Текст книги "Теневые игры"

Автор книги: Ксения Чайкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

Двое постояльцев сразу же были отклонены как совершено неподходящие мне по внешности. Один из них оказался гномом – я сдуру не подумала уточнить у хозяина гостиницы расовую принадлежность искомого объекта,– а другой щеголял коротким белокурым хохолком на макушке. Зверюга был черноволос, однако я не поленилась на всякий случай протиснуться в окно и тихонько подойти к спящему сном праведника парню, дабы взглянуть ему в лицо. Нет, не то. У того, кого я ищу, черты лица тонкие и породистые, как у аристократа, а этот парнище явно еще пару недель назад навоз вилами на селе разбрасывал.

Холодный воздух из распахнутого мною окна, видимо, разбудил постояльца – он внезапно распахнул огромные серо-синие глаза, похлопал ими, словно не осознавая, где находится, потом сел на постели и завизжал, как благородная леди, в спальню которой ворвался бандит. Звуковой волной меня буквально забросило на подоконник и вытолкнуло в оконный проем. Причем примеряться и спускаться спокойно было уже некогда – я как вылезла, так и сиганула вслепую, благо этаж был вторым, а высокими потолками гостиница похвастаться не могла. Тьма рванулась было за мной, потом передумала и порхнула обратно в комнату. Визг прекратился так резко, будто парню заткнули рот. Видимо, демон предъявила крикуну свою коронную ухмылку во все клыки.

Приземление прошло удачно. Я привычно упала на бок, тут же вскочила на ноги и бросилась к забору, на ходу крикнув выглянувшему на шум хозяину:

– Прошу прощения!

Не знаю, извинил он меня или нет, выяснять это у меня не было ни малейшего желания. Ворота были закрыты, я подпрыгнула, ухватилась за верх забора, подтянулась и легко оседлала толстые добротные доски. Тьма спланировала ко мне, и визг немедленно понесся с новой силой, однако я уже спрыгнула с забора на улицу и неспешно двинулась к «Уютному местечку», решив больше не испытывать судьбу и продолжить поиски утром.

– Тень, прекрати свои шуточки! – строго потребовал Торин на следующее утро, когда я, зевая и хлопая слипающимися глазами, кормила тонко нарезанным вяленым мясом Тьму. Самой мне кусок отчего-то не лез в горло, и я лишь выпила чашку молока, заодно проконтролировав его свежесть, дабы слабый, изнеженный Торин, который тоже потянулся за кувшином, не заработал себе расстройство желудка. Эх, кофе бы мне! Да где же этот напиток аристократов в простой гостинице раздобудешь?

Вэррэн, каким-то образом всегда знающий все, даже то, что ему знать бы не следовало, фыркнул и, поймав мой возмущенный взгляд, поспешно состроил на лице донельзя серьезное и патетичное выражение.

– Какие шуточки? – приподняв брови, поинтересовалась я, стараясь смотреть как можно невиннее и наивнее. Впрочем, мага, пусть и недоделанного, такими взглядами не обманешь.

– Перестань мне глазки строить, бесстыжая! Думаешь, я не понимаю, зачем ты меня усыпляешь, и не знаю, куда ты по ночам бегаешь?

Будто с размаху под дых сапогом ударил.

– И куда же? – помертвевшими губами пробормотала я, уже во всей красе представляя дивную картину: ночь, улица, фонарь, кабак, я, а сзади – Торин, крадущийся за мной, аки тать, влипающий в одну из своих бесконечных неприятностей, падающий под ударами грабителей, в последнем усилии выколдовывающий какую-нибудь магическую гадость и сжигающий весь город… Наш Торин и не такое может!

– Да вот к нему! – Обличающий перст негодующего аристократа ткнулся едва ли не в грудь Вэррэну.– Хоть бы людей постыдились!

Я выдохнула и едва не засмеялась от облегчения. Ну надо же, какое ханжество! Странно для выросшего при дворе благороднорожденного! Да пусть думает, что хочет, лишь бы в безопасности был.

Однако Вэррэн явно был другого мнения. Я не успела предупреждающе сжать его руку, и альм во весь голос оповестил:

– Если Тень к кому-то бегает, то не ко мне!

Торин надулся и глянул на меня коршуном. Я укоризненно посмотрела на ратующего за правду нечеловека, страдальчески поморщилась и вздохнула. А Вэррэн ни с того ни с сего пристал еще сильнее неугомонного Торина, пытаясь выпытать, где это меня ночью носило. Аристократеныш, почувствовав поддержку со стороны, воспрянул духом и вцепился в меня с упорством болонки, атакующей хозяйские танки.

Я окинула обоих дознавателей хмурым взглядом и поняла, что надо признаваться. Иначе эти два умника с меня живой не слезут.

– Я одного человека ищу. Вэррэн, ты знаешь, о ком речь. Вот, вчера ночью ходила на поиски.

– И как? – поинтересовался явно ожидавший чего-то подобного альм, пока обомлевший графенок пытался переварить полученную информацию.

– Пока никак. Сам понимаешь, своим именем, вернее, прозвищем, он вряд ли назовется. Приходится действовать по схеме «поди туда, не знаю куда, найди того, не знаю кого».

– А кого ищешь-то? – Торин быстро справился с удивлением и тут же с присущим ему любопытством принялся выпытывать подробности, которых ему, по моему мнению, знать не следовало. Да и вообще вся эта история его мало касалась.

– Да так,– неопределенно повела рукой я. Тьма, лежащая на моих коленях, решила, что хозяйка приглашает ее побаловаться, взлетела и принялась с увлечением кружить рядом, норовя легонько прихватить клыками мои пальцы. Учитывая ее размеры, закончиться такое развлечение могло весьма печально – Торин и так уже едва увернулся от крыла моей вонато, разрезавшего воздух в опасной близости от его сиятельного лика. Подпрыгнув на лавке и поймав демона, я водворила ее обратно себе на колени и внимательно воззрилась на своего подопечного.

– Расскажи подробнее! Я помогу тебе его искать!

Да упаси меня все двенадцать богов от помощи Торина!

Я еще раз укоризненно глянула в сторону Вэррэна:

– Лучше бы ты соврал, что я действительно к тебе бегаю. От скольких проблем ты бы меня избавил…

Из гостиницы мы вышли втроем. Альм тоже желал непременно поучаствовать в поисках. Как выяснилось, он не помнил названия гостиницы, в которой встречался со Зверюгой, но заверил меня, что сумеет отыскать ее в переплетении улиц и переулков. Я, немало напуганная нездоровым энтузиазмом, овладевшим Торином вкупе с горячим желанием отыскать подлого отреченного, не спускала глаз со своего своевольного клиента и крепко держала его под руку, дабы в случае необходимости грубой силой смирить его героические порывы. Обладающему не слишком хорошей памятью Лорранскому Зверюга чудился в каждом встречном мужчине, и мне стоило немалых трудов сдерживать рвущегося на расправу с предателем аристократа. Ох, королева Родригия, что же вы натворили своим указом об участии Торина в турнире! Как осложнили мне жизнь! Теперь ведь не шибко умный, зато уверенный в себе аристократеныш постоянно на подвиги рвется, поди-ка удержи его от героических свершений!

– Вот эта,– указал в конце концов Вэррэн. Я посмотрела на здание, с удовольствием отмечая, что не слишком ошиблась в своих предположениях: гостиница была не бедная, но и не самая роскошная, чистенькая, наподобие той, в которой остановились мы. Самое место для поэтичного мечтателя и хладнокровного предателя. Ну что ж, замечательно.

– А давайте туда ворвемся и повяжем этого гада! – подпрыгивая от нездорового возбуждения, предложил графенок, бросая жадные взгляды на окна второго этажа. Я недоуменно посмотрела туда же, не понимая, что могло вызвать такой горячечный приступ нездоровой ажитации, потом заметила, как за тонкими шторами мелькнул изящный полуодетый женский силуэт, и невольно улыбнулась. Однако предложение Торина не поддержала:

– Ну нет! Врываться мы никуда не будем! Представь, если Зверюга уже выехал из этой гостиницы! Мы только шуму наделаем, к себе внимание привлечем и, вполне вероятно, закончим наши поиски в тюремной камере, куда нас водворит вызванная испуганными мещанами стража.

– А чем мы тогда займемся? – жалобно проблеял уже явно предвкушавший лихой наскок на гостиницу Торин.

– В засаду сядем! – «обрадовала» я его, приподнимаясь на цыпочки, дабы высмотреть пригодное для осуществления сих намерений место. Жаждущий активных действий Лорранский скис и даже всхлипывать, кажется, попытался, но потом вновь воспрянул духом и едва ли не на одной ножке вокруг меня запрыгал:

– А где? Где мы будем садиться?

Я страдальчески посмотрела на это божье недоразумение и повернулась к Вэррэну. Альм без слов указал мне на огромные заросли борщевика, несмотря на мерзкую погоду, все еще покачивавшего большими беловато-зелеными зонтиками соцветий, но я отрицательно помотала головой. Однако Торин моего жеста не заметил и с радостным возгласом бросился к растениям, явно сочтя их замечательным местом для той самой засады, в которую он просто мечтал сесть. Охнув от испуга, я рванулась за ним и как раз успела вцепиться в графский ремень, вдетый в штаны. А беспечный аристократенок уже занес ногу…

– Стой! – наплевав на конспирацию, во весь голос гаркнула я, понимая, что, вздумай Торин вырваться из моих рук любой ценой, упадем мы вместе, причем как раз в проклятые заросли. К счастью, графеныш проявил обычно не свойственное ему благоразумие и притормозил, вопросительно оглядываясь через плечо. Тьма слетела со своего извечного насеста и заметалась у него перед лицом, как делала всегда, когда хотела отвлечь на себя внимание моих противников и не дать им продвигаться вперед.

Какая-то проходящая мимо толстуха насмешливо фыркнула, а потом ускорила шаги, словно опасаясь, что мы на нее нападем. Понимаю. Со стороны наша колоритная компания наверняка и впрямь выглядела довольно подозрительно.

– Ну что на сей раз не так? – склочным голосом поинтересовался Торин, небрежно отмахиваясь от Тьмы. Любому другому моя вонато уже вцепилась бы в волосы, дабы на деле растолковать всю недопустимость подобного бесцеремонного обращения с почтенными воспитанными демонами, но наш подопечный мог позволить себе некоторые вольности с ней и знал это. Поэтому Тьма лишь прошипела по адресу нахального Лорранского явную гадость и спланировала на плечо Вэррэну. Тот, явно недоумевающий так же, как графенок, опустил руку ей на спину, погладил по хребту и вопросительно воззрился на меня.

– Это же борщевик! – просветила беспечных мужчин я. Потом, поняв, что они никак не сообразят, в чем дело, растолковала более подробно: – Вы вздумали устраивать засаду в зарослях ядовитого сорняка. Между прочим, чтобы обзавестись ярко-красными, невыносимо зудящими пятнами, достаточно всего лишь пару часов позагорать в тени этого милого растения. Остается только гадать, кто позволил развести подобное безобразие посреди города. Хотя изничтожать его – себе дороже выходит. Поэтому, наверное, борщевик и не трогает почти никто, с ним даже маги предпочитают не связываться.

Проникнувшись горячностью моей речи, Торин с недоверием посмотрел на коварные заросли, словно опасаясь, что они сами на него прыгнут, на всякий случай отошел на пару шагов и недоуменно поинтересовался:

– А где же тогда в засаду садиться, если не здесь? Ведь засада – она на то и засада, чтобы засесть где-нибудь!

Видимо, аристократенышу очень понравилось слово «засада», от которого буквально веяло неспокойной, полной опасных приключений жизнью хранов, вот Торин и принялся повторять его на разные лады. Посмотрела бы я, как он в ядовитых растениях устроился Зверюгу подстерегать!

Я страдальчески поморщилась, понимая, что так просто мой дражайший графенок теперь не заткнется, на всякий случай оттащила его от зарослей борщевика, дабы он, не приведи боги, не вздумал туда упасть, и оглянулась. Впрочем, придумать, где моему неугомонному клиенту сесть в засаду с минимальной опасностью для его сиятельной жизни и здоровья, удалось почти сразу же:

– Послушай, Торин, а давай мы пойдем в гостиницу и сделаем вид, что хотим комнату снять!

– А дальше что? Где тут засада-то?

– А мы заплатим, запремся в комнате и будем подглядывать в замочную скважину или в щелки между дверным косяком и створкой! – все больше воодушевляясь, развивала свою мысль я,– Специально попросим, чтобы нас разместили в самом начале коридора, тогда никто мимо незамеченным пройти не сможет! Хозяев расспрашивать не будем, дабы не вызвать у них неразумного желания рассказать о назойливых постояльцах нашему старому знакомому, если, конечно, он до сих пор живет здесь. Просто поселимся, и все!

Вэррэн едва заметно кивнул, одобряя этот план. Потом оглянулся, убедился, что никто не смотрит, и легко влез на забор, а с него перепрыгнул на крышу низенького сарайчика, пристроенного к основному зданию гостиницы, где и затаился, посверкивая своими невероятными глазищами, как огромный кот. Если не знать, где сидит альм,– нипочем не догадаешься.

Торин сам взял меня под руку и повел к крыльцу. Со стороны мы смотрелись, наверное, как добропорядочная семейная пара из другого города, на почтовом дилижансе добравшаяся до Кларрейды и теперь подыскивающая приличный ночлег. Разумеется, аристократическую осанку Торина замаскировать было невозможно, но из-за недорогой одежды она казалась не слишком величественной и гордой. А я, как всегда, была готова сыграть любую роль – и принцессы, и нищей. А уж горожанки – вообще легче легкого.

Комнату нам, таким солидным и серьезным, подыскали без разговоров. Располагалась она очень удачно – именно в начале коридора, как мне и хотелось. Получив ключ, я загнала в любезно предоставленное нам помещение Торина, заперла дверь изнутри и первым делом как бы невзначай высунулась из окна и сладко потянулась, от души помахав руками. В ответ на подоконник упал маленький камушек, и я поняла, что Вэррэн заметил, где нас поселили. Вот и славно.

Торин сразу же залег в засаду. Причем в самом прямом смысле – не раздеваясь и даже не сняв сапог, плюхнулся на кровать, завернулся в одеяло с головой и принялся подсматривать в сторону двери в маленькую щелку в одеяле. Видимо, в его понимании выслеживающему предателя отважному рыцарю или искателю приключений полагалось вести себя именно так. Чем бы дитя ни тешилось… Сама я устроилась на полу около двери, прислонившись спиной к косяку и посадив рядом Тьму, дабы она тоже бдела и предупредила меня, если я упущу что-нибудь, достойное внимания.

Вскоре из плотного одеяльного кокона на кровати донеслось блаженное посаиывание и причмокивание. Я неслышно подошла к Торину, аккуратно отогнула угол, которым он укрыл лицо, дабы мой бесценный подопечный не задохнулся (с него станется), и вернулась на свой пост.

Пару раз я и сама задремывала, сморенная бездельем и тишиной. Правда, крепко заснуть Торин не давал – он то всхрапывал, как вволю напившийся конь, то начинал шумно ворочаться, вздыхая и скрипя кроватью, то как-то странно поскуливал, заставляя меня встревоженно вскакивать и склоняться над ним, пытаясь определить причину этих жалобных звуков. Впрочем, плохо или больно графенышу явно не было – уж слишком безмятежная улыбка блуждала по его губам, изредка бормочущим какие-то не то вопросы, не то признания.

«Ложись поспи, я послежу»,– торопливой чередой ассоциаций предложила Тьма, переползая ко мне на колени и вопросительно заглядывая в глаза. Я рассеянно пощекотала ее иод нижней челюстью, чмокнула в подвижный нос и почти тут же замерла, склонившись к демону и мысленно заклиная Торина не сопеть и не шуршать одеялом.

По коридору кто-то шествовал, неспешно и величаво, как король по своему дворцу. И звук шагов – мягкий, вкрадчивый, почти неслышный, несмотря на беззаботность человека, насвистывающего какую-то легкомысленную песенку,– почему-то казался мне знакомым. Стараясь не дышать, я приникла к щели между дверной створкой и косяком и с восторгом увидела Зверюгу, по-прежнему удивительно красивого и изящного, так и не растерявшего своего меланхолично-мечтательного ореола непризнанного поэта.

Кажется, он так и не понял, что произошло. Я просто вылетела в коридор, крепко приложив отреченного распахнутой во всю ширь створкой, схватила его за грудки и втащила в комнату, заодно аккуратно прикрыв дверь – хозяевам и прочим постояльцам совершенно не обязательно видеть, что сейчас будет происходить в нашем скромном обиталище.

– Торин, просыпайся! У нас гости!

Графеныш подскочил, будто что-то кольнуло его пониже спины, и, путаясь в одеяле, ринулся мне на подмогу. Впрочем, от его помощи вреда всегда было больше, чем пользы, поэтому я без церемоний отпихнула своего неуравновешенного клиента в сторону и, памятуя, каков Зверюга в ярости, быстро обмотала своего пленника изрядным куском припасенной заранее веревки. Хитрый узел, затянутый в конце концов в него на животе, дабы не извернулся и зубами не дернул, с первого раза даже мечом невозможно было разрубить. После свершения сих нехитрых действий я отступила от пойманного парня и плюхнулась на стул, с удовлетворением любуясь на дело рук своих:

– Ну здравствуй, красавчик. Вот и свиделись, как говорится. Не забыл еще меня?

Зверюга вместо ответа злобно плюнул в меня, но не попал.

– Ай-ай-ай, как нехорошо! Как некультурно! – от души огорчилась я,– Теперь вот бедной горничной придется пол отмывать! Нельзя же с такой безответственностью относиться к результатам чужого груда!

Торин, от греха подальше отгородившийся от пленника мной, ухватился за спинку стула, заодно придерживая и мои плечи, и засопел удивленно и даже негодующе. Похоже, он просто не понимал, как можно так спокойно вести воспитательные беседы с предателем. Но почему бы и не позволить себе маленькое удовольствие поболтать с умным и находчивым человеком, коим, без сомнения, является наш бывший сопровождающий?

– Что тебе нужно, наемница?

Резко встав, я высунулась в окно и интенсивно замахала руками, словно разгоняя мух. Потом вернулась на свой пост, а в проем вслед за мной аккуратно протиснулся правильно понявший мой знак и соскользнувший с крыши сарая Вэррэн.

– Узнаешь? – благожелательно поинтересовалась я, простирая руку к альму. Тот вразвалку подошел к Зверюге, провел многоопытными руками по телу нашего пленника и извлек из потайных ножен очаровательный кинжальчик с костяной ручкой, из кармана рубашки – бритву и несколько веревочек, а из кармана штанов – глухо позвякивающий медью кошелек.

– Замечательно! – Вэррэн обменялся со мной улыбками и хозяйственно сунул кинжал себе за пояс. Правильно, пригодится еще, зачем же добром зря разбрасываться? Прочие вещи, изъятые при обыске, нечеловек уложил на прикроватный столик, явно еще не определившись с их судьбой.

Зверюга и без моего деловитого вопроса явно узнал альма, налился жутким синим колером и дернулся так, что упал на иол лицом вперед.

– Как же ты так неловко? – от души посочувствовала я, присаживаясь на корточки рядом с отреченным. Ага, неловко, как же! Зверюга извернулся и смог перекатиться на бок. Я заметила, как раз за разом напрягаются и расслабляются мышцы его рук. Завяжи я узел на запястьях – и он бы наверняка не выдержал, ослаб, а то и вообще развязался. Ловкий мальчик, очень ловкий и сообразительный, такого недооценивать ни в коем случае нельзя…

– Можешь не трудиться, веревки крепкие и стянуты на совесть.– Я вновь переместилась на свой стул, рассеянно погладила тут же влезшую на колени Тьму и уставилась на Зверюгу внимательным судейским взглядом, от которого тот невольно вздрогнул и поежился, словно ужас в компании со своей верной подругой паникой на пару прогулялись по его хребту мягкими ледяными лапками.– Знаешь, как мы поступим? Давай ты отдашь мне все деньги, которые получил от родственников Вэррэна, и я позволю твоей душе отойти во Мрак вековечный без страданий и лишней боли. Я храна, убийства и издевательства не доставляют мне никакой радости.

– А если нет? – Зверюга, судя по бегающим глазам, явно не был в восторге от моего щедрого предложения, но ничего другого, устраивающего обе стороны, придумать не мог и потому терзался сомнениями и недоверием. Зря, он находился не в том положении, чтобы выбирать или диктовать свои условия.

– Издевательства мне не доставляют никакой радости,– равнодушно повторила я.– Но ведь не везде же искать собственное удовольствие!

– Да я… Я же сейчас кричать начну! – сообразил отреченный, прожигая меня ненавидящим взглядом. Надо же, а ведь во время поездки в Меритаун мы, можно сказать, почти подружились, едва ли не под одним одеялом спали… Видимо, про это говорится: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто тебя предаст.

Видя, что я нисколько не внечатлилась, Зверюга слегка взвизгнул и вопросительно уставился на нашу честную компанию в ожидании реакции.

– Кричи! – любезно согласилась я,– Я тоже охотно покричу в унисон с тобой. А когда набежит народ, я со слезами на глазах и трагичностью в голосе расскажу, как ты ворвался в мою комнату и напал на беззащитную девушку. И только своевременное вмешательство милорда Торина и милорда Вэррэна, не растерявшихся и повязавших незваного визитера, спасло меня от твоих грязных домогательств.

– А между прочим, это хорошая идея! – оживился альм.– Здесь за попытку изнасилования очень серьезное наказание полагается, вплоть до казни. Сдадим этого тлаххат илль влатэ властям и не будем руки марать.

– Вот и славно,– мило улыбнулась я.– Торин, начинай!

Графенок, поняв, что от него требуется, просиял, как начищенный медяк, и негромко, на пробу, проверещал:

– Жители славной Кларрейды! Бегите все сюда! Посмотрите! Я поймал насильника!

Услыхав восторженные крики Торина, отреченный побелел как полотно и промычал нечто невнятное, протестующее и возмущенное. Идея сдать его властям самому Зверюге явно не понравилась. Понимаю. Кому охота угодить в застенки вроде каленарских, а потом близко познакомиться с щипцами, клещами, тисками и прочим пыточным инструментом?

– Погоди с воплями, Торин! Кажется, наш гость хочет что-то сказать,– Я вновь присела на корточки около своей жертвы и дружелюбно вгляделась в полыхающие бешенством глаза. А хорош, паршивец, ох как хорош! Картинка просто, влюбилась бы, да сердце уже занято.

Упавшие иссиня-черные пряди закрывали лицо, я отвела их в сторону и увидела, что Зверюга улыбается. Вот это мне не понравилось совершенно. И дело даже не в том, что отреченному больше шел легкий флер философской грусти и меланхолии, а не выражение положительных эмоций. Просто ни с того ни с сего подобным донельзя гадостным и поганым образом не улыбаются.

– Ты просчиталась, наемница,– почти нежно сообщил мне парень, а потом заорал так, что у меня в ушах заложило. Я как была на корточках, так и отпрянула спиной вперед, наткнулась на стул, с грохотом, почти неслышным в Зверюгином вое, свалила его и поспешила вскочить на ноги, пока не натворила больших бед.

Торин с визгом отпрыгнул и присел, как в окопе, за кроватью, словно надеялся найти у нее защиту. Вэррэн, наоборот, дернулся к нашему пленнику, но опоздал. По-видимому, такой дикий крик служил каким-то сигналом: в комнату, буквально снеся двери, ворвались пятеро мужчин самой неприятной и подозрительной наружности, одним своим агрессивным внешним видом сразу же отметающие малейшее желание знакомиться с ними и выяснять причины столь наглого и решительного вторжения.

Я выдернула из-под платья верную тайтру, с которой после памятных меритаунских событий не расставалась никогда, не примериваясь, хлестнула ею в воздухе, отпугнув визитеров, и употребила выгаданное время себе на пользу: спиной вперед попятилась к кровати, аккуратно подпихивая Торина в угол, дабы он, упаси хранители Сенаторны, не вздумал ввязаться в свалку, которая тут сейчас, без сомнения, начнется.

Вэррэн, оглянувшись и оценив расстановку сил, грациозно попятился, потом легко перескочил через кровать и оказался прямо передо мной. Я придержала разбег тайтры, но хвостатый и не подумал скромно отойти в сторонку и освободить мне место для маневра – так и стоял, заслоняя меня своей спиной, приготовив к обороне тот самый кинжал, который изъял у Зверюги несколько минут назад.

– Отойди! – возмущенно потребовала я, пытаясь дернуться мыслями в две стороны сразу – пробудить к жизни брошку-паучка и подозвать к себе чрезмерно вдохновившуюся предстоящей дракой Тьму. С первым я с непривычки не слишком преуспела, зато демон послушно опустилась на плечо, но не ко мне, а сразу к Торину, дабы в случае необходимости защитить несносного аристократенка.

– Молчи уж! – так же злобно прошипел в ответ на мои претензии Вэррэн, и я вдруг ни с того ни с сего подумала, что его брат никогда не заслонял меня собой. Да, целовал, да, таскал мои сумки, да, подавал руку. А чтобы так, перед лицом опасности, почти безоружным закрыть меня собой,– нет, такого не было.

А ведь говорят, близнецы во всем одинаковы…

Додумать эту ценную мысль мне не дали: наши гости переглянулись, гикнули для устрашения и решительно пошли в атаку. Я высоко подпрыгнула, сделав одной рукой упор на плечо rio-прежнему упрямо стоящего передо мной Вэррэна, и щелкнула тайтрой, да так сильно и решительно, что одним махом перебила деревянную рукоятку какой-то не то секиры, не то топора. Лезвие тюкнулось в пол дюймах в десяти перед ногами атьма.

– Осторожнее, идиоты! Это же храна! – зычно крикнул рвущийся из пут Зверюга.

Это сообщение произвело поразительный эффект: нападающие все как один стушевались и шарахнулись назад, едва не задавив друг друга. В комнате воцарилась такая звенящая тишина, что я даже испугалась, уж не оглохла ли, и поспешила разорвать ее коротким, не слишком уместным в данной ситуации смешком. Впрочем, он оказался именно тем якорем спасения, за который с готовностью ухватились все присутствующие, поторопившиеся высказать свое авторитетное мнение и поделиться собственным взглядом на происходящие события.

– М-да… – задумчиво протянул из-за моей спины впавший в неожиданную меланхолию Торин. Может, зря ты, Тень, свою профессию постоянно скрываешь и маскируешься то под простую горожанку, то под высокородную даму? Ты же посмотри: всего одна фраза, а каков результат! Когда мы ездили в Меритаун, тебе надо было не моей любовницей прикидываться, а во все горло на каждом углу орать, что ты храна. Тогда, глядишь, на нас всякие-разные нападать бы поостереглись.

Идея, спору нет, была хороша. Только вот припоздала она слегка. А если учесть, что все эти спектакли затевались именно для того, чтобы никто не догадался, что Торина храна сопровождает, гениальность задумки аристократеныша просто умиляла.

– Может, ну ее? – довольно робко и неуверенно предложил один из пятерки незнакомых мне мужчин,– Храна – это же…

– Это… – глубокомысленно поддержал его сосед, пялясь на меня так пристально, словно хотел запомнить до мельчайших подробностей. А может, и впрямь запоминал – чтобы в кабацкой драке потом когда-нибудь по ошибке мне в челюсть не заехать.

– Да девка это, обычная девка! Разве что клинками махать обучена да ногами ловко дерется, зубы выбивая! – заорал потерявший терпение Зверюга, одним махом подписав себе смертный приговор. Терпеть ненавистное слово из уст предателя я не собиралась.

Конечно, альм – это альм. Быстрый, стремительный, нечеловечески сильный и все такое. Вот только остервеневшую храну он удержать все-таки не смог. Я легко избегла тянущихся ко мне когтистых рук и рванулась вперед, видя перед собой только Зверюгу. В конце концов, предательство еще оправдать как-то можно: ну промотал парень все деньги, влип в неприятную ситуацию, наделал долгов и с горя решил пополнить мошну за мой счет, мало ли, с кем не бывает. Но вот от оскорблений он мог бы и воздержаться!

Страх перед храной оказался все же слабее желания лично опробовать, на что же эта хваленая наемница, телохранительница и убийца способна. Поэтому Зверюгины друзья, не сговариваясь, кучно бросились вперед. Как они отреченного в своем Воинственном порыве не затоптали – загадка.

– Тьма, оставайся с Торином! – громко крикнула я. Разум в это время метнулся в другую сторону.

Паучок серебряной бусиной скатился с моего воротника на пол и деловито застучал коготками по направлению к агрессорам. Те вновь остановились как вкопанные. Да что же это за драка такая? В первый раз со мной такое – чтобы нападающие с редкостным единодушием то в атаку бросались, то тормозили и даже отступать пробовали!

– Взять! – повелительно скомандовала я своей магической тварюшке, поняв, что противник решил уступить сомнительную честь напасть первой даме. Брошка слегка свистнула и послушно метнулась вперед.

Вот уж никогда бы не подумала, что человеческие мужчины могут так ловко бегать по стенам! Ну эльфы, ну альмы – это бы я еще поняла. Они ловкие, сильные и грациозные. Но люди… Даже хран при предельном напряжении сил и должном стимуле, думаю, вряд ли сумел бы легконогой серной скакать по комнате и, хватаясь за все выступы и впадины, лезть прямиком на потолок. А тут – какие-то не то наемники, не то отреченные такие чудеса акробатики демонстрируют!

– Куда вы, придурки?! – раненым вернетоком взревел Зверюга, подпрыгивая в положении лежа и приземляясь всей спиной на жесткие доски пола. То-то синяки у него будут – загляденье…

– Да это ведь не храна! – разноголосым хором отозвались ловкие мальчики, уже успевшие добраться до потолка и зависнуть кто на чем. Пустые полочки, которым не повезло предоставить опору одному из них, жалобно потрескивали, но еще держались. Равно как и потолочные балки, и рассохшийся шкаф,– Это же магиня! Сам с ней воюй! Не было такого уговора, чтобы с чародейщиками схватываться!

– И повоюю! – взвился оскорбленный Зверюга.– Освободите только, идиоты!

Лично я после такого невежливого призыва на помощь крикуну не поспешила бы ни за какие коврижки. Однако в остальных долг, видимо, был сильнее самолюбия: один из висящих едва ли не на потолке обреченно зажмурился, брякнулся на пол и начал понемногу, то и дело косясь на меня, переползать к своему гневливому командиру. За ним последовали и остальные, шустро скучковавшись в дальнем от нашей боевитой компании углу. Я милостиво щелкнула пальцами, отзывая паучка, и с благодушным интересом созерцала жалкие попытки отгородиться от меня предметами обстановки, прикидывая, кого пожаловать сильными ударами, а кого и убивать придется.

И тут случилось то, чего не ожидал никто: в двери с изумительно несвоевременным и донельзя наивным вопросом: «Господа, все ли в порядке?» – вкатился полноватый хозяин гостиницы, на ходу вытирающий вспотевшую лысину полотенчиком. Судя по его мгновенно округлившимся и вывалившимся из орбит глазам, увиденное мужичку не понравилось, хотя я и постаралась улыбнуться как можно дружелюбнее, лучезарнее и обаятельнее.

Торин за моей спиной коротко охнул. Да уж, выдать наше милое времяпрепровождение за что-нибудь более-менее мирное – дружескую беседу, военный совет, встречу старых приятелей или даже оргию – вряд ли удастся. Только нам проблем с городской стражей для полного счастья не хватало…