Текст книги "Теневые игры"

Автор книги: Ксения Чайкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

Кларрейда встретила нас вполне дружелюбно, и я искренне понадеялась, что нам так и будет везти в дальнейшем. Даже Торин отчего-то вдруг взялся за ум и не стал выкидывать никаких номеров. Он не рвался из моих рук, не пытался пересечь оживленную улицу перед самой мордой какой-нибудь разгоряченной лошади, не застревал около витрин, не лез в лужи, не передразнивал стражников, не требовал сластей, не цеплялся к прохожим и вообще вел себя образцово. Правда, он как-то уж слишком заинтересованно поглядывал на лавки, торгующие чародейскими побрякушками и книгами, но я, не желая потакать его нездоровой склонности к магии, решительно пресекала все попытки поближе ознакомиться с товарами специализированных магазинчиков. В самом деле, благороднорожденный маг – где это видано?

Если Торина больше всего интересовали витрины и памятники, то я приглядывалась к людям. Меланхоличный философ и подонок Зверюга был очень красивым парнем, такие всегда на виду, хочешь не хочешь, а заметишь. И девушки к ним липнут, и мужчины неодобрительно косятся, и матроны мечтательно оглядываются.

Эх, по гостиницам да постоялым дворам бы пробежаться… Не по самым роскошным, но и не по дешевым. Милорд Иррион не поскупился на оплату наших услуг по охране Торина во время путешествия в Меригаун. Мне, естественно, заплатил больше, но и Зверюгу не обидел, весьма солидную сумму, полученную отреченным, растратить за три недели вряд ли получится. Конечно, теоретически это возможно, но поэтичный негодяй с неприятным прозвищем казался мне слишком рассудительным, чтобы за день-два спустить гонорар на девочек или игру в кости. У него наверняка привычка экономить так же, как и у меня, в плоть и кровь въелась. Поэтому в самые дорогие и роскошные гостиницы он не пойдет. Но в то же время вознаграждение, выданное милордом Иррионом, вполне позволит без особых хлопот больше года жить на постоялом дворе средней руки, без особой роскоши, но и не бедствуя. Вот бы пройтись по общественным заведениям! Там словцо, здесь фразочку – глядишь, что-нибудь да прояснится. Опыт по разысканию людей в чужих поселениях у меня был, небольшой, правда, но был. В частности, я понимала, что начинать нужно именно со сплетен и слухов. В таком городе, как Кларрейда или Тинорисса, это, правда, будет сделать достаточно сложно, потому что приезжих в них всегда толпится едва ли не больше, чем жителей. Но, если подойти к делу с должным упорством и старанием… Эх, если бы не Торин!

К несчастью, я была все равно что привязана к аристократу. В обязанности личной храны, помимо всего прочего, входит также ограждение клиента от всевозможных бытовых случайностей и неприятностей. То есть если вдруг на моего подопечного кирпич свалится и убьет наповал – отвечать мне придется по всей строгости, вряд ли я сама в таком случае надолго переживу клиента. А с Торином ходить – все равно что выгуливать шестилетнего малыша, непоседливого и шкодливого. Только и следи, как бы он под копыта лошади не угодил или к злобному цепному кобелю знакомиться не полез. А еще – чтобы грязь в рот не тянул, беретик не потерял, штаны не порвал, в яму не свалился, на мокрой брусчатке не поскользнулся, ноги не промочил или еще в какие-нибудь истории не влип.

– Тень! Эй, Тень! – Несносный графенок, поняв, что я отвлеклась от его сиятельной персоны, погрузившись в свои мысли, сначала просто потормошил меня, а потом, обозлившись, со всей дури дернул за рукав платья, едва не оторвав его начисто. Я поплотнее укуталась в плащ и хмуро глянула на своего подопечного из-под упавшей на глаза челки. Правда, поинтересоваться, что именно понадобилось неугомонному графенку, я не успела: не понявший, что сумел завладеть моим вниманием, Торин заорал на всю улицу:

– Литана!

Меня будто по лицу ударили.

– Никогда… Ты слышишь, никогда не смей называть меня этим именем!

Лорранский захрипел и забился у меня в руках. Оказывается, в приступе ослепившей меня ярости я сгребла его за грудки и даже слегка приподняла над землей. С невольным уважением подивившись своей же силе, я поспешила опустить подопечного на мостовую, покровительственно поправила на его макушке беретик и благодушно спросила:

– Так что ты хотел узнать?

– Бешеная… Как есть бешеная… – Торин вдохнул воздух, потер шею, словно проверяя, цела ли она, и даже сделал пару шагов в сторону, словно стремясь отгородиться от меня прохожими. Оные, кстати сказать, не обратили на нашу маленькую стычку ни малейшего внимания – видимо, драки, пусть и с участием девиц, в Кларрейде редкостью не были и потому особого ажиотажа не вызывали.

– Я тебя напугала? Прости. Просто запомни, что меня нужно называть только Тенью. Ну или тем вымышленным именем, каким я сама представляюсь. Так что ты хотел спросить?

– Слушай, а если война завтра начнется, ты в какую роту запишешься?

Да-а… Ничего более умного аристократеныш, видимо, выдумать не смог…

– Да какая война? Кто с нами воевать-то будет?

– Ну-у… – Торин, не зная, что ответить на этот вполне логичный и справедливый вопрос, проводил задумчивым взглядом неспешно шествующего по другой стороне улицы кряжистого бородача ростом примерно мне по пояс, с секирой на плече и целеустремленностью во взоре, и, с умилительной беспечностью проявляя свою невоспитанность, ткнул в него пальцем: – Вот гномы, к примеру!

– Делать им нечего! – скептически фыркнула я, проследив взглядом за указующим перстом, украшенным крупным золотым перстнем с весьма недурственным камушком. И как я упустила из виду эту цацку? Торин-то, может быть, одет весьма скромно и неприметно, а вот драгоценности на его благороднорожденных пальцах явно бросаются в глаза и могут вызвать вполне справедливые и обоснованные подозрения со стороны окружающих. В самом деле, простая одежда и роскошные украшения вместе смотрятся, мягко говоря, весьма странно и привлекают внимание, совершенно нам не нужное,– Гномы – раса рассудительная и здравомыслящая, они прекрасно понимают, что с нами им воевать невыгодно, кто же будет ссориться с ближайшими соседями? Кроме того, жители Стальных гор в последние несколько веков попали в большую зависимость от купцов из Райдассы и расположенной по другую сторону гряды Лвиотты – раньше гномы ели только дичь, но теперь перешли и на растительную пищу. Земледелие же они так и не освоили. А стоит разодраться с Райдассой, Лвиоттой или еще каким-нибудь людским королевством – и поток овощей, фруктов и зерна сразу же иссякнет. В Стальных горах наступит голод, и гномы прекрасно это понимают. Поэтому с нами они воевать ни в коем случае не будут.

– Да не в этом же вопрос! – нетерпеливо отмахнулся Лорранский,– Вот что ты за человек такой! Я тебе слово – ты мне десять! Я же просто хотел узнать, куда ты пойдешь в армии – в пехоту, кавалерию или еще куда?

Ну надо же, а я-то думала, что он и слов таких не знает… Не зря у Торина отец в свое время личную гвардию короля возглавлял…

– Так куда?

Вот же привязался!

– Никуда,– спокойно отозвалась я, смерив его ледяным взглядом,– Начнется война – в монастырь уйду.

– Куда?! – Кажется, ничего более невероятного и фантастического Торин никогда еще не слышал. В самом деле, наемница под священными сводами разве что в страшном сне с похмелья запойному пьянице приснится! Я удовлетворенно улыбнулась и пояснила:

– Если уж прятаться где-то, то только в монастыре. Они обычно похожи на маленькие крепости с собственными полями, огородами, складами, колодцами и птичниками. Оборону в них держать – милое дело. Не говоря уже ни о чем другом, среди солдат хватает набожных людей и нелюдей, которые побоятся идти против богов и просто откажутся штурмовать святые стены. Да если и обитель смиренных сестер падет, оттуда убежать легко можно будет – монастыри обычно в глухих лесистых местах ставят. Думаешь, я не сумею роль скромной богомолки сыграть?

– А почему ты в армию не хочешь записаться? Ведь любая рота, имея в своем составе храну, станет непобедимой!

Я хмыкнула. Нашел дуру – в армию добровольцем идти! Подвигов мне и в мирной жизни хватает, а платят за них неизмеримо лучше, чем любому армейскому чину, исключая разве что самых прославленных полководцев да самого короля.

– Торин, я храна. Храна, а не солдат! Я привыкла действовать в одиночку, хотя вполне могу приноровиться и вести сражение с парой, троицей или пятеркой партнеров. Но только если они тоже храны. А с простыми наемниками или солдатами я не станцуюсь, только погублю и их, и себя.

– Да чем вы все вообще отличаетесь? Напридумывали гильдий – и солдаты, и храны, и наемники, и убийцы, и телохранители…

Я изумленно воззрилась на своего подопечного:

– Ты что, и впрямь не понимаешь, в чем разница?

– Разве что в цене,– фыркнул циничный Торин.– Ты одна стоишь столько же, сколько четверо телохранителей. Или пятеро убийц. Или десяток-другой солдат и наемников.

– Считать ты умеешь! – от души похвалила я.– Остается только удивляться, почему во всех остальных тонкостях не разбираешься. Видишь ли, хран – универсальный работник. Не зря нас называют наемниками, телохранителями и убийцами. Еще надо было бы добавить слово «шпионы» – это мы тоже можем. Но храны – не солдаты. Я не имею никакого понятия о строевой подготовке и не умею маршировать в ногу. Мне это и не требуется. Я просто делаю свое дело.

– Ну… А вот если, к примеру, телохранитель – ведь ты сейчас выполняешь при мне именно его функции…

– Да. Но в гильдии телохранителей ты не найдешь ни одной девушки. Все они – сильные, высокие мужчины с рельефными мускулами и низкими лбами. Думать эти красавцы, как правило, практически не умеют и никаким наукам толком не обучены, хотя дерутся хорошо и в случае необходимости без раздумий закрывают работодателей собой. А теперь представь: едешь ты с тайным королевским поручением, везешь эти проклятые кристаллы – а за тобой этакий верзила несется, в спину дышит, перед собой в двери не пропускает и все кушанья до тебя норовит попробовать – не приведи боги, там яд. Тут ведь и дураку ясно, что один в такой парочке телохранитель, а другой – господин. А телохранителей, так же, как и хранов, от нечего делать не нанимают. Возникает закономерный вопрос: а что этот самый господин собой представляет, если его охранять приходится? Ты же от подобной подозрительности со стороны окружающих избавлен. Молодой обеспеченный мужчина в сопровождении не слишком умной любовницы – ну что может быть обыденнее?

– А убийца?

– Элементарно,– снисходительно улыбнулась я.– Представители этой гильдии делают свою работу быстро и качественно, но мало заботятся о внешней стороне дела. То есть всем и каждому видно, что здесь поработал убийца. Проще говоря, они никогда не разыгрывают спектаклей, как храны. А мы можем и самоубийство инсценировать, и спровоцировать его, и несчастный случай подстроить, и даже за отдельную плату подставить кого-нибудь, неугодного нанимателю. Представь, как здорово: один твой враг мертв, а другой под следствием и, скорее всего, будет приговорен к смертной казни за убийство. Одной стрелой можно двух зайцев уложить.

– Да-а… – Судя по резко побледневшему лицу Торина, эта идея вовсе не казалась ему такой уж замечательной. Благороднорожденный чистоплюй, что с него возьмешь… Такой скорее двух убийц наймет для неугодных ему людей, чем будет подставлять кого-то. Нет бы ему подумать, что подозрение в подобном случае и на него может пасть, как на организатора и спонсора убийств,– А наемник? Чем ты от него отличаешься?

– Ну сравнил! Ты бы меня еще в один ряд с мясником поставил! Наемник – он что? Ему в принципе любая работа сгодится, лишь бы деньги платили. Такие люди, как правило, умеют всего понемногу – сражаться, маршировать, грабить, готовить, шить, нянчить детей, косить траву, пасти скот, делать горшки или грабли… Поэтому нас, наверное, несведущие люди тоже наемниками нередко кличут – за готовность взяться и за охрану, и за убийство, и за шпионаж. Кроме того, я могу еще и переводчиком подрабатывать, и обеды варить, и даже обращению с оружием обучать. Да и магичу слегка. Такая у меня многопрофильная специальность. Да и…

Я замолчала так резко, будто мне заткнули рот. Впереди в толпе мелькнули знакомые иссиня-черные волосы, и я, едва не зашипев от ненависти, рванулась за ними следом, но потом опомнилась и быстрой цепочкой мысленных ассоциаций спихнула со своих плеч Тьму. Вонато метнулась вверх и вперед, но потом опустилась на привычный насест и равнодушно зажмурила огромные глазищи.

«Не тот».

«Уверена?» – разочарованным мыслеобразом переспросила я.

«Да»,– лаконично отозвалась она и вновь вцепилась в плащ коггями, замерев у меня на плече крылатым чешуйчатым изваянием. Да я уже и сама видела, что обозналась: волосы волосами, а фигура у но-прежнему повернутого ко мне спиной мужчины была определенно покоренастее и помассивнее, чем у мечтательного подонка Зверюги, юного и изящного, как принц на гравюре в книжке с детскими сказками.

– Что?

– А? – Я вопросительно покосилась на своего подопечного, потом невольно зацепилась взглядом за роскошный веер из павлиньих перьев, выставленный в витрине какой-то богатой лавки, и печально вздохнула. Не носить мне таких дорогих аксессуаров. Но помечтать-то о них можно? – Что тебе еще рассказать?

– А если, к примеру… Ай! Ну вот! Это все ты виновата – разговорами меня бестолковыми отвлекла! – Торин с размаху влетел в грязную лужу, измарал вонючими брызгами плащ (не только свой, но и мой) и мигом стал похож не на благороднорожденного лорда, а на блаженствующую около лохани помоев хавронью.

Я даже не пробовала спорить. Понимала: бесполезно. Ну разумеется, в этой мелкой неприятности виноватая, и только я. Равно как и в первопричине нашего поспешного бегства из Каленары, и в начале войны Ветров, и во множестве грехов, которые все разумные расы свершили со дня сотворения мира подлунного.

Отдавая должное отличному ужину, Торин неспешно припоминал проведенный на улицах и площадях Кларрейды день. Он был доволен. Во-первых, неприятный ему Вэррэн в прогулке по городу не участвовал, во-вторых, Тень, словно стремясь загладить какие-то грехи (а скорее всего просто стесняясь происшествия с лягушкой), была на удивление миролюбива и спокойна, не шипела ежеминутно «осторожно!», не отказывалась шататься по улицам и не натравливала на прохожих свою вонато. Впрочем, ей самой эти прогулки, кажется, доставляли немалое удовольствие. Во всяком случае, оглядывалась по сторонам храна так весело и оживленно, словно впервые в жизни выбралась за пределы Каленары. Торин видел, как жадно она косилась на магазины одежды и косметики, цирюльни и ювелирные лавки, и даже готов был, если бы девушка попросила, вытерпеть их посещение и купить ей пару мелочовок. Но храна (не просто наемница, а именно храна, вновь напомнил себе Лорранский) раз за разом демонстрировала удивительную стойкость к извечным женским соблазнам и, непреклонно дернув головой, отворачивалась от зазывных вывесок и витрин. В платье и плаще она выглядела добропорядочной горожаночкой, выбравшейся совершить моцион со своим женихом или мужем. Разве что красноглазая клыкастая Тьма, привычно прогуливающаяся по плечам и рукам Тени, слегка не вписывалась в образ мещанки. Да еще вопрос, с которым она обратилась к какому-то уличному босяку, заставлял задуматься. А интересовало девушку наличие или отсутствие в Кларрейде «Сломанного меча». Ничего подобного в городе-везунчике не было, и храна заметно расстроилась, хотя и попыталась это скрыть. Оставалось только гадать, что именно наемнице, телохранительнице и убийце вдруг понадобилось в кабаке ее гильдии.

От раздумий молодого Лорранского отвлек звонкий, счастливый смех Тени. Оказывается, альм, хвастаясь недюжинной силой, взялся таскать храну на руках. Девушка сначала шутливо отбивалась и даже побегала немного, уклоняясь от протянутых рук нечеловека, но потом сложила оружие и позволила Вэррэну покатать себя по всей гостинице. Вонато сначала не одобрила такого развлечения, но потом не выдержала и спланировала своей хозяйке на плечи, явно решив, что уж коль скоро альм может в охотку носить на себе Тень, то веса демона и подавно не заметит.

Торин задумчиво смотрел на дурашливо барахтающуюся в руках нечеловека наемницу. Эльфообразный хозяин и постояльцы видели только балующуюся парочку молодых представителей разумных рас, но Лорранский, приученный своей телохранительницей везде высматривать двойное дно, невольно замечал, как ловко Тень и Вэррэн прощупывают тела и характеры друг друга, прикидывая сильные и слабые стороны и примечая незащищенные места, куда можно будет молниеносно нанести смертельный удар. И это при том, что ни одной настоящей драки между ними так и не случилось, хотя все к тому шло. Торин, засыпая, каждый раз гадал, проснется ли их странная компания в полном составе, или за ночь кто-нибудь кого-нибудь все-таки прикончит.

И это шутливое дуракаваляние было всего лишь подготовкой к серьезной схватке, попыткой загодя распознать уязвимые места противника.

Вэррэн, конечно, бросался в глаза всем и каждому. Его не могла сделать неприметным ни обычная одежда, ни тривиальное оружие, ни подчеркнуто мирное и спокойное поведение. Зато храна себе не изменила – платье, как и прочие дорожные одежки, у нее было простеньким, темным, хотя и сшитым из добротной материи – как раз таким, чтобы не привлекать к своей хозяйке внимания бедностью, но и не колоть глаза богатством. Нетуго зашнурованный корсаж, рукава и юбка были удобными, не обтягивающими, но и не развевающимися. Ничего способного сковывать движения или мешать во время боя. И в то же время Тень ни в коем случае не казалась изготовившимся к сражению воином, отовсюду ожидающим опасностей и нервно оглядывающимся при каждом шаге. Так, молодая девчонка, дурачащаяся с представителем союзной расы. И никто не замечает, как эти двое словно бы невзначай проводят кончиками пальцев по рукам друг друга, оценивая мускулы, или насмешливо хлопают по спинам и плечам, явно прощупывая, где спрятано оружие.

«Убьет»,– с замиранием сердца подумал Торин, сам не понимая, откуда у него возникла такая уверенность, а главное – кто кого, собственно говоря, убьет-то. Но что добром этот странный тандем не кончит – это точно.

Спать Тень, как всегда, улеглась около порога. Правда, на этот раз она почему-то не стала раздеваться – просто закуталась в одеяло и улеглась, перед этим задумчиво покосившись на своего подопечного и слегка пошевелив губами, словно подсчитывая что-то про себя. Демон подлезла ей под бок, и храна машинально укрыла ее краем одеяла и прижала к себе. Потом обе недреманные стражницы затихли.

Торин, конечно, знал, что его телохранительница при необходимости может ходить легко и бесшумно. Как-то раз он даже подглядел точный способ такого перемещения – для него требовалось отсутствие обуви и умение аккуратно ставить ногу не на носок, как чаще всего поступают неопытные в деле подкрадывания, а на всю стопу, чтобы не хрустнул ни один сустав. Впрочем, повторить подобный номер без долгих, упорных тренировок было невозможно. И вскоре Лорранский оставил надежду научиться ходить бесшумно, так же, как незадолго до этого отказался от идеи садиться на лошадь, не касаясь стремян. Так вот, граф, конечно, был в курсе, что храна, в полном соответствии со своим прозвищем, может подкрасться тихо, как тень, но так и не научился не вздрагивать после того, как девушка внезапно возникала рядом или – что еще хуже – дотрагивалась до него сзади.

Поэтому появление наемницы около кровати стало полнейшей неожиданностью. Тень нависла над своим клиентом, едва заметно улыбнулась, и Лорранский, не сдержавшись, улыбнулся в ответ. А коварная храна, низко наклонившись к графу, вдруг легонько дунула ему в глаза. И Торин почувствовал, как веки словно наливаются свинцом. Нестерпимо захотелось спать. И последнее, что он увидел перед тем, как провалиться в вязкую темноту, была подлая ухмылка его телохранительницы.

«Это не метод»,– укоризненно заметила Тьма, прогулявшись по животу покладисто заснувшего аристократеныша.

– Сама знаю,– вслух согласилась я с ней, морщась,– на усыпляющее заклинание пришлось выложить немало сил, и теперь меня ощутимо пошатывало. Эх, где Вэррэн с его готовностью поцеловать меня… то есть, извиняюсь, от всей души поделиться энергией? – Но что делать? Ведь он же за нами потащился бы.

Вонато немного подумала и ответила утвердительной ассоциацией. Потащился бы, это несомненно, от настроенного качать права Торина отделаться не легче, чем убить хорошо вооруженного и изготовившегося к обороне эльфа.

– Вот-вот. А нам сейчас попутчики разве нужны?

Тьма задумчиво понюхала пальцы графенка, дернула подвижным носом, потом расправила крылья, сладко потянулась и перелетела ко мне на плечи, явно демонстрируя, что от нее мне так просто не избавиться. Я с невольной улыбкой почесала демона под нижней челюстью, заботливо подоткнула своему подопечному одеяло, чтобы, не приведи боги, слабосильный Торин не простудился, и вылезла в окно, дабы не утруждать себя возней с замками и щеколдами. Кроме того, мне вовсе не хотелось переживать еще один скандал, если Лорранский обнаружит себя в закрытом снаружи помещении.

Ненастными осенними ночами большие города не то что засыпают – нет, они никогда не знают покоя, и заставить их угомониться не под силу ни войнам, ни эпидемиям, ни тем более такой мелочи, как дождь и непогода. Просто вся жизнь перетекает с открытого воздуха в помещения, и, хотя улицы пустеют, за стенами зданий кипит еще более бурная жизнь, особенно в Кларрейде.

Я сменила платье на штаны и куртку и шла, невольно ежась, стараясь повыше поднять вытертый кожаный воротник. Улицы освещались плохо, это вам не стольная Каленара, где каждый старается выставить напоказ свою обеспеченность и навешивает на дом столько магических сгустков света, на сколько хватает денег. Да и с тем освещением, что, по идее, должна оплачивать держава, здесь было туговато, хотя изредка кое-где нет-нет да и посверкивали робкие, дрожащие лучики слабых магических зарядов, которым, впрочем, не под силу было разогнать царящую на улицах темноту.

Только ни мерзкой погоде, ни темноте, ни ворам не под силу напугать торговцев и коробейников. И когда мне навстречу попался продавец разноцветных гномьих водок, я без раздумий купила у него полстакана светло-зеленого (это негоциант меня заверил, что светло-зеленого, в темноте даже демоны Мрака вековечного не разобрали бы цвет), мерзостного на вкус пойла, с отвращением прополоскала им рот и выплюнула в канаву. Потом смочила в оставшихся в стакане каплях пальцы и, морщась, провела рукой сначала по волосам, потом по куртке. Тьма в ужасе принюхалась и от греха подальше слетела с моего плеча, явно опасаясь, что сдуревшая хозяйка и ее в какой-нибудь гадости выкупать вздумает. Понимаю. Пахло от меня теперь, как от орка, неделю шатавшегося по людскому городу в поисках развлечений и с увлечением предававшегося пьянству. То, что нужно.

В большой трактир, примеченный во время дневных прогулок под ручку с Торином, я ввалилась именно так, как вваливаются в подобные заведения подгулявшие наемницы: расхлебянив дверь нараспашку, зацепив ногой косяк, пнув по дороге табуретку и едва не свалившись на стол, заставленный дешевыми кушаньями и напитками. Сидевшая за ним компания гномов и человеческих мужчин разразилась веселыми приветственными криками, призывая довершить начатое и все-таки рухнуть, если не на столешницу, то хотя бы им на колени. Но я непреклонно помотала головой, кое-как выправилась, скорректировала направление своего движения и целеустремленно шагнула к пустой лавке в самом углу. Хорошее место, удачное, удивительно даже, как его раньше никто не занял – там можно устроиться, прислонившись к стене и не ожидая нападения со спины, а видно будет почти весь зал, исключая разве что противоположный угол, затененный густым полумраком.

– Что закажем? – тихо поинтересовалась молоденькая девушка-разносчица, наклоняя голову. Правда, делала она это скорее не из почтения, а от усталости.

– А пирожные у вас есть? Или шоколад? – невинно, но достаточно громко, дабы привлечь всеобщее внимание, спросила я, ссаживая Тьму на стол.

– Ничего подобного не держим,– равнодушно отозвалась девушка, никак не отреагировав на любопытное шипение хищного демона. То ли эта красавица (а подавальщица действительно была весьма и весьма недурна собой и. если бы ее приодеть и причесать, как должно, могла составить конкуренцию признанным придворным красавицам) уже наработалась и устала до того, что не замечает ничего вокруг, то ли по жизни такая равнодушная. В любом случае – уважаю.

Посетители трактира, не без интереса посматривающие в мою сторону и прислушивающиеся к диалогу с разносчицей, разразились ехидными смешками. Ну в самом деле, сдурела, что ли, эта наемница – в подобном заведении сладости спрашивать? Да тут если овощи найдутся, и то хорошо. В трактиры вроде этого – большие, недорогие, служащие неизменным пристанищем для всякого сброда и еще не выслужившихся представителен всех гильдии,– приходят вовсе не для того, чтобы десертами лакомиться. Я это знала. И сама явилась ради того, чтобы получить необходимую мне информацию. Но сделать это нужно, по возможности не ударяясь в непосредственные расспросы и не пробуждая в окружающих подозрительности.

– Ну и дыра же здесь – даже шоколад не подают! – презрительно сморщив нос, во весь голос оповестила я,– Может, хоть печенье есть? Или яблоки?

Разносчица меланхолично покачала головой. Подобные разборчивые и капризные клиентки ей, видимо, были в новинку, и, как себя вести, девушка просто не знала, поэтому на всякий случай она решила свести количество произносимых слов к минимуму и не отходить от моего стола, пока не добьется хоть какого-нибудь заказа.

– Позволено ли мне будет угостить прекрасную тэмм? – елейным голоском пропела моя первая жертва, осторожно усаживаясь рядом со мной на лавку. Я вопросительно покосилась на своего неожиданного соседа. А ничего мужчина, вполне приятный, даже, можно сказать, красивый – высокий, мускулистый, неплохо одетый и, кажется, причесанный. На поясе, не скрываясь, висит кинжал, больше похожий но размерам на короткий меч. В голенищах сапог явно спрятано еще какое-то оружие, не столь претенциозное, но наверняка куда более опасное. Что-то мелкое скрывается в кармане свитера – возможно, бритва или просто острый стержень. Рядом, на прочном кожаном поводке – ручной демон, кошмарная тварь, видового названия которой я так и не вспомнила, в стальном наморднике на клыкастой пасти и с жуткими темно-синими глазами, способными, кажется, заглянуть в самую душу. Ну-ну. Из гильдии убийц мой кавалер будет, не иначе. А может, солдат, вернее, с поправкой на неплохую одежду и вооружение, лейтенант или сержант какой-нибудь.

– Я не продажная девица! – тут же во весь голос оповестила я.

Что вы, тэмм! И в мыслях не было! – замахав руками, поспешил уверить меня мужчина. В его глазах явственно мелькнуло: «Да у кого сейчас на это деньги есть?» Правильно, небось рассчитывает опутать полупьяную девицу, не то наемницу, не то воровку низкого ранга, сладкими речами, угостить чем-нибудь вкусненьким и увлечь в темный угол. Разумеется, это обойдется значительно дешевле, чем платить девушке сомнительного поведения. Вот только не знал галантный кавалер, что я им тоже попользоваться собиралась. И отнюдь не в том смысле, в каком предвкушал он.

Мужчина тем временем услал разносчицу за шоколадом, наказав без сладостей не возвращаться и искать их где угодно, хоть во Мраке вековечном, и повернулся ко мне. Я надела на лицо самую милую и любезную улыбку, на какую только была способна:

– А вы местный?

– Я-то? Да. С рождения в Кларрейде живу. И родители мои здесь весь свой век вековали.– В голосе моего собеседника звучала гордость. Вот, мол, я каков – не крестьянин какой-нибудь сиволапый, а горожанин самый Что ни на есть коренной.

– Это хорошо! – Я, как бы в приливе чувств, панибратски приобняла мужчину за плечи, и он не стал отстраняться, только слегка поморщился от исходящего от меня тяжелого водочного духа.– Слушайте, помогите бедной девушке! Я, собственно говоря, из гильдии наемников и должна разыскать одного человека. Наследство ему, понимаете ли, оставили, вот меня и наняли, чтобы я ему радостную весть сообщила. Только человек этот… просто перекати-поле какое-то, а не человек! Только что тут был, на следующий день глядь – а он уже верст за пять сотен отъехать успел. Вот и мечусь по стране, ищу, где он в очередной раз приткнулся. Вроде бы его в Кларрейду заносило, так я решила сюда приехать, порасспрашивать людей. Вы уж не сочтите за труд, подскажите, где можно попробовать поискать счастливого наследника!

Мужчина вопросительно покосился, но послушно начал перечислять гостиницы, в которых, по его мнению, мог бы остановиться человек-перекати-поле. Я согласно кивала, запоминая, потом, сделав вид, что хочу отойти припудрить носик, вылезла из-за стола и канула в ночной мрак. Совесть за сей не слишком приличный поступок меня не терзала ни в коей мере, мне лишь было интересно, как долго любезный мой собеседник дожидался приглянувшуюся девицу и принесли ли ему в конце концов заказанные для меня сладости.

Часы на городской башне гулко и торжественно пробили полночь. Я с отвращением покосилась на небо, плотнее запахнула куртку, пряча от мелкой мороси забравшуюся ко мне за пазуху Тьму, и едва не бегом бросилась вверх по улице, решив обойти хотя бы полдесятка из названных мне адресов.

Однако, как показала жизнь, храна предполагает, а боги располагают. В Кларрейде я уже была, но всего лишь один раз, и, разумеется, расположения и названия всех улиц запомнить не могла. Позднее время и непогода разогнали по домам всех местных жителей, которые могли бы помочь мне в нелегком деле ориентировки в городе. Приходилось разыскивать таблички и указатели, а потом едва ли не ощупью разбирать руны, гадая, то ли это Страшная, то ли Страстная улица. Растрачивать энергию на магию, дабы подсветить себе путь, не хотелось – если боги помогут найти Зверюгу, то мне понадобятся все силы.

Три гостиницы я все-таки разыскала. Как на грех, во всех них угрраздило остановиться одиноких мужчин, похожих по описанию на меланхоличного мерзавца. Поэтому, вознаградив хозяев за полезную информацию и попросив их по возможности хранить мой визит в тайне, я с зубовным скрежетом и проклятиями лезла по мокрым холодным камням, из которых были сложены здания, на второй, а то и на третий этаж, дабы заглянуть в указанные мне окна и проверить, тут ли обосновался поэтичный подонок. Его имя бы мне ничем не помогло – вряд ли отреченный сознался бы, кто он есть, или стал бы выдавать себя за храна. Скорее всего, он назвался как-нибудь просто и непритязательно, дабы не привлекать излишнего внимания. Осторожность у их сообщества, так же, как у нашей гильдии, в крови.