. – Кэти, как здесь оказался Тео?

– А что я должна была делать? – слегка возмущенно. – Ты пришел, будто сбежал из морга после вскрытия, закрылся в ванной и два часа не подавал никаких признаков жизни. Я сначала подумала, что вы с Тео опять поругались, и позвонила ему. Не смотри на меня так. Да, я уже давно переписала его номер в свой телефон на всякий случай. И как видишь не зря.

Лишь беспомощно качаю головой. Но если бы не Тео, я действительно мог уже и не выйти из своей ванной.

– Сначала высказала ему все, что думаю о нем и ваших отношениях, а потом оказалось, что на этот раз он здесь не причем. Через двадцать минут Тео уже был здесь. Пришлось выбить дверь, чтобы попасть в ванную. Ты бы его видел, он так испугался за тебя. Мы все испугались. Чем ты только думал? – легкий подзатыльник. Невольно ойкаю и вздыхаю.

– Ничем. Я ничем не думал, прости. Просто устал. От всего этого.

– Именно поэтому Тео забирает тебя с собой. На месяц.

– Я никуда не полечу, – отрицательно качаю головой. Боюсь оставаться с ним наедине.

– Еще как полетишь. Если ты про Дэйва, то тут такой скандал был, – почему-то на ее лице явно читается торжествующее выражение. – Чуть до драки не дошло, – она буквально упивается всем происходящим и даже не скрывает этого. – Но поскольку понятно, что ты слегка не «товарно» выглядишь пока, он согласился дать тебе что-то типа отпуска с условием, что потом ты вернешься к работе. Хотя на твоем месте, я бы не думая смылась отсюда и забыла все как кошмарный сон.

– Кажется, я слышал. Что-то… Пока спал, – неуверенно замечаю. – В любом случае, это ничего не меняет. Мне не нужна жалость Тео. Мы уже давно все решили и поставили точку. Я благодарен ему за то, что он помог мне и оказался здесь вовремя, но я никуда с ним не полечу. И это даже не обсуждается.

– Вам что-нибудь принести?

Я усилием воли отрываю взгляд от иллюминатора и перевожу его на приветливо улыбающуюся стюардессу.

– Минеральную воду. Без газа, – отвечает Тео. Девушка смотрит на меня, но мой язык приклеился к небу и я не в состоянии выдавить ни слова. – Ему то же самое.

Она кивает и на миг исчезает. Единственное, что меня сейчас выдает это побелевшие костяшки пальцев от той силы, с которой я вцепился в подлокотник. Я никогда не летал на самолете раньше и теперь со всей четкостью осознаю, что мне этот вид путешествий очень не нравится. Абсолютно. Если быть до конца искренним, я просто в панике.

– Расслабься и просто дыши, Эндж.

Тихий успокаивающий голос Тео где-то возле моего уха. Перевожу на него свой полный отчаяния взгляд. Расслабиться? Он это серьезно? Как я вообще дал себя уговорить на этот авантюризм? Смена обстановки, отдых, новые впечатления… Лишь повод. Отговорка. В глубине души я хотел поддаться этим уговорам. Хотя абсолютно не представляю, как мы с Тео будем сосуществовать в одном пространстве после всего, что между нами произошло.

За последние сутки мы перемолвились не более чем несколькими десятками слов. И то исключительно на тему сборов и самого перелета. Откидываю голову на спинку кресла и прикрываю глаза. Впервые не могу прочитать в кофейном взгляде, о чем Тео думает на самом деле. Он непроницаем. И пусть ничего вернуть уже невозможно я тайно схожу с ума от его присутствия рядом. От каждого его слова и взгляда. Навечно прикован своей душой к его душе и сам же сжег все мосты. Со мной слишком сложно и я не стою этих усилий. Уверен, он делает это сейчас из жалости, которая ненадолго заглушила отвращение. А я? Больно. Не хочу задумываться над тем, что выжигает мою душу.

Проваливаюсь в сон. Только так удается пережить этот перелет длиной в короткую жизнь. Кто-то мягко касается моего плеча.

– Прилетели, Эндж.

Распахиваю глаза и с облегчением выдыхаю. Тео прячет едва заметную улыбку.

Пока едем в такси, молчим. Сидим на расстоянии друг от друга, будто боимся ненароком соприкоснуться. Нельзя. Спустя двадцать минут въезжаем в сам город. Рассматриваю его сквозь опущенное окно. Здесь нет протыкающих облака небоскребов, лишь уютные здания с налетом истории и какого-то необъяснимого спокойствия. Отмечаю, что действительно намного теплее, хотя в воздухе чувствуется влажность. Неосознанно сравниваю этот город с Тео и понимаю, что он ему идеально подходит. Вряд ли есть еще какое-то место в мире, которое было бы также похоже на него.

Иногда бросаю взгляды на Тео, но он задумчиво молчит и почти не смотрит в мою сторону. Очевидно, мне предстоит самый долгий месяц в моей жизни. Я ошибался, когда думал, что три месяца одиночества без него невыносимы. Настоящее одиночество сковывает меня сейчас, когда он рядом. На расстоянии вытянутой руки. Но я не могу позволить себе дотронуться до него. Потерял на это право. После всего, что я ему наговорил. После того, как он узнал, с какой грязью связался. После всего этого даже странно как он не дал мне умереть в собственном душе и теперь привез сюда. С собой.

Автомобиль тормозит у невысокого здания, и мы выгружаемся. Дом явно далеко не современный, хотя насколько я успел заметить, здесь практически нет таковых. Совсем не те стекла, бетон и железо к которым я привык. Поднимаюсь следом за Тео. Он открывает входную дверь и пропускает меня в квартиру. Не очень большая, но такая же уютная, как и все здесь. Пока Тео куда-то исчезает, замечаю выход на террасу, утопающую в зелени. Распахиваю балконную дверь и выхожу под теплое солнце. На несколько секунд застываю, пораженный открывающимся видом. Никогда не видел ничего более потрясающего. Хотя, что я вообще видел в своей жизни, кроме обнаженных тел, потолка гостиничных номеров и смятых простыней?

– Нравится, Эндж? – руки Тео на миг касаются моих плеч, но тут же исчезают, будто он сам не понял своего сиюминутного порыва. Неосознанно ежусь от больно колющего разочарования.

– Очень. Здесь очень красиво.

– Это площадь Строцци. А этот дом был построен еще в 12 веке. Немного отдохнешь, и я покажу тебе город.

– Тео… – всматриваюсь в золотисто-карие глаза чуть дольше, чем должен. Хочу, чтобы он прочел в моем взгляде все то, что разъедает меня изнутри. Чтобы понял то, что я не имею сил и теперь уже права произнести вслух. – Я так и не поблагодарил тебя за то, что ты помог мне. Фактически спас…

Он избегает моего взгляда. Отводит глаза.

– Все в порядке, Эндж. Давай, сначала что-нибудь приготовлю и мы пообедаем. Согласен? – поспешно добавляет, меняя тему.

Рассеянно киваю в ответ, и Тео исчезает в квартире. Еще какое-то время стою на террасе, и кажется, в первый раз по-настоящему начинаю осознавать, какую чудовищную ошибку сделал, оттолкнув его от себя. Сделав все возможное, чтобы он сейчас относился ко мне с этой прохладной вежливостью. Возвращаюсь назад, но не вижу своих вещей. Растерянно оглядываюсь по сторонам.

– Я отнес их в твою комнату, – поднимаю глаза на Тео и слежу за его взглядом. Он закатывает рукава рубашки и указывает на дверь в другом конце квартиры.

Разумеется. Моя комната. Разве кто-то думал, что мы опять будем спать вместе? Очередной болезненный укол. Прямо в сердце. Знаю, что заслужил это в полной мере. И мне некого винить, кроме самого себя. Киваю.

– Спасибо.

Тео показывает, где ванная. Гостиная соединена с кухней. Уютно и по-домашнему. Единственное, чего ей не хватает, это вечного творческого беспорядка. Теовского. Чтобы придать штрих завершенности. На миг улыбаюсь про себя. Я педантичен и люблю все вещи на своих местах, но хаос у Тео в квартире никогда не раздражал меня. Наоборот, наполнял каким-то приятным жизненным теплом. Понимаю, что больше у меня возможности ощутить это не будет. Да. Впереди ждет самый долгий месяц в моей жизни. Наказания страшнее за свою ошибку я не мог бы и представить. Каждый день проводить рядом с человеком, внезапно превратившимся во весь твой мир и не иметь возможности сказать ему об этом. Не иметь обычной возможности прикоснуться. Видеть в его глазах лишь равнодушие. И может быть жалость. Если повезет.

Принимаю душ, переодеваюсь в джинсы и черную футболку с длинными рукавами. Мы обедаем. Не чувствую вкуса еды, будто все рецепторы разом вышли из строя заодно вместе с моим сердцем. Непроизвольно слежу за руками Тео и его губами, когда он что-то говорит. Это редкое явление, потому что мы почти не разговариваем. Лишь на нейтральные темы. Кажется, будто оба тщательно подбираем слова, чтобы случайно не сказать что-нибудь лишнее. Что-нибудь непозволительное, что может напомнить о том времени, когда этот стол в первую очередь использовался бы не по своему прямому назначению. Запрещаю себе развивать мысли в подобном направлении.

После обеда Тео показывает мне город и это единственное, что на время отвлекает меня. Я растворяюсь в его атмосфере, жадно осматривая каждую деталь. У меня больше не будет такой возможности. «Город цветов» опьяняет разум своими улицами и площадями, мостами и набережной. Тео периодически рассказывает какие-то наиболее интересные на его взгляд факты, а я мысленно ласкаюсь о звук его голоса. Это все, что мне осталось.

Возвращаемся домой, когда уже стемнело. Желаем друг другу спокойной ночи и расходимся по своим комнатам. Вопреки ожиданиям сразу же засыпаю, утомленный дорогой, новыми впечатлениями и мыслями.

Следующие две недели почти ничем не отличаются от первого дня. Тео не прикасается ко мне, избегает долгих взглядов и личных разговоров. Все это действует на меня как непрерывно капающая из крана вода. Сводит с ума. До отчаянного желания закричать и взорваться. Иногда непроницаемость кофейных глаз на миг исчезает, и тогда случайно улавливаю в его взгляде что-то странное. Будто он чего-то ждет от меня. Но я не знаю, что я должен сделать или сказать, а он не собирается мне в этом помогать. Между нами тишина. Как наказание. Как проклятье. Как эмоциональная кома. В ней столько уже скопилось не высказанных вслух фраз и мыслей, желаний и чувств, наполняющих ее напряжением, что иногда становится невозможно сделать вдох.

Ощущает ли Тео то же, что и я? Давит ли на него все это так же, как и на меня? Оказывается, я не имею и сотой доли того терпения, которое свойственно Тео.

Стою напротив отдела с фруктами и не помню, зачем к нему подошел, пока Тео покупает продукты для ужина.

– Хочешь клубники?

Вздрагиваю и оборачиваюсь. Тео кивает в сторону прозрачных емкостей, наполненных большой и сочной ягодой.

– Да, – отворачиваюсь. – Но у меня на нее аллергия, – совсем, как на способность чувствовать то, что я чувствую по отношению к этому человеку.

– Тогда давай возьмем что-нибудь другое. Чего тебе хотелось бы?

– Виноград. Я люблю виноград.

– Белый или синий? – Тео тщательно выбирает между прозрачными пластиковыми упаковками. Поворачивается ко мне. – Эндж?

– Я люблю любой.

Улыбается. И на секунду эта улыбка кажется такой же, как и прежде. Нежной и теплой. Предназначенной только мне. Наполненной сотней скрытых смыслов, известных только нам двоим. Проглатываю комок, образовавшийся в горле. Не думать об этом. Моя склонность к мазохизму начинает пугать. Наблюдаю, как Тео складывает в тележку обе упаковки.

– Спасибо.

Он кивает. Просто обычный легкий кивок. Не могу отвести взгляда. Хочу дотронуться до него. Отчаянно. До боли в кончиках пальцев. Но не могу.

– Еще что-нибудь?

– Нет. Можем идти, если ты все купил.

Возвращаемся домой. Тео готовит соус для спагетти, и этот аромат заставляет мой желудок захлебнуться от желания попробовать его.

– Можно?

Тео дует на деревянную ложку и протягивает ее мне. Аккуратно, чтобы не обжечься касаюсь краешком губ. Несколько секунд смотрю ему в глаза. Поцеловать. Сказать, что я до сих пор его ангел. Просто ощутить тепло и запах кожи. И будь, что будет. Если не сделаю этого, сойду с ума. Неосознанно облизываю губы и подаюсь вперед. Ложка выпадает из рук Тео и падает на пол, разбрызгивая остатки соуса. Момент разрушен. Варварски возвращает в новую реальность, где мы с Тео больше не вместе.

– Theós!

Он поспешно опускается на колени, чтобы вытереть кухонным бумажным полотенцем пол практически одновременно со мной, и мы случайно соприкасаемся руками. Замираем на несколько секунд. Сердце гулко бьется в моей груди и понимаю, что пауза вновь затягивается.

– Давай помогу, – заполняю ее, собирая последние остатки разлившегося соуса. Внезапно до меня доходит сказанное им в сердцах восклицание. – «Теос»? – повторяю вопросительно. – Это по-итальянски? – нужно отвлечься. Срочно.

– Нет, – открывает воду. Моет ложку и руки. – Это по-гречески. «Боже».

Еще несколько секунд уходит на то, чтобы мой смятенный неожиданными желаниями и ощущениями разум до конца осмыслил сказанное им.

– Мне только кажется или оно звучит как твое имя?

– Не кажется.

Поднимаю изумленно на него глаза и вижу легкую улыбку, спрятавшуюся в уголках губ.

– Твое имя на греческом означает «Бог»? – недоверчиво переспрашиваю.

– Ну, это всего лишь сокращение от Теодор. Хотя меня редко кто так называет, разве что мама, когда хочет подчеркнуть важность воспитательного момента, – хмыкает.

Я поднимаюсь с пола и тоже подставляю руки под открытую струю воды, даже не замечая, что мы с Тео соприкасаемся плечами.

– А как же тогда оно переводится полностью?

– «Подарок Бога», – он слегка отодвигается, уступая мне место у раковины и вытирая руки.

Подарок Бога? Почему-то сознание ухватывается за эту фразу и повторяет ее вновь и вновь. Пытается заставить меня осознать всю символичность этого неожиданного открытия.

– Ты, правда, не знал этого, Эндж?

Внезапно улавливаю всю иронию. Подарок Бога для Падшего Ангела. Что если в этом случайном ничего не значащем совпадении есть какой-то фатум? Что если судьба или Бог, в которого я перестал давно верить, действительно сделал мне подарок в лице Тео? Чтобы я смог, наконец, изменить свою жизнь, выбраться из засасывающей грязи, в которой погряз. Чтобы Тео помог мне в этом, а я понял это слишком поздно. Эти мысли продолжают крутиться в моей голове на протяжении всего ужина. Мы вновь почти не разговариваем, но сегодня мне есть над чем подумать. Разбредаемся по своим комнатам.

Полночи ворочаюсь, но сон не идет. Я так отчаянно сопротивлялся этим переменам во мне. Так болезненно переживал каждую из них. Чтобы в результате потерять то, что мне дорого? То, что наполняет мою жизнь хоть каким-нибудь смыслом? Знаю, что не усну. Есть ли хоть крошечный шанс все исправить? Изменить? Терпение на исходе. Оно никогда не было одним из моих достоинств. Последний рубеж. Больше не могу.

Выбираюсь из кровати и выхожу в гостиную. Темно и тихо. Бесшумно приоткрываю двери в спальню Тео и несколько секунд нерешительно стою на пороге. Мне нужно с ним поговорить. Хуже уже не будет. Хуже уже просто не может быть. Рассказать все. Прямо сейчас. Иначе до утра я вновь могу передумать, и вся моя смелость растворится с последними остатками ночи, а еще две такие недели я не выдержу.

Стараясь не громко ступать, подхожу к кровати и аккуратно сажусь в ногах Тео, обнимая себя за колени. Разбудить? С чего начать? Захочет ли он меня выслушать? Изменит ли это хоть что-нибудь? Но я просто обязан попробовать. Пока я мучительно решаюсь на следующий шаг, Тео сонно ворочается и случайно задевает меня ногой. Приподнимается на локте и несколько секунд смотрит на меня. Сквозь окно проникает лунный свет, и мы можем видеть друг друга даже без освещения.

Тянется к ночнику.

– Не включай, Тео. Я просто хотел поговорить с тобой.

– Эндж? Что-то случилось? – в голосе легкое беспокойство и уже почти нет сна.

– Артур, – выдыхаю, набравшись смелости. – Мое настоящее имя Артур.

Делаю паузу. Не знаю, хочу ли, чтобы Тео что-нибудь ответил или просто молча выслушал мою исповедь, но он привстает, придвигается ближе и садится напротив. Молчит. Ждет. Дает мне понять, что готов слушать.

– Я знаю, что уже слишком поздно пытаться что-либо менять, и что тебе вероятнее всего не важно, что я скажу, но это нужно мне. Чтобы ты просто выслушал меня, – делаю вдох, будто через мгновение собираюсь нырнуть в мутную воду, не зная, что меня там ждет.

– Расскажи мне, – негромко.

– Ты знаешь, я сирота и почти всю жизнь провел в приюте при небольшом монастыре. В пятнадцать лет я впервые со всей четкостью осознал, что я гей, но как ты понимаешь, это было не совсем удачной средой для подобного открытия, и я снова и снова замаливал свои пугающие мысли о других парнях. Пока не влюбился, – горько усмехаюсь. Замолкаю на несколько секунд, набираясь сил, чтобы рассказать то, что неизвестно никому, кроме меня.

– Впервые я увидел его на проповеди. Высокий, с волосами цвета платины и синими бездонными глазами. Мне казалось, это сам ангел спустился с небес, став ответом на мои молитвы. Его бархатистый голос завораживал, и я жадно ловил каждый звук, произнесенный этим голосом. Ни о чем большем я и помыслить не мог. Новый Преподобный Кристофер Гарднер, ему тогда было чуть за тридцать, превратился в мое личное идеализированное божество. Так продолжалось на протяжении года и продолжалось бы и дальше, если бы как-то он сам не пришел в мою комнату. После нескольких минут обычного разговора о содержании, которого я уже не помню, он вдруг поцеловал меня. И в этом поцелуе не было ничего религиозного… – воспоминания обнажают старые раны. Чувствую, как они вновь начинают саднить внутри. Невыносимо больно. Но я должен все объяснить. Хотя бы постараться.

Тео застыл неподвижным изваянием, и я не вижу его реакции на свои полуночные признания в темноте. Но так, наверное, даже лучше. Еще больше отвращения я не вынесу.

– Мне уже исполнилось семнадцать, и я прекрасно понимал реакции тела и свои желания. Он сказал, что любит меня, а потом… А потом просто изнасиловал. И продолжал насиловать на протяжении года. Я никому не мог об этом рассказать, и мне приходилось просто терпеть. Так я понял, что Бога нет, что за его именем скрываются двуличные и порочные люди, а любовь – это боль и стыд, лишь оправдание для грязной похоти.

Меня начинает трясти, и я еще крепче обхватываю себя за колени. Я никогда и никому об этом не рассказывал, а сейчас такое впечатление, будто заново переживаю тот кошмар. Сердце начинает колотиться в бешеном ритме, но чувствую, что уже не смогу остановиться.

– Иди сюда, – тихо и нежно. Тео придвигается ближе и пытается обнять меня, но я отодвигаюсь.

– Это еще не все, – отрицательно качаю головой.

Я намерен рассказать свою историю до конца. Хочу чувствовать, что я сейчас не один. Хочу чувствовать его тепло. Но боюсь, что не смогу договорить, если это произойдет.

– Я терпел, ожидая дня своего восемнадцатилетия, когда смог бы уйти из приюта по собственному желанию и избавиться от этих пыток. Но в один прекрасный день он сказал мне, что не отпустит, и что я навсегда останусь с ним. И… я убил его, – трясти начинает сильнее, и чуть дрогнувшим голосом поспешно, чуть запинаясь, договариваю, будто моя решимость на исходе. – Случайно. Хотя, наверное, нет. В тот момент я хотел отомстить за свой Ад, в который он превратил мою жизнь. Увидеть страх и боль в его глазах. Несколько раз ударил его ножницами, а потом тяжелой канцелярской подставкой. И когда он упал на пол, только тогда понял, что сделал.

Сбежал. Оказался на железнодорожном вокзале и вскочил в отъезжавший товарный поезд. Несколько дней ехал, дрожа от одной мысли о том, что произошло. О том, что меня найдут и посадят. Как-то ночью, я выбрался на очередной станции и долго слонялся по городу. Грязный и голодный. Тогда меня нашел Дэйв. Я не признался кто я и откуда. Он предложил мне заняться проституцией, поскольку других вариантов из чего выбрать у меня было не много. Без документов и денег, дома, одежды. Никого и ничего. В первый раз я отказался, но когда мы встретились вновь меньше, чем через год, мне было уже все равно, и я принял его предложение. Так появился Энджел. Закостенел. Оброс броней, не подпускавшей к себе никого ближе, чем на обычный секс. И так я жил до тех пор, пока в моей жизни не появился ты, уверенно разрушая все мои щиты и стены, за которыми я прятался все это время… – проглатываю отчаяние, но оно сквозит в каждом моем слове.

Сердцебиение отдает в виски. Заглушает мысли. Каждая секунда этой давящей тишины впивается острой иглой безнадежности. Внезапно мои губы накрывает рот Тео не давая сказать что-либо еще. Нежно скользит кончиком языка, будто просит разрешения и я чувствую, как последние остатки моих ледяных панцирей и стен разлетаются на миллиарды осколков. Беззащитен. Без какой-либо возможности где-нибудь спрятаться, собрать себя когда-нибудь вновь в одно целое. То прежнее, кем я был до этого момента. Приоткрываю губы, пропуская его внутрь. Не дышу. В голове становится невыносимо горячо. Как долго я не имел возможности ощутить эту ласку? Как сходил с ума все это время? Чувствую его руки в своих волосах. Его нежность лишает меня последних барьеров и по щекам начинают течь слезы, пока я отвечаю на поцелуй. Пусть и последний в моей жизни. Наконец, нахожу силы и отодвигаюсь. Он вытирает подушечками больших пальцев влажные дорожки на щеках, держа мое лицо в своих ладонях. Жалость? Пусть будет жалость, если я, хоть так могу вновь ощутить его прикосновения.

– Скажи хоть что-нибудь… – тихо и придушено.

– У моего Ангела очень красивое имя. Артур, – шепотом. Задыхаюсь, слыша свое имя, произнесенное его голосом. Дрожь пробегает по коже. Но из последних сил держусь за краешек сознания, чтобы не захлебнуться в затягивающем водовороте эмоций.

– Тео… – шепчу то, ради чего решился рассказать ему все. – Ты проиграл столько сражений, борясь за меня, но все-таки выиграл эту затяжную войну. Я чувствую.

Его ладонь опускается и мягко скользит по моему бедру.

– Я знаю, – слышу улыбку в голосе.

– Не здесь, Тео, – отрицательно качаю головой. Перехватываю его ладонь и кладу себе на грудь. – Это здесь, – секунда, вторая, третья… – Я люблю тебя… Возможно, я опоздал со своим признанием, но теперь только от тебя зависит, как с этим быть.