Текст книги "Кощей. Перезагрузка (СИ)"

Автор книги: Ксения Чепкасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

А если башку? Я сцепился с одним из них. Получил ощутимый удар в бок. Но изловчился и снес ему голову.

Да вы издеваетесь! Даже голова отросла новая, с еще более тупым выражением плоской глиняной морды. Аж любимых коллег напомнил.

На этот раз на меня напали все разом. Я еле успевал уворачиваться от дубинок. Мне оставалось только безостановочно отрубать им руки, ноги и головы – чисто чтобы выиграть время, пока отрастают новые. Но было понятно, что при таком раскладе битва будет вечной.

Тут возникла другая проблема. Гиганты не знали усталости. А вот я быстро выдохся, и мне становилось все тяжелее сражаться. Уже весь лоб мокрый, и я с трудом поднимаю меч. Все чаще пропускаю тяжелые удары дубинок. Если попадут в голову, мне вообще сразу конец.

На последнем издыхании я случайно ткнул одного из них мечом прямо в пупок. Что-то звякнуло. И я только сейчас заметил блестящее украшение у них на животах. Это что – пирсинг?! У них в пупках было что-то металлическое. Украшение упало на землю.

В лунном свете, проникавшем сквозь щели, я разглядел древний рунический символ. Если бы я чуть больше знал о мифологии, я бы понял, что это был древний Альгиз.

Знак, похожий на трезубец, упал и вонзился острыми концами в пол. И в тот же миг его хозяин – глиняный истукан – застыл на месте с поднятой дубиной. Теперь он стал просто глиняным болванчиком.

У меня открылось второе дыхание. Ведь теперь я знаю, что делать!

С хитрой улыбкой я снова бросился в атаку. Поборовшись с гигантами, я ухитрился выбить украшение из пупка еще одного. Без руны Альгиз он тоже застыл.

Еще трое. Господи! Как же вас много на меня одного…

Как я не пытался, мне никак не удавалось добраться до оставшихся рун. Гиганты почуяли неладное и нападали еще более яростно. Даже случайно разбили дубинками застывшего товарища.

Следующим ударом они заставили меня отлететь назад и врезаться в стойло Бури. Я потерял сознание.

Очнулся от прикосновения прохладной руки. Вздрогнув и открыв глаза, я увидел прекрасное лицо Василисы Премудрой.

– Васи… – начал я.

Но девушка с улыбкой приложила палец к моим губам.

Не помню, где я и как сюда попал. И что вообще происходило. Да и какая разница, когда она здесь? Да еще такая…

Что-то в ней изменилось. Смотрела на меня томным взглядом. Распущенные золотистые волосы развевались от легкого ветра. А белое платье теперь было с глубоким вырезом, открывавшим красивую юную грудь. Не очень большую, но идеальной формы. Да и сама Василиса была миниатюрной и худенькой. С большими голубыми глазами. Я одновременно и умилялся, и горел от желания.

Да и она сама, кажется, была не против. Вдруг наклонилась ко мне и нежно поцеловала прямо в губы. Я закрыл глаза, упиваясь поцелуем.

Но не прошло и секунды, как кто-то потянул меня за рукав.

Я открыл и скосил глаза, не отрываясь от губ Василисы. Рядом сидела Жар-Птица в облике Златы. Полная противоположность Василисы. Яркая, горячая, страстная.

Василиса слегка отстранилась, и Злата тут же сама впилась в мои губы. Прямо как тогда – в конюшне. С такой страстью, что почти пугала. Она была явно опытнее Василисы и показывала, чего хочет. Если с Василисой был нежный, почти детский поцелуй, то здесь полный желания, с языком и покусанными губами.

– Девочки… – пробормотал я.

Они обе прижимались ко мне и ласкались. И я подумал – а почему бы и нет?

Но едва я снова повернулся к Злате, собираясь уткнуться лицом в ее огромные сиськи, как очнулся от вибрации кольца на пальце. Оно снова больно сжималось, как будто хотело раздавить мой бедный палец.

Я распахнул глаза – на этот раз по-настоящему – и понял, что мне все это привиделось.

Вместо прекрасных девушек передо мной стоял глиняный великан с поднятой дубинкой. А за стойлом металась Буря.

Я быстро сорвал с пупка гиганта древний знак. Он так и застыл в боевой позе. А я поцеловал кольцо. На этот раз оно спасло мне жизнь.

Пока два оставшихся гуманоида наступали, я быстро открыл стойло, ворвался к Буре, перерубил веревку и вскочил на лошадь. Буря охотно бросилась в бой и врезалась в истукана, сбив его с ног.

Схватка продолжалась. Только теперь, когда я был верхом на Буре, мне стало гораздо легче атаковать. И четвертый истукан скоро застыл на месте.

Пятый в панике бросился к выходу из конюшни. Куда это ты, малыш? Что, не нравится? Нет уж, иди сюда!

Я пришпорил Бурю, и мы бросились в погоню. Нагнали гиганта уже на улице. Я нанес ему несколько ударов мечом и сбил последний символ. От моих атак истукан застыл в тот момент, когда падал. И повалился, словно статуя. При этом послышались сдавленные крики.

Я понял, что он упал на кого-то. Упс…

Из-под глиняной глыбы продолжали раздаваться стоны. Я спешился и бросился на помощь бедолагам. С большим трудом мне удалось слегка сдвинуть застывшего гиганта. Ба! Да это же мои «братцы». Ну, теперь все понятно.

– Опять вы!

Братья выглядели чуть получше блинчика. По ним словно катком прошлись. Вид у них был такой жалкий, что я невольно расхохотался.

– Альгиз! – вскрикнул старший.

Сюрприз? Ааа, Альгиз. И что это такое?

Кое-как поднявшись, он попытался выхватить металлическую руну из моих рук. Но я оттолкнул его и спрятал украшение в карман.

– Отдай! – заверещал старший брат.

– С помощью этой штуки вы оживили истуканов, да? – догадался я, – Ну нет, больше вы эти руны не увидите. И родного царства – тоже. Завтра же велю вас изгнать за очередное покушение.

Второй брат тоже с трудом поднялся на ноги, опираясь на первого. Их лица исказились злобными гримасами.

– Ничего ты не велишь, недоросток! Царь самолично тебя удавит.

– Так это царь вам приказал? – снова догадался я, – И руны небось он дал?

Братья молчали. И теперь уже я сам задрожал от ярости.

– Как же вы меня достали! И царь, и вы. Ну все, напросились!

Я снова вскочил на Бурю и погнал обратно к царскому терему. Сперва я заглянул в конюшню и подобрал четыре оставшихся руны. Чтобы братья точно не смогли снова использовать их. Бурю я оставил в ее стойле. А сам обнажил меч и пошел прямо туда, где все еще гудел знатный пир.

Древнерусская вечеринка была в самом разгаре, когда я ворвался в царские палаты с мечом в руке. Плана у меня никакого не было. Меня просто уже окончательно все это достало. Пора взять эти сказочки под контроль. Папочка дома!

Музыка сразу же стихла. Все в изумлении обернулись в мою сторону. Среди гостей была и Злата, которая при виде меня усмехнулась. А царь приподнялся на троне.

– Ванюша, – пробормотал он.

– Не ожидали, батюшка? – хмыкнул я, медленно приближаясь к трону, – Вы, наверно, ждали моих старших братьев с донесением? И с моей головой на блюде?

Толпа в изумлении ахнула и зашепталась. А царь нахмурился и заерзал на троне. Он едва заметно кивнул стражникам, чтобы они подошли ближе.

– Что ты такое болтаешь, мальчишка! – вскричал Берендей, – Постыдился бы! Родному отцу такое молвить…

– Все мы знаем, что мой настоящий отец – князь Дунай.

Толпа снова зашумела. Все старательно делали вид, будто первый раз об этом слышат. А царь побледнел, потом позеленел, а потом покраснел. Как будто не мог выбрать, какую из эмоций примерить на свое морщинистое лицо. Остановился, видимо, на праведном гневе.

– Ах ты окаянный! Я тебя научу уважать родителя! Клеветник!

Я вынул из кармана одну из рун Альгиз. Что бы это ни значило…

– Не узнаете, батюшка?

– О, я знаю, что это! – вскричал Серый, стоявший среди гостей.

Но тут же осекся. А то вдруг спалят, что он когда-то своровал дюжину таких рун и очень выгодно толкнул какому-то иностранцу со странным именем Франкенштейн. Басурманин явно какой-то.

Берендей понял, что отнекиваться бесполезно. Он грозно сдвинул косматые брови.

– А ежели и так, что с того? Я был милостив, а зря. Пригрел байстрюка, подзаборника. А он, неблагодарный, только дерзить и умеет. Надо было тебя еще в детстве удавить, вместе с твоей неверной матерью. Да я уж свою ошибку исправлю! Казнить крапивника! Немедля!

Несколько стражников, вооруженных бердышами, двинулись на меня. Серый при этом хотел было спрятаться под столом, но все же не выдержал и подлетел ко мне одним мощным прыжком. Не бросил друга!

Я поднял руку с мечом, а другую – раскрыл в сторону.

– Злата! – крикнул я.

Не знаю, почему, но я был уверен, что девушка все еще на моей стороне. Хоть и была отвергнута, а потом оставила меня с толпой глиняных истуканов. Наверно, я рехнулся и выгляжу сейчас как дебил.

Однако я, не оборачиваясь, почувствовал горящие маленькие пальчики в своей руке.

– Жар-Птица! – воскликнул Берендей, – Куда же ты, милочка?

– Я тебе не милочка, старый! – крикнула Злата.

Ее свободная рука превратилась в мощное, сверкающее крыло, из которого вырвались несколько острых перьев. Они застыли в воздухе, готовые в любой момент вонзиться в стражников.

– Убить! Убить всех!

Берендей аж слюной брызгал от злобы. Какой же все-таки мерзкий дед…

По его команде стражники бросились на нас. Началась очередная схватка. Я уклонялся от ударов бердышами и нападал сам. Сражаться с ловкими тритонами, у которых к тому же копья бились током, было куда сложнее. Стражники были плохо обучены, а бердыши – слишком тяжеловесное оружие. Мой меч оказался куда более эффективным. Созданный магией Василисы, он будто прибавлял мне ловкости и силы. И легко перерубал деревянные ручки бердышей.

Серый рычал и скалил острые зубы. Так что два стражника никак не решались подойти к нему. Они пытались ударить его издали, но им это не удавалось. А затем волк и вовсе совершил один из своих длинных прыжков и оказался у них за спиной. Прежде чем парни что-то сообразили, он с такой силой стукнул их обоих огромной лапой, что они вылетели из палаты.

Злата полностью превратилась в Жар-Птицу и ослепила почти всех оставшихся стражников. А тех, что успели отвернуться, снесла своим золотым вихрем.

Гости в панике бросились бежать. Берендей попытался смешаться с толпой и удрать вместе с ними. Но перья Златы нашли его и прикололи за длинные одежды и бороду к стене.

– Ай! Убивают! – вопил царь, – Сыновья мои! Спасите!

Оглушив очередного стражника ударом рукоятки меча, я заметил своих братцев, заглянувших в палату. Увидев, что мы побеждаем, а царь схвачен, они в панике бросились бежать.

– Трусы!

Бесполезно. Сыночки унесли ноги, помахав любимому родителю ручкой.

Когда все стражники были повержены, я смахнул со лба мокрые пряди и спрятал меч в ножны. Благодарно улыбнулся и кивнул Серому и Злате.

А затем подошел к Берендею вплотную и спокойно сказал:

– Не будем дожидаться завтрашней коронации. Я просто сам себя назначу царем прямо сейчас.

Берендей заскрежетал зубами от злобы. Но ничем не мог мне помешать. Я снял с него сверкающую корону и надел на себя.

Серый при этом толкнул в плечо Злату, которая снова была в облике девушки.

– А он хорош, да?

– Еще как хорош! – глаза девушки снова вспыхнули еще большим огнем, – Он еще будет моим.

– Так у него же Василиса.

– Эта девчонка мне не соперница.

– А если Ваня все-таки выберет Василису, у тебя всегда есть я.

Серый неуклюже поднялся на задние лапы, уперев передние в бока. Но Злата только закатила глаза.

Пока они болтали, я выглянул из окна терема. Уже как раз начинался рассвет. И люди, привлеченные шумом, выходили из своих изб и снова толпились под окнами.

– Привет вам, люди добрые! – крикнул я.

– Глядите, это же Иван-Царевич.

– На нем царская корона.

– А где же царь Берендей?

– Коронация же только сегодня должна быть?

Толпа была в замешательстве.

Я почувствовал, как мне что-то суют в руки. Опустив глаза, я увидел целый мешок золотых яблок. Это Злата успела за минуту обернуться птицей, слетать в сад и набрать яблочек.

– Народ всегда поддержит щедрого правителя, – подсказала она.

А затем добавила с поклоном:

– Великий княже! Царь Иоаннн!

Хм… Царь Иоанн. А мне нравится! Надо будет потом в соц-сетях переименоваться. И как же соблазнительно она снова растягивает букву н.

Девушка с покорным видом отошла, хотя в красных радужках играли и смеялись бунтарские искорки. И я порадовался, что эта опасная красотка снова на моей стороне.

Совет был хороший. Я повернулся к толпе и начал бросать в нее золотыми яблоками. Люди с восторженными криками кинулись их подбирать. Чувствую себя каким-то блогером, который снимает свои рилсы и раскидывает пачки поддельных баксов.

– Сегодня великий праздник! – громко крикнул я, – Сегодня у вас новый царь – Иоанн!

И мой народ ответил мне радостными криками и приветствиями. Вот так я силой захватил власть в Тридевятом Царстве, Тридевятом Государстве. Охренеть можно… Хоть в сказочном мире добился карьерного роста. Интересно, а ДМС к царству прилагается?

Вдруг на секунду мне показалось, что в толпе стоит Кощей Бессмертный. Пока все вокруг него кричали, дрались и ползали по земле, собирая драгоценные яблоки, он улыбался и лениво хлопал в ладоши.

Но едва я моргнул, как он исчез. Может мне просто показалось?

Мне вполне хватит золотой короны. Я не хочу менять ее на черную.

Глава 19

По старой офисной привычке я проснулся очень рано: часов в шесть утра. Коварный солнечный луч светил прямо в глаз, и на улице снова истошно вопил петух.

Спросонья я поморщился. Первая мысль была: «о господи, опять сейчас трястись в метро в час пик, а потом до самого вечера сидеть в этом гребанном офисе и терпеть этих гребанных людей». Но тут снова завопил петух, и до меня дошло, что я проснулся не в своей съемной московской квартире.

Точно! Я ведь в мире сказок. Да еще и заработал повышение. Теперь я не просто царевич, а настоящий царь!

Сон тут же как рукой сняло. Я бодро вскочил и потянулся. В этот раз я спал в роскошных царских палатах, на огромной дубовой постели с толстым пуховым одеялом.

Едва я встал, как двери распахнулись, и в комнату вошли несколько красивых девушек в сарафанах и кокошниках. В руках они несли полотенца, одежду, сапоги и кувшинчики с ароматическими маслами.

Ну, сегодня я хотя бы в рубашке и штанах. Так что встретил красоток гордой позой, подобающей настоящему царю. Девушки низко поклонились.

– Доброго тебе утра, лучезарный царь-батюшка! – нежным голоском проговорила одна из них.

– И вам доброе утро, красные девицы! – весело подхватил я, – Что это у вас такое? Купать меня что ли пришли?

Вообще-то я пошутил. Но оказалось, что никаких шуток. Красотки реально были моими купальщицами! Вот это я понимаю «доброе утро». Еще бы чашечку кофе к такой ванне!

Следом за девушками зачем-то вошел еще здоровенный парень.

– А ты кто, тоже купальщица? – удивился я.

– Я подтиральщик!

– Чего-чего?

Тут мои глаза округлились, и до меня дошло.

– Эээ, не-не-не! Такого мне точно не нужно. Я сам как-то, знаете ли, справлюсь.

– Царям не положено самим…

Я поспешил перебить его:

– Тогда у меня новый указ. Никаких подтиральщиков в моем дворце. То есть тереме.

– Выходит, я уволен?

Кажется, здоровяк готов заплакать.

– Нет, ты теперь просто…гм… почесальщик! Да! Я позову тебя, как только у меня зачешется спина.

Парень просиял и, пролепетав благодарности моей милости, убрался наконец. Так-с, кадровую перестановку сделали, теперь можно и за купание приниматься! Я снова с улыбочкой повернулся к своим красивым служанкам.

Правда, купание оказалось куда проще, чем я думал. Я снял рубаху и устроился на лавке. А девушки принялись мочить полотенца в ковшиках с водой и тщательно обтирать мой торс. Я с блаженным видом откинулся назад и наслаждался водными процедурами. Девушки при этом краснели и бросали на меня лукавые взгляды. Хех, еще бы! Царь-то «и молодой и заводной, и знаменит и холостой».

Тут я вздрогнул от резкой боли. Кольцо на безымянном пальце сильно сжалось и неприятно завибрировало. Как будто хотело напомнить, что уже не совсем холостой. Невеста, пусть и сбежавшая, все-таки имеется.

Я осторожно спрятал руку с кольцом, чтобы красотки не заметили. Кольцо как будто обиделось и ответило тем, что еще больнее сжало мой бедный палец.

– Дамы, я думаю, на сегодня достаточно, – пробормотал я.

К большому разочарованию девиц я быстро поднялся на ноги, накинул на плечи свежую рубашку и прошел в другие покои. Здесь меня ждала знакомая скатерть-самобранка с роскошным завтраком: хлеб, мед, сухофрукты, сырники и каши. Я привык завтракать одним кофе, а в обед сжирать какой-нибудь гадостный бургер. Так что хорошая рисовая каша с сырниками и медом показалась мне пищей богов. Не помню, когда в последний раз ел домашнюю еду.

Пока я завтракал, ко мне уже начали ломиться многочисленные просители. Но стража всех отгоняла со словами: «царь потчевать желает, подите прочь!»

Ох, а ведь и правда. Мне ведь еще и государственными делами теперь заправлять. А я понятия не имею, как это делается. Даже в обычном, не то, что в сказочном государстве.

И куда запропастились Серый с Жар-Птицей? Мне сейчас не помешает их совет: как вообще должен себя вести древнерусский царь?

Тут мое внимание привлек тихий стук. Я даже не сразу расслышал его в общем гуле за дверью. А когда услышал, повернулся и заметил белую голубку, стучавшуюся клювом в окно.

Белая голубка! Василиса!

Бросив ложку и забыв обо всем, я кинулся к окну и распахнул его. Но не успела голубка влететь в царские палаты, как ее вдруг снесло золотистым лучом. Жар-Птица!

Она налетела словно коршун и, схватив несчастную голубку лапками с острыми когтями, полетела с ней прочь.

– Нееет! – закричал я.

Эта ревнивая гадина сейчас задушит Василису в своих когтях!

Я бросился бегом по лестнице и выскочил наружу. Топтавшиеся просители в изумлении расступились. Никто не ожидал увидеть нового царя в таком растрепанном виде.

Подбежав к одному из стражников, я выхватил у него лук.

– Стрелу! – приказал я.

Тот поспешно вынул стрелу из колчана и протянул мне. Я вставил стрелу, натянул тетиву и прицелился. Я был готов на полном серьезе пристрелить Злату – только бы спасти Василису.

Только одно меня останавливало. Если Василиса ранена, она не сможет полететь. Упадет и разобьется вместе с подстреленной Златой.

Да и долго держать Жар-Птицу на прицеле я не смог. Нестерпимый свет ослеплял меня. И я со стоном закрыл глаза и опустил лук.

Когда я снова заставил себя открыть глаза, передо мной стояла Злата в человеческом облике. В руках она держала едва живую белую голубку. Коварная девчонка злобно усмехалась. И больше не казалась мне такой притягательной. Сейчас я был готов придушить ее голыми руками.

– Неужели ты бы выстрелил в меня, Иваннн? – спросила Злата.

Вместо ответа я приложил кончик стрелы прямо к ее горлу. Толпа при этом испуганно ахнула. Но Злата даже бровью не повела. Только в красных радужках заплясали языки пламени.

– Тише-тише, – спокойно сказала она, – Это не твоя драгоценная Василиса Полоумная. А всего лишь ее посланница.

– Не заговаривай мне зубы! Я прекрасно знаю, что Василиса умеет обращаться белой голубкой.

– Умеет. Да только будь это настоящая Василиса, она бы не позволила так легко себя поймать.

Тоже мысль. Я заколебался и опустил глаза на бедную голубку. Та жалобно смотрела на меня, сложив помятые крылышки.

– Даже если это не Василиса, зачем ты ее схватила?

Красные глаза недобро сверкнули.

– Для потехи.

Кончик стрелы прижался сильнее к ее коже, оставив капельку крови.

– Ты не хотела, чтобы я получил послание от Василисы, верно?

Злата не отвечала и только продолжала нагло улыбаться. Хотя в ее глазах смеха не было.

– Я с тобой позже разберусь. Твое счастье, что голубка жива.

С этими словами я бросил стрелу на землю, выхватил из рук Златы бедную пташку и понес ее в терем, прижав к груди.

Злата проводила нас угрюмым взглядом и, обернувшись снова птицей, взмыла в воздух. Люди при этом ахнули и закрылись руками от нестерпимого света.

Я принес голубку в свои царские палаты и, закрывшись от всех, взял ковшик с водой и дал бедняжке напиться.

– Спасибо, Иван-Царевич, – жалобно пропела птичка, – Василиса Премудрая шлет тебе привет и поздравляет с полученным царством.

– И это все? – разочарованно протянул я, – Где она сама? Почему не явилась?

– Не смогла, Иван-Царевич. Моя хозяйка также велит тебе явиться к реке Смородине, к Калиновому мосту. Охраняет сей мост Чудо-Юдо о девяти головах. За тем мостом, в мире мертвых, на вершине горы Мира, есть город Ирий. Ждет тебя там Василиса Премудрая.

– Что-то дофига всего хочет твоя хозяйка. В смысле много. На кой черт мне идти туда? Нравится ей жить в этом своем Ирии, ну и пусть живет. Раз даже сама не явилась сюда, к своему жениху. Пускай одна сидит на своей проклятой горе.

– Не может она явиться, Иван-Царевич. В городе том хранится книга мудрости. К ней и отправилась моя царевна. Но ей не удалось прочесть эту книгу, и теперь она в плену на той горе.

– Я вообще ничего не понимаю! Зачем она потащилась на эту гору читать какую-то книгу?

– Она хотела получить от книги древние знания и воскресить дух настоящего Ивана-Царевича. Его дух как раз должен сейчас бродить где-то за мостом, в мире мертвых.

Ах вот что эта Премудрая затеяла… Тогда вообще никаких сомнений, что я ей совсем не нужен. Она опять о своем прежнем Иване думает.

Я опустил голубку на лавку и отошел к окну, нахмурившись и сложив руки на груди.

– Ну вот пусть и вызволяет ее этот дух. Я-то здесь причем? Она ведь сама потащилась на эту гору. Вот пусть теперь сама и выпутывается. Она же у нас умная!

Голубка тихо добавила:

– Василиса умрет, если ты не поможешь. Молю! Спаси мою хозяйку!

Из грустных глаз Маруси…тьфу, голубки потекли слезы.

Я глубоко вздохнул и повернулся к ней.

– Значит, говоришь – река Смородина и Калинов мост? Ну что же, давай съездим на экскурсию. Сделаем пару фоточек с Чудом-Юдом вместо обезьянки.

Мне показалось, что голубка даже улыбнулась при этих словах.

Я передал посланницу заботам своих служанок. А также отдал свои первые царские приказания: разыскать и срочно привести ко мне Серого и Жар-Птицу. При этом насчет птицы я сделал отдельное распоряжение, склонившись к одному из стражников. Тот понимающе кивнул.

Серый явился в очередном новом наряде. Богатый кафтан сидел на нем примерно как на огородном пугале. Но волчара явно был очень доволен своим новым образом. При этом в руке он держал кочан капусты и с аппетитом хрустел листьями, словно чипсами.

– Как же хорошо, когда никто не пытается запихнуть тебя в яму или посадить на кол, – блаженно заметил он, – Благодарствую, Ванюша! То есть – ваше величие, царь Иоанн Берендеевич.

Серый хохотнул и плюхнулся вместе с капустой на табурет.

Следом за ним в палату вальяжно вошла Злата.

– Как себя чувствует голубка? – усмехнулась она, – Не померла, бедняжка?

Улыбка застыла на ярко-красных губах. Рядом с ней появился стражник с ведром холодной воды. Он резко окатил водой девушку и, не дав ей опомниться, выхватил меч и направил его на Злату.

Серый от изумления выронил капусту. А мокрая Жар-Птица стояла с выпученными глазами.

Я все правильно рассчитал. Холодная вода в прямом смысле остудила ее пыл. От девушки пошел клубами дым, как от потушенного костра. Злата явно пыталась превратиться в Жар-Птицу, но у нее ничего не получалось.

Теперь настала моя очередь усмехаться. Я не спеша поднялся с места, подошел и встал рядом со стражником.

– Одно мое слово, и этот парень тебя заколет.

– Ты что делаешь? – злобно прошипела Злата.

Она изо всех сил старалась оставаться такой же наглой и грозной, как и всегда. Но сейчас выглядела такой жалкой, что скорее вызывала смех.

– Напоминаю тебе о том, кто теперь твой царь, – холодно ответил я, – Думала, ты такая неуязвимая? И что тебе все позволено? Мало того, что бросила меня одного воевать с глиняными болванами, так еще и чуть не прикончила посланницу от моей невесты. Тебе повезло, что я не приказал казнить тебя на месте.

Серый судорожно сглотнул и сжался в комок. Он впервые смотрел на меня со страхом. И даже Злата невольно опустила свои красные глаза.

– На этот раз я тебя прощаю, – милостиво добавил я, – Но помни, что я теперь царь. Мое слово – закон! И больше никогда не смей нападать на Василису или ее посланников. Ты меня поняла?

Злата угрюмо молчала.

– Ты меня поняла?! – гаркнул я.

Меня уже начинает бесить эта наглая девчонка. Чувствую, с ее характером будет много проблем. Но я не позволю какой-то огненной бабе наводить тут свои порядки. Надо сразу показать всем силу, чтобы потом не было лишних проблем.

Захочу, потом и Василису также построю. Царь я, в конце концов, или не царь!

Злата вздрогнула и нехотя подняла на меня глаза. На этот раз в них светилась тихая ненависть и жажда мести. Но и уважение в них тоже появилось. Да, будет знать, кто тут папочка.

– Поняла.

– Вот и хорошо. А теперь – забудем об этом и больше никогда не будем вспоминать.

Я сделал знак, и стражник удалился. А Злата встала к окну, поближе к солнышку. Она хотела поскорее обсохнуть, чтобы вернуть свою способность обращаться огненной птицей.

В комнате повисла тишина. Серый по-прежнему смотрел на меня чуть ли не с ужасом.

– Ну все, все – выдыхайте. А то у вас такие лица, будто кол в жопе зачесался. Я ведь никого почти не наказал. Серый, ты вон вообще ни в чем не провинился. Все в порядке!

Волк все еще смотрел недоверчиво. Ну ничего, пускай привыкают к моему повышению. Я теперь уже не просто Иван-Царевич.

– Появилось одно важное дельце.

Я только открыл рот, чтобы сообщить о планах поехать на поиски очередных приключений на любимую часть тела. Но в этот момент в комнату вбежал местный дьяк. Как я понял, он был кем-то вроде моего секретаря и ассистента. Этакий древнерусский офис-менеджер.

Одновременно с ним во дворе трубач загудел одну и ту же короткую, бодрую мелодию. Что опять за кипиш?

Дьяк отвесил земной поклон.

– Царская охота готова!

– Какая к черту охота? – удивился я.

– Ну как же, царь-батюшка! В честь вашего венчания на царствие. Вся знать, поди, уже собралась. Только вас дожидаются.

И действительно снизу доносился шум множество голосов, ржание коней и собачий лай.

– Некогда мне развлекаться! Пускай сами едут. У меня тут дела государственной важности.

Под этими делами я подразумевал безумный поход по спасению Василисы. А вы тоже замечали, что суть вообще всех историй – «Сидел мужик, все у него было зашибись. Потом появилась баба, и сразу начались какие-то проблемы». Этой ненормальной вздумалось залезть на какую-то гору за книгой, а мне теперь – идти вызволять. На цепь, блин, посажу, когда привезу ее сюда. Чтобы опять куда-нибудь не полезла.

– Никак нельзя, отец родимый! – настаивал дьяк, – Гости оскорбятся. Все желают нового царя видеть. Возмутятся, коли не показать.

Я нахмурился и потер переносицу. Что я им – экспонат что ли, чтобы меня показывать?

– Ладно, только быстро!

– Конечно, быстро! – обрадовался дьяк, – Денька три и сразу назад!

– Что?! Какие нахер три дня? Максимум два часа.

– Как прикажете, как прикажете!

Дьяк поспешил вниз, чтобы сообщить, что припасы на несколько дней можно больше не тащить. Для них уже приготовили целую отдельную телегу.

– Так торопишься к своей Василисе? – подала голос Злата, – Она, конечно же, попала в беду?

Злата уже почти высохла. И сейчас сидела на окошке в лучах солнечного света и наблюдала за суетой внизу.

– Да. Мы должны найти ее.

– Мы?

– Раз вы оба остались в моем царстве и поклялись мне в верности, как новому царю, должны слушаться.

– Я думал, мы твои друзья, а не слуги, – пробурчал Серый.

При этих словах мне стало немного стыдно. Может я правда перегнул? Мне часто говорили, какой у меня бывает противный и вспыльчивый характер. Но слишком уж соблазнительно было поиграть в Ивана Грозного.

– Одно другому не мешает.

Я попытался засмеяться, но никто не поддержал. А как же смех, когда начальник пошутил? Ладно, что-то я правда перегибаю.

– Шучу я. Все, не буду больше так говорить. Давайте остановимся на друзьях, хорошо?

Я протянул им руки. Серый, как обычно, быстро отошел. Простой как пять копеек. Не выдержав моей ободряющей улыбки, он бодро подскочил и пожал мне руку.

– Злата?

Девушка долго не отвечала. Потом спрыгнула с окошка и медленно подошла к нам. Но руки не подала.

– Дружбу еще надо заслужить. Я думала, мы с тобой сладим. И даже очень. Но пока я, значит, просто останусь у тебя на службе. И то – только потому, что в твоем саду растут золотые яблоки.

– Они все твои, – улыбнулся я, – Пока ты сохраняешь мне верность и не убиваешь голубок от Василисы.

– И куда же нам придется топать? – спросил Серый.

– Ох, не спрашивай…

Охотничий рожок завопил с новой силой под окном.

– Ладно, давайте я быстренько отстреляюсь с охотой, потом продолжим. Вы пока готовьтесь к походу.

Серый с Жар-Птицей уже направились к выходу. Я бросил им вдогонку:

– Захватите с собой побольше оружия.

Серый Волк при этих словах испуганно поджал хвост вместе с половиной кафтана.

Глава 20

Через десять минут я вышел на крыльцо в крутом охотничьем костюме с вышитым золотым орлом на груди. На голове у меня красовалась шапка на соболином меху. А на руке в толстой рукавице гордо восседал красавец-сокол.

В толпе пробежал шепот:

– Царь тут, царь тут!

– Цаааарь тут!

Истошный крик исходил от моего старого знакомого – Емели. Тот пробирался сквозь богатую толпу, не церемонясь с боярами и ловко орудуя локтями. Они злобно косились на босого крестьянина, но не решались схватить его в присутствии царя.

– Емеля! Привет, старина!

К удивлению бояр и князей, я обнял оборванца.

– Я же говорил – быть тебе царем!

– Да вот же, повысили. А ты что же, больше не служишь в царском тереме?

– Как ты ушел, так и вовсе житья при старом Берендее не стало. Совсем слуг замучил. Насилу упросил, чтобы меня в родную деревню отпустили. Столько горшков «случайно» перебил, что сказали мол такому дурню только в деревне на печи и лежать. Что я и делаю.

– Все-таки воплотил свою мечту, – усмехнулся я, – И что же – прям целыми днями лежишь?

– И ночами тоже! – довольно заявил Емеля, – Только вот ради тебя и встал, очень уж повидаться хотелось. А теперь я пойду снова на свою печку.

Да уж, ему бы психологу показаться. А то как-то не очень нормально, если человек ничего в жизни не хочет, кроме как не печи лежать. Может депрессия у бедняги? Но я не стал озвучивать такие подозрения. Тем более что выглядел парнишка вполне бодро.

– Смотри только не растолстей. Хоть разминайся иногда.

Емеля помахал мне на прощанье, пожелал хорошей охоты и скрылся. Парень он неплохой, только странный какой-то.

– Великий князь!

Я обернулся и увидел испуганное лицо дьяка.

– Что же это ты с крестьянским мальчишкой так братаешься? Что люди подумают?

– Что я современный царь. Кому-то не нравится?

Я сурово нахмурился, и дьяк поспешил добавить:

– Нет-нет, лучезарный. Воля твоя!

– То-то же.